Огненный смерч

Глава 7

Второй раз за последние полчаса Соня Бартлетт наблюдала за изображением отца, запускающего длинные бледные пальцы в копну своих густых рыжих волос.

Он всегда делал так, когда нервничал, как и сама Соня. Теперь девушка поняла, насколько напуган был отец, когда записывал этот кубик. Усилием воли подавив побуждение запустить руку в свои собственные волосы, она лишь коснулась швов на лбу — «сувениров», оставшихся после удара о приборную панель «Мангуста».

Пытаясь не обращать внимания на пульсирующую под швами боль и легкое чувство тошноты, Соня глядела на мерцающее изображение Реда Бартлетта, объясняющего дочери, каким образом «ВириВак» обманул его, обманул весь мир.

«Слишком уж ты прост для гения, папа», — с горечью подумала девушка.

— Я постоянно твердил себе, — вещало изображение, — что, если ты увидишь это, все будет в порядке. Я тешил себя надеждой, что добро восторжествует над злом. Боюсь, что я оказался слишком наивен… Ну ладно, довольно плакаться. Слушай. Если что-нибудь случится со мной, пусть мама отправит тебя, Гарри и Грейс Толедо к Спуку. Ему можно доверять, и у него есть связи вне Управления. Если меня не будет с вами, вам останется только одно — спрятаться. Вам обоим — и тебе, и Гарри. Доберетесь до Спука, и он укроет вас в безопасном месте. Не обращайтесь за помощью ни к кому, кроме него, и передайте ему это сообщение. Даджадже Мишве добился больших успехов, экспериментируя со своими Искусственными Вирусными Агентами. Он нашел способ внедрять их в ДНК человеческих митохондрий и заставлять их работать вместе. Каждый блок ИВА даже меньше, чем вироид, но, становясь объединенными и скоординированными, они формируют в клетке совершенно новую структуру, нечто более крупное и жизнеспособное, нежели вирус.

Позади Реда Бартлетта возникла анимационная голографическая картинка, изображающая какие-то передаточные механизмы и рычаги, скользящие по трубкам внутри гигантской клетки.

— Передачи и рычаги подбирают другие, так сказать, материалы, затем группируются в ДНК того или иного органа клетки и собираются в механического паука, который откусывает куски генетического материала и сплетает искусственную замену естественным органам клетки. Мишве намерен инфицировать этим весь мир. Он называет свое дьявольское изобретение «ГеноВак», что означает «Геномная Вакцина»[11]. Продается вакцина эта как универсальное средство «ремонта» ДНК, но, по сути, это микробомба огромной разрушительной силы, установленная в клетке человеческого организма. Ее можно настроить так, что будут погибать, к примеру, все голубоглазые человеческие особи женского пола. Или все черноволосые диабетики. Или все кареглазые мужчины. Но Мишве не утруждает себя подобной избирательностью, он вознамерился уничтожить всех живых существ, обладающих базовым человеческим геномом. На деле «Гено» — означает «Геноцид»…

Позади Реда Бартлетта вокруг клетки плавали ряды голографических батарей, соединяющихся друг с другом золотыми проводами. Другие механизмы пережевывали куски клетки и воспроизводили механизмы меньшего размера, которые растворяли то, что от нее осталось, а все вместе они испускали газ, воспламеняющийся от искр, посылаемых цепью золотистых батарей.

«Так вот как все эти люди растаяли и сгорели», — поняла Соня.

— Возможно, уже слишком поздно, — в отчаянии произнес ее отец, сжимая и разжимая кулаки и снова запуская длинные веснушчатые пальцы в рыжую шевелюру. — Хуже всего то, — продолжал он, — что «ВириВак» разрабатывал эту технологию, практикуясь на людях, включая тебя и Гарри. Вы оба… клоны.

Тут изображение Реда Бартлетта пару раз судорожно вздохнуло, потерло ладонями лицо и опять запустило пальцы в волосы. Когда Ред снова заговорил, голос его был напряженным и высоким, как у подростка.

— Как отец и как человек, — сказал он, — я ужасаюсь тому, что они сделали. Но как ученый я и сам не прочь бы исследовать воспроизведенные человеческие… клоны. Метод Мишве, заключающийся в инфицировании спермы нужными ИВА, позволяет избежать неуклюжести лабораторных манипуляций, которая губит большинство попыток клонировать высших животных. Я ненавижу этого человека, но восхищаюсь изобретенным им методом.

Голографический мультфильм позади него показывал теперь, как робот перестраивает внутренности сперматозоида.

— Благодаря этому методу, между прочим, стало возможным использовать мой генетический материал в качестве Троянского коня для Искусственных Вирусных Агентов, которые контролировали яичники твоей матери и сделали тебя ее точной, совершеннейшей копией. Я — не отец тебе, у тебя нет отца. А у Гарри нет матери, он — всего лишь дубликат Рико. Правда, вас немного усовершенствовали — именно этим объясняется то, что вы оба обладаете такими поразительными умственными способностями. И все же я хочу, чтобы ты знала — я всегда считал тебя своей дочерью. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, папа, — прошептала девушка, глядя на изображение своего уже несуществующего отца.

Остановив воспроизведение информационного кубика, Соня осторожно потерла пальцами саднящий лоб, стараясь не потревожить швы, стягивающие рваную рану, и спросила слегка охрипшим голосом:

— Гарри, ты меня слышишь?

— Слышу, — ответил динамик. — Случилось чего-нибудь?

— Ты просматривал папин кубик?

— Да. Сейчас я как раз ломаю голову над тем, как мне пробиться через установленную Управлением блокировку к файлу с данными о «ГеноВаке».

Девушка махнула рукой в сторону установки «Уочдог»[12], которая записывала каждое их движение, — будто Гарри мог видеть ее жест.

— Глупо объявлять во всеуслышание, что ты пытаешься совладать с их системой контроля. Вряд ли это поможет нам.

— Ерунда, — небрежно бросил Гарри. — Они знают, что я непременно попытаюсь сделать это. Кроме того, если я получу данные, они тоже их получат. Их просто беспокоит то, что мы предадим информацию гласности, прежде чем они перекроют ее утечку.

— Но ведь мы должны это сделать, ты же знаешь.

— Да. Меня всегда считали несносным мальчишкой, который зациклен на компьютерах. Но теперь, похоже, это никого не волнует. Я хочу выбраться отсюда и не вижу причины, почему мы должны вести себя как паиньки.

— Верно, — согласилась Соня. — Ты прав.

Она взяла стул и, собрав все свои силы, обрушила его на вклееный в плексиглас клапан насоса, подающего воздух внутрь изолятора. От оглушительного «б-у-у-м» у нее зазвенело в ушах.

— Соня, что у тебя там бухает? — встревоженно спросил Гарри.

Она опять размахнулась стулом, еще один удар потряс прозрачную стену, и на этот раз впечатанная в стекло муфта подалась и вывалилась наружу. После третьего «б-у-у-м» к изолятору Сони подбежали двое охранников и майор Шольц.

— Что происходит, Соня? — прокричал Гарри. — Ты в порядке?

Соня в изнеможении опустилась на колени и обхватила руками гудящую от боли голову.

— Я вышибла из стенки шланг подачи воздуха.

Гарри расхохотался.

— Славненько. Ты привлекла их внимание, буйная моя королева. И что теперь?

Два морских пехотинца в защитных биокостюмах принялись закреплять муфту на место, а майор Шольц, так и не сменившая свою промокшую до нитки униформу, приблизилась к стеклу, чтобы поговорить с Соней. Соня поднялась на ноги, сделала глубокий вдох и шумно дунула в отверстие. Шольц отскочила назад, будто Соня плюнула в нее огнем.

— А сейчас что ты делаешь? — поинтересовался Гарри.

— Дую через дыру в стене, чтобы отогнать их от своей камеры.

— Срабатывает?

— Еще как!

Славненько.

Соня снова схватила стул и стукнула им по стеклу. Шольц, стоя чуть поодаль, что-то кричала, но Соня не могла разобрать ее слов. Она продолжала молотить по плексигласу, но, наконец, силы ее иссякли, и девушка сползла по стене на пол. Голова у нее кружилась и болела так сильно, что на сей раз она даже не попыталась встать, а ползком добралась до туалета за занавеской, где ее вытошнило в унитаз.

— Ну, удовлетворена? — осведомилась по интеркому Шольц. — Знаешь, Соня, мы ведь можем обесточить твой изолятор. — Вон там, — она ткнула большим пальцем себе за плечо, — один тип уже наверно яйца свои стер, крутя педали «Лайтнинга», чтобы ты могла дышать и играться со своим «Лайтспидом». Он с удовольствием сделает перерыв. Мы можем также подать с воздухом газ для химической лоботомии. Ты хочешь этого?

— Я… — Соня прочистила пересевшее горло. — Я хочу, чтобы меня выпустили отсюда.

— Вы оба — как испорченная пластинка, талдычите одно и то же, — устало вздохнула Шольц. — Послушай, Соня, как раз сейчас проводится совещание очень важных персон, включая президента Гарсию и Трентона Солариса из Управления. Они будут ознакомлены с содержанием сообщения твоего отца, мы поставим их в известность о положении, в котором вы оказались, и они, несомненно дадут «добро» на то, чтобы освободить вас. Поверь мне.

— Вы непрестанно говорите это, — презрительно фыркнула Соня. — Но теперь, когда я узнала, что человек, которого всегда считала отцом, вовсе не отец мне, я уже никому не верю.

— Гарри! Соня! — донесся из динамика крайне взволнованный голос Марты Чанг.

— Ну, что еще стряслось?

— Я, похоже, нащупала в кубике твоего отца первый ключ к разгадке. То, с чем мы имеем дело, — это своего рода триггер. Бомба уже установлена, а Искусственные Вирусные Агенты обладают катализирующим эффектом. Стремительное начало, стремительное заражение. Гарри, мне нужна твоя помощь.

— Рассчитывайте на меня, — сказал юноша. — Занимайтесь своим ключом, а я буду продолжать поиски файла Реда Бартлетта… если, конечно, мы уговорим майора Шольц снять некоторые ограничения на наш выход во внешний мир, в частности, на линию спутниковой связи.

Соня доковыляла до своего терминала, прихватив с собой треснувший стул, на который и села, отключив интерком, чтобы не слышать никого — ни Гарри, ни Марту Чанг, ни майора Шольц. Она думала о Спуке, о том, что хорошо бы угнать самолет и убраться к чертовой матери из этой проклятой страны.