Одиннадцать камней (СИ)

Глава 14. Вечность

Я слышал, как Винсент произносит речь, стоя перед армией, но смысл слов не доходил до меня. Мои мысли были далеко отсюда. Я думал об Айрин, о ее черных как крыло ворона волосах, о серых глазах, в которых когда-то плескалось лето, а сейчас застыли льдинки зимы. Но даже за ледяной коркой я узнавал ее, я видел тепло, и знал, что сильно ее люблю. Знал, что скоро она будет совсем далеко, но почему-то сердцем ощущал ее совсем рядом. Словно она стоит справа от меня, и с улыбкой смотрит в мою сторону. И я тоже хочу улыбнуться ей, и, кажется, иногда улыбка проскальзывает на моем лице. И я удивляюсь, как можно улыбаться в такой странный день.

Винсент поймал мой взгляд и кивнул. Время пришло. Я сделал все точь-в-точь, как рассказывала Айрин. В момент, как солнце оказалось в зените, махнул рукой лучнику. И, не дожидаясь, как стрела угодит в нужную точку, отправил туда же шаровую молнию. Прошло пол мгновения, как молния догнала стрелу, а в следующий миг прогремел взрыв.

Громкий хлопок заставил всех вздрогнуть, инстинктивно схватиться за голову. Я поднял голову вверх, и увидел, что купол лопнул, как пузырь, и теперь на нас падали его осколки, как снег, и таяли, едва прикасаясь к земле. Это даже было завораживающе, жаль Айрин не видит.

— Приготовиться! — крикнул Винсент, а в следующий миг он отдал команду, и бой начался.

Я должен был все контролировать с расстояния. Моей главной целью были маги, которых я насчитал не меньше двух десятков. Каждый из них был огромной проблемой, и каждый мог стать причиной моей гибели.

Все беды пройдут со снежной пургой,

И вместе всегда я буду с тобой.

Я обещал Айрин, что вернусь, выживу. И я сдержу эту обещание! А если умру, то захвачу за собой как можно больше людей. Королева обманом сделала их моими врагами, и мне ничего не оставалось, как противостоять им.

Битва шла горячая. Две армии быстро схлестнулись, и пускай для осаждающих удар был неожиданный, они все равно успели сориентироваться.

Довольно быстро я ввязался в дуэль с двумя магами, раньше, чем хотелось бы, но зато их было двое, а не двадцать. Девушка в цветах королевского герба и с посохом в руках очень ловко уходила от атак, а в паре с бородатым магом среднего возраста, проводившим мощные серии атак, она представляла большую проблему. Так они по очереди умудрялись атаковать и защищаться. Только ледяная бомба, заранее заготовленная для боя, во всех смыслах остудила их пыл. Оба превратились в ледяные статуи, которые растают в лучшем случае до завтрашнего утра.

Вторым моим врагом стал странноватый маг, который бегал по полю боя в одной лишь набедренной повязке. Но, как только тот превратился в хищную пантеру, все тут же встало на свои места.

— Сожри его! Сожри! — весело залилась смехом молоденькая магичка, ровесница Айрин. Она выпускала из рук множество огненных шаров, которые без разбора кидала в войско, не боясь задеть своих. Кажется, для нее это была всего лишь игра.

Черная пантера накинулась на меня моментально, и всем своим весом прижала к земле. Но прежде, чем острозубая пасть хищника успела врезаться в мое лицо, я вспомнил прием, который я увидел у Айрин. Земля поглотила меня, как голодная рыбеха заглатывает наживку. Через мгновение мощным толчком я выскочил из земли прямо за спиной чрезмерно счастливой магички и прикоснулся рукой к ее спине. Волна холода голодным слизняком прокатилась по ее телу. Она вскрикнула и, совершенно забыв о бое, пыталась снять со спины неведомое нечто. Оно явно доставляло ей большой дискомфорт, потому что вскоре девушка извивалась на земле. Не скоро она вспомнит про бой.

С пантерой тоже следовало разобраться. Явно разозленный, маг-оборотень снова попытался на прыгнуть на меня, но он сильно ошибся, совершив тот же самый прием второй раз. С помощью искажающего пространство заклинания, в которое тот угодил, я сделал так, что через секунду оборотень оказался на пляже, в другом конце графства Лойран.

Тяжело вздохнув, я понял, что переборщил с последним заклинанием. Слишком много магии и сил потрачено, а бой ведь только начался. С некоторым сомнением я достал с пояса красный флакончик.

Ярость. Кажется, боль в некоторых клетках живет до сих пор. Проходить через это вновь — это все равно, что прыгнуть со скалы второй раз, когда с трудом выжил после первого прыжка. Но с ним я бы мог продержаться намного дольше. Однако смогу ли я вернуться в нормальное состояние? Прошлый раз мне помогла Айрин, но сейчас….

Нет, сейчас не было времени на размышления. Когда я только начал делать это зелье, я уже решил, что должен использовать его. И будь что будет.

Я вскрыл флакончик и уже было поднес его к губам, как почувствовал резкий запах, от которого все сворачивается изнутри. Я с отвращением поморщился и посмотрел на флакончик. Может, по ошибке взял другой?

— Осторожнее! — крикнул кто-то и толкнул меня в спину.

Пока я разглядывал флакончик, меня успело окружить несколько солдат королевы, но и часть армии Винсента тоже сюда подоспела. Тот, кто крикнул мне, дабы вывести из задумчивости, оказался Мобеном, одним из стражей и воинов замка. Он сейчас активно размахивал мечом, оттесняя сразу трех бойцов. Не знал, что он такой искусный воин.

Винсент содержал армию при замке, но, естественно, у королевы было двойное преимущество. Хотя если бы каждый был, как Мобен, то, возможно, у нас были бы какие-то шансы победить.

Мысленно пожелав ему удачи, я постарался отойти несколько дальше, потому что в ближнем бою я совершенно не боец. Оказавшись в сравнительной безопасности, я разглядел в своей руке пахучий флакончик, о котором чуть не забыл.

Итак, что же это получается? Если это не зелье ярости, то оно сейчас…

Холодное оцепенение едва не охватило меня, когда до меня дошло.

— Прости меня, — сказала она сегодня утром.

Вот почему она не спорила. Она собиралась вернуться. Более того, она взяла зелье ярости, а это значит только одно. Айрин пойдет на все, чтобы добраться до Аквилегии.

Меня охватила тревога, я стал оглядываться по сторонам, пытаясь увидеть ее. Она была где-то здесь, в гуще битвы, или совсем рядом к ней. Айрин решила пойти на безумный поступок.

Сможет ли она провернуть задуманное? Думаю, она хорошо понимает, что шансов нет, я знаю, что она не глупая. Но зачем она идет на то, что закончится для нее смертью? Хотя, на этот вопрос в свою очередь знаю ответ я. Шанса на победу нет, значит нужно уйти красиво, ярко, все силы вложив в то, чтобы получить невозможное, дотянуться до звезды на небе. Это невозможно. Но все невозможное мы игнорируем, когда ничего не остается, кроме того, как попробовать. Винсент противостоит королеве, маг в одиночку противостоит армии… и пытается пройти к королеве.

Точно, она пытается убить Аквилегию. Раз уж она на это решилась, и уже ее не остановить, то я должен как минимум прикрыть ее, помочь Айрин.

Я огляделся вокруг, и мой взгляд обнаружил шатер, стоящий вдалеке на возвышенности с королевскими флагами. Шатер королевы. Вот она, цель Айрин. А если это ее цель, то и моя тоже.

И не теряя больше ни секунды, я направился туда, игнорируя препятствия на своем пути, редко вступая в задерживающий бой.

А потом я увидел ее. В странном красном вихре Айрин стремилась вперед, прорываясь через врагов. В ее глазах горела огненная ярость, на лице была кровь врагов. Я с трудом смог узнать в этом зловещем мстительном духе девушку, которую люблю. Тут же устремился за ней, как хвост кометы мчится за ядром. Комету уже было не остановить, оставалось лишь надеяться, что та не сгорит, оставив после себя лишь дым и пепел.

Никогда не думала, что возможно испытывать столько чувств одновременно. Ярость, что пожирает каждую клеточку тела и души, соседствует со странной эйфорией от полета и силы. Боль, накрывающая тело, как не парадоксально, делает его невосприимчивым к любой другой боли, кроме той, что заложена зельем. Чистый и ясный разум, свободен от мыслей, но в нем смертоносной осой носится жажда убийства. Цель, которую можно уничтожить лишь в фантазиях, совсем близко, и оружие, что поразит ее, уже в моей крови. Оно убивает и меня.

Вдруг что-то резко обвило мою ногу, и я рухнула вниз, потеряв равновесие. Я увидела людей, выставивших острые копья, на которые я должна была вот-вот упасть. Но когда столкновение казалось уже неизбежным, волна прокатилась по тому месту, где они стояли, повалила солдат в королевских одеждах наземь. Этого было достаточно, чтобы раскрутиться в танце заклинания, которое обрушило на солдат десятки молний. Часть прошла мимо, другая подожгла одежду и кожу.

— Айрин! — в сознание прорвался голос. Но он был лишь ветром в моих ушах, его перекрывали тысячи струн музыки ярости. Я приземлилась на землю, скинула веревку с ноги, и, не теряя больше ни секунды, побежала вперед, по земле, оставляя за собой горящие следы. Даже и половины пути до шатра королевы не пройдено, но сердцебиение усиливалось, как у льва перед броском на антилопу.

Солдаты между тем выстраивались и шагали прямо на меня. Я использовала стихию земли, чтобы увести ее из-под их ног, использовала ветер, чтобы выбить воздух из их легких, даже к заклинаниям магии крови прибегала. Сейчас для меня не было никаких ограничений.

Никто и ко мне приблизиться не мог. Я наложила на себя все известные мне щиты, и обновляла каждый раз, когда по моему телу проносилась пульсация боли. Нет, не от чужих орудий, это боль от зелья ярости.

А еще я чувствовала приближающееся истощение. И отчаяние. Если магии не хватит, то я все равно убью Аквилегию. Придушу собственными руками!

— Айрин! — настойчиво жужжало мое имя, произносимое голосом как будто из другой жизни. С огромным нежеланием я бросила взгляд через плечо. Но увидев происходящее за спиной, я в ступоре остановилась.

Сквозь толпу за мной шел Эшер. Словно оберегал мою спину от новых атак, но я видела, что он ранен и сам. Но сквозь пелену ярости я не чувствовала к нему ни жалости, ни любви. Клянусь, я могла его убить в тот момент, если бы он встал на моем пути.

Но он стоял позади, а я продолжала идти вперед. Новые взрывы, новые заклинания, приближающееся истощение. Происходящее перестало иметь какую-либо логику и последовательность, все происходящее было лишь бурей, а ее оком — шатер Аквилегии.

А затем я увидела ее саму. Женщина стояла в боевом костюме, ее волосы были завязаны в высокий хвост. Черные глаза с усмешкой смотрели на меня сквозь толпу телохранителей. Она кривила губы, и, хоть и шептала, я все равно слышала ее слова: «Ну, покажи на что способна, ученица Неры».

Нера! Королева стояла за смертью моей наставницы. Она отдала приказ о том, чтобы в ее сердце вонзилось лезвие ножа. Она же отдала команду тому человеку со змеиными глазами, чтобы он убил моего отца. И сейчас из-за нее гибнет столько людей. Не важно, с какой целью она совершила это, какие мотивы двигали ее, потому что то, во что превратила она этот мир, сейчас походило на происходящее в моем организме. Ярость проносила по моим венам кровь, а сердце отбивало в одном ритме «У-бей-у-бей-у-бей»!

Аквилегия была зельем ярости для этого мира.

— Ануир был прав, спровоцировать тебя оказалось не сложно, — голос королевы доносился до моего сознание как сквозь панцирь. — Взгляни на хаос вокруг. Это не я, а ты стоишь за ним. Ты и твои союзники. Вы все могли сдаться, пойти на добровольный союз. Но вместо этого вы решили барахтаться до последнего, и утащить за собой как можно больше людей.

Неправда. Все ее слова были обличием лжи. Да, я тоже стала смертоносной, но это она заставила меня стать такой. Моя ярость стала отражением ее амбиций.

Поток мыслей прервал мощный удар в грудь. Был ли он от Аквилегии или от другого мага, но через миг я уже лежала на земле, а вокруг меня поднималась пыль и грязь. Я закашлялась.

Аквилегия была как на ладони, всего рывок, и ее сердце бы оказалось в ее руках. Но резкая волна боли, пробежавшая по телу, заставила забыть обо всем. О мести, ярости. Я даже имя свое забыла. Это был не эффект зелья. Что-то постороннее и могучее, обрушившаяся на меня, как мощный столп воды.

— Ты не похожа на нее, — ненавистный голос моего главного врага шел откуда-то издалека, и одновременно пульсировал в моей голове. — Не похожа на Нералиду. Я разочарована. Она бы никогда не опустилась до такого состояния. Сколько ярости в твоих глазах. Безумия. Жажды мести. Эгоизма. Скучно, — она надменно смотрела на меня. Воины и маги окружали нас, но оставляли свободное пространство между нами. Я видела вокруг себя цепи заклинаний, пыталась вырваться. — Ты похожа на загнанного, голодного зверя. Ты просто зверь, и это отнюдь не комплимент.

Она деланно вздохнула, словно действительно была расстроена.

— Я ожидала увидеть куда более сильного врага, достойного меня и моих целей. Но даже Винсент, обычный смертный, больше мне доставил проблем, чем ты. Наверное, только один урок Неры ты усвоила — казаться большим, чем ты представляешь на самом деле. Можешь гордиться, Айрин. Я не шучу. В какой-то миг я чуть ли не поверила, что ты можешь стать серьезной проблемой и даже победить меня. Но, в итоге, ты оказалась настолько предсказуемой, что даже полукровка смог манипулировать тобой. Забавная игрушка, даже жаль ломать тебя.

Я почувствовала, как кости внутри меня напрягаются до предела, и действительно, вот-вот сломаются, как у куклы. Но я не боялась. Не осталось во мне места для страха. Зелье ярости выжгло меня почти до основания. Краем сознания я уже понимала, что если не Аквилегия убьет меня, то я сама, как свечка, загорюсь и растаю.

Наверное, в моем сознании окончательно что-то оборвалось, потому что я почувствовала мягкий запах цветов, теплый ветерок и музыку. А затем передо мной появилась знакомая фигура. Фигура, от которой мое сердце разливает по венам не кислоту ярости, а живительный сок любви и надежды. Эшер.

Он взмахом руки освободил меня из оков, и на миг я чувствовала себя по настоящему свободной. Причем не хищной птицей, а маленькой и легкой птичкой.

Но зелье никуда не испарилось. Тяжелой пощечиной оно напоминает о себе, его действие еще не закончилось. Кости похожи на камни, настолько тяжелые, что их не сломать. Я свободна, и я использую этот шанс, чтобы убить Аквилегию.

— Айрин, не надо! — слышался откуда-то издалека голос Эшера. Но ему не остановить меня. — Нам нужно уходить!

Уходить? Он шутит? Мы в самой гуще, в центре водоворота, и топор палача уже занесен над нашей шеей. Если бежать, то только затем, чтобы исполнить месть.

Но едва я успела сделать шаг, как нас с Эшером накрыл купол, защищая от окружающих, но и не дающий нам уйти. Лиловый, успокаивающий. Я почувствовала упадок сил, утомление.

В следующее мгновение я покинула свое тело, видела теперь происходящее откуда-то со стороны. Эшер испугано трясет мое тело, пытаясь привести меня в чувство. Если бы я не знала, что существует мир за чертой, то думала бы, что мертва.

Я снова чувствую безмятежность и покой. Ярость улеглась в моей душе. Вылилась и утекла прочь по венам почвы. Осталась только лишь боль, врезающаяся в каждую клеточку. И пришло осознание, что я проиграла. И, что самое ужасное, Аквилегия права. Под зельем ярости я окончательно стала монстром, но первые шаги я сделала еще раньше. Я, как и Аквилегия, обманывала Эшера, манипулировала Винсентом, убивала, и стала причиной смерти других людей.

Я сама стала своим врагом.

Передо мной появился образ Нералиды. Ее печальный лик не говорил не о чем хорошем.

— Мне сложно узнать тебя, Айрин. И все-таки это по-прежнему ты. Я вижу в израненной потерями и гневом душе тебя прежнюю, и хочу верить, что ты не потеряешь себя…

Я смотрела на наставницу, не доверяя своим глазам и рассудку. Ее сложно было с чем-то спутать. Не иллюзия, не сон. Она настоящая.

— Что происходит? — прошептала я одними губами. Взглянула вниз, там время продолжало течь своим чередом. Эшер пытался привести меня в чувство, Аквилегия пробовала разбить щит разрушающими чарами.

— Помнишь, я вас с Эшером вытащила из-за черты? — склонила она голову к плечу, смотря на полотно, происходящее внизу. — Я исчезла, а оказалась здесь. В вашем мире. Я стала чем-то вроде сна, стихии, слабого ветерка в летнюю жару. Я стала духом.

Нералида снова посмотрела на меня. Ее взгляд был странным, она словно не узнавала свою подопечную.

— Я была кем-то вроде твоего защитника, хранителем. Например, я опрокинула ту люстру, помнишь?

Я, открыв рот, слушала ее, и не могла поверить. Та люстра, что вмешалась в планы Сэйдока. Правда, теперь неизвестно, помогло нам это или сделало все хуже?

— Я и сама думаю, правильно ли поступила, что вмешалась в твою жизнь после смерти. Мои подсказки во снах привели к этой бойне. Хотя нет, ее нельзя было избежать. Но ты стала другой. Я не узнаю тебя.

Я пожала плечами. Мне тоже сложно принять то, во что вдруг превратился мир. Я посмотрела под ноги, увидела поле, усеянное телами людей. Даже в своем самом жутком кошмаре я не могла представить, что моя жизнь дойдет до такого.

— Уже ничего не изменить, — прошептала я. — Аквилегия убивает моих родных и близких, и она невероятно сильна. Мне остается только разбежаться и со всей силой удариться об ее броню, надеясь увидеть хотя бы трещинку…

Нералида поджала губы, глаза заволокла влага. Я отвернулась.

— Мне жаль, что я не могу быть рядом с тобой, чтобы помочь тебе. Только в подобие незримого призрака, неуловимого отголоска сна.

Я закусила губу, стараясь подавить горечь, поднимающуюся по горлу. Мне бы тоже хотелось бы, чтобы она была снова жива. Чтобы все вернулось назад, в те светлые дни, наполненные книгами, исследованиями и скучными вылазками по лесам и холмам вокруг столицы.

— Но что об этом говорить? — сдавленным голосом спросила я, не глядя на наставницу. — Ничего не вернешь. Жизнь идет дальше…

— Верно, — с улыбкой в голосе сказала Нералида. — Жизнь продолжается, я рада, что ты это понимаешь. Значит, ты дальше от падения в отчаяние, чем мне казалось.

— Дальше? — угрюмо хмыкнула я и глянула на Нералиду. Женщина улыбалась. — А мне кажется, что я уже увязла в нем, как в болоте. Посмотри вниз, мы окружены. Аквилегия выиграла, и я никак не смогла ей отомстить…

— Месть, — глубоко вздохнула Нералида, покачала головой. — Прошу тебя, не делай ее своей единственной целью в жизни. Ярость загнала тебя в силки, в руки Аквилегии. Она умеет манипулировать людьми, и если ты действительно хочешь оказаться сильнее Аквилегии, то должна стать лучше обычных людей.

— Забыть о мести? Перестать любить? Стать равнодушной? — скрестила я руки на груди и с усмешкой посмотрела на наставницу. Женщина в нетерпении покачала головой.

— Не совсем. Любовь и эмпатия делает человека сильнее, чем того, кто все потерял. Впрочем, у нас нет времени на эти рассуждения. Я просто хочу напомнить тебе о наших уроках. Нельзя думать только сердцем или только прислушиваться к велению рассудка. Ты должна балансировать между ними, уметь применять разум или чувства только тогда, когда это нужно.

Я повела плечом, продолжая смотреть на поле боя. Битва проиграна, мы окружены.

— Какой теперь в этом смысл? Да, не спорю, ты права, но мне стоило думать об этом раньше. Сейчас поздно усваивать уроки, их время прошло. Скоро Аквилегия убьет нас.

— Учится никогда не поздно, — Нера подошла ближе и провела рукой по моим черным волосам. Это прикосновение походило на весенний ветерок. — И ты еще не проиграла. Ничто не должно отбирать у тебя надежды. Ты ничего не потеряешь, надеясь на спасение, даже если уже стоишь на плахе, или над тобой занесен меч. А вот в пучины отчаяния достаточно провалиться один раз, чтобы больше никогда не встать. Поверь мне, моя ученица. Сегодня ты не умрешь.

Мне очень хотелось верить в ее слова. Но я боялась, что было слишком поздно. Что, если я уже упала в это болото? Я ничего не чувствую, даже ярость от зелья во мне утихла.

— Ты устала, но не сдавайся, — продолжала Нералида, пытаясь поставить меня на ноги. — В конце концов, я все еще рядом с тобой. И буду до тех пор, пока тебе нужна помощь.

Я, проглатывая слезы, подняла глаза и посмотрела на нее.

— Спасибо тебе. Я знаю. Ведь именно ты пришла ко мне во сне с подсказкой, как снять купол…

— Верно, — кивнула Нералида. — Нам повезло, что я начала работать в этом направлении, едва увидев камни. Мне казалось, что магия, скрытая в них, закрыта с помощью… — она махнула рукой. — Не будем сейчас говорить о технической части. Я, думаю, ты и сама поняла, в чем суть?

— Да. Ты думала, что секрет камней был скрыт в них самих, как мы сейчас скрыты этим куполом от чар Аквилегии, — я взглянула на то, как королева и ее люди пытались пробить щит, заклинания отражались, как солнечные блики.

— И я права, — кивнула Нералида. — Жаль, что дошла до этого слишком поздно, после своей смерти, — она улыбнулась. — Но ничего страшного. Сейчас важно знать, что камни очень нужны Аквилегии, и что они действительно могущественны. Что стоит способность отправлять людей за Черту, возвращать назад. Я думаю, ты еще найдешь ответы на эти вопросы, и сделаешь для себя выводы.

— Если выберусь живой из этой заварушки, — усмехнулась я, замечая усердие на лицах магов.

— Выберешься. Купол, что я смогла поставить, не даст Аквилегии ранить вас… Я модернизировала тот купол, который поставила Аквилегия. Он тоже необычный, надо сказать. Возможно, что даже камни и их магия как-то помогли ей. Но даже зная формулу, она не пробьет эту. Я удалила все слабые места.

Я с недоумением посмотрела на наставницу.

— Но это, по сути, все та же осада. Только у нас с Эшером нет еды и воды. Аквилегия просто окружит нас магами, а нас ждет жуткая смерть. Уж не знаю, казнь хотя бы будет быстрой… наверное…

— Королева снимет купол, рано или поздно… Но не волнуйся, этого времени хватит на то, чтобы спасти вашу жизнь, поверь мне, — быстро проговорила Нера. Ее глаза были направлены в никуда. Она словно знала и видела больше, чем живые.

— У тебя появились какие-то экстрасенсорные способности? — не удержалась от вопроса я.

— Нет, — засмеялась наставница, — чтобы быть экстрасенсом, я должна была бы общаться с духами. А я сама дух. И я могу общаться только с тобой, потому что мы связаны узами, потому что я спасла тебя из-за Черты. Ну, и не только поэтому…

— Ты так и не ответила на вопрос, — напомнила я, — ты что-то знаешь, чего не знаю я? О нашем спасении? Может, расскажешь?

— Сама скоро услышишь. Я просто хорошо наблюдаю, и вижу, как к лагерю бежит посланник в королевской форме.

Я прищурилась в сторону палаток, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Вдруг Нера обняла меня, и я ощутила, как ветер окатывает меня волной с головы до ног.

— Я буду тебя защищать, Айрин, насколько мне хватит сил. Я не всесильна, как хотелось бы, но этого хватит, чтобы избежать внезапного клинка или черного слова. Скоро у тебя появятся друзья, и тебе не понадобится моя помощь. Но я все равно буду следить за тобой.

Она улыбалась, и при этом плакала, а я понимала, что мы действительно связаны, и связаны не смертью, а скорее жизнью. Я никогда не найду такую родственную душу, как Нералида. Но я не должна об этом горевать. Мне хотя бы повезло ее иметь когда-то…

Я вдруг открыла глаза, и поняла, что меня больше не обнимают призрачные руки наставницы. Я лежала в объятьях обеспокоенного Эшера, который как раз вливал в меня флакончик с каким-то зельем. Закашлявшись, я отпрянула, чувствуя, как разгорается буря в горле. Затем ощутила, как прокатывается боль по всему телу.

— Я уж думал, что потерял тебя! — прошептал Эшер, сжимая в руках флакончик с зельем.

Откашлявшись, я прошептала, если не сказать, что просипела:

— Прости…

— Ерунда, — махнул рукой Эшер. — Я рад, что ты жива. Хотя теперь чувствую, что хочу задушить. Зачем ты выпила зелье ярости!? Зачем ты вообще… — он вдруг глубоко вздохнул и прикрыл глаза.

Мы сидели на траве, и мне казалось, что мы букашки под банкой. Сквозь мутные стенки купола я видела слегка размытые очертания людей. Видела лица магов, которые пытаются пробить защиту. И озлобленное лицо королевы. Она не смотрела на нас, глядела куда-то поверх нашего купола, ее губы были сжаты.

— Эшер… — я протянула к магу руку, он тот час сковал меня в объятьях, уткнулся лицом в мои волосы.

— Я помню, какого это, переживать зелье ярости. И думал уже, что ты погибла. Больше не делай так, прошу. Давай следующий раз ничего не скрывать друг от друга, а действовать вместе?

Я кивнула, крепче обнимая Эшера. Покалывающая боль по всему телу утихала быстро, а ей на смену приходило тепло. Я не хочу с ним ссориться, не хочу терять его.

— Что теперь? — не выпуская меня из объятий, прошептал Эшер. Он угрюмо смотрел на людей, окруживших щит.

— Нера сказала, что щита хватит на то время, чтобы спасти нас, — пробормотала я, прижимаясь щекой к груди Эшера.

— Что? — не понимал Эшер. — Нера?

— Я общалась с ней, — глубоко вздохнув, я стала объяснять, что со мной случилось. — Пока я была без сознания, я… отделилась от своего тела. Не смотри так, это наверняка было заклинание Неры. Возможно, именно это помогло безболезненно пережить эффект угасания зелья. Если бы я осталась в теле, то мой рассудок мог бы не выдержать.

— Понял, — кивнул Эшер. — Некоторое время Старлот обучал меня проводить сложные хирургические операции. Обычно к нам попадали городские стражники, которых сильно ранило во время очередной заварушке с бандитами. Один из них рассказал, что под действиям зелья, позволяющим отключать болевые рефлексы и сознание на время операции, отделился от своего тела и наблюдал за доктором с потолка. И боли он, рассказывал, не чувствовал. Думаю, что это было что-то подобное.

— Наверное, — согласилась я. — Мы поговорили с Нерой, она наложила купол и…

— Погоди, так это не ты наложила щиты? — удивился Эшер.

— Конечно не я! Ты как будто не видел, в каком я была состоянии. Я бы не смогла поддерживать купол.

— Верно, — согласился Эшер. — Не подумал. Так значит Нера смогла… кхм, но она же…

— Мертва, — кивнула я. — Но, получается, не совсем. Помнишь, она же пожертвовала своим существованием за чертой ради нас. Кто знает, во что это ее превратило. Она стала кем-то вроде хранителя, духом. Даже люстру сбросить смогла…

— Так это была она? — изумился маг.

— …Теперь этот купол. Мы много не знаем о мире, в котором живем. И вряд ли узнаем. Наш рассудок не сможет понять, даже если представиться такая возможность.

— Как тогда, за Чертой, — согласился Эшер. — Но что теперь? У Неры есть какой-то план? Или что?

Я пожала плечами. Что-то должно было спасти нас. Хотелось верить. Она говорила про гонца в королевских одеждах? Но сквозь купол я не видела никого, кто мог стать нашим спасителем.

Взгляд бродил по толпе, и вдруг остановился на мужчине в черном плаще с высоким воротом. Он держал руку на шее, но я видела, как сквозь пальцы текла кровь. Он хромал, но продолжал упорно идти вперед. Его желтые глаза отражали одновременно злость, стыд и боль.

Это был тот наемник из пещеры. Он убил моего отца!

— Он жив! — сквозь зубы процедила я, приближаясь к самому куполу. Магия не позволяла мне выйти за пределы этой «банки». Я постаралась всмотреться в лицо. Надеялась, что глаза обманывают.

— Кто? — Эшер подобрался ближе ко мне, пытаясь уловить того, на кого упал мой взгляд.

— Убийца моего отца. Его люди убили Шейр и Титания знает, кого еще! — мой голос снова полнился злостью. — Он встретил нас по ту сторону туннеля и напал на нас, его люди чуть всех не перебили! Я думала, что он мертв!

— Вас встретили с той стороны? — ужаснулся Эшер, сжал кулаки. — Я должен был это предусмотреть. Я чувствовал, что план туннелей мог быть где-нибудь в городе, но не озаботился охраной. Ты могла погибнуть из-за меня!

Я заставила себя успокоиться, отбросить злость, глубоко вздохнула и успокаивающе посмотрела на Эшера.

— Мы справились. Видишь, я жива. Вот только… — я осеклась.

— Кто-то погиб, — это был не вопрос, утверждение. — Дети Винсента в порядке?

— В порядке. На полпути к древним, думаю. Но вот Алинария…

По моим опущенным глазам Эшер понял все без слов. Его рука обхватила мою руку.

— Это моя вина…

— Даже не думай, — я положила свою руку на его, наши пальцы сплелись. — Большинство спаслись, и это лучше бы, если бы они остались в замке. Теперь мы должны придумать, как спастись, — я осмотрела глазами людей вокруг. — Может портал?

— Пробовал, — покачал головой маг. — Во-первых, у меня осталось мало сил, и если бы и получился бы портал, то нас разорвало бы на куски из-за низкой концентрации. Во-вторых, уже поздно, Аквилегия наложила заглушку на телепортацию. Никуда мы не денемся. Не знаю, как помог нам этот купол, — он сжал сильнее мою руку. — Если только позволил побыть вместе чуть-чуть дольше.

Я посмотрела на руку, затем подняла взгляд на его удивительные красивые глаза.

— Все беды пройдут со снежной пургой,

И вместе всегда я буду с тобой.… - его губ коснулась слабая улыбка, я улыбнулась тоже. — Если нам это не суждено, то тогда будем ценить этот миг. Давай представим, что вокруг развернулась вечность. Обманем сами себя, но превратим этот миг в вечность…

— Мне и вечности с тобой будет мало, — Эшер поцеловал меня. — Потому что я люблю тебя, Айрин.

— И я тебя люблю, — я закрыла глаза, и уткнулась лицом в его шею, сдерживая его в своих объятьях. Я ни за что не отпущу его, пускай отрывают. Я представлю, что нас невозможно оторвать друг от друга. Представлю, что мы оказались в месте, где не существует бед, не существует времени, а есть только мы.