Одиннадцать камней (СИ)

Глава 7. Осада

Слухи быстро распространялись среди очевидцев события. По мнению непосвящённых, королева Аквилегия прибыла к лорду Винсенту с официальным визитом. Возможно, это как-то связанно с древними, с чем же еще? Городских жителей сильно пугала армия, расположившаяся на холме, возле того самого дерева, на котором росли синие листья. Войско насчитывало пятьсот человек, среди них замечено около двадцати магов в официальных мантиях.

Винсент отправился на переговоры к королеве сразу же, как было объявлено о прибытии королевы, и до сих пор не вернулся, хотя на небе уже сияли звезды. Просители оставались в замке, никого не выпускали. Даже птицы, вылетающих из замка, возвращались назад из-за блокирующего купола над замком — еще одно предостережение от Аквилегии.

Магия вернулась ко мне, и я прекрасно чувствовала, что если решусь отправить молнию прямо в шатер, где сидит королева, ничего не получится. Мы были под осадой.

Я стояла у окна, наблюдая за армией, и держала за руку Эшера. Сердце снова засаднило от страха и беспомощности.

— Как думаешь, Винсент вернется? — прошептала я одними губами.

Эшер кивнул и обнял меня.

— Вернется. Вот только с какими новостями? Но знай, Айрин, чтобы не случилось — я с тобой.

Я благодарно улыбнулась Эшеру, но улыбка была горькая и слабая. Я не могла написать родителям, предупредить их. Это чувство беспомощности уже порядком утомило меня.

— Отца очень долго нет, — подошел к нам Мервин. Он командовал в замке, пока Винсент был на переговорах, и в моей голове кружилась горькая мысль «А не станет ли он главным уже очень скоро?». Но я гнала эту мысль прочь.

— С Винсентом все будет хорошо, — продолжал твердить Эшер, убеждая в том числе и себя.

Мы стояли и ждали у окна, и не было ничего хуже этого ожидания.

Тем временем в окрестностях замка, шатер переговоров

Аквилегия не спешила начинать переговоры, заставляя Винсента ждать под открытым небом не меньше часа. Ожидаемо, эти люди зачем-то барахтаются в своем омуте из последних сил, оттягивая неминуемое? Зачем? Чтобы войти в историю как те, кто боролся до конца? Но в этом не было смысла, победители пишут историю, а не проигравшие.

Аквилегия сделала глубокий вздох, набираясь сил и терпения. Она знает, как окончатся эти переговоры. Всего лишь формальность перед неминуемой битвой. Но вдруг у этого лорда хватит рассудка не тратить жизни своих людей впустую, и он отдаст ей камни добровольно?

— Джайлс, — обратилась она к своему человеку, — скажи лорду Лойрана, что я жду его.

«Наконец-то» — должно быть подумал Джайлс. Ему все происходящее не нравилось, с каждым мигом ситуация накалялось. Но уже никуда не деться с этой лодки. Королева заставила замарать его руки в крови, так что ему теперь идти с ней до конца.

Винсент вошел в шатер в сопровождении своих телохранителей. Лицо лорда было непроницаемым, глаза внимательно смотрели на королеву. Он сделал легкий поклон, но не более.

— Ваше величество, в честь чего столько вооруженных людей вокруг моего замка? — в ровном голосе слышались колючие нотки.

— Я буду вас спрашивать, лорд Лойран, — холодно ответила Аквилегия. Она встала напротив Винсента и посмотрела в его глаза. Почему он так борется за эти камни? Неужели знает их секрет? Эти придворные маги были слишком юны, чтобы найти их секрет, даже Нералида ничем не могла бы помочь. А если бы и поняли, то давно использовали бы их. Хотя… эти двое воспользовавшись Воротами и Ключом. Но если Винсент знает о их свойствах, почему не увеличил охрану в пещере? Нет, им просто повезло использовать ту силу, предназначение которой они даже не знают.

— Тогда задавайте ваши вопросы, — смиренно склонил голову Винсент, никакого смирения особо не испытывая. Его слова вывели Аквилегию из задумчивости, и она холодным взглядом обдала Винсента.

— Лорд Лойран, мне нужно, чтобы вы вернули то, что принадлежит мне по праву, — каждое ее слово чеканило напряженный воздух. — Два камня, что все еще находятся в вашем распоряжении. Они мои.

Винсент оставался внешне спокойным.

— Но срок, который вы нам дали, еще не истек.

— Истек, — отрезала королева. — Ваши люди уже узнали о свойствах трех камней, а значит они не годятся для того, чтобы быть частью музея в этой, — Аквилегия с трудом удержалась, чтобы не сказать «в глуши». Но ведь так оно и было, владения мифов находились прямо под боком, — … в вашем графстве, лорд Лойран. Они представляют ценность для всего государства, и с этого момента считаются собственностью его величества Сайбла!

Она надменно смотрела на Винсента, хотя в глазах был интерес. Ну, что ты сможешь возразить на это, мелкий вассал? Аквилегия догадывалась, что Винсент найдет, что сказать…

— Но речь шла не о трех камнях, а о одиннадцати, — напомнил Винсент, выдержкой которого не всякий мог похвастаться. Его телохранители уже давно чувствовали себя неуютно рядом с Аквилегией, воздух вокруг которой просто искрил напряжением. — Те камни, что остались у меня, еще не изучены до конца. Они могут вовсе не представлять ценности для короны, но увеличат приток людей в эту местность.

Аквилегия знала этот глупый закон, написанный династией мужа, которую она презирала за их мягкотелость. Можно часами дискутировать о их исторических ошибках, вспомнить, например, войну, окончившуюся разгромным проигрышным миром для Гернсэта. Из числа глупостей правящей династии можно выделить и этот закон, который сильно портит нервы Аквилегии прямо сейчас. Явно его подписал слабоумный король под диктовкой жадного совета. Якобы, чтобы избежать короля-тирана на троне, усилить могущество вассалов и их территорий, все полезные ископаемые, находки и изобретения числятся за определенной территорией. «Монарх может заявить претензию на находку, если будет признано, что ее влияние на первенство страны среди соседей велико именно в руках государя. В таком случае прежний владелец безвозмездно отдает находку во владения созюрену». Так гласил этот дурацкий закон, и Аквилегия сколько не пыталась переубедить мужа, только удивлялась, с какой силой он вцепился в эту строку закона. Ведь столько Аквилегии удалось исправить в уставе страны со дня своего брака, но не это.

Королева едва ли не оскалилась, с такой силой сжала зубы. Холодный, как вьюга голос, обжигал слух.

— Полученных сведений достаточно, чтобы признать находку ценной для нас, Винсент. И это последнее предупреждение, прежде, чем я приступлю к крайним мерам, — с угрозой сказала Аквилегия, но Винсент оставался невероятно хладнокровным. Видимо она настолько привыкла, что слуги вокруг танцуют под ее дудку, что растеряла прежнюю внушительность для посторонних. Ну, ничего, она еще наверстает упущенное. — Лорд Лойран, предлагаю отдать мне камни, иначе вы будете признаны изменником.

— Изменником? — не удержался от смешка Винсент. Субординация уже давным-давно ушла на второй план в этом разговоре. — Ваше высочество, изменником признают тех, кто действует по букве законна, а не по прихоти королевы? Король хотя бы в курсе ваших действий?

— Да как вы смеете дерзить мне! — вспылила Аквилегия, едва сдерживаясь от того, чтобы не прихлопнуть лорда прямо сейчас, как муху. Нет, так грубо она поступать не будет. Возможно, лорд Лойран добивается, чтобы она сорвалась и убила его на месте, но этого не будет. Сделав глубокий вдох, Аквилегия провозгласила: — Раз вы отказываетесь сотрудничать с короной, то с этого момента ваше имя будет признанно именем изменника. И знайте, ничего не отмоет ваше имя от этого прозвища, и после смерти, и сто лет спустя…

Винсент криво улыбнулся краешком рта.

— То, что будет после моей смерти, меня уже никак не касается. Зато при жизни я буду знать, что поступаю правильно.

Аквилегия сжала кулаки, оскалилась и резко развернулась на месте, отворачиваясь от Винсента. Принципиальный идиот, он просто тратит ее время. Но раз решил поиграть в героя сам с собой и своими детьми, то пускай.

— Вы свободны, Винсент. У вас пять минут, чтобы покинуть лагерь, иначе в замок вас доставят по частям…

Наконец нам сообщили, что Винсент вернулся. Мы с Эшером немедленно спустились встретить его в зале, и обнаружили, как тут шумно. Помимо помощников и пары советников лорда, тут столпились люди, которые днем ждали приема. Почему они до сих пор не вернулись в город?

Винсент был мрачнее тучи. Он отдал какие-то распоряжения своим помощникам, затем прошел к лестнице мимо людей, которые в разные голоса задавали один и тот же вопрос — «Что происходит?». Наконец, поравнявшись с нами, он объявил людям, что замок оккупирован королевским войском, никто не покинет стен до конца оккупации, но каждому будут предоставлены хорошие условия и каждый принят как гость. Новость заставила людей сильно напугаться, по залу заходил гул. Винсент шепнул помощнику, чтобы людей нужно обустроить на первом этаже, но запретить подниматься на второй и выше. Рядом с Винсентом оказался еще один человек, что-то горячо зашептавший ему в ухо. Лорд побледнел, а глаза его наполнились злостью, и он просто коротко кивнул.

Расправившись с этим, он посмотрел на нас и пошел вверх по лестнице. Мы с Эшером поспешили следом, сохраняя молчание. И без объяснений Винсента уже все прекрасно понимали — переговоры ни к чему не привели, королева все равно будет осаждать замок, пока мы добровольно не сдадимся. Оставался только один вопрос — как долго мы сможем не сдаваться? Под нашей крышей много жителей Лойрана, на всех запасов не хватит.

Эшер взял меня за руку, без слов давая понять, что он будет рядом. Меня охватила теплая грусть. Снова безнадежная ситуация, в которую мы попали вместе. Когда-нибудь у нас получиться выбраться из всего этого?

Наконец мы оказались в гостиной комнате, Винсент устало сел в кресло и потер виски. Мы стояли напротив, не решаясь сесть.

— Меня объявили изменником, — сказал он после недолгого молчания.

Мы с Эшером переглянулись, выражая безмолвный шок.

— Из-за того, что вы не отдаете камни? — пораженным голосом спросил Эшер.

— Фактически — да, — с горькой усмешкой сказал Винсент, смотря в пространство. — Юридически же… она наверняка придумает что-нибудь более веское. Например, сговор с древними, — Винсент кивнул. — Да, так скорее всего и будет, это самый убедительный вариант. Древние живут тут совсем рядом, а в городе хватает полукровок, — Винсент вдруг издал короткий смешок. — Я даже видел одну древнюю среди тех людей, что остались в замке. О чем тут можно говорить…

— Что вы теперь будете делать? — нахмурил брови Эшер, надеясь, что Винсент знает, как выбраться из этого положения.

— Ничего, — резко развел руками Винсент. — Я уже ничего не могу сделать. Связь с внешним миром нам отрезали, а осада продлиться не дольше месяца. Даже меньше, учитывая количество простых людей.

Я поджала губы. Неужели это проигрыш? Ничего нельзя придумать?

— У нас же есть Сэйдок! — вспомнила я. — Он же наш заложник, правильно? Мы можем как-то использовать его?

Винсент поднял на меня усталые глаза, и покачал головой.

— Нет, он нам ничем не поможет. Уже…

Мы с Эшером быстро переглянулись, на наших глазах читался шок и ужас.

— Что произошло? — прошептал Эшер одними губами.

— Он убил себя, — горько сказал Винсент, уронив взгляд. — Умудрился протащить собой какой-то яд и выпил его.

Я почувствовала, как воздух застревает в горле. Безумно! Он так верен королеве, что убил себя, чтобы его не использовали против Аквилегии? Или это было самоубийство из-за провала миссии? Как бы оно там ни было, новость дикая.

— А если нам попытаться обмануть королеву? — Эшер переварил новость о Сэйдоке куда быстрее, чем я. — Сказать, что Сэйдок жив, хотя бы попробовать вывести отсюда простых людей?

Винсент снова покачал головой, отбрасывая идею Эшера.

— У нее множество магов, они заметят подмену еще издалека. Если бы у нас сохранился кулон Сэйдока, мы могли бы использовать его, но тот разрушился после применения воды из источника.

Следующие полчаса мы сидели в гостиной, пытаясь придумать еще что-нибудь. Эшер спросил, есть ли в замке тайный ход, через который можно было вывести хотя бы простых людей, но Винсент ответил, что тот находится в ужасном состоянии, и потребуется три дня, чтобы восстановить его. Я спросила, можно было бы нам всем уйти через этот ход, оставив замок пустым, и прихватить камни собой, но Винсент так на меня посмотрел, будто я сморозила какую-то глупость.

— Во-первых, нас будет очень много, скрыться будет сложно. Во-вторых, тайный ход слишком узкий, камни там никак не пройдут, к сожалению. В-третьих, я не буду убегать, — твердо решил Винсент. — Но мои дети должны будут уйти. Вас я не могу заставлять оставаться, но мне бы все-таки пригодилась бы ваша помощь в осаде.

— Я могу остаться, — кивнул Эшер, — но Айрин лучше уйти. Она работала на вас, но не обязана отдавать свою жизнь.

— Что? — я резко обернулась, не веря, что слышу это. Эшер хочет, чтобы я ушла?

— Согласен, — Винсент посмотрел на меня. — Айрин, ты будешь помогать выйти людям и добраться до безопасного места.

Я в ступоре посмотрела на обоих. Внутри загорелся огонек обиды.

— Я не собираюсь бросать вас, — отрезала я. — В этом болоте мы повязли все вместе!

— … И нет смысла умирать нам всем, — твердо ответил Эшер, подойдя ко мне ближе. Но я отстранилась.

— Но вам нужен маг! — пыталась спорить я. Во всех спорах я обычно уступала сопернику, не любила ссориться, поэтому сейчас все убедительные аргументы в моей голове перемешались. Я вспомню о них позже, когда спор будет проигран…

— Это бессмысленно, — покачал головой Винсент. — Одним магом больше, одним меньше…

— Тогда зачем ты хочешь остаться, Эшер? — я резко обернулась к придворному магу. — Хочешь просто умереть?

— Я должен остаться, — тихо, но твердо сказал Эшер. — Это мой долг — помочь Винсенту.

Я всплеснула руками, не в силах что-либо сказать. На глазах выступили предательские слезы. Я понимала, что Эшер чувствует долг перед человеком, который его вырастил и воспитал, это для него важнее, чем спастись вместе со мной. Но и я чувствовала себя предательницей, раз мне придется бросить их здесь.

— Тем более это тоже очень важная задача, — пытался убедить меня Винсент. — Ты должна помочь обычным людям.

Я криво усмехнулась. Тоже мне подвиг — убегать, пока они тут погибают.

— Все равно я могу вернуться назад, — в моих глазах блестели слезы, но я упрямо продолжала спорить.

— Мы засыплем тайный ход камнями, чтобы по нему не пришли враги с тыла, — отрезал Винсент. Да что же это такое! У меня создается впечатление, как будто они специально хотят сжечь все мосты, чтобы я не могла вернуться.

Я обдала обоих горящим взглядом, и, решив, что меня все равно уже больше сегодня слушать не будут, развернулась и быстро ушла, не в силах больше сдерживать гнев и обиду. Они просто решили перечеркнуть мое участие в будущей битве. Я знаю, что это решение принято не со зла, не из-за того, что меня считают бесполезной. Эшер с Винсентом просто проявляют такую заботу. Но я не хочу потом получать вести об их смерти. Не хочу бросать Эшера.

— Мы же всегда выбирались из всего вместе! — всхлипнула я, ни к кому уже собственно не обращаясь. — Я вытащила тебя с того света не для того, чтобы бросить тебя сейчас!

Но кому я это говорю. Как всегда, аргументы появляются после спора.

Вдруг меня вырвал из кокона переживаний громкий хлопок. Я даже покачнулась от неожиданности. Схватилась за стену коридора, чтобы не упасть. Что это было?

Я быстро выбежала в главный зал. Может, снова люстра упала? Но нет, та висела на месте, а внизу собралось несколько людей из города, они как и я, ничего не понимали.

А затем послышался голос. Громкий, наполняющий весь замок, знакомый и ненавистный. Голос Аквилегии.

— С вами говорит ее высочество, Аквилегия Кана, — объявил глас, и люди испуганно замерли. Я тоже замерла, вцепилась руками в перила. — Я обращаюсь ко всем жителям города и замка. Лорд Лойран считается с этого момента предателем. Он обвиняется в сговоре с древними с целью подрыва действующей власти. Доказательством служат головы этих древних. Эти древние пытались проникнуть в замок, явно хотели донести предателю какую-то информацию.

Я до боли сжала перила, чувствуя, как задыхаюсь. Мне оставалось только догадываться, о чем шепчутся люди внизу, но в этом не было ничего хорошего. И о каких головах говорит королева?

Ноги плохо слушались, я бежала к ближайшему балкону, выходящему в сторону королевского отряда. Балкон оказался рядом с главным входом, отсюда было слышно о чем говорят люди внизу в зале, и видно поле, на котором расположилась армия королевы. Впереди стояли две пики, на которых я в ужасе разглядела два висящих тела, и тут же отвернулась. Аквилегия не врала, действительно древние. Но где она их нашла, как поймала?

Отвернувшись от них, я увидела взволнованных людей внизу в зале. Они непонимающе переглядывались, но кое-кто был настроен решительно.

— Наш лорд — предатель? — не верил молодой крестьянин.

— Конечно, так королева сказала, — я разглядела в силуэте старого знакомого Робина. — Мы должны заставить его сдаться. Что вообще он задумал?

— Он держит нас в заложниках? — подливало масло в огонь кто-то третий.

Я, затаив дыхание, слушала их разговор. Аквилегия явно выступила с этим заявлением не для того, чтобы голосовые связки размять. Она решила начать осаду не только снаружи, но и изнутри.

Люди решительно подошли к лестнице. Те немногие, кто отказались идти за ними, выкрикнули:

— Лорд не позволил подниматься на второй этаж!

— Наш лорд — предатель, сами слышали, — бросил через плечо Робин.

Тут им дорогу преградили стражи, а за ними появился сам Винсент, рядом с ним Эшер. Я же стояла сзади на галерее, наблюдая за всем этим.

— Ответьте нам, что все это значит? — требовательный голос вырвался из толпы.

— Королева допустила ошибку, — твердо ответил Винсент. — Я никак не связан с древними, и у нее нет на то доказательств.

— А как же те двое, что висят на штыках?

— Мы можем только опираться на слова королевы, но так ли они правдивы, как вы думаете? — невозмутимо продолжал Винсент. — Древних много в наших местах, тем более отсюда не видно, может это полукровки или даже люди, чью внешность искусно подправили маги. Я повторяю, королева ошибочно называет меня предателем.

— Точно изменник, смотрите, как он готов оболгать королеву, — зашипел кто-то среди людей.

— А может он говорит правду? — втиснулся голос разума.

Толпа заспорила, кто-то пытался прорваться сквозь стражников, но те твердо стояли на месте, никого не пропускали. Я же с ужасом наблюдала за всем этим. Да уж, королева явно сделала то, что хотела. Сейчас на ее лице сиял бы триумф.

— Я тут никого не держу, — продолжал Винсент. — Если хотите — выход в той стороне. Но не удивляйтесь тому приему, что ждет вас снаружи. Скорее всего, вас схватят и будут пытать, если не убьют сразу же.

— Вы врете! С языка предателя может срываться лишь ложь! — выкрикнул Робин. Многие в толпе верили и вторили ему.

— Да среди нас есть Древние, — сказал другой человек и указал пальцем на женщину. Все это время жавшаяся в углу в темноте. Это была та самая страшная древняя, которая в полдень упала на дорогу перед Эшером. — Может, она шпион Винсента?

Ближайшие люди тут же решили напасть на древнюю, обозначив ее более доступным козлом отпущения, чем Винсент, окруженный стражниками. У меня ком в горле встал от такой несправедливости. Эта древняя ни в чем не виновата!

Эшер среагировал быстрее, чем кто-либо еще. Прежде, чем люди успели накинуться на нее, маг спрыгнул с лестницы и оказался между ней и людьми, а затем быстро расчертил воздух перед собой. Толпа в итоге отскочила от созданного щита назад.

— Она ничем не отличается от вас, — грозно пробормотал Эшер, следя за людьми пристальным взглядом. Я поспешила с балкона в его сторону, чтобы помочь.

— Она — чудовище, только посмотри на нее, — сплюнул один из крестьян. — Ты тоже, раз защищаешь его и своего предателя господина!

— Да прекратите вы это уже! — требовала небольшая кучка людей, которая не вмешивалась или боялась вмешаться.

Я остановилась в галерее прямо за спиной Эшера. Я отлично могла разглядеть лица этих возмущенных людей. Они ведь тоже не злодеи в этой истории, их просто обманули, но в данный момент я бы с радостью бы увидела их за воротами, в окружении стражи королевы, чтобы они поняли, что происходит…

— Только попробуйте причинить вред кому-либо в этом замке, и мигом пожалеете, — прошипел Эшер, сдерживая в руках готовое защитное заклинание.

— Эшер, — окликнул его Винсент. — Перестань. Мы никого не тронем из вас, — он обратился к толпе. — Но и дать тронуть кого-либо еще мы вам не дадим. Если вам что-то не нравится, то я никого не держу, — повторил Винсент и указал на дверь.

Толпа зашептала. Слышалось, что кто-то не хотел это так оставлять, но многие просто хотели вернуться домой и забыть про все это. В итоге люди, кто проклиная, кто молча, просто покинули стены замка. Винсент приказал, чтобы их сопроводили до ворот, но не дальше. Для тех немногих, кто все-таки остался, лорд приказал приготовить комнаты на первом этаже.

Я же ушла в свою комнату, зажгла огонь в очаге, хотя ночи были все еще теплые. Усевшись у камина, я стала смотреть на огонь, словно выискивала в языках пламени какой-то ответ. Что будет дальше? Мне было страшно, но сильнее всего преобладало чувство уныния. Получится ли нам когда-нибудь добиться справедливости?

Я не заметила, как задремала, лежа на софе перед камином. Мне снилась Нералида. Мы гуляли с ней по замку Винсента, как тогда, в первый день, когда лорд пригласил жить в его доме. Я забыла, что Нера мертва, лишь в отголосках сознания я считала, что реальность — это сон, а сон — реальность. А затем мы встали на втором этаже, напротив люстры, что упала вчера, и Нера мне улыбнулась.

— Как думаешь, легко будет уронить ее вниз?

Я изумилась, больше не от вопроса, а от того, что поняла, что Нера не говорила этого в тот день. И я проснулась.

А потом лучи рассвета, проникшие в мою комнату, ознаменовали новый день.