Охотницы за сардиями или "Люди в чёрном" отдыхают (СИ)

Глава 18

Знакомство

- Ребята, а повежливей нельзя было? – Марта, зажатая шкафообразными детинушками с обеих сторон, пыталась оценить обстановку.

Громилы никак не отреагировали. Даже головы не повернули.

- Прости, красавица. – Раздался с переднего сидения знакомый голос. – Ты ж у нас девушка не простая, с характером. Перестраховались ребята.

- Ну да, помню. Резкая, как ситро. – Усмехнулась Марта.

Увидев Макса, она почти успокоилась. «Неужели Серый решил, что я его дочь»? - подумала она.

Автомобиль с бешеной скоростью мчался по серпантину. Марта представила удивление неизвестного Серого, когда она скажет правду. Она не показывала виду, но на особо крутых виражах дух захватывало. Добраться до места назначения хотелось живой – раз уж она пережила похищение, неплохо было бы этот спектакль досмотреть до конца, тем более что у неё в этой пьесе, похоже, не последняя роль.

Итак, первое – она предполагаемая дочь криминального авторитета. И тут два варианта - либо у «папочки» проснулись запоздалые родительские чувства, либо кто-то из его врагов рассчитывает на то, что они проснутся - тогда её похитили с целью шантажа. Но это при условии, что Макс хозяина предал. Стрелков ни о чём таком не говорил, конечно, но он мог и не знать. Второе – её похитили как работника прокуратуры, но это вряд ли. Криминал такого уровня, как правило, предпочитает чины повыше. Подполковник, полковник… А с капитана что взять? Хотя... Кто знает? Может, это как-то связано с убийством Леночки? Маловероятно – она слышала запах сардий на месте убийства. Сардии и местный криминальный авторитет? Быть того не может. Вернее, может, но тогда это плохо. Очень плохо. Надо поднять архивы…

- Я дико извиняюсь... - Марта попыталась наклониться к водителю, но её тут же скрутили.

- Не надо резких движений, - предупредил Макс, тем не менее, делая знак своим людям, чтобы женщине не причиняли боль.

- Если не поедем медленней – испачкаю машину. Понимаешь, о чём я?

- Не гони, - бросил Макс водителю.

- Надо торопиться, - возразит тот. – Нас видели. Тот парень…

- Ну и что? – Макс беспечно махнул рукой, и стал вытирать пот со лба. – Там темно было. Номер машины не запомнил, скорее всего. Он и сообразить-то ничего не успел!

«Это Костров-то не успел? Ну-ну… Вы, ребята, знали бы, с кем связываетесь, крылья бы приделали к машинке своей», - мысленно позлорадствовала Марта. Она видела Кострова краем глаза – значит, за ней следом уже выехали.

Водитель сбросил скорость, и машина, резко свернув вправо, остановилась. Глухие ворота медленно разъехались, пропуская машину в ухоженный сад. «Хорошо, глаза не завязали», - подумала Марта, любуясь пышными клумбами. «Красота!».

Вдалеке виднелся каменный дом с огромными окнами, выложенная плиткой дорожка вела к лестнице у входа. Ярко горели фонари. Вообще обстановка была весьма романтическая, если бы не сложившиеся обстоятельства.

Навстречу шёл молодой человек лет двадцати пяти – стройный, светловолосый. Улыбнувшись, он поспешил подать Марте руку, чтобы помочь выйти из машины:

- Рад вас приветствовать, Марта Вадимовна! Прошу.

«Им известно моё имя, отчество, и фамилия. Значит, Серый хочет узнать, не дочь ли я ему. Или всё же им нужен представитель власти из другого региона? Но я-то фигура маленькая...» - мысли так и роились в голове, кружась в сознании подобно цветочным ароматам, раскрывающимся вокруг.

Дивный вечер. Дивный сад!

- Надеюсь, поездка была приятной? – поинтересовался молодой человек, распахивая входную дверь перед гостьей.

- Конечно! «Этот охранник с дубинкой в руках при входе был очень вежлив», - пошутила Марта фразой из фильма.

- Что, простите? – не понял молодой человек.

- Не обращайте внимания, - бросила она, поднимаясь по мраморным ступеням. – В конце концов, лично вы действительно ни в чём не виноваты…

- Прошу!

Марта вошла в просторный холл. Пока шли сюда, ей показалось, что сейчас она увидит позолоту и мраморные статуи, однако у местной криминальной элиты был неплохой вкус. Тяжёлые гардины на окнах создавали мягкий полумрак. Почти…уютно. Пол и лестница с резными перилами из тёмного полированного дерева – дорого, но без излишней вычурности.

Марта поднялась за блондином на второй этаж. Ни одна ступенька не скрипнула в звенящей тишине. Тяжёлая дубовая дверь плавно открылась. Журнальный стол с графином и бокалами перед пылающим камином, четыре кожаных кресла вокруг. Надо же… Летом – камин? Марта почувствовала, что в комнате прохладно. «Кондиционер. А камин - для уюта. Волшебно», - подумала она, рассматривая шкафы с книгами, расставленные вдоль стен. Мужчину, сидящего в кресле, она не заметила. Он медленно встал:

- Антон! Зажги свет. – Низкий приятный голос разорвал тишину.

Марта зажмурилась от яркого света.

- Оставь нас.

Блондин вышел из комнаты. Мужчина был невысокого роста, чуть полноватый, но не толстый. Тёмные волосы с проседью. Колючий взгляд серых глаз неожиданно потеплел, едва он посмотрел на Марту:

- Томочка... вылитая Томочка... – прошептал он.

- Вы знаете имя моей мамы?

- Как я могу забыть имя любимой женщины? Присаживайся, - мужчина указал на кресло.

Марта уже собиралась спросить, о какой такой любви идёт речь, как вдруг её внимание привлекла фотография на каминной полке, между двух фарфоровых фигурок собак. Она подошла ближе.

- Откуда это у Вас?..

Чёрно-белый снимок. Точно такой же был у них дома - мама любила это фото. Девушка лет девятнадцати сидела в профиль на большом валуне, обхватив руками колени, и смотрела вдаль. Ветер развивает вьющиеся каштановые волосы, солнечные зайчики полуденного солнца играют на обнажённых плечах. Отдых на Большом Утрише. Тамара часто ездила отдыхать дикарём, с палатками, в компании друзей. В то лето, когда был сделан этот снимок, она отдыхала с однокурсниками в Краснодарском крае.

- Откуда? – хмыкнул мужчина. – Вот. Читай.

С этими словами он вынул снимок из рамки.

«Любимому Дюше от Томочки на долгую, добрую память».

- Меня зовут Вадим Сергеевич Сергеев. Дюшей меня ласково называла твоя мама. Сокращённо от Вадюши.

- И?..

- И я - твой отец.

- Вас вводят в заблуждение мои фамилия и отчество, Вадим Сергеевич. Отца моего и, правда, звали Вадим. Только не Сергеевич, а Павлович. Это раз. Во-вторых, фамилия моего отца - Кацберг. Они вместе с мамой учились в Политехе. Знакомы были с первого курса. Точнее, мама была первокурсницей, а папа перешёл на третий курс, когда они познакомились. Они поженились вскоре после этого летнего отдыха, - она кивнула на фотографию. - Через некоторое время их брак распался. Отец покинул страну, а мама захотела остаться здесь. При получении паспорта я взяла девичью фамилию матери, так что... – Марта развела руками, давая понять, что дочерью ему она никак приходиться не может.

- Видишь ли, Марта... прошу, присядь, - он взял её под локоть.

Марта спорить не стала. Подошла вместе с ним к столу. Он отодвинул кресло, и она присела.

- Разговор у нас будет не очень длинный. Рассказывать особенно нечего, но я, если честно, слегка волнуюсь... Вина? – он взял бутылку и потянулся за штопором.

- Нет. Такие вопросы лучше обсуждать на трезвую голову.

- Тогда, может, чай? Кофе?

- Благодарю. Ваши громилы похитили меня, когда я выходила из кафе, так что ни есть, ни пить я не хочу.

- Похитили? – Сергеев свёл брови на переносице. – Они должны были пригласить тебя...

- Ну, если считать приглашением, когда тебя хватают под руки и запихивают в машину, то да – пригласили. – Марта улыбнулась и устроилась поудобнее, откинувшись на спинку кресла.

Почувствовав, наконец, что ей ничто не угрожает в этом доме, Марта расслабилась. Бизнесмен явно принял её за свою дочь, а то, что Вадим Сергеевич слывёт местным Корлеоне – что ж… В конце концов, вопросы совести – личное дело каждого. Ей-то что? Сергеев, молча, смотрел на неё. Она тоже молчала. Ещё в юности она хорошо запомнила фразу Джулии из произведения «Театр»: «Взял паузу – держи её до конца». И она держала. Пауза, правда, слишком затянулась. Наконец хозяин дома прервал молчание:

- Я уверен, что ты - моя дочь. Даже этот питерский мент, что прилетел сюда вместе с тобой, знал об этом.

Марта умела держать удар – на лице девушки не дрогнул ни один мускул, но внутри всё клокотало от возмущения и злости.

- Хотите сказать, этот мент следил за мной?

- Нет. Он прилетел сюда совсем по-другому делу, но про то, что ты моя дочь, ему откуда-то известно.

- Вот, значит, как...

- Мы познакомились с Томой на Утрише. Она была с компанией однокурсников, я с друзьями. Они путешествовали пешком, с рюкзаками и палатками, мы были на машине. Я влюбился. До крыльев за плечами и звёзд в глазах. Как мальчишка! Да, впрочем, о чём это я? Я и был мальчишкой! За всю свою жизнь я не испытывал ничего подобного, даже близко. Ещё смеялись – поженимся, ей не придётся менять фамилию. Да…

- Допустим, - Марта склонила голову на бок. - Что было потом?

- Потом? Ну, что потом… Стал ухаживать, конечно, но… Как назло, мы познакомились слишком поздно. Через три дня её компания уезжала домой. Оказалось, мы оба жили в Ленинграде, и когда я вернулся - стали встречаться. Но счастье, увы, длилось не долго - я попал в тюрьму. Как работник прокуратуры ты можешь в любой момент узнать, за что. Так что… не будем тратить время и вдаваться в подробности. К тому времени, как я освободился, Тома была уже замужем.

- Почему Вы так уверены в том, что я - ваша дочь?

- Потому что за несколько дней до моего ареста твоя мама сказала мне, что беременна.

- Допустим, она сохранила ребёнка, но вас не дождалась. Почему же вы не попытались наладить отношения? За всё это время?

- Я пытался, но Тамара не захотела. Сказала, что счастлива со своим мужем. Постаралась убедить меня в том, что на нервной почве у неё случился выкидыш. Конечно, это могло быть правдой - милиция, вызовы на допросы. Любимый человек оказался бандитом. Даже представить страшно, что она пережила тогда… Но я ей не поверил. Ты – мой ребёнок, Марта. Я в этом почти уверен.

- А если она сказала правду? Если у неё действительно случился выкидыш и я - дочь Кацберга?

- Ну, капитан Лисовой тоже считает тебя моей дочерью, а он представитель правоохранительной системы в Питере. Правда, в одном он ошибся. Он был уверен, что ты летишь ко мне по моему приглашению.

- Лисовой лично вам об этом сказал? – Марта вздохнула.

- Нет. Его разговор со служащей аэропорта слышал... ну, скажем, мой знакомый...

- Чтобы развеять сомнения, сделаем анализ ДНК. Не возражаете?

- Нет, конечно, но думаю, достаточно позвонить Томе.

- Сейчас!? В два часа ночи?

- Можно и завтра.

Марта посмотрела на каминную полку. Девушка на фото улыбалась так счастливо, так безмятежно, с надеждой вглядываясь туда, где небо сходилось с морем. О чём думала мама тогда? И кто знает, скажет ли она правду теперь? Силы характера и упрямства у неё хватит на то, чтобы унести тайну в могилу, в этом она, её единственная дочь, не сомневалась ни на минуту. Надо делать ДНК.

- Вы до сих пор храните мамину фотографию... Почему?

- Воспоминания молодости, – с грустью в голосе сказал Серый. – Томочка - лучшее, что было в моей жизни. Поэтому я очень надеюсь, что она обманула меня и ты - моя дочь.

- Хорошо. – Марта встала. – Обещаю, что позвоню маме. Макс знает, где меня найти, так что...

Договорить она не успела. Внизу хлопнула дверь – дом, такой же монументальный и степенный, как и его хозяин, раздражённо вздрогнул и искренне удивился столь бесцеремонным вторжением. Дом, как и его хозяин, был уверен, что ничего в этом мире не случается без его ведома и волеизъявления. Топот ног по лестнице, шум, и кабинет наполнился людьми, среди которых Марта узнала Лисового, Стрелкова и мальчишку, обвешанного фотоаппаратами. Последний смущённо мялся – он, казалось, единственный чувствовал атмосферу дома и жалел, что её так грубо нарушили. Худощавый мужчина в штатском подошёл к Сергееву:

- Сергеев Вадим Сергеевич?

- Он самый, - Серый окинул незваного гостя таким взглядом, что тот отшатнулся, но тут же взял себя в руки.

- Вы задержаны за похищение сотрудника правоохранительных органов.