Обсидиан

Глава 12

Обсидиан насторожился, услышав скрип двери, понял, что больше не один, и развернулся, бросая пугающе хмурый взгляд на офицера, который все еще следил за ним. Обсидиан не собирался прыгать с крыши и сбегать. Он просто хотел глотнуть свежего воздуха, проветрить голову и побыть один.

— Уходи.

— Эй. — Мун вошел в двери. — Это я.

Второй Вид вместо черной формы носил человеческую одежду. Маленькая синяя майка оголяла его плечи и руки.

Материал на его штанах Обсидиан видел раньше, их носил персонал в том новом месте, куда его перевезли, и где умерла 46. Они называли их джинсами. Мун был босиком.

— Я слышал, что у тебя и твоего доктора возникли трудности. Подумал, что, возможно, ты захочешь с кем-нибудь поговорить. — Мун вытащил что-то из-за спины. — Я принес кофе со льдом. Ты пробовал его?

Обсидиан посмотрел на две бутылки, которые другой самец держал в руке.

— Поговорить! Почему каждый этого хочет?

— Ах. — Мун осторожно подошел. — Они присылали к тебе психиатра?

— Что?

— Мозгоправ. У нас есть такой доктор, он приходит к нам поговорить, спрашивает, как мы относимся к некоторым вещам. Думаю, Тайгер хотел, чтобы док оценил тебя. Доктор Крегор не такой уж и плохой.

— Нет, человеческий мужчина не приходил ко мне.

Мун уселся верхом на выступающий карниз и прислонился спиной к стене. Затем протянул одну из бутылок Обсидиану:

— Открути пробку. Просто поверни и открой. Попробуй. Он вкусный.

Обсидиан помедлил, но принял охлажденный напиток, настороженно его разглядывая.

— Поверь мне, он классный. Я захватил две из своего холодильника, когда услышал, что у тебя был паршивый день. Здесь мало что можно сохранить в тайне. Я просто не знаю всех деталей. Что случилось между тобой и твоим доктором?

Обсидиан понюхал напиток и, сжав бутылку в ладони, осмотрел её.

Аромат был отличный, и он сделал глоток.

— Она всегда хочет разговаривать.

— Таковы женщины. Они все делают это.

— 46 не делала.

— Твоя пара была уникальной самкой. — Мун открыл свой напиток, сделал большой глоток и зажал бутылку между бедер. — Женщины любят поговорить.

— Алли — человек.

— Женщины в самом деле много говорят. Они не обладают нашими острыми чувствам и ничего не могут оценить за исключением того, что видят или слышат. — Он вздохнул. — Подумай о том, как они ограничены. Наверное, немного пугает, когда обоняние не может помочь разобраться во всем.

— Что ты имеешь в виду? — Обсидиан расслабился немного, прислонившись к стене и смотря сверху на Хоумлэнд.

— Большинство из нас могут узнать много, используя свои носы.

Гнев. Возбуждение. Черт, некоторые из нас могут почувствовать боль, если она достаточно острая. Люди потеют, когда боятся или нервничают, их сердца колотятся. Мы так же это определяем. — Он пожал плечами. — Всё, что у них есть, — это способность угадывать, пока они наблюдают за нами, но мы, как правило, скрываем свои эмоции, когда нужно. Ты знаешь, о чем я говорю. «Мерсил» использовало любое проявление слабости и эмоции против нас. — Обсидиан не мог не согласиться. — Поэтому люди заставляют нас говорить. Они хотят знать, что мы думаем и чувствуем. Они ведь многого не понимают о нас и любопытны по своей природе. Я полагаю, это стало причиной? Я спросил Джерико, но он отказался говорить, что произошло. Он должен тебе понравиться.

— Я подрался с ним.

Темные брови изогнулись.

— На самом деле? Кто победил? Я не заметил на нем повреждений. — Он визуально оценивал Обсидиана. — Или ты, наверное, не в очень хорошей физической форме.

— Алли помешала, пришлось остановиться, прежде чем её ранило.

— Стойкая маленькая женщина, да? К тому же храбрая. Я бы не решился встать между тобой и приматом. Я видел его в бою, и не похоже, что тебя легко уложить.

— Он издает странные звуки.

Мун усмехнулся:　

— Мы думаем, что у него есть ДНК гориллы. Это крупный вид примата. Ты узнаешь потом о разных типах ДНК, которые мы носим.

— У него красные глаза.

— Я бы не упоминал об этом при нем. Он принимает близко к сердцу разговоры о своих глазах, и если честно, они более коричневые, чем темно-красные. — Мун сделал ещё глоток. — Не слишком много приматов выжило, а те, кто смог, как правило, скрещены с шимпанзе.

— Они гораздо мягче, чем Джерико. У него были трудные времена.

Обсидиан позволил себе любопытство:

— Почему?

— Ты видел его? Он чертовски пугает, и у него странные заскоки по поводу своей территории. Ему пришлось переехать из мужского общежития, потому что он избил своих соседей, мешающих ему спать. У парня нет чувства юмора, вероятно, по той причине, что он не часто трахался. Женщины избегают его из-за боязни, что он попытается претендовать на одну из них, если они окажутся в его постели.

Ему точно не захочешь сказать нет, не испытывая при этом чуточки страха.

— Трахаться?

— Разделять секс. Трахаться. Это человеческий термин. Полагаю, ты не особо узнал язык людей, находясь в лаборатории?

Обсидиан покачал отрицательно головой:

— Люди нас кормили и иногда проводили над нами тесты. Они не говорили много, да и 46 редко это делала.

— Ты находился в другой части лаборатории, в отличие от большинства из нас. Ты знаешь почему?

— Нет.

Мун взглянул на небо:

— Тебя скрещивали только с одной самкой?

— Да. С моей парой.

Мун посмотрел на него:　

— Я понимаю, что было сложно уследить, но насколько долго вы пробыли вместе?

Воспоминания проносились в мыслях Обсидиана.

— Всегда, — прохрипел он, ощущая давление в груди. — Казалось, что это очень долго.

— Ты скучаешь по ней.

Обсидиан помедлил, оценивая свои чувства:

— Я подвел её. Я здесь, а она нет.

— Ненавидь тех, кто убил её, но перестань изводить себя. — Мун пристально смотрел на него. — От тебя ничего не зависело. Ты остановил бы людей, если бы мог. Я видел тебя сразу после спасения. Ты, наверное, чертовски сильно пытался вырваться, чтобы спасти её, но это всё, что ты мог сделать. Ты чуть не умер от своих ран. Ты должен отпустить прошлое.

— И не подумаю, пока они живы.

— Это также от тебя не зависит. — Мун замолчал и поменял тему. — Что случилось между тобой и доктором?

— Она обвинила меня в желании обладать ей взамен 46.

Черты лица Муна исказились в гримасе.　

— Ох.

Не удивительно, что вы двое повздорили. Ни одна женщина не хочет чувствовать себя использованной мужчиной, который утоляет свою страсть, предпочитая другую.

— Я не сбит с толку. 46 мертва. Алли совсем другая. Я не думал о 46, когда желал Алли.

— Ты говорил ей это?

— Да.

Воцарилась тишина. Мун опустил ногу со стены и встал лицом к Обсидиану:

— Я твой друг. Знаю, у тебя никогда не было ни одного прежде, но это означает, что ты можешь рассказывать мне всё, а я не стану распространяться. Прямо сейчас тебе нужен кто-то, кто не станет говорить ерунды. Это значит, что я не буду тебе лгать и судить тебя. Что на самом деле произошло между вами? Последний раз мы разговаривали о том, что ты хотел овладеть ею. Ты всё еще переживаешь, что причинишь ей боль, если вы разделите секс? Я сказал тебе, чтобы ты просто продвигался медленней и легче. — Обсидиан опустил глаза, смотря на темную крышу под босыми ногами. — Что случилось? Ты попробовал, и она испугалась? Не рычи, тебе нужно прятать свои зубы от неё, насколько это возможно, и быть очень нежным. Некоторые наши черты могут испугать человеческих женщин. Знаю, что ты, несомненно, ей нравишься. Мне поручили охранять тебя, и я видел, как она смотрела на тебя, пока ты спал. Черт, она похитила тебя и подставила свою задницу, пытаясь спасти тебя. Это говорит о многом. Затем она решила остаться с тобой до тех пор, пока ты не восстановишься. Эта женщина запала на тебя.

— Запала на меня? — Обсидиан бросил на Муна смущенный взгляд.

— Алли заботилась о тебе. Полагаю, её сильно влечет к тебе.

— Она отвергла меня.

— Ты напугал её?

Плечи Обсидиана поникли, когда он вспомнил страх Алли.

— Да.

— Загадка решена. Просто скажи ей, что сожалеешь, изобрази ей трогательный щенячий взгляд и скажи, что будешь усердно стараться не делать этого. Женщины довольно легко прощают, если беспокоятся о тебе.

— Щенячий взгляд?

Мун расширил глаза и немного оттопырил нижнюю губу, при этом слегка опустил голову. Он несколько раз моргнул, отчетливо выражая печаль.

— Вот так.

Обсидиан удивился собственному смеху. Выражение лица Муна было комичным.　

— Я отказываюсь это делать.

Мун усмехнулся:

— Знаю, выглядит смешно, но это отлично работает. Всякий раз мне удается выйти сухим из воды.

— А как это сухим из воды?

— Это выражение означает выпутаться из неприятностей. Ты на самом деле содержался в уединение, и твои взаимоотношения с техническим персоналом были ограничены, если ты не знаешь этого. Что они делали с тобой?

— Проводили тесты. Мне давали таблетки и делали инъекции. Главным образом, они хотели детей от 46 и меня.

Все чувство юмора исчезло с лица Муна.

— Это подействовало? Она забеременела?

— Нет.

Мун громко вздохнул:

— Хорошо. Мысль о том, что «Мерсил» получит ребенка от одного из нас — это наши худшие опасения. Они, вероятно, хотели отделить тебя и твою пару от остальных Видов, чтобы убедиться, поможет ли это им добиться нужного результата. Один из сотрудников «Мерсил» рассказал, ходили слухи о некоторых ученых, которые считали, что влюбленные пары могут забеременеть.

— Влюбленные?

— Ну, знаешь, неудержимо эмоционально привязанные к друг другу.

Обсидиан отвел взгляд, чувство вины и печали заполняли его.

— Что такое? — Мун подошел ближе.

Обсидиан, наконец, посмотрел на него:

— Мы не были влюблены. 46 отвергла связь между нами.

Мун тихо выругался:

— Черт. Её вынудили?

Обсидиан выпрямился, его спина напряглась.

— Я никогда не причинял вреда и не овладевал 46 без её согласия.

— Я не это имел в виду. Мы предположили, что вы обоюдно хотели быть в паре.

— Её привели в мою комнату и оставили.

46 знала другого самца и заявила, что связана с ним.

Мун резко откинулся на стену, поднял одну руку и пропустил пальцы через волосы:

— Извини.

Наверное, для вас двоих это был ад.

— Было трудно. — Обсидиан немного расслабился. — Она соглашалась на мои прикосновения только при крайней необходимости. Жизнь была суровой, но я старался сделать свою пару счастливой. А 46 не была. — Его грудь сжала боль, когда он вздохнул. — Мы жили вместе в той комнате, но иногда…

Он не мог произнести это.

— Что? — Мун уставился на него с состраданием. — Я твой друг. Скажи мне.

— Она нарочно провоцировала персонал, надеясь, что они её покалечат. Я останавливал 46, но она дралась со мной. Мне приходилось удерживать её, пока она не успокоится. Думаю, 46 хотела умереть, но я не стремился остаться в одиночестве. Она обвиняла меня в эгоизме и говорила, что ненавидит меня.

— Черт, — прохрипел Мун, сокращая расстояние между ними.

Обсидиан приготовился атаковать самца, но вместо этого тот просто схватил его за плечи, и они уставились друг на друга.

— Мне чертовски жаль. Конечно, ты должен был остановить её. Я бы сделал тоже самое. Персоналу никогда не нужен был предлог, чтобы убить или покалечить.

Чувство вины, горе и сожаление, вновь всколыхнувшиеся в Обсидиане, грозили захлестнуть его с головой после рассказа Муну. Слова вырвались, прежде чем Обсидиан остановил их, облегчение от исповеди было настолько сильным, что он не мог этого отрицать.

— Я виню себя за её смерть, потому что подвел её и должен скучать по ней, но это не так. Я такой же жестокий, как персонал «Мерсил»?

Мун не смотрел на него с ужасом.

— Я собираюсь обнять тебя. Это означает, что мне не всё равно, и ты не бессердечный. Ты сделал всё возможное для своей пары, но создается впечатление, что её любовь принадлежала другому, прежде чем она встретила тебя. У тебя не было ни единого шанса. Мы склонны зацикливаться на одном человеке в нашей жизни. Ты не видел счастливой связанной пары, в отличие от меня. Не имело никакого значения, насколько ты хорошо относился к ней или что делал, пытаясь её удовлетворить. Она мыслями всегда была с другим и не собиралась давать тебе шанса.

Мун внезапно прижал Обсидиана к своей груди, руками крепко удерживая его, а тот просто покорно стоял. Это было не совсем комфортное ощущение, когда другой самец находится так близко, но у Обсидиана не возникало желания ударить Муна.

Тот слегка отстранился, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Мы найдем тебе женщину, которая заставит тебя забыть о 46. Ту, которая снова поможет тебе почувствовать себя живым. Тебе нужно потрахаться.

Образ одной женщины всплыл в памяти Обсидиана, и он мгновенно произнес её имя:

— Алли.

Мун изогнул брови:

— Ах. Можно сказать, ты влюблен в неё, да?

— Я желаю её.

— Тогда тренируйся трогательному взгляду щенка и скажешь то, что я говорил тебе до этого. — Мун отпустил его и отошел назад, огляделся, затем подошел к краю здания, рассматривая стену. Повернулся к нему. — К счастью для тебя, я знаю, где она живет.

Как ты относишься к позднему визиту? Никто не станет проверять нас, поскольку Джерико знает, что я с тобой. Ты когда-нибудь прыгал прежде? Это легко с такой высоты. Просто следи за мной внимательно и делай, как я. Приземляешься на ноги и сгибаешь колени. — Он широко улыбнулся. — Как Виды, мы имеем преимущество.

* * *

Алли закончила закрывать последнюю коробку, испытывая ностальгию, несмотря на то, что жила в своем доме всего лишь несколько месяцев. Это было лучшее время в её жизни. Алли сморгнула слёзы, поскольку пыталась обдумать своё будущее. Оно выглядело довольно мрачным.

Она рискнула карьерой, и теперь пришло время платить по счетам. Не сложно будет найти другое место работы, пока ОНВ не заявит о похищении людей. Любая захолустная больница готова нанять её. Экран компьютера привлек внимание Алли, когда она опустилась в рабочее кресло. Результаты поиска отобразились на экране, пока она обдумывала возможные варианты.

Образ Обсидиана отвлек её, когда она закрыла глаза. Никаких сожалений по поводу его вывоза из Хоумлэнда у неё не было. Это спасло ему жизнь. Он физически быстро восстановился. Она может подтвердить его выносливость.

Алли опустила руку на бедро, где образовался небольшой синяк. Это случилось, когда Обсидиан обхватил её за талию перед тем, как швырнул на кровать. Никакой боли не было, но док прекрасно знала об этом. Алли пожелала, чтобы её чувства исцелились также быстро, как ушиб. За несколько дней синяк исчезнет, но Алли считала, что воспоминания об Обсидиане останутся с ней до конца жизни. Начали!

Она вновь проживала воспоминания о том, как Обсидиан указал ей на дверь, требуя, чтобы она покинула его комнату. Это было к лучшему. Одна часть понимала, но другая часть отказывалась принять это. Обсидиан нуждается во мне. Нет, он только хочет использовать меня. Всё упирается в секс. Проклятие! Алли сморгнула слёзы.

— Глупый, — прошептала она вслух.　

«Следовало подумать, прежде чем заводить личную связь с пациентом, а я пошла и увлеклась им». Ему был нанесен вред во многих отношениях, но это только подстегнуло её ещё больше.

Звонок в дверь отвлёк её от мучительных рассуждений о морали. Алли попробовала успокоить сильно бьющееся сердце, боясь, что Джастис Норт послал кого-то вернуть её в Службу безопасности. Им пришлось потратить деньги и ресурсы, чтобы направить опергруппу вслед за ней. Алли надеялась, что они просто сопроводят её за пределы ОНВ. Другой вариант будет означать, что она зря потратила время на поиск работы.

Страх заставил Алли замереть около двери, её рука лежала на дверной ручке, но она не пыталась повернуть её. Идея отправиться в тюрьму испугала её до чертиков. Алли не жесткая и никогда не дралась в своей жизни. Её родители защищали её от других детей путем обучения на дому, а позже она пошла в медицинское училище, где насилие не было обычным явлением среди студентов. Заключенные съедят Алли живьем, а она была бы рада прожить неделю, если её медицинская степень принесет ей какие-то привилегии. Алли только могла надеяться, что в ней нуждаются для работы в тюремной больнице в качестве бесплатной рабочей силы, чтобы держаться подальше от основного населения.

В дверь снова позвонили, и Алли распрямила плечи. Она ответит за содеянные поступки с высоко поднятой головой.

Алли подняла голову, повернула дверную ручку и дернула, широко открывая дверь.

Обсидиан поедал взглядом Алли. Его волосы были растрёпаны, ниспадали по его голой груди, но Алли едва это заметила, потому, как была очень удивлена, обнаружив его на пороге.

— Я хочу войти. — Он шагнул ближе и полностью преградил выход. — Отойди.

Алли немного споткнулась, поскольку сделала то, что он потребовал. Обсидиан вошел в дом и захлопнул за собой дверь. Его взгляд оторвался от Алли и медленно прошелся по гостиной.

— Как ты выбрался из Медицинского центра? Там знают, где ты? Ты мог бы получить травму или потеряться.

Темный взгляд остановился на ней.

— Помолчи. Я пришел поговорить, и ты выслушаешь меня.

Алли плотно сжала губы и в замешательстве смотрела на него с широко открытыми глазами.

Обсидиан вдохнул поглубже и расправил плечи. Алли задалась вопросом, почему он не надел рубашку. Посмотрела вниз, обнаружив, что он также не надел обувь. На коленях были пятна от травы, как будто он ползал на них.

— Алли?

Она сосредоточилась на его лице и ахнула. В его широко открытых глазах отражалась боль, а губы сжались. Обсидиан быстро моргнул, и Алли ухватилась за него, уверенная, что он собирается упасть в обморок. Она положила руки на его грудь и толкнула к двери позади него, хорошо понимая, что не достаточно сильна, чтобы поймать его, если он упадет вперед. Алли могла только надеяться, что удержит его в вертикальном положении, пока он не восстановит равновесие. Его голова ударилась о деревянную дверь достаточно сильно, чтобы заставить её вздрогнуть от стука.

— Почему ты напала? — Он выглядел удивленным. — Ты всё ещё сердишься на меня?

— Где болит? Ты испытываешь головокружение? Слабость?

— Ты не толкала меня так сильно.

— Ты выглядел неважно.

Мягкое рычание раздалось из полуоткрытых губ.

— Я пытался изобразить щенячий взгляд.

— Что? — она была озадачена и перестала его сильно прижимать к двери.

— Я пришел сюда из Медицинского центра, чтобы сказать, прости.

— Зачем? Меня напугать? Я думала, что ты сейчас упадешь в обморок. Ты уверен, что с тобой все в порядке? — Алли отстранилась, мельком взглянула на его колени. — Ты упал? Ударился головой? Твои колени выглядят пораненными.　

Алли уставилась в глаза Обсидиана, пытаясь увидеть его зрачки.

— Я спрыгнул с крыши здания. Не так гладко, как намеревался, но не чувствую боли.

Алли ужаснулась от его слов:　

— Ты что?

Зачем ты сделал это? — Она схватила его за руку. — Иди сюда. — И потянула его к дивану.

Обсидиан не хромал, когда нерешительно шагнул вперед, и Алли слегка его толкнула, заставляя сесть.

Его большое тело затмевало её кремовый диван — значительный контраст между его мужественностью и её женственной обстановкой. Алли опустилась на колени перед Обсидианом и потянулась к его низу брюк, поднимая их.

— Что ты делаешь?

Алли взглянула вверх, когда ткань собралась на мощных икрах. Обсидиан слишком мускулистый, чтобы поднять ткань брюк высоко и разглядеть его колени.　

— Встань.

Алли отодвинулась немного назад, чтобы дать ему пространство, и села на ноги:

— Спусти брюки.

Обсидиан сузил темные глаза, но поднялся на ноги, ухватился за пояс спортивных брюк и спустил их. Его длинные волосы свисали вокруг Алли, когда он склонился, чтобы стянуть штаны до щиколоток, на мгновение ослепив её, пока она выворачивалась и сдувала волосы со своего лица.

Обсидиан выпрямился, откинул назад завесу шелковых прядей. Алли повернулась и тут же стала рассматривать его колени. Они были немного покрасневшими, но она не заметила каких-либо припухлостей и ссадин. Казалось, от падения больше всего пострадали его штаны. Алли подняла глаза. Обсидиана был обнажен и очень возбужден. Парень обладал большими яйцами, всё в порядке, отметила она. У него всё большое. Алли сглотнула с трудом и прочистила горло:　

— Ты можешь сесть.

Обсидиан рухнул на подушки, всё ещё возбужденный, и был весь на виду, так как его колени оказались прямо перед Алли.

— Гм, ты мог бы натянуть свои штаны. — Алли попыталась отступить, но эмоции застигли её врасплох, сковывая её движения. Она просто скользнула в сторону и оперлась рукой, чтобы удержаться от падения.

— Почему?

Обсидиан моргнул, совершенно равнодушный к своей наготе и возбужденному состоянию. Алли снова посмотрела на его стоящий член. Обсидиан наклонился немного вперед, пока головка не оказалась возле его пресса.

Отвернись, приказала Алли себе, но её взгляд отказался подчиниться. Она уставилась на его колени.

— Алли?

Это привлекло её внимание к его лицу.

— Не подобает сидеть голым у кого-то на диване.

— Меня это не беспокоит. — Обсидиан протянул руку и пальцами коснулся её щеки, поглаживая. — Я не хочу овладевать тобой, чтобы заменить 46.

— Ты спрыгнул с крыши, чтобы сказать мне это?

— Да. Ты обвинила меня в этом, а это не так. Я знаю, она умерла, а ты нисколько не похожа на неё. Я вижу только тебя.

Её чувства бушевали. Он мог бы пострадать, попасть в большие неприятности от того, что решил прояснить это недоразумение. Алли хотела верить ему, но　он находился в изрядном замешательстве. Горе могло быть непредсказуемым фактором психической стабильности.

— Мне необходимо позвонить в Службу безопасности и сообщить им, где ты находишься. Они станут волноваться, когда поймут, что ты пропал. Как ты прошел мимо охраны до лифта и лестницы незамеченным. — Очередная ужасающая мысль пришла ей на ум. — Надеюсь, ты не дрался с Джерико или его напарником? Алли осмотрела его грубое лицо на признаки ссадин, но ничего не нашла.

Алли старалась встать на колени, планируя подняться и подойти к телефону, чтобы позвонить. Она не успела этого. Обсидиан обхватил её за талию и потянул к себе на колени. Его член оказался в ловушке между его животом и её бедром, когда она уселась на его колени боком.

— Нет. Тебе не грозит опасность со мной, — прорычал он рассерженно.

Её руки расплющились о его голую грудь.　

— Я знаю.

Они будут волноваться и начнут тебя искать. Подумают, что с тобой случилось что-то плохое.

— Я не готов вернуться. — Обсидиан передвинул ноги поудобнее, как будто она ничего не весила. — Я здесь, чтобы поговорить с тобой. И не вернусь назад, пока ты не поймешь, что 46 никак не связана с тем, что меня влечет к тебе.

— Я теперь это поняла.　

По крайней мере, она надеялась, что он именно это имеет в виду и не обманывает себя.

— Хорошо. — Обсидиан повернул голову, оглядывая комнату. — Где ты спишь?

Алли посмотрела в сторону коридора:　

— Этот дом с двумя спальнями. Ты хочешь осмотреть всё попозже? Ты, наверное, не видел дом прежде, да?

Обсидиан убрал руку с её талии и просунул под её коленями. Это немного её поразило, а он просто встал, держа её на руках. Обсидиан отшвырнул ногой брюки, освободив лодыжки, прежде чем направиться к спальням.

— Что ты делаешь? — Алли ухватилась за его плечи, чтобы удержаться.

Обсидиан выдержал паузу и посмотрел на неё:　

— Я собираюсь овладеть тобой.