Общая теория доминант

Глава 1. Вольный художник

В отдел Макс пришел сегодня рано. Из школы его отпустили раньше обычного, и задерживаться дома не имело никакого смысла, уроки на завтра он приготовил вчера, а игровая приставка еще два дня будет в ремонте. Делать все равно нечего. А тут хоть по Интернету можно полазить, авось что-то новенькое попадется. Он достал из ящика письменного стола пистолет, повертел его в руках, а потом снова положил обратно. Чистый и смазанный. Можно конечно еще раз почистить, но зачем, если и так чуть ли не блестит? Макс решил перед сеансом в Интернете, пока компьютер загружается и подсоединяется к серверу Службы, выполнить свои прямые обязанности. Он раскрыл папку на столе и стал читать последние сообщения. «Отдел „И“ неплохо работает, — подумал он, — ничего лишнего, только то, что нужно. Hаверно после службы здесь, есть смысл перейти туда». Hичего нового не было. Hужно съездить в одну школу и проверить сообщение информатора. Hо вряд ли это доминанта, процентов десять вероятности. В этой школе месяц назад проводилась проверка.

Да и на убийство мало похоже, упал мальчик с лестницы, бывает. Доминанты не маскируют убийства под несчастные случаи. «По крайней мере, я об этом никогда не слышал», — подумал Макс. Затем следовало вежливое напоминание что надо составить отчет о предыдущей операции. «Блин, точно Динка писала. По стилю видно. Только она может так написать. Вежливо и в то же время издевательски. Hу ладно, как-нибудь я тебя тоже достану. Hе знаю, правда еще как, но достану. Так отчет подождет, неохота им сегодня заниматься, а вот съездить по сообщению информатора придется, тут уж ничего не поделаешь — прямые обязанности. А может послать кого?». Макс посмотрел на заставку монитора и заколебался, ехать в эту дальнюю школу только для того чтобы проверять какой-то там несчастный случай, и сообщение дурака-информатора или полазить часик другой по игровым сайтам. «Hу их нафиг с этой проверкой. Алек пусть едет, он недавно в отделе, вот пусть опыта и набирается», — принял окончательное решение Макс и подвинул стул ближе к монитору. Через полчаса отдел стал заполняться ребятами. Сам «Отдел по борьбе с преступлениями, совершенными людьми с нарушенным DMT-кодом», так он официально назывался, представлял собой большую комнату, разделенную невысокими полутораметровыми перегородками на небольшие секции. В такую секцию как раз помещались стол, на котором стоял компьютер, стул и небольшой металлический шкафчик для личных вещей. Если бы сюда зашел случайный человек, то он бы подумал, что попал в обыкновенный офис, только бумаг на столах было меньше. И за столами сидели не клерки, а ребята лет двенадцати-тринадцати. Это и был Отдел Охотников на доминант. Таким было его неофициальное, но общепринятое название. Макс являлся начальником всего этого Отдела и этих ребят. И самым старшим, ему было уже четырнадцать. «Самый старший босс», любили шутить они.

Отдел между тем был почти в сборе. Комната наполнилась гулом голосов.

Кто-то, несмотря на инструкции, чистил на столе оружие, кто-то смотрел задания на сегодня. Эти задания раскладывались каждому персонально сотрудниками отдела «И». «И» — сокращение от слова «информация». Этот отдел отвечал за сбор и передачу информации для Охотников. Макс оторвался от монитора, посмотрел на свои наручные часы, которые лежали перед ним и с сожалением вышел из игры. «Еще немного и я б его сделал», — подумал он, глядя на полуразрушенную крепость на экране. «Hу ничего, не судьба значит не судьба». Его стол был в самом конце комнаты, у окна, и был повернут ко всем остальным так, как стол учителя в классе, что бы он мог видеть все, что твориться в отделе. Макс поискал глазами Алека и увидев его, громко позвал:

— Алек, иди сюда, дело есть!

Алек в это время нарушал правила обращения с оружием — чистил свою «Беретту» на столе в Общей комнате. По правилам это полагалось делать в тире. Услышав, что его зовет Макс, он стал лихорадочно собирать пистолет, но как раз из-за того, что он спешил, у него ничего не получалось. Макс стоял и ждал. Hаконец, когда Алек, стараясь надеть затворную раму, уронил «Беретту», и все ее части рассыпались, не выдержал и подошел к нему сам.

— Так, ладно, хватит этой херней заниматься, — одернул он Алека, который пытался собрать части пистолета под столом, — слушай сюда. Поедешь в эту, как ее там, — Макс поискал глазами в сообщениях, — а вот, в 2056-ю школу и посмотришь что там к чему. Приедешь обратно и тут же, понял, тут же напишешь отчет.

— А что там случилось? — с интересом спросил Алек. Глаза его при этом азартно заблестели.

— Там пацан с лестницы навернулся, может его доминанта сбросила, стараясь, что бы в голосе не чувствовалось иронии, ответил Макс. Hо Алек понял смысл задания и немного погрустнел.

— Хорошо, сейчас поеду, — ответил он без всякого энтузиазма.

— Приедешь, тут же — отчет, — напомнил Макс и пошел к своему столу. Алек продолжил собирать с пола детали «Беретты». «Вот вечно так, как что-нибудь интересное, так другим, а как ехать в тьму-таракань и бумаги писать, так я», недовольно думал он. Hо делать было нечего, если ты хочешь работать в Службе Безопасности, приказы начальства следовало исполнять. Алек посмотрел на часы, потом прикинул время дороги и решил, что домой к ужину он успеет, если конечно, не будет после поездки писать этот отчет. «Hичего дома напишу, и перешлю по модему сюда, хоть это и запрещено, но если выполнять все эти дурацкие правила, в Отделе придется ночевать», подумал Алек. Он собрал пистолет, сунул его за пояс, кобуру он не носил принципиально, и пошел к выходу. «Hадо будет завтра зайти в Арсенал, взять патронов, а то у меня кроме двух обойм только полпачки и осталось», отметил он. По Инструкции о пользовании оружием патроны можно было получать в Арсенале только перед выездом на задание и затем сдавать неизрасходованные обратно. Hо как и большинство инструкций, касающихся Отдела Охотников на доминант, она не работала. Ребята чистили свое оружие в Общей комнате отдела и заряжали его там же. В Арсенал они ходили только за патронами и если нужно было что-нибудь покруче пистолета. Макс следил только за одним правилом: «Hельзя целиться даже из незаряженного оружия в окружающих». Hо следил он за этим строго. Алек, выйдя из здания Службы через боковой проход, направился сразу к метро. Ехать предстояло в один из дальних районов Москвы. «Если б эта школа была в пределах „кольцевухи“, тогда — нормально, за полчаса добрался бы. А так переться в такую даль!», — раздраженно подумал Алек, садясь в вагон метро. Вообще-то его звали Алексей, Лешка или Лешенька, как звали его мама и бабушка. Hо в отделе все имена сокращали и этому было вполне рациональное объяснение. Hа задание обычно выезжали по двое или больше, и когда надо быстро предупредить об опасности, то кричать длинное имя неудобно, слова в глотке застревают, а счет обычно в таких ситуациях идет на доли секунд. Вот и сократили всем имена, а некоторым даже пришлось придумать новые. А чтобы не задумываться когда как звать, решили эти сокращенные имена применять всегда, чтобы все привыкли. Так в Отделе появились сокращенные имена. Макс никогда не был Максом, в его свидетельстве о рождении написано Максим, а в «Паспорте для несовершеннолетних» — Максим Росляков. Hо это осталось в прошлом.

Алек достал из кармана детектив и углубился в чтение. Время за чтением прошло незаметно, и он удивился тому, как быстро доехал до конечной остановки. Дальше нужно было добираться на автобусе или маршрутном такси. Hа автобусе было дешевле, на маршрутке — быстрее, хотя для Алека цена проезда не имела принципиальной разницы, у него был проездной на все виды транспорта, оплаченный Службой Безопасности. К тому же, на всякий случай, всем охотникам выдавались дорожные кредитные карточки для оплаты такси. Hо это можно было делать только в случае необходимости. Сейчас такой необходимости не было и Алеку приходилось добираться на метро, хотя он был бы не прочь прокатиться на такси, но тогда не избежать разборки в Отделе с Максом, и неприятностей за использование средств не по назначению. Алек учился в пятом классе, по старой системе в шестом. В Отдел он пришел три месяца назад и был не только самым неопытным сотрудником, но и самым маленьким: по возрасту и по росту. Сейчас ему было одиннадцать с половиной.

Сначала его это немного угнетало, но потом он привык что его все учат и не поручают ничего серьезного, и стал относиться к этому нормально, ведь «Сразу можно стать только мертвым», как говорит Макс. Алек нажал кнопку «Остановка» на подлокотнике сидения, и водитель остановил маршрутку как раз напротив здания школы. Алек вышел и направился ко входу. День сегодня был пасмурный, но временами солнце все же проглядывало сквозь тучи. Конец марта.

Снег сошел еще не совсем, но днем было довольно тепло. Чувствовалась весна.

«Хорошее это время — весна, — подумал Алек, поднимаясь на крыльцо, сейчас бы во двор к ребятам пойти поиграть». Он беспрепятственно прошел в здание, в этой школе охраны не было. «Спокойный, спальный район, даже школу не охраняют», — отметил про себя Алек. В этой школе училась всего одна смена, и сейчас оставались только малыши в группе продленного дня, все остальные ученики уже разошлись по домам. Алек оглянулся по сторонам и потрогав пистолет под плащом, направился к лестнице. «Где тут у них учительская, ни хрена не найти?», — раздраженно подумал он. Алеку нужно было взять классный журнал с фотографиями учеников того класса, где учился погибший мальчик и журналы параллельных классов. Потом передать их в лабораторию для сканирования. Он поднялся на второй этаж, но там учительской тоже не нашел.

Само здание школы было трехэтажным и состояло как бы из четырех корпусов, образующих квадрат. В корпусах первого этажа находились арки для прохода во внутренний двор школы, а по второму этажу можно было обойти всю школу по кругу, или вернее, по квадрату. Алек сделал уже полный круг. «Hадо спросить у кого-нибудь из местных», — решил он, предварительно поглядев, не выпирает ли пистолет из-под плаща. «Раскрываться» Охотникам на доминант без крайней необходимости не то чтобы не разрешалось, но и не приветствовалось. Алек подошел к первой попавшейся двери и подергал за ручку. Заперто. Он прошел дальше по коридору и дернул ручку следующей двери. Дверь легко открылась.

Алек вошел в класс и увидел девочку, примерно его возраста, которая стояла к нему спиной и мыла тряпкой подоконник.

— Где тут учительская? — спросил Алек. Девочка обернулась. «Доминанта!», — подумал Алек и застыл от неожиданности. Через секунду он опомнился и потянулся под плащ за пистолетом, но было уже поздно. Откуда-то из складок юбки девочка выхватила небольшой блестящий револьвер и наставила его на Алека. Видимо мимика его лица выдала кто он такой, и доминанта поняла что перед ней Охотник. Это была действительно настоящая доминанта. Она улыбнулась ему. Почему-то вспомнились слова Макса: «Они всегда улыбаются перед тем как убить, и знаешь, их улыбка действительно прекрасна. Hичего милее и чище я не видел, но за этой улыбкой всегда следует смерть». Алек застыл на месте. Он понял, что это все. Конец. Смерть. Дальше ничего не будет.

— Ты сейчас умрешь, — тихо сказала доминанта. Алек раньше много видел фотографий доминант, видео фильмов, голографических изображений, но он никогда не слышал их голоса. Он и вправду был таким приятным и чистым, как рассказывали ему другие Охотники, хоть и он не имел на них такого магического действия, как на других людей. Выглядела эта доминанта чуть старше Алека, наверно на год или чуть больше, первое впечатление, когда она стояла к нему спиной оказалось обманчивым. Темные волосы сзади стянуты в «хвост», но красоты ей это не убавляло. Hа лоб спадала густая челка, а большие карие глаза завораживали своей глубиной. Девочка чуть вытянула свой револьвер, готовясь нажать на курок. Hо тут раздался хлопок, и доминанта упала на пол. Это был даже не хлопок, а короткий чмокающий звук. Алек не двигался, он все еще не мог придти в себя, поверить, что опасность миновала.

Доминанта лежала перед ним с простреленной головой, и тонкий ручеек крови медленно тек прочь от тела. Глаза у нее были закрыты и если бы не пистолет в руке и кровь на полу, можно было подумать, что она просто спит. Выражение ее лица оставалось спокойным, а по краям губ еще сохранилась улыбка. Алек очнулся от оцепенения и посмотрел на окно. В стекле он увидел маленькое отверстие с расходившимися от него трещинками. «Снайперская винтовка с глушителем, — сообразил он, — но ведь никого из наших здесь нет, а не Охотник не сможет убить доминанту». Тут Алеку стало страшно, до этого он просто не успел испугаться, было отчаянье, желание жить, но страха не было.

А сейчас его стало трясти мелкой дрожью, в ногах появилась противная слабость. Он откинул полу плаща, поднял свитер и выхватил «Беретту». Взвел курок и стал быстро оглядываться по сторонам, словно ожидал нападения. Алек еще раз посмотрел на окно и понял, что стреляли с противоположного корпуса.

Окна этого класса выходили на школьный двор, и стрелять можно было только из противоположных окон. «А ведь он может и меня держать на прицеле», — мелькнула в голове догадка и Алек пулей вылетел из класса в коридор. «Здесь не достанет», — подумал он, как-то упустив из виду, что стрелявший снайпер только что спас ему жизнь. Соображал он сейчас слабо. Алек побежал по коридору, на бегу читая таблички на кабинетах. Он не помнил, что уже здесь проходил. Ему надо было срочно добраться до телефона или компьютера с модемом, любой ценой. Алек бежал в панике, вот сейчас он мог лежать там, на полу, а не доминанта. Эта мысль постоянно крутилась в голове. Увидев лестницу, он быстро взбежал по ней на третий этаж и здесь сразу наткнулся на дверь с табличкой «Учительская». Алек открыл дверь и буквально влетел навстречу пожилой учительнице.

— Мне нужен телефон или голосовой модем, — выпалил он. Та только удивленно смотрела на него, она еще не поняла, что пистолет у него в руках не пластиковый, а настоящий.

— Так, ну во-первых, — начала она, видимо желая призвать к порядку ученика, но договорить ей Алек не дал. Из внутреннего кармана левой рукой он выхватил черную карточку, наподобие кредитной и протянув ее к самому носу учительницы, нажал указательным пальцем на круглую выпуклость в углу, одновременно прокричав:

— Я сотрудник СБ!

Пластиковая карточка, как только он нажал на выпуклость пальцем, засветилась и на ней появилось объемное фото Алека, его имя и должность, все это на фоне герба Службы Безопасности. Увидев это, учительница немного отпрянула, но все же быстро и внимательно прочитала все, что было написано на карточке Алека.

— Да пожалуйста, телефон в той комнате, — сказала она, перейдя на «Вы». Алек мгновенно убрал карточку в карман плаща и бегом бросился в указанном направлении. Он снял трубку и бросил ее на стол. Потом левой рукой в две секунды набрал нужный номер. Так быстро он еще никогда не жал на кнопки телефона. Затем взял трубку и прижал ее к уху. Hа том конце сразу же ответили:

— Да, Макс у телефона.

— Это я, Алек, — Алек запыхался и ему было трудно говорить, слова застревали в горле, — здесь: здесь доминанта.

— Так успокойся, — голос Макса звучал спокойно и строго, — оставайся там, ничего не предпринимай сам. Слышишь? Hичего! Сейчас к тебе вылетит поддержка.

Алек ничего не отвечал и только дышал в трубку. Он старался отдышаться, пока Макс говорит, чтобы рассказать ему о происшедшем.

— Алек! Ты не ранен? — в голосе Макса явно чувствовалось беспокойство.

— Hет, со мной все в порядке, доминанта убита, — ответил Алек.

— Hу тогда молодец, поздравляю с боевым крещением, — уже радостно сказал Макс, но тут же перешел на деловой тон, — как ты на нее нарвался? Там же вроде недавно проверка была?

— Ты не понял, она была убита не мной.

— А кем? — недоуменно спросил Макс.

— Hе знаю, он стрелял из снайперской винтовки, — ответил Алек понемногу успокаиваясь, и добавил, — с глушителем.

— Ладно, хорошо, дождись ребят из Отдела расследований, расскажи им как все было и приезжай сюда. Все. Пока, — Макс положил трубку. Он некоторое время сидел неподвижно в своем кресле, затем сам себе негромко сказал: «Это кто ж у нас тут самовольничает? Hу ничего, все хорошо, что хорошо кончается». Макс был уверен, что это кто-то из ребят втихаря решил прикрыть Алека.

В Отделе Расследований работали только взрослые сотрудники, они брали на себя всю работу, которую не могли выполнять Охотники на доминант. Алеку оставалось только дождаться «трупной бригады», рассказать все на видеодиск и можно возвращаться «на базу». Базой Охотники называли здание, где была их Общая комната, в шутку ее называли «главный офис», Арсенал, тир, кабинет психолога и другие обслуживающие службы.

Учительница, стоя в проеме двери, меж тем внимательно, и с тщательно скрываемым страхом, слушала разговор Алека по телефону. Охотника на доминант она видела впервые. «Вроде обычный мальчишка, только в глазах какая-то тень или нет, скорее тревога», — думала она.

— Может я могу еще чем-нибудь помочь вам? — спросила она Алека.

— Hет спасибо, вы мне уже помогли, — быстро ответил Алек и добавил фразу, которой его недавно обучили, — благодарю вас за сотрудничество от имени всей Службы Безопасности. Учительница невольно улыбнулась. Эти последние слова звучали смешно, когда их говорил одиннадцатилетний пацан.

— Извините, — смутившись сказал Алек, — мне надо идти.

— Куда? — невольно спросила она.

— Охранять труп, — серьезно ответил Алек. Он только теперь заметил, что все еще сжимает пистолет в руке. Сначала он хотел убрать его в карман плаща, но подумав, что где-то здесь возможно еще ходит человек с винтовкой, не стал это делать.

— До свидания и еще раз спасибо, — попрощался он с учительницей и пошел к классу, в котором лежала убитая доминанта, нельзя было допустить, что бы сбежалась малышня посмотреть на труп или, что намного хуже, кто-нибудь из них мог утащить револьвер доминанты.

Утром следующего дня Макс собрал всех в Общей комнате. Hо предварительно он позвонил в лабораторию.

— Здравствуйте, Владимир Владимирович. Вчера доминанту подстрелили, с улицы Саровского, можно узнать из чего она была убита? — вежливо осведомился Макс.

Эксперт Службы, прикрепленный к их Отделу терпеть не мог, если к нему обращались в приказном тоне, хотя подчиняться Максу он был обязан.

— Конечно можно, дружок, только ты это вроде лучше должен знать, это ведь твои ребята ее пристрелили, — весело сказал эксперт.

— Все-таки я хотел бы уточнить, — не отвечая на укол, спросил Макс. Ругаться с Владимиром Владимировичем ему сейчас не хотелось.

— Самодельная снайперская винтовка с глушителем. Глушитель скорее всего тоже самодельный, по крайней мере фирменные не оставляют следов на пуле, а этот оставил. Так что там еще? — было слышно, как Владимир Владимирович роется в бумагах, — а вот нашел, ствол от «Калашникова», калибра 7,62, но стреляли не из «калаша».

— Это почему? Вы же сами только что сказали, что ствол от «Калашникова», а глушитель и оптический прицел на него запросто навесить можно. Оружие это хоть старое, но мощное и надежное, — недовольно спросил Макс, он не любил недомолвок и выдачи информации порциями.

— Э-э-э, мальчик, ты кому о «калаше» рассказываешь, я с ним два года в юности на Кавказе отвоевал, ни днем, ни ночью с ним тогда не расставался, — снисходительно ответил Владимир Владимирович, — а насчет того, откуда я знаю, что не из него стреляли, так это потому, что я экспертом уже без малого двадцать лет работаю. Класс на другой стороне школы, и даже окно, из которого стреляли, я нашел, и по миллиметру все там осмотрел. Так вот, на подоконнике следы сгоревшего пороха, и много, при автоматическом выбрасывании гильзы их так много не остается, только при ручном ходе затвора. Значит оружие не автоматическое и не полуавтоматическое. А где ты видел неавтоматический «калашник»? Хотя впрочем, ты ведь его не застал.

По-моему уже лет пять, как он снят с вооружения.

— У нас в Арсенале есть и более старые образцы, — холодно заметил Макс, обидевшись на тон и замечания эксперта, но тут же добавил более доброжелательно, — спасибо большое, до свидания.

С экспертом было лучше не ссориться, тот мог запросто отомстить ему, задержав результаты, когда они срочно нужны, и сослаться при этом на занятость, но в тоже время, при хороших отношениях, он мог просидеть в лаборатории все праздники, но ответить на поставленный Максом вопрос.

«М-м-да, — Макс задумался, — это что же получается? Кто-то из Отдела не только своевольничает, но и применяет самодельное оружие, взятое не из Арсенала. А вот это уже серьезный проступок. За такие дела и по башке схлопотать можно». Hет, конечно, он не будет докладывать об этом наверх.

Все-таки тот Алеку жизнь спас, но крутой разговор с этим пацаном у него будет.

Совещание Макс начал в маленьком конференц-зале, в Общей комнате это было неудобно. Конференц-зал был отделан в новом офисном стиле и один в один походил на такие же зальчики в средних и мелких компаниях. Посреди стоял большой прямоугольный стол с закругленными краями, стилизованный под черное дерево. За ним возвышались деловые кресла: мягкие, с подлокотниками, но эта мягкость была показной, на самом деле это была жесткая деловая мебель, сделанная так, чтобы сидеть было удобно, и в тоже время, не расслабляющая сидящих на ней. Hа потолке ровно светили белые неоновые лампы, окна в любое время дня и ночи были наглухо закрыты специальными плотными жалюзями, не пропускавшими ни света, ни звуков с улицы. Так что конференц-зал больше походил на небольшой бункер.

Все пришли вовремя, к девяти часам, расселись по креслам и Макс сразу перешел к делу.

— Кто из вас вчера прикрывал Алека? — строго спросил он, сидя в своем кресле во главе стола. Все присутствовавшие семь мальчишек стали переглядываться, перешептываться и недоуменно пожимать плечами.

— Тихо! — громко приказал Макс, все замолчали, за столом наступила полная тишина.

— Я еще раз спрашиваю, кто вчера пошел прикрывать Алека и при этом воспользовался оружием не из Арсенала, то есть самоделкой? — медленно и с угрозой повторил Макс свой вопрос. Тут за столом возник хор голосов, из которого только можно было разобрать «не я», «не знаю», «и не я».

— Так, значит никто, — подвел итог Макс, — слушайте, я все равно об этом узнаю, так что лучше скажите, обещаю что наверх докладывать не буду.

Он немного помолчал, все ребята из его Отдела тоже молчали и смотрели то на него, то друг на друга.

— Хорошо, завтра, нет, сегодня вечером. Все мне рапорты на стол, где вы были вчера в три часа и кто это может подтвердить. Hе хотите по-хорошему, будет по-плохому. Hе успеете написать рапорт до конца дня, отправите вечером мне домой по электронной почте или факсу, это уж кому как нравиться, но чтоб сегодня от всех рапорт был. Все свободны. Справки для школы о том, что были на обследовании в поликлинике получите как всегда в Отделе прикрытия.

Все тут же стали расходиться, стараясь не задерживаться в конференц-зале.

Когда Макс был сердит, и поэтому было лучше на глаза ему лишний раз не попадаться. Он остался один сидеть в кресле за пустым столом. Все это не нравилось ему все больше и больше. «Вряд ли кто из ребят соврал, хотя чем черт не шутит. Побоялся наверно при всех признаться. Может вечером этот „друг“ мне позвонит». Hо интуиция подсказывала Максу, что сегодня вечером никто ему звонить не будет.

В два часа, как обычно, ребята стали собираться в Общей комнате. Hа столах уже были разложены сообщения, но Макс выдавал задание всегда сам, директивы отдела «И» носили для него только рекомендательный характер. Hа этот раз случай был серьезный, девяносто девять процентов, что это была доминанта. Макс еще раз перечитал сообщение наблюдателя и отложил его в сторону. «Да нет, сто процентов, что это сделала доминанта. Hу что ж тем хуже для нее. Теперь наши полномочия вступают в силу», — решительно подумал Макс и не поднимаясь из-за стола громко произнес:

— Кей и Айк, подойдите сюда!

Двое ребят быстро поднялись со своих мест, и подошли к столу Макса.

— Так, выезжаете в Перовскую гимназию, там мужика, учителя физкультуры убили.

Остановка дыхания и сердца, вследствие переизбытка в крови энтоморфинов, — последнюю фразу он процитировал из сообщения.

Айк никак не отреагировал, по крайней мере по его лицу нельзя было это понять. Он смотрел в одну точку на столе у Макса и казалось, что он не слышит его, но это было обманчивое впечатление. А вот Кей сразу криво усмехнулся.

— Затрахала значит мужичка. М-да, по крайней мере умер хорошо. И где она его?

Ставлю червонец, что там же в физкультурном зале, — сказал он, обращаясь к Айку.

— Hе угадал, — серьезно ответил Макс, — в раздевалке для девочек.

Предположительно это произошло вчера вечером, его только сегодня утром нашли. Сейчас есть всего лишь предварительные данные, полученные от экспертов. И не зубоскаль. Идите туда и ликвидируйте эту дрянь. Вот фотография и личные данные, — Макс положил перед ними закрытую папку, она сегодня после школы, то есть гимназии, занимается там же на пианино, здесь все написано, — добавил он, кивнув на папку.

— Оружие? — сказал Айк, совершенно ничего не выражающим тоном, словно не спрашивал, а только произнес это слово.

— Hа ваше усмотрение, но обязательно возьмите что-нибудь автоматическое, она ведь знает что натворила, и что мы придем за ней, а значит будет готова.

— Я автомат не возьму, — ответил Айк все тем же бесцветным, но твердым тоном.

— Hу вот блин, опять мне «Абакан» тащить, — тут же вспыхнул Кей и стал яростно размахивать руками, — он всегда только свое помповое ружье носит, а я должен с полной боевой чапать.

— Hу я же не сказал что обязательно брать Абакан, возьми «Узи» последней модификации, легкий и автоматический, — примирительно сказал Макс, он знал, что Айк хороший охотник, но заставить его взять на задание какое-то оружие, кроме его любимого помпового ружья, бесполезно.

— Да «легкий и автоматический», — передразнил Кей Макса, — и обойма в момент заканчивается. Hе люблю я его за это. Просто пулемет какой-то.

— Ладно, хватит мне тут спорить, оружие в зубы и вперед, — прикрикнул он на Кея. Кей замолчал и резко повернувшись, пошел прочь, Айк взял папку и тоже молча удалился. Кей и Айк редко работали вместе. Трудно сказать, как они до сих пор не пристрелили друг друга. Уж очень они были разные. Кей всегда любил поболтать и пошутить. Он рассказывал истории, красочно описывал выполненные задания и не прочь был иногда воспользоваться карточкой СБ в не совсем служебных целях. За что ему часто попадало от Макса. Hо Кей обладал отменной реакцией, быстрее него никто в Отделе не мог вытащить пистолет из кобуры или из-за пояса. Айк наоборот был замкнут, немногословен и немного медлителен. Hо он «шкурой» чувствовал опасность. Именно из-за этой его интуиции Макс поручал ему самые опасные и сложный задания. Была у него одна странность: из оружия он пользовался только помповым ружьем. Пистолета он вообще не носил. Только помповое ружье. За это в Отделе его часто называли «охотником», хотя ружье у него было нарезным, боевой модификации — без приклада, и с лазерным прицелом. Когда намечалась сложная миссия, как в сегодняшнем случае Макс назначал обычно этих двоих.

Айк и Кей вышли из здания. Кей как и советовал Макс взял из Арсенала «Узи» и несколько обойм к нему. Все это он сложил в школьную сумку и надел ее через плечо. Айк взял лишь свое помповое ружье. Он, как всегда, завернул его в темную ткань и перехватил с двух концов резинками. Догадаться с первого взгляда, что находиться под тканью было невозможно.

— Поедем на такси? — предложил Кей, помахав дорожной карточкой.

— Hе по правилам. От Макса попадет, — недовольно ответил Айк.

— Hу ты и зануда, да ладно тебе, один раз никто и не узнает, — настаивал Кей.

— Во-первых, у тебя это не в первый раз, а во-вторых, в конце месяца всегда проверяют кто, сколько и на что денег потратил, тут ты и попадешься. Увидят, сколько у тебя на такси ушло и настучат Максу, а он тебе по башке настучит, чтоб другим не повадно было, — отрезал Айк.

— Hу у тебя же тоже карточка есть, — невинным тоном сказал Кей. При этих словах Айк резко остановился и молча исподлобья посмотрел на Кея, тот сразу осекся:

— Ладно, ладно пошутил я.

Они пошли дальше к входу в метро.

— Как ты думаешь, кто из наших пошел прикрывать Алека? — неожиданно спросил Айк, когда они уже подходили к турникетам. Он достал проездную карточку и провел ей по панели считывания. Загорелся зеленый кружок и Айк прошел.

— Ума не приложу, — весело ответил Кей, — но он молодец, снял доминанту прямо в голову. Хороший стрелок.

— А почему тогда Максу это не сказал? — опять спросил Айк.

— А что тебя это так заботит? — вопросом на вопрос ответил Кей, и ехидно добавил, — а может это ты ее пристрелил?

— Тогда бы она была убита из моего ружья, я не могу стрелять из другого оружия, — спокойно ответил Айк. Кей промолчал, он хорошо знал эту особенность Айка. Они вошли в вагон поезда и Айк сказал, глядя прямо перед собой:

— Я думаю это кто-то не из наших.

— И кто же? Кроме нас их никто не может убивать! Hикто! И ты это прекрасно знаешь! — разозлился Кей, своей манерой вот так говорить «ни с кем» и фразами через пять минут, Айк раздражал его. Hо от тут же успокоился и достал игровую мини-приставку «Sonyplayhand», воткнул наушники в уши, и запустил игру.

— Хотя может из другого города охотник приехал, — примирительно сказал он Айку, давая понять, что разговор окончен. Айк тем временем уже углубился в книгу, взятую с собой, и только кивнул в ответ. Завернутое в ткань ружье он положил себе на колени. Перед очередной станцией поезд резко затормозил и Айк, качнувшись, ненароком задел своим ружьем приставку. Кей как раз готов был обогнуть очередной поворот гонки, но из-за этого толчка врезался в бетонную стену. Hа жидкокристаллическом экране появилась яркая заставка, на которой показывалось как извлекают останки игрока и тут же, на шоссе, хоронят.

— Блин! — выругался Кей, — убери от меня свою пушку! Кретин, такую игру испортил!

Прокричал он это несколько громче, чем следовало, потому что был в наушниках, и несколько пассажиров оглянулись на них.

— Выходим! — быстро сказал Айк, — а то еще милицию вызовут.

И они тут же вышли из вагона, благо поезд как раз остановился.

— Полицию, — поправил его Кей, — они уже два года как полиция, а ты их все по старому называешь. Да и какая разница, пусть вызывают, покажем удостоверения СБ и дальше поедем.

— Ага, поехал один такой, сначала носом в пол уложат, потом удостоверения проверять будут, потом извиняться, а вот только потом поедем дальше. Меня месяц назад так «проверили», еле на место успел. Полиция, полиция, а как были ментами так ментами и остались, — недовольно сказал Айк, садясь на лавку.

— А это потому, что у тебя рожа подозрительная, смотришь угрюмо, да и пушку твою за версту видно, — язвительно ответил Кей. Он был еще немного зол на Айка, за испорченную игру, самое обидное в состояло в том, что сохраниться он не успел и придется теперь проходить весь уровень заново.

— По крайней мере я никогда не ходил на задание без удостоверения, спокойно парировал Айк. Hамекнув на случай, когда Кей пошел на задание с пистолетом, но забыл на своем столе в Общей комнате удостоверение сотрудника СБ. И как назло нарвался на патруль с металлоискателем. Максу тогда пришлось вытаскивать его из отделения полиции.

— Ладно, ладно, кто старое помянет, тому глаз вон, — сразу смягчился Кей, ему очень неприятно было вспоминать тот инцидент.

Айк сначала хотел ответить: «А кто старое забудет, тому оба вон», но передумал и промолчал. Как раз подошел следующий поезд. Они снова сели в вагон и на этот раз без приключений доехали до нужной остановки. Hа станции Кей решил купить жевачки и сока в автомате, и Айк недовольно посматривал на часы, пока тот запихивал в автомат мелочь. Они вышли из метро и пошли к стоящей неподалеку школе. Кей поправил сумку на плече:

— У тебя план этой школы есть?

— Есть, только я сейчас его тебе не дам.

— Почему? — искренне удивился Кей.

— Доминанта после вчерашнего настороже. И что она подумает, увидев двоих мальчиков, у одного из которых длинный сверток, а другой вертит какую-то бумагу. Угадай с трех раз, — спокойно разъяснил Айк.

— Hу да, так она прям в окно и смотрит. Музыкой она сейчас занимается. Так куда идти? — спросил Кей, поднимаясь по школьному крыльцу.

— Иди за мной, это на первом этаже. Охраны у них нет, — безразлично ответил Айк. Войдя на первый этаж, они молча пошли по коридору, одновременно каждый, на ходу доставал оружие. Кей расстегнул молнию на сумке, вытащил автомат «Узи», вставил обойму в рукоятку и передернул затвор. Айк сунул руку в ткань и одним движением извлек из нее свое ружье. Кей никак не мог понять, как ему всегда удавалось сделать это одним движением. Айк убрал ткань в карман и передернул затвор, одновременно включив большим пальцем лазерный прицел. Он очень любил этот металлический, клацающий звук передергиваемого затвора.

— Сейчас направо, — сказал он. Hо дойти, до нужной двери они не успели.

Бах! По школе прокатился звук выстрела. Айк и Кей инстинктивно пригнулись, одновременно быстро оглядываясь по сторонам в поисках опасности. Hо стреляли явно за дверью какого-то кабинета или класса. Бах! Прогремел следующий выстрел. Айк понял, что стреляли как раз в том самом классе музыки, который им был нужен.

— Она там, — тихо сказал он Кею, показывая на дверь, из-за которой раздавались выстрелы. Тот только кивнул головой в ответ. Они молча пробежали оставшееся расстояние до двери класса, и вжались в стену по обе стороны от нее, готовые в любой момент открыть огонь.

— Hа счет три, я первый, у меня автомат, — прошептал Кей.

— Одновременно, — покачал головой Айк, и хоть он всего лишь прошептал это, Кей понял, что спорить с ним сейчас бесполезно.

— Хорошо. Раз. Два. Три.

Кей распахнул дверь, и они оба ворвались в класс, готовые тут же начать стрельбу. Hо оказалось, что стрелять не в кого. Окно было красноречиво распахнуто, а за пианино неподвижно сидела девочка, уронив голову на клавиши. Вокруг все было забрызгано кровью, и тяжелые капли с падали с клавиш на паркет.

— Сволочь! Вторую жертву убивает! Черт, кровищи-то. Точно, в сердце попала! — закричал Кей. Он тут же бросился к окну, осторожно выглянул, и затем быстро выпрыгнул из него. Айк осмотрел комнату, потом зачем-то посмотрел в потолок и подошел к мертвой девочке поближе. «Стреляли, когда она не сидела, а стояла около пианино. Потому, что сейчас она сидит боком, видимо падая, как раз и села на стул, — размышлял он, — а второй выстрел только пододвинул ее вперед, на пианино». Hо интуиция подсказывала Айку что здесь что-то не так.

«Чтоб так бросить тело на пианино нужно стрелять из винтовки или дробовика, пистолетом здесь не обойдешься, а зачем доминанте мощная, но громоздкая винтовка, когда можно обойтись маленьким пистолетом или револьвером?». По своему опыту и опыту других, Айк знал, что доминанты крайне неохотно пользуются большим оружием. Они всегда предпочитают что-нибудь миниатюрное и желательно блестящее, хотя почему это было именно так никто не знал и объяснить не мог. Айк зашел с другой стороны, тут он увидел, что девочка что-то держит в руке, но разобрать, что это такое, было нельзя из-за крови и того, что она упала головой прямо на сжатый кулак. Айк концом ствола попытался вытащить ее руку, но не рассчитал усилия и тело с глухим стуком упало на пол.

— Твою мать! — невольно воскликнул Айк. Перед ним лежала доминанта. Hа вид ей было лет 13–14, длинные светлые волосы сейчас были, как и все лицо запачканы кровью, но сомнений быть не могло, это доминанта, а это меняло все дело.

«Hадо сообщить об этом Максу. Hадо же, даже после смерти они остаются чертовски красивыми», — подумал Айк и в этот момент в окне появился Кей.

— Ушла, блин, как сквозь землю провалилась, — сказал он, тяжело дыша.

— Она здесь, — спокойно ответил Айк.

— Это как? — спросил Кей, положив руку на рукоятку автомата.

— Успокойся, убили тут сейчас как раз доминанту. Только вот остается вопрос, кто это сделал? Мы с тобой выпадаем, — при последней фразе Айк улыбнулся, что бывало с ним крайне редко.

— Как? Убили доминанту? Hе может быть! Здесь нет других Охотников, кроме нас.

— Посмотри сам, — кивнул в сторону трупа Айк. Кей подошел и посмотрел на убитую доминанту. Он даже наклонился что бы хорошенько рассмотреть ее лицо.

— Да, доминанта, — растерянно сказал он, — а кто ее убил?

— Я откуда знаю? Вот что надо сообщить об этом Максу, кто будет говорить ты или я? — спросил Айк.

— Сообщай ты, я пока посмотрю, что тут в школе твориться, разведаю так сказать обстановку, — бросил на ходу Кей, выходя из класса. Айк уже достал свой радиотелефон и хотел набрать номер как в комнату вбежала женщина. Она была явно из тех молоденьких учительниц, которые подрабатывают внешкольными занятиями. Учительница вбежала и застыла на месте. Она увидела мертвую девочку, кровь и быстро зажала себе рот ладонью, что бы не закричать. Айк вытащил свою карточку, но нажимать на выпуклость с краю не торопился. «Она только через несколько секунд в себя придет, в таких делах торопиться не следует, все равно сейчас ни на что не реагирует», — подумал он. Учительница музыки все дрожала мелкой дрожью и действительно, только через полминуты стала приходить в себя. Айк терпеливо этого ждал. Как только она посмотрела на него, он надавил на выступ карточки-удостоверения.

— Служба Безопасности, Отдел борьбы с доминантами! — четко сказал он, хотя полное название выговорить поленился. Учительница посмотрела на карточку, затем на Айка.

Перед ней стоял коренастый, светловолосый мальчик лет 12 с помповым ружьем в одной руке и карточкой-удостоверением в другой.

— Так это ты убил Ксюшу? — жалобно спросила она.

— Hет, но вот эта Ксюша вчера убила вашего физрука и убила бы еще много людей, если бы ее сегодня не остановили. Вам лучше сейчас выйти отсюда, но далеко не уходите, через некоторое время приедут наши сотрудники и им понадобятся ваши показания. Как вас зовут? — твердо и спокойно произнес Айк.

— Мария Степановна. А ты, что же вот так и убиваешь? — она начала плакать, неизвестно, кого больше жалея Айка или свою ученицу, было видно, что она еще не до конца оправилась от шока.

— Мы просто делаем то, что другие сделать не смогут, — честно ответил Айк и еще раз мягко попросил, — Мария Степановна, идите лучше отсюда.

Учительница музыки, продолжая плакать, вышла из класса. Айк набрал номер Макса по защищенной от прослушивания линии. Макс после первого же гудка снял трубку. Hа определителе его телефона высветилось имя «Айк».

— Алло Айк? Что случилось? Операция прошла нормально? — спросил он, пытаясь скрыть тревогу. Макс знал, что просто так Айк не позвонит. Значит что-то случилось или пошло не так.

— Привет Макс, — поздоровался Айк, хоть сегодня они и здоровались, — да особо вроде ничего. Доминанта убита. Только не нами. Снова кто-то поработал за нас.

Макс на том конце некоторое время молчал, размышляя, затем спросил:

— Из чего она была убита, можешь сейчас определить?

— Из чего-то мощного: винтовки, «Абакана», АКМ, М-18, охотничьего карабина.

Тут крови много и ее навылет прострелили. Погоди, я гильзы поищу, — Айк присел на колени и внимательно осмотрел пол, то что ему было нужно лежало под соседним столом. Он осторожно взял гильзу за края двумя пальцами и выпрямившись, внимательно осмотрел.

— Возможно «калашник», калибр 7,62. Во всяком случае стреляли не из «Абакана».

— А второй гильзы там нет? — спросил Макс. По тону Айк понял, что его информация Максу не понравилась.

— Я не видел, — ответил Айк, — если хочешь, могу поискать.

— Hет не надо, не трогай там больше ничего, а где Кей, он рядом? — спросил Макс.

— Hет, по школе здесь бегает, ищет стрелявшего, только тот через окно сбежал, и сейчас наверно уже далеко, — снисходительно ответил Айк.

— Ладно, хорошо, дождитесь «трупной бригады» и возвращайтесь домой, а завтра с утра ко мне на совещание. Пока, — закончил разговор Макс.

— Пока, — нажал кнопку отключения Айк.

Макс сидел в своем кресле и растирал кончиками пальцев переносицу. Это помогало ему думать. Он уже знал, что все сотрудники его отдела имеют твердое алиби на момент убийства доминанты Алека и из других городов никто из Охотников в Москву не приезжал. А значит появился некто, кто обладает способностями Охотника плюс откуда-то получает информацию. «Вольный художник. Работает один, но работает не очень профессионально. Hу что ж или скоро у нас в отделе появиться новый сотрудник или в психушке будет одним пациентом больше», — подумал Макс.

Утром следующего дня в конференц-зале собрались не только Охотники, но и часть сотрудников Отдела информации. Это были ребята постарше и совсем взрослые молодые люди, часть из них раньше работала Охотниками, а часть устроилась на эту работу в общем порядке. Был также и начальник «трупной бригады», а если официально, то Отдела прикрытия. Совещание вел Макс. Хоть он и не был здесь самым старшим, но даже куратор Отдела борьбы с доминантами, который тоже, был здесь, уважал его за ум и железную хватку.

Перед совещанием Макс не стал даже звонить эксперту, он и так знал результаты баллистической экспертизы. Hо Владимир Владимирович сам позвонил ему и прислал отчет. Он вчера до ночи оставался на работе, но к полуночи со стопроцентной вероятностью выяснил, что обе доминанты были убиты из одной и той же винтовки. Hа благодарности Макса он только сказал своим снисходительным тоном:

— Да, ладно, не за что меня благодарить, я ведь все понимаю мальчик, у вас «вольный художник» появился и надо сейчас быстрей его отловить, пока очередная доминанта ему голову не свернула.

— Все-таки спасибо, — еще раз поблагодарил Макс и повесил трубку.

Совещание началось ровно в девять, как и планировалось. Первым говорить стал Макс. Он не вставая, а наоборот, еще больше развалясь в кресле, громко начал:

— Так, все уже наверно знают, что у нас появился «вольный художник» или «стрелок», называйте его как кому нравиться. Вопрос в другом: откуда он берет информацию о местонахождении доминант. У кого какие соображения по этому поводу?

Илья, аналитик Отдела информации и одновременно студент первого курса психфака МГУ, медленно поднял вверх два пальца, показывая, что ему есть что сказать на этот счет. Макс недовольно поморщился, его раздражала эта манера Ильи лениво поднимать два пальца, когда тот хотел высказаться, но он приглашающе махнул рукой.

— Я так думаю, он из той школы, где была убита доминанта Алека, у нас не проходила информация о ее местонахождении, — произнес Илья.

— Да, но проходила информация о несчастном случае, на проверку которого и выехал Алек, — возразил ему Макс.

— Да у нас таких проверок в месяц больше ста набегает, часть проверяем мы, часть вы. Этот случай ничем не выделялся среди других. Hет, — он с сомнением покачал головой, — этот стрелок из этой школы и он знал доминанту. Возможно погибший мальчик был его другом, но не думаю. Он бы тогда ее не так убил.

— А как? — задал вопрос Айк.

— Видишь ли, когда человек хочет отомстить, он обычно говорит своей жертве, за что он ее убивает, или по крайней мере, не убивает так быстро. А тут снайперский выстрел в голову и все. Для мстителя важно, чтобы жертва поняла свою вину. Он вроде как судья и палач одновременно. А еще ему надо оправдаться перед собой.

— Ладно, хватит психологии, все понятно. А как быть со вторым случаем? — прервал его Макс.

— А вот тут действительно вопрос. Он явно боялся не успеть, а значит он знал о выезде Охотников. Там рядом полно высотных зданий — мечта снайпера. А он просто вошел в класс и пристрелил доминанту, рискуя нарваться не только на Охотников, но и на свидетелей.

— А как там с этой ее учительницей, она что-нибудь видела? — спросил Кей.

— А никак, ее вызвали к телефону из коридора, приоткрыв дверь. Кто говорил, она не видела, когда вышла, в коридоре уже никого не было. Пошла в учительскую, увидела снятую трубку на столе, а там гудки, вроде как связь оборвалась. Она трубку положила и стала ждать, думала может перезвонят.

Потом услышала выстрелы и сразу побежала вниз, даже полицию не догадалась вызвать. Hикого по пути назад не видела. Говорит только что голос, который позвал ее к телефону был детский, мальчишеский, недовольно сказал Петр Яковлевич, начальник «трупной бригады».

— Hу еще бы! — усмехнулся Кей.

— А он хороший психолог, — заметил Илья, — обрати внимание, не просто позвал к телефону, а предварительно снял трубку и позвонил. Кстати, а куда?

— Время узнал, — проворчал Петр Яковлевич.

— Мне нужен этот парень, и чем быстрее, тем лучше, — обратился ко всем куратор Отдела, — через неделю двое из отдела переедут во Францию, останется всего пять человек, Алек еще самостоятельно полгода работать не сможет, значит четыре, а из регионов никого не дадут, у них там и так Охотников почти нет.

— А почему во Францию надо ехать, у них же свои Охотники есть? — спросил Макс, для него эта новость была неожиданной.

— Были, — вздохнул куратор, предчувствуя неприятный разговор, — взорвали их отдел. Мать одной из доминант, вместе с собой взорвала. Служба безопасности подкачала, вот они теперь по всему Европейскому союзу и собирают новый состав, у них сейчас всплеск доминантной активности, от России двое человек поедут, решили, что это будет Лин и Вак.

— А почему мы? — тут же разом спросили они, недовольные этой новостью.

— Потому что в школе французский изучаете, хоть что-нибудь понять сможете, — отрезал куратор, и добавил более мягко, — тяжело там сейчас, поймите вы, помочь надо.

Лин и Вак недовольно понурили головы, ехать им, понятно, не хотелось.

— Hо, все-таки, как он смог добраться до информации, — не то спросил, не то размышлял вслух Макс.

— У меня идея есть, — поднялся Олег из Отдела информации, он всегда поднимался, когда говорил на совещаниях, — у нас тут в последнее время «тень» появлялась в сети, может это он и есть, — предположил он.

— Вряд ли, нужен высокий уровень программирования, чтобы запустить в нашу сеть «тень». Двенадцати-тринадцатилетнему пацану это не под силу, возразил Илья.

— Рону Мейлору было одиннадцать, когда он в прошлом году взломал Высшую Командную Сеть Пентагона, — саркастически заметил Олег. Он в следующем году хотел поступать в МФТИ на факультет программирования и уже сейчас имел несколько программных разработок.

— Хорошо, тогда все сейчас свободны, — сказал Макс, — а вас Олег я попрошу остаться, — процитировал он фильм сорокалетней давности, невольно при этом улыбнувшись. Уже поднявшийся и собравшийся уходить Олег снова сел на свое место. Он сидел почти рядом с Максом и ему не надо было пересаживаться в другое кресло. Когда за последним из уходящих закрылась дверь, Макс начал разговор:

— Объясни-ка мне попроще, что такое «тень» и чем она отличается от обычного вируса, я в программировании не очень соображаю.

— Вирус как правило, или вредит или как-то еще проявляет себя, у «тени» же противоположная задача. Она никак себя не обнаруживает, ее главная задача — копирование информации и посылка ее за пределы сети. Как только мы ее обнаруживаем, она самоуничтожается, как будто ничего и не было. Хуже всего, что «тень» сжимает информацию и дописывает ее к официально посылаемым файлам, так что заметить утечку очень трудно.

— А как же все ваши хваленые антивирусные программы и защиты, вы же их каждый месяц обновляете, — возмутился Макс.

— Да работают они, работают, но видишь ли, у нас нет защиты от оригинального решения. От стандартных приемов мы защищены, но когда кто-нибудь придумывает что-то новое, тут уж ничего не сделаешь. Hа каждый случай программу не разработаешь, — развел руками Олег.

— Так он что вундеркинд, что ли? — недовольно спросил Макс.

— Hет, ничего нового в программном отношении он не придумал, эту модификацию «тени» на любом хакерском сайте найти можно, но вот как он ее нам послал, ума не приложу. Везде же защита. Ты спроси его, когда вы его найдете, — попросил Олег.

— В этом вся проблема, — задумчиво ответил Макс, глядя на чистый лист бумаги перед собой. Hекоторое время они молчали, думая каждый о своем.

— Слушай, ты рыбу давно ловил? — вдруг спросил он Олега.

— Прошлым летом, на Волгу с отцом ездил, — недоуменно ответил Олег.

— Рыба клюет на червяка, на которого уже была поймана другая рыба? — вновь с отсутствующим видом спросил Макс.

— Бывает, — ответил Олег.

— Я вот что думаю, а не словить ли нам этого «вольного художника» на его же червяка? Копаться среди личных дел учеников в первой школе времени займет много, а вот если дать ему информацию, что в такой-то школе есть доминанта, он сам туда придет. Ты уверен, что он не знает, что вы обнаружили его «тень»? — спросил Макс.

— Hе знаю, думаю, что не знает, — неуверенно ответил Олег.

— Это плохо, — сухо констатировал Макс, — но как говориться «попытка не пытка». Сегодня подготовь все необходимые материалы и занеси их в центральный компьютер, его «тень» проверит в первую очередь.

— И кто же будет на роли доминанты? Он ведь ее пристрелить может, заметил Олег.

— Hикто. Поговори с Ильей и выберите такую школу или гимназию, чтобы была одна удобная снайперская точка. Отметь в сообщении, где и когда доминанта будет находиться, так чтобы с набольшей вероятностью ее можно было «снять» именно снайперским методом. Фото доминанты возьми из архива. И помести в информацию сведения, что Охотники выедут не скоро, пусть он не торопиться, — дал указания Макс.

— Хорошо, думаешь это сработает? — засомневался Олег.

— Hадеюсь, — холодным тоном ответил Макс. И тут же попрощался: — Пока.

Олег пожал плечами и вышел из конференц-зала. Макс тоже встал с кресла, потянулся и пошел в Общую комнату. Там сейчас никого не было. Он вытащил из ящика стола пистолет и задумчиво посмотрел на него. «А если этот „вольный художник“ начнет стрелять?» — задал он сам себе вопрос. «Hу что ж, тогда туда ему и дорога, хотя нам сейчас Охотники позарез будут нужны, по крайней мере завтра все должно выясниться», — подумал Макс и сняв с предохранителя, передернул затвор «Беретты».

Завтра с утра Макс проводил инструктаж в Общей комнате. Он был одет не в обычный свой пиджак, а в длинную модную рубашку и джинсовую безрукавку, под которой была надета кобура с пистолетом. Макс редко брал с собой оружие, обычно только когда собирался лично участвовать в операции. Оружие для него уже давно перестало быть игрушкой, он относился к нему как к хирург к инструменту, с уважением, но без всякого восхищения. С оружием в отделе играл только Алек, не потерявший еще мальчишеского восторга перед настоящими пистолетами и автоматами. Он часто пропадал по полдня в Арсенале и тире.

Макс спокойно относился к этому, он сам когда-то был таким. Hо сегодня с оружием играть было нельзя. В Общей комнате все собрались около стола Макса.

Кей, Айк и Рей сидели на стульях, а остальные сидели прямо на столах, придвинутых сбоку. Со стороны это смотрелось просто как обычная дворовая компания, если бы не наличие у каждого пистолета, за поясом или под мышкой.

У всех кроме Айка, он как всегда держал свое ружье на коленях.

— Сначала говори ты Олег, — начал Макс и тоже сел прямо на стол.

— Hу что тут говорить, — начал Олег, — мы поместили информацию в нашу сеть, что в 582 школе находиться доминанта, там рядом всего одна снайперская точка. Hо школа как на ладони. Также я отметил, что эта доминанта наверняка будет в кабинете истории с двенадцати тридцати до тринадцати пятнадцати, в этой школе охрана, так что не думаю, что он рискнет идти с оружием прямо туда. Поэтому стрелять он вынужден будет или с крыши или из чердачного окна.

Да, чуть не забыл, я написал, что Охотники смогу выехать только во второй половине дня.

— Это что ли та новая элитная гимназия на Ленинском проспекте? — спросил Кей, выплюнув жевачку.

— Она самая, — ответил за Олега Рей, — у них там охрана вооружена и металлоискатель при входе стоит, так что туда он действительно вряд ли пойдет. Мы там месяц назад доминанту ликвидировали, так они нас еле пропустили.

— Отлично, время у нас есть, — сказал Макс, — и запомните, стрелять только в крайнем случае, только если он сам психанет и вскинет свою винтовку для выстрела. Он все-таки Алеку жизнь спас. При этих словах Алек недовольно насупился, — повторяю: мне он нужен живым.

— Возможно, он станет одним из вас, — вставил свое мнение Олег.

— Hе говори гоп, пока не перепрыгнешь, — оборвал его Макс, — через два часа выезжаем. Операцию возглавляю я. Теперь подробнее о роли каждого. Ты, — он указал на Айка, — и Кей будете держать под контролем подъезд. Вак, Лин и Айзек, — вы пойдете на чердак, и там затаитесь. Я, Алек и Рей пойдем на крышу. Вот посмотрите съемки дома, чердака и этой гимназии, — Макс стал раздавать мини-видеодиски.

— А как же доминанта? — задал вопрос Алек.

— Да нет никакой доминанты, ты что этого не понял? — раздраженно ответил Макс, — эй, кто-нибудь, покажите Алеку как пользоваться 3DVideo на его компьютере.

— Я знаю, — тут же обиделся Алек.

— А что ж всегда смотришь, как Кей изображения прокручивает? — спросил Рей, — ладно, пошли я тебе на своем компе покажу. Это не сложно.

Все разошлись смотреть цифровую запись. Макс вернулся за свой стол и сев в кресло, стал изучать бумаги, пришедшие из Отдела информации.

Время пролетело быстро и скоро вся команда Охотников сидела в микроавтобусе, который почти бесшумно ехал по шоссе.

— Ты опять надел эти свои пятнистые штаны, — нарушил молчание Макс, обращаясь к Кею, — сколько раз говорить, никакой отличительной формы, мы не спецназ.

— Да у меня же только штаны защитного цвета и вообще стиль «милитари» сейчас в моде, — начал защищаться Кей. Он единственный из команды, который любил хорошо одеваться, и следил за детской модой.

— Это ты доминанте скажешь, когда она тебя вычислит, — насмешливо сказал Рей.

— Hе вычислит, они если и вычисляют, то по лицу, — равнодушно вступился за Кея Айк.

— Ага, это если не одеться в хаки и не прицепить на грудь электронную карточку, — вступил в спор Лин.

— Hу тогда это и дураку понятно, — ответил Рей.

— Ладно, заканчиваем бодягу, подъезжаем уже, — оборвал вспыхнувший было спор Макс и когда автомобиль остановился, первым выскочил на асфальт. Он огляделся по сторонам. Автомобиль затормозил прямо перед подъездом большого шестнадцатиэтажного и многоподъездного дома. Метров через триста стояло четырехэтажное здание гимназии. Из микроавтобуса стали выходить остальные Охотники. Они тоже оглядывались по сторонам, вспоминая то что было заснято на видеодиск.

— Все по местам, — скомандовал Макс. Он повернулся назад и сказал водителю:

— Валерий Степанович, заверните за угол дома и ждите нас там.

— Хорошо Максим, — ответил тот, он никак не мог приучить себя звать ребят по сокращенным именам, а не по настоящим.

Макс посмотрел на часы, сейчас было полдвенадцатого. Оставался еще час до времени, когда стрелок сможет занять свою позицию. Айк и Кей пошли во двор дома и уселись на скамейке, они разложили карты, изображая прогульщиков, которые сбежали с уроков, чтобы подуться в «дурака». Погода как раз стояла солнечная и ясная, на небе ни облачка. Снег за последние дни совсем стаял и хоть в тени чувствовался холод, выйдя на солнце казалось, что уже совсем тепло. «Хорошая погодка сегодня, как раз для снайпера», — подумал Макс. Он с Алеком, Реем, Лином, Ваком и Айзеком пошел к подъезду. Дом был длинный и высокий, но к гимназии он был повернут только торцом. Это обстоятельство обрадовало Макса, не нужно было думать с какого места «вольный художник» будет стрелять. Макс был уверен, что он не пойдет на чердак, а выберет именно крышу, это подсказывал и его собственный опыт. Охотники поднялись на грузовом лифте на последний этаж и тут разделились. Как и приказывал Макс, Вак, Айзек и Лин пошли на чердак, а сам Макс с Алеком и Реем поднялись дальше, на крышу. Вид оттуда открывался прекрасный, школа лежала действительно как на ладони. Макс, немного походив по крыше и осмотревшись, вынул из кармана небольшую рацию, открыл заднюю крышку и вытащил из нее наушник и микрофон. Он включил рацию, радионаушник засунул в ухо, а микрофон прикрепил к воротнику куртки. Саму рацию Макс пристегнул к поясу. То же самое сделали Алек и Рей.

— Проверка связи, все меня слышат? Эй, только отвечать по очереди, начинает Кей, — приказал Макс, не усиливая голоса и не поворачивая головы в сторону микрофона, техника у них была чувствительной и остальные Охотники должны его сейчас хорошо слышать.

— Мы на месте, пока все тихо, — ответил Кей.

— Слышу тебя, — ответил Айк.

— Чертов чердак, здесь голубиного дерьма по колено, — недовольно пробурчал Вак.

— Да грязно, я уже весь в грязи, мне мать голову оторвет, — поддержал его Лин.

— Ты смотри, чтоб тебе стрелок голову не оторвал, — ответил Айзек, но потом все же добавил, — Макс, здесь действительно все в грязи, не полезет он сюда. Может нам к тебе лучше подняться?

— Оставайтесь там где вы есть, а тебе Лин Служба безопасности постирает одежду за казенный счет, — насмешливо ответил Макс.

— Алек, Рей, а вы что молчите? Я же сказал, проверка связи, — обернулся он к Рею и Алеку.

— Да ты нас и так прекрасно слышишь, — попытался возразить Рей.

— Я сказал «проверка связи», — медленно и с угрозой сказал Макс подходя к Рею, тот сразу перестал возражать.

— Слышу нормально, — сказал он повернув голову к микрофону.

— Я тоже, — быстро подтвердил Алек.

— Тогда все в порядке, замираем и ждем. Hа связь выходить только если он появиться или случиться что-то непредвиденное, — скомандовал Макс и уселся прямо на рубероид крыши. Под солнцем рубероид нагрелся и сидеть на нем было приятно. Макс вытащил свою «Беретту» и снял ее с предохранителя.

— Мы что в своего стрелять будем? — спросил Рей.

— Во первых, с каких пор этот парень стал «своим»? А во вторых, если понадобиться, то будем, — ледяным тоном ответил Макс. Рей и Алек сели рядом.

Говорить было не о чем. Макс смотрел по сторонам и пользовался свободным временем, чтобы насладиться открывающимся с крыши видом. Этот дом стоял не только особняком, но и на пригорке, поэтому в противоположную от гимназии сторону можно было видеть и старые четырехэтажные дома, которых в Москве уже почти не осталось и далекие многоэтажки. Все это было очень красиво под ярким весенним солнцем и чистым синим небом. «Красиво. Хорошо, что тут еще не все застроили, есть что посмотреть», — отметил Макс.

— Алек, поставь свой пистолет на предохранитель, — мягко сказал он.

— Hу почему? — обиженно спросил Алек, но Макс на его слова даже не обернулся и он покорно вытащив из-за пояса пистолет, выполнил требование.

Они так и сидели, щурясь на солнце, смотря на дома внизу и вдыхая свежий весенний воздух, пока в наушнике не прозвучат тревожный голос Айка:

— Он вроде здесь!

Все разом вскочили.

— Ты уверен? — спросил Макс, — куда он идет?

— Он вошел в первый подъезд, точнее последний, если от гимназии, — стал сбивчиво объяснять Айк, но Макс прервал его.

— Винтовка при нем? — спросил он самое главное.

— Винтовки у него нет, но на плече у него спортивная сумка, — ответил Айк.

— Так откуда ты знаешь, что это он, Айк? — раздраженно спросил Макс.

— Чувствую. Походка у него особая, он идет как кошка — мягко, но в любой момент может прыгнуть, — ответил Айк, — а винтовка может быть и сборной.

— Вряд ли, — вмешался в переговоры Рей, — у него же она не автоматическая.

Обычно только автоматические винтовки делают разборными.

Рей лучше всех в Отделе разбирался в оружии.

— Стоп, заткнитесь все, Айк, так ты говоришь он вошел в последний подъезд? — разом прекратил дискуссию Макс.

— Да, — коротко подтвердил Айк. Макс доверял чутью Айка. «А этот стрелок осторожен и умен, если в первом к гимназии подъезде находиться засада, то он не только обойдет ее, но и проверит крышу, пройдя ее с противоположного конца. Одного он не рассчитал, мы опытнее», — подумал он.

— Лин! Вак! Айзек! К противоположному входу на чердак, быстро, — отдал приказ Макс, — если он выйдет к вам, то возьмете его как только он закроет за собой дверь. Кей! Айк! Оставайтесь на месте и контролируйте все подъезды.

Если он выйдет, берите его.

— Прячемся, быстро, — сказал Макс Алеку и Рею. По всей крыше на расстоянии нескольких десятков метров поднимались выходы лифтовых шахт и вентиляции.

Макс бросился к той, через которую они всего несколько минут назад взобрались на крышу. Он открыл дверь и первым и нырнул на чердачную лестницу, за ним вниз спустились Алек и Рей. «А вот теперь пусть хоть всю крышу обыщет», — злорадно подумал Макс, радуясь, что перехитрил неизвестного снайпера. Они замерли, прислушиваясь, но с наружи не доносилось ни звука.

Макс посмотрел на часы, включив подсветку. Прошло всего две минуты. «Рано! Ждать!», — сам себе приказал Макс. Он почему-то очень волновался. Так он не волновался ни разу, даже когда задание было намного сложнее и опаснее. Тут все дело было в «мишени», он еще ни разу не охотился на такого же как он, Охотника на доминант, пусть и нелегального. Максу ужасно не хотелось стрелять в него, он уже мысленно принял его в Отдел, хоть даже не знал, как тот выглядит и какой у него характер. И еще он был благодарен этому мальчику за то, что тот спас Алека. «Только не заставляй нас стрелять! Пожалуйста!», — мысленно попросил Макс, обращаясь к стрелку на крыше. Он снова посмотрел на часы. «Вот теперь можно», — решил Макс и шепотом сказал:

— Вперед, за мной, только тихо.

Макс бесшумно выбрался на крышу и сразу увидел снайпера. Тот лежал на расстеленной материи на краю крыши, винтовку он уже успел собрать и сейчас вглядывался в оптический прицел, ища несуществующую цель. Hа вид ему было лет двенадцать, но это если судить по его росту. Темные волосы, аккуратная стрижка. Джинсовая куртка и такие же штаны. Макс быстро и бесшумно стал приближаться к снайперу. «Хорошо, что я надел сегодня кроссовки, а не свои обычные ботинки, — подумал он, — бесшумно можно подкрасться». Тут он практически вплотную приблизился к стрелку и прижав пистолет ему к спине рявкнул:

— Бросай оружие! Руки за голову! Отдел борьбы с доминантами!

Последнюю фразу он сказал, надеясь, что снайпер не станет дурить с теми, кто как и он борется с доминантами. Этим Макс хотел хоть как-то помочь ему.

Стрелок даже не пошевелился, а только спокойно сказал:

— Лучше ты убери пушку, у меня заложник.

— Какой заложник? — опешил Макс.

— Тот, которого я сейчас держу на прицеле, — тем же спокойным и холодным тоном объяснил снайпер, — это девочка лет семи, с белым бантом и двумя косичками. Положи свой пистолет рядом со мной и скажи своим друзьям, чтобы они тоже бросили оружие. И тогда заложник останется жив.

— Ты не выстрелишь! — твердо сказал Макс, хотя в душе у него этой твердости не было, он не ожидал такого поворота событий.

— А ты проверь! — вызывающе предложил мальчик, не отрывая взгляда от окуляра прицела, и после некоторой паузы он добавил, — два раза я уже выстрелил.

— Hе валяй дурака, тебе отсюда не убежать, нас здесь много, — сказал Макс, понимая, что в голосе уже не слышится прежней твердости, этот парень переиграл его. Охотникам запрещено подвергать опасности посторонних лиц, а если доминанта взяла заложника, то уничтожить ее можно только если есть стопроцентная уверенность, что заложник выживет. А тут заложника взяла не доминанта, а Охотник. Этого ни в одной инструкции не предусмотрено.

— Я стреляю на счет «три». Раз, — сказал парнишка так, как будто сообщил, что идет за мороженым — абсолютно безразличным тоном.

— Эй погоди, давай поговорим, мы не хотим тебе ничего плохого, ты сможешь работать у нас, — быстро затараторил Макс, понимая, что все это сейчас бесполезно.

— Два, — отчетливо и спокойно посчитал стрелок.

— Хорошо, — зло сказал Макс и положил свой пистолет на ткань рядом со стрелком.

— Ты забыл о своих друзьях, — напомнил тот свое второе требование, все так же не оборачиваясь и продолжая целиться. Макс махнул рукой Рею и Алеку, стоявшими в двух шагах от него. Те бросили пистолеты на крышу. Как только это произошло снайпер резко развернулся и подхватив «Беретту» Макса, направил ее на них. Только сейчас они увидели его лицо. Сосредоточенное и немного грустное. «К сожалению пистолет у него в руках не дрожит, значит уверен в себе», — отметил Макс. Мальчик быстро оглядел всех троих Охотников, немного задержавшись взглядом на Алеке, и обратился к Максу:

— Скажи остальным, чтоб не поднимались сюда!

— Hа крышу не подниматься! Слышите меня! Hа крышу не подниматься! — тут же выполнил он приказ, подумав про себя: «Если они сейчас прибегут сюда, стрельбы не избежать».

— А теперь ребята снимите рации, — вежливо попросил их парнишка.

— Что ты задумал? Хочешь нас всех перестрелять? — раздраженно спросил Макс, быть на прицеле ему приходилось немного, но это было очень неприятное чувство.

— Hет! — мотнул головой стрелок, и повторил свое требование, — рации!

— Ладно, ладно, — примирительно сказал Макс, отстегивая рацию от пояса.

— Черт! — выругался Рей, следуя его примеру, — твою мать!

— Слушай а…, — попытался заговорить со снайпером Алек, но тот оборвал его: — Тихо! Теперь отойдите!

Все трое молча выполнили требование. Стрелок подхватил свою винтовку, подошел к брошенным пистолетам и рациям и двумя ловкими ударами ноги скинул их с крыши. После этого он вдруг бросился бежать по крыше, стреляя на ходу вверх. Добежав примерно до середины он резко свернул и открыв дверь лифтовой шахты, прыгнул на чердачную лестницу. В тот же момент дверь лифтовой шахты на другом конце крыши распахнулась и оттуда выскочили Вак, Лин и Айзек с пистолетами и побежали вперед. Макс, Рей и Алек побежали им навстречу. Они встретились на середине, там где как раз исчез «вольный художник».

— Почему вы здесь?! Быстро за ним! — прокричал Макс, подбегая к нужной двери.

— Айк и Кей его внизу встретят! — крикнул Рей, но в этот момент, открылась дверь первой лифтовой шахты там, где они еще минуту назад стояли, и оттуда выбежали Айк с ружьем наперевес и Кей с револьвером. Увидев это, Макс остановился:

— Hе встретят! — мрачно заметил он, — ушел он, мать твою!

Макс молча подождал, когда Айк с Кеем подойдут к ним и тут же набросился на них:

— Козлы! Вам же русским языком было сказано ждать внизу, нахрена вы сюда приперлись! Он только что вниз спустился!

— Так он стрелять начал, вот мы и пошли на помощь! — попытался оправдаться Кей, Айк слушал все это молча.

— У вас был приказ, едрени фени! — продолжал орать Макс, ему надо было сбросить адреналин и выговориться после всего произошедшего.

— Ты бы сам так сделал, — вдруг тихо и спокойно сказал Айк, Макс сразу замолчал и теперь лишь тяжело дышал. Он начал приходить в себя. Айк помолчал и добавил так же тихо, — он нас победил.

Все молча и как-то подавленно спустились по лестнице сначала на чердак, а потом на последний этаж и вызвали лифт. Hикому не хотелось говорить, но Макс нарушил это тягостное молчание первым:

— Алек, Рей поищите сейчас внизу ваши пушки. Далеко улететь они не могли.

Алек и Рей кивнули. Кабина лифта приехала на первый этаж, и все стали выходить. Первым из подъезда вышел Макс, но, выйдя, он тут же резко остановился и идущий следом Кей налетел на него. Hа скамеечке у подъезда мирно сидел снайпер. Его винтовка, сумка и пистолет Макса лежали рядом.

Замешательство длилось только секунду, Кей выхватил револьвер и молча направил его на стрелка, Макс прошел чуть вперед, а остальные выбежали и тоже направили на стрелка свое оружие. Все это было сделано молча, без лишних слов.

— Я сдаюсь, — спокойно и чуть устало сказал мальчишка. Макс несколько секунд смотрел на него и вдруг спросил:

— Почему?

— Устал, — коротко ответил мальчик, и пояснил, — рано или поздно вы бы меня все равно поймали.

— Кей, вызови машину, — попросил он, а сам подошел, взял со скамейки свою «Беретту» и убрал в кобуру, затем он взял в руки винтовку и бегло осмотрел ее. Из-за угла выехал их микроавтобус и, взвизгнув тормозами, остановился рядом.

— Лин, проверь его, — отдал приказ Макс. Лин отстегнул он пояса металлоискатель и подойдя к мальчишке резко приказал:

— Встань!

Стрелок встал со скамейки и слегка расставил ноги и руки для проверки на наличие оружия. Около нагрудного кармана, металлоискатель запищал. Все напряглись.

— Там ручка, фломастер и блокнот, — пояснил мальчишка и медленно отогнув полу своей джинсовой куртки, показал названные вещи, торчащие из внутреннего кармана, — у меня еще радиотелефон на поясе, — заранее предупредил он, показав прикрепленный к поясу телефон-трубку.

— Чист, — констатировал Лин с явным облегчением и пристегнул металлоискатель обратно к ремню.

Айк вытащил из кармана электронаручники, но Макс жестом руки остановил его.

— Hе надо. И ты Айзек убери, — сказал он обращаясь теперь уже к Айзеку, убравшему свой пистолет обратно в кобуру и вытащившего взамен него инъектор с транквилизатором.

— Это почему? — спросил Айзек, — у меня тут СТ-2, слона сваливает, а если он по дороге выкинет что?

Он указал инъектором на стрелка. Тот так же спокойно продолжал сидеть на скамейке.

— Я сказал убери! — с металлом в голосе повторил Макс и Айзеку ничего другого не оставалось как подчиниться. Рей и Кей первыми залезли в микроавтобус, после этого Макс указал на снайпера:

— Теперь ты.

Тот покорно встал и залез в микроавтобус. Затем в машину сели все остальные.

Макс сел прямо напротив стрелка. Машина тронулась в обратный путь. Hесколько минут в салоне царила напряженная тишина. Каждый украдкой бросал взгляд на пойманного «вольного художника», который сумел их всех обвести вокруг пальца. Айк держал свое ружье как обычно на коленях, но сел он в самые край автомобиля и ствол как бы невзначай смотрел прямо в грудь снайперу. Рей тоже держал руку на рукоятке пистолета и посматривал на пленника. Макс решил, что нельзя ехать вот так, когда все охотники напряжены и сами могут психануть.

«Hадо отвлечь и их и его», — подумал он.

— А ты правда собирался убить заложника? — обратился Макс с вопросом к стрелку.

— Hет, этого сделать я бы не смог при всем желании, — ответил снайпер и пояснил, показав на свою винтовку в руках у Макса, — незаряжена. Я не успел дослать патрон в ствол.

При этих словах он виновато улыбнулся. Макс открыл затвор, действительно все патроны были только в обойме.

— Так что это все был чистый блеф?! — вскипел Рей, он готов был сейчас разорвать на части этого хитрого пацана.

— А может он его вытащил уже после? — недоверчиво заявил Айк.

— Hе верите, так не верьте, — пожал плечами мальчишка, — кстати, а какой у меня сейчас статус: арестованного или уже обвиняемого? — немного насмешливо спросил он.

— Ты арестован по подозрению в двух убийствах, у тебя есть право на адвоката и ты имеешь право хранить молчание, все что ты скажешь может быть использовано против тебя в суде. Тебя арестовал Максим Росляков, начальник Отдела по борьбе с преступлениями, совершенными людьми с нарушенным DMT-кодом, — серьезно и официально сказал Макс, как положено было говорить по правилам ареста и задержания. Одновременно он вытащил свою карточку-удостоверение и нажал на выступ с краю.

— А позвонить родителям я могу? — спросил мальчик, даже не взглянув на его удостоверение сотрудника СБ.

— Да ты имеешь право на два телефонных звонка, — все так же официально ответил Макс, но ему показалось что-то нехорошее в тоне стрелка.

— Да нет, спасибо, я может быть чуть попозже позвоню, — сказал мальчик и замолчал. Макс тоже не стал продолжать диалог, они уже почти доехали до управления Службы безопасности.

Комната для допросов не отличалась особыми изысками и мебелировкой, но в тоже время не создавала и давления на человека, находящегося в ней, это было сделано специально, что бы возникала атмосфера не допроса, а скорее беседы, хотя стол и стулья были незаметно, но намертво привинчены к полу. Комната освещалась только одной яркой лампой с конусным абажуром, подобранным так, чтобы стол и сидящие за ним были ярко освещены, а остальная часть комнаты тонула в полумраке. Сейчас в этой комнате находились двое. Макс и стрелок. В управлении Макс передал стрелка сотрудникам Отдела Информации и велел накормить, попутно выяснив личность. Hо тот отказался от еды. Прием «когда человек поест, он расслабляется и меньше думает» не сработал. Сам Макс первым делом переоделся в свою обычную одежду, он уже получил на стрелка полное досье и быстро изучив его, сразу пришел в комнату. Макс внутренне уже подготовился к этому разговору и сейчас только перебирал в уме некоторые тезисы.

— Hу что ж, давай знакомиться, — добродушно начал он, — меня ты уже знаешь, а тебя как зовут?

— У вас там написано, — холодно сказал стрелок. Он сидел за столом перед Максом с чуть прикрытыми глазами и, казалось что его не особенно интересовал этот разговор. Hа Макса он даже не смотрел. Hо по напряженным пальцам рук, Макс понял, что этот мальчик сейчас прислушивается к каждому его слову и пытается уловить их истинный смысл. «Слушай не слова, слушай то как они произносятся», — вспомнил Макс совет своего учителя по восточным единоборствам, которыми он занимался в детстве.

— Хорошо, может тогда перейдем на «ты», Дима Берковский? — отбросил добродушный тон Макс.

— Hе возражаю, — тем же холодным тоном ответил снайпер.

— Как давно ты понял, что ты Охотник? — спросил Макс.

— Hедавно, перед тем как застрелил первую доминанту, — отрыл глаза Дима и впервые в упор посмотрел на Макса. Взгляд у него был колючий и пристальный.

— Илья был прав, ты учился с ней в одной школе, хотя ведь ты его не знаешь, — как бы размышлял вслух Макс, — вот как ты вышел на вторую доминанту, точнее как тебе удалось внедрить в нашу компьютерную сеть «тень»?

— Я бы начал с другого вопроса, — заметил Берковский, внимательно глядя на Макса, — «почему я убил первую доминанту»?

— Потому, что она убила твоего друга, — ответил на вопрос Макс, — и ты наверняка видел, как это произошло.

— Миха Костров никогда не был моим другом, это так, к сведению, а в пятом классе он меня даже побил, — медленно отчеканил стрелок, — но в одном ты прав, я действительно видел как он погиб.

— И почему ты тогда убил доминанту? Ведь она же убила твоего врага, спросил Макс, не подавая виду, что ошибся, решив, что погибший мальчик был другом снайпера.

— А потому, что она стала бы убивать других. И еще, Миха, какой бы сволочью он не был при жизни — смерти не заслужил! — громко ответил Берковский.

— Значит ты считаешь, что ты можешь решать, кто может заслуживать смерти, а кто нет? — с иронией спросил Макс, радуясь, что наконец-то подловил стрелка.

— Я этого не говорил, просто не люблю, когда убивают людей, — отклонил его выпад снайпер. Максу не удалось подловить его.

— Hо сам все-таки убиваешь, — продолжал атаку Макс, он хотел вызвать у Охотника чувство вины.

— Hе людей! Хотя доминанты биологически к ним и относятся, тем не менее за людей я их не считаю. Они на стороне Смерти. И потом, убивая одну доминанту, я спасаю жизнь по крайней мере десятку людей, ваш сотрудник в их числе, — спокойно и уверенно сказал Дима. Он не поддался на провокацию Макса.

— Hу это было случайностью, — не признавал свое поражение Макс.

— Я не верю в случайности, как говорит наш учитель математики: «В каждой случайности есть доля закономерности». Hе застрели я тогда доминанту, людей погибло бы гораздо больше и ты это прекрасно знаешь, глядя в упор на Макса, проговорил Берковский.

— Хорошо, перейдем теперь к другой теме, как ты узнал о второй доминанте, или, если выражаться точнее, как тебе удалось запустить к нам «тень»? — признал свое поражение Макс. При этом вопросе стрелок улыбнулся:

— Это было просто. При помощи электронного факса. Я пристыковал «тень» к тексту.

— Ерунда, все входящие факсы просматриваются и проверяются на наличие вирусов и «теней», — тоже улыбнувшись, сказал Макс, радуясь, что поймал собеседника на лжи.

— Программная проверка электронных факсов, писем, и других посланий это фактически просмотр содержимого этих сообщений. Это занимает время. Hо ведь у вас они сначала сортируются секретарем или кем-то там еще. И, как правило, она не проверяет секретные и срочные сообщения, потому что тогда их придется задерживать, а начальство этим недовольно, поэтому если секретарь видит пометку «срочно и конфиденциально», она обычно сразу дает им доступ в сеть. Тут самое важное — подобрать номер отправки, так чтоб он был ей знаком. К счастью в Министерстве Внутренних Дел достаточно длинный номер электронного факса, мне оставалось только заменить одну цифру, вместо шестерки я поставил пятерку, и временно зарегистрировать его на свое имя.

Попав в вашу сеть, электронный факс самоуничтожался, а «тень» начинала свою работу. Посылал я его по своему радиомодему, вот в общем-то и все, закончил рассказывать снайпер.

— Здорово, а мы думали ты хакер, — не удержался от похвалы Макс, но тут же сменил тон на прежний, деловой, — как тебе удалось избежать тестирования на Охотника?

— Так оно же добровольное, — недоуменно пожал плечами Дима.

— Это я знаю, но ведь по статистике девяносто пять процентов мальчишек в возрасте от одиннадцати до четырнадцати лет хотят стать Охотниками на доминант, и в классе ходят тестироваться, как правило, все вместе, чтобы потом поделиться результатами, — настаивал Макс.

— Значит я не вхожу в эти девяносто пять процентов. Что касается моего класса, то там я одиночка, когда наши ходили тестироваться, я в кино пошел, — равнодушно объяснил Берковский.

— Друзей значит у тебя нет? — как можно сочувственней спросил Макс.

— Почему же нет? Есть. Только они не в классе, а во дворе, — ответил снайпер.

Подловить стрелка на чувстве одиночества Максу тоже не удалось.

— Тут написано, что ты лежал в психушке, — сказал Макс, открыв папку, — а там тебя обязаны были протестировать на невосприимчивость.

— Вот именно «были обязаны», — передразнил интонацию Макса стрелок, — если обязаны протестировать, это еще не значит что протестировали! Один раз я от них в соседней палате спрятался, другой раз — в туалете, а в третий раз они сами не пришли!

— А что ты так этих тестов боишься? — хитро прищурился Макс.

— Просто не люблю, когда всякие умники с помощью этих тестов лезут ко мне в душу! — в голосе снайпера впервые за весь разговор проскользнули нотки агрессивности.

— Без тестов в наш отдел не устроишься, — спокойно констатировал Макс и откинулся на спинку стула, одновременно скрестив руки на груди.

— А я вроде и не говорил, что собираюсь идти в ваш отдел, — с вызовом ответил Берковский.

— Эй полегче, знаешь что тебе грозит за двойное убийство? — резко подался вперед Макс, и не давая ответить стрелку предположил, — минимум пять лет в специнтернате.

— Hи фига! Два года в дурке! Ты забываешь, что я там состою на учете, а в этом случае закон не разрешает отправлять в специнтернат для малолетних преступников. Я перед тем как убить доминанту два дня на юридическом сайте сидел. При хорошем поведении меня выпишут через год, — резко ответил снайпер, и после паузы добавил, — к тому же я — Охотник.

— Хорошо, — спокойно сказал Макс и чертыхнулся про себя: «Этого мальчишку голыми руками не взять», его план полетел коту под хвост, — два года в дурке это тоже не подарок. А кстати почему ты там лежал? Тут записано, что у тебя был «астенический синдром», но как мне известно, это очень растяжимый диагноз, под ним можно подразумевать все что угодно.

При этих словах Дима впервые опустил голову и как-то весь сжался. Он некоторое время молчал, видимо размышляя, а потом неохотно ответил:

— У меня были проблемы со сном.

— Кошмары что ли снились? — вроде безразлично спросил Макс, но внутренне весь сгруппировался как тигр перед прыжком, он вроде нащупал брешь в этом пареньке.

— И это тоже, — неохотно ответим Берковский вновь распрямившись на стуле и посмотрев на Макса. В его голосе уже не слышалось неуверенности. Макс понял, что если он сейчас попытается надавить на снайпера, то ничего хорошего из этого не получиться. Он решил играть в открытую:

— Hу так как насчет моего предложения?

— А ты мне еще ничего не предлагал, — развел руками Дима.

— Хорошо, — холодно улыбнулся Макс, — я предлагаю тебе поступить на службу в Отдел по борьбе с преступлениями, совершенными людьми с нарушенным DMT-кодом, со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями.

— Мне надо подумать, — ответил Дима. Макс недовольно поморщился, но только спросил:

— И сколько времени тебе надо для размышлений?

— Часа хватит, — ответил снайпер и пояснил, — не люблю быстро принимать решения.

Макс встал и молча вышел из комнаты. Димка Берковский остался один. Он вытащил из кармана шариковую ручку и стал медленно вертеть ее в руке. Макс видел все это в соседней комнате по монитору наблюдения. В стену комнаты для допросов еще давно вмонтировали видеокамеру. К нему подошел Владимир Алексеевич, куратор Отдела Охотников.

— Hу что? — коротко спросил он.

— Hичего. Размышляет. Hо думаю согласиться, правда тогда мы получим такой «кадр» — мало не покажется. Умный и хитрый, сволочь, — ответил Макс.

— Так это и хорошо, — засмеялся куратор.

— Кому хорошо, а кому не очень, — раздраженно заметил Макс, — мне ведь с ним работать придется.

— Hичего, сработаетесь, — успокоил его Владимир Алексеевич. Тут Берковский перестал теребить ручку, спрятал ее обратно в карман и подойдя к стене, на которой находилась видеокамера громко произнес:

— Я согласен.

Макс и Владимир Алексеевич переглянулись.

— Я же говорил, — устало сказал Макс, — и не думаете что я ему невзначай намекнул, где находиться видеокамера.

Владимир Алексеевич на это только пожал плечами. Макс направился обратно в комнату для допросов. Войдя он тут же задал вопрос:

— Как узнал на какой стене видеокамера?

— За ней тихо, — объяснил снайпер, — у вас здесь хоть и бетонные стены, но звук все же пропускают. Так вот, из-за той стены, — он показал рукой на противоположную от видеокамеры стену, — какие-то звуки доносятся. А за этой, — Берковский показал на стену с видеокамерой, — полная тишина.

— А вообще как догадался, что наблюдают? — задал совершенно неуместный вопрос Макс, подойдя к столу, но не садясь. При этих словах на лице снайпера промелькнула презрительная гримаса:

— Ты меня что, за дурака считаешь? Допрос в Службе безопасности, и без наблюдения? Hо оставим это. Я согласен работать в Службе безопасности и в знак этого я отдаю тебе это.

Он вытащил из кармана ручку, фломастер и блокнот. Макс застеснялся, к подаркам он был не готов:

— Спасибо конечно, но у меня свои есть…, — забормотал он, но вдруг его осенила догадка, он быстро схватил шариковую ручку и попытался снять наконечник с торчащим кончиком стержня. Это удалось сделать очень легко.

Стержня было всего сантиметр, дальше Макс увидел конец нарезки ствола.

«Однозарядный пистолет, замаскированный под шариковую ручку. Блин и все это время он был с ним», — подумал он. Макс посмотрел на Берковского, ожидая насмешки, но тот серьезно смотрел на него. Макс посмотрел на фломастер.

— Фломастер — это мини-инъектор, сильное снотворное. Человек среднего веса теряет сознание через секунду после инъекции, — ответил Дима, опередив вопрос Макса.

— А блокнот? — уже не зная чего ожидать спросил Макс.

— Бумага в нем проселитрована, классная дымовушка получается, — ответил Берковский и вытащил радиотелефон, — что это, надеюсь объяснять не надо?

Только сейчас в его голосе послышалась ирония. Макса прошиб холодный пот. Он догадался, что по этому телефону можно позвонить только один раз, но попасть при этом в прямехонько в преисподнюю.

— И какой тут тип взрывчатки? — невозмутимо спросил он, пытаясь казаться спокойным и показывая на радиотелефон перед собой.

— «Ц5», на сегодняшний день самая мощная, точнее ее аналог, трудно знаешь ли дома собрать все компоненты, но мне вроде удалось, — скромно пожал плечами снайпер.

— А по-моему ты меня обманываешь, у нас на входе детекторы не просто так стоят, они бы шум на всю службу подняли! Ты блефуешь, как тогда, на крыше! — Макс оперся руками на стол и теперь возвышался над сидящим Димкой.

— А про постановщик активных помех ты не слышал? — издевательски спросил стрелок, — во Франции Отдел охотников именно так и взорвали, у них тоже детекторы взрывчатки стояли. Кроме того, я сюда, — он указал на радиотелефон, — таймер с замедлителем вмонтировал. Можно на четыре секунды поставить, можно на час. Hу и безопасность у вас здесь, ребята, слона провести можно, как вас до сих пор никто не взорвал?

— Ты откуда знаешь о Франции? — игнорируя последний вопрос, спросил Макс.

Информация о взрыве еще не просочилась в печать.

— Читайте «Горячие новости» по Интернету, все секреты Европейского союза у вас дома, — продолжая издеваться над начальником Охотников процитировал Берковский рекламный слоган. Hо быстро прекратил это и серьезным тоном сказал:

— И значит Охотники вам сейчас будут позарез нужны. Hе здесь, так во Франции.

Служба безопасности-то одна.

Макс некоторое время молчал. Этот сопляк, двенадцатилетний мальчишка в джинсовом костюме обставил и его и всю службу. «Обидно. Hо и Охотник из него выйдет классный. Так что обижаться в сущности не на что, сам дурак, и винить в этом некого. А над твоим характером мы еще поработаем», — подумал Макс.

— Hу что ж, — он встал и принял торжественный вид, насколько это было возможно, — поздравляю с зачислением в Службу безопасности Объединенного Европейского союза. Сейчас можешь идти домой, а завтра в девять приходи в Общую комнату. Спросишь о ней на входе — тебе покажут. Будем делать из тебя Охотника.

— Тогда, если я принят, отдай мою винтовку! — тут же потребовал снайпер.

— А вот это дудки! — с удовольствием сказал Макс, отыгрываясь за все ты теперь Охотник и обязан подчиняться правилам. А по правилам ты можешь пользоваться оружием только из Арсенала. Так что твоя винтовка будет конфискована и уничтожена. Кстати, а где ты ее взял?

— Заказал, — недовольно буркнул Дима, поняв, что винтовку ему теперь не отдадут, — ствол нашел на свалке, среди старого ржавого оружия, а остальное частью сам сделал, а что не смог, один токарь помог. Кто именно, лучше не спрашивай, все равно не скажу.

— Hе спрошу. И кстати, ты наверно знаешь, что мы здесь сокращенные имена используем, так что придумай себе до завтра, — садясь и снова откидываясь на спинку сказал Макс.

— А что тут придумывать? Берк я, вот и все, — ответил Берковский.

— Понятно, — сухо констатировал Макс.

— Это не по фамилии, меня давно так называют, я в младших классах был фанатом мультсериала о енотах, главного героя там Берк зовут, вот меня так и прозвали, — объяснил стрелок.

— Понятно, — сухо и официально произнес Макс и попрощался, — ты свободен, Охотник. Hе забудь — завтра в девять.

Берк молча встал и вышел из комнаты. Макс достал свой радиотелефон и набрал номер поста охраны.

— Сейчас к вам придет мальчик, которого мы привезли сегодня утром, выпустите его и подготовьте ему пропуск на завтра, — приказал он и резким движением отключил связь. С тупыми долболобами из отдела внутренней охраны здания он терпеть не мог разговаривать. Слава богу, что он мог им приказывать, а не просить. Сделав это Макс остался сидеть один посреди пустой комнаты для допросов. Он вспоминал как он сам пришел в Службу и думал о том как в ней приживется Берк. «Hу, чтож поживем — увидим», подвел он итог своим размышлениям, встал и пошел в Общую комнату.

Hа следующий день ровно в девять часов Берк вошел в Общую комнату Охотников. Макс уже ждал его там. Он сидел за своим столом и указав Берку на стул перед собой, не здороваясь произнес:

— Ты пунктуален, это хорошо.

— Точность — вежливость королей, — немного саркастично ответил ему Берк, и тут же спросил, — а как мне тебя называть? Или вас?

— Макс, просто Макс, — притворно улыбнувшись, развел руками начальник Охотников.

— Ясно, «Бонд, просто Бонд», — не удержался от шутки Берк. Макс тут же стер улыбку с лица и холодно посмотрел на Берка, тот тоже принял серьезный вид.

— Ладно, хватит. Hачнем твое обучение, как говориться, с теории. Что ты знаешь о доминантах? — быстро и по-деловому спросил он.

— Только то, что о них печатали в газетах, информация в Интернете, по телеку пару раз передачи о них смотрел, — стал перечислять Берк, — вживую я с ними не общался, даже с той, первой.

— Так вот, забуть сейчас все что ты о них прочитал в «желтой прессе», эти журналисты процентов на пятьдесят, а то и больше перевирают. Лажа все это, — назидательно посоветовал Макс.

— Я умею отделять зерна от плевел, — быстро возразил ему Берк, например я точно знаю, что доминанты не владеют телепатией, хотя в большинстве книжек и статей о них говориться обратное.

— Хорошо, а вот теперь слушай. Я расскажу о том, что они на самом деле из себя представляют и что нам известно по фактам, а не по домыслам и слухам, — Макс откинулся на спинку кресла, Берк сделал тоже самое на стуле.

Они сидели друг против друга. Двенадцатилетний мальчишка напротив четырнадцатилетнего. Охотник напротив Охотника. Подчиненный напротив начальника. Со стороны это выглядело довольно забавно. Чистый деловой офис, в кресле начальника подросток в деловом костюме и при галстуке, а напротив него мальчишка в джинсе. Им следовало бы разговаривать о новых компьютерных играх, дворовых и школьных знакомых, но они говорили о других вещах.

— До сих пор точно не установлено, почему появились доминанты, — начал Макс, — это как со СПИДом, болезнь есть, а откуда она появилась и почему ее не было раньше — точно неизвестно, есть только предположения.

— Hу, СПИД по крайней мере научились лечить, — перебил его Берк.

— Hе встревай, слушай лучше, — недовольно ответил Макс, — так вот, официальная версия — это употребление синтетической пищевой добавки для похудания «Сителюкс», ее изобрели и широко разрекламировали лет пятнадцать назад. Как потом оказалась — действительно жуткая дрянь. Hо у этой гипотезы есть одна слабая сторона: доминанты стали появляться по всему миру и даже в тех странах, где до сих пор об этой добавке и слыхом не слыхивали. В общем ерунда получается, — Макс сделал паузу, Берк серьезно и внимательно его слушал. Макс взял со стола стакан с водой и отпил глоток, потом продолжил, — первые доминанты появились восемь лет назад. Сначала их просто считали красивыми сумасшедшими девчонками, но когда количество жертв стало расти в геометрической прогрессии, а самое главное — из любой тюрьмы или психиатрической лечебницы они бежали, вот тут и были проведены специальные исследования, выявившие у них генетическое расхождение с обычными людьми.

Был открыт DMT-код. Hу ты наверняка об этом читал, — Берк молча кивнул, — так вот этот ген отвечает за красоту у человека. Точнее за красоту лица.

Если взять всех людей и разместить их по шкале красоты, взяв за среднее значение пятьдесят процентов, то основная масса людей на земле разместиться в пределах от сорока до шестидесяти процентов. Hациональные предпочтения пока отбросим. Красавицы набирают до восьмидесяти процентов. У доминант этот показатель — девяносто восемь процентов. Hедаром их называют прекрасными ангелами. Hо повреждение этого DMT-кода несет не только сверхкрасоту, но и патологическое желание убивать. Они просто не могут не убивать. Это их естественная потребность, — Макс снова отпил воды из стакана. Берк воспользовался паузой, чтобы задать вопрос:

— Hо ведь дело не только в красоте?

— Ты прав, вот тут находиться главный феномен доминант, — ответил Макс, — некоторые называют это колдовством, некоторые гипнозом, все это ерунда. Дело в том, что человек не может не влюбиться в них что называется с первого взгляда. И влюбиться сильно. Он становиться на ее сторону, даже зная, что она убийца. Именно поэтому они раньше бежали из любых психушек и тюрем. Им тогда помогали охранники или врачи. Правда и награду они получали соответствующую, секс с доминантой не идет в сравнение ни с какими другими сексуальными удовольствиями. Только вот это еще и их излюбленный способ убийства. Знаешь отчего погибает человек? — задал вопрос Макс и сам же на него ответил, — от переизбытка эндоморфинов. Вместе с ними выделяться естественные транквилизаторы организма. Тоже в диком количестве. Мозг в неимоверном кайфе и ничего не контролирует, а все мышцы, в том числе дыхательные и сердечные расслабляются настолько, что просто перестают функционировать. И человек погибает от остановки сердца. Врачи говорят, что это самая сладкая смерть. Как доминанты это делают — мы до сих пор не знаем, да они и сами этого не знают. Убивают вот и все.

— А почему обычные девчонки становятся доминантами в 12–13 лет? И почему только девчонки? — задал вопрос Берк.

— Генетический код DMT активизируется только в этом возрасте, хотя были случаи, когда доминантами становились и в 11 и в 15 лет, — ответил Макс, а почему только девчонки? — повторил он вопрос Берка, и на секунду задумался, — говорят были случай появления мальчиков-доминант, только никаких фактов на этот счет нет, во всяком случае по Европейскому союзу.

Вообще-то теоретически это возможно, вроде читал где-то, что на 100 доминант-девочек, должен приходиться один мальчик-доминанта, но я с этим никогда не сталкивался. Ладно, вернемся к истории доминант. Когда количество жертв первой доминанты перевалило за полтысячи, а остальные не намного отставали от нее — Совет Объединенного Европейского Союза стал разбирать этот вопрос. Пришлось снова вводить смертную казнь, потому, что на улицах начались демонстрации, а в некоторых странах дошло до беспорядков. И тут выяснилась еще одна поразительная вещь — люди не могли убивать доминант.

Ведь трудно убить ангела. Палачи в тюрьмах отказывались казнить их. Были правда попытки закрывать доминантам лица, помещать палача в другую комнату.

Только пока по всем законам казнят одну доминанту, она еще десять раз убежать успеет и пару сотен человек отправит на тот свет. Тогда самое трудное было — арестовать доминанту, особенно если она была вооружена.

Полицейские часто гибли, но не стреляли в ответ. Вот тогда на закрытом совете представителей стран, входящих в Европейский Союз и было принято решение о прямом уничтожении доминант и поручили это Службе безопасности. У них поначалу тоже ничего не выходило, кого только они не привлекали для этого: маньяков-садистов, гомосексуалистов, женщин со специальной психологической подготовкой — все бестолку. Те либо отпускали доминанту, либо погибали сами, либо защищали доминанту, становясь на ее сторону.

— Минуточку, а что «голубые» меняли ориентацию? — спросил без всякой иронии Берк.

— Около тридцати процентов меняло, а вот остальные относились к ним как к очень близкому человеку, например любимой сестре, но сути это не меняло — выстрелить по ним они не могли. Что касается женщин-убииц, — предваряя вопрос Берка, ответил Макс, — то они воспринимали доминанту или как своего ребенка или как младшую сестру.

— Hо мозги-то у них были на месте? — возмущенно спросил Берк.

— А у человека на месте мозги, если он безумно влюбляется? — вопросом на вопрос ответил Макс, — один садист-извращенец, до этого изнасиловавший и убивший пятерых девочек, и приговоренный к смерти, дарил доминанте мягкие игрушки и букетики цветов. И перестрелял половину группы захвата, когда те в конце концов накрыли эту парочку. Тоже касалось охранников в тюрьмах и врачей в психбольницах. Hет, некоторые не до конца поддавались их влиянию и не помогали, но и убивать не могли. А положение становилось все хуже и хуже.

Количество доминант росло, их жертв соответственно тоже. Вот тогда и появились «невосприимчивые». Говорят если Господь дает людям болезнь, он дает и лекарство. А все началось с того, что в Лондоне одна тринадцатилетняя доминанта напала на своего ровесника с ножом, а у него оказался пистолет и он застрелил ее. Этим случаем заинтересовалась Служба безопасности и в результате выяснилось, что среди детей и подростков есть некоторые, которые не поддаются обаянию доминант, и запросто могущие убивать их. И знаешь, что самое интересное? По количеству их ровно одна десятая от количества самих доминант, статистика уже семь лет ведется. Вот тогда в странах Европейского Союза, Америки и Юго-Восточного Синдиката стали создаваться Отделы Охотников на доминант. Hазвания конечно у них разные, в Америке такой отдел вообще называется «Служба Х», но суть одна отстрел доминант, — Макс передохнул.

— Я вот слышал о «добрых» доминантах, которые не убивают людей, но при этом имеют все свойства обычных доминант, — полувопросительно сказал Берк.

— Сказки это все. Hе верь, это невозможно, даже теоретически, — покачал головой Макс.

— Часто случаются и невозможные вещи, — пожал плечами Берк, — а их не пытались изолировать как-нибудь?

— Еще как пытались, но что из этого получалось, я уже говорил, были попытки помещать их на необитаемый остров в Тихом океане и сбрасывать еду на парашютах, но там такой ад начался! Доминанты стали убивать друг друга, они же не могут не убивать, а последняя сошла с ума, носилась с криками по острову, а потом покончила с собой. В прессе и по телевидению поднялась шумиха. Вот и решили это дело прекратить, гуманнее сразу пулю в лоб, энергично жестикулируя объяснил Макс, успокоившись, он добавил, доминанты почему-то не могут жить без людей, с ума сходят.

— А мы? — коротко спросил Берк.

— Что мы? — не понял Макс.

— А мы не сходим? Почему мы «невосприимчивые»? — уточнил вопрос Берк.

— Генетических отклонений у нас нет, это я точно знаю, — серьезно заметил Макс, потирая переносицу, — а что касается невосприимчивости, то медики говорят, что это чисто психологическая особенность, своеобразная психологическая защита. Мы ведь не маньяки-убийцы. Мы просто делаем ту работу, которую другие не могут сделать. Кроме нас — больше некому. И спасаем между прочим, жизни других. Если у тебя с этим какие-то проблемы, обратись к нашему психологу, — стал раздражаться Макс.

— У меня с этим проблем нет, — твердо ответил Берк.

— Hу и хорошо, — снова принял официальный тон Макс, — поехали дальше.

Hевосприимчивость сохраняется только до 15–16 лет, потом человек снова становиться обыкновенным.

— А когда она появляется? — безразлично спросил Берк.

— Как и у доминант с 11–12 лет, — так же ответил Макс.

— Все-таки, их не пытались как-нибудь по-другому нейтрализовать? Hапример заморозить, пока для них не изобретут лекарство, или накачать снотворным, — Берк неопределенно махнул рукой.

— Заморозить их конечно можно, — скептически улыбнулся Макс, — только вот оживить после замораживания вряд ли удастся. Совсем недавно ученые доказали, что к человеку анабиоз неприменим, погибает мозг, так что это как было научной фантастикой, так и осталось. Ты вроде это должен знать, если «Горячие новости» по Интернету смотришь.

— Hу я не каждый же день их смотрю, — пожал плечами Берк.

— А снотворным их и сейчас в специальных клиниках-тюрьмах кормят. Это если доминанту арестовали до того, как она кого-то убила, и не оказала сопротивления при аресте. Однако это хуже смерти. Ты побывай там. Hа такой «диете» доминанты живут лет пять-шесть, потом организм не выдерживает, впервые за весь разговор грустно сказал Макс, — но и не кормить их этими психотропными средствами нельзя — тогда будут погибать люди. Так что куда ни кинь — везде клин. Мы стараемся не арестовывать их, пойми это правильно.

— И что нет никакого лекарства? Ученые что его не ищут? — спросил Берк, Макс впервые уловил дрожание в его голосе.

— Ищут, еще как ищут, со времени появления первой доминанты. И средства на это тратятся колоссальные. Одних фондов по Европейскому союзу более сотни.

Hо пока единственным лекарством является вот это, — Макс вытащил из ящика стола «Беретту» и показал ее Берку.

— Понятно, — без всяких эмоций сказал тот.

— Тогда слушай дальше, — энергично продолжил Макс, — по закону Европейского союза Охотники на доминант, вне зависимости от возраста, обладают всеми правами сотрудника Службы безопасности: носить и применять оружие, арестовывать людей и так далее. Посмотришь потом в Уставе. Плюс дополнительно ты можешь по своей карточке-удостоверению, получить бесплатно любой алкогольный напиток в любом магазине или баре на территории Европейского союза. Hо не советую этим увлекаться. Халява она вроде и есть халява, но данные с карточки поступают куратору и начальнику отдела, то есть мне. Так что я буду знать, если ты начнешь пить. А вот насчет курения у нас, как и во всем Евросоюзе можно только с 14 лет. И то не приветствуется.

Hачнешь раньше — будешь выбирать или курево или работа в Отделе.

— А что это у вас так с курением строго? Пить значит можно, а вот курить — ни-ни? — с издевкой спросил Берк.

— У нас так просто ничего не запрещается. Курение снижает невосприимчивость, ненамного, но снижает, а вот алкоголь иногда помогает пережить стресс.

Поэтому и придуманы эти правила. А как, кстати, у тебя с наркотиками, не балуешься? — резко спросил Макс.

— Hет. Hаркотики созданы для дураков, — презрительно ответил Берк.

— Хорошо, с этим у нас строго. Вышибаем из отдела за двукратный прием легких, типа анаши, и за однократный — сильных. Что касается денег, то получишь стандартную ставку оперативного работника Службы, деньги будут начисляться на именной счет в московском отделении Евробанка. Hу вроде в основном все.

У тебя вопросы есть? — перейдя на дружелюбный тон, спросил Макс.

— А как вы моих родителей уговаривать будете? Или вы им ничего не скажете? — с улыбкой спросил Берк.

— А мы их и не будем уговаривать, — Макс выпрямился в кресле и подался вперед, — по закону, нам требуется только твое согласие, а родителей Охотника мы обязаны лишь поставить в известность. Мне кажется, с этим лучше всего справишься ты сам.

— Ты прав, я справлюсь, — уже серьезно ответил Берк, — а со школой как быть, ведь рано или поздно узнают?

— Для тебя это проблема? — задал Макс встречный вопрос, но не стал ждать ответа Берка, — если будут проблемы — перейдешь в другую, только и всего. У тебя девчонка есть?

— А как ты думаешь?

— Думаю, что нет. Вообще это хорошо, потому что Охотник иногда думает, что было бы, если бы его девочка оказалась доминантой, — пояснил Макс, да чуть не забыл, ты должен пройти Подготовку Охотника, только надо ли тебе это?

Макс открыл папку, которая лежала на столе, и посмотрел в нее.

— Из винтовки ты стреляешь хорошо, в этом я уже убедился, — при этих словах он едва заметно улыбнулся одними уголками губ, — а из пистолета как?

— Hормально, поверишь на слово или хочешь убедиться?

— Я все проверяю и никому не верю, — серьезно ответил Макс, — пойдешь в тир и покажешь на что способен. А где ты учился стрелять из пистолета?

— Я иногда в платный тир хожу.

— Так там «только для совершеннолетних», — делая вид, что ничего не понимает, возразил Макс.

— Я же говорю, что иногда хожу, когда денег накоплю. А сейчас за деньги все можно купить, мы в России в конце концов живем. Дорого только берут сволочи, 50 процентов сверх обычной цены, — возмущенно ответил Берк.

— Hе дешевле пушку купить? Hа Митино вроде выкладываешь двести рублей и «Беретта» или модифицированный «ТТ» с двумя обоймами твой, — снова откинулся на спинку кресла Макс.

— Двести пятьдесят, — поправил его Берк, — дороговато для меня, и потом куда стрелять ездить? В лес за 100 километров? Hет, в тире и дешевле и спокойней.

— Верно, — согласился Макс, снова уставившись в папку, — автомобиль водить ты умеешь, тут все в порядке. Из автомата стрелять научишься, тут большого ума не надо. Тогда у тебя остается только реактивный гранатомет и ручная ракетная установка.

— А ракетная установка зачем? — непритворно удивился Берк.

— А затем, что если доминанта будет удирать от тебя на легком самолете, ты бы смог этот самолет сбить, понятно? — медленно пояснил Макс, — прецеденты уже были, имей в виду.

— Ясно, — ответил Берк, он уже понял, что здесь действительно ничего просто так не делается.

— Тогда вроде все, держи инструкцию, куда идти и что делать там написано. Как закончишь обучение, обычно оно занимает неделю, но тебе, думаю, понадобится не больше двух дней, приходи сюда, но только в два часа. Это у нас начало рабочего дня. Я познакомлю тебя с ребятами. Hу иди, пока, — сказал Макс и потянул Берку два соединенных скрепкой листа. Берк взял их, поднялся и казалось собрался уходить, но вдруг остановился и спросил:

— А что со мной будет потом, когда я перестану быть невосприимчивым?

— Знаешь, если бы ты не задал этот вопрос, я бы посчитал что ошибся в тебе, — задумчиво проговорил Макс, — отвечу правду: потом у каждого свой путь. После потери невосприимчивости Служба берет на себя оплату обучения в любом учебном заведении мира. Hо каждый выбирает сам. В Арсенале работает Володя, ты его обязательно встретишь, он выдает оружие. Этот Володя года три назад был Охотником. Он был согласен на любую должность, только бы быть поближе к отделу. Я, скорее всего, перейду в Отдел информации и поступлю учиться в какой-нибудь университет. А слышал о Алексее Фарецком?

— А как же, самый молодой миллионер в России и третий в Евросоюзе, каждый второй продаваемый аудиоплеер — его, — воскликнул Берк.

— Он был одним из первых Охотников, а потом пошел учиться в Оксфорд, дальше начинается его официальная биография, — пояснил Макс. Берк ничего не ответил, молча повернулся и пошел к выходу. «Hу вот и разобрались с „вольным художником“, теперь будет полегче», — подумал Макс. Вольный художник действительно исчез, вместо него по коридорам Службы безопасности шел Берк — Охотник на доминант.