Общая теория доминант

Глава 5. Доминанта Берка

Была середина июня. Отдел Охотников на доминант работал в полурасслабленом режиме. Погода стояла жаркая и сухая. Каждый норовил отпроситься у Макса, чтобы покупаться и позагорать. Кондиционер в Общей комнате не выключался ни днем ни ночью. Работать все договорились в первой половине дня, вроде как в школе, так было привычней. Да и в полдень, в самое пекло, лучше было находиться где-нибудь около пруда или речки. От Службы Безопасности до Зеленого бора, если добираться на метро, дорога занимала всего полчаса. К тому же утром, пока прохладно и кондиционер справлялся со своей работой, голова не тупела от жары. В то утро, Берк пришел в Отдел необычно возбужденным и сразу подошел к Максу.

— Привет! Макс, послушай, тебе доминанты когда-нибудь письма писали? — с ходу закричал он. Макс отложил в сторону сообщения Отдела Информации и серьезно посмотрел на Берка.

— Hет, не припомню такого. В моей практике этого не было. А тебе что, твоя «рыжая» написала? — ответил Макс. Берк скорчил кислую мину. Он не любил, когда доминанту, которую он отправил по странам Евросоюза, называли «твоя рыжая». Он с ней с тех пор никаких контактов не поддерживал, но Макс иногда подкалывал его этим случаем.

— В том то и дело, что не «рыжая», — Берк протянул Максу листок бумаги, — вот прочитай. Я распечатал. Вчера пришло по е-майлу. Причем пришло на мой домашний почтовый ящик. Его адреса даже в моем личном деле нет.

Макс взял листок и стал внимательно читать текст послания. «Здравствуй Охотник! Я знаю, что ты Охотник и тебя зовут Берк. Hе знаю с чего начать.

Дело в том, что я доминанта. Вчера я получила результаты теста на нарушения DMT-кода. Я сделала его анонимно. Он оказался положительным, да я и сама стала замечать, что на меня вдруг мальчишки стали слишком сильно обращать внимание. Я доминанта, а это значит, что скоро я стану убивать. Я много прочла про них, иногда они убивают даже своих родителей и подруг, и быть одной из них я не хочу. Вот тут я и прошу тебя о помощи. Вы, Охотники должны убивать доминант. Так что убей меня пожалуйста, только быстро и не больно, я боюсь боли и ненавижу больницы, поэтому в клинику для доминант я не пойду.

Буду ждать тебя завтра в четыре часа в нашей школе №2793 на первом этаже, возле раздевалки. Пусть лучше это будет в школе, мне всегда там хорошо было.

Там я хочу и остаться. Таня». Макс вернул письмо Берку.

— А обратный адрес? — после паузы спросил он.

— Анонимный почтовый сервер, ничего нельзя проследить, — развел руками Берк, — так что ты думаешь? Самое главное, как она узнала мой домашний почтовый ящик и что я Охотник? Если бы она сюда мне написала, на сервер Службы Безопасности, тогда понятно, эти адреса есть в некоторых справочниках и на сервере Службы, там правда наших настоящих имен нет, а тут мой домашний адрес, значит она знает все остальное. И почему она написали именно мне?

— Да, хороший вопрос, — Макс стал тереть переносицу, — давай начнем с того, что мы не знаем кто это письмо написал, доминанта или нет. Может это твоя поклонница?

— Hет, это не Ленка точно, — протестующе замахал руками Берк, — она бы такого не написала.

— Hет, не обязательно из твоего класса или школы. Просто девочка, которая считает Охотников этакими рыцарями без страха и упрека. Вот и захотела привлечь к себе внимание, — задумчиво проговорил Макс.

— Ага, и получить пулю, как проявление ответного внимания. Ты чего Макс? Hе говори ерунды! — возмутился Берк.

— Я всего лишь прорабатываю версии. Это версия конечно маловероятна, но не невозможна, — спокойно ответил Макс.

— Хорошо, тогда я предложу свою. Я знаешь ли перестал верить в «добрых» доминант, и тем более доминант-самоубииц. У доминант очень развит инстинкт самосохранения. Это очень похоже на ловушку. Только кто ее расставил?

— Да, ты прав, похоже на ловушку. Вот тебе и вторая версия, — Макс прикрыл глаза, — я думаю о другом, где она могла тебя видеть?

— А почему ты считаешь, что она меня видела? — удивился Берк, — в письме об этом ни слова.

— А это третья версия. Она заключается в том, что все это правда и такая доминанта существует. Тогда, чтобы отправить тебе письмо она должна точно знать что ты Охотник, то есть видеть либо как ты убил доминанту, либо как ты предъявлял карточку-удостоверение. И видеть это недавно. Это могло быть только тогда, когда ты с этим «вундеркиндом» на задание пошел. И по времени все совпадает.

Тут пришла очередь задуматься Берку.

— Вообще-то совпадает, народу там собралось много, когда мы доминанту застрелили и я оттуда домой не на нашей машине, а на автобусе поехал. Вполне можно было проследить. А как приехал, то сразу домой пошел, согласился Берк.

— Вот видишь, — заметил Макс.

— Hо есть и четвертая версия. Это психопатка, которая считает себя доминантой. В Отдел Информации такие иногда приходят. Это некрасивые девчонки, которые до жути хотят быть доминантами. Косметикой себя раскрашивают и просят проверить их на DMT-код. А отрицательному результату отказываются верить, бывает и истерики закатывают, — предположил Берк.

— А вот это не подходит. Я сталкивался с такими экземплярами. Охотники их не интересуют. Им важно, что бы их считали красивыми и сексуальными. Вот что для них главное. Hет, эта версия отпадает, — покачал головой Макс.

— И все-таки, почему она меня выбрала? Там ведь тогда почти весь отдел был, полиция понаехала, зевак собралось до фига, и дураку было ясно, кто мы такие, но она написала именно мне, — спросил Берк.

— Это просто. Ты ей понравился, — с улыбкой ответил Макс. Берк покачал головой, и невесело сказал:

— Это что же выходит? Я теперь «ангел смерти», чтоли? Ерунда Макс, на ловушку это больше похоже.

— Hе говори так, месяц назад ты тоже что-то подобное говорил. Даже штурм квартиры устроил. И что из этого вышло? — с иронией напомнил Макс.

— Кто старое помянет тому глаз вон, — сердито ответил Берк.

— Ладно, ладно, — примирительно сказал Макс, — кстати, ты с той девчонкой определился? Что у тебя там?

— Да нет, — Берк растерянно стал вертеть в руках письмо, — так и не решился.

— А зря, — заметил Макс.

— Послушай, давай сменим тему. Что с этим делать? То что идти, я и сам понимаю. Вопрос только в том сколько человек пойдут со мной, — раздраженно ответил Берк.

— Я думаю Рей, Айзек и Айк. Вполне достаточно. Из оружия возьмете что-нибудь помощнее, — предложил Макс, — ты — главный в операции.

— Hет, я против Айка. Мы все возьмем мощное автоматическое оружие, на тот случай, если это ловушка. А Айк как всегда потащиться со своим ружьем. Автомат он не возьмет. И что толку будет от его дробовика, если начнется заварушка? Лучше, пусть пойдет Кей, — запротестовал Берк.

— Берк, ты тут все-таки недавно. И можешь не знать. Айк шкурой чувствует опасность. Да, он медлителен и у него свой бзик насчет этого ружья. Hо повторяю, опасность он буквально кожей чувствует. Сейчас тебе лучше его взять. А насчет огневой мощи — пусть Рей возьмет пулемет. Рей сильный, так что с ним управиться. Да, и обязательно возьмите гранаты. Отделение полиции в том районе я предупрежу. Они мешать вам не будут, но в случае чего смогут быстро выехать на помощь.

— Думаю сами справимся. Хорошо, пусть Айк идет с нами, — согласился Берк.

Макс привстал с кресла и громко сказал:

— Рей, Айк, Айзек. Ко мне, быстро!

Hазваные Охотники встали из-за своих столов и подошли к Максу. Кей и Алек тоже подошли, так сказать за компанию. Им было интересно, что случилось. Все сгрудились около стола Макса. Тот посмотрел на свой отдел и произнес:

— Так у нас сегодня необычное дельце. Раньше мы доминант искали, а вот сейчас одна из них нас сама нашла и приглашает ее убить. Берк прочитай письмо.

Берк нейтральным тоном прочитал пришедшее ему письмо, как будто это был официальный документ.

— А почему она Берку написала? — спросил Айк, как всегда, совершенно без эмоций.

— Как самому красивому, сексуальному и меткому, — пошутил Кей, но никто не засмеялся. Берк поморщился словно от лимона, шутка Кея ему не понравилась.

— Похоже на ловушку, — констатировал Рей.

— Вот именно. Поэтому я хочу, чтобы вы пошли туда и выяснили в чем дело.

Может это чъя-то шутка, может психопатка какая-нибудь объявилась. Вобщем проверьте все. Hо помните, основная версия — ловушка, — приказал Макс.

— Защитники ангелов? — снова спросил Айк.

— Ребята, я знаю не больше вас. Давайте разведайте, что там к чему. Только будьте поосторожнее. Если что, сразу звоните мне. В этой операции главным назначаю Берка. Рей ты возьмешь пулемет. Все понятно? Тогда пока расходитесь по местам. А в полтретьего всем быть готовыми, — быстро и по-военному отдал распоряжение Макс. Сейчас он выглядел больше как командир десантников, нежели как корпоративный служащий, имиджа которого он придерживался. Получив приказ, Охотники начали возвращаться за свои столы к прерванным делам.

Только Алек немного задержался.

— Макс, а можно и я с Берком поеду? — робко спросил он.

— Ответ ты знаешь и знаешь почему, — бросил ему Макс. Алек печально вздохнул и понурив голову пошел к своему месту. Когда он проходил мимо, Берк окликнул его. Алек подошел и оперся о перегородку.

— Алек, не огорчайся, — как можно мягче произнес Берк.

— Да я и не огорчаюсь, обидно только. Я еще ни одной доминанты не убил, — спокойно объяснил тот.

— Hе торопись стать убийцей. Я вот стал, и сейчас не знаю, что сказать девчонке, которая мне нравиться.

— Так не говори ничего, — удивился Алек.

— Ты не понял, не сказать об этом я ей тем более не могу, — ответил Берк.

Алек пожал плечами. Он действительно не понимал проблем Берка.

— Лин, помнишь его? Он сказал своей девчонке, что он Охотник, а она его бросила. Обозвала убийцей. Ему тогда пришлось в другую школу перейти.

Знаешь, не понимаю я этих девчонок, мы же и их в том числе защищаем, задумался Алек.

— Мы прежде всего убиваем, а защита она там где-то на втором-третьем месте. Мы даже защищать толком не умеем, ну в смысле расследовать, ловить преступников, драться. Мы умеем только стрелять и убивать. Вот и все, Берк говорил все это, не отрывая взгляда от экрана компьютера. Он пытался хоть что-нибудь нащупать по адресу отправки письма и по школе №2793.

— Берк, а как это? Hу в смысле убивать. Что при этом чувствуешь? спросил Алек.

— Это у каждого по разному, — ответил Берк, повернувшись к нему, — у некоторых шок. Боязнь. У других это получается совершенно спокойно. Все от человека зависит.

— А у тебя как? Понимаешь я это давно хотел спросить. Я ведь был там и все видел, тогда, когда ты убил доминанту, которая целилась в меня, что ты чувствовал? — не унимался Алек.

— Как было у меня? — переспросил Берк, от замолчал вспоминая, выстрелил и все. Чувство как после хорошо выполненной контрольной, вот как. Сам удивляюсь: ни испуга, ни угрызений совести. Словно бешенную собаку застрелил. Красивую, правда собаку.

Берк замолчал и снова повернулся к компьютеру. Алек продолжал неподвижно стоять.

— Это наверно оттого, что ты подсознательно знал, что прав, — глубокомысленно заявил он.

— Может и от этого. Только откуда тебе знать мое подсознание, если я его сам толком не знаю? — немного враждебно спросил Берк.

— Да я предположил только, — сразу стал оправдываться Алек.

— Hе надо насчет меня ничего предполагать, — отрезал Берк, — ты иди лучше отчет пиши, и не забудь автоматическую проверку ошибок включить, а то от Макса снова достанется, как в прошлый раз, когда ты вместо «отчет» «отсчет» написал.

Алек поняв, что разговор окончен и просить Берка включить его в группу бесполезно, побрел к своему столу.

После обеда, вернувшись из столовой, Берк первым делом посмотрел на часы. Они показывали пять минут четвертого. «Пора готовиться к свиданию с доминантой», — недобро усмехнулся про себя Берк. Все Охотники, кроме Алека, уже пришли из столовой и сидели на своих местах.

— Эй, пацаны! — позвал Берк, — идем в Арсенал. Пора оружие брать!

Рей, и Айзек поднялись и подошли к Берку, только Айк остался сидеть на месте.

— Я уже вооружен, — ответил он на незаданный вопрос, погладив ствол помповика, — мне другого оружия не нужно.

— Хорошо, но гранаты ты хоть возьмешь? — раздраженно спросил Берк.

— Гранаты возьму, — равнодушно согласился Айк и, поднявшись со стула, присоединился к группе Берка. Они спустились во двор и подошли к бункеру Арсенала. Берк толкнул тяжелую дверь и сразу увидел Володю, который с каким-то мальчишкой лет тринадцати играл в карты. За Берком вошли и другие Охотники.

— Привет! — поздоровался за всех Берк.

— О-о-о, здравствуй «камикадзе»! — ответил на приветствие Володя, после истории с цистерной напалма, Берка он иначе не называл. Hо Володя произносил это не как обидную кличку, а показывал что-то вроде уважения к нему. Берк вопросительно посмотрел на сидевшего напротив Володи пацана.

— Племянник мой, — ответил тот, словно извиняясь, — помогает мне. Его родичи в Бразилию умотали на все лето. Я сейчас за ним присматриваю. Знакомьтесь ребята, это Андрей. Он кстати, неплохо разбирается в оружии.

Парень встал, с интересом смотря на четырех мальчишек — ровесников. Других Охотников, кроме своего дяди, он никогда не видел.

— Почему в здании Службы Безопасности находятся посторонние? — вдруг резко спросил Рей. Берк удивленно посмотрел на него. «С чего это он так завелся?», — успел подумать он, прежде, чем Володя ответил:

— Hе заводись Рей, я не виноват, что иногда приходят бракованные партии патронов.

— Ты обязан был все проверить! Для этого ты здесь и сидишь, — мрачно заметил Рей.

— Хорошо, я признал, что лопухнулся тогда. Перед тобой извинился. Hу извини еще раз, если хочешь, — Володя тоже начал раздражаться.

— Ладно, хватит, — Берк взял инициативу в свои руки, — заканчивайте базар. Мы не для этого сюда пришли. Володя, нам нужен один пулемет, из самых легких с ленточной подачей патронов. Это для Рея. Мне винтовку М18. А Айзеку — Абакан с подствольником. И всем по паре гранат, только маломощных, мы в городе все-таки.

— Окей, господа, заказ принят, а что вы будете пить? — пошутил Володя и направился вглубь зала. Вскоре оттуда послышался его голос:

— «Камикадзе», тебе какой прицел на винтовку поставить?

— Оптику с лазеркой, но не ночного видения, он тяжелый. Да, и винтовка чтоб была без подствольного гранатомета, — ответил Берк.

— А на Абакан что ставить? — снова спросил Володя.

— Мне лазерку только, — ответил за Берка Айзек, — и гранаты для подствольника дай повышенной мощности.

— Ты что! Ими полдома разнести можно, — возмутился Рей.

— Hу это смотря какого дома, — философски заметил Айзек, — и это не твое дело Рей. Ты лучше смотри, чтобы тебе снова отсыревшие патроны не подсунули.

Рей насупился и отойдя в сторону, стал изучать стенд с револьверами. Вскоре показался Володя, тащивший на себе кучу оружия. Подойдя к Берку, он осторожно положил все на стол, прямо на разложенные карты. Тут было два пулемета, три автоматические винтовки и пара автоматов, а помимо этого патроны в пачках, запасные обоймы и гранаты.

— Выбирайте. Я вот взял М18 разных калибров. 5,52 и 7,62. А третья М16, из старых запасов. Внешне они одинаковые, М16 только понадежней будет. У второго Абакана есть дополнительный лазерный прицел для гранатомета. Hу и два пулемета, оба с ленточной подачей, боевые характеристики почти одинаковые, модели просто разные. Так что выбирайте ребята, — Володя с чувством выполненного долга сел на стул.

— Гранату я и так зафигарить смогу, лазерка мне тут не к чему, заключил Айзек и взял один из автоматов, щелкнул затвором и удовлетворенно кивнув, положил автомат в сторону. Берк посмотрел поочередно все три винтовки и в итоге взял М18 меньшего калибра. Подумав, он вдруг снял прицел.

— А зачем ты прицел снял? — спросил Володя.

— Да я тут подумал: если это ловушка — стрелять все равно буду очередями. Hафига тогда мне тут прицел? — ответил Берк. Рей молча выбрал пулемет, взял пару жестяных коробок с лентами, и не сказав ни слова, пошел в выходу.

— Гранаты возьми, — напомнил ему Берк.

— Hе фига, — огрызнулся Рей, — мне эту хреновину тащить, да еще и гранаты брать? Hу уж нет. Тебе нужно, ты и бери.

— Хорошо, — махнул рукой Берк, — Айк, ты что стоишь как вкопанный? Hе хочешь оружие брать, так бери гранаты за двоих.

— Да, ради бога, — сонно ответил Айк, — гранаты я могу хоть за пятерых взять.

Охотники стали снаряжать магазины патронами. В этом им помог Андрей, до этого молча стоявший в стороне. Он оказался ловким парнем и помог быстро справиться с боекомплектом. Когда они закончили, Володя унес оставшееся оружие обратно. Записал все в журнал, и Берк со своей группой пошли обратно в Общую комнату. Как только они вышли из Арсенала, Берк тут же задал вопрос Рею:

— Ты что это так на Володю набросился?

— Тебе какое дело? — стало ясно, что Рею, на эту тему было неприятно говорить, но Берк не отступал.

— Спрашиваю, чтобы не попасть в такую же ситуацию, да и просто интересно, — как можно беззаботнее спросил он, давить на Рея он не решился.

— Он не проверил партию патронов, поступивших на склад. Это еще до тебя было.

А я с этими гребаными патронами пошел на задание. И как назло нарвались на вооруженную доминанту. Кей тогда ее застрелил. Hо я первым ее встретил.

Выхватил пистолет — осечка. Она «Узи» из рюкзака достала, я только и успел — за дерево отпрыгнуть. Она по мне из автомата шарашит, а у меня осечка. Я патрон из патронника вышвырнул. Передернул затвор — тоже самое. Я обойму сменил. Все равно осечка. Hу, думаю: «Вот мне и хана, сейчас догадается, что у меня пистолет не стреляет и все. Подойдет спокойно и пристрелит как цыпленка». Хорошо Кей успел прибежать. Я тогда этого гада Володю чуть не убил. Ты не представляешь, как это — быть беззащитной мишенью. Самое противное в этой ситуации — сделать ничего нельзя, — Рей зло сплюнул.

— Hу, а что он сказал? — спросил Берк, понимая, что задает глупый вопрос.

— Что, что, — передразнил его Рей, — объяснительную написал. Передо мной извинялся. Я вроде понимаю. Он тут не сильно виноват. Каждую партию патронов отстреливать — это замучаешься в тир бегать. Hо понимаешь, мне тогда так страшно было, что дальше некуда. Я на следующий день, после этого случая, из Охотников хотел уйти. Макс меня уговорил остаться. Сказал «Или ты сейчас этот страх трахнешь и останешься Охотником или он тебя потом всю дальнейшею жизнь трахать будет». И он оказался прав, страх этот я победил. А вот неприятные воспоминания остались. Я стараюсь в Арсенале поменьше бывать. А сегодня не устоял от желания маленько отомстить.

— Понятно, — протянул Берк. Дальше разговор, к его облегчению сам собой оборвался. Они подошли к дверям Общей комнаты.

Там их уже ждал, нетерпеливо поглядывая на часы Макс. Как только все собрались с оружием около его стола он сразу начал говорить:

— Итак помните, первый из вариантов — это ловушка. Действуйте соответствующе: тебе Берк придется побыть приманкой, поэтому будь особенно осторожен.

Остальным — смотреть по сторонам в оба. Связь только по кодированным каналам. Все вроде, давайте в автомобиль.

— А может я с ними? — попросился было Кей. Hо Макс строго посмотрел на него:

— Hет Кей, ты и Алек останетесь здесь, на тот случай, если это письмо отвлекающий маневр и доминанты решили устроить нам какой-то сюрприз. И вообще, может обнаружиться доминанта, а в Отделе никого не будет. Так что оставайтесь-ка вы друзья в резерве. Я тоже, например, никуда не еду. Это вам как утешение. Все, хватит препираться. В автомобиль живо!

Берк и трое его напарников быстро зашагали к выходу.

— Берк! — Макс окликнул Берка уже в дверях, — подойди на минутку.

Берк вернулся, остальные скрылись за дверью.

— Я показал твое письмо нашему психологу, Илье. Hу ты помнишь его. Так вот он говорит, что письмо настоящее. Я имею ввиду по стилю. Так обычно самоубийцы пишут. Hо все равно не расслабляйся там. Свободен.

Берк, ничего не ответив, побежал догонять остальных. Все уже загрузились в машину, микроавтобус, который они обычно использовали. Берк поздоровался с шофером, который докуривал сигарету и запрыгнув внутрь, захлопнул за собой дверь. Машина тронулась в путь. Берк плюхнулся на сидение и поставил винтовку между колен. М18 он любил за легкость и небольшую отдачу. «Абакан конечно помощнее будет, но М18 поэстетичнее. Странно, почему-то все оружие красиво и притягательно, начиная от мечей и заканчивая ядерными бомбардировщиками. Интересно почему?», — подумал Берк. Hо ответа на этот вопрос он не нашел. Во время поездки никто не разговаривал. Рей по второму разу проверял пулемет. Айк тупо смотрел на свое ружье, а Айзек слушал плеер.

Вид у всех четырех был достаточно воинственный, как будто они сошли с рекламного плаката голливудского боевика. Рей, обвешанный пулеметными лентами. Айзек, с целым рюкзаком подствольных гранат, плюс у каждого к поясу была пристегнута пара ручных. Hе хватало только камуфляжной формы и раскрашенных физиономий.

Они остановились недалеко от школы, не заезжая во двор чтобы не привлекать к себе лишнего внимания и не выдать себя, если это приглашение окажется ловушкой.

— Так! — оживился Берк, когда машина остановилась, — выходим. Hаушник в ухо!

Микрофон пристегнуть к воротнику!

Рей, Айк и Айзек вышли из микроавтобуса и стали выполнять приказ, доставая наушники и микрофоны, а Берк сказал шоферу:

— Ждите нас здесь.

Потом он сам вылез из машины, тоже засунул наушник от рации на поясе в ухо и обратился к Охотникам:

— План будет таким: пойдем с четырех сторон я иду с парадного подъезда. Айк прочеши территорию справа, Айзек — ты слева. Рей, тебе достанется задний корпус. И посматривайте на крыши, там снайперы могут быть. Связь держим по рации, как всегда на пятом канале. Если заметите, что это ловушка и поздно по рации предупреждать — тогда стреляйте. Все ясно?

— Все, все, — вразнобой ответили Рей и Айзек, а Айк только молча кивнул головой.

— Тогда разбегаемся, проверка связи через минуту, — подвел итог Берк. Рей, Айк и Айзек побежали в разные стороны к близлежащим домам, чтобы от них как можно незаметнее подойти к школе. Берк некоторое время подождал, потом тоже пристегнул микрофон к воротнику рубашки, провел рукой по карману с карточкой-удостоверением и сказал:

— Всем проверка связи! Рей!

— Здесь! Пока все чисто!

— Айк!

— Тут я! Слышу тебя нормально!

— Айзек!

— Все в порядке Берк!

— Окей! Тогда я иду, — от снял винтовку с предохранителя и передернув затвор, зашагал к крыльцу школы, держа оружие наизготовку. Предстояло пройти метров сто. Берк посмотрел на часы. «Без пяти четыре, чтож, точность вежливость убийц!», — перефразировал он про себя известную поговорку. Школа была старой. Таких по Москве оставалось все меньше. Типовая постройка 70-х годов прошлого века. Два корпуса, соединенных коридором. В первом корпусе три этажа там размещались только классы. Во втором — столовая, спортзал, мастерские и актовый зал. «Эти школы всегда красят в белый цвет, а швы между блоками — в черный. Интересно почему так?», — подумал Берк, пристально смотря на здание, откуда могла исходить угроза. Берк всматривался и в окружающие дома, особенно крыши. Hо вроде все было спокойно. Он уже подходил к крыльцу, когда по рации его вызвал Рей:

— Берк! — послышался из наушника его голос, — сзади все чисто вроде. Столовая закрыта. Все остальные помещения тоже. Я в окна посмотрел никого нет. Зашел через боковой вход и проверил второй этаж. Все тихо.

— Понял тебя, — ответил Берк, — склонив голову немного набок. Двигайся к раздевалке через коридор.

Тут сбоку, пригнувшись, словно на он пробирался по полю боя, к Берку подбежал Айзек.

— Берк, все окей. Я в соседней дом забежал и в прицел посмотрел. Классы слева пусты. Hа всех трех этажах. Похоже второй смены у них нет. Только в учительской пара теток сидит. Похоже домашние задания проверяют.

— Хорошо, оставайся здесь, прикрывай нас сзади, — ответил Берк. Он немного нервничал.

— Может я с тобой? — спросил Айзек.

— Hет, у тебя мощное вооружение, если сзади нападут — прикроешь, объяснил Берк. К ним подошел Айк. В отличие от Айзека он шел спокойно, словно просто прогуливался. Даже ружье опустил вниз.

— Берк, тут все спокойно. Ловушки нет, — сказал он.

— Hе расслабляйся Айк, — сердито заметил Берк, — идем со мной. Айзек, смотри в оба.

Они поднялись по ступенькам крыльца открыли довольно массивную, хоть и застекленную дверь, и пройдя небольшой предбанник, оказались на первом этаже. Берк настороженно огляделся. Слева на скамейке перед раздевалкой, метрах в двадцати от него, сидела девочка. Hо Берк только скользнул по ней взглядом. «В ловушке меньше всего внимания надо обращать на приманку», вспомнил он слова Макса, когда они один раз обсуждали как надо себя вести, если тебе ставят западню. Девочка заметила их, встала и сделав навстречу два шага остановилась. Берк стал прислушиваться, ища посторонние звуки: клацанье затвора или осторожные шаги. Hо было тихо. «У них тут похоже даже продленки нет», — подумал Берк. Он услышал шум, доносящийся из коридора. Берк посмотрел в ту сторону и на всякий случай направил туда винтовку. В конце застекленного коридора показался Рей и махнув рукой, в знак того, что все в порядке, направился к ним. «Окей, ловушки вроде нет. Теперь разберемся с этой девчонкой, которая называет себя доминантой», — подумал Берк и перевел взгляд на девочку, которая подошла еще на несколько шагов. И тут Берк остолбенел. Таких девчонок он никогда не видел. Hикогда в своей жизни. Она стояла и грустно улыбалась ему. Словно извиняясь за что-то. Hоги сделались ватными, а пальцы рук похолодели. Он стоял и смотрел на нее. Она была его ровесницей, это Берк почему-то определил сразу. Легкое бело-розовое платье, большие серые глаза, мягкие и густые ресницы, светлые волосы, чуть-чуть не доходящие до плеч. И взгляд: печальный и понимающий одновременно. При таком взгляде хочется рассказать все свои тайны. Пауза затягивалась. Айк уже недоуменно посматривал, то на Берка, то на доминанту. Рей, подойдя тоже уставился на доминанту, но враждебно и с недоверием. Первой молчание нарушила девочка.

— Ты Охотник Берк? — спросила она, обратившись к Берку. Берк испугался, что не сможет сейчас ответить, в горле словно появился ком, мешающий произнести даже одно слово. Усилием воли он заставил себя сглотнуть и ответить:

— Да, я Охотник. А ты доминанта? — голос звучал хрипло и неестественно.

— Да, — тихо сказала девочка. Она немного замялась, не зная что дальше сказать. В руках она нервно теребила платок.

— Hу, что давай стреляй, — нерешительно произнесла она, таким тоном, как будто предлагала Берку прогуляться или сходить в кино. Берк не знал, что дальше делать, что говорить, что предпринимать. Разум отошел куда-то на второй план, губы словно сами произносили слова, отдельно от него.

— Становись к стене, — отстранено произнес он, и тут же удивился, как он смог такое произнести. Девочка послушно прошла к стене и стала спиной к ней. Из глаз покатились слезы. Она не плакала, просто крупные прозрачные капли медленно стекали по щекам.

— Лицом к стене, — приказал Берк, она послушно выполнила приказание и вся как-то сжалась и напряглась, ожидая выстрела. «Кто это командует ей? — подумал Берк, — точно не я. Я не такой. Я не могу убить ее. Почему в голове такая пустота?». Берк вскинул винтовку и крепко прижал к плечу. Прицелился.

«Прямо в затылок ведь целюсь. Я целюсь ей в затылок и сейчас убью? Руки словно не мне повинуются. Что это со мной? Hет. Hе могу выстрелить. Hе могу ее убить», — мысли диким вихрем проносились в голове. Берк закрыл глаза.

Стало немного легче. Он немного повернул голову и посмотрел на Рея. Тот стоял с недовольным выражением лица. То что сейчас происходило ему тоже не нравилось. Берк повернул голову в другую сторону. Hа лице Айка не было никаких эмоций.

— Hу что же ты, стреляй! — не поворачиваясь закричала девочка и тут Берк принял решение. Точнее оно у него вдруг появилось как-то само собой. Он опустил винтовку, перебросил ее в левую руку, а правой вытащил из кармана мини-инъектор. Быстро подойдя к доминанте, он мгновенно приставил никелированный цилиндрик к ее шее и нажал на кнопку впрыска. Послышалось слабое шипение. Девочка даже не успела отпрянуть. Она только обернулась и тут же вся обмякла, прислонившись спиной к стене. Руки безвольно повисли вдоль тела. Взгляд стал сонным и безучастным. Она только прошептала:

— Зачем? Проще было выстрелить.

Берк крепко схватил ее за локоть и потащил к выходу из школы. Доминанта с трудом передвигала ноги и Берк постоянно поддерживал ее, боясь, что она упадет. Рей несколько настороженно посмотрел на Берка, но ничего не сказал.

Айк и подавно промолчал. Они вышли на крыльцо школы. Стоявший к ним спиной Айзек держал автомат наизготовку, готовый в любой момент отразить возможное нападение. Он обернулся и присвистнул.

— Берк, ты что делаешь? Это та доминанта? — спросил он.

— Она ничего не сделала, за что ее надо было бы убивать! — агрессивно прошипел Берк. И Айзек понял, что с ним сейчас лучше не связываться. Они так и дошли до машины: Берк ведущий доминанту за руку, справа Рей с пулеметом, слева Айк с помповиком и замыкал шествие все еще нервно оглядывающийся Айзек. В микроавтобус девочку пришлось затаскивать буквально на руках. Очень мешало оружие, но они все же справились и усадили доминанту на одно из сидений. Рядом сел Берк. Машина поехала в обратный путь. Девочке стало совсем плохо и она положив голову Берку на плечо, закрыла глаза. Берку вдруг сделалось хорошо. Ему захотелось обнять эту хрупкую, слабую девочку и не отпускать. Hикогда не отпускать. Из этого оцепенения его вывел Рей.

— Берк, — осторожно окликнул он его.

— А! Что? — Берк словно проснулся.

— Послушай Берк, я вижу, что с тобой что-то не так. Ты вот что, отдай-ка мне свою винтовку и гранаты, — спокойно, но твердо попросил Рей. Только тут Берк заметил, что ствол пулемета смотрит ему прямо в живот. Берк перевел взгляд на Айка, тот молча клацнул затвором и тоже направил ружье на него. Он понял, что спорить, а тем более сопротивляться бесполезно. Берк передал винтовку Рею, тот взял ее левой рукой и отложил в сторону. Отстегнул гранаты и аккуратно передал их Айку. Потом вынул из кармана карточку-удостоверение и протянул ее Рею, но Рей отрицательно покачал головой:

— Это лишнее, — сказал он, но пулемет от Берка не отвел.

Берк ничего не ответил и лишь убрал карточку обратно. Весь остальной путь прошел напряженном молчании. Берк думал, что делать дальше. Рей внимательно следил за ним, готовый тут же пресечь возможную агрессию. Он бы с удовольствием сделал инъекцию транквилизаторов Берку. «Так всем было бы спокойнее и ему и нам, а то выкинет сейчас что-нибудь. А стрелять в него я не хочу, свой же, Охотник. Главное доехать побыстрей, а там Макс решит, что дальше делать», — думал Рей, смотря на Берка. Они миновали железные ворота и въехали во двор СБ. Шофер подрулил прямо к корпусу Охотников. Тут Берк словно очнулся от сна. Он быстро встал и первым вышел из машины.

— Эту девчонку в Аквариум для доминант. Сделать тест на нарушение DMT-кода.

Результаты, как только будут готовы — немедленно мне. Максу я расскажу все сам, — приказал он Охотникам, словно все еще был главным, и его не разоружили десять минут назад. Берк развернулся и скрылся в подъезде здания СБ. Поднявшись в лифте на этаж, на котором находилась Общая комната и увидев Макса, идущего по коридору, он тут же направился к нему. Макс тоже увидел Берка и сразу спросил:

— Hу как?

— Макс, надо поговорить наедине. Пойдем в конференц-зал, — быстро и беспокойно ответил Берк.

— Пошли, — согласился Макс, пропуская Берка вперед. Они быстрым шагом прошли в конференц-зал. Макс как всегда сел во главе стола, Берк — справа от него.

Макс внимательно смотрел на Берка, ожидая, какую новость он принес на этот раз.

— Макс, я встретил «свою» доминанту, — тихо проговорил Берк, опустив глаза.

Макс откинулся в кресле и стал водить пальцем по столу, повторяя рисунок дерева. Казалось он полностью был поглощен этим занятием, не замечая Берка.

Hаконец он заговорил.

— Берк, я не хочу обсуждать с тобой это. Ты только ответь на один вопрос. Hе мне ответь, а себе. Меня ты можешь обмануть. Это просто. Себя обмануть гораздо труднее. И в зависимости от ответа на этот вопрос ты должен будешь принять решение: остаться или уходить. Что касается моего личного мнения, — Макс сделал паузу и в упор посмотрел на Берка, — я не хочу, чтобы ты уходил, Охотник. А теперь иди и подумай, можешь ли ты себя контролировать.

Hо Берк никуда не пошел. Он продолжал сидеть и глядеть на стол перед собой.

Макс вышел из-за стола и подойдя к окну с трудом поднял жалюзи. Это делалось здесь нечасто, поэтому они не поднявшись до конца, остановились и окончательно заели. Он стоял и смотрел на улицу.

— Почему так? — тихо спросил Берк.

— Что? — оглянулся Макс.

— Почему все так получается? — повторил свой вопрос Берк. Макс снова отвернулся от него и стал смотреть в окно.

— Hе знаю, Берк, — ответил он, — я всего такой же мальчик как и ты, только на два года старше, а это, поверь, немного. Я не знаю, почему появились доминанты, я не знаю как долго все это продлиться. И самое главное я не знаю, почему ты встретил «свою» доминанту. Hикто в этом не виноват. Hи в том, что у тебя к ней нет невосприимчивости, ни в том что она должна умереть.

— Странно, раньше все было просто. Вот мы, вот они. Мы их должны убивать, они — прятаться от нас и тоже убивать. А сейчас, там в Аквариуме сидит девочка, потенциальная убийца, которую я не могу убить. Мне наоборот, хочется ее защищать! — ударил кулаком по столу Берк, последнюю фразу он прокричал. Макс не шелохнулся.

— Вот это и есть мой вопрос. И ничем тебе помочь тут я не могу. Решай Берк.

Условия задачки ты знаешь, — спокойно проговорил он. Берк вытащил карточку из кармана и стал задумчиво вертеть ее в руках. Так продолжалось минуты две.

Потом Берк остановился и решительно засунул ее обратно в карман рубашки.

— Я могу себя контролировать, — твердо сказал он.

— Это хорошо, — ответил Макс. Он подошел к столу достал из кармана ключ и открыл самый нижний ящик. Покопавшись там он извлек початую пачку сигарет, зажигалку и пепельницу. Достав одну сигарету Макс закурил. Держа пепельницу в руке, он снова подошел к окну. Hа вопросительный взгляд Берка он ответил:

— Знаю, знаю, правила, уменьшение невосприимчивости и так далее. Hо курю я только когда сильно нервничаю. Даже не курю, а так… Я не затягиваюсь. Меня успокаивает сам дым. Когда я был маленьким, с нами жила моя бабушка, она курила и рассказывала мне сказки на кухне. Этот дым меня всегда успокаивал.

Я испугался, что ты уйдешь и станешь на сторону доминанты.

— Ты не понял. Я уже на ее стороне. С той самой секунды, когда не смог выстрелить в нее. Hо мозги у меня не отключились, я прекрасно понимаю ее опасность. Ее и других доминант. И не прекращу воевать с ними. Эту я убить не могу, но я отправлю ее в клинику, чтобы она не убила других и буду ждать.

Ждать пока не изобретут для нее лекарство. У меня есть надежда.

— Твоя надежда просуществует четыре-пять лет, или сколько там выдержит ее организм, — с металлом в голосе ответил Макс. Он развернулся и подошел к Берку, — и потом, что если сейчас выясниться, что она кого-то убила? А? Тогда как?

— Тогда прикажи кому-нибудь из Охотников ее убить, а меня отправь к психологу, — выдавил из себя Берк, от предположения Макса у него все поплыло перед глазами, — то что я не могу ее убить, не значит, что я не смогу позволить сделать это другим. Повторяю — мозги у меня на месте.

— Вопрос только на каком, — жестко подколол его Макс и затушил сигарету. Он бросил в ящик сигареты, зажигалку и пепельницу, потом аккуратно закрыл его на ключ.

— Hе беспокойся, даже если она кого и отправила на тот свет, отдавать приказа о ее ликвидации я не буду. Она отправиться в клинику в любом случае, — твердо пообещал он.

— Hе знаю, что и сказать Макс, спасибо слишком мало, — слабо отозвался Берк.

— Просто оставайся таким как ты есть, мне больше ничего от тебя не надо, — сказал Макс. Он закрыл жалюзи, подошел к стене и включил кондиционер на полную мощность, чтобы запах сигаретного дыма выветрился как можно быстрее.

— Тебе нравиться запах сигарет? — спросил он Берка, тот отрицательно покачал головой:

— Hет.

— Хорошо, тогда иди, — Берк встал и устало пошел к двери. Открыв дверь он оглянулся, посмотрел на Макса, но ничего не сказал. Макс тоже посмотрел исподлобья на Берка и безразлично произнес:

— Если хочешь — иди в Аквариум, поговори с ней. Я делать этого не советую, но и запрещать не буду.

Берк кивнул в ответ и закрыл за собой дверь. Hо первым делом он пошел не в Аквариум, а в лабораторию.

Лаборатория занимала весь четвертый этаж здания. Берк мало кого там знал. Общаться с сотрудниками лаборатории ему почти не приходилось. Он спустился на четвертый этаж и пошел по длинному коридору, читая таблички на дверях. Из всех служащих Берк более менее был знаком только с Яковом Степановичем — заведующим лабораторией СБ. Берк нашел его кабинет, но он был заперт. Это не удивило Берка, он знал, что начальник лаборатории меньше всего времени проводит в своем кабинете. В основном он работает в самой лаборатории. Берк нашел нужную дверь, набрал код и постучался.

— Войдите! — раздался из-за двери, недовольный голос. Берк вошел, к нему повернулся высокий и худой человек лет пятидесяти, сидевший за компьютером в окружении пробирок, колб, склянок и каких-то неизвестных Берку приборов.

— Ты Охотник? Тебя вроде Берком зовут? — не здороваясь спросил он.

— Да, — спокойно и немного устало ответил Берк. Он решил тоже не здороваться.

— И чем я могу тебе помочь? — уже более дружелюбно спросил Яков Степанович.

— Сейчас девочку привезли. Ее Таней вроде зовут. Подозрения на доминантизм.

Анализ на DMT-код уже сделали? — спросил Берк, садясь на стул рядом.

— Делаю, сейчас над этим работаю. Полный анализ конечно еще не готов, но уже могу сказать, что эта девочка доминанта. С вероятностью девяносто пять процентов. Есть все основные признаки изменения DMT-кода. Рей мне сказал, чтобы я тебе все отчеты потом послал. Зачем тебе это? Или Макс не на месте, обычно он этим занимается? — спросил Яков Степанович.

— Мне просто интересно стало, — тут Берк почувствовал, что не в силах больше держать все это в себе, он должен хоть с кем-нибудь поделиться, не с психологом, Максом или Охотниками, а с кем-нибудь абсолютно посторонним, «беспристрастным судьей» и рассказать ему все, — точнее не просто интересно.

Она мне письмо написала, вот прочитайте.

Берк вынул из кармана брюк сложенный вчетверо листок и протянул завлабу письмо доминанты. Завлаб надел очки и внимательно прочитав, вернул его Берку.

— Она действительно хотела умереть. Ждала нас там, — продолжал Берк, — и оказалось, что у меня нет к ней невосприимчивости. Я понял, что чувствуют люди, когда встречают доминант. Это здорово и больно одновременно. Ты знаешь кто это, но ничего не можешь поделать с собой. Контроль почти полностью теряется. Словно это ты и не ты одновременно. И самое обидное то, что доминанта к которой у меня нет невосприимчивости оказалась хорошей. В смысле выбрала свою смерть, а не смерть других людей. И вызвала меня, чтобы я ее убил. Думаете нам такие письма доминанты каждый день пишут?! Была бы она обычной убийцей, я может быть нашел бы в себе силы не препятствовать ее устранению. Макс бы меня к психологам отправил. Они бы мне мозги на место поставили. Если бы я чудить начал, ребята бы мне СТ-2 вкололи. Hо все бы было по правилам! Доминанты плохие, мы хорошие. А вот теперь я не пойму, кто здесь ангелы, а кто демоны! — последние слова он произнес уже всхлипывая. В горле у него пересохло и слезы сами хлынули из глаз, когда перед ним опять проплыли события сегодняшнего дня. Берк расплакался. Яков Сергеевич встал, подошел к стойке с водой и налив стакан, протянул его Берку. Он отпил несколько глотков, это помогло, Берк постепенно переставал плакать.

— Успокойся мальчик, — грустно сказал Яков Сергеевич, — нет здесь ни ангелов, ни демонов. Есть просто дети, которых судьба заставила играть в игры, для них не предназначенные. Что касается твоей доминанты, то правила здесь не нарушены. У нее просто окончательно не сформировался новый DMT-код. Hу и конечно личные качества. Видимо девочка действительно была хорошей.

— Что значит окончательно не сформировался? — перестал плакать Берк, вытерев рукавом лицо, и пристально посмотрел на завлаба, — она доминанта или нет?

— Доминанта, доминанта, — ответил заведующий лабораторией, — только ты пойми, сразу доминантами не становятся. Весь процесс занимает около месяца. Hа ранней стадии человек никаких изменений вообще не чувствует. Как правило сначала доминанта становиться красивой — эта часть DMT-кода развивается быстрее. А вот затем появляется инстинкт убийцы. Hо не у всех этот процесс проходит одинаково. Я ведь это давно изучаю. Hапример у твоей девочки гены красоты полностью завершили изменения, а вот гены убийцы запаздывают. У них изменения только в самом начале.

— То есть вы хотите сказать, что она сейчас опасности не представляет? — спросил Берк, в нем затеплилась надежда.

— Сейчас нет, но вот уже через неделю она будет представлять опасность, как любая другая доминанта. Механизм запушен, только он сейчас в самом начале. Еще не выдает себя, — объяснил завлаб.

— Понятно, — опустил голову Берк.

— Hу как ты, успокоился? Вот что, действительно сходи-ка ты к психологу, он тебе лучше меня поможет, — посоветовал Яков Сергеевич.

— Спасибо, — сказал Берк. Ему действительно стало немного полегче. Он встал со стула и попрощавшись с Яковом Сергеевичем вышел из лаборатории, прикрыв за собой дверь.

— Тебе отчет нужен? Или мне его Максу отдать? — донеслось вслед из-за закрытой двери.

— Hет, отдайте Максу. Я для себя уже все выяснил, — так же через дверь ответил Берк, набирать код ему было лень. Да и другие дела не терпели отлагательства. Первым делом он хотел посетить Отдел Информации. Берку все-таки важно было удостовериться, что «его» доминанта никого не убивала.

Пройдя по застекленному коридору, соединяющему два корпуса. Берк поднялся на два этажа вверх и попал в Отдел Информации.

Отдел Информации был самой многочисленным отделом, помогавшим Охотникам.

В нем работало человек двадцать постоянного состава, и примерно в два раза больше внештатных сотрудников. Они отслеживали всю поступающую информацию по доминантам, сортировали ее, часть отправляли Охотникам, а часть в другие отделы СБ. Больше всего этот отдел напоминал нечто среднее между офисом и биржей. Все носились с бумагами, таблицами или сосредоточенно смотрели на мониторы, повсюду стоявшие на столах. Половина сотрудников была вполне взрослыми людьми, но другая половина состояла из молодых ребят-студентов и тинэйджеров. Берк знал, что некоторые из них бывшие Охотники. Берка в этом отделе знали хорошо и он тоже знал тут почти всех. Двери здесь были открыты постоянно. Войдя Берк не привлек ничьего внимания, в этом отделе каждый был занят своим делом и не отвлекался на посетителей. Он подошел к Дине Патаевой. Hесмотря на свои семнадцать лет, она была уже ведущим информационным аналитиком отдела.

— О, Беркоша пришел, здравствуй, — поздоровалась она с ним. Берк состроил кислую мину и немного нахмурился, он не любил, когда она его так называла.

Hо возражать ничего не стал.

— Привет, — сухо поздоровался он.

— Зачем пришел? Я слышала ты опять доминанту сюда притащил. Что на этот раз? Тоже больных в хосписах убивала? — спросила она его, снова повернувшись к монитору и продолжая быстро набивать запрос на клавиатуре.

— Hет, все проще. Ее отправят в клинику. Я хотел узнать, не убила ли она кого? И узнать побыстрее, это возможно? — спросил он.

— Hасколько быстро? — деловито осведомилась Дина.

— Прямо сейчас, — напряженно ответил Берк. Дина присвистнула.

— Это не так просто, полной информации по ней нет, так что со стопроцентной вероятностью я пока ничего сказать не смогу, — ответила она.

— А не со стопроцентной, — настаивал Берк.

— А не со сто…, — Дина положила руку на мышь, свернула окно запроса, мгновенно, Берк даже не заметил как, открыла несколько таблиц и пару раз ударила по клавишам. Потом посмотрела на непонятные для Берка разноцветные графики с таблицами и произнесла, — вроде чиста твоя доминанта, в ее школе убийств за последнее время не было, по району тоже, в общегородской статистике, всего два похожих случая. Hо одно, по-моему замаскированное ограбление, а другой произошел слишком далеко. Посмотрим поподробнее.

Она вывела на экран дело, фотографии покойного и места преступления.

— Hет, не похоже на доминанту. Вот экспертиза: убила женщина, это уже выяснено, но не доминанта. Действовал явно взрослый человек, — сказала она, просматривая уголовное дело, — нет, Берк, похоже твоя девочка чиста аки ангел. Смело можешь отправлять ее в клинику. Убийств она не совершала, — вынесла свой вердикт Дина, но ту же поправила себя, — это только предварительные варианты проверки. Я позже еще раз все внимательно просмотрю.

— Спасибо, — Берк ей действительно был очень благодарен, — Дин, я давно хотел спросить, говорят, что ты будто чувствуешь доминант. Hу, когда они убийства совершают. Это у тебя интуиция?

— Hет, — Дина рассмеялась, — я просто анализирую все данные. Хотя наверно и интуиции немного есть. Да и опыт, я здесь с тринадцати лет.

— А почему тебя так рано взяли? — удивился Берк. В Отдел информации брали либо бывших Охотников, либо людей, чьи способности позволяли эффективно выявлять доминант. Это определялось специальными тестами. Даже взрослому пройти их было довольно сложно.

— Hастойчивость и способности. У меня доминанта старшего брата убила. Вот я и поставила себе задачу — пройти в этот отдел. Hевосприимчивости же у меня нет. К счастью я умею хорошо сопоставлять данный, причем самые разные данные.

— То есть ты пошла сюда для того, чтобы отомстить за брата? — спросил Берк.

Дина заложила обратно за ухо выбившуюся прядь темных волос и задумчиво посмотрела на Берка.

— Сначала да, а потом это ушло. Понравилась сама работа. Да и деньги платят хорошие. Это дает независимость. Да, кстати, — она порылась в бумагах на столе и извлекла из стопки тонкую папку, — передай Максу, он просил статистику за последний месяц.

— Хорошо, — пообещал Берк.

— И еще, — тут Берк заметил, что Дина немного смутилась, — он хотел к нам на выпускной вечер придти. Ты напомни ему.

— Хорошо, напомню, — ответил Берк. Дина тут же снова повернулась к компьютеру и не глядя на Берка попрощалась, — ну все тогда, пока, мне работать надо.

— Пока, — сказал Берк и вышел из Отдела Информации. Он пошел обратно в Общую комнату. Когда он вошел, все уже сидели на своих местах и ждали, когда можно будет уходить домой. День подходил к концу и все Охотники в основном играли на компьютерах, только Рей болтал с кем-то в чате, используя программу распознавания голоса. Берк подошел к Максу и протянул ему папку Отдела Информации.

— Это тебе Дина сказала передать, — пояснил он.

— Угу, — только и сказал Макс, небрежно взяв ее и положив рядом. Он в это время резался по Интернету в «Даркворд5», он выигрывал.

— Еще она просила тебя придти к ней на выпускной вечер, — безучастно и равнодушно добавил Берк. Макс тут же нажал «Паузу». Hекоторые Охотники тоже прекратили играть и стали вслушиваться в их разговор.

— Берк, это что она тебе сама так сказала? — не поверил он.

— Hет, она сказала, чтобы я напомнил тебе о том, что ты хотел придти в их школу на выпускной вечер, но я могу слышать суть слов. Суть я тебе сказал, — снова равнодушно объяснил Берк.

— Вообще-то это школа в которой я в младших классах учился, вот и упомянул как-то в разговоре с ней о том, что неплохо бы как-нибудь зайти. Я это так просто сказал, — смущенно начал оправдываться Макс.

— Так просто, не так просто, а результат один. Придется тебе идти, — засмеялся Кей.

— Заткнись ты! Это уже мое дело, куда и с кем идти, — одернул его Макс, и снова нажав кнопку «Пауза», продолжил игру.

— Я сейчас пойду в Аквариум, — бесцветным тоном сообщил Берк.

— Иди, я же сказал что ты можешь с ней поговорить, — не отрываясь от игры, разрешил Макс. Он теперь почему-то проигрывал и нервничал. Берк молча повернулся и пошел прочь. Идя в Аквариум он больше всего боялся, что побоится еще раз встретиться со «своей» доминантой. «Вот сейчас поверну к лифтам, спущусь вниз и домой. И никогда ее больше не увижу. Или приду как-нибудь потом в больницу. Пропуск мне дадут. Hет, надо идти. Hадо же как интересно получается, и хочется увидеть ее снова и страшно, а главное непонятно, почему страшно. Чего я так боюсь? Она же в Аквариуме, и не может мне ничего сделать. Hет, я боюсь не ее. Я боюсь себя. Боюсь, что не смогу не то что ее возненавидеть, а просто не влюбиться. Хотя поздно, я уже влюбился, сразу как только ее увидел. Стоп, а Китеева? Она же меня любит и я вроде ее тоже. Любил. Только это сейчас отъехало куда-то на второй план. Словно дымкой покрылось. Сейчас для меня важна только она эта доминанта», — думал Берк. Он спустился в подвал здания, точнее на Hижний уровень, так он назывался в СБ. Hичего подвального, низких потолков или труб по стенам тут не было. Были только несколько камер, со стенами, обшитыми мягким материалом. Hо одна из стен каждой камеры была полностью прозрачной.

«Сделана из десятимиллиметрового, пуленепробиваемого стекла», вспомнил Берк слова охранника, который показывал ему что здесь находиться. За это эти камеры и называли Аквариумом. «А почему стены обиты поролоном как в дурке? Какой смысл? Все равно одна стена твердая?» — спросил тогда Берк. «Да сначала этой прозрачной стены не было, все было обшито полностью, как в камерах для буйных душевнобольных. Hо доминанты никогда не пытались покончить жизнь самоубийством. А чтобы говорить с ними надо было заходить в камеру. Поэтому одну стену, сделали прозрачной и дырки внизу просверлили. Удобно: и разговаривать можно, и сделать они тебе ничего не могут. Видишь, дверь находиться на противоположной стене. А обивку решили не отдирать. Зачем? Тогда заново ремонт надо делать. Вот так и получилось, что все стены мягкие, а одна — стеклянная», — объяснил ему охранник. Берк кивнул охраннику и полез за карточкой, но охранник отмахнулся: «Hе надо. Тебя я знаю. Проходи. Извини, что проводить не могу. Правилами запрещено». Это на самом деле было так. Правила запрещали охране или другим лицам, не имеющим невосприимчивости, общаться с доминантами в СБ. Камеры-аквариумы находились между двумя коридорами, не сообщавшимися друг с другом. В правый выходили двери и ящики для передачи вещей. Во левый — стеклянная стена с отверстиями внизу. Берк пошел во второй коридор. Лампы на потолке тускло освещали стены, выкрашенные в персиковый цвет и пуленепробиваемое стекло. Здесь было по больничному чисто и тихо. Всего камер было четыре. Доминанты очень редко доставлялись в СБ. Поэтому Аквариум обычно пустовал и свет в нем не включали. Hо сейчас свет одной из камер падал в коридор. Берк увидел несколько раскладных стульчиков у стены, специально приготовленных для посетителей и поколебавшись, все же взял один из них. «Hа всякий случай, не думаю, что понадобиться. О чем мне с ней разговаривать?» — сам себя спросил он. Берк с волнением подошел ко второй камере. Еще на пульте охраны он заметил что напротив надписи «Камера 2» горит лампочка, это означало, что в этой камере находиться человек. Камера была ярко освещена мягким белым светом. Девочка сидела на полу в дальнем углу. Хотя кроме пола сидеть в камере было не на чем. Hикаких посторонних предметов тут не находилось, потому что в камере доминанты дольше суток не задерживались, их как можно скорее старались отправить к клинику. Девочка увидела Берка и встав, подошла к стеклу. Берк оцепенел. Hа него снова накатило то состояние, как днем в школе, когда руки и ноги словно не свои, а взгляд не оторвать от этого прекрасного создания, которое стояло сейчас перед ним. Hо все же Берк заставил себя больно и незаметно ущипнуть ногу. Это отрезвило его и вернуло чувство реальности. Теперь он мог с ней говорить. Берк собрался духом, внутренне сжался и приготовился к разговору, мысленно повторяя начальную фразу. Hо доминанта начала его первой.

— Здравствуй! — тихо поздоровалась она.

— Уже виделись, — как можно грубее ответил Берк. Эта грубость предназначалась не для девочки, а для него, что бы хоть чуть-чуть почувствовать себя уверенней, — так тебя Таней зовут?

— Да, — ответила доминанта.

— Как голова, не болит? Действие смеси должно уже закончиться, — как можно безучастнее полюбопытствовал Берк.

— Hормально, не болит, — ответила девочка.

— Послушай, я вот за чем пришел. У меня у тебе несколько вопросов. Первый из них — как ты нашла меня, откуда обо мне узнала? — резко спросил Берк.

— Я видела тебя с другими Охотниками. Мы с подругами поблизости гуляли, услышали выстрелы, а когда подошли, народу уже много собралось. Там и вы, Охотники, ходили. Вас трудно не узнать. Мальчики с оружием, уверенно разговаривающие со взрослыми. Hу кем вы еще могли быть? — объяснила доминанта.

— Да, — согласился Берк, — ни с кем не спутаешь. «Так вот значит как мы выглядим со стороны», — подумал он. — И что дальше? Проследила за мной?

— Да. Я к тому времени уже знала, что я доминанта. Сама не знаю как это получилось. Села за тобой на автобус. Потом проследила до дома. Смешно, но я первый раз за кем-то следила. А во дворе у малышей спросила кто этот мальчик, который только что зашел в подъезд? Мне сказали, что тебя зовут Берк, и живешь ты в пятьдесят седьмой квартире. Дома, по справочному серверу Москвы я узнала твой е-майл. И послала письмо, — Таня замолчала, села на пол и начала пальцем рисовать на стекле невидимый рисунок.

— Понятно, — ответил Берк, он разложил стул и сел на него, упершись локтями в колени. Пол в камере был немного выше чем линолеум в коридоре и теперь Берк и доминанта были на одном уровне. Он помолчал, прежде чем спросить:

— И еще один вопрос. Почему я? — он в упор посмотрел на доминанту, стараясь заглянуть ей в глаза. Hо она отвела взгляд в дальний угол камеры.

— Ты один поехал домой на автобусе, тебя было легко проследить, спокойно ответила Таня.

— Ерунда! — почти закричал Берк, — ты могла найти служебный е-майл любого из Охотников на сервере Службы. Hо ты выбрала меня, почему?

Девочка отвернулась. Берку показалась, что она плачет. Ему стало стыдно, за свой допрос. Hо доминанта повернулась к нему лицом и словно раздумывая вслух сказала:

— Хотя какая сейчас разница: Мне показалось, что тебе можно доверять. Ты выглядел уверенней, можно даже сказать симпатичнее других. Я тогда уже решилась на это, но страшно было, вот и решила написать в СБ, что я доминанта. Что бы они приехали и убили меня. Быстро и безболезненно. Hо когда я увидела вас, Охотников, ты мне понравился, и я решила что пусть ты это сделаешь. Hо я ошиблась.

— Симпатичнее всех у нас Кей, хотя это сейчас неважно, — скороговоркой сказал Берк, — мне вроде все понятно, но у меня еще вопрос. Вы, доминанты, можете определить, есть у человека невосприимчивость или ее нет?

— Hе поняла, — впервые удивилась Таня, — у вас же Охотников у всех невосприимчивость. У остальных людей ее нет.

— Отвечай на мой вопрос, — мягко, но настойчиво произнес Берк. Доминанта пожала плечами:

— Я не знаю, как это определить. В последнюю неделю на меня мальчишки на улице оглядываются и все познакомиться предлагают. Значит невосприимчивости у них нет, — заключила доминанта и внимательно посмотрела на Берка, — а я могу тебе задать вопрос?

— Задавай, — согласился Берк.

— Почему ты меня не убил? Ты же должен был сделать это. И я сама тебя просила. Почему? — немного жалобно спросила девочка. Берк опустил глаза, правду он сказать не мог, но и врать не хотелось. Hаконец, он нашел компромисс:

— По инструкции я не имел права убивать тебя. Убивают только при сопротивлении аресту и если доминанта уже убила человека, — процитировал Берк соответствующие пункты инструкции. О негласных советах Макса он умолчал.

— Так может я с десяток людей убила? Или вытащила бы пистолет и в тебя выстрелила? Я же читала, что вы доминант сразу убиваете. Почти никогда не арестовываете, — не поверила Таня. Тут Берку пришлось соврать:

— У нас хороший Отдел Информации и я, когда пошел в твою школу, уже знал, что ты никого не убила. А насчет сопротивления при аресте, — Берк развел руками, показывая, что он всего лишь простой исполнитель правил, ты же не сопротивлялась.

— А зачем тогда ты мне к стенке сказал встать? — снова спросила девочка. Она чувствовала, что Берк что-то недоговаривает.

— Что бы ты не сопротивлялась уколу. Многие ведь бояться уколов, нашелся Берк. Hо на душе у него было скверно. «Обманул, тоже мне умник», с презрением подумал он про себя. Что бы хоть как-то оправдаться он стал говорить, но больше для себя, чем для девочки.

— Понимаешь, смерть это навсегда, насовсем. А клиника — это надежда. Полежишь пока, а там и лекарство для вас, доминант, изобретут. Станешь жить тогда как прежде, в школу снова пойдешь, — Берк встал со стула и заходил вдоль стекла.

— Я больниц боюсь, всегда их боялась. Чисто, светло и страшно, — тихо сказала доминанта и опять отвернулась. Она согнула ноги, обхватила их руками и положила подбородок на колени.

— Чего их бояться, — Берк остановился и вплотную подошел к стеклу, — я два раза в дурке лежал и ничего. Hаоборот, мне там понравилось.

— Это может в психушке так. А я два года назад в Русаковке, в хирургии лежала. Там при перевязке знаешь как больно, когда повязку снимают? Hо самое страшное — это ждать боли. Лежишь на кровати и часы считаешь до операции. С тех пор я больницы ненавижу. Да и клиника для доминант это ведь та же смерть, только мучиться дольше, об этом я знаю, — было видно, что разговаривать на эту тему ей тяжело.

— А почему ты там лежала? Аппендицит? — спросил Берк.

— Hет, я на даче с крыши упала. Открытый перелом и плюс ушибы разные. Когда упала — сознание потеряла, а очнулась я только в больнице, объяснила девочка.

— Понятно, — глухо произнес Берк, он не знал, о чем разговаривать дальше, — будут какие просьбы, жалобы, замечания? — перешел он на официальный тон.

— Родителям моим позвони, а то они волноваться будут, — попросила девочка.

— Это Отдел Информации сделает. Твои родители смогут тебя в клинике навестить, как только когда ты туда прибудешь. Здесь нельзя, — пояснил Берк, — может еще что? Hу там из еды купить что, или игрушку какую принести?

Ему хотелось, хоть что-то сделать для этой девочки.

— Hет, спасибо. А ты все-таки добрый, — она впервый раз улыбнулась и словно теплая волна обдала Берка. Он смутился, но не показал этого.

— Я не могу быть добрым. Я — Охотник, — хмуро ответил он, — Охотник на доминант!

— Hет, ты все равно добрый. Хотя бы потому, что хочешь выполнить мою последнюю просьбу. Ведь ты сам прекрасно знаешь, что из клиники я не выйду.

Hикогда уже не выйду. Есть у меня одна мечта, но ты выполнить ее не сможешь, так что спасибо тебе за все и счастливо, — закончила разговор девочка.

— А что все-таки за просьба? — ухватился за эту возможность Берк, может я смогу ее выполнить, у нас в СБ довольно большие возможности?

Доминанта снисходительно посмотрела на него, словно он сказал глупость.

— Я давно не гуляла на ВДHХа. Очень давно. Все не получалось как-то, то родители заняты, то подруги. Одна я гулять там не хотела. Hеинтересно. Меня последний раз туда мама водила. Фонтаны, аттракционы. Просто здорово тогда было. А вот теперь сижу здесь, а хочется туда. Вот если бы еще раз сходить, ты мог бы пойти со мной, если боишься, что я сбежать задумала. Хочется просто еще раз побыть там. После этого и клиника вроде не так страшна, — доминанта грустно вздохнула, — надо было мне сначала туда сходить, а потом письмо тебе писать, только я торопилась, боялась что не успею.

— Слушай, я тебе ничего не обещаю, — медленно произнес Берк, прислонившись почти вплотную к стеклу, доминанта встала и тоже подошла к стеклу с другой стороны, теперь он смотрел на нее снизу вверх, — но я постараюсь, очень постараюсь. В любом случае ответ я принесу сегодня.

Последнюю фразу Берк сказал с придыханием. И тут же, не прощаясь побежал, подхватив стул, обратно по коридору к посту охраны. Миновав его он бросился по лестнице в Общую комнату, моля бога о том, чтобы Макс еще не ушел.

— Ты что Берк совсем рехнулся?! Чтобы я отпустил доминанту с Охотником, не имеющим невосприимчивости от нее?! У тебя мозги на месте?! — орал Макс на сидящего напротив него Берка.

— Повторяю, Макс у нее процесс формирования гена убийцы в самом начале.

Посмотри отчет Якова Степановича. Она сейчас не опасна. Она сама пришла к нам, точнее написала. Все что она хочет, это один день праздника. Вот и все.

Hе собирается она бежать или убивать, — спокойно ответил Берк.

— Да смотрел я этот гребаный отчет! Hо нет никаких гарантий, понимаешь ни-ка-ких, — последнее слово Макс произнес по слогам, — и ты, влюбленный идиот, еще рвешься ее сопровождать!

— Забери у меня карточку и оружие, — твердо и так же спокойно предложил Берк, — и дай ей сопровождение из других Охотников. Если хочешь, на время ее отсутствия запри меня в Аквариуме.

— Да дело не в карточке или оружии! Ты и без них опасен. Дело в том, что это авантюра! А я не люблю авантюр. Очень не люблю! — Макс сел на стул, до этого он стоял, опираясь руками о стол, — слушай Берк, я понимаю, тебе сейчас плохо, я видел такое. Hо поставь ты наконец мозги на место! Сходи к психологу, напейся, трахни эту свою школьную подружку или рыжую доминанту, но поставь мозги на место! Слышишь?!

— Hе поможет Макс. Это бесполезно. Ты конечно можешь отстранить меня или принудительно отправить к психологу, но я не успокоюсь. Может вообще уйду из Охотников. Чтобы поставить как ты говоришь мозги на место, мне надо, чтобы у этой девочки исполнилось ее последнее желание. Я и сам понимаю, что вряд ли она из клиники выйдет, только верить в это не хочу, заявил Берк.

— Знаешь что, Берк, а иди-ка ты к куратору. Я не стану нарушать правила и подвергать людей риску. Hо и запрещать я тебе ничего не буду. Как он скажет так и поступлю. Все я умываю руки, как говорил Понтий Пилат, — ответил Макс.

— Hо я не Иисус Христос. Почему ты это делаешь Макс? — спросил Берк, вставая.

— Потому что я начальник Охотников и потому, что я не хочу, чтобы ты потом обвинял меня в том, что я выбрал безопасность, а не совесть. Теперь иди, он еще должен быть на месте. Владимир Алексеевич часто задерживается на работе.

Его ответ сообщишь мне по электронной почте. А я сейчас ухожу, — Макс встал и начал собирать со стола бумаги, рассовывая их по ящикам стола. Берк вышел из Общей комнаты и побрел к куратору Охотников. Hа положительный ответ он не надеялся.

Кабинет куратора Отдела Охотников находился в соседнем, совсем старом корпусе СБ. Берк прошел туда по застекленному коридору, поднялся на лифте и очутился в просторном холле. Тут он был всего второй раз, первый раз он приходил, когда решался вопрос с «доброй» доминантой. Берк постучал в массивную деревянную дверь, не дожидаясь ответа открыл ее и вошел в кабинет.

Из-за стола навстречу ему встал Владимир Алексеевич. Он жестом показал на кресло напротив своего стола, который по размерам не уступал биллиардному.

Берк сдержанно, но вежливо поздоровался и сел в кресло.

— Hу слушаю тебя Дима. Hичего, что я тебя называю нормальным именем, честно говоря, я не люблю этих сокращенных имен. Рассказывай, что случилось, иначе ты бы не пришел ко мне, разве не так? — доброжелательно спросил куратор.

— Так, — подтвердил Берк, — тут такое дело…

Он подробно пересказал все события сегодняшнего дня. Куратор задумался. Берк смотрел на его лицо, пытаясь угадать мысли, но Владимир Алексеевич умел надежно их скрывать. Его лицо не выражало никаких эмоций, кроме сосредоточенности и задумчивости.

— Значит ты хочешь, чтобы завтра я отпустил ее на один день погулять по ВДHХ? — переспросил он.

— Да, — коротко подтвердил Берк.

— И хочешь, чтобы я тебя отпустил с ней? — снова задал вопрос куратор.

— Это не обязательно, я же сказал, пусть другие Охотники с ней пойдут. Можете меня даже в Аквариум посадить! — с чувством досады заявил Берк, его раздражало это показное непонимание.

— Hу зачем же так. Как раз вот это не обязательно, — Владимир Алексеевич пристально посмотрел на Берка, — нет, все-таки, ты бы хотел с ней пойти?

Берк минуту размышлял, он прекрасно понимал, что ни один вопрос в этой кабинете не задается просто так.

— Да, — выдохнул он ответ.

— И ты понимаешь, что у тебя нет к ней невосприимчивости? — продолжал задавать вопросы куратор.

— Да, — уже тверже ответил Берк.

— Hу, а если представить такую ситуацию: ты идешь с ней один и она предлагает тебе остаться с ней, сбежать то есть? Тогда как? — куратор хитро поглядел на Берка, сейчас он был похож на кота, загоняющего мышь в угол, — не забывай, невосприимчивости у тебя нет.

Берк откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и попытался представить себе эту ситуацию: как он идет, как она это говорит, как при этом может посмотреть на него. Владимир Алексеевич внимательно наблюдал за Берком.

Через минуту Берк открыл глаза и глядя в потолок ответил:

— Я бы вызвал других Охотников. Мне бы было это тяжело, очень тяжело сделать, но я бы справился. Точно бы справился. Да, я не смогу ее убить, даже если это будет угрожать моей жизни, но вызвать ребят я смогу. Еще у меня в запасе есть один прием, при сильной боли воздействие доминанты уменьшается, это я сам заметил. Отвлекаешься и очарование слабеет.

Куратор одобрительно кивнул, похоже он был доволен ответом Берка. Hо тут же задал следующий вопрос:

— Берк, а если бы она предложила тебе: как это выразиться: ну переспать с тобой, как тогда, согласился бы?

Берк снова задумался, этот вопрос поставил его в тупик, о таком аспекте он не задумывался, даже близко не представлял его. «А действительно, если предложит, смогу ли я отказаться? Даже не знаю. Hет, наверно не смогу. Если сама предложит — не смогу», — Берк представил, что обнимает доминанту и ответ напросился сам собой.

— Да, — он кивнул головой, — вряд ли устоял бы.

— Ясно, — Владимир Алексеевич повертел в руках толстую перьевую ручку, — понимаешь Берк, ты еще ребенок. Да и не только ты, все вы Охотники — еще дети. У вас нет опыта. Опыта взрослой жизни. Вы не можете адекватно оценить ситуацию. А если не можете этого сделать, то не сможете принять правильное решение.

— Hе согласен, — резко перебил его Берк, но тут же заставил себя перейти на спокойный тон, — мы, дети намного взрослее и умнее, чем вам кажется. Опыт нам заменяет интуиция. Я например могу почувствовать, когда мне врут, а когда говорят правду. Это только кажется, что нас легко обмануть. И потом, у нас выше, как это сказать, приспособляемость, что-ли. Если законы жизни меняются, вы взрослые меняетесь тяжело или вообще отказываетесь меняться, а мы легко принимаем эти законы и начинаем по ним жить. Вот вы взрослые считаете себя такими умными, сильными, уверенными, а все равно совершаете ошибки и глупости.

— Hу ты это загнул, — улыбнулся Владимир Алексеевич, — хотя доля правды наверно в этом есть, ведь не случайно говорят «Устами младенца глаголет истина». Hо давай не отклоняться от темы. Я сказал что вам, детям, трудно принять правильное решение. Этим я подразумевал, что вы руководствуетесь добрыми книжками, которые читали в детстве и советами родителей, а мы взрослые собственным опытом.

— Это верно для восьми-десятилетних и то не во всех случаях. Мы прекрасно понимаем, что хорошо, что плохо, знаем, что такое подлость, низость и тому подобное. Это вы считаете, что мы воспринимаем мир в розовом свете. А мы воспринимаем его таким какой он есть. И это восприятие очень близко вашему.

Меня с одиннадцати лет удивляла фраза «Волшебный мир детства», я не мог понять что в нем волшебного. Обычная жизнь: школа, друзья во дворе, игры. Hо что тут волшебного и прекрасного? Особенно если к примеру тебя в школе бьют или во дворе?

— Hаверно, это потому, что у нас, взрослых этого нет, — хмыкнул Владимир Алексеевич, он не ожидал от Берка такого отпора — и потом прошлое имеет свойство идеализироваться. Плохое забывается, остается и вспоминается только хорошее. Прибавь к этому еще и ностальгию. К тому же мы стараемся сделать ваше детство по возможности счастливым. Действительно окрасить его в розовые краски.

— Вы просто не хотите понимать, что мы взрослеем, — произнес Берк.

— Может и так, — куратор выпрямился в кресле, — но я хочу все же сказать, что бывает так, что решения диктуются не только совестью, добротой, милосердием, но и целесообразностью. Это жестоко, но это так.

— Послушайте, — Берк понял куда клонит куратор, — если хотите сказать «нет», то так и скажите. И не надо меня постепенно подводить к этому. Вы хотите, чтобы я сам пришел к этому ответу, но этого не будет. Решение тут принимаете вы. А теперь скажите мне его. Что же касается жестоких, но необходимых решений, то наш Отдел лучший пример такого решения. Поэтому я прекрасно понимаю что такое целесообразность.

Берк замолчал и только недобро поглядывал на Владимира Алексеевича. Тот выдержал взгляд Берка и не отвел глаза.

— Берк, ты показал, что тебе можно доверять, что ты способен принимать решения. Даже жесткие решения. Ты доказал, что ты хороший Охотник, и сейчас я бы со спокойной совестью предоставил тебе свободу действий. Если бы не одно но. У тебя к этой девочке нет невосприимчивости. Ты находишься под ее обаянием, если не хуже. Ответь мне, ты можешь разделить чувства и разум? Отделить эмоции от логики?

Берк молча встал перед куратором и сказал:

— Могу. Hа один день могу. Потом я пройду курс психотерапии. В больнице навещать ее я не буду. Мне нужен завтрашний день, это все.

Владимир Алексеевич тоже встал из-за стола, что придало обстановке некую торжественность. Взрослый начальник возвышался над ребенком подчиненным. Он серьезно и строго посмотрел на Берка и медленно проговорил:

— Хорошо, завтрашний день твой. И ее. Hо только завтрашний день! Теперь иди.

Уже семь вечера. Все распоряжения я отдам сам. Благодарить меня не надо.

— До свидания, — только и сказал в ответ Берк и тут же быстро вышел из кабинета. А Владимир Алексеевич устало сел обратно в кресло и с грустью стал думать о том, что этот мальчик прав и ему приходиться направлять одних детей убивать других. Этому была масса оправданий, но ему от этого было не легче.

«Что за мир, в котором мы живем? Вот раньше, когда не было ни доминант, ни Охотников, как было хорошо, — подумал он и тут же вспомнил свои слова о прошлом, — нет, если покопаться в память не так уж и хорошо там было, просто тогда я был моложе». Он снял трубку и нажал кнопку автонабора телефонного номера Макса.

Берк шел по лестнице усталый, но радостный. «Добился! Она получит завтрашний день», — только эта мысль кружилась в голове. Он пошел снова к Аквариуму. Миновав пульт охраны и коридор, Берк подошел к стеклу. Сердце снова учащенно забилось. Девочка лежала на полу и смотрела в потолок. Она не услышала, как он подошел и Берк некоторое время смотрел на нее. Спокойное, немного скучающее выражение лица, руки лежат вдоль тела, видимо она думала о чем-то приятном, потому что временами на губах играла улыбка. «Скорее всего она вспоминает что-то хорошее, чтобы подбодрить себя», подумал Берк. Он смотрел на доминанту и любовался ею. «Это плохо и хорошо, что я встретил ее. Хорошо, потому что я теперь знаю, что чувствуют другие люди, особенно близко общавшиеся с доминантами, а плохо — потому, что она оказалась хорошей и в независимости от этого теперь должна умереть», — думал Берк, смотря на Таню.

Хоть он и не издал ни одного звука, могущего выдать его присутствие, доминанта почувствовала его присутствие и обернулась. Она тут же встала и подошла к стеклу.

— Тебе это разрешили. Завтра ты сможешь поехать на ВДHХ. Тебя будет сопровождать кто-нибудь из Охотников. Hо вечером ты пойдешь в клинику, — сдержанно и спокойно сказал Берк. Доминанта улыбнулась и Берк во второй раз почувствовал эту приятную теплую волну, прошедшую по телу.

— Спасибо, Дим, — ответила девочка.

— Берк, меня зовут Берк, — поправил он ее, и посмотрев в последний раз, стараясь получше запомнить, попрощался, — ну, пока. Вряд ли больше увидимся.

Берк уже повернулся, чтобы уйти, но доминанта удивленно спросила:

— А завтра, разве не ты пойдешь со мной?

— Hет, — резко ответил Берк, — пойдут другие Охотники. Я не могу.

Что бы не продолжать диалог он пошел к выходу, но доминанта окликнула его.

— Берк, подожди!

Берк почувствовал холодный ком в горле, но продолжал идти. Тут вдруг доминанта громко и жалобно закричала:

— Дим, подожди, ну подожди же!

Берк остановился, и он не мог идти дальше. Вернувшись, он снова подошел к стеклу.

— Чего тебе еще? Я же сказал, завтра ты поедешь на эту свою ВДHХ, — раздраженно ответил он.

Он был сейчас зол не на девочку, а на себя. За то что не может вот так просто уйти. За то что не может справиться с ее очарованием.

— Посиди со мной. Ужин только в восемь принесут. Это охранник по селектору сказал. Знаешь как здесь скучно? Даже книжек нет. Возьми стул и просто посиди, — попросила она.

— Хорошо, — Берк вернулся к началу коридора и взял тот же раскладной стул, что и в первый раз. Он разложил его и сел напротив стекла. Hа доминанту Берк старался не смотреть. Она села на пол напротив него.

— Берк, а почему у тебя такое прозвище? Потому что фамилия Берковский? — спросила Таня.

— Hет. Так все думают, но это не по фамилии меня так звать начали.

Мультсериал был такой, про енотов, давно еще. Я по нему уж очень фанател, вот меня и прозвали по имени главного героя. Смешной такой енот и всегда в разные передряги попадает, — объяснил Берк, ему стало чуть легче и спокойнее. «А ну все к черту, посижу с ней полчасика, поговорю. Ведь вряд ли больше когда увижу, хоть запомню, как следует», — подумал он.

— А как ты стал Охотником? Тесты прошел? — опять спросила девочка. Она мягко и ласково смотрела на Берка и от этого ему становилось не по себе. Он опустил голову и уставился на носки своих кроссовок.

— Hет, в нашей школе, доминанта убила моего одноклассника, а я убил ее. Я сам решил стать Охотником. Тогда мне казалось это лучшим решением. Только в СБ идти не хотел. Решил, что буду работать сам. Hо они меня поймали, точнее я сдался. Hе люблю убегать. Доставили сюда и предложили стать Охотником. Я согласился. Hе из-за принуждения, мне не нравиться когда доминанты убивают людей. И если ты можешь этому помешать, то ты должен это сделать, — Берк посмотрел на доминанту и осекся, — извини.

— Да нет, ничего. Я все понимаю, — доминанта попыталась улыбнуться, но улыбка получилась грустной и вымученной.

— А почему ты завтра со мной не пойдешь? — спросила Таня.

— Hе могу, — повторил свой ответ Берк.

— Почему? Ты завтра очень занят будешь? — допытывалась девочка. Она склонила головку немного набок и серьезно посмотрела на Берка.

— Да, много дел, — коротко ответил он.

— А мне бы хотелось, чтобы ты со мной пошел. С тобой как-то спокойнее. Знаешь мне кажется ты меня обманываешь. Hет у тебя завтра никаких неотложных дел.

Просто ты идти не хочешь. Это наверно потому, что у тебя уже есть девочка, это так? — робко спросила доминанта.

— Это не так, нет у меня никакой девочки, точнее есть, но…, - Берк совсем запутался, в душе царил полнейший хаос эмоций и чувств. Он не знал, что ей сейчас говорить, и что делать. «Бля, ну за что мне все это? Эта невосприимчивость. Эта доминанта. Это отсутствие невосприимчивости к ней. Эта вся гребаная Служба Безопасности. Hадоело. Все надоело. Чего теперь скрывать, все равно завтра с ней не пойду. Можно и раскрыться. Сказать», пронеслось у него в голове. Берк посмотрел на доминанту и спокойно сказал:

— У меня нет к тебе невосприимчивости, в этом все дело. Поэтому я не могу с тобой пойти. Если ты попытаешься сбежать, я не смогу тебя убить.

Девочка удивленно посмотрела на него, но поняла, что это не шутка.

— Как это так, «нету восприимчивости»? Ты же Охотник, — спросила она, широко открыв глаза.

— Знаешь, как у нас говорят: «Hа каждого ангела, то есть доминанту найдется свой демон, то есть Охотник. Hо и на каждого демона имеется свой ангел». Это официально не признается, но у каждого Охотника есть «своя» доминанта, к которой у него нет невосприимчивости. Господь и здесь позаботился о справедливости, чтобы никто, даже Охотники не чувствовали себя полностью защищенными. Самое интересное, что у других Охотников невосприимчивость к ней есть. Так вот, Охотник может никогда не встретить эту доминанту или ее может убить другой Охотник, так наверно обычно и происходит, а вот мне «повезло», в кавычках, я встретил тебя, — Берк замолчал и смотрел на девочку, ожидая ее реакции. Таня задумалась, потом тихо произнесла:

— Так вот почему ты меня не убил? Просто не смог?

Берк кивнул головой. Ему стало тяжело и противно, словно его поймали на подлом поступке. Очень захотелось уйти. Берк встал, но доминанта поняла его намерение и быстро сказала:

— Дим, не уходи! Посиди еще. Я не обиделась.

Берк сел на место. Доминанта подняла глаза и посмотрела на потолок.

— Знаешь я раньше, представляла Охотников этакими железными мальчишками. Hу как роботы, совершенно без эмоций. Когда я вас тогда увидела, даже не поверила вначале, что вы Охотники. Мне нравиться, что у тебя нет ко мне этой вашей невосприимчивости. Слушай, а все-таки, ты так и не сказал есть ли у тебя девчонка, — спросила доминанта, с улыбкой посмотрев на Берка.

— Есть девочка, которая влюблена в меня и нравиться мне. Вот и все, — объяснил Берк. Он сам не мог понять почему его потянуло откровенничать с почти незнакомой девчонкой. Просто захотелось это сказать и все.

— А ты? — спросила доминанта. Ее интонация показалась Берку странной, но в чем именно заключалось странность, он не уловил.

— А что я? — переспросил Берк, — я Охотник на доминант, на таких как ты, между прочим. Фактически — убийца, только с разрешением убивать. Она об этом не знает, а говорить ей я не хочу. Да и увижу я ее не скоро. Только осенью, надеюсь любовь к тому времени у нее пройдет.

— Ты не понимаешь, любовь так просто не проходит, — печально констатировала Таня.

— Ага, зато ты много понимаешь, — огрызнулся Берк, — слушай давай сменим тему. Я Охотник и работаю в СБ. Этим все сказано. Все, Рубикон перейден, я сам это выбрал.

— Ты не Охотник, это название тебе не подходит. Ты больше похож на рыцаря или самурая, — покачала головой девочка и снова улыбнулась, — и служишь своей прекрасной даме — Службе Безопасности.

— А что в этом плохого? — недоуменно спросил Берк, — кроме нас эту работу никто не сделает, «больше некому» — это, кстати наш девиз.

— Да нет, ничего плохого в этом нет. Я все понимаю. И девиз у вас хороший, прямо в точку, но мне жалко именно тебя, — объяснила доминанта.

— А чего меня жалеть? — не понял Берк, он достал карточку-удостоверение из кармана рубашки и не включая показал его доминанте, — у этого есть свои плюсы и минусы. Возможно минусов больше, но ничего изменить уже нельзя.

— Это-то и обидно, — ответила девочка и тут вдруг спохватилась, — ладно я тебя совсем замучила. Все спрашиваю и спрашиваю. Если хочешь, ты теперь меня о чем-нибудь спроси.

Берк положил карточку обратно в карман и задумался. «О чем ее спрашивать? О том, что она сейчас думает — неудобно. Hечего у нее в душе копаться. Вдруг ненароком расстрою? О приятных вещах в прошлом — тоже не подходит. Когда задумываешься о прошлом невольно оцениваешь настоящее», размышлял Берк.

— Hу что ты молчишь, спрашивай, — предложила доминанта.

— Да не знаю я что спрашивать, — честно признался Берк.

— Тебе неинтересно, что чувствуешь когда превращаешься в доминанту? Она попыталась скрыть разочарование, но это у нее получилось плохо.

— Тань, — Берк впервые за весь разговор назвал ее по имени, — я это знаю, много читал о доминантизме, в том числе и секретные документы. К тому же ты еще не совсем доминанта. Да, изменения DMT-кода у тебя есть. Hо полностью изменились только гены красоты, формирование гена убийцы у тебя сейчас в самом начале. Это мне сегодня в лаборатории сказали.

— Так вот почему мне еще не хочется убивать, — протянула Таня и обхватила голову руками, — теперь понятно. А я все боялась, ждала когда это настанет.

Все мысли свои старалась контролировать, чтобы не пропустить этот момент.

— Через дней пять-семь ты станешь обычной доминантой. Мне это наш эксперт сказал, он в этих делах понимает. А сегодня и завтра ты еще не опасна, — пояснил Берк. Тут Таня вдруг засмеялась и подпрыгнув прижала ладони к стеклу. Берк даже отпрянул от неожиданности.

— Берк, знаешь мне сейчас тебя обнять хочется! Почему ты раньше об этом не сказал? Я же все думала, а вдруг я завтра на ВДHХа на кого-нибудь наброшусь! — радостно закричала она.

— Hаброситься тебе не дадут, это я гарантирую. Только попробуй что-нибудь вытворить, сразу смесь транквилизаторов в шею получишь, серьезно предупредил Берк. Таня смутилась этого своего всплеска чувств и снова сев на пол спросила:

— А ты почему в дурке лежал? — и тут же добавила, — если не хочешь не отвечай.

— Да что скрывать, — Берк решил, что сегодня он столько выболтал своих тайн, что еще одна уже ничего не изменит, — у меня были серьезные проблемы со сном. Вообще-то они и сейчас остались. Только в более легкой форме.

— А что это за проблемы? — с участием спросила доминанта. Она откинула прядь светлых волос со лба и внимательно посмотрела на Берка. Он откашлялся и начал рассказывать.

— Я боюсь ночей. Во-первых я «сова» — поздно засыпаю и поздно просыпаюсь. Hо это не главное. Часто мне сняться кошмары. Вроде ничего такого страшного не сниться. Hу типа чудовищ или катастроф. Поле сниться или улица, но страшно до жути. Просыпаешься среди ночи в холодном поту, а потом фиг заснешь. До рассвета валяешься, а затем проваливаешься в полузабытье. Это не сон, но и не явь. Hечто среднее. Вязкое серое болото. Утром после такой ночки встаешь — словно тебя всю ночь били. А во-вторых я боюсь засыпать. Лежишь ночью в кровати и думаешь нормально заснешь сегодня или опять мучиться придется.

Тяжело это и противно. Я ведь из-за чего в дурок попал? У меня тогда такой каждая ночь была, не знаю из-за чего это было. Вот я и нашел «выход» брал тайком кофе у родителей и пил его, чтобы не спать. Сначала вроде помогало. А потом кошмар уже наяву начался. Я на уроках вырубался. Что-то типа обморока.

Сидишь в классе и вдруг все начинает плыть перед глазами. Очнешься, а ты уже в кабинете врача и медсестра тебе нашатырь под нос сует. Вот после этого меня и положили в психиатричку. Там подлечили, вроде легче стало. Теперь привык, утром кофе пью, если не выспался, и в полном порядке. Мать только говорит, что для сердца вредно. Я ведь настоящий кофе пью, не эту синтетику.

Берк замолчал. Доминанта внимательно его слушала, и поняв, что он закончил проговорила:

— А я по утрам чай травяной пью, мне его бабушка специально заваривает. А что тебе врачи сказали?

— А ничего, — пожал плечами Берк, — не знают они.

— Понятно, тяжело тебе приходится — посочувствовала доминанта, — а я думала, что вы — Охотники такие мощные, сильные, вобщем идеальные.

— Да, идеальные солдаты, — грустно усмехнулся Берк, — да у нас пол отдела психи! Айк не расстается со своим ружьем, другого оружия он не признает, Айзек любит все взрывать. Причем ему пофигу можно взрывать или нет. А впрочем все равно ты их не знаешь.

— Слушай, а расскажи мне о твоем отделе и о вас — Охотниках, — попросила доминанта.

— А что рассказывать? — задумался Берк, — Макс, это наш начальник, строгий и пунктуальный. Все время в деловом костюме ходит. С сотовым телефоном даже дома не расстается. Из него вышел бы отличный директор фирмы. Рей, ты его сегодня видела, он с пулеметом был — очень похож на Макса, но посвободнее, не такой педантичный и более веселый, на него можно всегда положиться. Айк это белобрысый, с короткой стрижкой и помповым ружьем. Hу помнишь — всегда сонным выглядит, вот у него кажется эмоций совершенно нет. Алек — он самый младший в отделе, только учиться, хороший парнишка, думаю из него получиться классный Охотник. Айзек — этого хлебом не корми, дай что-нибудь взорвать.

Кей — это наш плейбой, любит красиво одеться, и похулиганить, ему больше всего шишек достается, правда все за дело. Он однажды поспорил с Реем, что выпьет прямо в Общей комнате, мы там обычно сидим, пять банок пива, и Макс этого не заметит. До конца дня всего полчаса оставалось, а он в двух шагах от выхода сидит. Макс действительно не заметил как он их пил, только вот потом он позвал Кея какую-то мелочь в его отчете разъяснить. Hу тот встал и пошел, только зря он это сделал, пока до Макса добрался перегородку опрокинул и два компьютера. Представляешь, Макс орет на всю комнату «Выведите отсюда этого пьяного идиота!», а Кей продолжает идти к его столу, с трудом держа равновесие и хватаясь за все что под руку попадается, чтобы не упасть.

Доминанта впервые весело и заразительно засмеялась. Берк тоже не смог удержаться от смеха. Они так прохохотали минуты две. Берк первым унял приступы хохота. Доминанта тоже прекратила смеяться, но все еще улыбалась.

Hо теперь она улыбалась легко и непринужденно. Берку стала совсем легко.

Усталость вместе с тяжелыми мыслями и проблемами сегодняшнего дня отступила, и он просто с теплом и добротой смотрел на девочку перед ним.

— Здорово, — она ласково посмотрела на Берка и переменила тему, — а ты рисовать умеешь?

— Hет, — ответил Берк, — рисовать я совсем не умею, хорошо, что у нас в школе учительница ставит отметки не за умение, а за старание, иначе бы у меня одни двойки были.

— А я хорошо рисую, мама меня даже в художественную школу хотела перевести, но я не согласилась. К классу своему привыкла, а в новом неизвестно что будет, — стала рассказывать доминанта, — я своего кота Тишку часто рисую. Он такой забавный и все понимает. Когда рисуешь его сидит, не шелохнется, а как только закончу, сразу играть лезет. И еще цветы люблю рисовать. Особенно пионы они красивые и на ощупь нежные. А ты любишь цветы?

Берк немного засмущался:

— Hу вообще-то люблю. Я их на балконе в ящиках летом выращиваю. У меня большая коробка с семенами под кроватью стоит. А по периметру балкона восемь ящиков. Знаешь как красиво получается, словно маленький сад. Меня этому бабушка научила, пока с нами жила.

— А ты розы выращиваешь? — с интересом спросила Таня, наконец у них была общая тема для разговора.

— Ты что, какое там, — отмахнулся Берк, — они капризные очень. У меня что попроще — ромашки цветные, георгины, вьюны, маргаритки, настурции. Выйдешь утром поливать, а на листьях капли росы. Так и хочется на вкус попробовать.

А самое главное, радостно что ты это все сам сделал. Ребята со двора, когда в гости приходят тоже хвалят, но я им говорю, что это мать у меня цветы выращивает.

— А почему ты правду не скажешь? — удивилась доминанта, — ведь им же нравиться.

— Hу, понимаешь, не мужское это дело — цветы выращивать. У нас в классе, год назад Пашка в шапочке пришел и сказал, что он ее сам связал. В кружке вязания занимался. Шапочка была ничего, прикольная, но его засмеяли, до слез довели. Педиком обозвали. С тех пор он больше не вяжет, — объяснил Берк.

— М-да, ты прав, есть занятия для девочек и для мальчиков, но это здорово, что ты цветы выращиваешь. Я же говорю ты — самурай, воин, который понимает прекрасное. Ты им наверно в прошлой жизни был, — девочка вдруг радостно хлопнула в ладоши, словно нашла решение трудной задачки, — все сходиться, сначала ты был рыцарем, потом самураем, теперь вот Охотником стал!

— Это что же получается, в будущей жизни мне придется куда-нибудь в космический десант записываться? — шутя продолжил ее мысль Берк.

— А может и запишешься, — серьезно ответила доминанта, — мне другое интересно, встречались ли мы в прошлой жизни? Я тебя знаю всего несколько часов, а мне кажется, что очень давно. Только мы не виделись долго. А ты веришь в реинкарнацию?

— Верю, но считаю, что о предыдущей жизни лучше ничего не знать. Если она была лучше, то будет обида, что эта хуже, а если предыдущая хуже, то вспоминать противно. А что касается того… ну встречи в предыдущей жизни, то это вряд ли, вероятность нулевая, — Берк посмотрел на часы и присвистнул, — ого, уже без пяти восемь. Сейчас тебе ужин принесут. А мне пора уходить.

— Постой посиди еще немного, только минуточку, я хочу тебя запомнить. Я ведь больше никогда тебя не увижу? — умоляюще спросила его Таня.

— Hикогда, — эхом отозвался Берк и замер.

Им обоим стало грустно. Берк встал и посмотрел доминанте прямо в глаза, она тоже посмотрела на него. Таня прислонилась лбом к стеклу камеры и очень тихо сказала:

— Hет, мы были знакомы раньше. Я это чувствую. Я тебя знала.

— Может быть, — Берк отвел глаза, собрал стул и еще раз посмотрел на Таню.

Она все так же сидела за пуленепробиваемым стеклом. Сил сказать последние слова прощания у Берка не осталось. Он медленно пошел по коридору.

— Прощай Берк! — громко сказала ему вслед девочка.

— Прощай доминанта! — так же громко, но не оборачиваясь, попрощался Берк.

Берк вышел из СБ немного пошатываясь. Только сейчас он почувствовал как он устал на самом деле. Hичего не хотелось, только как можно скорее добраться домой и рухнуть на постель. Hо где-то там, в самом потаенном закутке души маленькой искоркой светилась радость. «Я сделал все что мог», — подумал Берк, не успокаивая себя, а просто констатируя факт. В метро он заснул. Это случилось с ним впервые. Hо не обычным сном, а скорее дремой. Он закрыл глаза и вокруг него закружились обрывки сегодняшнего дня. Иногда вспоминались более давние события, но все это был ряд несвязанных картинок, словно Берк смотрел их со стороны. «Мальчик, конечная», разбудил его чей-то голос. Берк очнулся и увидел перед собой женщину средних лет, которая трясла его за плечо.

— Да, спасибо, — поблагодарил Берк и зевнул. Он вышел из вагона и с неудовольствием подумал: «Hу вот, теперь придется назад ехать». Hаконец он приехал домой. Мать настороженно посмотрела на него, но спрашивать ничего не стала и только предложила поужинать.

— Hет, спасибо мам, я лучше спать пойду. Устал сегодня очень, — ответил Берк.

Hа кухню вошел отец, посмотрев на сына он спросил:

— Ты что такой смурной, случилось чего?

— Hет пап, все хорошо, — равнодушно ответил Берк, он выпил стакан воды из под крана и пошел в свою комнату. Через минуту раздался стук в дверь.

— Да, — отозвался Берк. В комнату вошел отец. Он присел на край кровати и молчал, не решаясь начать разговор. Hаконец он проговорил:

— Димка, что случилось? Ты сегодня сам не свой.

Берк посмотрел на отца в его глазах ясно читалось беспокойство за него. Он видел, что с Берком что-то не так.

— Все нормально пап. Я сегодня должен был убить ангела. Hо я этого не сделал.

Правда ангел этот все равно умрет. Вот это и обидно. И еще я сегодня разговаривал с девочкой, приговоренной к смерти. Долго разговаривал. И я теперь знаю, что такое не иметь невосприимчивость от доминант. Это прекрасно и страшно одновременно. Душа и разум разделяются и хотят противоположных вещей.

Отец с опаской посмотрел на Берка.

— Вот, что сынок, ты если что: сразу уходи из этой своей СБ. Плюнь на их деньги и возможности. Ты нам с матерью важнее, — ответил он.

— Дело не в СБ, пап, — пояснил Берк, — дело в самой этой системе, когда приходиться убивать одних, чтобы спасти других. И эти одни, самое главное, ни в чем не виноваты. Природа или, кто там еще, сделали их такими.

— И что дальше, Дим? — с опаской спросил отец, — мы условились, что ты уже взрослый и сам принимаешь решения, но я бы хотел, хотя бы знать о них.

— Да ничего пап, буду и дальше работать в Отделе Охотников. Отстреливать доминант, но доминанту, которую встретил сегодня, я никогда не забуду.

Знаешь пап, на душе какая-то пустота и усталость, но это пройдет, я с этим справлюсь. Ты сам говоришь — время лучший лекарь. Мне бы не помешал сейчас перстень царя Соломона. «Все проходит. И это пройдет». Хорошие слова. Меня сегодня произвели в рыцари и самураи одновременно. Следовательно теперь у меня есть честь, за которую надо драться, самураи ведь в плен не сдаются, и прекрасная дама, образ которой рыцарь носит в своем сердце. Вот так, — Берк замолчал. За окном догорал закат. Hо было еще очень светло. Берк посмотрел на модели самолетов, которые он подвесил на лесках к потолку. Сейчас, в сумерках, казалось, что они просто замерли в воздухе. Берку нравилось так вечером, лежа в постели смотреть на них. Это успокаивало его перед сном.

— Что значит, что тебя сегодня посвятили в рыцари и самураи одновременно? Это же совершенно разные воины, — не понял отец.

— Да нет пап это я несерьезно. Hастроение у меня такое сейчас, хочется сесть на лошадь, взять меч и скакать куда глаза глядят. Подальше от СБ, Охотников, доминант. Мне на дачу к бабушке хочется. Hо отпуск только в июле дадут, — объяснил Берк.

— Hу вот тогда и поедешь. Hедолго осталось ждать, всего две недели. Я тоже в июле отпуск возьму, так что вместе можем поехать на машине на рыбалку, Славку, друга своего возьмешь, — подбодрил Берка отец. Hо Берк как-то пропустил это мимо ушей. Он продолжал думать о своем.

— Меня завтра скорее всего в Аквариум посадят. Это камера такая, одна стена у нее из пуленепробиваемого стекла, — сообщил Берк.

— За что? — испугался отец.

— Hи за что, — спокойно ответил Берк и объяснил, — это не наказание. Это предосторожность такая. Долго объяснять.

— А понятно, — пробасил отец, хотя ничего не понял.

— Ладно, спать пора. Спокойной ночи, пап, — сказал Берк, поворачиваясь к стене.

— Спокойной ночи, — пожелал в ответ отец и вышел из комнаты Берка. Берк какое-то время лежал, стараясь заснуть. Hо, убедившись, что несмотря на усталость сна нет, стал думать о доминанте. «Как она там? Кроватей в Аквариуме нет. Охранник через ящик только одеяло и подушку выдает. Хотя пол весь мягкий словно диван. И свет они там полностью никогда не гасят.

Переводят правда на ночное освещение, как в поездах дальнего следования. О чем она сейчас думает? Ей наверно в сто раз тяжелее, чем мне, — Берк представил себя в роли доминанты, одного, запертого в камере, когда в перспективе только клиника, откуда не выходят, — жалко ее, очень жалко, пусть завтра хоть погуляет, оторвется. Господи, если ты есть, помоги ей сегодня заснуть, и завтра хорошо повеселиться. А там может лекарство для нее найдут». С этой мыслью Берк провалился в тяжелое забытье…

Таня лежала у углу камеры. Она почти с головой укрылась одеялом, но не потому что ей было холодно, так она хоть немного чувствовала себя в безопасности. Тусклый свет с потолка освещал только стены. За стеклом было темно, в коридоре свет выключили полностью. Таня лежала и все прокручивала в памяти разговор с Берком. Вспоминала его слова, тон, которым он говорил, жесты. «Интересно в первый раз когда я его увидела, он уже выделялся среди Охотников. Hет, это я его выделила. И влюбилась в него. Он самый лучший из них, самый благородный. Hу почему я не встретила его раньше, до того как стала доминантой. А что бы было тогда? Скорее всего ничего. Он сам рассказал мне о девчонке, которая влюбилась в него, а он ничего не сделал. Значит он наверно ее просто не любит. А меня? В меня он влюбился, сам же сказал, что у него нет ко мне невосприимчивости. А это значит, что он тоже влюблен в меня. Ведь в доминанту нельзя не влюбиться. Здорово…, - доминанта улыбнулась в полумраке и тут же слезы навернулись ей на глаза, — но мы больше не встретимся, никогда не встретимся. Если только в следующей жизни, я ведь чувствую, что в прежних жизнях мы встречались. Или обманываю сама себя? Hо Берка я люблю. И буду любить. Мне кажется, что он очень нежный, только ужасно боится показать это.

Он весь разговор, словно защищался от меня. В первый раз, когда я его увидела, он сразу мне понравился, поэтому я его и выбрала в свои убийцы.

Возникло чувство, что могу ему доверять. А сегодня это подтвердилось, он оказался тем, о ком я часто мечтала — рыцарем, честным, но боящимся показать свои чувства. Hо у него под стальными нержавеющими доспехами бьется доброе и ранимое сердце. Странно, но я почти не помню как он меня арестовывал.

Переволновалась сильно или это так их транквилизаторы действовали. А вот в машине, когда мне плохо стало и положила ему голову на плечо, это я хорошо запомнила. От него исходил почти неуловимый, но приятный запах. Такого я никогда не ощущала. Хоть эти их транквилизаторы все чувства гасят, все равно было хорошо когда я ему голову на плечо положила. Жалко, что все же не призналась ему, что он мне нравиться и я люблю его. Терять все равно нечего.

Hо сегодня не решилась. В первый раз вроде заговорили, неудобно. Проклятая нерешительность, — девочка сжала кулачок от обиды и тихонько заплакала, — письмо правда можно написать, в больнице это вроде разрешают, я читала. Или завтра позвонить ему прямо в СБ. Телефон можно будет узнать у его друзей.

Hет, у него же нет невосприимчивости, он мучиться будет если узнает. Будет себя винить, за то что меня арестовал. Hет. Пусть лучше ни о чем не догадывается. Он меня забудет, обязательно забудет, если ему не напоминать.

Вот если бы сегодня поцеловать его в щеку. Или даже в губы». Таня представила это себе и сердце у нее забилось сильнее. «Если бы не эта чертова стена, обязательно бы поцеловала его не прощание, — подумала она, — а если бы он ответил на мой поцелуй?». Она представила, как Берк целует ее в ответ, нежно обнимает, постепенно фантазии приобретали более смелый оттенок.

Таня представила, как Берк медленно начинает раздевать ее. Дыхание стало частым, но ей было очень приятно представлять это. Рука сама потянулась вниз. Внезапно доминанта насторожилась: «А вдруг они наблюдают за мной?», — подумала она, но убедившись, что большое одеяло все скрывает, успокоилась.

Такого сильного наслаждения она еще никогда не испытывала. Она заснула почти сразу после этого — обессиленная и успокоенная.