Одержимость (ЛП)

Глава 19

Когда Джим очнулся на больничной койке, в голове вертелась одна мысль – что, наверное, ему это снится. Может… все, начиная со встречи с Найджелом и архангелами, до кошмара с Девиной, вся игра… просто результат удара током на стройплощадке.

Фантазия как следствие перегрузки нервной системы.

И если так и было? Ну, тогда Эдриан – воображаемый, как и Эдди и тот факт, что парень умер. Значит, он не должен спасать души. Не было ни Рая, ни Ада… по крайней мере, которые являлись бы предметом его забот.

Ему не о чем беспокоиться, только о пустяках вроде ежемесячных счетов и подозрительном шуме под капотом грузовика.

Дерьмоооо, ну кто не считает нормальность благословением? Тот не вел трудную жизнь.

Закрывая глаза, он протянул руку над головой, вытягиваясь всем телом, облегчение разлилось по нему. Он чувствовал себя свободным впервые за всю свою жизнь. Свободным от сомнительной работы в спецподразделении. Он больше не марионетка в руках жесткого серого кардинала. И он не был и никогда не будет «спасителем», на шею которого повесили спасение человечества от пресыщенного Создателя и сверх стервозного демона…

– Ты наконец-то очнулся.

Джим оторвался от подушек.

В другом конце комнаты, в кресле сидела Сисси Бартен, живая и невредимая.

И значит, они оба умерли. И его реальность не изменилась.

– Черт, – выдохнул он, откидываясь на койку и снова закрывая глаза. Интересно, сколько часов он провалялся без сознания? Сложно сказать. По ощущениям – довольно долго.

– Ты в порядке?

Он потер лицо руками, сильно… так, что все рецепторы боли в его теле закричали ПРЕКРАТИ СИЮ ЖЕ СЕКУНДУ.

О, точно. Его лицо на самом деле поцеловалось с лобовым стеклом.

И, значит, грузовик обмотался вокруг дерева, его голова была контужена, а нога – сломана. И, значит, где-то в эту самую минуту, если не до этого, офицер полиции проверил номера Ф-150 и обнаружил, что транспортное средство зарегистрировано на покойника… который выглядел точь в точь как Джим.

– Нам нужно убраться отсюда. – Он сел со стоном и увидел – вот ведь радость – гипс на левой икре.

Сейчас он с этим ничего сделать не может.

Сменив направление действий, он переключился на внутреннюю сторону руки, с отточенным мастерством вынимая катетеры. – Пошли…

На аппаратуре за кроватью запищала тревога, и Сисси покачала головой.

– О, нет. Я никуда не пойду. Приходил врач с медсестрой. У тебя сотрясение и…

Джим не стал ее прерывать, встав с кровати и испытав левую ногу. Болит. Сильно. Но благодаря гипсу, держался вес достаточно хорошо, чтобы он смог проскакать по палате в поисках одежды. Копаясь в полупустом шкафу, он мог думать лишь о том, как делал это в последний раз в больнице. Медсестра была той еще бой-бабой, но…

Сисси встала перед ним. – Возвращайся в кровать. Мы никуда не идем.

– О, да ладно. – Он наклонился, чтобы их глаза были на уровне. – Позволь просветить тебя. Я не существую в этом мире, и по своему опыту я понял, что нельзя быть и там, и сям. У них голова слетает с катушек.

– Твоя нога сломана.

– Меня это нисколько не заботит.

– Тогда почему ты хромаешь.

– Я не хромаю.

Она посмотрела ему прямо в лицо. – Ты вообще знаешь смысл этого слова?

– Ты вообще знаешь, как быстро нам нужно сваливать?

Обойдя ее, он начал вытаскивать ящики из низкого шкафа из искусственной древесины. Пусто. Ни штанов, ни футболки, ни ботинок. – Не волнуйся за меня. Я бывал в ситуациях похуже и выжил.

– Не считая того раза, когда ты умер, да? – Сисси снова села в кресло. – Неважно, я остаюсь. Куда ты пойдешь, это твоя проблема, не моя.

Джим обернулся и, моргая, попытался избавиться от двоившегося зрения… окей, очевидно, ему было очень больно, но он задвинул ощущения на задний план, не сознавая ничего кроме внутренней директивы сматываться-к-чертям-собачьим.

– Ты сошла с ума.

– Принимая все во внимание, я бы сказала, что это твой диагноз, не мой…

– Мне ненавистно признавать это, но этот осел прав.

Они обернулись на сухой голос с английским акцентом.

– Колин, – пробормотал Джим. – Рад тебя видеть.

Разумеется, нет.

Архангел был весь в белом, но в свойственном ему стиле, не как Найджел – белые штаны, футболка, белые кеды «Конверс»[112]. Он выглядел как «Бисти Бойз»[113]. Или… горячий парень, на которого с удовольствием бы пялилось подавляющее большинство женщин.

И по неясной причине это жутко взбесило Джима… особенно когда Сисси медленно встала и вышла вперед. Ради всего святого, было бы в сто раз лучше, будь парень дряхлым или ходил с тростью, как Найджел. Но нет, он был высоким, смуглым и окруженный ореолом. В общем, не тот тип мужчин, которые нравились Сисси.

По крайней мере, не тот, если спрашивать Джима…

Секунду. Он что, серьезно ревнует? Здесь, в больничной палате? От того, что Сисси просто смотрит на хитрого ублюдка?

Похоже, врачи правы о сотрясении… и очевидно, часть мозга, ответственная за здравый смысл, наглухо заплыла.

Джим закрыл ящик пинком больной ноги и чуть не лишился сознания.

– Я понял, Колин, – пробормотал он.

Когда никто не обратил на него внимание, он протиснулся между ними.

– Я. Понял.

Колин выгнул темную бровь.

– На самом деле, дружище, я в этом сильно сомневаюсь… и, значит, мы сталкиваемся с проблемой, не так ли? От тебя многое зависит.

– Спасибо за напоминание. Но я в норме.

– Тогда что ты здесь делаешь, с повязкой на голове и ногой…

– Потому что дерьмо случается, Колин. А сейчас, оставь нас, пожалуйста…

– Ты должен разобраться со своим дерьмом. – Взгляд Колина сузился. – Прежде чем разбираться с неверными решениями.

Джим подался вперед, хотя и был не в форме для драки.

– Я позабочусь обо всем…

– Не в этом дело…

– Мистер?

Иииии, тут их снова прервали, в этот раз – медсестра, распахнувшая дверь.

– Мистер? Пожалуйста, вернитесь на койку…

Игнорируя ее, он сосредоточился на Колине. – Я справлюсь с…

– С кем вы разговариваете? И, мистер… ваш катетер! Вы его вытащили?!

Вот вам и хаос. Внезапно набежала толпа народу в белых халатах и форме, все обращались к нему… Сисси тем временем стояла, прислонившись к стене, а Колин наблюдал за всем со скучающим видом.

Джим отмахнулся от медицинского персонала, пока перед ним не нарисовался амбал в шесть футов ростом и не заявил: – Вы не можете выписываться против рекомендаций врача. И никуда вы не пойдете, пока за вами не прибудет полиция, чтобы завести дело.

Джим закатил глаза.

– Вы серьезно думаете, что меня арестуют?

– Это называется неосторожной ездой. Незаконное присвоение личности. Нападение… помните, как напали на медика? У него, кстати, разрыв тканей.

Выругавшись, Джим попытался собраться с мыслями, сконцентрироваться, выкинуть что-нибудь волшебное, что поможет разгрести беспорядок. И, черт возьми, должно было сработать. С тех самых пор, как Эдди обучил ему всевозможным «что да как», он мог разбираться со всем в стиле «Я мечтал о Джинни»[114].

Но… блин, это не сработало тогда, на улице. И попытавшись снова… и снова… и снова… ничего не произошло… он понял, что не сработает сейчас.

– Мистер, вернитесь в кровать, – сказал Законопослушный. – Либо я сам вас туда уложу.

Сквозь туман боли и раздражения, Джим пришел к двум очевидным вариантам: лечь как пай-мальчик и ждать, пока ОПК приедет по его душу… либо позволить Колину разобраться со всем.

Он выбрал третий вариант.

Развернувшись, он схватил кресло, на котором сидела Сисси, и швырнул его в стеклянное окно напротив. Когда произошло столкновение, Джим предпринял последнюю попытку с магией… и каким-то образом, пусть и слегка, но все сработало: секция четыре на четыре фута разбилась, осколками вылетев в ночь, пуская в палату холодный воздух.

Джим поменялся местами с ночным ветром.

Нырнув через отверстие, он сгруппировался, пустившись в короткий свободный полет. Потом он прокатился по покрытой гравием крыше здания, которое находилось на один этаж ниже палаты, в которой он находился.

Блин, спасибо Господу за архитектурную структуру медицинского комплекса, напоминавшую пазл… он мог только догадываться, что приземлится на крышу, но не знал наверняка.

Пустившись в бег на хромой ноге, он мгновенно ощутил общность с Эдрианом и всем тем, с чем сейчас приходилось иметь дело ангелу. Сломанная нога – болезненная заноза в заднице, сердце гулко билось от невероятной боли, голова кружилась. Но он отказывался придавать физическим проблемам значение. На самом деле, это было до боли знакомым, когда он отгородился от физических проблем и быстро кинулся к краю здания.

Он молился, чтобы в конце оказалось что-то, с помощью чего он мог бы спуститься на землю.

Он также молился, чтобы Сисси поняла, что он не бросает ее. Во всяком случае, ненадолго. Суть в том, что с ней был Колин, и Джим знал, что Девина и близко не подойдет к архангелу. Он также знал, что, несмотря на противный характер ангела, он не бросит невинную на произвол судьбы, просто не сможет.

Джиму нужно лишь немного времени, набраться сил, потому что, ясен пень, в море людей, в своем текущем состоянии он был бессилен…

С расстояния, позади него донеслись крики, спускаясь эхом из той дыры, которую он создал в стене.

Простите, ребята. Но, взгляните с другой стороны – обслуживающему персоналу нужно просто убрать стекло.

Шаркая по крыше, он прошел мимо ряда строительных вентиляторов и там уже, спасибо Господи Иисусе, открылся путь вниз: в углу, тусклые охранные лампы освещали выдвижную лестницу, ждущую его с распростертыми объятиями.

Добравшись до нее, он обогнул ее и потом, скользя, спустился вниз словно по двум канатам. Приземлившись на корточки, ему пришлось восстанавливать дыхание, нога болела сильнее головы, глаза бродили по местности, в поисках вариантов, борясь с раздражающим туманом, затянувшим зрение.

Он знал, что времени мало. Больница таких размеров? Здесь полно охранного персонала, который подняли на уши командой из центра.

Силком подняв себя на ноги, он пересек внутренний дворик для разгрузки товара, ориентируясь по галогенным лампам, вмонтированным высоко в бетонных стенах…

Когда завыли сирены, он был готов поспорить, что они не принадлежали машинам скорой помощи. Видимо, настоящая полиция уже приехала по его яйца.

Гребаный ад, почему он не может найти тачку, которую можно угнать?

Из-за угла донесся визг шин, заставив его замереть на месте… а потом массивный кузов Мерседеса заставил его отскочить.

Стекло у пассажирского сиденья опустилось, и ему улыбнулась единственная на планете женщина, которую он бы хотел никогда больше не видеть в жизни.

– В раю штормит? – протянула демон, наклонившись над кожаными сиденьями.

– Чтоб меня…

– С радостью, если сядешь в машину, – сказала она с дьявольской улыбкой. – Иначе, ты можешь попытать удачи с ОПК.

***

Когда хромающий, выведенный из себя спаситель выпрыгнул из окна, которое он разбил, Сисси бросилась вперед, будто могла поймать его и затащить назад в больничную палату… и эта сумасшедшая идея пришла в голову не ей одной.

К несчастью, больничный персонал оказался у окна раньше, загораживая обзор, не давая ей проходу.

О, боже, если он не смог выйти из автокатастрофы не угодив в больницу? Падение на землю с пятого этажа вероятно убьет его…

Окей, официально он уже был мертв, но неважно. Ангелы в реальном мире, очевидно, могли ломать кости и получать ранения не просто косметического характера. И, может, она могла чем-то помочь ему…

Обезумевшая, она протиснулась через толпу медсестер и врачей, которые кричали и спорили перед зияющей дырой, она забыла, что в реальности ее здесь не было, что она больше не «человек», что она…

Сложно сказать точно, что случилось дальше.

В одно мгновение она отпихивала кого-то, а в следующее… она могла выглядывать в окно, видела расстояние в один этаж, а не пять до крыши внизу.

Именно этого она хотела. Проблема в том, что она смотрела с другого роста. Она не различала цвета. И весьма странно ощущала свое тело.

Подняв руку, чтобы потереть глаза, она застыла…

И потом закричала.

Все мгновенно повернулись к ней.

– Мери? Что случилось? – спросил кто-то.

– На кровать ее. Положите ее на кровать! Ради всего святого, именно так погиб ее брат…

– У меня нет брата, – пробормотала Сисси.

– Шш, – успокоила ее одна из сестер. – Давай сюда. Присядь.

Сисси снова подняла руку и обнаружила… что она по-прежнему чужая. С короткими и толстыми пальцами, морщинистая, с парой обручальных колец, которые не мешало бы почистить, но она управляла ею… она могла сжать пальцы, повернуть, чтобы взглянуть на ладонь… но это была чужая рука.

Опустив взгляд, она обнаружила, что была не в своей мешковатой рубашке и подвернутых спортивных штанах Джима. Вместо этого на ей была синяя больничная форма, с парой ламинированых табличек на петлице возле шеи. Сняв их с груди в восемь раз больше ее собственной, Сисси уставилась на фотографию пятидесятилетней женщины по имени Мери Т. Сантьяго.

Повернувшись кругом, она взглянула на ангела, того, что пришел перед тем, как Джим скрылся через окно.

– Что я такое?

Надменное, жесткое лицо англичанина отразило мгновенный шок.

– Ты не… не должна быть способна на такое.

– Что я сделала?

Один из представителей общественного порядка встал перед ней, и на его лице был откровенный страх.

– Мери, ты в порядке. С тобой все нормально…

– Что я сделала! – закричала она, выглянув из-за него.

Первая из медсестер обратилась к ней:

– Мери, ты ничего не сделала. Тебя даже рядом не было, когда он выпрыгнул. Мери, о, Мери…

Когда Сисси заключили в объятие, она уловила слабый запах парфюма и какого-то вяжущего средства, и почувствовала… ну, изумительное чувство поддержки. Рефлекторно она обхватила своими руками… точнее, руками Мери… женщину, ее разум силился понять, как такое возможно.

– Просто выйди из нее, – решительно сказал англичанин. – Так все работает… насколько я слышал.

– Выйти... из нее? – пробормотала она.

– Шш, Мери, все хорошо. – Медсестра начала поглаживать волосы Мери… Сисси четко ощутила это, будто ласкали ее собственные волосы. – Просто дыши со мной.

По неясной причине, может потому, что она нуждалась в объятии, а медсестра была чертовски хороша в этом, Сисси закрыла глаза, чужие глаза, и сдалась на волю комфорта.

– Вот так. Я знаю, это тяжело…

Сисси смутно осознала, что в палате появились другие…. Офицеры в синей униформе, с нашивками «Охрана» на рукавах. Потом ее осторожно отвели подальше от черной дыры в стене.

Когда стало дышаться немного легче, она почувствовала чужую душу. На заднем плане, были мысли и чувства и воспоминания другого человека, сдерживаемые непонятно чем.

Выйти из нее? – подумала она. Как это сделать? Если она подумает о движении, среагирует тело другой женщины.

– Освободи себя усилием мысли, – сказал англичанин. – Просто реши отделиться.

Сисси слушала наставление, как слушала одного из своих тренеров по хоккею на траве, приказывая себя действовать скорее внутренне, чем внешне.

Выйдя из медсестры, она наблюдала, как пожилая женщина, в которую она вселилась, камнем рухнула вниз, теряя сознание. Сисси тут же бросилась вперед, чтобы поймать ее, но ее руки не имели материальной твердости, поэтому Мери Сантьяго приземлилась на линолеум, ускользая из объятий Сисси как вода – сквозь воздух.

Сисси пятилась назад, пока не ощутила спиной дальнюю стену.

– Я ничего не понимаю, – прошептала она, паника исказила черты лица, заставила руки дрожать. – Я не… знаю, где я была. Как я попала туда. Почему вырвалась наружу.

Она посмотрела на мужчину в белом.

– Мне нужны ответы.

Это был упрек… будто она знала, что он намеренно держит ее в неведении, лишь бы побесить ее.

Мужчина… ангел, неважно… пропустил руку сквозь черные волосы. – Твою дивизию… гребаный отстой.

– Не уверена, что ты имеешь в виду, но если ты считаешь ситуацию хреновой? Ну тогда я согласна с тобой… И раз уж мы связаны? Ты знаешь, куда подался Джим?

Англичанин скрестил руки на внушительной груди и посмотрел на разбитое окно.

– Не заставляй меня идти за ним прямо сейчас.

Пока мужчина молча стоял посреди этого хаоса, гнев кипел внутри нее, тон стал резким:

– Окей, тогда, помоги мне разобраться с самой собой.

Когда он устремил на нее прищуренный взгляд, она заметила, что они были цвета, который она раньше не встречала… и это стало хорошим напоминанием о том, что она имела дело с чем-то, находившемся за пределами нормального. Может, даже опасным.

На короткое мгновение она подумала, чтобы сдать назад… но потом напомнила себе, что ей нечего терять: она уже побывала в Аду, а ее жизнь на Земле закончилась.

Так что, черт возьми, он мог с ней сделать?!

– Я жду, – сказала она настойчиво.