Огни мёртвого города

Глава 20, в которой герою предлагают выгодное дельце

Окровавленный труп уже не вызывал тошноты. Парень смотрел на останки балбеса равнодушно. Только сейчас Костя рассмотрел, что собаки толком-то его и не ели, а просто сильно искромсали. Однако Митю было совершенно не жалко. Сам виноват, дурилка тупорогая. Получил, что заслуживал.

«А ведь если бы я тогда не среагировал, то он бы и меня с собой мог забрать. Сейчас бы вместе тут загорали!»

Когда Костя подошел ближе, в голову пришла мысль сфотографировать Митю, дабы предъявить эти фото подозрительному Олегычу. Как ни крути, но в историю про собак-убийц не всякий поверит. Да и он и сам, если честно, вряд ли бы поверил, расскажи ему историю, вроде той, что разворачивалась в этом месте последние несколько часов.

Достав выданный телефон, Костя включил камеру и начал снимать. Он решил сделать десяток фоток, поэтому начал ходить вокруг трупа, выбирая ракурс, чтобы Олегыч легко опознал своего горе-ходока.

Сделав фотки, парень уже начал убирать телефон в карман, как краем глаза уловил сбоку движение. Взглянув, он от неожиданности открыл рот. Руки задрожали, и Костя чуть не выронил телефон.

Парень увидел людей. Двое каких-то типов, прицеливаясь, держа в руках автоматы на уровне лица, согнувшись, словно они собрались стрелять, подходили к нему со стороны дома.

— Руки! — глухо приказал один из незнакомцев.

Побледневший Костя немедленно поднял руки вверх.

Когда незнакомцы подошли, один встал перед парнем. Другой же, обошел его со спины и ткнул стволом в бок. После этого он начал хлопать по карманам, обыскивая Костю.

— Всё чисто, — сказал он, забирая телефон из рук парня.

— Пошли, — скомандовал другой.

Держа автоматы на уровне пояса, но по-прежнему направленными на пленника, мужики двинулись к дому. Парень рассмотрел, что у них укороченные ментовские калаши. Незнакомцы привели его к левому подъезду, что находился почти напротив горки, на которой он сидел.

— Открывай!

Костя потянул на себя дверь подъезда, размышляя, а не рвануть ли вперед и вверх по лестнице, как сразу же вынужден был оставить эту глупую мысль.

В подъезде стоял человек.

«Вот я попал», — подумал парень, проходя внутрь.

Слева, под лестницей, ведущей вверх, виднелась открытая дверь в подвал. Там горел свет, и парень почувствовал запахи еды и дыма. Но его повели не в подвал. По короткой лесенке на первый этаж. Там, на площадке, рядом с закрытыми дверями трех квартир, стояли три мужика. Костя заметил у двоих из них на плечах ремни висящих за спиной автоматов.

— Садись, — показал на ступеньки, ведущие наверх, один из них, мужик лет пятидесяти с короткими седыми волосами. У него одного автомата не было. Похоже, это главарь, смекнул парень.

Не пререкаясь, Костя сделал по ступенькам несколько шагов вверх и покорно опустился на указанное место. Теперь он сидел, а напротив стояли трое мужиков во главе с седым. Один из конвоиров, что привел парня на площадку, передал седому телефон и сразу отошел вниз, к входной двери в подъезд. Мужики, что стоят рядом с этим седым, моложе главаря, всем лет по тридцать-сорок.

— Как тебя зовут? — спросил седой.

— Костя я.

— Рассказывай, Костя.

«Что рассказывать?» — хотел спросить парень, но благоразумно удержался от столь глупого вопроса.

Лица у мужиков перед ним были весьма серьезные и не располагающие к дуркованию. Поэтому он быстро и коротко рассказал, что с ним случилось за сегодняшнее утро, от момента, когда он встретил друга Гену. В своем повествовании парень делал упор, что он просто подручный ходока и особо знать ничего не знает.

— Понятно, — почесал подбородок седой, когда парень закончил свой рассказ. — А фотографировал зачем?

Он стал копаться в его телефоне, вероятно просматривая сделанные только что фотографии.

— Ну, как зачем? — постарался понатуральнее изумиться парень. — Мне ведь придётся рассказывать. Вот я и сфоткал, ну, чтобы они не подумали, что это я его убил.

— А они могли подумать? — немедленно поинтересовался седой.

Этот вопрос ввел парня в ступор.

— А ты кем раньше работал? — тут же задал вопрос один из стоящих рядом с седым. Мускулистый тип лет сорока, с грубым и жестоким лицом.

— Да я программистом был, — сказал Костя. — Сайты для Интернета делал.

Седой и мускулистый переглянулись.

— Ну, хорошо, — седой возвратил парню телефон.

— А вот скажи мне, Костя, что ты сейчас собирался дальше делать?

То, что ему вернули телефон, весьма вдохновило парня. Он подумал, что может дело не так плохо и, возможно, его собираются отпустить. Но вопрос седого явно был не безобиден, поэтому парень решил прикинуться лошком и про свое намерение продолжить миссию не говорить.

— Ну, как что? Назад идти. В котельную.

— А как ты туда войдешь? — подал голос третий мужик, одетый в пятнистый камуфляж. — Какие там у вас пароли?

— Да нет там никаких паролей. Там же Олегыч нас ждет. Он меня ведь знает.

Мужики промолчали. Через несколько секунд седой сказал:

— Ладно, Костя. Вопросов к тебе больше нет. Можешь уходить.

Он посмотрел на мускулистого многозначительным взглядом.

— Скажи внизу парням, чтобы пропустили.

Взгляд и тон седого Косте весьма не понравились. К тому же, к чему эти распоряжения? Парни возле дверей подъезда стояли в каких-то пяти метрах от них и, наверняка, прекрасно слышали их разговор.

Мускулистый быстро спустился по ступенькам к дверям.

— Жора! — сказал он кому-то там.

— Чего?

— Ничего. Жди.

Костя напрягся. Явно тут что-то не то. Какие-то подозрительные команды…

Чувствуя, как у него застучало сердце, парень поднялся на ноги.

— Вот что, Костя, — сказал седой. — Можешь уходить, но мне хотелось бы с тобой немного поговорить. Уделишь мне пять минут?

«Вот оно! — забилось в голове. — Вот оно!»

Что «оно» парень не знал, но почувствовал, как его охватывает паника.

— Конечно, — выдавил он из себя.

— Идём наверх.

Повернувшись, Костя первым двинулся вверх по ступенькам.

«Убьет? Но зачем наверх? Не проще ли в подвал меня отвести и там шлёпнуть? Или даже на улице?»

Мелко дрожа и поднимаясь по ступенькам, он увидел, что на площадке между этажами стоит парень, который, прислонясь к левой стене, наблюдал за улицей. Проходя мимо окна и мельком посмотрев туда, Костя увидел, что из подъезда открывается просто отличный вид на горку, где он куковал несколько часов.

— На третий этаж, — мягко сказал позади седой.

Парень у стены, когда Костя проходил мимо, бросил на него прищуренный взгляд.

Поднимаясь на третий этаж, Костя увидел, что дверь крайней правой квартиры приоткрыта.

— Заходи, — из-за спины направил его спутник.

«А что если это псих? Ведь есть же такие маньяки, которые любят языком почесать с жертвой про Шекспира или про Ницше. А как наговорятся, то пулю в затылок пускают».

Войдя внутрь, Костя увидел весьма бедно обставленную прихожую. Старая вешалка, зеркало, древняя полка для обуви.

— В левую комнату, — продолжил направлять его седой. Вправо ушел коридорчик на кухню. Шагнув в проходной зал, Костя прошел налево, в спальню. В этой комнате, выходившей окнами на другую сторону дома, обстановка тоже бедная. Старый диван и сервант, который, вероятно, помнил времена Хрущёва. В центре комнаты стояло несколько явно недавно принесенных сюда старых кресел с полинявшей обшивкой. На полу валялись бутылки из-под спиртного, но в воздухе стоял сильный запах каких-то медицинских препаратов.

— Садись.

Мельком заметив, что в окна видно только листву деревьев и за ней, на расстоянии, еще одну пятиэтажку, Костя сел в одно из кресел спиной к окну. Его спутник опустился в кресло напротив.

— Сразу тебе скажу, — начал разговор седой. — Как ты на горке сидел, мы видели. И, признаюсь, сразу хотели тебе помочь. Но нас тоже удивило, как быстро эти собачки твоего друга оприходовали. Согласись, не каждый день такое видишь.

Костя пожал плечами.

— Вот, — продолжил седой. — Мы даже, грешным делом, подумали, что это подстава какая. Поэтому тебе и не помогли. Так что мне даже как-то неловко перед тобой.

Парня удивил такой разговор, но тут же пришло в голову, что седой лукавит, оправдываясь. Специально пытается вызвать к себе симпатию.

«В доверие втирается!»

— Сам, наверное, понимаешь, что мы тут не от хорошей жизни отсиживаемся.

Парень рассеянно кивал, а сам быстро обдумывал ситуацию. Несмотря на напряжение, мозг его работал на удивление быстро, словно все последние дни он был связан, а сейчас оковы спали и извилины заработали на полную катушку.

«Этот мужик явно не просто так тут распинается, — соображал Костя. — Наверняка, хочет меня куда-то втянуть. И тут без вариантов — надо соглашаться, иначе тот Жора, внизу, быстро меня в расход пустит!»

Седой между тем начал мягко расспрашивать парня о жизни. Чем он занимался, где жил, как встретил «катаклизм»? Костя отвечал правдиво. Рассказал о пути к дяде Юре, разумеется, умолчав, что тот бывший военный. Сказал, что тот просто — ближайший родственник, который хоть как-то мог помочь. Поведал коротко и о своей жизни в лагерях беженцев.

— Вообще, мы с тобой очень похожи, Константин, — сказал седой, когда закончил задавать вопросы. — Мы с тобой, да и остальные, в одном ведь дерьме оказались и сейчас в нём барахтаемся. Верно ведь?

Костя пожал плечами, не возражая.

— И сейчас мы тут тоже, представь себе, тоже что-то вроде ходоков, как и ты. Вот ты шел за какой-то добычей. Сколько там должно было быть?

— Да я даже и не знаю. Митя знал. А я так, на подхвате.

— Ну не важно. Явно там не много. А вот у нас здесь очень большой куш! Миллионы! Интересно тебе?

— Ну… — неопределённо протянул парень.

Честно говоря, ему совсем было не интересно знать про дела этого мужика, но явно тот не зря этот разговор завел и сейчас наверняка собирается рассказать про свои делишки. Но зачем? Видимо всё так и есть: собирается предложить «выгодное дельце».

— Послушай, Константин, внимательно, что я тебе расскажу.

Парень молча кивнул и мужик начал свой рассказ:

— Когда вот это все началось, несколько богатых людей решили ноги сделать из города. Вместе со всеми своими деньгами. Разумеется, деньги это не их, а награбленные у народа! А денег у них немеряно было. И вот нагрузили они целый банковский броневик под завязку валютой и золотом, и решили всё это вывести. И я со своим другом им помогал в этом. Но решили мы, что хватит этим «хозяевам жизни» шиковать. Они тут шиковали и за бугром опять собираются шиковать. Вот и посчитали мы, что это не правильно. Что скажешь?

— Ну да, — пробормотал Костя. — Они же ведь страну до всего этого довели.

— Верно! — тихо воскликнул собеседник. — Ты, Константин, в самый корень смотришь!

— И вот мы избавились от них и деньги забрали себе. Но тут одно плохо — из города на машине не выехать. Дохлый номер это. Можно только на себе унести, но сколько мы вдвоем унесем? А бабла там немеряно! И вот мы решили вот какую штуку провернуть. Мой друг с деньгами остался, а я к знакомым парням метнулся, и вот теперь мы вместе туда идем. Понимаешь?

Костя, хоть и не до конца понял, но молча кивнул.

— Так вот, — продолжил седой. — Как придем, возьмем бабла и золота, сколько унести сможем, и двинем из города. Придется почти сотню километров на своих двоих идти. Но всё продумано. Маршрут готов, еда, карты местности и стволы есть. Прорвёмся! Видишь, какой план? Не то, что та добыча, за которой вы сегодня шли.

— Ну да… — поддакнул Костя.

Ясно было, что седой изо всех сил втирается в доверие, якобы «открывая душу». Также яснее ясного, что после таких откровений черта с два они теперь меня отпустят, вздумай я уйти, думал парень. От такого предложения отказываться чревато…

Между тем, седой пристально посмотрел на парня и сказал:

— Так вот. Как ты смотришь на то, чтобы присоединиться к нам?

— Это как?

Парень чувствовал себя сложно. С одной стороны радовало, что он с самого начала просчитал седого. С другой же — не хотелось связываться с этой компашкой. Но сейчас, разумеется, надо соглашаться! Иного выбора просто нет. Но вот, что потом делать?

Собеседник, между тем, говорил проникновенным голосом:

— Тут ничего сложного. Сейчас мы пойдем в место, где я бабло оставил. Там загрузимся, сколько унести сможем. Ты парень не сильно крепкий, но все равно, килограмм пятнадцать, а то и двадцать, только так поднимешь. А ты представляешь, к примеру, сколько один килограмм стодолларовыми банкнотами будет?

— Понятия не имею, — честно признался Костя.

— Я, если честно, тоже не представляю, — улыбнулся седой. — Но точно знаю, что много. Некоторые за всю жизнь столько не заработают. А ты сможешь унести, как минимум, килограмм пятнадцать. На пятнадцать жизней хватит! А уж, сколько стоит килограмм золота, я и не говорю! И ты ведь не один! Каждый возьмёт с собой, сколько сможет унести. А там, когда окажемся в безопасности, свалим всё в «общий котёл» и поделим между собой. По-братски! Что думаешь?

«Совсем за лоха меня держит! — подумал Костя. — Будет он делиться! Держи карман!»

— Ну… — протянул он, стараясь придать себе задумчивый вид. — Что я могу сказать? Я согласен!

— Может, тебе время надо, чтобы подумать? — вкрадчиво спросил собеседник.

— Да чего тут думать? Какой у меня выбор? Наше с Митей дело — провалилось и Олегыч вряд ли будет доволен. Кто знает, что у него на уме? Он ведь и убить может. Да и лагерь этот. Там народ болтает, что там всех могут похоронить нахрен.

— Вот! Значит, ты согласен со мной работать?

— Конечно.

— Ну, смотри. Только чтобы потом глупостей никаких не было, никаких попыток сбежать.

— Да куда мне бежать? — развел руками парень. — Некуда и не к кому.

— Уверен?

— Уверен, — кивнул парень.

Седой внимательно посмотрел на парня. Он, наверное, целую минуту смотрел Косте в глаза и тот выдержал его взгляд.

— Ну, что же, — сказал седой, протягивая руку. — Добро пожаловать в команду!

Они поднялись с кресел и обменялись крепким рукопожатием.

— Как у тебя фамилия, Костя?

— Зайцев.

— На кличку «Заяц» не обидишься?

— Нет, конечно. Меня так в школе звали.

— Тут тоже тебя так будем звать. У меня народ разный, о себе постарайся много не говорить. Если кто будет выспрашивать тебя, ну кто ты, откуда и прочее, ты мне говори. А меня зови «Седой».

— Я понял.

— Идём.

Мужик по-отечески приобнял парня за плечи и так они покинули комнату, вышли из квартиры и двинулись вниз по лестнице. На первом этаже их встретили те же мужики, которые присутствовали при его допросе.

— Все в порядке, — сказал им Седой, похлопав парня по плечу. — Он теперь с нами.

— Это Лях и Порох, — представил он мужиков Косте.

На лицах подручных Седого, ничего не отразилось. Рук они парню не подали.

— Идём вниз.

Костя, Седой и эти мужики, проследовали к выходу из подъезда и повернули там в подвал. Спустившись по грубой стальной лестнице, они оказались в подвале, где пахло дымом, едой, сыростью, мочой и еще непонятно чем. Свет давала лампа, стоящая на полу. Пройдя немного, согнувшись, они пролезли под трубами в низкий проход и оказались в довольно хорошо освещенном просторном помещении, где под низким потолком висела куча старых труб. В самой же комнате Костя, немного удивившись, заметил десяток человек. Несколько сидели на корточках, с тарелками в руках. Несколько лежали прямо на сухом полу и, по всей видимости, спали.

— Вот, — сказал Седой. — Знакомьтесь. Это Заяц — наш новый товарищ.

Народ в комнате взглянул на новичка без особого интереса.

— Завхоз, — обратился командир к одному из мужиков в очках и в круглой панаме. — Прими бойца на довольствие.

Командир покинул помещение, а через минуту очкастый выдал Косте одноразовую бумажную тарелку, на которой лежали тёплые макароны, густо перемешанные с тушёнкой.

— Вот, — сказал этот завхоз, выдавая также пластиковую вилку. — Как раз, к обеду ты поспел. Чай у нас вон там.

Он показал куда-то в угол. Приняв еду, Костя сел в уголок и начал есть. Пища оказалась весьма достойной и сытной. Даже лучше, чем в первом лагере.

Неспешно поглощая вкусную пищу, Костя оглядывал новых товарищей. В отличие от еды, увиденное не радовало. Народ тут разновозрастный: от совсем молодых, парнишки лет семнадцати, до мужика в очках, которому лет шестьдесят. Всю эту публику объединяло одно — лица, не обезображенные интеллектом. Ребятки выглядели ну очень стрёмно. Мелкоуголовное, алкогольно-бомжеватое быдло. На их фоне Седой, да и его подручный — мускулистый Лях, смотрелись настоящими интеллектуалами и мыслителями.

«Кто его знает, что за тип этот Седой? — думал Костя. — Возможно, и не было никаких „серьёзных людей с баблом“. Пытается свою личную заначку вывезти из города. Возможно в прошлом он крупный чиновник, а то и генерал ФСБ. Хотя нет, генерал ФСБ, скорее всего, смог бы, что хочешь, вывести, даже на самолете или по другим каналам. В любом случае, кто есть такой этот Седой — неважно. Скорее всего, он собирает всех встречных-поперечных бомжей по подворотням. Меня вот зацепил. И ведь убедительный, гад. Хотя со мной он даже перегнул палку. Его рассказ о том, что он собирается потом всё вывезенное поделить поровну — откровенный перебор, рассчитанный на лохов с пропитыми мозгами».

«Также, не исключено, что рассказик про броневик набитый золотом и валютой — это туфта, для заманивания дурачков на „сафари“. Придём на место, а окажется, что броневика с дружбаном на месте и нет. Пойдем их искать и окажемся в роли дичи, на которую открыта охота. А что? Так тоже может быть!»

Закончив с кашей, Костя прошел в угол комнаты, где на подставке из кирпичей стояло несколько стальных чайников с кипятком. Рядом парень заметил портативный примус.

Завхоз налил парню кипятка в картонный стакан и бросил туда пакетик чая с несколькими кубиками сахара. Также он выдал большой шоколадный батончик с орехами. Такой же, как Костя съел перед ограблением в городищенском лагере.

Вернувшись на место, Костя присел и начал дуть на кипяток.

«Сейчас дёргаться бесполезно и глупо, — размышлял он. — Надо делать, что требуют. Как доберемся до броневика, так и буду решать. Если броневик с баблом существует, то это значит, что дело более-менее чисто. Пока не доберемся до безопасных мест, можно не волноваться. Конечно, по пути будет куча опасностей, но вот от этих товарищей опасность нулевая будет. А вот, если удастся добраться до границы, то велика вероятность получить свою долю в виде пули в затылок».

«Если же сейчас денег на месте не окажется, то значит, вся эта история подстава и надо думать, как „делать ноги“!»

Тут же кольнула мысль: «А может эти „носильщики-дольщики“ собраны тут Седым, чтобы сдать их на органы?»

«Да нет, — решил Костя, еще раз обведя взглядом новых товарищей. — Большинство тут — явные алконавты. Кому нужны их пропитые органы? Скорее уж нас тут для „сафари“ готовят».

Послышался шум шагов и в комнату, вступил мускулистый Лях.

— Слушайте все, — сказал он. — Выступаем в десять часов. До места идти не долго. За час доберёмся. Там принимаем груз и отчаливаем. За ночь надо из города выбраться и хотя бы километров на десять отойти. Поэтому сейчас всем отдыхать. Отбой!

Никто вопросов не задавал. Все начали устраиваться прямо на полу. Костя прилег на холодноватый пол возле стены и сразу же уснул.