Охотники (СИ)

Глава 2. Демон. Иногда ложь лучше правды…

С легким вздохом отставив в сторону пустую чашку, которую до этого бессмысленно крутила в пальцах, Кира поднялась с лавки одним плавным и быстрым движением, заставив хозяйскую дочь ойкнуть от удивления, а мальчишку — оторваться от окна и замереть, восторженно глядя на нее с открытым ртом. Понимающе улыбнувшись, она подхватила куртку, небрежно сброшенную с плеч и откинутую в сторону. Быстрые, плавные и грациозные движения охотников всегда вызывали у простых людей сильные эмоции — от страха, как в случае с молоденькой девушкой, смущенно покрасневшей под ее насмешливым взглядом, до восхищения, переходящего в благоговение, которое явно читалось на маленьком личике мальчика, покрытом россыпью веселых веснушек.

Кира остановилась на высоком пороге, прикрывая за собой дверь, ведущую в просторные сени, и застегнула куртку. В рассеянном и тусклом лунном свете серебристыми искорками поблескивал снег, сметенный с середины двора в огромные сугробы у ворот и стены дома. Маленький толстый щенок выглянул из грубо сколоченной будки, внимательно посмотрел на нее круглыми глазами, широко зевнул и спрятался в тепло, осознав, что на двор вышли не для того, чтобы в очередной раз накормить его. Лишенная других развлечений, Кира весь вечер наблюдала, как девушка собирает еду в глиняную миску и убегает из дома, чтобы поиграть с щенком и лишний раз покормить его. Заметив ироничный взгляд охотницы, она смущенно пробормотала что-то насчет зимы и холодов и поспешно прошмыгнула мимо. С ее точки зрения, на улице было тепло, северный ветер отступил, сменяясь абсолютным безветрием. А собачка, которой в идеале положено было охранять дом и отпугивать нехороших людей лаем, с радостью встречала ее, приветливо помахивая пушистым хвостом, и торопливо подбирала все принесенное ей, хотя большое и толстое брюшко прямо указывало на то, что после очередной кормежки ее просто разорвет.

Идти никуда не хотелось, поэтому Кира просто стояла какое-то время, прислушиваясь к отдаленному лаю и сонному и вялому шуму деревни. У нее не было ни малейшего желания заставать Рина за неудачной охотой, что непременно приведет к громкому и ожесточенному скандалу, потому что он, как и большинство охотников, крайне не любил, когда кто-нибудь становился свидетелем их неудач и поражений. Но с другой стороны, она по собственному опыту знала, что заброшенное человеческое жилье магнитом притягивает всевозможных сверхъестественных существ, в том числе и очень опасных.

Мирно похрупывающая овсом кобылка, стоило ей приоткрыть дверь в сарай, обреченно вскинула голову и перевела на нее взгляд огромных, на удивление умных карих глаз, словно подтверждая свою догадку о том, что ее неугомонную хозяйку на ночь глядя обязательно куда-нибудь понесет. В углу флегматично жевал сено крупный, пузатый мерин, видимо, еще одна несчастная жертва сердобольной и доброй хозяйской дочери.

Большая толпа молодежи, обстреливающаяся снежками посреди улицы и весело хохочущая, дружно прыснула в стороны, стоило одинокой всаднице появиться из-за угла. Не обращая внимания на хихиканье и тихие перешептывания, Кира направила лошадь к выезду из деревни, надеясь, что у местного мага, не отличающегося большой силой, хватило ума расчистить дороги. Если у него еще осталось то, что обычно находится у людей в черепной коробке. Из рассказов женщины, у которой они с Рином остановились на ночлег, становилось ясно, что немолодой уже чародей, всю жизнь проживший в этой деревне, предпочитает не своим делом заниматься, а топить в бутылке с ядреным самогоном разочарование от напрасно прожитых лет. Видимо, появление охотников все же не прошло для него бесследно, заставив немного пошевелиться и прогуляться по округе, наводя порядки, что он, собственно, должен был делать каждый день и безо всякого постороннего стимула.

Отдохнувшая кобыла с удовольствием и без понукания перешла на галоп, стоило им поравняться с последним домом, из трубы которого валил темный дым, а во дворе раздавались недовольные и злые голоса, о чем-то громко спорящие. Дорога вилась лентой среди бескрайних полей, щедро засыпанных снегом с редкими деревцами с заснеженными кронами. В отдалении был слышен лай собак, позволяющий определить, в какой стороне раскинулась соседняя деревенька, в которой Кира сегодня уже побывала, правда, проездом, когда отправлялась на охоту.

Остановив лошадь у длинной полосы деревьев, растущих стройными рядами по кромке засыпанного снегом поля озимых, она спешилась. Ноги сразу утонули почти до колена, но ей не привыкать было и к таким помехам, поэтому Кира не стала обращать на мягкое облако пушистого снега вокруг себя никакого внимания. Привязав поводья к толстой ветке, с которой от ее прикосновений посыпались серебристые искорки, поблескивающие в свете луны, стала пробираться к заброшенной деревне, стараясь придерживаться подветренной стороны, чтобы не сообщать раньше времени о своем присутствии.

Таких деревень в стране было много: раскинувшиеся среди полей и лугов, по холмам и берегам рек, а также в горах, большие, густонаселенные — они представляли собой идеальный рассадник всевозможных болезней, и как магнитом притягивали в свои окрестности многочисленную нечисть, которая никогда не отказывалась от возможности полакомиться человечиной. Королевская власть практически не обращала внимания на такие отдаленные от городов поселения, назначая ответственных за их сохранность из числа многочисленных наместников, которые, в свою очередь, выбирали старост из числа наиболее образованных и опытных жителей и с чистой совестью умывали руки. Про них вспоминали только в том случае, когда подходило время сборов податей и налогов, тогда уже наместники торопливо отправляли своих людей по деревням, чтобы затем передать золото в казну, и заодно, обогатиться самим.

Когда в такие деревни приходили страшные хвори, справиться с которыми оказывалось не по силам местных магов, людей, если они к тому времени еще оставались в живых, насильно выгоняли из домов, а поселение предавали огню, чтобы остановить возможное распространение болезней. Как стало ясно из беглого и путаного рассказа женщины, у которой они остановились, то же самое произошло и с деревней, где Рин должен был охотиться на рупов. Никто не знал, с чего началось поветрие, унесшее десятки жизней, только прошел страшный слух, что в Белянке начался страшный и свирепый мор, не щадящий ни скотину, ни людей. Всего за пару часов местный наместник собрал огромный отряд воинов и магов, который прибыл в деревню, охваченную паникой, и навел в ней порядок. Хозяйка дома мялась и постоянно сбивалась, тщательно подбирая слова, из чего Кира безошибочно сделала правильный вывод. Всех здоровых жителей, не успевших заразиться, выселили из обжитых домов, разогнав по родственникам и знакомым в тщетной надежде нажить все потерянное добро заново, а тех, у кого маги отыскали первые признаки болезней, безжалостно уничтожили. А шумную и многонаселенную, обжитую десятки лет назад чудную деревеньку, получившую свое имя от большой реки Белой, с чистой совестью сожгли. Так поступали всегда, ведь на кону стояли тысячи жизней, а ничего лучше и очистительней огня не придумал еще ни один колдун.

Если же случалась беда попроще — старосты решали ее самостоятельно, не полагаясь на иллюзорный оплот, который в идеале, представляли собой градоправители. Большинство из них проходили по всем жителям с протянутой рукой, собирая деньги, а затем отправлялись на поиски охотников, способных помочь им справиться с общей бедой. Такими делами сама Кира чаще всего занималась исключительно в виде безвозмездной благотворительности, хотя местные жители, вздохнувшие с облегчением после исчезновения нависшей над ними угрозы, и пытались всячески одарить свою спасительницу. Она знала, что кроме нее, Рина и еще пары-тройки охотников больше никто так не поступает, не стесняясь брать деньги у людей, которые иногда долгими месяцами всей семьей впроголодь жили на эти серебряные монетки, отданные старосте без раздумий, в слепой надежде уберечься от страшной беды и защитить родных. Кира не понимала, как можно взять деньги у матери или отца, не способных что — либо противопоставить пожаловавшей в их края нечисти, отдающих последнее, что у них есть, чтобы спасти от практически верной смерти многочисленных детей.

Конечно, большинство охотников не разменивались на такие глубокие этические проблемы, просто принимая заказы, выполняя их и забирая честно заработанный гонорар. Когда среди определенного круга людей прошел слух о том, что она часто отказывается от предложенного золота, некоторые из них пытались объяснить ей, что она поступает неправильно и отнимает у них возможность неплохо заработать, беря заказы, не требуя при этом платы. Двоих не дослушал Рин, хотя из их тандема именно он обладал таким завидным и полезным качеством, как терпение. Кира им никогда не отличалась, обладая от природы вспыльчивым, раздражительным и живым темпераментом, но никто даже отреагировать не успел, когда мужчина, спокойно отставив высокий бокал с недопитым элем, встал и легким движением отправил двух рослых мужчин в изящный полет. Пролетев ласточкой над столиками таверны, в которую они часто заходили для того, чтобы в спокойной обстановке встретиться с заказчиками и обсудить предстоящее дело, незадачливые критиканы красиво вписались в стену, обшитую сосновыми, покрытыми светлым лаком бревнами, и стекли бесформенной массой на пол с цветными циновками. Уже значительно позже Кира случайно, краем уха, услышала разговор о том, что двоих ненормальных, рискнувших пойти против нее, удалось спасти благодаря тому, что в общем зале как раз сидел маг. Но свежесобранные по частям смельчаки больше не решались предъявлять какие-то претензии, особенно там, где частенько бывал Рин, а с ней и вовсе предпочитали не встречаться. Одному, сильно перебравшему крепкого пива храбрецу, она просто с ходу пожала челюсть, одним быстрым и едва заметным взгляду ударом выбив пару зубов. Но из всей этой истории, закончившейся потасовкой среди посетителей, она запомнила только лицо сидящего рядом с пострадавшим беднягой мужчины, который даже зажмурился, чтобы не видеть, что будет дальше, едва прозвучали первые обвинительные слова. На этом попытки перевоспитать благородную охотницу прекратились, ведь все желающие поучаствовать в них прекрасно понимали, что ничем хорошим они не закончатся.

В неярком лунном свете разрушенные остовы, оставшиеся от домов, выглядели жутко, вызывая неприятное и саднящее дурное предчувствие где-то в районе сердца. Кира повидала за прошедшие годы немало страшных мест, но только некоторые из них действительно оказывались такими, несущими в себе тьму и таящими ужасающие тайны, скрывая в благодатной тени омерзительных тварей. Большинство из них были заброшены людьми, поэтому тяжело переживали невосполнимую утрату и с горечью и тоской вспоминали минувшие дни, заставляя всех, кто соприкасался с ними, чувствовать что-то сверхъестественное, разлитое, казалось бы, в самом воздухе.

Но эта разрушенная и сожжённая деревня умерла вместе с многочисленными жителями, не оставив после себя никаких ощущений и пережитых кем-то чувств. Кира кожей чувствовала зло и тьму, коварно закравшиеся в каждый укромный темный уголок и затаившиеся. Сгустившаяся вокруг рухнувших на землю и укрытых толстым слоем снега стен темнота пульсировала и свивалась в кольца, словно выжидала… Что-то или кого-то… Остановившись у линии тьмы, она осторожно присела и провела рукой над всколыхнувшейся густой и непроницаемой чернильной дымкой. Дохнуло леденящим холодом и удушающим смрадом. Кривая улыбка скользнула по губам, а в руке молниеносным движением оказался сюрикен. Она не обнаружила никакого поискового заклинания, видимо, гостей здесь не ждали, поэтому быстро поднялась, отступая в тень. Найти в большой деревне один-единственный нужный ей дом, чудом уцелевший и сохранившийся почти нетронутым среди жутких развалин, оставшихся от менее везучих деревянных соседей, оказалось не так-то и просто. Блуждание без какого-либо ориентира отняло у нее массу времени.

Когда Кира вышла к нужному месту, луна спряталась в тучи, позволив неестественной тьме сгуститься еще больше, обволакивая все вокруг тяжелой, практически ощутимой на ощупь пеленой. Высокий, некогда красивый и богатый дом, построенный по всем правилам хорошим и талантливым мастером, когда-то давно поражал воображение людей всевозможными витиеватыми и замысловатыми украшениями, вырезанными на больших ставнях, венце крыши и нижней части передней стены. Теперь же он был способен вызвать лишь страх у тех, кому выпало несчастье увидеть его в такой непосредственной близи. Каждая с любовью сработанная деталь насквозь пропиталась омерзительным запахом тлена. Казалось, что на того, кого неизвестно какая сила привела в эту богами забытую деревню, тоскливо и молча взирает давно похоронный, но воскрешенный чьей-то злой силой и поднятый из сырой земли труп.

Сквозь пустые проемы окон, в которых местами еще сохранилась не осыпавшаяся слюда, был заметен тусклый магический огонь, вспыхивающий и угасающий где-то в глубине дома, заставляя плясать по стенам неверные отблески. Кира осторожно подкралась к боковой стене, ощущая под притоптанным слоем снега неровности, скорее всего, упавшего давным-давно забора. Впереди мелькнул странный темный силуэт, а легкий порыв ветра донес до нее гнилостный и смрадный запах, едва не заставивший ее зажать рукой нос, настолько нестерпимой и оглушающей была эта вонь.

С трудом сдерживая дыхание, она застегнула воротник куртки и уткнулась носом в отворот, пропитавшийся стойким и свежим ароматом жимолости. Теперь она знала, что за существо украло из деревни младенца. Ведь не узнать фигуру гарпии, неторопливо и вальяжно разминающей крылья невдалеке, не смог бы ни один охотник. Вот только для себя они ничего такого не делали, выходит, что кто-то отдал им приказ похитить человеческое дитя и принести его в заброшенную и разрушенную деревню. А это могло означать только одно, что бы не задумал остающийся неизвестным противник, замыслы его крайне далеки от добрых и безобидных. Заставив себя прогнать непрошенные и предательские мысли о Рине, которого, скорее всего, уже убили, она убедила себя сосредоточиться на огромной и неправильной птичьей фигуре, опустившейся на снег и прохаживающейся туда-сюда, издавая сиплые и неприятные звуки. На голову создания она старалась не смотреть, чтобы не создавать ложных иллюзий. То, что у этого существа из тела птицы вырастала человеческая женская голова с красивым лицом и длинными темными волосами, не делало ее более человечной и милосердной. А также менее кровожадной и опасной.

Эта ошибка стоила многим слишком дорого, ведь такой вид может остановить кого угодно, вызвав недоумение, страх и панический ужас. Охотники не любили связываться с гарпиями, ведь от стремительных выпадов мечей даже самых лучших воинов они со смехом ускользали, поднимаясь в воздух, а кинжалы и стрелы с легкостью отражали сильными крыльями. Вот только у нее для ничего не подозревающего создания, брезгливо отряхивающего от налипшего снега перья, был маленький, но весьма неприятный сюрприз.

Невероятный слух позволил гарпии уловить свист брошенного твердой рукой оружия, вот только отразить удар сюрикена, точно вошедшего в горло и открывшего в податливой плоти все шесть смертоносных лезвий, не помог. Не издав ни звука, существо тяжело рухнуло на снег, приваливаясь левым, неестественно вывернувшимся крылом к стене. Кира быстро скользнула к ней, присела на корточки и, сложив лезвия, вытащила оружие из страшной кровавой раны, почти отделившей голову, которую можно было бы даже назвать красивой, от тела. Удушающая волна смрада поднималась от перьев, заставляя ее торопливо подняться и быстрыми перебежками направиться дальше, в поисках следующей гарпии. Кире было прекрасно известно, что эти создания никогда не работают в одиночку, выполняя любые задания в паре, чтобы было кому прикрыть в случае непредвиденной опасности.

Вторая и третья гарпия обнаружились у практически завалившегося крыльца, с которого кто-то довольно небрежно смахнул снег. Они стояли к ней в пол-оборота, склонив головы в сторону, прямо глядя друг другу в глаза, и представляя собой прекрасные мишени, словно специально готовились. Другого охотника вид двух созданий, о чем-то мило курлыкающих на непонятном языке, сразу же обратил в поспешное бегство, ведь ни у одного рядового охотника не было ни единого шанса выстоять против такого смертоносного тандема.

Тихо выдохнув, Кира отстегнула от пояса еще один сюрикен, взвесила его в руке, привыкая, а затем приготовилась к броску, подняв обе руки. Она с рождения была стопроцентной правшой, но обстоятельства и очень умный человек заставили ее со временем исправить это досадной недоразумение, которое вполне могло стоить ей жизни в какой-нибудь опасной вылазке. Потребовалось много лет, чтобы она смогла пользоваться левой рукой также уверенно, как и правой, но все потраченные усилия определенно того стоили. Хотя она и развивала ее только в метании сюрикена, представляющего собой ее главное оружие. Луна вышла из-за туч как раз в тот момент, когда два небольших стальных кольца сорвались с ее рук, со свистом рассекая прохладный воздух, впиваясь в плоть и с легким щелчком раскрываясь внутри.

Не теряя времени, Кира подбежала к убитым гарпиям, извлекая сюрикены отточенным за долгие годы практики движениями, и скользнула вверх по прогнившим, частично обрушившимся ступеням. Вряд ли неизвестный ей противник ждал к себе в гости кого-то незваного, тем более что один охотник его уже почтил своим неожиданным визитом. Следовательно, он меньше всего будет ожидать, что в заброшенную деревню на поиски младенца и пропавшего охотника явится новый. О том, что все они работают по одиночке, прекрасно известно даже детям, а простые люди давно сложили про это правило довольно меткую пословицу.

Висящая на одной петле, слабо поскрипывающая на легком ветру, дверь оставляла много свободного пространства, позволив ей с легкостью и изяществом кошки проскользнуть в широкую щель, удерживая оружие раскрытым в поднятых в руках.

Глаза внезапно ослепило яркое сияние, исходящее от магического светильника, заставив ее на секунду зажмуриться, настолько ярким и ослепительным оно было, особенно после полутьмы улицы. Видимо, здесь на совесть поработал маг, озаботившись тем, чтобы яркий свет не увидел никто посторонний. Выходит, он все же страховался…

Кира стремительно скользнула по стене в сторону, быстро оглядываясь прищуренными глазами, и замерла, продолжая сжимать оружие…

В центре большой комнаты, которую кто-то создал внутри дома, просто снеся мешающие стены силовой волной, возвышался каменный старинный постамент из серого гранита, испещренный сияющими алым письменами. Спустя мгновение пришло осознание, что сияние того же цвета, что и у горящего ровным огнем светильника — светло-голубое. Просто проступает оно сквозь потеки алой, быстро застывающей жидкости. Только богатый опыт не позволил ей отвернуться, чтобы не смотреть на ужасающую картину, представшую перед ней.

На возвышении, широко раскинув руки и ноги, лежал обнаженный высокий мужчина, чье тело покрывали глубокие рваные раны, из которых все еще продолжала течь кровь, хотя нанесены они были давно, судя по появившейся у краев пленке. Кто-то хладнокровно изрезал беднягу ножом как придется, оставив его умирать медленной, мучительной и страшной смертью. Судя по тому, что грудная клетка была неподвижна, она уже ничем не могла помочь несчастной жертве, хотя в глубине души шевельнулось облегчение от осознания того, что на каменном алтаре лежит не Рин.

Но оно было совсем недолгим, ведь вокруг постамента начинала разгораться ровно и умело начерченная пентаграмма, в углах которой лежало пять крошечных свертков, не оставляющих разгула богатой фантазии. В пробуждающейся от сна пятиугольной звезде лежали дети, среди которых, судя по простому льняному одеяльцу, был и похищенный из деревни младенец.

Пока Кира лихорадочно соображала, как поступить, чтобы деактивировать пентаграмму, ведь магом она не была, это сделали за нее. От противоположной стены скользнула высокая темная тень, стремительно метнулась через комнату, с легкостью перепрыгнув постамент, смазанным и неясным движением подхватила с пола одного из детей, к голове которого уже совсем близко подкралось сияние, опрокинула установленную в самой вершине звезды свечу и мягко спружинив, опустилась неподалеку от нее. Мужчина быстро скользнул ладонью над личиком спящего, убаюканного магией, младенца и поднял голову, глядя прямо на нее, заставив ее мысленно застонать…

Демон… Если в поединке с магом у нее еще был небольшой шанс выжить и унести отсюда ноги сравнительно целой и невредимой, то против рассматривающего ее огромными темными глазами демона его просто не существовало. Справиться с этими существами могли только отряды профессионально обученных воинов- магов, прошедших трудное и изнуряющее обучение. Хотя, и у них шансы на то, чтобы победить демона в честном бою, были откровенно малы.

Сражаться с ними было равносильно попыткам выстоять в сильный ураган, когда стремительные порывы шквального ветра сбивают с ног, заставляя думать лишь о том, как бы уцелеть, а не преодолеть неожиданное препятствие на своем пути.

Философски рассудив, что терять ей совершенно нечего, Кира сложила сюрикены, сомкнувшие острые, как бритва, лезвия с легким щелчком, окидывая комнату беглым и изучающим взглядом. Рина нигде не было видно, а вот демон, быстро наклонившись, положил так и не проснувшегося ребенка на пол, и направился к ней, преодолев разделяющее их расстояние меньше, чем за секунду. Если бы Кира могла, она непременно отступила бы назад, чтобы избежать такой пугающей близкой встречи. Но отступать было некуда, поэтому она осталась стоять, медленно поднимая голову.

И едва подняла, встретила неестественный, пугающий взгляд странных глаз мужчины, оказавшегося к ней намного ближе, чем она рассчитывала. Демон стоял практически вплотную к ней, бесцеремонно разглядывая, словно какую-то диковинку, скользя по ней изучающим взглядом. Понимая, что от нее сейчас ничего не зависит, Кира перевела взгляд на лицо, которое от нее было совсем близко.

Внешне он напоминал человека. Встреть такого на улице, пройдешь мимо и никогда не узнаешь, что рядом с тобой по дороге идет демон. Скорее он выглядел, как профессиональный, очень сильный и опасный наемник, с которым связываться себе дороже. Его выдавали только большие кожистые крылья, свободно расправленные за спиной. Невольно мелькнула мысль, что с такой высокой, мускулистой фигурой, черной гривой спутанных в беспорядке волос, правильными, но немного резковатыми чертами и хищным характерным прищуром практически черных больших глаз, он вызывал бы у большинства женщин повышенный интерес. Будь он человеком, конечно. А так, как только станет известно, кто он на самом деле, любая, даже самая увлеченная и по уши влюбленная дамочка, какой бы безрассудной и готовой на все ради любви она не была бы, сразу же бросится спасаться бегством из простого страха быть съеденной заживо. Да, бытовало среди людей такое мнение… Большинство свято верили, что демоны выпивают души в качестве закуски, а потом съедают плоть вместо основного блюда. Кира знала немало охотников, которые тоже разделяли это мнение, хотя никогда не сталкивались ни с одним из них. Да и вообще, тот, кто встречал демонов, уже никому и ни о чем не мог рассказать. Разве что некромантам, если конечно кому-нибудь удалось бы отыскать останки безвестно сгинувшего неудавшегося героя, решившего выступить в бою против демона.

Предательски скользнула в сознании мысль, что в его незащищенную шею было бы так удобно вогнать кинжал, который был как раз под рукой, в ножнах, прикрепленных к поясу с тем расчетом, чтобы было можно одним движением выхватить его при первой же необходимости. Но она быстро прогнала ее, прекрасно понимая, что не успеет ничего предпринять. Демоны были наделены не только невероятной силой и мощью, но еще и отличались запредельной скоростью. Если бы он хотел, то уже свернул бы ей шею с пугающей легкостью, оставшись для нее всего лишь стремительно движущимся размытым пятном.

Окинув его беглым взглядом, Кира не сдержалась, изогнув брови, когда поняла, что он одет только в кожаные брюки с широким ремнем на бедрах, украшенным многочисленными металлическими заклепками. Широкая грудь, покрытая давно затянувшимися шрамами и многочисленными татуировками, не смотря на совсем не подходящее для такой формы одежды время года, была обнажена. Она опустила взгляд, с удивлением глядя на босые ступни, выглядящие со стороны так же, как у любого крупного мужчины, разве что немного более изящно.

— Не боишься, — тихий хрипловатый голос с легким акцентом, напоминающим змеиное шипение, заставил ее быстро вскинуть взгляд на заговорившего, — совсем…

Большие тяжелые крылья, внешне напоминающие огромные крылья летучей мыши, с шелестом развернулись, чтобы сложиться за спиной демона.

Кира запоздало подумала о том, что ее реакция на его появление была совершенно не типична для людей, пусть даже она и относилась к охотникам. Любой другой на ее месте уже давно обратился бы в позорное бегство, ну, или хотя бы попытался сделать это. Или отчаянно бросился в бой, последний в своей недолгой жизни. Понимая, что невольно выдала свое знакомство с представителями его вида, она просто раздраженно передернула плечами. Если он решит ее убить, то не станет спрашивать, где и при каких обстоятельствах она прежде сталкивалась с демонами.

— Забирай охотника и ребенка и уходи, — мужчина резко подался назад, отступая от нее плавным и хищным шагом.

— А остальные дети? — Внутренний голосок предательски взвыл от такой бездумной наглости, но Кира не собиралась прислушиваться к его душераздирающим воплям, требующим, чтобы она последовала его приказу и побыстрее покинула это страшное место.

— Это не человеческие детеныши, — насмешливо произнес демон, с широкой усмешкой скрещивая руки на груди и прожигая ее ироничным взглядом.

Кира заметила мелькнувшие белоснежные клыки, но не позволила себе об этом задуматься. Он просто пытался ее запугать, но тут она была вынуждена его разочаровать.

Не заметив, она неосознанно повторила его жест, наградив ответным насмешливым взглядом, и ледяным тоном осведомилась.

— И что с того?

Почему-то ей показалось, что демон растерялся. Длилось это всего лишь одно короткое мгновение, но она была уверена, что ее ответ обескуражил его и сбил с толку.

— Я сам верну их домой, — холодно отрезал он тоном, предупреждающим о том, что спорить с ним не только бесполезно, но и для здоровья чрезвычайно опасно.

— Допустим, я тебе не верю, — позволила себе Кира усомниться в его словах.

— Я не ем маленьких детей, — в голосе демона послышались угрожающие стальные нотки, выдающие его близкое знакомство с деревенскими пугалками, и раздражение по поводу того, в каком свете он, как представитель своего вида, выступал в них.

Это Кире было прекрасно известно, да и имела она в виду совершенно другое. Просто появление охотника вызвало бы намного меньше вопросов, чем приход демона, да еще и с пропавшими детьми.

— А больших? — Наивно округлив глаза, с самым невинным видом спросила она.

— Никаких не ем, — четко чеканя слоги, отрезал демон, в голосе которого зазвучала сталь. — Но могу сделать для тебя исключение.

— На счет детей я не сомневалась, — парировала Кира, иронично приподнимая брови, — было бы крайне нелогично спасать от жертвоприношения собственный ужин, если ты с легкостью можешь добыть себе новый в ближайшей деревне.

— А за себя ты, выходит, совсем не боишься?

— Возможно, я и вкусная, ведь у меня прекрасный характер, и я веду здоровый образ жизни, но для здоровья буду абсолютно не полезная.

— Сильно сомневаюсь в этом. — С клыкастой и широкой самодовольной ухмылкой медленно протянул демон, смерив ее оценивающим взглядом с ног до головы. После чего насмешливо добавил. — Я насчет твоей оценки собственных вкусовых качеств. Мне кажется, ты себе льстишь…

— Не попробуешь, не узнаешь, — равнодушно ответила Кира, слегка пожав плечами с деланным безразличием. Ей пришлось сильно постараться, чтобы изобразить его, ведь ироничные слова мужчины неожиданно задели за живое, как бы глупо и абсурдно это не звучало. Сама мысль о том, что она обиделась из-за такой странной причины, как ее предполагаемый плохой вкус, казалась неправильной и невероятной, но она все равно не могла от нее избавиться. С другой стороны, ее подсознание с гулким шлепком рухнуло в обморок, когда его обладательница начала подначивать собеседника, провоцируя его.

— Это следует рассматривать как приглашение? — Шагнув ближе, мурлыкнул демон, демонстративно облизываясь. Непроницаемое выражение его красивого лица незаметно изменилось, заставляя резко очнувшийся внутренний голос завопить от поднимающейся из глубины души волны паники. Ей не нравилось, как он смотрел на нее в этот момент, совершенно…

— Вы не едите людей, — холодно ответила Кира, категорично складывая руки на груди и прямо встречая издевающийся взгляд больших миндалевидных глаз, в чернильной темноте которых лихо отплясывали смешинки. И только после этого осознала, что сказала гораздо больше, чем следовало. Ведь даже в большинстве учебников, с чьих страниц черпали знания ученики многочисленных школ и академий, черным по белому было написано, как раз-таки, прямо противоположное. И это рассматривалось не просто как предположение, а как прописная и давно известная всем истина.

Демон медленно и грациозно склонил голову на бок, рассматривая ее с совсем другим, по- настоящему заинтересованным и изучающим взглядом, словно пытался понять, что еще ей может быть известно помимо того, что она уже озвучила вслух.

— Интересно…

— Так я забираю детей? — Ненавязчиво поинтересовалась Кира, возвращаясь к ранее озвученному, стараясь отвлечь его от возникших мыслей.

— Нет, — спокойно и ровно ответил демон, на которого ее уловка не подействовала. Он не отвел от нее пристального и внимательного взгляда, только по губам скользнула быстрая улыбка, словно он понял ее маневр и оценил его, вот только поддаваться ему отказался. — Мы все же остановимся на первом варианте…

Как можно более равнодушно Кира развела руками с видом, который красноречиво говорил о том, что она предлагала свою помощь, а он сам отказался, вот теперь пусть и мучается. Подсознание уже протяжно и громогласно выло на одной ноте, умоляя ее перестать выпендриваться, пока демон не изменил своего странного и более чем не разумного в данной ситуации решения, брать находящегося где-то здесь Рина за шиворот, не забыть о спящем младенце и поспешно откланяться. Вот только сделать это ей не позволяло какое-то первобытное упрямство, проснувшееся где-то в глубине души и отказывающееся уступать или показывать свой страх перед откровенно издевающимся над ней демоном.

Когда она спокойно отошла от стены, он даже с места не сошел, продолжая преграждать ей путь, поэтому Кире пришлось обогнуть его. Она старалась сохранять спокойствие, поворачиваясь к демону спиной, хотя все инстинкты проснулись и настойчиво призывали ее обратить на их тревожные сигналы внимание. Она ничего не знала о том, известно ли ее неожиданному союзнику такое понятие, как честность и благородство, но почему-то была уверена, что он не станет бить в спину. Если он намеривался убить ее, то не вел бы все эти странные разговоры и не стал играть с ней в глупые и совершенно не нужные игры.

Поэтому она ровным и твердым шагом подошла к лежащему в углу пентаграммы младенцу, сладко посапывающему и не выпускающему изо рта пальчик, брезгливо поморщилась и осторожно переступила начертанные на полу символы, стараясь случайно не задеть их. Демон повернулся, внимательно наблюдая за тем, как она поднимает с пола ребенка, удобнее устраивая его на руках, не делая никаких попыток помешать ей или остановить, потом коротким и резким взмахом головы указал на пустой проем, оставшийся от двери. Не задумываясь, Кира направилась туда, обнаружив ступени, уводящие вниз, в подвал.

Она не стала оборачиваться, чтобы еще раз взглянуть на странного мужчину, с которым столкнула ее судьба, спокойно дошла до потемневшей от времени, но уцелевшей лестницы и быстро спустилась по поскрипывающим ступеням вниз.

В подвале было тепло и сыро. Затхлый воздух, напитанный стальным, резким и приторным запахом крови, поднимался от пола, собираясь под низким потолком, мешая дышать и вызывая тошноту. К когда-то давно оштукатуренным стенам на шатких закопченных кольцах крепились факелы, освещая просторное, наполовину заваленное всякой рухлядью помещение неярким желтым пламенем.

Рин полулежал на полу, тяжело привалившись плечом к колченогому, разбитому комоду грязно-серого цвета. Его разорванная в клочья куртка свисала вниз кровавыми полосами. Глаза мужчины были закрыты, дыхание со свистом срывалось с запекшихся, треснувших губ, на которых темнели сгустки алой крови. Торопливо пристроив ребенка на какой-то предмет мебели, подвернувшийся ей под руку первым, Кира поспешила к нему.

Судя по количеству вытекшей из охотника крови, он был серьезно и опасно ранен. Ее пальцы скользнули по груди мужчины, сразу почувствовав неровные края широких и глубоких разошедшихся ран. Кира поспешно убрала руку, стараясь не смотреть на алую кровь, стекающую по коже, и приподняла веко мужчины. Рин глухо простонал, с силой тряхнул головой, словно прочищая голову, и широко распахнул глаза, недоверчиво и облегченно глядя на нее. Затем в его взгляде отразилось понимание происходящего, охотник медленно возвращался к реальности. Голубые глаза тревожно потемнели, на мгновение Кире даже показалось, что в них мелькнули боль и тревога. Учитывая его состояние, ничего удивительного в этом не было.

— Колдун, — сдавленно прохрипел он, пытаясь подняться. Он уперся руками в пол, пытаясь принять сидячее положение, но потерпел неудачу и медленно осел по комоду обратно. Видимо, кровопотеря оказалась очень серьезной, если подкосила даже такого здоровяка, как Рин.

— Думаю, о нем больше не стоит волноваться, — хмыкнула Кира, принимая более удобное положение и немного отодвигаясь от судорожно втягивающего сквозь зубы воздух охотника, чтобы не перекрывать ему доступ к свежим потокам, идущим по полу от лестницы.

— Он его убил? — Недоверчиво спросил Рин хриплым шепотом, после короткого промедления.

— Кто — он?

— Демон… Здесь наверху был настоящий, бесы его побери, демон, — выдохнул он. В его голосе была странная интонация, словно он сам отказывался верить собственным словам. Да, было бы значительно проще сделать вид, что ничего сверхъестественного не произошло и по быстрее все забыть. Но Рин всегда был реалистом, поэтому и не старался отрицать очевидное, и притворяться, что глаза его обманули.

Кира усмехнулась, когда охотник в запале помянул пресловутых бесов, как демонов обзывали простые люди. Как-то нелогично было употреблять в качестве ругательства это слово…

— Я не видела никакого колдуна или демона, — ей не хотелось лгать, но другого выхода у нее просто не было. Рин не из тех людей, кто просто так забывает о произошедшем. Кира знала, не успев исцелиться до конца, он полезет в эту проклятую деревню вновь в поисках ответов на многочисленные возникшие вопросы. Вот только его упрямство и настойчивость в этот раз не доведут его до добра, а скорее, приведут к скоропостижной смерти. Если демон исцелил его, что само по себе казалось просто невероятным и необъяснимым, то не стоило ворошить осиное гнездо, в которое они оба попали по ошибке и досадной случайности, еще больше.

— Я попал в дом как раз в тот момент, когда колдун завершал рисунок на полу. Его заклятие отшвырнуло меня назад, спустив по лестнице. Но я видел, как появился демон. Маг послал в него проклятие, которое любого другого уложило бы на месте замертво, но на него оно не подействовало. Последнее, что я услышал перед тем, как провалиться в подвал, это хруст сломанного позвоночника…

Длинная фраза, пусть и казанная с перерывами и остановками, отняла у него много сил, заставив судорожно вдохнуть и закрыть надолго глаза. Кира терпеливо ждала, пока ему станет легче, и он опять посмотрит на нее.

— Рин, я никого не видела. Ни демона, ни останков колдуна…

— Выходит, мне все это просто привиделось?! — Потерянно прошептал охотник, ничего не понимая и теряясь в догадках. Он с трудом покачал головой, словно отказываясь верить самому себе.

Горячий стыд душной волной поднимался из глубин души, заставив ее поспешно отвести в сторону глаза, чтобы только не видеть встревоженного взгляда растерянного мужчины. Эта ложь шла в противовес ее принципам и их многолетней дружбе, но поступить иначе Кира просто не могла. Есть вещи, о которых лучше забыть и никогда больше не вспоминать. Если и существовала ложь во благо, то сейчас был как раз тот случай, чтобы воспользоваться ею без зазрения совести.

— У тебя очень серьезная и обширная кровопотеря, — она пожала плечами со спокойствием и уверенностью, которых не чувствовала, словно намекая на известный ему факт. Рин, как опытный охотник, должен был не хуже нее знать, что в таких ситуациях померещиться может что угодно.

— Встретил гарпию у задней стены, — криво ухмыльнулся Рин, досадливо поморщившись, — она хорошенько потрепала меня… Я с трудом отбился от этой твари…

Кира была искренне потрясена его словами, потому что не представляла, как можно было в близком бою схлестнуться с гарпией и не просто выжить, но еще и убить разъяренное существо, превосходящее силой любого человека в десятки раз.

— Судя по всему, маг здесь оказался по той же причине, что и мы с тобой, но к моему появлению уже исчез.

— Но мне показалось… — Рин нахмурился, силясь что-то вспомнить.

— Видимо, мы вмешались в разборки магов, что-то не поделивших между собой. Будет лучше, если мы вернемся в деревню с младенцем, ведь ребенка он не забрал с собой, и сделаем вид, что ничего не произошло.

— Да, совет будет в ярости, если кто-то из колдунов пронюхает о том, что мы с тобой стали свидетелями какого-то темного ритуала.

— А кто им об этом скажет? Маг не спешил обнаруживать свое присутствие, хотя и спас тебя.

— А дети?

— Я нашла только этого младенца, — она указала кивком себе за спину, на спящего спокойным сном ребенка.

— Он забрал остальных… Там было еще четверо…

— Не думаю, что о них стоит беспокоиться. Скорее всего, именно за ними он и приходил.

— Ты уходи, — после короткого и неловкого молчания произнес Рин, старательно отводя глаза и не глядя ей в лицо, — я уложил только одну тварь. А гарпии никогда не отправляются на дело в одиночку.

— А тебя прикажешь бросить здесь? — Иронично усмехнулась Кира, всем своим видом показывая, что уже бежит и падает, чтобы исполнить его совет.

— Сейчас я просто обуза, — окровавленные губы мужчины сложились в кривую и жестковатую ухмылку, — очень большая!

— Ты не оставил меня в Багровике, но ждешь, что я поступлю именно так? — Уточнила она, не торопясь подниматься с места. Она нарочно напомнила ему об этом случае, произошедшем пару лет назад. Охота в большом процветающем городке не задалась сразу, а гоблины, которых им нужно было устранить, не приняли навязанный им бой. Они воспользовались тайными тропами, чтобы сбежать от настигающих их охотников и устроили в качестве прощального подарка огромный завал. Кира смогла уклониться от основного массива падающих камней, но полностью избежать столкновения не удалось. Ей повезло больше, ведь второго охотника полностью накрыло каменным саваном, обвал стал для него последним пристанищем, и не могло идти даже речи о том, чтобы вытащить из-под завала хотя бы его останки. Рина с ними не было, он вместе с двумя другими охотниками и магом бросился в погоню за специально отвлекающими их гоблинами. Они выполнили свою часть работы и вернулись в город. Кира знала, что никто не хватится их еще как минимум пару часов, потому что охота всегда проходила по-разному, а в их среде не было принято заглядывать друг к другу в гости и спрашивать, как все прошло. Поэтому она не рассчитывала на помощь, хотя прекрасно понимала, что горячая кровь, скапливающаяся под ней, и невыносимая острая боль ничего хорошего не означают.

Самостоятельно выбраться из-под обвала она не смогла бы, так и оставшись там, на горе, рядом с погибшим охотником. Но Рин, вернувшись в город, все никак не желал поддаваться на многочисленные уговоры перебраться из скромного кабачка в ближайшую таверну, славящуюся на весь край отменным элем и пивом, чтобы достойно отметить удачно выполненную работу. Маг даже позволил себе отпустить скабрезную шутку по поводу того, что он уже весь извелся, хотя охотницы не было с ними всего пару часов. Многообещающе посмотрев на мужчину, отчего тот сразу же резко замолчал, прекрасно зная о том, что охотник скор на расправу, Рин подхватил отставленное к стене оружие и поднялся со своего стула. Небольшой кабак, куда они зашли перекусить, был забит местными и приезжими охотниками, присланными для усмирения разошедшихся не на шутку горных соседей. Все собравшиеся молча смотрели, как мужчина спокойно пересекает просторный зал и с непроницаемым выражением на суровом лице выходит на улицу. Никто так и не решился посмеяться над ним или отпустить какое-нибудь остроумное замечание, хотя такое поведение и не было типично для охотников.

Плохие предчувствия Рина оправдались. Он успел как раз вовремя, чтобы вытащить истекающую кровью, серьезно раненую Киру из-под завала. Боясь, что не успеет вернуться в город за магом и безопасным образом поднять камни с помощью силы, он раскидал их самостоятельно, сильно поранив при этом руки.

Выдернутый из кабака уже подвыпивший маг не сопротивлялся и не возмущался, пока разъяренный охотник с сорванными ногтями и потемневшим от волнения лицом, тащил его за шиворот плаща в сторону постоялого двора. И даже не удивился, когда оказался в светлой, хорошо протопленной комнате, которую безоговорочно отдал хозяин таверны, едва увидев прищуренный взгляд стальных глаз мужчины, принесшего на руках раненую охотницу. Он трясущейся рукой отдал ключ и поспешно ретировался подальше, на все упреки жены ответив, что кровь можно отмыть, а с того света вернуться ему лично, чтобы продолжить дела и не дать семье умереть с голоду, будет сложновато.

— Ты мелкая, — Рин с трудом пожал плечами, слегка поморщившись от тут же накатившей слабости, — с тобой было проще. Сомневаюсь, что ты сможешь донести меня до деревни.

— Смешно, — уничижительно припечатала Кира, разъяренно сверкнув глазами. Смерив весельчака недовольным и пронзительным взглядом, она расстегнула куртку, доставая из потайного кармана маленький флакон.

И вздрогнула от неожиданности, когда холодные длинные пальцы сомкнулись вокруг ее руки, заставляя сжать ее в кулак, пряча фиал. Она стиснула зубы, стараясь удержаться и не сказать какую-нибудь гадость, о которой потом пожалеет.

— Ну, нет. — Мужчина из последних сил держал ее пальцы, не позволяя открыть флакон с зельем. На его лице застыло непоколебимое выражение, он не собирался отступать. — Я знаю, что это и чего тебе стоило заполучить его.

— Рин, — устало вздохнула Кира, — отключись, сделай милость.

— Ты напрасно потратишь это зелье на меня. С ребенком ты сможешь незаметно выскользнуть через окно в задней стене и уйти. Нас двоих невозможно не заметить, гарпии такого шанса не упустят.

— Если дело только в этом, могу тебя успокоить. Они мертвы…

— И сколько их было? — После затянувшегося молчания с какой-то странной интонацией спросил Рин.

— Трое. Мы закончили с возражениями, надеюсь? — Хмуро поинтересовалась она, пытаясь вырвать руку из некрепкого захвата. Даже испытывая дикую слабость, которая не могла не появиться от такой кровопотери, он оставался очень сильным.

— Я верну долг, как только мы окажемся в городе.

Тяжело и раздраженно вздохнув, Кира закатила глаза к потолку, пытаясь успокоиться и сдержаться. Пусть будет так, демоны с ним… Хотя нет, демонов как раз и не надо. Она знала, что в должниках у Рина ходит около трех дюжин магов, спасенных от разных неприятностей, которые приносила с собой их специализация. Поэтому получить в качестве оплаты от одного из них восстанавливающее, очень дорогое и редкое зелье, чье сложное приготовление и обуславливало непомерную цену, он вполне способен. Да, добыть этот маленький фиал было не просто, ведь маги к ней обращались не часто, но жалеть его на Рина она и не думала.

— Хватит тянуть, пока тебе еще что-нибудь не начало мерещиться, — ей не хотелось грубить или задевать эту неприятную тему, но воздействовать на упрямого, как мул, охотника можно было только таким способом. Просто давая понять, что он мешает.

— Я — не осел, — пробормотал он себе под нос, словно догадавшись, о чем она подумала, и наконец-то взял с ее ладони флакон с зельем.

Кира прищурилась, внимательно наблюдая за тем, как Рин, сжавший в бессильной ярости челюсть, подносит к губам фиал. Она пыталась понять, на самом деле он поверил в придуманную на ходу версию, казавшуюся ей вполне убедительной и правдивой, или уступил, сделав вид, что ее слова его убедили. На бледном, перепачканном грязью и кровью лице мужчины отражалось только облегчение. Он явно был рад, что все случившееся оказалось простыми галлюцинациями, подкинутыми ему воспаленным воображением и обескровленным организмом. Она была рада, что он с легкостью принял ее предположение, не делая никаких попыток покопаться в собственной памяти и найти противоречащие этому моменты. Так было намного проще и безопаснее, для всех…