Обретение Дара

Глава 4. Неожиданный визит.

Не успел Казимир Христофорович открыть рот и начать говорить, как в гостиную вошла горничная и осторожно произнесла:

— Петр Иванович, к Вам посетитель. Они уже второй раз приходят! Первый раз они приходили, когда Вы в больнице пребывали.

— Он представился? Ему что вообще нужно? Если он пациент, так я еще не принимаю! — ответил Смирнов слегка раздраженно.

— Нет. Они из купеческих. И не из города приезжают, а из пригорода, — и девушка назвала городок, где находилась сгоревшая дача Смирнова.

— Что ему нужно? — еще больше удивился хозяин дома.

— На ловца и зверь бежит! — усмехнулся следователь полиции. — Надо же, он сам заявился!

— Кто? — не понял доктор.

— Петр Иванович, ты его прими. Думаю, он тебе будет предлагать продать участок, где дача сгорела. Ты его выслушай, но согласия не давай. Все объясню, когда он уйдет. Я подожду в соседнем кабинете, — он поднялся с кресла, — не нужно, чтобы он меня видел, — и его приятель вышел в соседнюю комнату, оставив дверь приоткрытой.

— Зови, но ничего ему не говори! — бросил горничной Смирнов, и сам сел в кресло рядом со столом, где стоял кофейник и чашка, из которой пил кофе Казимир Христофорович.

Через несколько минут в кабинет ввалился огромного роста, звероподобного вида, мужик с окладистой бородой, одетый как купец. Без лишних вопросов было очевидно, что он не из пациентов доктора. В довесок к грозному виду, он сильно хромал на правую ногу.

— С кем имею честь и что Вам от меня нужно? — сразу перешел к делу хозяин дома.

— Здравствуйте, доктор! — на удивление у громилы оказался приятный голос и к тому же правильная речь. — Разрешите представиться. Купец Первой Гильдии — Горшков Аристарх Пантелеймонович.

— Очень приятно, — сухо ответил Смирнов, — мое имя Вам я вижу известно. Что Вам, сударь, угодно?

— Мне угодно купить участок, где сгорела дача Вашей милости. Да, соболезную о Вашей утрате. Я готов заплатить за него… — и он назвал цифру в два раза больше, чем участок стоил на самом деле.

— Ваше предложение очень щедрое, — задумался доктор, — а могу я узнать, зачем Вам нужен этот участок? Да еще за такую цену?

— Трактир хочу там открыть! — сразу ответил купец первой гильдии.

— Так ведь участок на отшибе стоит, там и народу нет. Кто же будет посещать Ваш трактир? — удивился Петр Иванович.

— Так это сейчас он на отшибе стоит, — оскалился в улыбке мужчина, — а по плану, там скоро начнут фабрику строить. При фабрике намечено общежитие для рабочих. А значит самое место для трактира! Так что, продадите? Никто все равно Вам лучшую цену не даст!

— Спасибо за предложение, я подумаю!

— Зря Вы не соглашаетесь, — стал настаивать купчина, — это верное и выгодное для Вас дело. А то я ведь и передумать могу, — перешел посетитель к скрытым угрозам.

— Во-первых, я еще не сказал «нет». А во-вторых, впервые вижу купца, который больше хлопочет о выгоде для продавца, больше чем о своей, — усмехнулся Смирнов, — приходите через две недели! Не раньше. Мне нужно подумать над Вашим предложением.

Видя как у гостя заиграли желваки на скулах, а ладони стали сжиматься и разжиматься в кулаки, Смирнов встал и холодным голосом произнес:

— Что-то еще?

Потом он позвонил в колокольчик и в гостиную вошла горничная.

— Голубушка, проводи нашего гостя до дверей, он уже уходит!

— Прощевайте, господин доктор, — лоск вежливости и учтивости слетел с лица купца, — через две недели я вернусь!

— Не смею Вас больше задерживать! — кивнул ему хозяин дома. Мужик развернулся, и, затопав ножищами и припадая на правую ногу, направился к выходу из дома.

Когда хлопнула наружная дверь, Иван Петрович подошел к окну выходящему на улицу. Там он увидел, как купец подсел к ожидавшему его извозчику и пролетка умчалась прочь.

— Ну что, Ваня, скажешь об этом госте? — в гостиную из кабинета вошел Казимир Христофорович.

— Неприятный тип, хотя и хочет казаться вежливым и учтивым, — ответил его друг.

— Правильное мнение! Но если честно признаться, я не ожидал, что он заявится прямо к тебе, — признался старый следователь, — я думал он отправит адвоката. А ту на тебе пожалуйста, сам заявился!

— Не томи, — попросил Грановского доктор, — говори, что ты узнал?

— Хорошо. Всех мелочей говорить не буду, это долго и не интересно, — начал старый сыщик, — скажу главное. Когда я ехал в это городишко, я долго думал, с чего мне начать? Это зависело от того, что являлось причиной происшествия.

— Преступления, — поправил его Смирнов.

— На тот момент еще происшествия, — усмехнулся Казимир Христофорович, — это ты считал, что преступление. Но по тем реальным фактам, тогда это было не очевидно. Я продолжаю. Тут было два варианта. Несчастный случай или убийство. Я думал об убийстве, потому что если это был несчастный случай, то и расследования никакого не нужно было. Так вот. Если убийство, то с какой целью? Для чего? Тут тоже два варианта. Если это был не сумасшедший пироман, то преступление могло иметь одну из следующих целей: убийство твоих родных, или их служанки, — и увидев поднявшиеся от удивления брови своего собеседника, Казимир Христофорович закивал головой: — Да, да! Такой вариант тоже исключать нельзя. Вот в моей практике был такой случай, когда убили восемь человек в доме, включая троих детей! Что только мы не думали, а оказалось, пустили они в дом переночевать калеку перехожую, пожалели ее. А это была воровка, которая от своей банды пряталась, потому что деньги их украла. А они ее нашли и следили за ней. И решили, что хозяева с ней в доле. Зашли в дом и всех порешили. А жилище подожгли. Мы об этом только спустя много лет узнали, когда одного из этой банды на другом убийстве взяли! А он «соседке» в камере возьми и давай хвататься, своими старыми «подвигами». Хотел свой авторитет разбойничий поднять. Дурак, хотя раньше этот вахлак в тюрьме не был, и порядков местных не знал.

— Очень интересно, — нетерпеливо сказал доктор, — а что по нашему делу?

— Да, — вернулся в реальность из времен своего далекого прошлого старый следователь, — а вторая цель — это уничтожение дачи, с целью последующего выкупа участка, на котором эта дача стоит. Первую цель, я исключил сразу. Твоя жена была ангелом, кто мог желать ее смерти? Ее служанку я тоже проверил по своим каналам. За ней тоже ничего криминального я не нашел. Поэтому, наиболее вероятной причиной произошедшего был дом и участок, на котором он стоит. Вот когда я приехал на место, то этим сразу и занялся. Действовать приходилось скрытно, учитываю то, что сказал тебе этот Прошка. Из всех отличительных признаков следователя: погонов, кокарды, петличных знаков, нарукавного знака, нагрудного жетона и удостоверения следователя полиции, я мог использовать только свое удостоверение. Эти знаки указывали на принадлежность меня к сыскной части, которая занимается раскрытием общеуголовных преступлений.

— И что тебе удалось узнать? — снова спросил Смирнов.

— Не торопись, — успокоил его Грановский, — я и так даю общую картину. Первым делом, когда я сошел с поезда и устроился в гостиницу под вымышленным именем, я отправился в полицейский участок и посетил его по пустяковому вопросу. Пока я ждал аудиенции полицмейстера, я внимательно изучил его сотрудников. Один из них, простой чиновник-писарь, был нашим агентом, который информировал Санкт-Петербург о делах, которые происходят по месту его службы. Убедившись, что он на месте, я покинул околоток и стал наблюдать за ним. Когда закончился рабочий день, этот чиновник вышел из участка и направился в трактир. Убедившись, что за ним нет «хвоста», я вошел в то же заведение и сел с ним за один стол, сразу заказав бутылку беленькой.

— Он не удивился? — спросил доктор.

— Еще как удивился! — усмехнулся Казимир Христофорович. — Оказывается к нему часто так подсаживаются родственники или подельники тех, кто сидит в камере их участка. Но я ему показал свое удостоверение, и когда он понял, где я работаю, он испугался еще больше, — самодовольно улыбнулся столичный сыщик, — после этого из него все и полилось, как из ведра.

— И что он тебе рассказал?

— По нашему делу ничего, — с досадой ответил Грановский, — но он дал мне наводку на того, кто мне мог дать информацию об этом. Это был один из урядников.

Полицейский урядник — нижний чин уездной полиции, подчиненный становому приставу и ведающий определенной частью стана. Полицейские урядники предназначались в помощь становым приставам «для исполнения полицейских обязанностей, а также для надзора за сотскими и десятскими.

— Так вот, этот урядник принимал участие в выезде на пожар на твоей даче и все видел сам лично. Но самое главное, он на какой-то почве разругался со своим становым приставом и был на него очень зол. Мы тут же отправились к нему домой и успели его перехватить по дороге. Снова — уже втроем — направились в другой трактир. Я ему показал свое удостоверение и пригрозил, что он поедет у меня на Камчатку, если не скажет всю правду. А вот если скажет, получит от меня четвертной билет. Учитывая, что его месячное жалование составляет двадцать целковых, это была очень приличная сумма.

Правда, этот каналья сразу стал спрашивать, чего я ему деньги даю, если действую официально! Разбирается черт в службе, — чертыхнулся Грановский, — но я ему сказал, что это премия за содействие Охранному отделению. У нас в полиции нет такой службы, чтобы своих нарушителей выявлять, — пояснил он, — этим занимаются жандармы. Когда он услышал про Охранное отделение, его чуть Кондратий не хватил. Но язык развязался. Я отпустил писаришку и урядник, не под запись в протоколе, поведал мне много интересного.

— Ну и что же? — Иван Петрович терял терпение.

— Твои подозрения оказались правдивыми, — вздохнул Казимир Христофорович, — всех троих нашли возле дверей. Они пытались выбраться, но дверь была подперта, видимо, именно этим поленом. Через окна они вылезти не могли, там были решетки от воров.

— А почему в протоколе этого не было? — угрюмо спросил Смирнов, которые живо представил как погибали его родные в том пожаре, и его душа вновь отозвалась нестерпимой болью утраты.

— Было, — горько усмехнулся старый сыщик, — вот он, первый протокол, — и он вынул из кармана сложенный лист бумаги и передал его вдовцу.

— Эта бумага обошлась мне в пятьдесят рублей!

— Я все возмещу, — ответил доктор, и, быстро прочитав текст содержимого, сказал, глядя на гостя:

— Это другой протокол! Не тот, что я читал в участке!

— Конечно не тот, — вздохнул Казимир Христофорович, — уряднику приказали его уничтожить, но он не стал этого делать. А в дело они положили новый протокол, который ты и читал. Фальшивый.

— Ясно! А зачем они это сделали?

— Очень интересный вопрос! Ни урядник, ни чиновник этого не знали! Поэтому я продолжил свое расследование дальше.

— А почему бы Вам сразу было не заявить об этой фальшивке властям? — удивился Смирнов.

— Каким властям? — усмехнулся Грановский. — Местным? А ты уверен, что они сами не в доле? Если это так, то и я бы потом исчез в этом городке, упокоившись где-нибудь на морском дне. А ехать в столицу был не вариант. Пока завели бы дело, пока начали следствие, это долго. Те, кто задумал и совершил это злодейство просто сбежали бы. А наказали бы, как всегда, только стрелочников. Поэтому я продолжал действовать дальше, предупредив обоих о строжайшей тайне.

— И что Вы сделали? — уже с интересом к внутренней кухне уголовного сыска спросил доктор.

— Я решил, что нужно изучить историю этого участка и дома. Что в нем такого, раз уж ради него кто-то готов на такие ужасные злодеяния. И обратился в городскую управу в архив. Там пытались кочевряжиться, но я сунул свое удостоверение им под нос и они сразу охолонились. Дали мне папку с историей сделок по этому дому. И вот что я узнал. Дом этот, на той улице был построен — на арендованной тридцать лет назад земле — первым, и долго был единственным. Принадлежал он семье богатого купца первой гильдии Сидорова. Из старообрядцев. В семье — отец, мать и два сына. Старший — двадцати лет –Осип, и младший — десяти лет — Дмитрий. Хорошая семья. Но, как говорят, в семье не без урода. Старший Осип был гулякой и мотом. Ходили слухи, что он с лихими людьми связался. И вот в один из дней эта семья исчезла.

— Как исчезла? — не понял Смирнов.

— Без следа! Когда хватились, почти месяц прошел, полиция пошла в дом. Все вещи на местах, никаких следов борьбы, крови, ничего нет. Обыскали дом, участок, тоже ничего не нашли. Правда исчезли деньги и драгоценности. Ну и решили, что они просто переехали, мало ли чего людям нужно было уехать?

— Так дом ведь денег стоит, да и имущество! Кто ж так все бросает и уезжает? — засомневался доктор.

— Ну это их дело, сочли в полиции. На том и порешили. Дела уголовного возбуждать не стали. Прошло десять лет, улица застроилась и застройщик подал в суд на то, чтобы этот участок с домом, в виду его бесхозности и запустения, был передан ему. Суд они выиграли, ведь земля была в аренде. Ну и потом менялись хозяева, ничего интересного: вдовица какая-то, потом учитель с семьей местный, потом какой-то инженер, ну и так далее, пока ты его не купил.

— М-да! Исчезновение Сидоровых очень подозрительное, — произнес Смирнов.

— Я тоже решил, что все связано именно с ними! И второй вопрос возник у меня, — кивнул старый следователь, — а почему этот пожар случился именно сейчас? Не раньше, а именно сейчас? Почему нужно было сжечь дом вместе с жильцами? Почему нельзя было дать им выбежать на улицу?

— Действительно, почему и зачем? — задумался доктор.

— Рассказываю дальше. Я спросил чинуш из архива, а кто-то испрашивал эту папку до меня? И представь себе, был такой запрос! Он спрашивал, кто владелец дома сейчас? И догадайся, кто был человек, который затребовал эту информацию?

— Неужели сегодняшний гость? Как его? Купец Первой Гильдии Горшков Аристарх Пантелеймонович? — наугад сказал доктор.

— Именно он! Причем затребовал он эту информацию за две недели до пожара. Стал я выяснять, кто он таков и откуда? И знаешь что?

— Что?

— Он появился в городишке за месяц до пожара. Остановился в гостинице. Там мне дали все его данные из книги регистрации. По паспорту ему пятьдесят шесть лет, родом из Сибири. Там у него торговое дело. Сюда приехал налаживать торговые связи. Якобы.

— Почему якобы? — удивился Смирнов.

— Я переговорил с местными купцами. Все в один голос сказали, что такой с ними не встречался и не говорил. Да и о чем? Тут все живут с контрабанды. Чем он тут собрался торговать? Но не это самое интересное в его личности, как оказалось!

— Вы сегодня, Казимир Христофорович, полны сюрпризов! — улыбнулся доктор.

— Тому, кто сгубил такие чистые ангельские души как Лидия и Настенька: не жить со мной на одной земле, не ходить со мной по одной почве и не дышать одним воздухом! Надеюсь, Господь всемогущий, в милости своей, простит меня и за мысли эти и за действия! — решительно произнес старик.

— Что Вы имеете ввиду? — не понял Смирнов.

— Ваня, в Российской Империи нет смертной казни за совершенные уголовные преступления. Если мы найдем этих душегубов, максимум что им грозит, так это каторга. И не гарантия, что пожизненная. И то, если мы докажем присяжным факт совершения ими этого злодеяния. Никогда я не думал, что я — слуга закона — скажу такие слова. Но думаю, что нам, Ваня, придется взять свершение правосудия в свои руки!

— Я к этом давно готов, — спокойно ответил доктор.

— Ты — врач, и готов убить человека? — поразился Грановский.

— Это не люди. Люди не способны сжечь молодую женщину и маленького ребенка живьем. Слушать спокойно, как они задыхаются, корчатся от боли и зовут на помощь, и ничего не сделать! Повторюсь! Это не люди! Это бешеные собаки в человеческом теле. Убить их — это долг каждого порядочного гражданина, чтобы очистить общество и обезопасить мирных, ни в чем не повинных людей, от всякой нечисти. А тем особливо — это долг мужа и отца! — твердо ответил вдовец.