Огненный смерч

Глава 19

Дэвиду Ноасу хотелось обсудить свои подозрения и планы с наиболее близким ему по духу человеком, но это было невозможно. Мастер, сделавший его своим сыном, действительно скончался. Командующий проглотил комок в горле, сдерживая рвущийся из груди стон, и оглядел присутствующих. Все находившиеся в зале Согласия поднялись на ноги при его появлении, и Ноас взмахом руки предложил им сесть.

По всему периметру помещения сверкали шлемы БКС — связи, голографы и видеоэкраны, а где-то на заднем плане происходили десятки телефонных разговоров, наполнявшие зал мерным гулом.

Командующий Ноас активировал канал спецсвязи, и на дисплее его «Сайдкика» возникла слащавая физиономия Эзры Ходжа.

— Вы отдаете себе отчет в том, что вы делаете, Ходж? Зачем вы нагнетаете панику и подстрекаете наших людей к столкновению с населением на улицах? И сколько, по вашему мнению, уцелеет правоверных после устроенной вами кровавой бойни?

— По меньшей мере, сто сорок четыре тысячи, господин Командующий, — смиренно ответствовал Ходж. — И это вполне соответствует требованиям Пророчества.

— Мистер Ходж, слово «геноцид» вам о чем-нибудь говорит? Наши враги превосходят нас по численности в соотношении тысяча к одному! Вы что же, хотите остаться в истории человеком, который собственноручно уничтожил единственную истинную, угодную Господу нашему церковь?!

Голос командующего поднялся до крика, который заставил умолкнуть Зал Согласия.

Прежде чем Ходж успел ответить, «Сайдкик» Ноаса подал сигнал срочного вызова.

— Говорите! — приказал Ноас.

— Сэр! Подразделение «Рейнджеров Иисуса» в Мехико-Сити сообщает, что на них совершено нападение неизвестными бандитами. Имеются жертвы. Требуется вертолет для эвакуации двенадцати человек.

— Двенадцати!..

Полевые соединения «Рейнджеров Иисуса» представляли собой команды из двенадцати человек.

— Немедленно оповестите о произошедшем сенатора Плату, — приказал Командующий. — Пусть подготовит ноту протеста в Организацию Объединенных Наций об агрессии против Церкви Детей Эдема. Свяжитесь с Веракрусом и прикажите тамошнему подразделению «Рейнджеров» отправиться на помощь нашим людям в Мехико.

— Слушаюсь, господин Командующий.

Ноас сделал большой нервный глоток из бокала с ледяной водой.

— Это наверняка работа людей «Мира и Свободы», — мрачно заявил Текел из-за плеча командующего. — А ведь именно они помогли вашему бывшему дружку полковнику Толедо разрушить «ВириВак».

Толедо!

Дэвид Ноас надеялся, что ему больше никогда уже не придется скрестить мечи со своим старым спарринг-партнером. И вот теперь Толедо якшается со злейшими врагами Садоводов, герильясами! Командующий почувствовал, как его захлестывает волна праведного гнева к предателю; волна, которая грозила затопить даже всеобъемлющую скорбь по скончавшемуся Мастеру.

— Я сам достану этого ублюдка, — злобно прошептал Ноас, — и выпотрошу его мерзкое нутро. Обещаю.

— Давайте сначала дождемся результатов голосования, — предложил Текел, прижимая ладонью левый наушник. — Оно как раз заканчивается.

— Ну и кого избрали? — поинтересовался мгновение спустя Ноас, мысленно произнося молитву в поддержку человека, которому предстояло с сего момента нести столь тяжелый крест.

Текел не ответил, и лицо его расплылось в широченной ухмылке.

— Что вас так развеселило, Текел?

— Видите ли, сэр… Они проголосовали за вас. Единогласно. Теперь вы — новый Мастер Детей Эдема.

Зал Согласия взорвался аплодисментами. Сержант Текел сопроводил ошеломленного Ноаса в Палату Синедриона, которая встретила его громом оваций. Ноас поклонился Высокому Собранию и, приняв от одного из Простодушных ритуальную чашу, приступил к омовению ног членов Синедриона.

Час спустя новоиспеченый пророк и Мастер Детей Эдема стоял в полном одиночестве во дворе Палаты Синедриона, в бамбуковой беседке, сосредоточенно размышляя о постигшей его участи. Ноас то и дело потирал руки, покрытые шрамами, казавшимися такими явственными, когда он облачался в черное, и которые теперь еще сильнее гармонировали с белоснежными манжетами сутаны Мастера.

Дэвид, никогда и в мыслях не допускавший возможности того, что его изберут Мастером, только сейчас осознал, что именно этого он и страшился на протяжении многих лет.

После смерти родителей и других близких ему людей юный Дэвид Ноас не верил никому, кроме Келвина Кейси, который выковал из него прекрасный инструмент мести. Дэвид ни разу не слышал, чтобы Кейси открыто проповедовал месть, но, будучи мальчиком смышленым и послушным, он быстро усвоил, что может отплатить Мастеру за его доброту лишь одним — тем, что он будет «наставлять на путь истинный» язычников и неверных, усомнившихся в правильности идей Учителя. Однажды, когда банда юнцов-иудеев осквернила несколько святилищ Садоводов, Дэвид и его последователи разыскали их, одного за другим, и усмирили их весьма непацифистскими методами.

— Нападение на Правоверного — это посягательство на веру, — рассуждал он. — А посягательство на веру — это нападение на Самого Господа Бога.

Когда сомневающиеся возражали: «Господь Бог может сам позаботиться о себе», юный Дэвид Ноас заявлял: «Да, именно поэтому Он и создал меня».

В те времена Дэвид приходил в ярость от бесхребетности и трусости учеников Господа, двенадцати апостолов, и поклялся защищать Слово Божье всей своей жизнью, которой готов был в любую секунду пожертвовать, как пожертвовали своими жизнями его отец и мать.

— Святой Дух выбросил тебя из того окна ради некоей высшей цели, а не для того, чтобы ты бездумно расстался со своей жизнью, — наставлял его Мастер. — Тебе самому предстоит выяснить, в чем заключается эта цель. Молись о ней, сын мой, и сердце твое подскажет тебе, где искать истину.

Вплоть до сегодняшнего дня Ноас считал, что единственное его предназначение в жизни — это мщение, но теперь его терзали сомнения, чаша сия казалась ему слишком горькой, и ему захотелось оставить ее навеки.

Но каким образом?

Теперь он стал Мастером и последователи его жаждали отмщения. Дэвид Ноас испугался, вероятно, впервые за всю свою жизнь. Но боялся он не грядущих схваток с неверными, а своей возможной несостоятельности, он страшился того, что не оправдает столь высокого доверия, оказанного ему Синедрионом.

И все же, несмотря на свой страх и удивление результатами голосования, он понял, что путь сей предопределен ему Богом и Келвином Кейси. Он должен ступить на него и идти до конца…

— Командующий, — вторгся в его раздумья Хаббард, — то есть, я хотел сказать, Мастер. Вас вызывает Белый Дом. Можете воспользоваться моим «Сайдкиком».

Дэвид небрежно взмахнул рукой.

— Я не желаю общаться с каким-нибудь бюрократическим термитом, — заявил он. — Буду говорить только с королевой.

Хаббард улыбнулся потрескавшимися губами, что, должно быть, причинило ему боль, и снова подал аппарат Ноасу.

— Это ее высочество собственной персоной, — сказал он.

Президент О’Коннор не стала тратить время на приветствия.

— Мистер Ноас, вы следите за инцидентом в Мехико-Сити?

— С тревогой. Ваша администрация позаботилась о том, чтобы информация по этому поводу пользовалась большим спросом.

— То же самое я могу сказать и о вашей организации, мистер Ноас. Мы не располагаем полной картиной происшедшего, но слухи распространяются крайне неприятные. Это не принесет пользы ни нам, ни вам.

— Что вы предлагаете?

— Я предлагаю, чтобы вы и я немедленно встретились в Кэмп-Дэвиде и обсудили эту проблему.

Брови Хаббарда слегка вздрогнули, что указывало на его волнение. Дэвид решил, что Президенту следует преподать небольшой урок смирения.

— О’Коннор… — задумчиво произнес он. — Это ведь ирландская фамилия, не так ли? Вы — католичка?

Хаббард снова улыбнулся и воспроизвел рукой рубящий жест.

— Я — президент Соединенных Штатов Америки, мистер Ноас, государства, в котором сейчас пребываете вы и ваша организация. Не советую играть со мной.

— Как вы должно быть знаете, миссис О’Коннор, наша организация переживает трудные времена…

— Примите мои соболезнования, мистер Ноас. У меня самой большое горе, но в данный момент мы должны думать о том, чтобы спасти от гибели сотни тысяч — если не миллионы — ни в чем не повинных людей. Как командующий военного крыла вашей организации, вы обязаны проинформировать нас о…

— Я ничем не обязан ни вам, ни даже моим людям, — перебил ее Дэвид. — Мои обязанности заключаются только в служении Господу, Его Слову и Его Деяниям.

— Если мы не поговорим в ближайшее время, вполне может статься, что некому будет слушать Слово Господне, включая и вас самого. Итак, я предлагаю…

— Нет, миссис О’Коннор, я предложу вам кое-что. Прочтите стихи с 9-го по 12-й из Книги пророка Иезекеииля и тогда, если вы захотите поговорить со мной, можете приехать сюда.

Мастер прервал связь, вернул аппарат Хаббарду и смачно плюнул в бамбуковую стену.

— Держу пари, она и воды не сумеет вскипятить, — пробормотал он. — Свяжите меня с Ходжем. Пора ему точно рассказать нам, что происходит в Мехико.

— Как полагаете, почему она так обеспокоена этим инцидентом в Мехико-Сити? — спросил Хаббард. — Пара десятков раненых и убитых в стычке за какой-то склад — это не повод для встречи на высшем уровне. Во всяком случае, не для президента Соединенных Штатов.

Он набрал на «Сайдкике» нужный код, позволявший выйти на связь с Ходжем, и подал прибор Ноасу.

— Именно об этом я и хочу поговорить с Ходжем, — сказал Дэвид, надевая наушники.

«Надеюсь, что это не связано каким-то образом с «ВириВаком», — подумал он, но болезненный спазм желудка предупредил его об обратном.

Мастер Дэвид Ноас сделал глубокий вдох, готовясь к неизбежному раздражению, которое сулило ему общение с Эзрой Ходжем. Ноас напомнил себе, что он теперь Мастер, а Ходж — всего лишь инструмент в его руках, которым можно попользоваться и выбросить. Сейчас Дэвид мог позволить себе более терпеливо относиться к этому весьма и весьма скользкому человеку. Он решил назначить Ходжа Командующим. Хаббард, конечно, будет разочарован, ведь он сам метил на этот пост, но такой шаг позволит легче контролировать поведение Ходжа.

«Я смогу в любой момент изменить свое решение… после того как мне станет известно все, что знает он».

А знал он многое — в этом Дэвид Ноас был уверен. Ходж принимал участие в программах «ВириВака» на протяжении многих лет, работая одновременно и на Детей Эдема, и на Управление Разведки и Обороны.

Да, Ходжа следует держать поближе к себе, хотя это может означать потерю ценного агента в том регионе. Ну, ничего, в Управлении немало сочувствующих Садоводам, и Ходжу наверняка найдется хорошая замена.

Выйдя на связь с Ходжем, он сразу же проинформировал его о новом назначении, несколько удивившись тому, что майор вроде бы даже ожидал, что его удостоят такой чести.

Поговорив с ним некоторое время, Ноас вдруг услыхал доносящийся из Палаты Синедриона громкий шум и, сказав Ходжу, чтобы тот подождал немного, настроил «Сайдкик» Хаббарда на видеотрансляцию из Палаты, но все, что ему удалось разглядеть на крошечном экранчике, так это признаки какого-то необъяснимого переполоха.

«И откуда этот ужасный, тошнотворный запах?»

Ноас торопливо закончил разговор с Ходжем.

— У вас есть мой приоритетный код, — сказал он ему. — Свяжитесь со мной или с Хаббардом попозже. Сейчас я должен идти — в Палате Синедриона какие-то неприятности.

Внезапно Мастер ощутил покалывание по всему телу, потом его затрясло в ознобе. Спустя пару секунд его обдало невыносимым жаром, а еще через мгновение Ноас испытал такое чувство, будто он медленно взмывает в воздух, как дым или пар. Это показалось Дэвиду чрезвычайно странным, поскольку он видел, что и не поднимается вовсе, а наоборот, падает навзничь. Угасающий разум Мастера попытался было нащупать хоть какую-нибудь молитву, но ни одной ему найти не удалось.