Охота на блондинок

Глава 10

На выходные приехала бабушка. Глеб не появлялся, Инга не звонила — жизнь постепенно входила в привычную колею. Следующая неделя прошла совсем спокойно. Посетителей почти не было. То есть в дверь стучали множество страждущих, но узнав, что я не работаю по фотографиям, не гадаю на картах, не делаю приворотов и не насылаю проклятья на разлучниц и изменивших мужей, люди сразу теряли ко мне интерес. Таким образом, я занималась исключительно старушками с гипертонией, а всё свободное время проводила в интернете.

С некоторых пор у меня там появилось новое «развлечение». Я отыскала сайт, о котором упоминал Войнич (сообщество жертв Зверя — моего отца), за пару дней перечитала весь накопившийся архив и получила некоторое представление о людях, не желающих мне добра.

С одной стороны, мне были понятны их чувства, с другой — я не собиралась нести ответственность за чужие грехи. Да, почти все они считали необходимым организовать мои поиски, но не для того, чтобы совершить вендетту, а просто убедиться, что я не продолжаю дело своего отца. Похоже, генетическая мина в моей ДНК, о которой говорил Алан, серьёзно беспокоила всех членов сообщества. Некто под ником «Чернявый» предлагал в качестве альтернативы стерилизацию. Вот так категорично.

Впрочем, по сравнению с тем, что хотел сделать со мной некий «ОРК» это было фактически актом милосердия. Многие в той или иной степени пытались меня найти. Дальше всех пошёл Войнич. Целеустремлённый паренёк! Он выкладывал на форуме отчёты всех нанятых им за десять лет поисков детективов. Особенно впечатляли достижения последнего «Шерлока», который, собственно, меня и нашёл. Но в последнем сообщении Алана, датированным его отъездом из Лесогорска говорилось, что детектив ошибся, взял неверный след, и поиски снова зашли в тупик.

Это радовало. Надеюсь, он действительно решил оставить меня в покое. Глеб в окрестностях тоже больше не появлялся. В общем, всё шло как-то слишком спокойно и размеренно, настолько, что я невольно вспоминала примету о затишье перед бурей. Увы, не зря.

Буря грянула к исходу второй недели, когда мой мобильник разразился привычным штормом в исполнении Ванессы Мей. Номер на дисплее высветился незнакомый, а вот голос, прозвучавший в трубке, я узнала сразу.

— Добрый день, мне нужна Злата.

— Привет… э… Дарина?

— Да. Кажется, я влипла — нужна помощь.

— Что случилось?

Она помолчала, потом со вздохом призналась:

— Долго рассказывать, у меня всего две минуты на звонок. Я… арестована, ты можешь приехать?

— Куда?

— Точный адрес не знаю. Это в Москве где-то на Пушкинской.

— Спроси у того, кто дал телефон и узнай, кто ведёт твоё дело — мне будет проще ориентироваться.

— Обвинение мне предъявлял некто капитан Громов Денис Владиленович, он же здесь постоянно крутится и требует чистосердечного признания!

Ого! Как тесен мир. Знакомые всё рож… в смысле лица! И уже капитан!

— Какого признания? В чём тебя обвиняют?

Она тяжело вздохнула:

— Не важно, я этого не делала.

— И всё же — в чём?

— В убийстве.

Ох, ничего себе у меня приключение намечается!

— Этот некто Громов сейчас поблизости?

— Нет, что ты! Он мне и телефон-то не давал! Только угрожает постоянно!

Охотно верю, это в его стиле.

— Ладно, жди, я что-нибудь придумаю.

Через три с половиной часа я была в столице. До Громова удалось дозвониться не сразу. Сначала он был вне зоны доступа, потом долго не брал трубку, а когда взял, вместо приветствия сладко и фальшиво пропел:

— Злата Романовна? Какими судьбами? Скучаешь по мне?

— Очень! Это сильнее меня! Давай встретимся.

Он некоторое время молчал, видимо, не ожидал подобного натиска.

— У тебя есть, что мне предложить?

Ну, разумеется, сразу начал торговаться.

— Зависит от того, что мне предложишь ты.

— Что тебе нужно?

— У тебя в следственном изоляторе сейчас сидит темноволосая девушка, одетая в готическом стиле — Дарина или Дарья, — я только сейчас сообразила, что не знаю её настоящего имени. — Мне нужно с ней пообщаться.

— Ты её знаешь, откуда? — вот теперь он заинтересовался.

— Какая разница! Учились вместе.

— Где? В Хогвартсе? — хмыкнул капитан.

— В Академии проклятий! Где она сейчас? В участке? Скажи адрес, я приеду!

— Эй, так не пойдёт. Давай сначала встретимся на нейтральной территории. Сама где находишься?

Я назвала адрес.

— Поднимись вверх на квартал и сверни налево, там увидишь кафешку «Как дома». Займи столик, я буду через полчаса.

— Угощаешь?

— Угощаюсь, — хмыкнул он в трубку. — Это ведь тебе нужна информация.

Мне хотелось узнать больше и прямо сейчас, но с Громовым такие номера не проходят.

— Ладно, скряга, не опаздывай.

Он не опоздал. Пунктуальность, пожалуй, единственное достоинство «оборотня». Вошёл в кафе, медленно осмотрелся по сторонам и, натянув привычную декоративно-прикладную улыбку, направился в мою сторону пружинистым шагом хищника, вышедшего на охоту.

Я выбрала самый дальний столик, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Привет, — он уселся напротив и, подозвал официантку. — Чёрный кофе без сахара, ростбиф с картошкой фри и оладьи с клубничным сиропом… за счёт девушки.

Судя по расширившимся от удивления глазам сотрудницы заведения, такой неординарный заказ (вернее способ оплаты) ей принимать ещё не приходилось.

— А ты в своём репертуаре — сама галантность.

— Ага, я такой! — кивнул он с довольным видом и покосился на мою одинокую чашку кофе. — Будешь что-нибудь заказывать?

— Нет, спасибо. Мне бы тебя прокормить. Так что с Дариной?

— С Дарьей Андреевной, — поправил он. — Так в её паспорте написано. Зачем она тебе?

— Я ведь уже сказала — мы хорошие знакомые. Хочу ей помочь.

— Интересно как? Возьмёшь на себя её вину?

— Не верю, что она могла кого-то убить!

Этот наглец отхлебнул кофе из моей чашки и нехорошо усмехнулся:

— А вот прокурор поверил. И судья поверит — куда ж ему деваться. Твою гм… коллегу обнаружили на месте убийства, перепачканную в крови жертвы и с ножом в руках. На нём, естественно, обнаружили пальчики девицы!

Я нахмурилась. Мне просто необходимо встретиться с Дариной и понять, что произошло.

Официантка принесла заказ. Громов с жадностью набросился на картошку, так словно сутки голодал.

— Кто жертва?

— Другая девица.

— Ты ведёшь дело?

— Похоже на то, — он скривился. — Хотел в отпуск свалить, а на меня это дерьмо повесили. Впрочем, дело практически раскрыто — грех жаловаться.

— Но Дарина…

— Маньячка твоя Дарина, — отмахнулся он. — Радуйся, что её сцапали вовремя. Ты бы видела, что она там устроила, зрелище не для слабонервных.

— Какое зрелище? — мой голос невольно дрогнул.

— Жуткое: поножовщина, скальпирование и выпотрошенные ЖВПО.

— ЖВ… что?

— Женские внутренние половые органы, — расшифровал он с набитым ртом. — Этого ты в своих видениях случайно не видела?

Я почувствовал подкатывающую к горлу тошноту. Во что я опять ввязалась?!

— Нет. Как бы мне её увидеть?

— Никак — к ней могут пустить только близких родственников или адвоката.

— Но ты ведь можешь посодействовать?

— Могу, не безвозмездно, конечно, — хищно осклабился бывший старший лейтенант.

Уж кто бы сомневался!

— Я плачу за твой обед, — холодно напомнила я. — И капитанские звёздочки ты, если помнишь, тоже получил не без моей скромной помощи.

— С памятью у меня всё в порядке, но в счёт былых заслуг я одолжений не делаю. Первое правило бизнеса. Что ты можешь мне предложить?

«Не прибить прямо сейчас» — проворчала мысленно, а вслух напомнила:

— Громов, ты же сам предложил мне партнёрство, когда уезжал.

— Партнёрство предполагает взаимную выгоду. Так что получу я, кроме завтрака, разумеется?

— Ладно, помогу в расследовании.

Он нетерпеливо передёрнул плечами.

— Не заинтересован, у меня уже есть преступница.

— А если она всё же невиновна? То, что ты описал — больше похоже на работу серийника. Представь, что будет, если дело дойдёт до суда и вдруг выяснится, что ты арестовал не того, а настоящий убийца продолжает зверствовать. Тебя за это по головке не погладят. Я ведь не прошу много, позволь мне просто всё проверить.

— А толку? Такую проверку к делу не пришьёшь. Твои методы…

— Мои методы немного неординарные, но эффективные. Ты уже имел возможность в этом убедиться. Помоги мне увидеться с Дариной, и я попробую помочь тебе. Договорились?

Он нахмурился и задумчиво поскрёб подбородок.

— Пожалуй, ты умеешь убеждать. Но сначала дай мне поесть и оплати счёт.

— Злата! Наконец-то! — Дарина обрадовалась мне, как солнцу, взошедшему после долгой полярной ночи.

— Привет. Почему ты позвонила мне? Где твои родители?

Девушка погрустнела.

— В Греции на раскопках, они — одержимые археологи. Интересуются исключительно древними окаменелостями, а с текущей реальностью не в ладах. Меня вырастила бабушка, она говорила, мама с папой сами — вечные дети и ребёнка им доверять нельзя. Звонить им смысла нет: помочь не смогут, только в панику ударятся.

— А я что могу сделать?

— Ты говорила, что способна просмотреть жизнь человека хоть по секундам. Значит, сможешь увидеть, что я невиновна!

— Смогу, только в суде такие доказательства не примут, сама понимаешь.

Она нетерпеливо отмахнулась:

— Разумеется, но, возможно, тебе удастся увидеть убийцу.

Я вздохнула.

— Для этого мне понадобится частичка жертвы. Кстати, кто она? Ты её знала?

Дарина помрачнела ещё больше и кивнула:

— Ты тоже. Это блондинка из того чёртового дома! Говорила я, что она плохо кончит!

— Света?!

Я была слишком потрясена, чтобы продолжать вразумительную беседу. Совпадение? Как же! Не с моим везеньем! Просто у судьбы, конкретно у моей, чёрное чувство юмора.

— Это ведь она тогда видела Марту?

— Что? А… да, то есть мы этого не знаем. Расскажи, что случилось. Как ты и Света вообще оказались вместе?

— Она сама мне позвонила. Визитку я ей ещё в посёлке дала, когда они с той мелкой брюнеткой в магазин приходили. Попросила привезти амулеты и ещё кое-что, чтобы почистить квартиру и поставить защиту. Деньги обещала хорошие, я и согласилась. Ко мне клиенты, знаешь ли, толпами не валят. Когда я приехала, дверь в её квартиру была приоткрыта. Я вошла и увидела это… она лежала на полу вся в крови и почему-то… без волос. Я закричала, а потом кинулась, дура, пульс проверить. Нож зачем-то подняла. А тут соседка на мой крик прибежала, полицию вызвала и вот я здесь.

— Можно мне самой посмотреть? Дай руку, если не возражаешь.

Она горько усмехнулась, протягивая мне слегка дрожащую ладонь.

— Возражать — не в моих интересах, ты теперь моя последняя надежда.

Вот опять! Ненавижу это словосочетание!