Обретение Дара

Глава 5. Энергетические следы

— Согласен. Я рад, что у нас с тобой одинаковые мысли, — обрадовался Казимир Христофорович, — тогда я продолжаю. Решил я проследить за этим субчиком. И вот, представь себе, иду за этим купцом по улице, а к нему с криком подбегает какой-то пьянчуга и горланит на всю округу:

— Здорово, Козел!

Тот сразу набычился и говорит:

— Какой я тебе козел, рвань подзаборная!

— Брось, Осип, это же я, Бес! Мы с тобой вместе славно тут шалили! А ты потом вдруг исчез, как в воду канул!

— Ты чего брешешь? Не иначе как белены объелся. Не шалил я с тобой, бродяга! На себя и меня посмотри! Где ты и где я? Пошел прочь, прочь пьянчуга, я сейчас городового кликну. Или в ухо дам! Пшел прочь!

Пьяница разочарованно отошел от него, что-то недовольно бубня себе под нос. Я тут же подошел к нему. Потом вытащил и показал ему серебряный рубль. Он сразу оживился и красные от пьянки глаза алчно заблестели.

— Что угодно, господину? — спросил он любезно, с вожделением глядя на монету.

— Господину угодно узнать, кто этот невоспитанный купчина, которые так недостойно обошёлся с тобой, — не растерялся я.

— Обознался я наверное, — вздохнул оборванец, — но так уж он похож на моего дружка старинного! Много лет прошло с тех пор. Не удивительно, что обознался.

— Расскажи мне все про того дружка, и я тебе дам этот рубль! — пообещал я ему.

— А не обманешь, барин? Мне здоровье поправить бы надо. С утра капли божественной влаги во рту не было.

— Расскажи все, так сразу и поправишь!

— Хорошо, — нехотя кивнул горький пропойца, — это было лет уж тридцать как назад. Была у нас компания друзей. Молодые мы все были. Любили кутить и безобразничать, но так, без увечий и смертоубийства. Так вот был среди нас один такой особенный… сын купца — Сидоров Осип. Всегда при деньгах и наш главный заводила. Но злой страшно. Слово поперек себя не терпел, сразу в драку лез. Да надоела его отцу такая распутная жизнь своего сынка! И он нам жаловался, что отец хотел лишить его наследства и выгнать! И вот, в один из дней, исчез Осип! Мы думали, что его отец услал куда подальше. А потом оказалось, что не только Осип, а вся семья исчезла без следа. Бросили все и исчезли. Наверное, решили, что спасти своего сынка можно только уехав в другое место, — вздохнул бродяга, — много воды с тех пор утекло. Из нашей компании: кто остепенился, кто разорился, а кто и спился навроде меня. Как родители мои померли, так моя жизнь под откос и полетела.

— Ну и что? — спросил я его.

— Ну так, этот купец чисто Осип Сидоров! И голос тот же, да и повадки. Видели, как он на меня цыкнул? Только бороду отрастил и хромает сильно! — пояснил алкоголик.

— Понятно! А почему ты его козлом назвал?

— Ну как же, — усмехнулся его собеседник — он же Сидоров. Сидорова коза. Отсюда Козел!

— А он не обижался на такое прозвище? — удивился я.

— Так его мы так меж собой только называли. А сейчас не сдержался, — вздохнул бродяга.

— А ты почему Бес?

— Фамилия моя Бессонов. Поэтому Бес! — пояснил бродяга и я отдал ему рубль.Потом продолжил наблюдение за этим Горшковым. А в Сибирь — по его месту жительства — послал телеграмму в полицейское управление. Наблюдение ничего не дало. Я думал: нет ли у него сообщников? Но никого не обнаружил. А сегодня пришла телеграмма из Сибири.

— И что там? — с нетерпением спросил доктор.

— Да, действительно, есть такой купец первой гильдии Горшков Аристарх Пантелеймонович.

— Значит бродяжка все-таки ошибся? — с разочарованием произнес Смирнов.

— Как сказать, — усмехнулся Грановский, — только все дело в том, что тот Горшков был убит при ограблении его дома, вместе с домочадцами, три года назад. Дом сгорел. А тут у нас он появляется воскресшим. Или появляется кто-то другой с его паспортом?

— Если это Осип Сидоров, то зачем он вернулся и еще с чужими документами? — не понял доктор.

— Это понятно. Там, в Сибири, настоящего Горшкова очень многие знали. Оставаться там и пользоваться чужим паспортом он не мог. Это с одной стороны. Но есть еще что-то, что не дает ему возможности появиться тут под своим настоящим именем, — задумчиво произнес старый сыщик, — вот что я скажу. Все ниточки, как я вижу, ведут к этой сгоревшей даче. Нужно ехать туда и тщательно ее осмотреть.

— Завтра и поедем! Казимир Христофорович, я должен Вам кое о чем рассказать. Что со мною произошло, когда я шел домой.

И Смирнов рассказал другу о своем видении и находке ножа. Внимательно выслушав, не перебивая, старый сыщик рассмеялся:

— Вот хитрый жук, этот городовой! — потом стал серьезным и спросил: — Иван, ты сам что думаешь об этом?

— Я не знаю! Не верю я ни в духов, ни в приведения. Но ведь нож я нашел!

— Понятно! Поехали, я знаю кто поможет нам в этом разобраться!

— Это кто? — удивился доктор.

— Профессор физики из университета. Он любит такие истории. Едем.

Друзья вышли на улицу, и, поймав экипаж, поехали к знакомому профессору. Тот принял их в своем кабинете, заставленном всякими приборами и устройствами. Познакомившись, профессор внимательно выслушал историю Смирнова.

— Значит эти способности появились только после взрыва аккумулятора при попытке собрать электричество разряда молнии? — уточнил ученый.

— Да, — подтвердил Иван Петрович.

— Ваш лектор просто невежа и идиот! Погубивший столько людей! Он не учел, что разряд молнии имеет колоссальное напряжение. В среднем сто миллионов вольт! И он надеялся этот разряд укротить? Боже! В каком мире мы живем! Помяните мое слово, вот такие авантюристы один раз взорвут Землю!

— Да, — кивнул доктор, — шарлатанов от науки сейчас развелось немерено!

— Теперь о Вашем случае! Я не верю ни в спиритуализм, ни в духов, ни в приведения! Я материалист! — сразу заявил ученый физик.

— Так как Вы, профессор, думаете, что произошло с моим другом? — спросил Грановский.

— Давайте рассуждать логически, — предложил физик, — Иван Петрович подвергся мощному воздействию: как взрывной волны с высокой температурой, так и мощнейшего электро-магнитного поля! Возможно, его органы чувств трансформировались под воздействием этого поля, приобрели повышенную чувствительность и обрели возможность видеть некие физические явления. Недоступные обычным людям.

— И что это за явления? — удивился доктор.

— Смею предположить, что-то связанное с электричеством!

— Это как? — не понял Казимир Христофорович.

— Хороший вопрос! — вскочил со стула физик и стал расхаживать по своему кабинету. Наконец остановившись, он обвёл пристальным взглядом посетителей, и, слегка понизив голос, спросил: — Господа, что вы знаете об опытах итальянского ученого Гальвани?

— Если честно, то я ничего! — ответил полицейский сыщик.

— Опыты Луиджи Гальвани, проводившиеся в конце восемнадцатого века, привели к открытию явления, которое он назвал «животным электричеством». Суть этих опытов заключалась в изучении сокращения мышц препарированных лягушек под воздействием электрического тока, а также при контакте с различными металлами, — начал профессор физики, — Гальвани обнаружил, что мышцы лягушки сокращаются при прикосновении к ним металлическим инструментом, когда этот инструмент одновременно касается нерва.

Гальвани считал, что причиной сокращения является некий электрический ток, который вырабатывается в организме животных, а не внешнее электричество, как считалось ранее. В своих экспериментах Гальвани использовал различные металлы, такие как медь, железо, цинк и золото, чтобы подтвердить свою теорию о существовании «животного электричества». Гальвани также провел опыты, где мышцы сокращались без использования металла, например, когда нерв набрасывался на поврежденный участок мышцы, доказывая, что электричество может вырабатываться и без контакта с металлами.

— Короче, — закончил он, — опыты Гальвани стали важным шагом в развитии науки, в частности, электрофизиологии. Его работы заложили основу для дальнейшего изучения электрических явлений в живых организмах и привели к открытию гальванического тока. Несмотря на то, что его теория о «животном электричестве» была опровергнута, его опыты стимулировали научные исследования и привели к важным открытиям в области электричества.

— Но какое отношение это имеет к тому, что произошло с доктором? — не понял Грановский, далекий от этих всех научных штудий.

— Вы любите охоту? — вдруг спросил физик сыщика.

— Да! — подтвердил тот.

— Значит имеете понятие о следах?

— В смысле? — не понял Казимир Христофорович.

— А я понял! — вдруг произнес, внимательно слушавший все это время их разговор, Смирнов. — Вы хотите сказать, что я увидел электрические следы людей, оставленных ими в прошлом?

— Отлично сказано! Именно электрические! Нет, это не совсем верное слово! Энергетические следы, которые оставили преступник и жертва! — обрадовался физик.

— Но позвольте! — вмешался Грановский. — Если Иван Петрович теперь может видеть энергетические следы людей, то почему он не видит их постоянно и везде?

— Это как раз понятно, — отмахнулся физик, — для того, чтобы он их увидел ему нужен триггер!

— Что? — снова не понял следователь.

— Спусковой момент, который активирует в уважаемом докторе эту способность! — пояснил Смирнов.

— Ну и что это за триггер? — спросил уже обладатель таких экстраординарных способностей.

— Например, пятно крови, на которое Вы наступили. И нож. Ведь когда вас с него столкнули, Ваше видение исчезло? — профессор легко отбрасывал все возражения его теории.

— Но когда я на него снова наступил, видения не вернулись! — возразил доктор.

— Думаю, чтобы активировать Ваши новые способности, нужно, чтобы Вы были в особом состоянии, — рассуждал физик, — Вы же сами сказали, что шли задумавшись и погруженный в себя.

— Очень интересно! — только и сказал Грановский.

— Подвожу итог нашей беседы, — сказал профессор важно, — и мне пора! Мы с женой идем в театр! Я ей год обещал, и если опоздаю, она меня просто убьет! У Вас, любезный коллега, вследствие воздействия различных травмирующих факторов, появилась способность видеть энергетические отпечатки оставленные другими людьми. Даже после прошествии какого-то времени! Для того, чтобы активировать эти воспоминания, вы должны быть в нужном месте, иметь предметы, относящиеся к прошедшим событиям, и в спокойном состоянии духа! Господа, мне пора. И держите меня в курсе дальнейших событий!

— А что же нам сейчас делать? — спросил доктор.

— Как что? Попытаться воспроизвести проявления этих способностей снова! Если это повториться, то будет ясно, что это не простая случайность! А установившаяся закономерность!

Казимир Христофорович и Иван Петрович простились с торопившимся профессором и вышли на улицу.

Они решили немного пройтись, прежде чем разойдутся по домам.

— Значит завтра в девять утра я буду у Вас, Иван Петрович, и мы поедем в это городишко. Пора поставить точку в этом деле! — предложил старый сыщик. — Не забудьте захватить с собой свой револьвер. Думаю, он будет нелишним.

— А Вы захватите это полено. Там на пепелище мы проведем эксперимент. Я постараюсь увидеть, что там тогда произошло. Мне нужно увидеть, что этот упырь их правда сжег, — твердо произнес доктор.

— А что потом? Если Вы не увидите? — спросил Грановский.

— Если я не увижу, то я не могу быть уверенным, что это сделал этот купчина. И грех на душу брать не буду. Мы тогда изучим пепелище и потом сдадим его полиции. Пусть она выясняет: как и при каких обстоятельствах он получил паспорт убитого человека.

— А если ты, Иван, увидишь его? — осторожно спросил старый следователь.

— Тогда я его убью. Убью так, как он убил моих девочек! — решительно произнес Смирнов.

— Ну тут ты ошибаешься, — зловеще усмехнулся Казимир Христофорович, — не ты, а мы его убьем! Я уверен, Господь простит нам этот грех!

— Тогда до завтра, мой друг! — они обнялись, и, поймав экипажи, поехали каждый к себе домой. По дороге, Смирнов продолжал размышлять над словами профессора и чем больше об этом думал, тем больше с ним соглашался. Даже цвет энергетических отпечатков говорил в пользу гипотезы физика. Черный у Штыря, полного отрицательных эмоций. И белый — у его жертвы.

«Еще немного, и можно будет поверить в существовании души», — усмехнулся доктор.

Подъехав к своему дому и расплатившись с извозчиком, он увидел как у соседнего особняка остановился экипаж, из которого вышла молодая, богато одетая и очень красивая женщина. Они обменялись взглядами, и он прикоснулся пальцами к краям своего котелка. Его соседка слегка склонила голову приветствуя его и поднялась на крыльцо, где ее уже ждала распахнутая дверь.

«Какой я уже старый! Этот упырь погубил не только Лиду и Настеньку, — грустно вздохнул вдовец, — он погубил всю мою будущую жизнь! Не найти мне больше такой любви, и детей у меня больше не будет. Ничего после меня не останется под этим небом. Этот мир унаследуют дети других людей, но не мои!»

Вместе с этими горькими мыслями в его душе закипал гнев и жажда мести. Он вошел в свой опустевший дом и стал готовиться к завтрашнему визиту в городок, где погибло его счастье. Пока слуги собрали чемодан с бельем, он вынул из сейфа свой верный револьвер, разобрал и стал чистить и смазывать.

Утро за ним заехал Казимир Христофорович и они направились на железнодорожный вокзал. Уже через час поезд уносил их прочь от столицы.

— Остановимся в доме у одной вдовы, — стал излагать свой план Грановский, — чтобы не светиться в гостинице. Там отдельный вход и у нас будет полная свобода рук.

— С чего начнем? — спросил доктор.

— С повторения твоего эксперимента. Возьмем полено и пойдем на пепелище. Дальше будем действовать в зависимости от результата. В любом случае, начнем исследование сгоревшей дачи и участка. Нужно понять, что там есть такое, ради чего кто-то готов убивать, — продолжил следователь.

— А этот… то ли Горшков, то ли Сидоров не сбежит? — встревожился доктор.

— Думаю нет. Иначе зачем он хочет купить этот участок? Кроме этого, я за ним «ноги» приставил, — усмехнулся Грановский.

— Какие ноги? — не понял Смирнов.

— Человеческие! — рассмеялся старый сыщик. — Я нанял Беса за ним следить, и денег ему дал. Мы теперь будем знать, что он делал все это время.

— А этот пьяница точно справится? Он его не заметит? — засомневался Иван Петрович.

— Даже если заметит, то что? — пожал плечами Казимир Христофорович. — Меня там почти никто не знает. Мало ли что наболтает алкоголик. Да и по своему служебному опыту скажу, что дворников и бродяг никто никогда не замечает. Они как бы невидимые!

Поезд прибыл на железнодорожную станцию строго по расписанию. Они вышли, и, взяв багаж, сели на извозчика, который отвез их в дом на тихой улице. Там они, пообщавшись с хозяйкой, заплатили аванс, разместили свои вещи и отправились в город в трактир под названием «Подкова». Стоял полдень и народу было немного. Основная масса подтягивались к вечеру.

— Это что за кабак? — брезгливо спросил доктор, глядя на засаленные столы и неопрятную обстановку внутри.

— Это не кабак, а трактир, — поправил его следователь.

— Да какая разница? — отмахнулся Смирнов.

— Не скажите! — возразил Казимир Христофорович. — Разница есть. Кабак — это место, где только пьют! Трактир — это где пьют и закусывают. Но закуска такая… очень простая: соленые огурцы, капуста и кусочек черного хлеба. Обслуживают их половые. Но трактиры бывают и более добротные. А ресторация — это уже высший класс. Там и кухня приличная, и обстановка хорошая. И работают там официанты.

— Тогда извольте объяснить, что мы тут делаем? Почему не пошли в ресторан?

— У нас тут встреча с Бесом, — пояснил Грановский, — в ресторан его просто-напросто не пустят! Так что потерпите, принимать пищу мы тут точно не будем. Еще отравления нам не хватало. А вот и Бес!

К столу подошел оборванец, от которого разило немытым телом и давно не стиранными вещами. Он снял рваную кепку с головы, и, поклонившись следователю, сказал:

— У меня очень важные вести!