Облачные Люди

Глава 17

В «Чкаловском» мы благополучно прошли пограничный контроль и отправились на стоянку, где начиналась погрузка борта.

Вместе с нами летело довольно много народу, и меня это, скорее, порадовало — сам подход, что руководство летит с личным составом одним бортом, в одном салоне.

Правда, мы с Толей единственные было по гражданке. Жаль, что я сам не сообразил насчёт формы одежды — было бы более правильно не выделяться. Но, раз Толя тоже не придал этому значения, может, оно и нормально.

Ил-76 был мне знаком, но эта модификация немного отличалась от той, которая была актуальна и современна в моём мире. Тут, в отличие от совсем древних машин, уже был установлен туалет — в районе грузовой рампы. Только он почему-то был без кабины и каких-либо переборок. Видимо, предполагалось, что служивые сами сообразят, как установить шторки или что-то подобное.

Я знал, что для перевозки личного состава на эти борта в грузовом салоне иногда устанавливался второй ярус, но эта машина была его лишена.

После погрузки народ расселся вдоль бортов, на жёсткие сидушки. Места хватило всем, и ещё осталось.

Ещё раньше в самолёт загрузили пару «Уралов» и УАЗик, а также несколько палет с тщательно упакованным грузом, понять назначение которого было невозможно.

Так получилось, что мы сели ближе к началу салона. Тут был даже иллюминатор, и довольно большой.

— Сколько лететь по времени? — спросил я Толю, когда экипаж занял рабочие места в кабине.

— Около семи часов, — ответил он, — так что, как говориться, устраивайся поудобнее.

Так далеко грузовым бортом мне, пожалуй, ещё летать не приходилось. Хорошо хоть догадался в телефон накачать книги и музыку — будет не так скучно.

— Жёстко там, на месте? — спросил я, — читал отчёты?

— Да как сказать, — Толя пожал плечами, — я бы не сказал. Французы делов наворотили, конечно. Но, по сути, это не военная операция. Это борьба с бандосами. Они сели плотно на канал торговли живым товаром да наркотой. Сами прикрываются исламом, хотя к религии их деятельность никакого отношения не имеют. Местные это понимают — но повышать голос боятся, потому что у тех тормозов вообще нет. В целом, бойцы они никакие: подготовка сильно ниже среднего. Нет, конечно, попадаются знающие спецы из тех же саудовцев — но это редкость.

— Ясно, — кивнул я.

— Sais-tu parler français?

— Что?

— Жаль, — Толя покачал головой, — думал, если тебя послали на такую должность — то ты французским владеешь.

— Нет, — ответил я, — к сожалению, пока нет.

— Кстати, — Толя нагнулся и начал шарить в своей полевой сумке, — на вот, — он протянул мне довольно большую книгу в мягкой обложке.

Я её взял и начал листать.

— Самый толковый учебник, — сказал Толя, — минимум теории, максимум практики. Просто иди по урокам, там всё полезно. Ещё вот, гляди, тут кьюар-код на фонетику. Перейти по ссылке, может, ещё успеешь скачать до отлёта.

Самолёт как раз в этот момент начал запускать остальные двигатели. Я достал смартфон и начал скачивать файлы. Хорошо хоть в полёт я догадался купить наушники с шумоподавлением — так следующие семь часов действительно можно будет провести с пользой.

— Спасибо, — поблагодарил я.

Учебник-самоучитель оказался отличным «убийцей времени». А ещё неплохим снотворным: прозанимавшись три часа к ряду, я немного перекусил из припасённых Ириной запасов, и задремал, соорудив что-то вроде короткого ложа из своей сумки и штатной сидушки.

Сны были тревожными: я был то в мире вечной войны, то у себя на родине, единственным человеком среди существ, которые только внешне походили на людей. Я искал Алину. Спрашивал о ней у незнакомцев. И ещё я чувствовал, будто за мной кто-то пристально наблюдает. Я специально не реагировал на этот взгляд — мне казалось, что, если неведомый соглядатай поймёт, что я знаю о нём, то случится что-то очень нехорошее. Под конец, когда я зачем-то приехал на космодром в Амурскую область, меня пригласили на командный пункт, откуда можно наблюдать за запуском. И я понял, что оказался внутри камеры-приклада, под огромной скалой, которую никак не мог сдвинуть с места даже на миллиметр. Чувствуя, как ускоряется ритм сердца, я понял, что в этой камере не один. Только тогда я повернулся лицом к неведомому. И обнаружил себя в окопе, на танковом полигоне — очень похожем на тот, где Даниил пытался улизнуть в другой мир… только этот полигон был давно заброшен. Битва, которая гремела здесь, давно стихла, оставив поле мёртвых людей и техники. Среди этого поля бродили двое: парень и девушка. У парня в ухе почему-то была серьга. Во сне мне показалось, что они каким-то непостижимым образом связаны с Алиной. Я приподнялся в окопе и попытался окликнуть парня.

— Серёг, — спросонья мне показалось, что это ответил тот парень из сна.

— Да, да… я… — в этот момент я открыл глаза. Надо мной склонился Толя.

— Ну ты горазд спать! — Сказал он, — но скажи же — что французский — это отличное снотворное, да? — он подмигнул мне, — короче, на посадку заходим. Можно размяться немного, и перекусить, если хочешь.

Я кивнул и поднялся, разминая ноги.

— Спасибо, — сказал я.

— Да не за что, — ответил Толя, — хуже нет, когда просыпаешься уже на полосе.

— Это верно, — кивнул я, и направился в хвост, к туалету, вокруг которого бойцы действительно соорудили что-то вроде палатки.

Минут через двадцать мы уже коснулись полосы. Взвыли двигатели на реверсе. Я с любопытством выглянул в иллюминатор. Мы катились мимо небольшого гражданского терминала, оборудованного парочкой телетрапов. Цивилизация, однако!

Наш борт остановился на дальней стоянке, метрах в пятистах от терминала. На перроне уже стояло несколько человек в военной форме, пара «Уралов» и каких-то приземистых внедорожников в камуфляже.

— Что за машины? — спросил я Толю, указывая в иллюминатор, — внедорожники?

— Что? — он выглянул наружу, — а, это «пикаторы». Остались от французов.

— Ясно, — кивнул я.

Мы выходили одними из последних. Командиры подразделений уже успели построить пополнение и проводили первичный инструктаж. Специально обученные люди занимались организацией разгрузки техники и других грузов.

Нас же, как выяснилось, тоже ждали. Возле одного из «Пикаторов» стояли двое в камуфляже — крупный белый мужчина с бритой головой и худощавый негр с проницательными чёрными глазами.

— Толя, привет! — произнёс мужчина с лёгким русским акцентом и помахал рукой.

— О, привет, Майк! — мой спутник помахал в ответ, и тихо добавил в мою сторону: — наш специалист по связям.

— Как долетели? — спросил Майк, протягивая руку, — так понимаю, вы Сергей?

— Верно, — кивнул я.

— Отлично. Рад видеть. Позвольте представить: это Жан, — он кивнул на худощавого негра, — заместитель министра обороны.

Я внутренне присвистнул.

— Рад видеть, господа, — на приличном русском сказал Жан, и тоже протянул руку для пожатия, — через два часа назначено совещание. У вас есть возможность привести себя в порядок после дороги. Заодно я заеду в ваше расположение, переговорю с тыловиками.

— Конечно, — кивнул Толя, — будем готовы вовремя.

Жан занял место рядом с водителем в «Пикаторе», который стоял первым. Майк и Толя сели в ту же машину. Мне же ничего не оставалось, кроме как сесть на переднее пассажирское сиденье на втором «Пикаторе».

За рулём был молодой парень. Молчаливый. Только косился в мою сторону опасливо.

— Давно здесь? — я всё-таки решил начать разговор первым.

— Да уже месяц, — ответил парень.

— Первый контракт?

— Да.

— Что ж, удачи.

— Спасибо.

Остаток дороги мы проделали в молчании.

Личному составу я представился как зам по боевой. Это было согласовано. Всё-таки это не обычное воинское подразделение, где контрразведка всегда на виду. Для того, чтобы эффективно справляться со своими обязанностями, мне крайне необходима была конспирация.

Мы заехали в расположение штаба нашей компании. Он находился на окраине Бамако, за хорошо охраняемым периметром, недалеко от аэропорта. Похоже, когда-то это были казармы национальных вооружённых сил, переделанные под наши нужды.

Я заселился в отдельную комнату, с кондиционером и душем. Роскошь, по здешним местам. Так парни жили в общих казармах, и никому не приходило в голову жаловаться.

Перед тем, как принять в душ, я распаковал часть вещей, чтобы переодеться. В моём шкафу уже был комплект принятого здесь тактического обмундирования по моей мерке. Что ж, тыловая служба тут работает на «отлично».

Доставая нижнее бельё, я вытащил Иринин амулет. На автомате хотел сунуть его в ящик стола — но тут глаза кошки вспыхнули. Причём не красным светом, а синим.

И что бы это значило?

Я напряг память. Нет, Ирина точно ничего не говорила про другие цвета.

После душа, одевшись, я достал смартфон. Время приближалось к шести вечера. Интересно, у них это обычное дело, назначать важные совещания на вечер, или происходит что-то чрезвычайное?

Впрочем, тут разница с Москвой два часа. Чувствовал я себя вполне бодрым, особенно после сна в дороге.

Кстати, надо бы позвонить Ирине. Тем более, что симка уже зарегистрировала меня в роуминге. Наверняка звони не дешёвые и, вероятно, прослушиваются — но я буду осторожен. А расходы покроет компания.

Ирина ответила всего после пары гудков.

— Ну как вы? — спросил я.

— Мы? Отлично мы, — голос Ирины звучал бодро и довольно, на заднем фоне что-то гулил Пашка, — со страховкой нам помогли, с завтрашнего дня уже будет действовать. По-честному, мне так намного спокойнее.

— Конечно, — ответил я, — ты права. Следовало сразу этим заняться.

— У тебя как? — спросила Ирина, — Серёж… случилось чего? У тебя голос напряжённый.

— Да нет, вроде бы всё в порядке… — ответил я, лихорадочно соображая, как бы иносказательно передать информацию, но так, чтобы Ирина сообразила, — представляешь, тут ни одного светофора нет. По крайней мере, я пока что не видел. Вот уж не думал, что буду скучать по красному свету. А ещё тут небо невероятное. Низкое, и синее-пресинее. Много синевы. Вот по этому всему я, наверно, точно буду скучать, когда вернусь обратно.

Последовала довольно долгая пауза. Хороший знак. Ирина поняла, что что-то не то, и сейчас просто сопоставляет сказанное мной со своими знаниями.

— Ты всегда был романтиком, — наконец, ответила она ледяным голосом, — а скажи — люди как там? Вас много народу встречало?

— Да люди как люди, — ответил я, — ничего особенного… нет, не много, я ж вроде как начальство. Те трое, что нас встретили — на вид интеллигентные.

— Когда ты обратно уже? Есть возможность, что тем же самолётом?

— Нет, что ты! — я усмехнулся, — это длительная командировка.

— Жаль. Я бы на твоём месте вернулась.

— Что поделать. Приходится выкручиваться. У тебя, случайно, не было знакомых в этих краях? Я бы спросил совета, как тут быть.

Ирина тяжело вздохнула.

— Да откуда, Серёж… но я и сама могу посоветовать. В незнакомых краях будь осторожен. А что и как оно будет — определить судьба… но вот такого вот синего и глубокого неба над головой я бы, наверно, не смогла долго терпеть.

— Говорят, ультрафиолет жизнь сокращает? — осторожно спросил я, пытаясь выведать природу грозящей мне опасности.

— Да дело даже не только и не столько в этом, — снова вздохнула Ирина, — некоторые и под таким небом живут куда дольше, чем могли бы в других условиях… вопрос в том, что такое небо меняет. Иногда необратимо.

Я помолчал.

— Скучаем по тебе, — сказала Ирина; в её голосе появилось тепло, — знаешь… я не так много знала людей, которые были бы на тебя похожи. Я надеюсь, что тебя нельзя так просто изменить. Но будь осторожнее, хорошо?

— Конечно, Ир. Ты звони если что вдруг, ладно?

— Обязательно! Ой, и смс-ки пиши. Или сообщения. Дешевле же будет! Там небось связь золотая по цене, да?

— Разберёмся, — я улыбнулся в трубку.

— Удачи, Серёж.

— Спасибо.

После этого я нажал кнопку отбоя.

Нельзя сказать, чтобы этот диалог как-то прояснил для меня ситуацию. Но, по крайней мере, речь шла не об угрозе жизни, а о каком-то «изменении». Что это может быть? Стать инвалидом? Сойти с ума? Может, и так. Пока оставим рабочую гипотезу — кто-то с помощью приёмов пограничников будет пытаться воздействовать на мой разум. Предупреждён — значит, вооружён. Буду фиксировать изменения и внимательно относится к собственным мыслям. Ну и, насколько я понял, первую атаку Иринин амулет смог отбить. А последует ли вторая — далеко не факт.