Охотник

Глава вторая

Крот спал столько, сколько смог, выходной отсыпон — дело святое. Потом еще повалялся полчаса, только после этого встал и пошел умываться. В ванной бреясь, он вдруг понял, что не испытывает никакой боли, никаких неудобств, никакого жжения — ничего, что так мешало спать.

Он сбросил футболку и стал осматривать себя перед зеркалом, к своему невероятному удивлению не нашел ни одной раны, швы и те невероятным образом рассосались — осталась гладкая, нормальная кожа, немного горячая. Вадим, недоумевая, принял холодный душ и все прошло. Он вытерся, потрогал места вчерашних укусов и понял, что ничего не понимает. Такое бывает только в кино, когда герой получает кучу пуль, а уже на другой день скачет кузнечиком, словно и не было ничего.

Но он то не герой, обычный парень, к тому же помнит, как ему было плохо, как сожрал кучу обезболивающего, как выпил почти бутылку водки, и только благодаря этому сумел заснуть. И где раны? Швы? Следы от уколов, наконец? Может быть, вчерашнее нападение на него собак ему привиделось? Бывают же зрительные галлюцинации или сны, которые не отличишь от реальности.

Он пошел на кухню и в стиральной машине обнаружил свою куртку и брюки, порванные и окровавленные. Нет, не привиделось, все было на самом деле. Сволочные псы! И чего им только от него надо было? Особенно обидно за новую куртку, которую и поносить то не успел. Вадим залез в нее и вытащил больничный — все правильно, дан на семь дней, диагноз: множественные укусы. Значит, все-таки было? Тогда где раны?

Конечно, хорошо, что их нет, даже здорово, только странно и непонятно. Еще бы так и одежда восстановилась, было бы вообще замечательно, а то денег нет на то, чтобы купить новую.

Он достал старые брюки и куртку, которая годилась только для того, чтобы в ней лазить по подземельям, побросал окровавленную одежду в пакет, и отнес все в химчистку, которая находилась в квартале от его дома, попросив почистить и зашить.

Приемщица — молодая девчонка неодобрительно покачала головой, но приняла, сказав, что гарантии никакой не даст на то, что вещи после обработки будут, как новые — уж слишком большие и рваные дыры. Крот развел руками, извинился за то, что не умеет носить вещи, отдал деньги и отправился домой.

В кармане осталась только мелочь. Ничего, до зарплаты доживет: еды полный холодильник, даже пиво есть, а с покупкой одежды придется подождать. Ничего с ним не случится, походит и так. Не в первый раз, жизнь штука сложная, иногда бывает все хорошо, а чаще только успевай отмахиваться от разных бед. Дома он еще раз осмотрел себя перед зеркалом. Точно. Ни одной раны. Это хорошо. Непонятно, но здорово. А на одежду заработает.

Вадим позавтракал хлебом с колбасой и пошел укладывать рюкзак, зная по опыту, когда все плохо, нужно идти подземелье, а не жалеть себя и не плакать о своей невезучести. Там настроение поднимется, и он сможет пережить тяжелую неделю. Можно, конечно, сачкануть, больничный для того имеется, но потеряет премию, а без нее одежду не купить.

Спустился он вниз по воздушному коллектору, через него дорога была чуть легче, да и освещение в туннеле имелось, пусть и слабое. Добрался до древних участков довольно быстро. Здесь огляделся. Воды в туннеле прибавилось. Мерзких запахов тоже.

Крот сразу натянул штаны от ОЗК, чтобы эта скверно-пахнущая жидкость не налилась через раструбы сапог, надел респиратор, чтобы не дышать вонью, нож повесил на пояс, саперную лопатку взял в руки. Готов. Можно идти. Клад все еще его ждет.

Пройдя всего десяток шагов по старому туннелю, обложенному валунами, он почувствовал как внутри просыпается безотчетный страх.

За неделю, что его не было, мертвечины добавилось, некоторые тела показались ему совсем свежими, на отдельных тушах можно было разглядеть еще не осыпавшуюся шерсть. В основном это были собаки, но также встречались обглоданные крысы и кошки. Пахло действительно мерзко, и даже вонь от разложившейся органики не могла забить запах змей.

Вадиму становилось с каждым шагом все больше не по себе, хотелось повернуться и убежать, вопя от панического ужаса, но он пересиливал себя, зная, что часто страх безотчетен и нерационален.

Наконец он добрался до круглого зала, куда выходило несколько туннелей. Вперед не пошел, зная, что там находится алтарь, теперь уже пустой.

Направо или налево? Крот задумался. Когда не знаешь, куда идти, то без разницы, но обследовать он сможет лишь один туннель, поэтому от правильного выбора зависит многое. Вадим вытащил камень из-под футболки, снял с шеи и заставил его качнуться, решив для себя, куда тот сильнее качнется, туда и пойдет. Он и сам не понимал, с чего решил, что оберег может что-то ему показать — просто это показалось хорошей идеей. Камень качнулся и, натянув шнурок до отказа, повис горизонтально земле, словно его тянул сильный магнит, указывая на левый туннель.

Вадим какое-то время недоуменно смотрел на него, потом пожал плечами, решив, что встречал под землей и более странные вещи, повесил шнурок на шею и шагнул в указанном ему направлении. Туннель стал сужаться, под ногами появились валуны выпавшие из стен, стало видно, что место это старое, в котором никто из людей давно не был. Под ногами захлюпала размокшая глина, луж стало больше, и некоторые из них оказались довольно глубокие. Если бы не ОЗК, точно бы залил в сапоги.

Запах стал терпимее, суше, да и змеями пахло уже не так сильно. Каменные колонны, которые поддерживали когда-то своды, местами мечтами обрушились, и возникало ощущение, что стены и потолок могут обвалиться в любой момент от громкого звука или просто от неудачного движения.

Вадим шел медленно, аккуратно, стараясь даже дышать через раз, хоть и понимал — если все не обрушилось до его прихода, то вряд ли обрушится сейчас. Конечно сразу в голову полезли жуткие истории о тех, кого завалило под землей, и как мучительно умирали диггеры под обрушившимися стенами. Такое, действительно, бывало, но нечасто. Крот и сам попадал пару раз в неприятные истории: падать на него, правда, ничего не падало, но он застревал в узких лазах, причем вверх ногами. Самое смешное, что удавалось перевернуться и вылезть наружу в таких узких трубах, где даже повернуться было проблемой.

Вадим давно знал, что страх — великий учитель и научит такому, что потом повторить не удастся. В такие трудные моменты, когда казалось, что выжить не удастся, он всегда жалел о том, что ходит по подземельям в одиночестве, и помощи ждать не от кого.

Но когда удавалось выбраться, продолжал ходить один, поскольку не было у него верных товарищей, с кем бы он решился лезть под землю. Пару лет назад он каждую пятницу ходил в кафе, где собирались диггеры, находя там себе напарников на следующую вылазку, но скоро перестал, убедившись в том, что никому из напарников он не может доверить собственную спину. Выяснялось все довольно просто, как только им удавалось найти что-то ценное, тогда и начинался разлад. Доходило до того, что напарники кидались на него с оружием. Поэтому для себя Крот решил, пока не найдется человек, нужный ему, будет ходить один — так спокойнее.

Впереди появился завал, пройти его удалось, только отбросив несколько камней — здесь свод оказался практически разрушен полностью, деревянные подпорки, которые когда-то были поставлены для укрепления, сгнили от времени, и вниз сползла не одна тонна камней и глины.

Он прополз в небольшую щель, каждое мгновение ожидая обвала, но ничего, обошлось. Крот пошел дальше и скоро наткнулся на еще один завал, здесь пришлось уже поработать лопаткой. Внутри него затеплилась надежда, что сегодня он найдет что-нибудь ценное, если не клад, то какую-нибудь старинную вещицу, которую удастся продать за хорошие деньги — явно здесь никто не бывал как минимум полсотни лет, а то и больше.

В конце концов, должна же когда-нибудь закончиться его полоса неудач? Он не так виноват перед жизнью, чтобы его жестоко наказывать. Гопники, потом собаки — не слишком ли много для одного человека?

Вадим наткнулся на очередной завал и стал отбрасывать камни, чтобы пробраться дальше. Когда удалось его преодолеть, он спустился с насыпи и оказался в более-менее уцелевшей части туннеля, а еще через двадцать шагов вошел в небольшой чудом сохранившийся зал. Высота его была едва пара метров — казалось, что потолок из массивных плохо обработанных гранитных плит того и гляди придавит неосторожного диггера, посмевшего сунуться в глубину.

Стены были сложены все из тех же речных валунов и покрыты вязкой грязью, стекающей откуда-то сверху. Пахло здесь тиной, гнилью и канализацией. Крот пошел по кругу, внимательно глядя себе под ноги и по сторонам. Зал оказался пуст, если не считать вывалившихся камней из стены, а вот под ними он заметил что-то похожее на деревянный ларь. Он начал сбрасывать валуны, и минут через пятнадцать тяжелой работы ему открылся большой деревянный ящик. Вадим осторожно попробовал поднять крышку, но тщетно — за многие века доски приросли к стенкам, пропитались солями и превратились почти в камень.

Используя лопатку, ему удалось отломить небольшой кусок доски, потом еще один и заглянуть внутрь. Под окаменевшей крышкой обнаружился толстый слой грязи, в которую превратилась какая-то старая рухлядь. Вадим надвинул респиратор, чтобы не дышать пылью, потыкал в нее лопаткой и услышал отчетливый металлический звук.

Он отломал еще пару досок, чтобы можно было залезть внутрь, аккуратно снял верхний слой грязи и наткнулся на металлический клинок — полуторник, покрытый тонким слоем ржавчины. Рукоять давно сгнила, но сам меч оказался сделан из отличного металла и хорошо сохранился. Такое железо он тоже встречал впервые, обычно ржавчина убивала все, но у этого сохранилась даже заточка, и он не обнаружил ни одной выщерблины.

Если такой клинок отреставрировать, то удастся толкнуть за хорошие деньги, особенно если придумать историю о том, что раньше она принадлежала кому-то из великих воинов или царей.

Вадим продолжил копаться, больше ни на что не рассчитывая. Вряд ли рядом с мечом окажется глиняный горшок с золотыми монетами, и уж точно не будет сундука с бриллиантами. Оружие и богатство редко ходят рядом. Под очередным слоем он нащупал наручи на обе руки, причем из того же металла, и поэтому замечательно сохранившиеся. Конечно, кожа и ремни сгнили, но само железо оказалось в хорошем состоянии. Он даже нашел обе пряжки. Это уже была удача! Еще бы кольчугу и точно бы разбогател!

Крот сунул наручи в рюкзак, и продолжил разбирать слои дальше. На самом дне нащупал что-то вроде согнутого куска металла, вытащил его, протер и понял, что перед ним вероятнее всего обруч — старинное женское украшенье, нечто вроде браслета. Сделано оно оказалось из серебра, что уже было хорошо, от времени на металле образовался слой патины, поэтому сразу ощущалось, что вещь древняя и ценная — если ее хорошенько отреставрировать, то она окупит все его прошлые не очень удачливые походы.

Возможно, на обруче есть орнамент, а то и камешки. У Вадима сразу поднялось настроение, он еще раз перебрал всю грязь и пыль, и нашел перстень, но этот оказался совсем каким-то неказистым, даже непонятно из чего сделан. Камень простой самоцвет — такой сейчас не ценится.

Пожав плечами, Крот вылез из ларя, почистился и, чихая от мелкой пыли, аккуратно уложил находки в рюкзак. Меч, естественно, не вошел, пришлось его привязать ремнями сбоку, и теперь его крестообразная рукоятка торчала над его плечом как у заправского японского самурая.

Вадим зашагал обратно, пролез в дыру, потом еще в одну, и оказался в туннеле, но здесь остановился, так как снова взыграло чувство опасности. Крот снял респиратор, и в ноздри хлынул змеиный запах — змея была здесь и совсем недавно. Но откуда она под землей?!

Вадим сжал черенок лопатки и медленно двинулся вперед, стараясь смотреть сразу во все стороны. Камень на груди нагрелся так, что казалось, сожжет кожу. Крот полез под футболку, схватил его, и в очередной раз удивился тому, что на ощупь тот холоден. Какой-то он был странный этот оберег — реагирует на все, кожу жжет, а ожогов не остается.

Неожиданно он отступил к стене, повинуясь непонятному чувству. Впереди послышалось зловещее шипение, и в круге света фонаря возникла черная уродливая фигура. Она была выше Вадима по крайней мере на голову. Черная лоснящаяся гладкая змеиная кожа. Хвост. Ноги и руки как у ящерицы с когтями на концах. Плоская голова без носа, огромная пасть с острыми кривыми зубами. И глаза — желтые, с вертикальным разрезом.

Свет этой твари явно не нравился, потому что когда он ее осветил, та сделала шаг назад.

Вадим сжал лопатку вспотевшими руками и с трудом вдохнул в себя пахнущий страхом воздух. Под ногами что-то чавкнуло, он быстро взглянул и увидел на земле мертвую белую болонку маленькую и толстенькую, которой оторвали голову и совсем недавно, даже кровь еще не свернулась. По коже пробежали мурашки, сердце застучало как дизель, дыхание тоже участилось.

— Принес? — спросил шипящий голос из темноты.

— Что принес? — спросил Крот, удивляясь и вопросу, и тому, что он разговаривает со странным существом. Сразу возникло ощущение, если не сна, то явного помутнения сознания. Галлюцинация.

— То, что взял не по праву.

— А что я взял не по праву?

— Камень, он тебе не нужен, отдай.

— Если отдам, отпустите?

— Нет. Зачем? Вот если бы его с тобой не было, тогда отпустил бы.

— Получается, что отдам, что не отдам, все равно не жилец?

— Получается так…

— Тогда не отдам.

Вадим вытащил левой рукой нож из ножен. Страх понемногу стал уходить, как и ощущение собственного безумия. Он сделал шаг вперед. Фонарь снова выхватил из плотного густого мрака плоскую голову с мускулистым гребнем и черное тело. В нос шибануло змеей. Острые когти на лапах — четыре пальца, ноги тоже гибкие с когтями, сзади хвост длинный, голый, как у крысы. Рот открылся, показывая раздвоенный язык.

Крот сделал быстрый шаг вперед и рубанул лопаткой. Не очень удачно. Острое лезвие хоть и пробило плотную кожу, но вошло неглубоко, даже кровь не выступила, только в разрезе показалась белое вещество, похожее на слой жира. Существо гневно зашипело от боли и взмахнуло в ответ лапой с когтями — комбинезон прорезало словно острым ножом, и плотная ткань сразу стала набухать кровью.

Вадим, сжал зубы, чтобы не заорать от боли, и, снова сделав шаг вперед, ударил лопаткой. Мерзкая тварь, так похожая на ящерицу-переростка отбила ее. Тогда он ударил ножом, метясь в разрез, который оставила лопатка в первый удар. Лезвие глубоко вошло внутрь, из раны хлынула темная остро-пахнущая серой кровь. Вадим увернулся от удара лапой и ударил лопаткой, на этот раз целясь в шею. Тварь зашипела, отбила его удар с такой силой, что черенок вырвался из руки и улетел в темноту. Теперь у него остался только нож.

Внутри возникло странное ощущение нереальности. Такого не бывает. Ящерицы не нападают на человека, вставая на задние лапы. Или нападают? Страх пропал совершенно, бояться было некогда, смерть была рядом, а то что эта тварь способна его убить, он не сомневался. И пусть она похожа на нечто кошмарное, и кажется нереальной, но боль в груди была настоящей, а значит, эта ящерица существовала на самом деле. Что ж, драться он умеет, дело привычное.

Крот поднырнул под темную лапу и опять ударил ножом снизу, снова целясь в раскрытую рану. Лезвие ушло глубоко и там наткнулось на что-то твердое, возможно на ребро, руку обожгло горячей кровью. Вадим вскрикнул и отскочил назад. Теперь он остался без оружия. Тварь зашипела и потянулась к нему лапами. Крот схватился за рукоятку меча и дернул его на себя, прорезая бечевку, которой тот был прикреплен.

— Неплохо, человек, но недостаточно, чтобы меня убить, — прошипело существо, вытаскивая из раны нож и отбрасывая его в сторону. — Сейчас ты умрешь.

Крот взмахнул рукой, направляя меч снизу вверх, стараясь попасть в шею. Он и сам не понял, как древний меч, пройдя сквозь твердую кожу и позвоночник, снес твари голову. Огромная обезглавленная ящерица упала на землю и забилась в конвульсиях, царапая землю острыми когтями. Вадим осветил фонарем черное тело, подобрал лопатку, только после этого позволил ужасу взять над собой вверх. Он что-то заорал и помчался по туннелю к далекому выходу. Он ничего не видел перед собой, страх бился в нем, как пойманная рыба.

Очнулся Крот только в коллекторе. Как проскочил километр туннелей и взобрался по длинной лестнице, в памяти не осталось. Он помотал головой, отгоняя видение огромной ящерицы с длинными острыми когтями, стоящей на двух лапах, и ощупал свое тело. Вроде живой, только запястье горит огнем.

Вадим вышел на улицу и стал оттирать кожу снегом от темной загустевшей пахнущей рептилией крови. Болело нещадно, он даже подвывал, когда снег попадал в открытую рану. Кожа на запястье вздулась и покрылась мелкими нестерпимо болевшими язвочками. Но это было не страшно. Главное, что рука цела, сгибалась и разгибалась. Он вытащил аптечку из рюкзака, кое-как перебинтовал руку и, разжевав таблетку анальгина, запив ее водой из фляжки.

Небо темнело быстро, как всегда бывает зимой, в домах загорелись окна, на лице замигали фонари. Ветер принес с улицы шум машин и музыку. Обычный вечер. Обычный город. Все как всегда. От ощущения обыденности страх ушел и стало легче дышать. Все нормально. Не было никакой ящерицы. Показалось, а руку просто поранил. Где — не помнит. Бывает.

Он вернулся в здание коллектора и сбросил комбинезон. Он оказался порван в нескольких местах, пропитался его кровью и мерзким змеиным запахом. Он поставил фонарь так, чтобы можно было рассмотреть тело — на удивление раны от когтей уже закрылись багровыми рубцами и только зудели. Крот пожал плечами. Опять повезло. Заживает как на собаке. Значит, жить будет. Что же за тварь встретилась ему внизу? Мутант? Черепашка ниндзя?

Он натянул джинсы и куртку. Нет, думать об этом будет после, сейчас у него нет ни сил ни желания. Хорошо бы выпить, чтобы сердце наконец перестало колотиться словно бешеное.

Он аккуратно сложил окровавленные вещи в полиэтиленовый пакет, убрал его в рюкзак и вышел из здания. Теперь он выглядел как обычный человек.

Смеркалось, снова пошел снег, но он ему был только рад, с ним как-то воспринималось все не так противно. В домах уже горели окна, от них веяло тоской. Он закрыл на ключ дверь, сплюнул на землю и зашагал домой.

Большая часть пути у него выпала из памяти, помнил только как на него косились в троллейбусе — вероятно от него сильно пахло канализацией. Руку пекло немилосердно, он чуть не выл от боли. Влетев в квартиру, стал раздеваться, разбрасывая одежду, кусая губы от боли. Потом отправился в душ. Там еще раз тщательно промыл руку. После этого смазал ранки валерьянкой, помня из детства, что это лучшее средство от ожога и перевязал бинтом.

Затем прошел на кухню, допил оставшуюся водку и завалился на диван. Заснул сразу, а всю ночь снились жуткие твари со змеиными головами и шипящими голосами.

Проснулся он уже утром, тело болело так, словно его избивали весь вчерашний день, на ногах обнаружилось немало синяков и ссадин от удара хвостом черной твари, которая пыталась его убить.

Ранки на руках за ночь никуда не исчезли, правда, покрылись темной корочкой, а боль стала более-менее терпимой. Крот почистил зубы, выпил два стакана крепкого чая и отправился на работу. Там ему пришлось докладывать шефу и его заместителям о проведенной проверке: начальство осталось им довольно, и даже пообещало премию. Весь остальной день стерся из памяти, и очнулся Вадим уже вечером, когда готовился ко сну.

Это было странно, никогда такого раньше с ним не было, чтобы целый день прошел, а в памяти осталась лишь пустота. Ночью снова снились странные сны, в которых он сражался с разными невозможными тварями, причем мечом, которым очень ловко орудовал. Вадим проснулся утром с ощущением, что весь вчерашний день его пропустили через шаровую мельницу, и каждый чугунный шар оставил на нем свою отметину Тело болело, причем все — от головы до пяток. Он даже к зеркалу подошел и убедился, что тело чистое, синяки и кровоподтеки исчезли. Откуда тогда эта ломота?

Он себя чувствовал подобным образом, когда в каратэ ходил, там тоже сначала все мышцы болели, и ничего не помогало ни массаж ни баня. Только через полгода боли прошли, а до этого даже жить не хотелось. Но тогда он понимал, зачем ему это надо. Хотелось доказать, что он может и сумеет. Станет лучшим. Крутым парнем с черным поясом. Это позже пришло понимание, что данный вид единоборства создан для маленьких гибких с рождения людей, а для таких как он есть своя борьба, нисколько не хуже. Например — русский рукопашный бой. Он роднее и ближе. Правда, взял он из него совсем немного.

Он внимательно себя осмотрел, пытаясь понять, Вроде все было нормально, только мышцы на руках и ногах вроде увеличились, да, кажется, ушел жирок с живота.

«Что за ерунда? — Вадим недоуменно уставился на свое отражение. — Оно мне надо? Я что бодибилдер, который жрет гормоны банками, чтобы выглядеть горой мышц. Мне что, на кого-то надо впечатление произвести?»

Отражение не ответило, а стоять голым перед зеркалом было холодно, поэтому он недоуменно хмыкнул и отправился в ванную. Давно он с собой не разговаривал, видно повода не было, а тут вот чего-то разговорился. Симптом нехороший. Были у него знакомые, кто сам с собой говорил. Например, сосед, как напивался, так часами с собой разговаривал, объяснял самому себе, что все люди сволочи, а бабы дуры. Правда, разговаривал он с собой недолго, скоро увезла его «скорая» с приступом белой горячки — в простонародии «белочки». Немного в больнице полежал, оттуда в «дурку» перевезли, домой уже не вернулся, поселился там навечно.

Крот включил душ сначала горячий, чтобы согреться, потом ледяной, чтобы в себя придти: в «дурке» раньше тоже лечили ледяной водой, говорят, кое-кому помогало — тем, кто выживал, мозги вставляло на место, правда, ненадолго.

Он почистил зубы, оделся и отправился на работу. Во дворе было по-утреннему тихо. Небо было серым, но край светлел, возможно, сегодня выглянет солнце, а с ним жить станет веселее. Снег у подъезда потерял свою белизну, покрылся темными пятнами, да и мусора добавилось. Ветер нес в себе запахи бензина и смога. Дом стоял обшарпанный, нахохленный после долгой зимней ночи.

Вадим пожал плечами и зашагал на улицу, скользя по раскатанному детишками льду. В троллейбусе сел на свободное сиденье и закрыл глаза, вспоминая вчерашний день. Сейчас, после того как выспался, произошедшее казалось далеким и нереальным. А что собственно было? Он сходил в подземелье, нашел меч, хороший, наручи, серебряный женский браслет и перстень. Если все это продать, то можно получить неплохие деньги.

Это хорошие события, а были и плохие.

На него напал какой-то мутант. Пах змеей. Когти у него острые, кровь, как кислота, на руку попала, сразу язвочки появились, больно. Он потер левую руку. Но он сумел его поранить, может, даже убить, так что все хорошо. И больше в те места не пойдет. В ближайшее время точно. Правда, там возможно все еще ждет его клад, но об этом лучше не думать. Нужно все спокойно пережить, а там видно будет.

На работе день прошел тихо, обычно: он поиграл в игрушки, полазил по интернету, оформил пару заказов, и восемь часов прошло. Домой не торопился, прошел пешком пару остановок, зашел в кафе, выпил пива, глядя как загораются фонари и играют разными цветами реклама, как проходят мимо девушки, стройные и не очень. Ему стало грустно и очень одиноко, он съел бифштекс с салатом, допил пиво и зашагал домой. Уже у своей арки он заметил девушку, стоящую во дворе и смотрящую на его дом. Ему показалось, что глаза у нее какие-то странные. Он подошел и встал рядом.

— Ищете кого? Я в этом доме живу давно, поэтому всех знаю, могу подсказать.

— Я действительно ищу одного человека, — девушка посмотрела на него и чуть улыбнулась. — Вас.

— Меня?! Шутите?

В свете фонаря глаза у девушки казались серыми с небольшими желтыми искорками внутри, точнее так выглядел один их них, второй был карим, поэтому возникало странное ощущение, когда она смотрела на него: словно два разных человека разглядывали его, точнее — две девушки. С таким он еще ни разу не встречался. И вообще она была симпатичной девчонкой, фигурка что надо, ножки стройные, овал лица нежный, кожа белая, грудь высокая, талия тонкая…

— Нет, не шучу, — голос у нее был мягкий, без тех высоких обертонов и взвизгов, который Крот так не любил в женском голосе. — Я предупредить хотела.

— О чем?

— За вами следят. Я видела, как один человек шел за вами, правда, человеком его трудно назвать, скорее это какое-то существо, непонятно откуда взявшееся.

— От него пахло змеей? Так?

— Вы его знаете?!

— Не то чтобы я ним знаком, но мы встречались.

— Тогда я сказала все, что хотела. Извините, а теперь мне нужно идти.

— Не уходите, пожалуйста. Может быть, зайдете? Познакомимся поближе. Не беспокойтесь, приставать не буду, просто поговорим. Одиноко мне и страшно. Пожалуйста…

Последнее слово он произнес с мольбой, сам себе удивляясь. Вроде, большой, взрослый мужик, а чуть ли не на коленях выпрашивает о разговоре.

Девушка посмотрела на него испытывающим взором, потом чуть улыбнулась.

— Слово даете?

— Клянусь, не прикоснусь и не обижу, мы просто поговорим, а потом я вас провожу.

— Времени у меня не так уж много, примерно час, после этого я должна быть дома.

— Хорошо, — Вадим подскочил к домофону, приложил ключ, и дверь открылась. Он суетился и немного нервничал, хоть еще полчаса назад об этой девушке ничего не знал, но сейчас почему-то было важно, чтобы она побыла с ним немного. — Входите.

В лифте девушка спокойно смотрела перед собой, чему-то улыбаясь. Когда зашли в квартиру, Крот засуетился. Как всегда оказалось, что все разбросано и не очень чисто и хорошо. Он повесил ее куртку на вешалку, приятно удивился почти полному отсутствию макияжа, простой одежде — юбка, легкий свитер и сапоги, и спокойному естественному поведению.

— Чай, кофе? — он показал рукой на кухню.

— Чай, если недолго ждать.

— Быстро, — он рванулся вперед, включать свет, набирать воды в чайник. На кухне был обычный бардак, оставшийся со вчерашнего дня: немытая посуда в раковине, крошки на столе. — Один момент.

Девушка села на стул, выпрямив спину и с легкой улыбкой смотрела за его метаниями по комнате. Он лихорадочно мыл посуду, с удовольствием посматривая на нее. Выглядела она так, как надо. От таких девушек у него замирало сердце. Русые волосы. Высокая грудь. Глаза, глубокие, в них что-то было такое, что в них хотелось смотреть, не отводя взора. Правда, разные. Теперь он смог рассмотреть их лучше, один был зеленым, другой карим, и в каждом свое выражение.

— Да, забыл представиться, — он неловко сунул руку. — Вадим.

— Лада, — девушка чуть улыбнулась. — Вы не беспокойтесь, Вадим, сядьте, пожалуйста, я хочу вас кое о чем спросить.

— Уже сижу.

Он опустился на табуретку и вздохнул. Никогда до этого он не вел себя так глупо с девушками, знакомился легко, разговаривал тоже, но сейчас эта легкость куда-то исчезла, что-то стесняло грудь, и оттого слова казались глупыми и пустыми.

— Скажите, что у вас висит на груди?

— На груди? — Крот от неожиданности задал глупый вопрос. — На чьей? На моей?

— Да, — девушка неожиданно прыснула со смеху. — А вы знаете, что висит на моей?..

— Нет, — Вадиму стало неожиданно легко и свободно. — Но наверное там тоже что-то есть…

— Что-то.

Вскипел чайник, он встал с табуретки и занялся завариванием чая: занятие простое, бросил в каждую чашку по пакетику и залил кипятком. У него был и нормальный развесной чай, но заниматься им сейчас времени нет. Заодно он снял камешек с шеи и положил перед девушкой.

Лада замерла, она смотрела на камень со странным выражением лица, потом закрыла глаза, ему показалось, в этот момент она даже перестала дышать.

— Нравится? — Крот поставил чашки на стол и сел на табуретку. — Могу подарить.

— Такое не дарят, — девушка открыла глаза и жадно припала к чашке с чаем. — Уф, даже во рту пересохло.

— Почему не дарят?

— Потому что такие артефакты имеют свой собственный разум, так мне бабушка говорила.

— А кто у нас бабушка?

— Ведунья была, как и я.

— Ведунья? — Вадим удивленно посмотрел на девушку. — Ведьма, то есть?

— Иногда и так называют, — Лада допила чашку и встала. — Спасибо за чай, мне пора.

— Вы же сказали, что у вас есть на меня целый час, а прошло гораздо меньше.

— Говорила, но время бежит быстро, — девушка взглянула на часы. — Прошло уже двадцать две минуты…

— Значит, у нас еще есть время. Снова чаю?

— Давайте, — Лада снова села за стол, осторожно потрогала камень, потом подтолкнула его Вадиму. — Носите на здоровье. Это ваше. Кстати, где вы его взяли?

— Нашел, — Крот налил еще по чашке чаю и положил на стол коробку конфет, только сейчас вспомнил, что у него осталась одна с прошлых праздников. — Я диггер, лажу по подземельям.

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем лазите?

— А… — Вадим развел руками. — Я в институте ходил со спелеологами, пещеры исследовал, их много в наших краях, привык как-то, здесь в городе почувствовал, что чего-то не хватает, вот и полез под землю. Нравится мне там, тихо, спокойно, никто не мешает. Объяснить трудно. Такой тишины больше нигде нет. Сердце собственное слышишь, дыхание. А над головой толстый слой камня, он всю энергию отрезает, внизу как в подводной лодке, а потом, когда возвращаешься, даже воздух сладким кажется. Привыкаешь к таким ощущениям, потом хочется повторить. Жизнь наша трудная, скучная, злая часто, а под землю сходишь и все видится по-другому, как-то проще, понятнее…

— Так вы в нашем дворе в подземелье опускались? Теперь вспоминаю, что я вас там видела.

— И где это?

Девушка назвала дом и улицу, и Крот понял, о чем идет речь.

— В этом здании находится воздушный коллектор, через него воздух под землю попадает, ну и лестница есть, так что можно спуститься на нижние уровни.

— Спасибо, что вы мне об этом рассказали, а то я не знала.

— Давай на «ты», — Вадим улыбнулся самой приятной улыбкой, какую смог из себя выжать. — Так проще будет, а то слова трудно подбирать, тем более что разница в возрасте у нас небольшая.

— Хорошо, пусть будет «ты», — девушка положила в рот конфету и запила чаем. — Итак, ты этот артефакт нашел под землей?

— Забрался в разрушенный туннель, дошел до конца, вошел в небольшой зал, там внутри кто-то соорудил что-то вроде алтаря, а на нем лежал вот этот камень с веревочкой. Не знаю почему, но он мне понравился, я его повесил себе на шею и с тех пор не снимаю.

— Понятно, — Лада посмотрел ему прямо в глаза, отчего сердце у Вадима сладко екнуло. — Кажется, ты сделал большую ошибку, хотя у тебя наверное не было выбора…

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Это камень выбрал тебя, поэтому позволил себя взять, а может даже и заставил — такие предметы обладают немалой магической силой. А ошибку ты сделал, потому что забрал этот артефакт у тех, кто ему поклонялся или использовал для каких-то своих целей. Думаю, они тебе этого не простят.

— Кто они?

— То существо с черной аурой, оно же не зря тебя преследует, а с какой-то целью. Думаю, ищет свою потерю, а значит, заберет твой камешек у тебя тем или иным способом.

— Почему ты так считаешь? Может я ему просто не понравился, вот он за мной и гоняется?

— Я ведунья, поэтому вижу то, что обычные люди не могут. Твой оберег для меня, как маяк в море, его издалека видно, он горит, как маленькое солнышко на твоей груди. Неужели ты думаешь, что такие вещи можно брать без спросу? Такие вещи стоят больше чем золотой запас России. Нет, то существо не просто так ищет тебя…

— Сколько, сколько стоит? — Крот представил себе свою комнату, забитую доверху золотыми слитками с клеймом четырьмя девятками, и у него перехватило дыхание. — Так его можно продать?!

— Продать его никому нельзя.

— Почему? Ты же сама сказала, что он стоит миллиарды!

— Этот камешек сам выбирает кому служить, поэтому в другие руки может и не пойти. Как ты его кому-то продашь, если он начнет жечь огнем или еще как-то свой характер проявлять?

— А разве такое возможно? Это же просто камень?

— Не простой он не стоит его продавать, так как золота в земле и в море много, а энергии теплой, которая подходила бы людям, мало. Мы питаемся ею от солнышка, но часто этого не хватает, и люди заболевают и умирают. А когда солнце болеет, то весь мир с ума сходит.

— Как это?

— Разве ты не знаешь, что финансовые кризисы, моры, болезни, эпидемии, революции происходят в большинстве своем в пики солнечной активности.

— Забавно.

— Нет, грустно. Ты сейчас солнышко на себе носишь, но не больное, а здоровое. Представляешь, какая это ценность? Не сомневаюсь, что такой камешек может любую болезнь вылечить, самую страшную рану затянуть…

— Возможно, — Вадим задумался. Не то чтобы он верил Ладе. Нисколько. Мало ли кто что о себе придумает. Вот решила, что ведьма. По-своему забавно. Много таких сейчас экстрасенсов, которые и лечат и судьбу предсказывают. Бизнес прибыльный, не хуже церковного. Но сейчас девушка сказала то, что никак знать не могла. — Меня на днях собаки покусали, так все укусы за пару часов прошли.

— Вот видишь, — Лада встала, положила на стол листок из блокнота. — Извини, но мне и правда нужно идти. Здесь мой номер телефона. Если станет плохо, позвони, приду, чем смогу, помогу. Но лучше тебе вернуть этот камень обратно на алтарь, иначе большая беда с тобой приключится — если сможешь конечно…

— А могу не смочь?

— Если камень не захочет, то ничего ты не сможешь сделать, — девушка направилась к двери и начала одеваться. Вадим не успел даже кутку ей подать. — Это сложно объяснить, позже сам поймешь.

— Так мы еще увидимся? — Крот открыл ей дверь. — А то и поговорить по-настоящему не успели.

— У тебя есть мой телефон, — девушка кивнула на руку Вадима, в которой он держал листок бумаги. — Звони. Не сегодня и не завтра, у меня зачеты, лучше на следующей неделе.

— Ты учишься?

— А что тут странного?

— Но ты же ведьма, — он улыбнулся. — Можешь наверное преподавателя заморочить, и он тебе любую оценку поставит.

— Морок не так просто поставит, да он в учебе не поможет, тут другое воздействие требуется, но я его делать не стану. Нельзя. Неправильно это.

— Зачем же говоришь, что ведьма, если ничего магического не делаешь.

— О том что я ведьма, не знает никто, кроме тебя, я даже родителям об этом не говорю, а тебе сказала не для того, чтобы ты надо мной смеялся, а чтобы объяснить кое-что, но похоже, ты этого не понял.

— Не обижайся, пожалуйста, я не смеюсь, просто как-то это странно. Встречаю симпатичную девчонку, которая мне сразу говорит, что она ведьма.

— Я веду обычный образ жизни нормальной городской девчонки, учусь в университете на экономическом факультете, второй курс, — Лада вздохнула. — Денег ведовством не зарабатываю, так что можешь на этом не заморачиваться…

— Как не заморачиваться, если ты сразу сказала, что у меня на груди камень висит, а потом еще рассказала о том странном человеке со змеиным запахом.

— Не человек он и не зверь, у него аура другая.

— Вот и про ауру ты что-то знаешь, так поневоле поверишь…

— Может, я тебе голову специально морочу?

— Почему?

— Пока не знаю.

— Понятно. А парень у тебя есть?

— А тебе зачем знать?

— Может и я на что сгожусь?

— Ты? — девушка окинула его испытывающим взором. — Давай не будет никуда спешить, узнаем друг друга получше, там видно будет, к тому же, у тебя на груди беда висит. Сначала попробуй избавиться от нее, потом поговорим.

— То говоришь солнышко, то беда.

— Солнышко для сильного, беда для слабого.

— А если я сильный?

— Сила в знании, — Лада надела сапоги. — Если бы ты мог этим камешком пользоваться, то получил бы силу, а ты даже не понимаешь, что у тебя на груди висит, значит, слабый.

— Тогда избавлюсь, — улыбнулся Крот. — В субботу схожу в подземелье и верну обратно на алтарь. После этого мы сможем встретиться?

— Конечно, — Лада повернулась и пошла к лифту. — Приятно было познакомиться.

— Мне тоже, — Вадим стоял в дверях и смотрел на шахту лифта, в которой уезжала девушка. Ощущения были странные, внутри сердце то начинало быстро колотиться, то замирало. В горле пересохло. Было в Ладе нечто такое, что весь его организм переворачивало. Неужели влюбился? Вел себя как дурак. К чаю даже не догадался конфеты предложить. Ладно, проехали. Обещал до дома проводить, а сам…

Он бросился к окну, но девушка уже скрылась за аркой.

Крот сел за стол и налил себе остывший чай. Вот так всегда: ждешь такой встречи, мечтаешь о ней, но вот она случается, и оказываешься круглым дураком. Кто захочет встретиться с таким лохом еще раз? Ясно, никто. Камень на груди нагрелся.

«Ты еще тут под руку лезешь! — мрачно подумал Вадим. — Вот отнесу тебя обратно в подземелье, будешь знать!»

Он снял костюм, аккуратно повесил его в шкаф и лег на кровать. Правда, заснуть не получилось, повалялся минут пятнадцать да встал, осмотрел рюкзак, добавил в него продуктов, зашил комбинезон от трех порезов, и взял в руки меч. Покрутил в руках. Оружие приятно лежало в руке даже без рукоятки. Отреставрировать бы, да денег нет. За прошлое еще не расплатился, а Максим в таких делах принципиален. Но с другой стороны, можно попробовать уговорить, а то и продать что-нибудь.

Вадим вытащил серебряный браслет, посмотрел на толстый слой патины, вздохнул — точно надо звонить — и набрал номер телефона.

— Макс? Есть работа для тебя. Меч, наручи, женский обруч и перстень.

— На продажу?

— Пока не знаю, что-то наверное продам, что-то оставлю.

— О долге помнишь?

— Да, две штуки.

— А с прошлого раза осталось еще три…

— Блин! Забыл…

— Пока не расплатишься, разговаривать не о чем.

— Ты мне друг или нет?

— Друг. А ты?

— И я тебе друг.

— Так чего же деньги не возвращаешь? Думаешь, мне они не нужны?

— Завертелся, закрутился, верну, ты же меня знаешь.

— Как вернешь так и поговорим.

— Пожалеешь, ты такого еще не видел.

— Неужели? — в голосе Максима послышалась ирония. — Думаешь, я так мало в своей жизни видел?

— Не знаю, что ты видел, но вещи на самом деле старинные, им не одна тысяча лет.

— Уверен?

— Абсолютно.

— Коль не врешь, приноси. Если мне действительно понравится, то отреставрирую и даже скидку сделаю, а если обманешь, то сам знаешь, как это может быть дорого.

— Несу.

Вадим заметался по комнате, натягивая на себя джинсы и свитер. Макс был фанатом, для него мир старины был единственно реальным временем, в котором он существовал. Особенно он боготворил мечи и воинское снаряжение прошлых веков, все клубы по реконструкции оружие заказывали у него, поэтому в деньгах у него недостатка не было. В мече Крот не сомневался, сам впервые такой увидел, да еще в прекрасном состоянии. Женское украшение пойдет добавкой, вряд ли оно очень редкое, продавать его уже Вадим передумал, решил подарить Ладе в качестве извинения за свое дурацкое поведение. А там… кто его знает, может у них что и получится. Девушка интересная, красивая, умная, такие не часто встречаются. Упустишь, потом пожалеешь.

Максим жил в пяти кварталах от него, не так уж далеко, троллейбусы еще ходили. Вадим вышел на улицу и с наслаждением вдохнул в себя морозный воздух. Ночь уже упала на город. Огни города светились ярко и холодно, только окна в домах горели желтым теплым светом чужого уюта. Почему-то ему всегда становилось грустно в такую погоду, когда на улицах мало народа, тогда чужие окна казались сосредоточием счастья, хоть он и понимал, что за шторами такие же люди, что заполняют тротуары и троллейбусы днем, а значит, несчастливые и не очень-то довольные жизнью.

Он опустил уши у кепки и быстро зашагал к остановке. Руки в тонких перчатках сразу замерзли, пришлось сунуть их в карманы. Семафоры меняли привычные цвета. Троллейбус подполз, зашипели, открываясь, двери, и он вошел внутрь. В салоне сидело несколько мужчин, уткнувшись в воротники, и одна мрачная тетка с баулами. Он сел на холодное сиденье, купил билет у замерзшей кондукторши и взглянул в замершее окно, за ним замелькали дома и реклама, улицы и машины.

Через три остановки он вышел, проводил отходящий троллейбус взглядом и вздрогнул — на той стороне улицы мелькнул знакомый темный силуэт, а ветер бросил в лицо змеиное шипение и легкий запах серпентария. Вадим до боли сжал рукоятку замотанного в тряпку меча, и это вернуло его обратно в замороженный город. Он тяжело вздохнул и еще раз огляделся, прислушиваясь к себе. Чувство опасности молчало, камешек на груди вел себя спокойно, не нагревался. В черном небе над городом слабо светили звезды, мороз понемногу крепчал, снег уже скрипел под ногами прохожих, а это явный знак, что становится холоднее.

Вадим вспомнил лицо Лады, два ее разных глаза, улыбнулся и зашагал по улице. Он свернул с проспекта, проскочил по трем темным проходным дворам, сократив метров на триста путь, вышел на небольшую улочку и минут через десять уже стоял у подъезда Максима. Набрал домофон.

— Ты? — голос Максима был недовольным. — Чего так долго?

— Я вообще-то довольно быстро, — ответил Крот. — Даже можно сказать — бежал, извини, но на такси денег нет.

— У тебя всегда денег нет. Ладно, входи.

Щелкнул электрозамок, запищал сигнал, он рванул на себя железную дверь и перескакивая через две ступеньки, помчался вверх по лестнице. Третий этаж. Максим стоял на лестничной площадке у подоконника и курил. Вадим улыбнулся.

— Привет!

— И утром два привета! Показывай, что принес.

— А в квартиру не пустишь?

— Пришли ко мне, — Максим поморщился. — В общем, водка, пиво, девицы легкого поведения, знаю, ты такое не любишь, но если хочешь, то пожалуйста…

— Нет, как-нибудь в другой раз, мне завтра с утра на работу.

— А я о чем? Не любишь ты это. Нормальный мужик обязательно бы зашел, потому как ему на эту работу, как на унитаз. Ладно, что у тебя?

Вадим размотал тряпку и сунул меч в протянутые руки. Макс был настоящим реставратором, даже корочки имел какого-то училища, он их ему как-то показывал.

Правда, диплом можно купить, вот мастерство нет, а оно у Максима было. Кроме того имелось какое-то нежное и очень бережное отношение к старинным вещицам — такое точно не подделаешь.

После того как древние предметы оказывались в его руках, они преображались, становились если не новыми, то какими-то настоящими что ли, и прибавляли немало в ценности.

К тому же Макс был другом детства, они с ним в свое время немало набедокурили, так что можно сказать, что дружба была проверена временем.

Максим какое-то время смотрел на клинок, потом потер его специальной мягкой тряпочкой, которую вытащил из кармана, и достал лупу.

— Ты где это взял?

— В подземелье. Нашел огромный старинный деревянный ларь, а на дне вот этот меч, наручи и серебряный обруч.

— Не может быть!

— Что не так?

— Понимаешь… — Максим задумчиво пожевал губами, — такой ковки не знали славяне, да и металла такого никогда здесь не было.

— А я сказал, что это славянская вещь? Думаешь, пытаюсь впарить фальшивку?

— Это я тебе говорю, что форма клинка славянская, а ковка другая, и металл не тот. Для того чтобы впаривать, нужно понимать, что толкаешь, а это тебе не дано.

— Мне обидеться или как?

— Славяне использовали два вида руды: болотную — ну та совсем плохая, годилась только для крестьянской утвари, вилы там, топоры, ножи сковать, а была еще настоящая руда — с ней были проблемы, хороших месторождений в те времена было немного. Конечно, возили руду от соседей, в том числе от свеев, но это крохи. В любом случае, этот металл не из одного известного в те времена месторождения. Неизвестный металл.

— Я решил, что меч скован из метеоритного железа, раз столько лет пробежал под землей, а ржавчины нет.

— Ну как дай еще посмотрю, — Максим еще раз потер металл. — А вот это похоже на правду, многие метеориты имеют в своем составе железо и никель, проще говоря — нержавейку. Что ж, меч действительно редкий, не обманул. Могу на него покупателя найти, семь-восемь штук зелени за него заплатят, может и больше. Хороший меч продается за тридцать, сорок штук, только покупателя найти нужно.

— Думал уже об этом, — Вадим вздохнул. — Деньги нужны, а душа говорит, что продавать не стоит.

— Душа проснулась? — Максим взмахнул мечом, покрутил, рассекая воздух. — Баланс отличный, почистить, рукоятку заново обтянуть, будет как новый. Что ж… пять штук за реставрацию, деревянных, зелени не прошу, знаю, она у тебя никогда не водилась, и то только потому, что самому любопытно. На лезвии вкрапления какого-то металла имеются, что за минерал без спектрального анализа не понять, но я узнаю. Очень мне это интересно… Годится?

— Предупреждаю сразу, с учетом долга отдавать буду частями.

— Ладно, тебе как старому другу верю, хоть знаю, все равно обманешь. Что еще?

— Вот, — Вадим сунул в руки Максиму женский браслет, наручи и перстень. — Смотри.

— Любопытно, — друг снова достал лупу и начал рассматривать. — Так… обруч серебряный, на нем какие-то знаки, похоже, руны, тоже славянский, древний, можно продать не хуже меча. Но если продавать не хочешь, то верну нормальный вид штук за восемь деревянных, и то по знакомству. Согласен?

— А куда мне деваться?

— И то верно, другие реставраторы больше сдерут, а я тебя жалею. Перстень… а вот это интересно, не славянский он, чей, не пойму, то ли викингов то ли тевтонцев, — Максим поднял глаза на Крота. — Перстень продашь или носить будешь?

— Продам, куда мне деваться, иначе мне с тобой никогда не рассчитаться.

— Так, все любопытнее и любопытнее. Меч, значит, не хочешь продавать, потому что тебе душа не дает, а к перстню она охладела. Так?

— Меч может понадобиться, а перстень не нужен.

— Клинком пойдешь в чистое поле ромашки сбивать?

— Может и так.

— Ладно, это не мое дело, браслет тоже продать душа не дает? — Максим хихикнул. — Носить будешь?

— Обруч подарить хочу девушке…

— Тоже понятно. Наручи, так… — друг причмокнул. — Вещь! Вроде мелочь, а любопытная. Сделаны из того же металла, что и меч, но на них знаки стоят особые.

— Какие?

— Руны славянские, защитные, оберегающие от демонов, и прочей нечисти. Вещь, несомненно историческая, любой музей с руками оторвет, правда, денег у них сейчас нет, ну и коллекционеры понятное дело не поскупятся. Правда, продавать лучше с мечом, так цена удвоится. Будешь продавать?

— Нет, — Вадим покачал головой. — Не могу.

— Опять у нас проблема с душой, так?

— Так.

— Что ж, ты меня не обманул, вещи редкие, как и обещал, я тебя за это тоже обманывать не буду. Как будет готово, позвоню, деньги, что за перстень выручу, отдам полностью за минусом своей работы на реставрацию, ну и, конечно, сниму процент за продажу. Согласен?

— Не обманешь?

— Нет, — Максим похлопал его по плечу. — Знаешь, чем старше становлюсь, тем больше понимаю, что друзей, какие были в детстве, больше никогда не будет. Я же знаю, если понадобится, ты за меня встрянешь в любой драке, даже если сам в ней костей не соберешь. Так что топай отсюда, а то меня водка холодная и девки горячие ждут.

— Пошел, — Крот повернулся. — Неудобно говорить, но понимаешь, какая штука, последнее время у меня одни неприятности по жизни: то собаки нападут, то какие-то придурки пристают прямо возле дома — в общем без меча, я боюсь домой идти. Может, дашь что-нибудь колюще-режущее до дома добраться?

— Да ты что! — Максим уставился на него с непритворным удивлением. — Ты же у нас вроде крутой, морды бить обучен и… тебе страшно?

— Сам себе удивляюсь.

— Ладно, есть у меня один кинжал, недорого отдам, новодел, его пытались толкнуть под старину, — друг исчез в квартире, откуда на мгновение донесся шум вечеринки: женский визг, музыка. Звон бокалов, и через пару минут вернулся, протягивая кинжал в ножнах. — Металл хороший да и скован нормально, держи, за него с тебя еще пять штук…

— Побойся бога! Сам же сказал — новодел, в магазине такой больше трех не стоит.

— Хоть и новодел, а сделан по-человечески, и металл хороший, потому — пять! А в оружейный магазин загляни, там такой стоит семнадцать, я тебе дешево отдаю только потому, что клинок этот засветился как подделка. Видишь, лезвие изогнуто? Пытались, пропедалить как индийский крис, деньги зарядили хорошие, зеленые, а коллекционер меня пригласил, как эксперта. Парней потом долго били, а кинжал мне отдали, как плату за работу, но вещь хорошая — отвечаю.

— Умеешь ты убеждать.

— Это, брат, мастерство, оно не пропивается. Итого: пять — долг, пять за меч, восемь за обруч, столько же за наручи, пять за перстень и пять за кинжал, всего — тридцать шесть, минус цена перстня. Учти, за реставрацию меча я с тебя беру почти в два раза меньше и то потому, что клинок любопытный, самому с ними повозиться хочется. Согласен?

— Спасибо.

— Тогда свободен, учти, если с кинжалом в ментовке спалишься, обо мне забудь. Скажешь, нашел в подземелье.

— Тебя я светить не собираюсь, ты же знаешь, друзей не сдаю.

— Знаю, но иногда стоит предупредить.

— Ладно, жду звонка.

Крот зашагал по лестнице, сжимая рукоятку кинжала, сделанную из плотного черного дерева, размер лезвия был сантиметров двадцать, не очень большой, самое то, баланс неплохой, можно бросать в цель, держать удобно, лезвие острое, таким можно консервы открывать и деревья рубить. Теперь он видел, что и на самом деле Максим взял с него за кинжал раза в три меньше, чем тот стоил. Это было действительно настоящее оружие — смертоносное и прекрасное, поражающее своей отточенной формой и великолепной функциональностью. Впрочем, не в первый раз Макс делал ему такие подарки. Так получилось, что с первой своей встречи во дворе, когда им было лет по десять, они стали испытывать друг к другу непонятную симпатию.

Когда выросли, жизнь их развела в разные стороны, у каждого появились свои интересы, но Вадим знал, что Максим, если понадобится, и деньги даст в долг, и в беде не бросит. Поэтому он никогда не работал с другими реставраторами и скупщиками старины, чтобы его не обижать. Наверное, это было не очень умно, но в нашей стране если все мерить на деньги, то можно сойти с ума. А без него и жизнь не радость…

Кинжал неплохая замена потерянному ножу. Вспомнив о том, как его потерял, Вадим помрачнел, расстегнул ремень, подвесил на него ножны, чтобы при необходимости вытащить клинок одним движением, и вышел во двор.

На улице по-прежнему была ночь, ветер стал холоднее, теперь он обжигал лицо, пришлось даже натягивать капюшон. Воздух стал стылым, морозным. Зимняя ночь в городе, лучше зимнего дня, тише, спокойнее. Троллейбуса все не было, он подождал минут десять и решил дойти до дома пешком. Легкая прогулка перед сном не помешает, а идти недалеко. К тому же, проверено, когда наступает холод, весь общественный транспорт в городе начинает работать из рук вон плохо, поэтому надеяться на него не стоит.

Он посмотрел на часы — десять часов, и мрачно зашагал по улице. Машин на улицах поубавилось. Проходя мимо аптеки, увидел бегущую строку на вывеске — минус двадцать три. Холодно: к утру вымерзнет до минус двадцати семи, а то и больше. Очередная холодная зима. С тех пор как климат на земле стал меняться, синоптики погоду стали угадывать реже, чем игроки прикуп в преферансе. А бедствий: наводнений, землетрясений, тайфунов, взрывов вулканов и многого другого стало невероятно много. Природа словно пытается поставить зарвавшегося человека на место, показывая, чего он стоит на самом деле.

Стали мерзнуть ноги, он пошел быстрее, последние метров сто до арки пробежал. Во дворе было тихо и пусто, только ветер бросил в лицо запах змеи. Вадим насторожился и потянулся за кинжалом. Не то чтобы он верил в то, что на него нападет очередное змеиное существо, просто, на всякий случай.

Когда дошел до середины двора, со стороны гаражей к нему двинулись две темные тени. Крот рванул к дому, но и тени не дремали, не дали добраться до подъезда. Он увидел перед собой два серых существа с небольшой короткой шерстью, голый хвост, глаза красные, сверкавшие в далеком свете фонаря. Твари были очень похожи на крыс, точнее ничем от них не отличались, если не считать размера.

Конечно, Вадим, как и любой диггер слышал рассказы о тварях населяющих подземелье. Рассказывали и о крысах-мутантах, размером с болонку, да и он сам один раз видел таких, но эти были больше раза в три! Крысы зашипели. На груди нагрелся камень, от него к рукам и ногам пошло приятное тепло, и сразу пропал страх. Крот глубоко вдохнул морозный воздух и выхватил кинжал.

Подумаешь — крысы! Они тоже теплолюбивые, по снегу бегать не любят, потому что могут отморозить лапы, на подошвах у них шерсти нет, значит, все преимущества на его стороне. У него на ногах теплые ботинки, которыми он вполне может дать хороший пинок, а в руках отличный клинок.

Крысы замерли в паре метров от него, скаля острые длинные зубы, широко расставив задние лапы, при этом Крот чувствовал, что им и на самом деле холодно, и они не убегают только потому, что кто-то там за гаражами не дает этого сделать. Он решил их пугнуть, поэтому сделал шаг вперед и махнул кинжалом, но похоже, это было ошибкой, потому что тут же крыса слева прыгнула.

Вадим успел отдернуть руку на половине движения, и сделать шаг назад, тварь промахнулась, а когда она стала переворачиваться в воздухе, собираясь приземлиться на четыре лапы, ударил ногой в бок. Тварь отлетела метра на два с жалобным писком и покатилась по серому снегу.

Тут же сбоку прыгнула вторая, Крот успел упасть на колени, выставив перед собой кинжал. Крыса напоролась на лезвие и тонко жалобно закричала, после чего вскочила и помчалась к гаражам, роняя на снег капли крупные капли крови. Он бросился ко второй, размахивая клинком, но та испугалась и дала деру. Правда, убежать крысам была не судьба. Из-за гаражей послышался звук яростной схватки, а потом оттуда вылетело сначала одно тело, потом второе.

Он подскочил к ним, намереваясь добить, и понял, что это лишнее: обе крысы были мертвы, им просто оторвали головы.

Крот посмотрел с опаской на гаражи, откуда послышалось зловещее шипение. Нет, определенно эта тварь была сильна, очень сильна. Он например никогда бы не смог оторвать голову даже обычной крысе. Драться с таким могучим существом себе дороже. Он поспешил к подъезду, опасливо поглядывая назад.

Когда до спасительной двери осталось метра три, его затрясло, ноги стали ватными, а пот выступил на лбу. И это в двадцатиградусный мороз! Сердце застучало как бешеное, ему перестало хватать дыхания. Больше всего на свете захотелось лечь на снег и закрыть глаза. Но он заставил себя двигаться. До двери добрался как в тумане, потом какое-то время искал ключ. В себя стал приходить только в кабине лифта. Зайдя в квартиру, захлопнул дверь и лег на пол прямо в небольшой прихожей.

Он пролежал минут десять, прежде чем почувствовал, как ему жарко, тогда извиваясь как змея, стащил с себя куртку, шапку и свитер, потом с трудом поднялся, чувствуя, как понемногу успокаивается сердце, остывает тело и высыхает пот. Шевелиться по-прежнему не хотелось, но он заставил себя снять ботинки, затем, опираясь о стену, добраться до спальни. Там разделся, залез под одеяло и с блаженным стоном закрыл глаза.

Камень на груди излучал приятное тепло, дыхание успокоилось, ноги согрелись, и тогда он полетел в темную пропасть. Сны снились скверные. Всю ночь сражался с тварями, причем орудовал мечом — тонкое лезвие легко разрубало темные лоснящиеся тела с плоскими змеиными головами.

Утром чувствовал себя паршиво, болели мышцы на ногах и руках, а когда после душа осмотрел свое тело, ища незамеченные вчера раны, то заметил, что мышцы увеличились. Бицепсы уже были хоть куда, да и на ногах мяса заметно прибавилось. С таким телом уже было не стыдно на пляже показаться. Вадим довольно усмехнулся и стал одеваться. Думать о том, что произошло вчера, ему не хотелось, итак было ясно, что все происходит из-за камня, который он забрал с чужого алтаря. Да и Лада сказала, что он носит на своей груди беду. Уже трижды за этот оберег его едва не убили. Он же не герой и не дурак, чтобы наступать на одни и те же грабли, следовательно камень надо вернуть.

Словно поняв, что сейчас он думает о нем, камень на груди нагрелся. Крот тронул его и в очередной раз убедился, что тот холоден как лед. Так и не понял, как тот мог создавать ощущение жара, когда так прохладен? И вообще в этом невзрачном камешке много странного. С ним он видит непонятные сны, в которых сражается с разными существами, а потом и в жизни с ними дерется. Так сказать, сначала заочно, потом наяву. Оно ему надо?

Вадим вздохнул и пошел она кухню завтракать. Настроение окончательно испортилось. Кофе горчил, сахар кончился еще вчера, пришлось пить с конфетами, чего он не любил. В комнате и прихожей валялась одежда, сброшенная им вчера. Последней каплей, окончательно испортившей ему настроение, стало кровяное пятно, которое обнаружилось на джинсах. Пришлось застирывать, потом отправлять в машинку, чтобы вечером было бы в чем выйти из дома.

Крот одел костюм и внимательно смотрел куртку: с ней повезло, она оказалась чистой. Он еще немного повздыхал, прибрался и отправился на работу. Был четверг, до субботы оставалось два дня, а потом он отнесет камень обратно в подземелье и забудет все как обычный кошмар.

Вадим вышел на улицу, с горечью сплюнул, увидев на снегу кровь от вчерашних крыс, правда, безголовых туш не было: то ли дворничиха выбросила в мусорный бак, чтобы людей не пугать, то ли бездомные собаки утащили на пустырь, чтобы там сожрать.

Троллейбус подошел как по заказу, и вообще этот день сложился как-то удачно: все получалось, словно удача повернулась к нему, правда, настроения это почему-то не прибавило. Вечером по дороге домой вытащил из кармана телефон и набрал номер Лады. Домой идти не хотелось, наливаться пивом в баре тоже, требовалось что-то другое. Надежды большой на свидание он не питал, позвонил скорее для самого себя. Если девушка пошлет его туда, куда люди ногами не ходят, так ему и надо. Голос Лады был спокойным и приветливым, отчего у него сразу стало приятней на душе.

— Да, я слушаю.

— Привет, это Вадим. Не хочешь погулять?

— Вообще-то на улице не лето, морозно сегодня, — ответила Лада и замолчала, потом через секунду-другую продолжила. — Извини, сразу не увидела.

— Что?

— Что настроение у тебя ужасное. Сейчас… подожди, разберусь в чем дело…

— И в чем по-твоему? — Крот грустно усмехнулся. Можно подумать, по телефону она сможет понять, что с ним происходит. Тоскливо просто. «Хандра без причины на то и хандра, когда не от худа, и не от добра».

— Вижу, снова встретился вчера с этим существом.

У Вадима едва челюсть от удивления не отпала.

— Напали на тебя две крысы. Большие. Но ты с ними справился, так чего хандришь? Хорошо, если так плохо, ты знаешь, где я живу. Приходи, я выйду, только ненадолго.

Крот послушал унылые гудки, словно они что-то еще могли добавить и зашагал к троллейбусной остановке. Около здания, в котором находился коллектор, остановился и поежился: здесь все напоминало ему о подземелье, и набрал номер телефона Лады.

— Я здесь.

— Подойди к двери подъезда, номер квартиры тридцать пять, третий этаж.

Вадим подошел и набрал номер, дверь щелкнула, открываясь. Он дошел до лифта и поднялся. Лада ждала его на лестничной площадке, кутаясь в махровый желтый халат.

— Извини, домой не поведу, там мама и брат, и на улице тебя оставить не могу — замерзнешь. Идем.

Она поднялась по лестнице и села на широкий подоконник. Вадим встал рядом, облокотившись на стену. Девушка показалась ему сегодня еще красивее, чем вчера, вероятнее всего оттого, что халат, в который она куталась, делал ее какой-то беззащитной и ранимой, поэтому сразу возникало желание укрыть ее, прижать к груди, согреть, защитить.

Лада задумчиво проговорила:

— Я была неправа, когда сказала, что ты должен вернуть камень обратно.

— Что?!

— Понимаешь, этот камень, он как твой крест что ли, — девушка посмотрела в окно на заснеженную улицу и зябко передернула плечиком. — Его и нести трудно и бросить нельзя.

— Почему?

— Он тебе и опасность и защита, потеряешь его, погибнешь, а с ним может и выживешь, — она посмотрела на него своими разными глазами и грустно улыбнулась. — Такие дела…

— Откуда у тебя такие мысли?

— Забыл? Я же ведьма, многие вещи просто чувствую и понимаю, а объяснить не могу. Собака тоже чует запахи, знает, кто прошел и куда идет, слышит, какую еду несет, а спроси ее, откуда она это знает, как и я, разведет руками, точнее лапами. Понимаешь?

— Ведьмочка, — Крот покатал это слово на языке, и оно ему не понравилось. — Ведунья. Колдунья. Магичка? Магиня? Лада… просто Лада. Ладная, правильная.

— Лада была богиней любви у славян.

— Богиня… — Вадим улыбнулся и неожиданно для себя взял тонкую руку девушки, пахнущую какой-то приятной домашней едой и поцеловал ладошку. — Понимаю…

— Дурачок ты, — девушка взъерошила его волосы, но руку не отняла. — Это же вопрос жизни и смерти. Убьют тебя, если камень потеряешь, и с ним убьют, если неуклюжим будешь. Тебе бы куда-нибудь походить в какую-нибудь секцию, поучиться сражаться мечом что ли…

— В наше время для убийства используют пистолеты и автоматы.

— Тогда походи в тир пострелять, хотя, как я понимаю, современное оружие этих тварей не берет, у них от него защита есть…

— А от чего нет?

— Некоторых опасных тварей только холодное железо возьмет. У тебя меч особый, я видела в будущем, интересный такой, старинный.

— Видела?!

— Ты по-прежнему всему удивляешься? — Лада мягко улыбнулась. — Когда ты поймешь, что я многое могу?

— Не знаю, может быть, никогда, — Крот поцеловал еще раз ладошку. — Действительно я недавно нашел полуторник в подземелье и наручи. Вчера отдал на реставрацию, чтобы мой друг привел оружие в порядок. Все равно не понимаю, откуда ты про клинок узнала?

— Как бы тебе получше объяснить? — Лада задумалась. — Мы живем во времена науки, она нам говорит, что мир устроен просто, и люди могут справиться со всем, но это не правда, существует многое, что объяснить невозможно. Ученые рассказывают, что экстрасенсы шарлатаны, потому что понять не могут, как те людей лечат. Но факт штука упрямая, больные приходят, и уходят здоровые. Даже сами врачи к ним ходят. А еще есть те, кто видят будущее. Им тоже не верят, но все происходит так, как они предсказывают. Понимаешь?

— Хочешь сказать, что ты видишь что-то, что другие не видят?

— Да, вижу. Будешь проверять?

— Нет, не буду, я тебе верю. Ты мне уже второй раз рассказываешь о том, что никак знать не можешь.

— Я вижу многое пусть не очень хорошо и умею делать кое-какие выводы. Вот, например, то существо, что на тебя нападет, я точно знаю, что оно не с Земли, хоть живет здесь довольно долго.

— Пришелец? Инопланетянин?

— Оно родилось на другой планете и здесь находится с какой-то непонятной нам целью, ищет что-то, и этот камень, что висит у тебя на шее, является ключом к потерянному.

— К чему потерянному?

— А этого я пока не знаю.

— Ты хорошая девушка, симпатичная, — произнес задумчиво Крот. — Я очень рад, что ты здесь и разговариваешь со мной, но не очень понимаю, о чем ты говоришь.

— Да я и сама не все понимаю, — пожала плечами Лада. — Обычно стараюсь никому не рассказывать то, что вижу, а тебе сказала только потому, что ты уже видел это существо. Скажи, оно похоже на зверя или человека?

— Ни на кого оно не похоже, и пахнет змеей, но мало ли странных существ живет на нашей планете, биологи и те не всех знают.

— Это существо разумное…

— Ты права, оно действительно странное, — Крот вздохнул. — Но поверить тебе, значит признать, что в этом мире действительно имеется много такого, о чем лучше даже не думать, а то с ума сойдешь. Почему-то мне хочется остаться в рассудке…

— Нужно просто признаться себе, что это существует, а потом попробовать понять, как с этим дальше жить. Думаешь, мне легко видеть то, что никто другой не видит? Раньше я тоже думала, что у меня галлюцинации, и надо бежать к врачу за таблетками, а потом оказывалось, что я на самом деле вижу то, что другим недоступно то, что существует. Это не значит, что я умнее, просто чувствительнее.

— То есть ты хочешь сказать, что благодаря твоим развитым чувствам, ты увидела мой меч? Глазами? Как в реальности?

— Немного не так, я вижу смутные картины, а потом пытаюсь их понять. Обычно вижу все в сером свете, иногда в цвете. Я бы никогда не стала рассказывать об этом тому, кто никогда не встречался со странными явлениями, но ты уже кое-что видел…

— Видел…

— Значит, ты веришь тому, что в этом мире существует много такого, что мы не знаем и не понимаем?

— У меня нет другого выхода, иначе придется признаться, что схожу с ума. — Крот неохотно кивнул. — Я еще как-то могу объяснить нападение бродячих псов и крыс мутантов, размером со здоровую собаку, но атака существа похожего на огромную ящерицу выходит за рамки здравого смысла…

— Вот и хорошо, — улыбнулась девушка. — Теперь нас двое сошедших с ума — ты и я.

— Ага, только это не радует.

— Могу добавить, что на Земле живет много разных существ с других планет. Существуют домовые и лешие, русалки и шишиморы — по крайней мере, моя бабушка их видела, они тоже не отсюда. У них аура другая. Ты слышал про нечисть? Про демонов?

— Демон? Но они же вроде приходят из ада…

— Точно известно только то, что они являются к нам из другого мира, а как он называется, никто не знает, может и да. Поверь, сведения о странных существах, что дошли до нас в виде мифов и преданий, правдивы, я уже не раз убеждалась в этом. Извини, мне идти надо, у меня зачет завтра.

— Иди, — Крот нехотя выпустил руку девушки. — Спасибо, у меня настроение было ужасным, жить совсем не хотелось, а сейчас стало намного лучше. Можно я тебе завтра позвоню?

— Звони, когда будет нужно.

— А просто так нельзя? — Вадим наклонился к девушке и коснулся ее губ, потом нежно и осторожно поцеловал.

— Зачем ты это сделал? — Лада отстранилась. — Ты же почти мертвый.

— Почему?

— Потому что это странное существо, похожее на змею, вероятнее всего тебя убьет.

— А если не убьет, можно мне будет еще придти?

— Чтобы опять приставать и лезть целоваться?

— Ну да.

— Если пообещаешь, что останешься живым… — девушка улыбнулась и пошла к двери квартиры, — то можешь приходить.

— Я постараюсь, — проговорил Крот, глядя на закрывшуюся за Ладой дверь. — Кажется, у меня появился повод не умирать.