Огню плевать (СИ)

п.1; г.6; ч.2

На паяльщика было жалко смотреть. Он по-прежнему боялся даже шелохнуться, отчего сопли потекли рекой, и я брезгливо отодвинул ствол.

— На эту кухню недавно привозили кукуга, — вкрадчиво проговорил я, уже понимая, что для раскола сопливого мне даже не понадобится «низкий писк». — Из качественных, не уличных. Она все еще здесь?

— Нет! — без раздумий выпалил чу-ха, обвивая себя хвостом и вскидывая верхние лапы. — Не здесь. Никого не привозили! Ты с чего это вообще взял? Мы чиним гаппи. И фаэтоны немного. Я не видел никаких кукуга.

Я покивал головой и ласково ткнул его стволом «Молота» в левое плешивое ухо.

— Отпирай подвал. И не дергайся.

— Не нужно… — плаксиво пропищал мой собеседник.

«Молот» снова стукнул его в ухо, на этот раз значительно сильнее. Скуксившись и утирая безобразный нос, паяльщик пошлепал к светящемуся квадрату на полу. Плечи его подрагивали от страха и отчаянья.

— Там внизу, — спросил я в его спину, — сколько?

— Двое, — всхлипнул тот, прикладывая сморщенную ладонь к дактилоскопическому замку. И добавил, будто я не поверил и уже собирался его ударить: — Клянусь, только двое! И… кукуга.

Мое сердце подпрыгнуло, чтобы тут же потяжелеть и тревожно забиться.

— Скажи своим, чтобы не дергались, — приказал я, напоследок осматривая пустую лавку. — Без повода стрелять не собираюсь.

Сопливый кивнул. Распахнул люк, откуда мгновенно вырвался сноп яркого света. Шагнув на первую бетонную ступень, он нагнулся и срывающимся голосом пропищал вниз:

— Парни… это я иду… вы там не дергайтесь, хорошо?

— Ты чо, снова вмазался?! — недовольно рявкнули из подвала. — Уговорились же закончить сперва! Байши, ты совсем спятил, говна кусок? И кто там ваще приходил?!

Но я не был настроен развивать дистанционную беседу — быстро сдвинув «Сачирато» на лоб, схватил паяльщика за засаленный ворот куртки и буквально сбросил того в подвал, прикрываясь тощим чу-ха и стараясь не щуриться от перемены освещения.

Подземная кухня, как и предполагалась, была вдвое просторнее контейнера сверху. Да и нарочной грязи тут не разводили, разве что хватало ее на полу.

Лестница наверх располагалась вдоль торцевой стенки. Вдоль длинной правой выстроились верстаки и стройные, прикрытые прозрачными чехлами стеллажи с запчастями для консолей и рядами ворованных целых, старательно рассортированными «болтушками» и батареями от гендо. Под потолком разбегалась по углам внушительная сеть кабелей и систем скоростного подключения к Мицелиуму.

У левой стены разместились сразу две «кукольные дыбы» — откидные полусидячие лежаки для калибровки кукол. За ними виднелись закутки туалета и хозяйственной подсобки; чуть дальше несколько шкафов отгораживали спальную зону с двухъярусным топчаном и умным пищевым комбайном. Едва слышно гудела вентиляционная система, наполнявшая лабораторию приятной прохладой.

Вопреки моим опасениям, чу-ха внизу оказалось действительно двое.

Первым был определенно глабер, с выбритой головой — знаком цеховой принадлежности, — суетливый и жилистый, он сидел сразу за парой активированных консолей, а его когти с завораживающей точностью клацали по сенсорным отверстиям двух портативных клавиатонов. Второй паяльщик был как две капли воды похож на сопливого, разве что выглядел менее больным и чуть более опрятно одетым.

А еще… еще в подвале обнаружилась кукуга — чистенькая самочка из онсэн, каких можно встретить только в хорошем уютном доме.

Кукла полулежала в одном из массивных сложносоставных лож, ее хвост нервно подрагивал в специальном углублении. Голову синтета венчал тяжелый вытянутый шлем точной подстройки, скрывавший морду, от него к потолочной паутине тянулись несколько кабелей.

— Тут попахивает чем-то не совсем законным, — весело констатировал я, отпуская Соплю, брезгливо вытирая пальцы о пальто и покачивая башером. — Любите ходить по тонкому льду, ребятки?

Глабер протяжно вздохнул и демонстративно отодвинулся на мобильном кресле от консолей. Челюсть второго паяльщика отвисла, глазки забегали, а вой мыслительных турбин мог посоревноваться с гулом ветрогенераторов снаружи.

— А ты еще кто?! — только и сумел выдавить он.

Из его когтей на верстак с хрустом упала легкая плата.

— Гость. Просто гость, — подмигнул ему я, толчком отгоняя Соплю к напарнику и держа обоих в зоне видимости. Подошел к кукуга, с ложным пониманием взглянул на консольные дисплеи. — Который определенно не причинит вам вреда, если вы будете вести себя благоразумно.

Ошалелый паяльщик, которого я решил называть Сухим Носом, беззвучно похлопал челюстями. Его усы топорщились, губы нервно задрожали.

— Вийо, ты грабить нас приперся?! — взвыл он и затрясся мелкой праведной дрожью. — Ты совсем ***нутый?! Ты хоть знаешь, кто над нами стоит?

Я позволил себе задумчиво взглянуть на низкий потолок.

— Ветряки Гариб-базара? — Пожал плечами и спокойно пояснил: — Не дергайтесь, друзья. Я здесь только для того, чтобы забрать кое-что свое.

Сопля виновато изучал драные вонючие ботинки. Сухой Нос смерил его испепеляющим взглядом, затем снова поднял глаза на меня, будто не веря, что все это происходит в реальности. Его язык смешно юркал среди зубов, половина которых давно выпала от частого использования стриха.

— А тут есть что-то твое? — только и сумел выдавить он.

— Ага, — кивнул я, стволом «Молота» указав на неподвижную куклу. — Вот, она. Слышь, «землекоп», отключай-ка свои штуковины.

Сухой Нос сглотнул комок, Сопля икнул и бросил на напарника быстрый взгляд. Глабер послушно вернулся к консолям, его когти снова застучали по сотам клавиатона.

— Меня тут нет, — неожиданно зычным голосом сказал он в пустоту, глядя куда угодно, только не на меня. — Нет, и не было. Мне просто заплатили за работу, поэтому я буду признателен, если останусь в стороне от ваших разборок.

— Мудро, — признал я, рассматривая искусственный мех кукуга и поражаясь, до чего правдоподобным выглядела синтосексуалка. — Но мне, в целом, насрать. Даже на то, что ты взялся калибровать чужую куклу, не имея на это ни лицензии, ни разрешения. А что скажет мама, если узнает, какими нехорошими делами занимается ее сынок?

— Моя мать — Мицелиум, — равнодушно поделился с пустотой лысый глабер, ни на секунду не отвлекаясь от консолей.

— Уважаю пафос, — признал я и повернулся к притихшим паяльщикам. — Ну а вы, неудачники, как в это влипли?

Сопля что-то промычал, но я разобрал только «…коль прислал» и «мы не хотели никому вредить». Но Сухой Нос тут же двинул ему локтем под ребра, и тот с обидным сопением втянул сгусток желтой слизи.

— Зря ты так, — злобно прошипел мне второй паяльщик.

— Часто это слышу, — согласился я, не спуская с него глаз. И покосился на глабера: — Отключил?

— Пара минут, и она вернется, — так же спокойно ответил тот.

Снова откатился от консолей, медленно встал, повернулся ко мне спиной и отошел к шкафам, всем видом выражая покорность и мирное бездействие.

Шлем на кукле загудел, данные на экранах сменились. Строчки с незнакомыми символами мигали и постепенно меняли цвет с зеленого на желтый. Кукуга вздрогнула, ее пальцы сжались в кулаки, хвост вздрогнул по всей длине. Через пару десятков томительных секунд она подняла лапы, стянула с головы прибор и открыла ярко-зеленые глаза.

Осмотрелась, внешне равнодушно, но я был готов поклясться, что при взгляде на меня ее зрачки едва заметно сузились. Кивнув с запрограммированной пугливой покорностью, она отложила шлем на сдвижной подлокотник кресла и со столь же запрограммированным изяществом отстегнула убегающие в затылок провода. Заметив, какие длинные у синтета когти, я едва удержался, чтобы поежиться.

— Привет, Симайна, — сказал я, стараясь смотреть на всех четверых разом. — Собирайся, куколка, нам пора.

Она мягко соскользнула с «дыбы» и оправила длинную черную юбку. Поклонилась мне, приятным голосом ответив:

— Благодарю, что знаете меня, господин. Но не стоит тревожиться. У меня случился небольшой сбой, эти добрые господа помогли мне с ним совладать, и теперь все налажено. Пусть будут удачливы и благополучны все присутствующие, но мне пора вернуться к госпоже и возобновить работу ради своего предназначения.

Я улыбнулся, осознавая, что получилось весьма нервно.

— Сбой? — поинтересовался предельно вкрадчиво, коротким жестом свободной руки заставляя кукуга оставаться на месте. — Это он вынудил тебя сбежать из уютного дома, без санкции госпожи добраться до Гариб-базара, уничтожить маяк и выпилить блок подчинения?

— У меня и в мыслях не было причинять вред или каким-то иным образом нарушать законы Юдайна-Сити, — с выверенной мягкостью поклонилась Симайна, но я оборвал ее жестким:

— Молчать!

И в тот же миг уверовал, что синтеты способны врать…

Зеленые глаза кукуга расширились, но больше ее удивительная синтетическая мимика никак не отреагировала на суровые обвинения. Я не мог знать, что происходит в ее желеобразных мозгах, но на всякий случай сместился так, чтобы между мной и Симайной оставались оба торчка-паяльщика.

А вот они, кстати, после моих слов о блоке подчинения замандражировали еще сильнее. Сопля закусил губу и тихонько взвыл, а его приятель гадко оскалился и замахал лапами, приготовившись отрицать и сам факт своего существования.

— Не дергайся, утырок! — я повысил голос, не дав Носу даже начать оправдываться. — Мне реально наплевать, чем вы зарабатываете на дозу. Но к этой самочке у меня найдется пара вопросов, и я их задам. Не здесь, естественно…

Я позволил себе осмотреть кухню с театральным презрением.

— Сейчас мы уйдем, — продолжил, в первую очередь обращаясь к кукле, но при этом глядя на хозяев «Нимнога паяим», — а вы спокойно посидите на своих тощих жопах и уже через час вернетесь к повседневным делам. Сисадда?

Сопля незамедлительно кивнул, его напарник снова скривился.

— Если моя подруга вам заплатила, — милостиво добавил я и качнул стволом, — можете оставить себе.

Оба, безусловно, дико нервничали. И потому, что в их обитель так безапелляционно вторглись; и потому что это сделал убогий бесхвостый мутант; и потому что проведенные над Симайной процедуры жестко карались. Даже на территории Гариб-базара. Однако спорить со мной, а, тем более, вступать в драку, не спешил ни Сопля, ни Сухой Нос, и обоим оставалось лишь скрежетать остатками зубов.

Вероятнее всего, где-то под верстаками был припрятан башер, а, быть может, и что-то потяжелее… Но рисковать под дулом «Молота» не был готов ни один из паяльщиков, не говоря уже о притихшем глабере.

Впрочем, ситуация накалялась с каждой минутой, наркоманы традиционно были способны и на самую безрассудную выходку, а потому я решил сворачивать представление.

Сказал как можно тверже:

— Симайна, уходим. У меня есть санкция госпожи Лоло, поэтому сейчас мы покинем эту помойку и направимся на Седьмую улицу. Если будешь себя хорошо вести, в дороге я позволю тебе объясниться. Но вы, друзья, об этом уже не узнаете.

Стволом башера я согнал обоих паяльщиков к стене с «дыбами», а сам занял безопасную дистанцию и взмахом левой руки пригласил кукуга проследовать на лестницу. Та еще раз поклонилась, смиряясь с «распоряжением» госпожи Лоло, и шагнула вперед.

По моей шее будто бы провели ледяным камнем. Я не смог бы точно сформулировать, что именно казалось мне странными или подозрительным… но все жесты, движения, взгляды и походка Симайны в ту секунду показались мне чуть иными, чем подобает хорошо откалиброванному синтету.

— Симайна, не делай резких движений, — приказал я, и та замерла на месте, словно застигнутая врасплох.

Что сказать? Тогда я отчетливо осознал, что понятия не имею, как быть, если слова Заботливой оказались правдой… если Гладкого действительно покромсали… и если передо мной сейчас находилась единственная на все гнездо спятившая кукуга-девиант. Особенно, если покладистый и понятливый глабер Я-просто-выполняю-свою-работу успел поковыряться в желе и снять нужные блокировки…

Прочистив горло, я добавил паяльщикам:

— А вы, братцы, присядьте и постарайтесь напрочь забыть о случившемся. Не распустите языков вы, останусь нем и я. Честная сделка?

— Слово глабера, — донеслось из дальнего угла.

А вот Сухой Нос и его дерганный приятель ответить мне не успели. Потому что наверху лязгнуло, и по полу подвала заскользил легкий сквозняк, пошевеливший полиэтиленовые чехлы в «стерильной зоне» и прокативший мимо моих ног шарик скатанной шерсти.

В наступившей вдруг тишине голос Сухого Носа показался всем нам трескучим и словно надломленным:

— Ты чо, дебил, дверь не запер?

Сопля сдавленно ойкнул, пролепетал что-то вроде «так это он мне не дал» и с оглушительным свистом шмыгнул вытекающей жижей. Глаза Сухого Носа стали втрое больше обычного.

А я с фатальной неизбежностью осознал, что если поход в «Нимнога паяим» закончится хоть отчасти благополучно, мне нужно срочно перестать думать о деле Мисмис, как о чем-то легком и незначительном… *бучие триста рупий!

— Кого-то ждете?! — прошипел я, направляя «Молот» в морду Носа.

— Вообще-то мы закрыты до завтра, — загипнотизированный чернотой стволового канала, пробормотал он, почему-то обращаясь не ко мне, а к башеру, — спецовое обслуживание же…

Дальнейшее заняло несколько мгновений.

Чуть позже я с ужасом размышлял, что если бы Симайна захотела от меня избавиться, то могла бы решить вопрос одним синтетически-выверенным ударом по горлу… К счастью, она не стала.

Схватив кукуга за плечо в черной бархатистой ткани, я рывком развернул ее спиной к лестнице и толкнул в направлении туалета и подсобки. Та послушно засеменила в полумрак, успев прямо на ходу вежливо поклониться моему решению, и заставила в очередной раз усомниться в результатах допроса Лоло…

Будто шальная фанга проскочив мимо опешивших паяльщиков, я за секунду оказался у шкафа-ширмы в спальную зону. Замер в тени, спрятал руку с башером за полку с консервами и негромко предупредил:

— Всем спокойно. Не дергайтесь и не моросите. Выпроваживаете гостей, заканчиваем разговор и мирно расходимся по разным берегам Вишаль. Это понятно?

Паяльщики, по-прежнему застывшие за креслами для калибровки, слаженно кивнули. И по их вытянутым облезлым мордам я догадался, что торчки на самом деле не имеют ни малейшего понятия, кто же пожаловал в лавку. Да еще и без условного стука или предварительного контакта по гаппи.

Увы, интуиция подсказывала, что ничего хорошего от этого визита ждать не стоит. И, кол ей в сраку, она конечно же оказалась права! В подвал, неспешно ступая по бетонным ступеням и раздраженно щурясь на яркие потолочные лампы, спустились сразу двое «Бритых хвостов»…

Толстяк Пикири неоднократно утверждал, что мое перерождение в облике страшненького мутанта стало причиной серьезной порчи кармы в прошлой жизни. В моменты, подобные этому, я был не прочь согласиться со сварливым стариком.

Потому что в кухню «Нимнога паяим» заглянул не случайный клиент, не представитель адекватной казоку и даже не КуВАвец с поломавшейся «болтушкой», а самые настоящие отморозки, в банде которых великим подвигом считалось погибнуть в бою и непременно молодым, чтобы о тебе проорали пьяную Песню Памяти и Рассвета.

На обоих «Хвостах» красовались толстые кожаные жилеты с нашитыми броневыми пластинами, а в подмышках защищенные кольчужными вставками. Матовым железом были окованы и мыски тяжелых ботинок на «липучках». Обнаженные мускулистые лапы от плеч до пальцев покрывали блестящие булавки, проткнутые прямо сквозь шкуру. Завершали картину бритые, что логично, хвосты, на кончиках которых крепились заточенные боевые насадки.

Серой масти, короткошерстые, с драными в лоскуты ушами, «Бритохвостые» выглядели настоящим отребьем, каковым и являлись. Шрамы на плечах и щеках, каждый из которых был подписан татуировкой с датой драки, только подтверждали первое впечатление.

У того, что спускался первым, в пальцах была зажата железная бита штормбольного полузащитника; второй нес на плече усиленный двуствольный башер, лупящий не одиночными фанга, а целыми горстями. Мутные глаза «спортсмена» подергивала болезненная пленка, а в уголках копилась прозрачная слизь, будто тот непрерывно плакал.

— А чо это у вас дверца нараспашку? — неприятным тенором протянул Плакса, с нахальной усмешкой осматривая подвал и его обитателей. И запанибратски подмигнул Сухому Носу: — Куо-куо, болезные. Как житуха?!

Он сошел с лестницы и остановился возле ближайшей калибровочной «дыбы», покачивая битой и по-хозяйски изучая еще активные дисплеи. Стрелок остался на нижних ступенях, осматриваясь с настороженным вниманием. Заметив меня, он подслеповато прищурился и брезгливо скривился:

— Байши… Брукс, а это еще чо за уродина?

Показное веселье Плаксы Брукса мигом испарилось. Вглядевшись в глубину спального блока и заметив меня, он тоже покривился и задумчиво положил оружие на плечо. Его хвост нервно дернулся, с лязгом задев острой насадкой ножку ближайшего стеллажа.

— Я просто клиент, — спокойно и негромко произнес я, внимательно наблюдая за реакцией паяльщиков. — И уже ухожу, не извольте беспокоиться.

— Хао, валяй, — не скрывая отвращения, протянул Плакса и вязко сплюнул на бетонный пол, — если ты тут не работаешь, то прям ща рыхло исчез.

Я медленно втянул кондиционированный воздух подвала и левой рукой осторожно натянул «Сачирато» на глаза.