О святых и тенях

Глава 1

Его память мчится сквозь время, словно торнадо, что, опустившись на землю, подберет какое-нибудь событие или человека и унесет его прочь, чтобы потом бросить, заинтересовавшись чем-нибудь другим. Под событиями он чаще всего понимает катастрофы, а люди, его интересующие, как правило, мертвы. Ему стоит некоторых усилий думать о чем-нибудь приятном. Но такова природа памяти и времени.

Его зовут Октавиан. Это не настоящее его имя. По крайней мере, оно не всегда принадлежало ему. Он был принцем, воином, чудовищем, убийцей, странником и вором. Теперь он может только наблюдать и вспоминать.

Иногда он может помочь.

Вечером, в половине десятого, заверещал встроенный в радио будильник. Впрочем, Питер Октавиан уже полчаса как проснулся. Он хлопнул по кнопке без раздражения, каким обычно сопровождаются подобные действия. У него было хорошее настроение. Он знал, чем будет заниматься сегодня ночью. Нельзя сказать, что обычно он с трудом находил себе дело, но все же ему нравилось больше, если дела сами находили его. Очень часто его единственным развлечением были ночные новости, и ему нравилось это. Ему доставляло удовольствие наблюдать склоки как между государствами, так и между людьми. Он научился предсказывать события задолго до того, как они произойдут. Одно из любимых высказываний Питера Октавиана гласило: история повторяется.

Хотя… это известно всем.

В таком случае, почему не нашлось никого, кому хватило бы ума использовать этот закон?

Ну, с этим всегда были проблемы.

Перемены. Чем сильнее ты с ними сражаешься, тем быстрее они наступают. Неизбежно как… ну, как налоги, например.

Питер встал с кровати и в темноте подошел к закрытому шторами окну, они скрывали внешний мир от него, а его от внешнего мира. Раздвинув шторы, он выглянул наружу. Луна и звезды сияли так ярко, что улицу внизу было хорошо видно, а ведь Питер жил на восьмом этаже. Он немного приоткрыл окно, чтобы впустить холодный воздух, несколько раз глубоко вдохнул Снег… завтра пойдет снег, может быть, завтра вечером.

Оставив окно открытым, Питер отправился в ванную. Прикрыв глаза, включил свет, зевнул, потянулся… Он спал без одежды и потому сразу встал под душ и задвинул занавеску. Он любил пар, поднимающийся от горячей воды, любил прохладу, которая окатит его спину, когда он выйдет из душа. Именно поэтому он оставил окно открытым, Луш Питеру был не особенно нужен. Поскольку он почти не потел, от него никогда не пахло, но вот волосы, выглядевшие чистыми и без мытья, после сна торчали в разные стороны, и их приходилось мыть.

Питер смыл пену со своей длинной каштановой гривы и вышел из душа, вздрогнув от порыва холодного воздуха. Он быстро вытерся, стоя у зеркала, высушил волосы и собрал их в хвост резинкой. Он чистил зубы, полируя улыбку, которая подарила ему столько сердец (когда это было в последний раз?). Из соседней комнаты было слышно радио. Будильник сдался, и его сменил возбужденный голос диктора:.

«Примерно без четверти десять в городе, за окном минус тридцать один градус. Искренне ваш напоминает вам, что, если вы не купите сладости для своей сладкой девочки, у вас будут серьезные неприятности. Кроме меня напомнить вам о своем существовании хотят “Болтуны” с программой “Купидон”».

Питер прополоскал рот и посмотрел в зеркало. Оттуда на него оценивающе посмотрело отражение. Совсем неплохо… для своего возраста.

Он улыбнулся собственной шутке. Одни и те же шутки по-прежнему забавляли его, и, вероятно, так будет всегда.

Все еще голый, Питер вышел из ванной и выключил радио. Он уже начал одеваться, когда зазвонил телефон.

На третьем звонке включился автоответчик:

— «Следственное агентство Октавиана». Сейчас никто не может вам ответить, но если вы оставите сообщение и номер вашего телефона, с вами свяжутся, как только появится такая возможность.

— Питер. Это Фрэнк. Просто хотел тебе сказать, что я тут разговаривал с Тедом Гардинером. У полиции ничего нет. Если тебе что-нибудь нужно, пожалуйста, позвони.

Питер надел короткий жакет со складками поверх темно-синей хлопчатобумажной рубашки, ловко спрятав кобуру под мышкой. В кобуре лежал пистолет тридцать восьмого калибра Настоящая пушка для Спенсера…

Впрочем, он нужен только для вида. Если Питеру будет необходимо причинить вред кому-нибудь, это не составит труда, да и голыми руками он сделает это с большим удовольствием. Он и боялся, и чувствовал отвращение к этой стороне своей натуры, но и не мог закрывать на это глаза Питер понимал, что победить в себе эти атавизмы можно, только признав их существование. Что он и делал. Однако чувства свои он держал в узде, в очень жесткой узде.

Сегодня у него было личное дело. Фрэнк Харрис был его другом, одним из немногих друзей. Исчезла его единственная дочь. Питер знал лучше многих, что значит терять близких людей. За свою жизнь он потерял стольких, что сейчас хотел сделать все, чтобы найти ее.

Фрэнк рассказал очень мало полезного. Дженет Харрис работала в большой юридической компании в качестве помощницы юриста. Шесть дней назад — кажется, в среду — ушла с работы в обычное время и отправилась в свой любимый бар с друзьями, с которыми всегда проводила время после работы. Она ушла оттуда довольно рано, потому что у нее разболелась голова, хотя в этом тоже не было ничего особенного.

Шесть дней — большой срок. Все следы остыли.

Полицейские сделали только то, что необходимо было сделать, ни больше и ни меньше, и на этом успокоились, признав, что девушка пропала Они решили, что она сбежала с молочником или с кем-нибудь вроде того, и в понедельник вечером неофициально прекратили расследование.

Сегодня был вторник, и Фрэнк с Питером уже успели трижды поговорить. Как правило, Октавиан вставал в половине шестого, однако он уезжал из штата на несколько дней, а сегодня весь день был на ногах, так что ему необходимо было отдохнуть. Он бы проснулся и раньше, если бы Фрэнк не будил его несколько раз. Но как объяснишь такую неестественную необходимость отдыха?

В одиннадцать часов вечера Питер вошел в «Открытый дом», последнее место, где видели Дженет Харрис.

Первым, что привлекло его внимание, был внимательный, оценивающий взгляд Кортни Макголдрик. Увидев, что он заметил ее взгляд, она слегка покраснела, но не отвернулась. Питер подошел к стойке и скривил губы в отработанной улыбке.

Улыбка тут же расположила к нему девушку. Впрочем, улыбка была не единственной причиной. У Питера были серые, словно отливавшие серебром, глаза, и казалось, они словно гипнозом притягивают собеседника. Он был высоким, шесть футов четыре дюйма, стройным и мускулистым и держался так, словно только что сошел с экрана какого-нибудь вестерна. Определить, сколько ему лет, было невозможно, но большинство людей, в том числе и Кортни Макголдрик, которая сейчас именно об этом и думала, были уверены, что ему около тридцати пяти.

— Чем могу помочь?

— Только стакан белого вина, и, может быть, я был бы рад услышать ответы на пару вопросов.

— Вино сейчас будет… А вот ответы зависят от того, что вы хотите знать.

Пока она наливала вино, Питер достал из кармана свое удостоверение, фотографию Дженет и положил их на стойку.

Кортни вернулась.

Сделав глоток вина, он произнес:

— Да, конечно, я понимаю.

Кортни сразу узнала девушку на фотографии.

— Дженет приходила сюда много раз. Конечно, флиртовала, она ведь симпатичная, веселая девушка. Но всегда уходила одна. Один раз рассказала мне про парня, который ей нравился, они работали вместе, имени я не помню. В тот вечер у нее разболелась голова после двух кружек пива, и она ушла. Больше я ее не видела. Я уже говорила об этом с полицейскими, но я уверена, что это вряд ли поможет.

— Это все? — спросил он.

— Все.

Питер встал, собираясь уходить.

— Приходите к нам еще.

— Чтобы вновь вас увидеть, непременно зайду, — пообещал он.

Питер вышел на улицу и зашагал к парковке возле здания государственного секретариата, где оставил свою машину. Через минуту он уже, забыл о девушке, и в голове у него осталось лишь то, что она рассказала. Ему хотелось послушать музыку, и он захватил с собой последний диск Сила, ведь сегодня он был на машине. Он редко ею пользовался и надеялся сейчас, что его «вольво» не украшает квитанция на штраф.

Ночь выдалась тихая. Однако уже через минуту все резко изменилось.

Тишину разорвал вой сирен, и Питер вздрогнул от неожиданности: он не любил резких звуков. Мимо промчалась машина скорой помощи, затем полицейские. Завернув за угол, они остановились перед гаражом под зданием государственного секретариата. Питер пошел вслед за ними. Это желание было будто сильнее его разума: благодаря такому любопытству и умению предвидеть события, подмечать малозначительные, на первый взгляд, происшествия, он и выживал всегда. Сейчас произошло то же самое.

Полицейская машина, за которой спешил Питер, была, уже третьей, две другие уже находились внутри. Медики достали носилки и покатили их в гараж. Питер подумал, что ему совсем не хочется увидеть на этих носилках тело Дженет, когда они вернутся. У него было ощущение, что на протяжении нескольких жизней он только и делал, что сообщал плохие новости, и ему это стало надоедать.

— Октавиан!

Его окликнул Тед Гардинер. Этот чернокожий детектив был очень тощим и невероятно обаятельным, что странным образом уживалось с дурными манерами. Он улыбался Питеру. Они не были друзьями, но уважали друг друга, а более близкие отношения с окружавшими его людьми у Питера складывались редко.

— Какая неожиданность, — проговорил Гардинер. — Решил погоняться за машинами скорой помощи?

— Решил взглянуть еще на одну задачку, которую ты не решишь, — резко ответил Питер.

Детектив всегда вызывал у Питера именно такую реакцию.

— Иди, посмотри.

Гардинер повел Питера за собой.

— Дело довольно интересное. Я… Слушай, тебе нужно побольше бывать на свежем воздухе. Отправиться во Флориду, например. Загорел бы немного.

— Ты мне расскажешь, что у вас тут произошло, или мне придется самому догадываться, умник?

Тед улыбнулся. Он прекрасно знал, что Питер по каким-то медицинским причинам не переносит солнце, но ему слишком нравилось подшучивать над людьми, а потому было абсолютно наплевать, что Питеру его слова могут быть неприятны.

— Какие мы нежные и обидчивые. А я всего лишь о твоем здоровье беспокоюсь, Питер. Ты похож на мерзкого вампира.

— А ты на чернокожую задницу, — сказал Питер, смеясь и вместе с Тедом, и над ним. — Я и есть вампир.

Улыбка скользнула по лицу полицейского, но тут же исчезла, его лицо снова было серьезным, что случалось так не часто. Они подошли к месту преступления, где медики уже упаковывали тело в мешок. Питер увидел открытую дверь машины (фотограф делал снимки салона), потом посмотрел на труп, у которого пуля снесла полголовы.

— Мартин, Роджер Фрэнсис, — сообщил ему Гардинер, — Возраст — тридцать три года, яппи. Причина смерти — выстрел из пистолета с расстояния около шести дюймов. Чистая работа Роджер сам открыл окно для убийцы, то есть он ничего не подозревал. Мотив — не ограбление, совершенно точно, потому что и деньги, и кредитки на месте. Если только в портфеле Роджера не было чего-нибудь очень важного, потому что, похоже, тот парень в портфеле рылся. Да, была еще одна машина скорой помощи, они уехали до твоего прихода.

— Другая машина?

— Когда все это тут происходило, в гараж вошел уборщик. Судя по всему, он видел парня, который это сделал. Правда, в ближайшие пару дней он ничего никому не сможет сказать. Так бывает, когда пуля попадет прямо в грудь.

Медики уже застегивали мешок с телом Роджера Мартина.

— Не против, если я на него взгляну?

— Если парни не против, смотри.

Тед махнул медикам, и те отошли в сторону, чтобы Октавиан мог осмотреть тело.

Питер наклонился, чтобы разглядеть рану, сделал глубокий вдох.

Тед приподнял одну бровь: «Он что, нюхает тело? Ну и ну!»

Впрочем, все, что делал Октавиан, было немного странным.

— Когда Мартин ушел с работы?

— Понятия не имею. А что?

— Он умер полтора часа назад, получается, его убили между десятью и половиной одиннадцатого, — ответил Питер. — От него пахнет пивом. Если ты посмотришь на его рабочем месте и не обнаружишь там следов алкоголя, значит, он зашел куда-то поблизости пропустить пару кружек, а потом вернулся сюда. Узнай, куда он ходил и что лежало в портфеле, возможно, ты быстрее найдешь убийцу.

Питер застегнул мешок с телом на молнию и повернулся к Теду, который с удивленной улыбкой смотрел на него.

— Мне всегда становится не по себе, когда ты начинаешь изображать Шерлока Холмса.

— Элементарно, — сказал Питер и подмигнул ему.

Он пару минут раздумывал, стоит ли вмешиваться в это дело. Наверное, нет. Эта загадка сама будет преследовать его, если он должен вмешаться. Но на всякий случай…

— Тед, окажи мне услугу. Позвони завтра и расскажи, как идет расследование. И еще: пришли файл на Дженет Харрис.

— Приятель, а ты ничего не упускаешь. Я бы позвонил, но я думал, тебя нет в городе.

— Я вернулся сегодня утром.

— Ясно. Какой кошмар. Фрэнк держится, но из последних сил. Официально я не должен заниматься делом Дженет.

— Ты можешь отправить файл и неофициально и, знаешь, рассказывай мне, если что услышишь. Мне понадобится твоя помощь.

— Ясное дело, — ответил детектив. — Спокойной ночи.

— Надеюсь, она будет спокойной.

Питер пошел к своей машине и, конечно, нашел прикрепленную на ней квитанцию на штраф. Раз так, он решил проверить, не спит ли еще Меган, подруга Дженет. Было ровно двенадцать ночи.