О людях и бегемотах

Конец войны

Леву бросили на нары.

Сделать это было достаточно просто. Основные трудности у милиции начались, когда они попробовали вывести с территории особняка бегемота.

Использовать для этой цели легковые машины было невозможно по определению, а животное наотрез отказывалось протискивать свою тушу в довольно-таки узкую дверь автобуса омоновцев. Недолго думая ударный милицейский отряд попытался применить свой излюбленный метод уговоров – дубинки, но на этот раз проверенные способы себя не оправдали. Шкура и жировой слой бегемота были слишком толстыми, чтобы он чувствовал удары, и к тому же попробуй, не будучи зоологом, определить, где у этого гада почки. А после того как Юнга с неожиданной для людей проворностью дернулся в сторону и чуть не откусил ударившую его дубинку вместе с рукой, продемонстрировав при этом не только хорошую реакцию, но и впечатляющий набор зубов, омоновцы сдались и вызвали профессионалов. Работники зоопарка наотрез отказались выезжать за животным, ссылаясь на большую занятость, маленькую зарплату и рекомендуя милиции заняться каким-нибудь более общественно полезным делом, нежели отлов в Подмосковье бегемотов.

К вечеру приехал дрессировщик. Из милицейского гаража вызвали грузовой КРАЗ, предназначенный для перевозки группы «Альфа» по сильнопересеченной и непролазной местности. Подъемный кран пришлось останавливать на трассе и тащить в дачный поселок. Крановщик наотрез, даже за бутылку водки, отказался подходить к животному ближе, чем это необходимо, чтобы добраться из кабины водителя в кабину оператора крана, так что омоновцам пришлось побросать дубинки и взяться за чалки. На улице темнело. В цветистых, виртуозных и изобретательных выражениях, свидетельствующих о богатом жизненном опыте и хорошей школе, милиционеры выражали свое отношение к животному миру, порождающему бегемотов, крановщиков и идиотов, которые вызывают ОМОН, как только им кажется, что в обыскиваемом месте может оказаться больше одного человека.

От царящего вокруг хаоса Юнга получал истинное удовольствие.

У Левы это не получалось.

Нахождение в КПЗ в компании бомжей, алкоголиков, двух молодых отморозков и троих лиц нерусской национальности не способствовало мирному расположению духа. По счастью, КПЗ – это не камера, где все только и делают, что подыхают со скуки и пристают к новичкам, тут у каждого полно своих проблем, и к Леве никто не лез. Да и просидел он там недолго, часа четыре. Или пять. Точнее он сказать не мог, потому что кому-то из омоновцев сильно приглянулись его швейцарские часы и Лева не смог отказать простому и добродушному парню с резиновой дубинкой.

Допросу предшествовали описанные ниже события.

Молодой опер, капитан, уже известный нам под именем Слава, изумленно читал материалы дела и брови его с каждой прочитанной строчкой задирались все выше, пока не пересекли линию волос и не затерялись в районе затылка. Потом он сказал:

– ............................................................................................................................................. …………………………………………………………......вашу мать!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Потом он немного подумал, пытаясь успокоиться, снял телефонную трубку и вызвал дежурного.

– Этот кретин еще здесь?

– Который? – уточнил дежурный.

– Тот самый, – сказал Слава. – Который арестовал человека за то, что он видел в саду бегемота и не спросил у него никакой справки.

– А, – сказал дежурный. – Этот здесь.

– Ко мне его, – сказал Слава. От удара трубки о рычаг пластмассовый корпус аппарата пошел трещинами.

Кретин, который ранее был уродом, оказался расторопным и появился на пороге уже через пять минут. Вошел он без стука. Это была грубая тактическая ошибка, ибо уже ожидавший его Слава распалился еще больше и швырнул в опера дыроколом.

Дырокол ударил кретина в грудь.

– Вы чего?! – обиделся кретин. – Больно же.

– Зато бесплатно, – сказал Слава, борясь с сильнейшим порывом подобрать с пола дырокол и предпринять еще одну попытку. – Ты что творишь, а?

– А чего?

– Ты себя как чувствуешь? – участливо спросил Слава. – Не простудился ли, или, может, тебя при задержании кто-то по голове роялем ударил?

– Да вроде нормально, – сказал опер.

– А если ты нормально себя чувствуешь, – ласково сказал Слава. – То какого дьявола ты себя так ведешь?

– Как? – спросил опер.

Ему просто повезло. Второго дырокола у Славы не было, и пока тот искал замену первому, успел немного прийти в себя.

– Ты еще спроси «А чего я такого сделал?»

– А действительно, – сказал опер. – Чего?

– Да ничего, – сказал Слава. – Ничего. Просто ничего. Совсем ничего. Абсолютно ничего. За исключением того факта, что выставил нас всех полными идиотами. Жалко, что мы не в армии. Я бы тебя расстрелял.

– Да за что?

– Сейчас посмотрим, – сказал Слава. Он схватил со стола пачку сигарет, выбил одну, сунул в рот, прикурил и кинул зажигалку с пачкой обратно на стол. Зажигалка прокатилась по отполированной за долгие годы поверхности стола и упала на пол. Опер подобострастно ее поднял и положил рядом с сигаретами. Усилием воли Слава заставил свою руку с сигаретой остаться на месте. Она уже тянулась к оперовскому глазу. – Значит, ты получил наводку от своего барабана в организации Транквилизатора о том, что в казино «Кристалл» нарисовалась женщина, очень похожая внешне на спутницу разыскиваемого нами субъекта по кличке Левон.

– Получил, – признал опер.

– Плюс описание внешности этой женщины, описание ее спутника и номера и марку машины, на которой они приехали?

– Да.

– И ты, даже не задавая себе вопроса, с какой целью люди Транквилизатора сливают тебе информацию, взял машину, направился туда, вошел с объектом в визуальный контакт и проследил его до того места, куда он приехал?

– Как с какой целью? Левон же под Транквилизатора копает, вот его и сдали.

– А сами они с ним побоялись разбираться, да? Но это в принципе неважно. Итак, установив местонахождение объекта, ты оставил там засаду, а сам вернулся сюда.

– Ну.

– Гну. Пока еще ничего страшного не произошло. Но, Христа ради, объясни мне, зачем, зная местоположение женщины и имея возможность проследить все ее перемещения, ты вызвал группу захвата?

– А вдруг бы мы ее потеряли?

– И чего ты добился? Она оказалась гражданкой Швейцарии, и ей ничего нельзя сделать, даже задержать ее нельзя, да и за что? Что мы можем ей предъявить? Что она была в казино? Или что, по словам какого-то бандита, она похожа на любовницу криминального авторитета, которого мы в глаза никогда не видели? Что ты нашел в доме?

– Ну...

– Баранки гну! Еще раз скажешь «ну», будешь служить участковым до конца жизни! Ты ни хрена не нашел в доме! Ты просто зря вызвал ОМОН! Тебе бы принести извинения и удалиться, но нет, ты пошел дальше! Куда дальше! Ты арестовал какого-то мальчишку! А потом ты арестовал бегемота!

– Я изъял живот...ное...

– Животное? Это ты – животное! Ты арестовал бегемота за нарушение паспортного режима! Ты арестовал человека за то, что он видел бегемота! По этому обвинению можно посадить полстраны! Я понимаю, что тебе надо было хоть кого-то задержать, чтобы оправдать рейд, но неужели ты не мог придумать ничего умнее? У тебя есть хоть одно доказательство, что это его бегемот?

– Он с ним прощался...

– ЧТО он с ним делал?

– Прощался... Ну, типа, что-то шептал на ухо....

– Я даже знаю, что. Посмотри на этих дебилов– вот что он шептал. Чего ты добился этим рейдом? Ты знаешь, что «ягуар», за которым ты следил от казино, был расстрелян на железнодорожном переезде через два часа после того, как твои клоуны увезли с территории особняка этого проклятого бегемота, что «ягуар» взорвался и что эта женщина, скорее всего, была внутри? Как ты теперь будешь за ней следить? При помощи медиумов?

– Я...

– Ты наделал много шума. Люди Левона не глухие, поэтому они его услышали. И ликвидировали единственного человека, который мог бы нам помочь на него выйти.

– Есть еще пацан.

– Ага. Мы пробили этого пацана. Он – тот самый пацан, за кого себя выдает, живет в Москве и за все время не был уличен даже в мелком хулиганстве. Его единственная вина в том, что он подвернулся тебе под руку. А твои слоны отделали его, словно он чемпион мира по боксу и оказывал яростное сопротивление. Если он не затаскает тебя по судам, я съем пачку сигарет. Любых, по твоему выбору. Я даже сам оплачу эту пачку.

– Не надо, – сказал опер.

– Ладно, не буду, – согласился Слава. – Вот ты мне только одно скажи, у тебя есть стопроцентная уверенность в том, что твой барабан не подсунул тебе липу, а ты не повелся на ней, как последний щенок? Ты точно знаешь, что та женщина была связана с Левоном?

– Но ведь вы сами говорили, стрельба....

– Стрельба ничего не доказывает, – сказал Слава. – Люди Левона могли убрать женщину как раз для того, чтобы подтвердить эту самую липу. После обыска, в результате которого вы ничего не нашли. Чтобы связать ее с Левоном и таким образом еще больше запутать все это дело. Что скажешь?

– Не знаю...

– Не знаешь, – констатировал Слава. Незнание опера было неудивительным, он и сам толком ничего не знал. – Уйди с глаз, а? Об одном прошу, в следующий раз, как захочешь арестовать бегемота, слона, жирафа или еще какое-нибудь животное, посоветуйся сначала со мной, хорошо?

Когда оплеванный опер удалился, Слава вызвал для допроса задержанного.

Задержанный не был похож на преступника, а уж преступников за свою карьеру Слава насмотрелся достаточно. Максимум, в чем можно было заподозрить этого паренька, это уклонение от призыва в армию или банальное хакерство, кое в России преступлением не считалось. Слава вздохнул.

– Куда вы меня будете бить? – поинтересовался Лева. – Не то чтобы мне это было особенно любопытно, просто знаете, ваши предшественники не оставили вам особо богатого выбора, а бить туда, куда били они, не так интересно. Синяки там уже есть.

– Да, ребята перестарались, – сказал Слава. – Но, быть может, это прозвучит для вас дико, я вас бить не буду.

– Дико, – согласился Лева. – А почему?

– А смысл? – спросил Слава.

– А так, чтоб было, – предположил Лева. – Ну надо же чем-то заняться во время допроса.

– Боюсь, у вас сложилось превратное мнение о нашей работе, – вздохнул Слава. – Но мы сами в этом виноваты, не так ли?

Лева промолчал. Заявление мента не требовало комментариев.

– Вы не испытываете никакого желания о чем-нибудь мне рассказать? – спросил Слава. Спросил для проформы, так как прекрасно понимал состояние задержанного. Сам бы он желания разговаривать с милицией не испытывал, даже если бы ему хотелось орать о чем-то на всех углах.

– Нет, – сказал Лева.

– И вы не хотите ничего добавить к тому, что уже рассказали?

– Нет.

– А известие о том, что на вашу знакомую было совершено покушение, не сможет изменить вашего подхода?

– Покушение? – спросил Лёва. – На какую знакомую?

Он так устал, что уже ничего не воспринимал. Вот он, апофеоз пофигизма.

– На ту самую, у которой вы гостили. Ее машина была обстреляна на железнодорожном переезде почти сразу после нашего отъезда.

– И где же были ваши доблестные ребята? – спросил Лева. – Добивались признания у другого невиновного? Выбивали дурь из кого-нибудь вроде меня? Проверяли паспортный режим на оптовых рынках?

– Я вижу, новости нас не слишком удивляют. Я ожидал более бурной реакции.

– Голову пеплом я посыплю дома, – сказал Лева, – Без свидетелей.

– Что вы можете рассказать об убитой?

– Я требую адвоката.

– Вы задержаны как свидетель. Свидетелям адвокаты не положены.

– Хорошо же вы со свидетелями обращаетесь.

– Послушайте, – сказал Слава. – Произошла ужасная ошибка, о которой я сожалею. Я приношу вам извинения от лица всего нашего ведомства, хотя сомневаюсь, что вам от этого станет легче. Но поймите и вы меня тоже. Произошло убийство, и если вы знаете что-то, что могло бы нам помочь его раскрыть, я был бы очень признателен, если бы вы своими знаниями поделились.

– Поймите и вы меня, – сказал Лева. – Я не знаю абсолютно ничего относительно той темы, что вас интересует. Посмотрите на меня. Неужели такой человек как я, не сказал бы всего, что он знает, после того, что с ним сделали? Я познакомился с Мариной в казино, она пригласила меня к себе, вы взрослый человек, не надо объяснять, зачем, а на следующий день нагрянули вы. Точнее, не вы, а ваши орлы. Конец истории. То, что я о ней знаю, это информация сугубо интимного свойства и никоим образом не может помочь вам в расследовании ее убийства.

– А почему всего этого вы не рассказали на месте?

– А кто меня слушал?

Допрос продолжался еще около часа. После этого Слава подписал Леве пропуск и велел убираться на все четыре стороны в очень вежливой формулировке.

Он склонен был поверить Левиной истории. Парень не тянул на пособника этого пресловутого Левона, тем более что в причастности самого Левона к произошедшим событиям Слава сильно сомневался. Женщину убрал явно не Левон, это был не его почерк. Стрельба, взорванные машины.... Больше похоже на старого знакомого, Транквилизатора.

Нет, подумал Слава. Тут что-то не то. Кто-то играет в игры. Осталось самая малость. Узнать правила и вычислить игроков. Слава вздохнул и закурил сигарету.

Идя по коридорам отделения милиции, Лева чувствовал себя полным кретином. Идиотом. Круглым дураком. Мальчиком, который только что вылез из песочницы и решил поиграть во взрослые игры.

В КПЗ у него было время подумать, и он прекрасно понимал, что вычислили его по Марине. Какой смысл менять лицо, машины и места проживания, превращаясь из Левы в Левона и обратно, если и Леву, и Левона все видят с одной и той же спутницей? Это же все равно что нацепить себе на спину плакат с надписью: «Вот он я! Хватайте!». Хорошо еще, что первый удар нанесли менты, а не пацаны из конкурирующих структур.

До Марины они уже добрались. Конечно, Лева сильно сомневался, что обычные бандиты смогут причинить вред суперразведчику, созданному другой цивилизацией, однако на душе скребли кошки. И самое поганое – это то, что следующим на очереди будет он. Надо срочно ложиться на дно. Но как и где? И, главное, если он ляжет на дно, как его найдет Марина и как он вызволит Юнгу из зоопарка?

Накаркал, подумал он, когда, стоило ему только выйти на улицу, к тротуару лихо подрулила черная тонированная «восьмерка» «ауди» и распахнула перед ним пассажирскую дверь. За рулем сидел молодой человек в строгом деловом костюме, белой рубашке и галстуке. Лицо молодого человека было очень интеллигентным. Именно такие лица обычно бывают у высокооплачиваемых киллеров, почему-то подумал Лева.

– Садись, – предложил молодой человек из «ауди».

– Зачем? – тупо спросил Лева.

– По городу покатаемся, – сказал молодой человек. – О делах наших скорбных покалякаем.