Глава 28

— Готов? — Валерий Михайлович критично оглядел нас с Ваней.

— Так точно, — уверенно ответил я.

— Так точно, — повторил друг.

— В общем, ситуация контролируема. Лучшего момента не будет. Если что-то пойдёт не так — давайте знать, — давал он последние наставления.

— Есть.

Игорёк умудрился благополучно довести вертолёт до назначенной локации. Ребят везли из аэропорта в местное управление, в Анадыре. Мы прилетели туда чуть раньше — нас подкинули армейские лётчики с одного из запасных стратегических аэродромов, расположенного недалеко от Синегорья.

Теперь нас погрузили в машину.

Возле управления мы остановились одновременно с минивэном, на котором доставили ребят.

Мне приходилось использовать навыки, которые я получил в тренировочном лагере конторы, чтобы контролировать своё психологическое состояние. Иначе волнение было не унять.

Ваня едва заметно сжал мою руку и тут же отпустил. Я мысленно поблагодарил друга за поддержку.

Мы встретились с группой, сопровождающей ребят, в подземном гараже. Вместе подошли к зеркальным дверям лифта. Ваня достал карточку-пропуск и прислонил её к датчику. Дверцы распахнулись.

Мы вошли внутрь: Я, Ваня, ещё пара ребят из местного силового блока, Игорёк… и двое хантеров с Алиной.

Как только двери закрылись, Алина, до этого дремавшая у девчонки на руках, вдруг зашевелилась. Открыла глаза. И пристально на меня посмотрела.

Мне едва удавалось контролировать пульс.

Даже за кошачьими глазами с вертикальным зрачком я видел свою родную душу. Я чувствовал её.

Конечно, она узнала меня.

Мне так хотелось ей поскорее всё рассказать! Что Пашка растёт и очень ждёт маму. Что я нашёл, добыл способ вернуть её привычный облик! Что дома нас ждёт Ирина — настоящая домашняя бабушка, из тех людей, которые могут стать больше роднёй, чем родные по крови…

Всё это проносилось у меня в голове, пока я стоял как истукан, изучая собственное отражение в зеркале. Хорошо хоть за визором шлема глаза не было видно: перед операцией шеф выдал нам снаряжение, позаимствованное со кладов местных «тяжёлых».

Алина издала кошачье: «Мр-р-р-р!» и потянулась ко мне. Я поднял руку и, не снимая перчатку, осторожно почесал жену за ухом. Та тихонько заурчала.

Игорёк внимательно посмотрел на меня, пытаясь оценить, не является ли это сбоем или провалом операции.

— Отдел СпН? — спросил он, разыгрывая заранее согласованную роль.

— Так точно, — ответил я.

— Семейный?

— Никак нет.

— Готовься к командировке. С начальством твоим согласую. Нам нужно несколько человек в сопровождение. Остальных отбери сам.

— Есть, — ответил я.

Алина внимательно следила за нашим диалогом. В её глазах я читал понимание. Послушав наш разговор, она отвернулась к девчонке, залезла ей на плечи и вытянулась на манер воротника, прикрыв глаза, всем своим видом показывая: «я знаю, что делаю, сейчас моё место здесь, главное не мешайте».

— Всё, что нам остаётся сейчас — это пытаться выиграть время. В бегах, — говорил шеф; он выглядел откровенно измождённым, — это похоже на затыкание дыр. Понятия не имею, откуда у них взялось такое количество спящих ячеек!

Я спокойно слушал его, кивая там, где это было уместно. Наверно, Валерию Михайловичу могло показаться, что ситуация катастрофическая. Но у меня был опыт бегства из моего мира. Поэтому с моей точки зрения никаких причин для паники точно нет.

— Если долетите до Москвы — уже проще. Там открывается веер возможностей. Глядишь, и Алая Ступень что-то придумает…

— Алая Ступень — это ребята, которые по заброшкам, так? — На всякий случай уточнил я.

— Верно. Организация, которая стоит сверху, — кивнул шеф, — так проще вести дела.

— Жаль, что книгу на самом деле нельзя на Солнце запулить, — вздохнул я.

— Нельзя. Но нужно, чтобы те ребята, которые за этим стоят, поверили в то, что можно.

— А что это за ребята-то? — Осторожно спросил я, не рассчитывая, что шеф ответит.

Он внимательно посмотрел мне в глаза. Потом вздохнул и произнёс:

— Ты ведь много чего видел, да? Учитывая твою… биографию. Ты на собственном опыте знаешь, что такое мультивселенная. Не думаю, что для тебя будет шоком узнать, что люди — это далеко не весь разум, который бывает.

Я даже не сразу понял, о чём он. А когда сообразил то не смог сдержать улыбку.

— Что? — удивился шеф, глядя на меня исподлобья.

— Ничего, — ответил я, — просто… старые добрые пришельцы. Это даже как-то по-домашнему, что ли. Ждали их поколениями, а на самом деле… — я вздохнул, вспомнив о своём мире. Интересно, как там всё выглядит сейчас? Чинно и мирно? Или же люди совсем перестали походить на людей, за ненадобностью?

Шеф продолжал смотреть на меня.

— Знаешь, — сказал он после небольшой паузы, — часто люди попадают в нашу профессию из любопытства. Таким интересно смотреть мир с изнанки. Знать, как всё устроено на самом деле. Да что там — я и сам из таких. Но сейчас мне совершенно не хочется знать, что у тебя там случилось.

Я промолчал.

Мы выиграли несколько часов во время перелёта, но на этом наше везение кончилось. Уже во время посадки я почуял неладное. Так и оказалось: на нас напали прямо на полосе.

Эвакуация ребят была делом техники, и я справился. Ваня и остальные остались прикрывать.

Странно, что за эти два года внедрённые рефлексы настолько изменили моё поведение, что даже присутствие Алины, ещё и в таком уязвимом виде, вроде бы никак не влияло на мои решения.

Точнее, я думал, что не влияет. Но уже на финальной стадии отхода, когда я видел, как работают ребята, эффективно подавляя огневые точки нападавших, я допустил глупую ошибку. В результате схлопотал ранение в ногу. Довольно серьёзное — пуля вырвала кусок мышцы, но, к счастью, не задела артерию.

Стараясь не подавать виду, я велел подопечным двигаться вперёд. И они двигались. Довольно ходко, надо сказать, для гражданских.

Мы отошли достаточно далеко, и я уже хотел сориентироваться, чтобы выйти к точке, откуда можно экстренную связь организовать, но тут вдруг отчётливо почуял: что-то не то.

Воздух вроде как изменился. И лес был не тем. Не правильным каким-то.

Я насторожился. Встал на месте.

Вообще я редко использовал свою способность смотреть глазами животных, хотя в моём деле она и была очень полезной. Я очень активно делал это во время беготни по нашему родному миру, когда считал, что его ещё можно спасти. И вот, из какого-то странного суеверия старался не делать этого здесь.

Однако ситуация развивалась так, что никакими возможностями пренебрегать было нельзя.

К моему удивлению, на высокой сосне обнаружилась сова. Она охотилась и была голодна. Впрочем, я не сильно ей помешал — быстрого взгляда хватило, чтобы понять: мы глубоко в лесу. Никаких следов жилья не просматривается километров на пятнадцать вокруг. А вдалеке, на востоке, высятся какие-то горы. И лишь в самый последний момент я увидел странное здание, похожее на какой-от храм или церковь. Я не сразу обратил на него внимание, потому что оно было совершенно не освещено. Ведь в наше время человеческое жильё немыслимо без света, и на этого в первую очередь обращаешь внимание.

Я решил пока с ребятами не обсуждать то, что мы оказались непонятно где. Пускай сначала со стрессом от нападения справятся.

Я объявил привал и воспользовался им, чтобы перевязать ногу. Вколол себе антибиотик.

Пока готовили ужин, ребята увидели в лесу купола «церкви»

— Что, знакомое сооружение? — осторожно спросил я.

— Вроде того, — кивнул Артём. В их паре он был наводчиком — помогал вычислить место и другие параметры, по которому медведь доставал сердце. Медведем же была довольно милая девушка. Разве что бледная чересчур, какой-то нездоровой бледностью. И, пожалуй, немного заторможенная. Впрочем, может для их брата это и нормально. Её звали Соня, и, надо сказать, это имя ей идеально подходило.

— Я думал, заброшки вас радуют, — сказал я и добавил: — но вы, похоже, расстроены?

— Любые заброшки, кроме могил, и этой вот, — Соня кивнула в сторону куполов, которыми была увенчана «церковь».

— Почему?

— Считается, если кто-то из наших видит Блуждающую Церковь, он скоро умрёт, — ответил Артём, — хотя есть сумасшедшие, которые мечтают её найти… если совсем честно — мы тоже мечтали.

— Одна наша знакомая побывала в нём, — добавила Соня, — она прожила после того случая больше года. Уже считала, что ей ничего не грозит…

— Но потом всё равно погибла. Практически, у нас на глазах, — сказал Арти.

— Вот как, — ответил я и осторожно потрогал ногу. Обезбол я колоть не стал — ещё не хватало в этой и без того странной ситуации затуманивать голову. Поэтому болела рана довольно сильно. Иногда приходилось стискивать зубы.

— Зря вы не верите. Это серьёзные вещи, — сказал наводчик с таким видом, будто я его обозвал.

— Ну почему же не верю? — Я взглянул ему в глаза, стараясь выглядеть открыто и дружелюбно. Ещё не хватало, чтобы ребята меня шугаться начали и каких-то обидок между нами.

— Пойдёмте, — неожиданно сказала Соня, — я чувствую линию.

Я не сразу сообразил, о чём она говорит. Видимо, речь шла о «церкви».

— Серьёзно? Ты точно этого хочешь? — Артём выглядел испуганным.

Соня встала и молча пошла к «церкви». В этот момент Алина вдруг посмотрела на меня пристально, и тоже направилась за девушкой. Мне ничего не оставалось кроме как подняться и идти вперёд. Повязка, конечно, помогала — но всё равно больно было адски. Мысленно я ругался на Алину: «Видишь же какие дела! И чего тебе не сиделось?» но по-настоящему злиться не получалось. А только хотел как можно скорее выбраться из этой истории, чтобы вернуть ей нормальный облик.

Я достал из кармана фонарик, включил его и направил луч на тропинку, по которой шла Соня.

Так хоть никто ногу не подвернёт. А то два «инвалида» в одной туристической группе — это уже слишком.

Мне не понравилась эта «церковь». От неё за версту несло междумировыми тайнами. Я даже думать не хотел, кто и зачем его тут поставил. Но, скорее всего, этот кто-то не был человеком. Он просто использовал знакомые людям образы, чтобы придать своей идее конечную форму.

Эта штуковина была высокой. Она бы легко могла вписаться в ансамбль среди небоскрёбов московского Сити.

Огромные двери были сделаны из металла. И на них было какое-то изображение или узор. Я пригляделся, и вдруг понял, что линии узора начинают шевелиться, меняться. Кажется, я увидел силуэт быка, который медленно превращался во льва…

— Тёплая, — сказала Соня, потрогав ручку.

— Линию всё ещё чувствуешь? — спросил Артём, — или, может, всё-таки посчитать?

— На чём? — усмехнулась Соня, — в уме что ли?

— Хотя бы даже и так, — нахмурился наводчик.

— Чувствую, — смягчившимся голосом сказала его напарница.

Я продолжал вглядываться в узор, чувствуя какое-то нездоровое любопытство. Мне очень хотелось узнать, чем закончится эта метаморфоза.

— Серёжа! — Крик Алины вывел меня из ступора.

Я посветил фонариком, чтобы найти жену.

Она стояла на тропинке посреди леса. Всё так же в облике кошки. В глубине души я был разочарован; окрик был таким… реальным? Я осторожно покосился на ребят. Нет, они были поглощены «церковью», никакого удивления на лицах…

От меня не укрылась, что тропинка изменилась. Теперь она была совсем не такой, по которой мы пришли сюда. И воздух опять поменялся.

— Ну чего ты? — Сказала Соня, обращаясь к Алине, и собралась было открыть огромную дверь «церкви»

Алина мяукнула. Точнее, даже не так — она заорала, будто мартовский кот.

А я вдруг понял, что она просит меня остановить девчонку. Не знаю как — осознал в какой-то момент.

— Кажется, на вашем месте я бы не спешил, — сказал я, наблюдая за Алиной.

— Он прав, — сказал Артём, — Соня, отойди от двери пожалуйста.

— Ты чего? Серьёзно?! Хочешь, чтобы я отступила сейчас?

— Соня, из них двоих внутри была только Лиса, — сказал Артём, — просто увидеть её недостаточно. Надо обязательно попасть внутрь.

Медведь отпустила ручку двери.

— Пойдёмте отсюда, и поскорее, — сказала она.

Алина уверенно двинулась по тропе, подняв хвост, но то и дело оглядываясь, чтобы убедиться, что мы все следуем за ней.

«Куда же ты встряла, любимая?» — Думал я про себя, покорно шагая по лесной тропинке.

Загрузка...