Обуздать огненного демона

Глава 23

Свет от высокой свечи мерцал парой пляшущих теней на стенах. Темно, чтобы читать или что-то делать, но слишком ярко для того, чтобы просто думать, продолжая сидеть на кровати.

Рия откинулась спиной назад, к стене, запрокинув голову.

Как она терпеть не может всё это. Происходящее угнетало. Вместо того, чтобы решать и устраивать свою жизнь, приходилось играться пешкой среди королей.

Надо же было так ввязаться…

Послышался небольшой шум. Занавески у окна шевельнулись, словно то приоткрылось немного сильнее. А потом мужская фигура легко, бесшумно соскользнула с подоконника внутрь комнаты.

Вот если чего и было в Дамиане Вефириийске с вопиющим избытком, так это наглости.

— О Боги, есть хоть что-то на этом свете, что Вас образумит? — изумлённо пробормотала Рия, оценивая его хмурую стать, застывшую сейчас посередине её спальни.

Мужчина лишь тяжело глянул на девушку. Помедлил с ответом.

— Есть разговор.

— Издеваетесь? — Искренне возмутилась та. — Вы вваливаетесь ночами в комнату незамужней девушки как к себе домой, хоть понимаете, насколько это меня компрометирует?

— А то, что эта девушка предпочитает этими самыми ночами компании других неженатых мужчин — это что?

— Нюансы.

Дамиан хмыкнул. В темноте чёрные прищуренные глаза мерцали непривычным блеском.

— Нам действительно надо поговорить, Минри.

— Кажется, поговорили уже. Чего Вы от меня добиваетесь? Зачем продолжаете? Лорд-демон Вефириийск, я честно и открыто прошу Вас — перестаньте, — мелодичный голос колебался от начавшей звучать в нём злости. — Вы и так заставили меня идти на крайние меры, участвовать во всём этом, хватит уже! Я не могу постоянно думать о том, какой щит выставлять. Я устала.

— Я хочу, что бы ты разорвала печать шиаале, — подчёркнуто ровно, твёрдо высказал он.

— Да мне плевать, чего Вы хотите! — Сорвалась Рия, резко садясь прямо, вовремя принизив голос, чтобы не услышали адепты в соседних комнатах. — Хватит уже! Успокойтесь!

— Ты даже не представляешь, насколько сильно мне пришлось успокоиться, прежде чем появиться перед тобой, — растягивая слова, сдержанно ответил Дамиан. Почему-то сейчас это было именно то спокойствие, от которого по коже начинал пробегать озноб.

— Вот и закончим на этом. Достаточно. Всё. Потрепали нервы и себе, и мне, и остальным. Зачем только, спрашивается?! Ради чего?

— Перестань возмущаться и послушай меня! — Дамиан чуть повысил голос, всё ещё старательно контролируя каждое слово и мимику.

Рия запустила пальцы в волосы, массируя голову, учащённо дыша, стараясь подавить болезненное раздражение.

— Что послушать?! Опять то же самое?! Снова Вам в постель некого уложить?! Так смените компас, за каким фархом он вечно ко мне ведёт?!

— Минри, я хочу нормально спокойно поговорить, — твёрдо повторил мужчина. — Помолчи немного.

Она резко встала с кровати, становясь напротив него. Тёмные локоны взметнулись, опадая на плечи мягким каскадом.

— Вы меня слушали, когда я говорила?! Вы хоть раз позаботились о том, что бы понять, что мне неприятно это отношение? Хоть раз допустили, что я просто не хочу Вас?

Чёрные глаза резко блеснули, мужчина молниеносно сделал шаг к ней, оказавшись слишком близко.

— Осто…рожнее…

Он буквально выплюнул, с трудом выдавил из себя это слово. Чем конкретнее формулировала девушка, тем сложнее было просто дышать и слушать.

Она отшатнулась, опустила голову. Отошла немного к окну, отвернувшись от него. Привычное умиротворение вернулось так же быстро, как и предыдущая раздражённость.

— Всё немного сложнее. Постарайся меня выслушать.

— А у меня разве когда-то был выбор?

— Минри, ты знаешь, что такое единственная пара?

Она не ответила. Дамиан не мог видеть, как с силой сжала край подоконника её левая рука. Как застыли, покрылись ледяной коркой отрицания синие сапфировые глаза.

— Говорят, у каждого демона есть лишь одна попытка. Одна возможность за всю бесконечность жизни, — голос звучал тихо, глухо. Словно в другом пространстве. — Это осталось с древних пор, когда демоны ещё были зависимы от чужих эмоций, поглощая, насыщаясь ими. Имея такую потребность в чужих чувствах, никто из первородных не ощущал свои. Сейчас всё давно стало иначе. Осталось только одно — единственная пара. Мы можем спать, хотеть, брать любых женщин, но любить — лишь одну. Всегда только одну.

Он сделал паузу, невесело нахмурился.

— Не каждый встречает свою пару. Нам везёт меньше, чем драконам со своей истинной. Но если это произошло — обратного пути нет, Минри. Всё уже решено.

Рия предпочла снова промолчать. Ничего хорошего или вежливого она бы сейчас и не ответила.

— Это сложно принять сразу, — медленно произнёс Дамиан. — Мне самому нелегко осознать такой факт, я не предугадывал и не хотел такого развития событий. Планировал свою жизнь иначе. Однако теперь придётся как-то… меняться, жить с этим. Твои предпочтения, желания, как и мои цели — сейчас всё это уже второстепенно. Ты просто принадлежишь мне. Это неизменно, это такой же факт, часть естества, законов природы и бездна пойми чего ещё. Ты просто принадлежишь мне. На правах своей единственной пары, на правах того, что к тебе у меня бешеные чувства, я могу и хочу стребовать с тебя то, что мне было дано по рождению.

Она потёрла ладонью глаза. Устала. Одни Боги лишь сейчас понимают, как она бесконечно устала.

— Моя мать однажды сказала мне одну фразу. Когда я в очередной раз попробовала сделать то, что у меня никогда не получалось, — абсолютно безэмоционально произнесла боевой маг. — «Мы не всесильны. Очень многое нам неподвластно.» Поначалу я разозлилась. А потом поняла, что это самое мудрое изо всех её наставлений. Знание и осведомлённость — не равные вещи, правда? Знаю это много лет, а осознала не столь давно. Зато больше я не стараюсь быть больше, чем я есть.

— Что ты имеешь в виду? — мрачно переспросил Дамиан.

— Я и не надеялась, что Вы сразу поймёте. Ничего. Всему своё время.

— Минри, ты слышала, что я тебе сказал?! — снова повысил голос Дамиан, делая к ней шаг. Потом ещё один. Ещё немного, и девушка не сможет отойти от подоконника чисто физически. — Я не каждый день признаюсь в любви, для меня это тоже всё ново и непонятно, давай не будем усложнять.

— Вы и сейчас ничего не сказали о любви.

Демон резко схватил её за руку, дёргая и поворачивая к себе. Быстро потянул на себя, сам приближаясь вперёд, утыкаясь обоими руками в подоконник по обе стороны от неё.

— Давай-ка ещё раз, Минри, — очерченные, чуть шершавые губы застыли в паре сантиметров от её лица. — Ты, видимо, слышала меня, но не слушала. А мне хочется всё же донести эту мысль.

Рия попробовала было отстраниться чуть назад — не вышло, мужчина такой возможности не дал.

— Вы — моя единственная пара, леди Алеминрия ИуренГаарских, — отчётливо, невозмутимо повторил Дамиан. — Предназначенная Богами, судьбой, мирозданием. Всем. Мой рок, моя сила и все мои чувства. Слышишь, Минри? Моя!

Последнее слово он выпалил резко, обдавая горячим дыханием красивое лицо. Еле устоял перед мыслью податься вперёд и накрыть эти пухлые губы своими. Успеет. Пусть сначала осознает сказанное.

Рия помедлила. На какой-то момент показалось, что она снова предпочла его не услышать — настолько отчуждённым оставался взгляд. Наконец, уголки губ дрогнули в ироничной усмешке, изогнутые брови приподнялись:

— А что это меняет, лорд-демон Вефириийск?

В чёрных глазах блеснула вспышка. Он зло ударил кулаком по подоконнику, смяв пласт светлого камня. Сейчас и не думал церемониться.

— Подозреваю, Вы ждали от меня диаметрально иной реакции, — холодно продолжила боевой маг, — правда, не понимаю почему. Я ясно дала понять свои намерения, почему они должны меняться только из-за пары новых слов?! Меня не привлекают подобные отношения с Вами, а назовёте Вы их полюбовными или же красиво предопределёнными — какая разница?

— Разница?! Ты правда хочешь увидеть, какая разница?!

Дамиан рявкнул громко, слишком громко; сейчас, пожалуй, не то, что адепты в соседних комнатах — весь этаж свалился с кроватей.

Рия не успела ничего ответить — крепкие руки быстро схватили её за талию, чуть подкидывая кверху, перехватывая и бросая животом себе на плечо. Ойкнула, когда мужчина резко бросился вперёд, в полуоткрытое окно.

Возмущённо-удивлённый вопрос так и застыл беззвучной реакцией в горле. Тело обдало жаром, дымом, немного тряхнуло — и её сбросили с плеча. Поставили на ноги. Мужские руки стремительно повернули спиной к себе, отпустили, заставив увидеть сменившиеся реалии.

— Смотри! — Дамиан оглушительно гаркнул рядом. — Вот в чём разница, Минри! Вот, что происходит!

Алеминрия неосознанно попятилась, прижимая ладонь ко рту.

Она сейчас словно попала в самую настоящую бездну. Ту самую, упоминаемую в ругательствах.

Они стояли на высокой скале, даже утесе. Чёрный камень, замызганный сажей, горячий сухой воздух, что пропитался запахом дыма и гари. А вокруг творился кошмар. Горы, равнины, какие-то ущелья — все полыхало; огонь ревел, взвивался вверх буйными языками пламени, до боли в ушах громко потрескивая, уничтожая всё — от молодых ростков и ручьев до вековых камней. Обломки, какие-то кости, обуглившиеся куски, ошмётки. Горизонта не было видно. Небо окрасилось в злой оранжево-алый цвет, смрад и копоть полностью заполонили пространство вокруг.

Рия не верила своим глазам. В ужасе осматривала это всё, понимая, как нарастает внутри страх. Страшно. Сейчас ей стало страшно.

— Видишь?! — не без горечи рявкнул Дамиан, хватая её за плечи, разворачивая к себе. Немного тряхнул в руках. — Видишь, что со мной происходит?! Вот так я успокаиваюсь! Понимаешь, кем я становлюсь из-за тебя?!

Она не могла на него смотреть. Взгляд против воли то и дело возвращался к творящемуся вокруг кошмару.

— Я не смогу без тебя, Алеминрия! — Дамиан сам пропустил тот момент, когда среди шума и треска бушующего пламени, начал буквально орать. Тормошил её в своих руках, заставляя все видеть и осознавать. — Не смогу! Я бы и рад как-то это прекратить, но у меня не получается! Мне тоже не в восторг быть настолько зависимым от обычной женщины, демоны не должны поклоняться обычным магам, никому не должны, мы сильнейшие! Но Бездна, я не знаю, как это происходит! Понятия не имею как мне дальше жить!

Она отшатнулась. Руками сзади нащупала какую-то опору, дёрнулась, сбрасывая его ладони со своих плеч и опираясь на выступающий кусок ещё нетронутой скалы.

Воздух был настолько обжигающим, слишком смрадным — глаза сами по себе прослезились, она приоткрыла рот, чтобы легче дышать. Да какое легче, чтобы хотя бы просто дышать.

— Я — чистокровный огненный демон, — взревел Дамиан, обводя это всё рукой. — Я всегда подвержен тому, чтобы уничтожать и испепелять! Моя сущность всегда была такой, я вынужден сдерживать себя всю свою жизнь! Но, Тьма, Алеминрия, рядом с тобой… всё замолкает! Абсолютно всё, слышишь?! Мне не надо контролировать зверя, потому что при виде тебя он укрощается сам! Может я и до сих пор думаю, что пара демона — это досадное проклятье, но я не справляюсь, не хочу справляться больше сам!

Она перевела на него изумлённый, почити шокированный взгляд. Пальчики чуть крепче обхватили испачканный сажей выступ камня.

— Ты видимо, совсем мало знаешь, что такое единственная пара, да?! — Вены на шее и лице демона сейчас опасно вздулись, почернели. Глаза непривычно угрожающе расширились. — Это не потому, что мне так хочется и не потому, что ты настолько особенная! Это наследие истинных предков и воля фарховых Богов, мать её! Я хочу тебя, дико, нестерпимо, ещё с первой нашей встречи! А теперь ты моя и по праву! Так зачем, почему я должен сдерживаться?! Ты не имеешь возможности мне отказывать, не можешь решать за нас обоих сама!

Дамиан перевёл дыхание. Оскалился, не замечая, как начинает понемногу изменяться кожа и конечности. Первородная сущность, настоящий демон рвался на свободу. Присутствие Алеминрии сейчас лишь усугубляло, появилось стойкое желание показать с кем именно она связалась.

А Рия на мгновение закрыла глаза. Попробовала переосмыслить.

— Я не стану лишаться своей жизни ради спасения Вашей, — она ответила тихо, прекрасно зная, что он услышит. — Эти желания… не мои. Я не демон. Я ничего этого не чувствую…

Дамиан оглушительно рыкнул, ударил кулаком в камень сбоку от неё. На тёмные волосы, домашний трикотажный костюм посыпалась каменная крошка. Она зажмурилась, наклонила голову.

— Бездна тебя подери, Алеминрия, что ты хочешь от меня?! Что тебе нужно?! Ты готова любить и отдаваться более низким, бесполезным существам, но не можешь принять меня, высокородного истинного демона?! — рык тонул в начавшем расти шуме ревущего пламени где-то позади. — Что тебя не устраивает?! Я тебя госпожой этой вселенной сделаю, только ответь! Я, Дамиан Вефириийск, сам высший демон, перед тобой чуть ли не преклоняюсь, бегаю на поводке, а ты всё сильнее затягиваешь удавку?! Я никому в жизни этого не говорил, никому не обещал, но, Тьма, тебе — дам всё, что угодно! Сделаю, что угодно!

— Мне не нужно от Вас это всё, что угодно! — Сама того не ожидая, Рия буквально выкрикнула эти слова ему в лицо. Несвойственная злость, та самая, в этот момент снова начала просыпаться в ней. — Вы говорите, что я суждена Вам Богами и судьбой, а сами сожалеете о случившемся! Что я должна дать?! На что ответить?! Вы никогда не хотели такой зависимости, так не берите её и сейчас! Что меняется?!

— Фарх, Алеминрия, я же сказал, что люблю тебя! — Он угрожающе приблизился. — Магичке вроде тебя этого недостаточно?! Любви такого, как я?!

— Магичке вроде меня?

Рия горько усмехнулась, отвернулась.

— Минри, я!..

— Не любите! — Поддавшись порыву, она ударила его по плечам, отталкивая от себя. — Такой как Вы этого просто не умеет! Животные инстинкты, ненормальная жажда, злость, ярость — вот весь спектр чувств, на который Вы способны! Когда любят — такими вопросами не задаются! Так не относятся! Ответь я ещё в первый день, кто знает, нашли бы Вы тогда во мне единственную пару! Даже сейчас, после всего этого, Вы продолжаете делать виноватой лишь меня, грузите собственными проблемами и обязанностями, не разу не допустив мысль, что сами не сделали ничего правильного! Как мне Вам ответить?! На что?! На вечное пренебрежение?!

Он застыл. Впервые за весь разговор застыл, не зная, как ответить. Мысли толпились, не решаясь которой озадачить первой.

— Что мне-то сделать?! — Развела руками Рия, продолжая громко, надрывисто кричать. Все остатки эмоций, чувств сейчас словно вывалились, вспыхнули внутри колючей искрой. — Может, я и мало знаю о единственной паре, но определённо точно помню, что демоны способны без неё жить! Множество чистокровных женится и существует против этой воли предков, что мешает Вам?! Не Вы ли так настоятельно хотели избавиться от своей пары, лорд-демон Вефириийск?! Не Вы ли сказали, что никогда бы не выбрали такую судьбу?!

— Но она случилась и теперь…

— Так поступите как обычно! — Перебила его девушка, ещё сильнее повышая голос. — Как всегда поступал сам Дамиан Вефириийск! Я не буду Вам мешать, живите своей жизнью! Есть много способов утихомирить демонскую сущность, используйте любой! Я не особенная, сами сказали, так хватит; если бы не зов пары, Вы бы никогда так не сходили с ума! Решите вопрос иначе! Сделайте другой выбор! Тот, что без меня!

Пламя на фоне немного угасло. Зашипело, распространяя едкий тягучий дым.

Воздух сгустился, потемнел.

Алые до бесконечности прищуренные глаза сейчас остекленели. Сама того не ведая, Алеминрия открыла ему одну суть. Правду, ещё большую, чем сама воля предков. Причину, которую он сам так и не понял.

— Я не хочу без тебя.

Фраза прозвучала почти беззвучно, плотно сжатыми губами, однако создалось ощущение, что на мгновение мир замер, притих, дав возможность двоим остаться наедине.

Рия не отводила взгляда, тяжело дыша от нахлынувших чувств, смотрела прямо в чёрные глаза. Те понемногу возвращали себе привычный цвет.

— Я проиграл, Минри, — тихо, почти невнятно ответил Дамиан, не решаясь снова подойти к ней поближе. — Проиграл ещё в тот момент, когда впервые тебя увидел. Когда возжелал как женщину. Сейчас я не понимаю, как сопротивляться этому. Не могу.

— Вы этого никогда не хотели, — сдержанно напомнила Рия, обхватывая себя руками. Почему-то сейчас ей стало не по себе. — Вы ни разу не упускали момент, даже сейчас, напомнить мне кто я такая и кто Вы. Ни разу не отнеслись с уважением, даже к этим самым чувствам, которые пытаетесь провозгласить.

— Да, — хмуро ответил мужчина. — Я не хотел этого. Не понимал, как сильно меня заденет. Но сейчас отказываться не хочу. Как не объясни это — мне всё равно. Если хочешь, я поклянусь. Если потребуется, выжгу мир дотла. Но ты моя. Я впервые в жизни преклоняю голову, впервые прошу. Не поступай так со мной, Минри. Не отвергай.

Девушка лишь невесело усмехнулась. Пожала плечами, словно поёжившись.

Она была расстроена, вымучена и не собиралась это скрывать.

— Меня больше всего удивляет Ваша самонадеянность, лорд-демон Вефириийск, — с ледяной ноткой, твёрдо, словно не своим голосом, всё ещё на повышенных тонах ответила девушка. — Ради всех Святых, почему Вы продолжаете думать, что мне что-то от Вас нужно? Почему решили, что я буду что-то просить? Это Ваши особенности, какой реакции ждёте от меня?! Вам недоступно это знать, но эмоции при виде Вас для меня аналогичны взгляду на эти же камни вокруг. Зачем мне Ваши чувства? Как Вы можете желать меня, так и я имею право выбирать кого-то иного. Я просто могу любить кого-то другого, представляете?

На мужских скулах дернулись желваки.

— Вы ни разу не отнеслись ко мне иначе, лишь как к своей собственности, как к чему-то случайному, само собой разумеющемуся. Что-то требуете, приказываете, заставляете ответить. На что ответить? У меня нет к Вам чувств. Приберегите угрозы и обещания. Даже если выжжете эту землю и станете смертью моих близких, я не обязана подчиняться Вашей очередной прихоти!.. Ваше удовольствие не стоит моей души.

Дамиан сурово, жёстко выдохнул, наклоняя голову чуть вниз.

Это было больно. Каждое слово снова и снова вгрызалось, резало, кромсало изнутри.

И он терпел. Сдерживался, что бы не пойти на поводу первородной сущности, не взять, наплевав на слова и законы, просто взять и сделать своей.

Потому что где-то внутри ещё понимал, что это будет конец. Конец для них обоих.

А Алеминрия вдруг странно усмехнулась, отвела потемневшие глаза чуть вбок.

— Вы читали знаменитых поэтов Лагории?

— Что?! — Он поднял на неё взгляд, не сразу осознав услышанное. — Разумеется… все гувернантки учат одинаково скучно.

— Тогда должны понять.

— Что?

— «Не внять каприз чужой свободы, оставив болью на плечах. А дать покой и слезы грозных, позволить чей-то жизнью стать», — полные губы шевельнулись, произнося строчки хорошо известного произведения. — Так ведь звучало, да?

— Минри…

— Отпустите меня. Хватит, — уже не требовала, скорее, просила девушка. — Вы справитесь и без меня. Сами этого желали. Не нужно, не ломайте ради своей похоти и инстинктов. Дайте мне возможность выбирать самостоятельно. Позвольте жить. Стать жизнью любимого мужчины, его семьей и его частью.

Дамиан попробовал вздохнуть полной грудью. Не вышло. Она говорила спокойно, легко и от этого становилось ещё хуже. Лучше бы кричала и рыдала, так он хотя бы знал, что ей не наплевать. Наследник Дархэнаатра не переставал искать хоть что-то в этих сапфировых глазах. Что угодно, лишь бы дать себе надежду.

— Я бы многое отдал, если бы ты стала моей жизнью, Минри.

Рия отвернулась. Всё это было слишком.

— Верните меня в Академию, пожалуйста, — ровно, без капли просьбы, вымолвила Рия. — Мне больше нечего Вам сказать.

Она было двинулась вперёд или вбок, не успел оценить. Очередной порыв накрыл быстрее, чем следовало бы. Мужские пальцы аккуратно взяли за подбородок, вторая же рука притянула к себе, сжав тонкую талию сквозь легкую трикотажную ткань.

Дамиан старательно бережно приподнял красивое лицо, приближая к себе.

Алеминрия не дёргалась, не отодвигалась, но напряжение в стройном теле и глазах никуда не ушло — он видел, чувствовал его слишком явно.

— Ты права, я сделал очень много ошибок, — тихо заметил мужчина, поглаживая большим пальцем её щеку. — Но я всё ещё первородный демон, жизнь моя. Пусть ты и не хочешь этого — но я безумно желаю тебя, Алеминрия. Желаю настолько, что уничтожу эту вселенную ради малейшего осколка твоих чувств. Смирись, Минри. Ты не посмеешь принадлежать другому, ты рождена, чтоб быть со мною. Я не умею отступать. Ты полюбишь. Мне не нужен иной вариант. Мне нужна ты.

Ответ ему не требовался. Рия удивлённо округлила глаза, когда мужчина снова склонился. Мужские губы накрыли её, однако в этот раз бережно, целомудренно, словно боясь что-то потревожить. Равновесие вымученного спокойствия.

Она не отвечала, лишь замерла, немного сжавшись, закрыв глаза и стараясь чуть шевельнуться.

Горячий жар обдал обоих, зашумел в ушах.

В какой-то момент опора под ногами исчезла.

А потом стало холодно. Рия открыла глаза, вздрогнула.

В своей комнате она оказалась одна.

Свеча на столе уже перегорела. Расплавившийся воск стёк на деревянную поверхность, застыв безобразным пятном. Шторы у приоткрытого окна все так же шевелились, приподнимались от каждого дуновения ветерка, привычно оседая с каждым разом вниз. Все было как всегда. Лишь запах от гари и дыма, что успел пропитать ткань костюма, сейчас напоминал о случившемся.

Рия выдохнула, приложила ко лбу ещё горячую ладонь. Привычное спокойствие и благоразумие казались сейчас чем-то неуместно смешным.

В полутьме и абсолютной тишине сейчас она почувствовала только одно, заставившее приложить ладонь к груди, не до конца веря. Пальчики сжали ткань одежды.

Дамиан Вефириийск всё же сделал то, что уже давным давно стало казаться нереальным.

Удар. Снова. Третий, четвёртый. Её сердце стучало необычайно громко и часто. Чаще, чем одиннадцать лет назад. Сильнее, чем вообще когда-либо.

Дверь распахнулась сама, ещё после второго стука. Наринехах с улыбкой оглядела жениха, двинулась вбок, пропуская в комнату.

— Мм, я всё ждала, пока ты заскочишь… — Изящная ладонь привычным жестом скользнула по плечу, замерла на груди. — Где ты был всё это время? Куда делся в самый разгар вечера? Мир мне ничего не сказал.

Дамиан не ответил. Тактично перехватил женское запястье, исподлобья глянул на кронпринцессу:

— Ты не устала? Будет пара минут?

— Для тебя, Дамиан, хоть вся ночь и вся жизнь, — призывно улыбнулась та, подойдя чуть ближе, словно ненароком коснувшись рельефного тела своим, двинувшись по нему чуть вниз, явно продемонстрировав, что под тонким шёлком халата ничего нет. — Но может мы… отложим болтовню? Ты сам не свой последнее время, думаю…

— Наринехах! — Он взял её за плечо, чуть отодвинув от себя. — Не надо. Я не за этим здесь.

— Что? — Она изумилась, усмехнувшись. Но повторно соблазнять не стала. Подождёт. — Дамиан Вефириийск отказывается, когда сама кронпринцесса сама к нему льнет? Неожиданно. А что дальше? Мы явно не с того начинаем семейную жизнь, милый.

Чёрные глаза смотрели совсем не так, как обычно. Сейчас в них не было ни капли заинтересованности или же участия. В них не было вообще ничего.

— Я хочу отказаться не только от этого, Неха, — равнодушно ответил демон. — Извини.

Короткая пауза, за которую девушка непонимающе уставилась на него, убрав руки с груди.

— Что? Что ты несёшь?!

— Мне стоило это сделать уже давно, — заметил Дамиан, невесело скривившись. — Почему-то… а впрочем, сейчас уже неважно. Извини, Неха, но нет. Мы сделали ошибку. Я не хочу этого брака.

Наринехах удивлённо приоткрыла рот, недоверчиво смотря на него. Правая ладонь привычно упёрлась в бок.

— Подожди… ты что?! — Она ахнула от возмущения. — Ты разрываешь помолвку?!

— Фактически, помолвки не было, Неха, я тебе ни в чем не клялся и обручальный браслет не надевал, — спокойно ответил мужчина. — Лишь договор. Его расторгнуть не столь проблематично, я переговорю с императором. Думаю, твой отец меня поймёт.

— А со мной переговорить не хочешь?! Какого фарха, Дамиан?! Что ты делаешь?!

Он скривился от громкого властного тона. Никогда не любил выяснять отношения, да и сейчас этим желанием особо не горел. Придётся, видимо.

— Ни тебе, ни мне этот брак не нужен, Неха. Вариантов действительно много, мне честно жаль, что я так поступил, изначально не стоило тебя во все это ввязывать. Свои проблемы я должен решать сам. Ты всегда мне была близка, ты сестра моего лучшего друга, я желаю тебе самого лучшего, но без себя. Я не хочу на тебе жениться.

— Серьезно, Дамиан?! — она вскинула брови. — Сестра и подруга, так значит? А когда ты заставлял стонать тебе на ухо ночами, ты именно так меня и воспринимал, да? Когда каждый раз раздевал и бросал на кровать, видимо думал о моем дальнейшем счастливом благополучии, я правильно понимаю?!

Он поморщился. Очередной женский скандал. Терпи, Дамиан, терпи, сам по дурости позволил себя втянуть…

— Знаешь, Неха, если бы я каждую женщину в своей постели воспринимал серьезно, мы бы с тобой даже не встретились. Не устраивай сейчас истерику. Ты кронпринцесса, будь выше этого.

Он уже почти было развернулся, поворачиваясь снова к двери. Ему все было ясно. Говорить здесь уже не о чем.

Наринехах прикусила нижнюю губу так, что на той выступили капли крови. Подавила очередное возмущение.

— Всё из-за неё, да? — еле слышно прошептала она, чувствуя, как затмевает глаза пелена слёз. — Из-за Алеминрии?

Дамиан помедлил с ответом.

— Ты так на неё смотришь… Я же не слепая, вижу твою реакцию… Ты ни на одну девушку так ещё не смотрел. Как на… на своё личное божество.

Неха не сдержала всхлип, когда тонкие влажные струйки предательски заструились по щекам.

— Я знаю, что ты… Что ты никогда не был мне верен, Дамиан. Мне всё равно, честно! Если ты желаешь Рию, я ничего не скажу, в жизни тебя не упрекну этим, обещаю! Но не надо, не бросай меня! Не разрывай наш союз из-за одной магички!

Огненный демон устало потёр глаза.

— Я же… Я люблю тебя, Дамиан, — честно выдавила Неха. — Ты был моим первым мужчиной, моим идеалом… Я всю жизнь на тебя смотрела! Когда четырнадцать лет назад ты сказал, что с нас хватит, я поняла, каково это — когда ты не нужна любимому человеку. Это… хуже, хуже всего на свете… Не надо. Я так долго старалась оказаться рядом. Не отталкивай… Пожалуйста, давай попробуем, не заставляй меня заново собирать себя по частям…

Она наверное даже не заметила, как ноги перестали её держать. Опустилась на ворсистый ковёр, держась рукой за спинку рядом стоящего кресла. Рыдания уже душили, Неха не сдерживала слёз, захлёбываясь ими.

— Ты никогда не был таким… тебе же всегда было плевать… Что изменилось?! Почему ты другой, почему только ради неё?!..

А Дамиан просто смотрел на согнувшуюся фигурку. Молча, хмуро, безразлично. Смотрел и понимал, что ему, увы, всё равно.

Мужчина вздохнул, приблизился. Медленно опустился на корточки, мягко потянув девушку за руку к себе.

— Не надо, Неха. Ты великолепна. Ты ещё устроишь свою жизнь. Уж лучше так, чем брак, в котором твоего мужа никогда не будет.

Из-за слёз она почти не видела его лицо. Но это было и необязательно — девушка знала наизусть каждую чёрточку, каждую морщинку или шрам.

— Когда-то ты сказал, что убьёшь ради меня, — сдавленно прошептала она, пытаясь рассмотреть отголоски былого интереса. — Что поменялось, Дамиан?

Он печально усмехнулся.

— Убить я готов за многих. А умереть только за неё.

Наследник Дархэнаатра наклонился вперёд, еле ощутимо коснулся губами шелковистых волос цвета расплавленного золота. Выждал секунду для вежливости, прежде чем подняться и уйти.

— Всё будет хорошо. Не плачь.

Неха сглотнула солёные слёзы, судорожно выдыхая. Её начало потряхивать.

— Она никогда не останется с тобой, — слова уткнулись в накаченную спину. — Никогда, слышишь?.. Ты ей не нужен… Она никогда не выберет тебя…

Дамиан с силой сжал дверную ручку.

— Возможно, — противиться очевидному было свыше сил. К сожалению, Дамиан понимал, что это реально. — Но пока я могу дышать, другой женщины для меня не существует.

Наринехах не слышала, как захлопнулась за ним дверь. Сжала обивку кресла сильнее, опустив голову и зарыдав ещё сильнее.

Ушёл. Снова ушёл. В который раз оставил её, не удосужившись ни ответить, ни принять эти чувства. Отказался. Всегда отказывался.

Губы опухли, привкус страха и отчаяния усугублялся с каждой пролитой слезой. Тело содрогнулось от немой боли.

Неха согнулась, почти коснувшись головой ковра, открыла рот, пытаясь вдохнуть прохладный воздух. Золотистые волосы упали вперёд, шёлковая ткань элегантного халатика некрасиво намокла.

Она потеряла его. Потеряла навсегда. Потеряла, даже не успев получить.

— Ненавижу… — кронпринцесса выдавила это сквозь приступы очередных всхлипываний. — Всё из-за тебя… Ненавижу… Я убью тебя, Алеминрия, клянусь, я убью тебя…

Тёмную комнату сейчас озарял лишь тусклый лунный свет.

Округлый ослепительно белый круг в небе как последний свидетель чужой боли.

Как единственный зритель решившихся этой ночью трёх судеб.