Нулевой маг. Тень рода

Глава 3

Пробуждение было наполнено ощущением предстоящих дел. В голове, словно туман, клубились мысли о необходимости разобраться с накопившимися обязанностями. Первым делом я решил окунуться в бурную жизнь своего рода, изучить его текущее состояние, земли и людей. И я с головой погрузился в этот водоворот.

Прогуливаясь по территории поместья, я испытывал целый спектр эмоций. Величие и основательность, словно высеченные в камне, пронизывали каждую деталь. Но вместе с этим я чувствовал лёгкую меланхолию и печаль увядания. Сад, который когда-то был полон красок и ароматов, теперь безмолвен и просит о помощи садовника, чтобы вернуть ему былое великолепие.

Конюшни были образцом порядка и заботы. В них содержались скакуны благородных кровей, которые были обучены выдерживать вес закованного в сталь воина и не бояться грохота битвы. Эти кони были рождены для войны.

Конюший Марц, седовласый богатырь с густыми усами, и его юный помощник Теркл очень любили своих подопечных. Их любовь и преданность отражались в блестящей шерсти, сытых боках и радостном ржании коней. Марц с воодушевлением говорил о каждом жеребце, описывая его характер и происхождение. Я ощущал его искреннюю привязанность к своему делу, которую он стремился передать и своему сыну. Однако было очевидно, что тот мечтал о чём-то ином.

Оставив позади конюшни, я направился к месту, где проходили тренировки. Издалека доносились звон стали и громкие голоса инструкторов, и от этих звуков кровь быстрее бежала по венам, а сердце начинало биться чаще в предвкушении. Эти звуки, словно отголоски прошлого, воскрешали в памяти те дни, когда я, полный энтузиазма, сам тренировался, стремясь к силе и мастерству. Это были славные времена.

Когда я подошёл ближе, то увидел, как солдаты тренируются под руководством лейтенанта Трибла. Это был суровый мужчина с глубоким шрамом, пересекающим его щёку. Я знал историю этого шрама — когда-то, будучи простым солдатом, Трибл спас моего отца от смертельного удара клинком, за что и был удостоен звания лейтенанта и вечной признательности нашей семьи.

Воины, облачённые в строгие, но прочные латы, оттачивали своё мастерство владения мечом и копьём. Каждый удар, каждый поворот были доведены до совершенства, превратившись в отточенный рефлекс. Трибл, словно хищный ястреб, внимательно следил за каждым движением, выискивая малейшую ошибку. Может показаться странным, зачем в мире, где магия доступна каждому, воины надевают тяжёлые доспехи и тренируются с оружием. Это кажется бессмысленным и глупым. Но всё не так просто. Зачаровать оружие или доспехи гораздо легче, чем наложить защитное заклинание на себя. К тому же ошибка при зачаровании предмета может привести лишь к порче материала, в то время как ошибка при наложении чар на себя может привести к смерти — глупой, бесславной и окончательной.

Тело, натренированное до совершенства, — это не просто физическая оболочка, а надёжный помощник мага, который облегчает бремя могущественной магии. Маг со слабым телом и звенящими костями, — это нелепое и раздражающее зрелище.

К тому же не всегда противник находится на большом расстоянии, поэтому умение сражаться и владение оружием становятся жизненно необходимыми. Не случайно в этой стране самых могущественных магов награждают званием рыцаря-мага — элиты, опоры короля-мага, который щедро одаривает их своими милостями. Именно поэтому на гербе государства гордо соединены меч и посох, символизируя гармонию духовной и физической силы.

Лейтенант заметил меня и отдал команду "Смирно!". Солдаты замерли, как один, устремив взгляды вперед. Трибл приблизился ко мне, отсалютовал и доложил о ходе тренировок. В его словах чувствовалась гордость за своих подопечных и уверенность в их силах. Я поблагодарил его за службу и попросил продолжить занятия, не обращая на меня внимания.

Я зашёл в казармы, чтобы узнать, в каких условиях живут мои солдаты, а заодно побеседовать с начальником стражи Гарианом. В казармах был порядок и уютная атмосфера, насколько это вообще возможно в таких местах. Вдоль стен тянулись двухъярусные деревянные кровати, аккуратно застеленные серыми шерстяными одеялами. У каждой кровати стояла небольшая тумбочка, на которой виднелись личные вещи солдат: книги, амулеты, небольшие деревянные статуэтки.

Гариан ожидал меня в своём кабинете — небольшом, но уютном помещении, где на стене висела карта окрестных земель, а в центре стоял массивный стол из мореного дуба. Он был подтянутым мужчиной средних лет, смотрел пристально, из-под нахмуренных бровей, а аккуратная бородка лишь подчёркивала его волевой подбородок. После обмена формальными приветствиями я сразу перешёл к делу, спросив о положении дел. Ответ был неутешительным: финансовое положение семьи ухудшилось, и это грозило скорым прекращением выплат жалованья солдатам. Однако, как заметил Гариан, подробности лучше узнать у управляющей и казначея. Что касается солдат, то, хотя их было немного, они оставались преданными и опытными воинами. Рейлан, отец юноши, в чьём теле я сейчас нахожусь, в своё время пошёл на болезненные меры и сократил не только большую часть солдат, но и немногочисленную прислугу.

Видимо, совсем тут плохо всё. После Гариан поинтересовался, где я пропадал и почему я вчера был в таком состоянии. Рассказав ему сказку, я попрощался, сказав, что меня ждут дела в другом месте и я спешу.

Фэйлин, как мне рассказали, обычно можно было найти в кабинете казначея, где она внимательно следила за финансовыми операциями поместья. Кабинет казначея представлял собой небольшое помещение, заваленное горами счетов и бухгалтерских книг. За столом, склонившись над бумагами, сидел Коригол — пожилой мужчина с бледной кожей. Он вроде является дальним родственником нашей семьи. Несмотря на свой возраст, этот мужичок очень энергичен. Коригол буквально наслаждался каждой цифрой, как глотком свежего воздуха.

Я сразу обратил внимание на Фэйлин — высокую и статную. Её взгляд был пронзительным, а строгие черты лица выдавали скрытую тайну. Длинные чёрные волосы, заплетённые в тугую косу, волнами струились по спине, словно магический поток. В глубине её выразительных зелёных глаз мерцали изумрудные искры, способные очаровать любого. Когда она увидела меня, то улыбнулась мне своей идеальной улыбкой и склонила голову в изящном поклоне, приветствуя меня с безупречной вежливостью.

— Я рада, что вам лучше, господин, я очень испугалась, узнав, в каком состоянии вы вчера прибыли.

В этом месте также находилась моя сестра, которая не была вовлечена в эти финансовые проблемы. Возможно, она просто пришла поговорить с Фэйлин, с которой они были в дружеских отношениях, насколько это возможно между начальником и подчинённым.

— Как ты себя чувствуешь, Эдриан? — взволнованно спросила сестра. — Отвар Магалены тебе помог?

— Да, всё прекрасно, Элиан, но сейчас мне нужно заняться более важными делами. Коригол, Фэйлин, мне необходимо полное понимание текущей финансовой ситуации, — я уселся на свободный стул как раз напротив Коригола и начал ждать отчёт.

Оказалось, что причиной столь скверного положения дел была не одна роковая ошибка, а целый комплекс факторов. Во-первых, неурожай последних лет серьезно ударил по доходам с земель. Во-вторых, торговые пути изменились, и некогда прибыльная торговля с соседними городами практически сошла на нет. В-третьих, непомерные расходы на содержание солдат и конюшни, которые Рейлан, несмотря на сокращения, не смог привести в соответствие с доходами.

После выступления Коригола Фэйлин вручила мне внушительную папку с отчётами старост, в которых они жаловались на засуху и другие проблемы. Виноградники не дают нужного количества урожая, и производство вина сократилось из-за чего покупатели просто расторгли с нами контракт.

Странно, ведь мы занимались только продажей вина, которое производили на наших виноградниках. Зерно и дичь, которые мы получали с собственных полей и из заповедных лесов, мы использовали для своих нужд. Торговля никогда не была основным источником нашего дохода.

В наших жилах текла кровь воинов. С древних времён наш род служил защитником родной земли, возглавляя войска в кровопролитных сражениях. Мы всегда были военачальниками. Почёт и богатство сопровождали наше высокое положение, ведь рыцарь, владеющий магией, был опорой трона. Король щедро одаривал милостями свою элиту, и тот, кто удостаивался этого статуса, мог не беспокоиться о бедности до конца своих дней. Из поколения в поколение наш род оставался верен короне и сохранял рыцарское звание. Говорят, что основатель нашего рода мог стать королём, но по неизвестным причинам отказался от этой судьбы.

Парень, чье тело я сейчас занимаю, становится главой рода. Беда в том, что магическими талантами он обделен, а ждать триумфа сестры, чьи способности идеально подходят для рыцаря-мага, у короля, похоже, нет ни малейшего желания. Лишившись этого положения, мы утратили и королевскую поддержку – ту спасительную соломинку, что позволила бы нам безмятежно переждать бурю, пока дела не пойдут в гору. А там, глядишь, можно было бы и войнушку где-нибудь затеять.

— И ещё, господин, — сказала Фэйлин, и в её голосе прозвучала неуверенность, как будто она шла по тонкому льду. Было видно, что слова давались ей с трудом, но долг требовал говорить. Она протянула мне ещё одну папку, набитую бумагами, от которых веяло скукой и нежеланием вникать.

Фэйлин заметила моё замешательство и, собравшись с духом, выпалила:

Лорд Рейлан в погоне за быстрой прибылью пускался в рискованные предприятия, вкладывая деньги в бесперспективные проекты. Все его начинания заканчивались горьким разочарованием и огромными финансовыми потерями. Кроме того, налоги, которые мы платим короне, непомерно высоки, они поглощают всё, что удаётся собрать с наших владений. Мы же не можем увеличить налоги в своих владениях — королевский указ запрещает это в течение следующих пяти лет после того инцидента, да и есть вероятность, что народ может взбунтоваться. Если мы не предпримем что-то в ближайшее время, банк заберёт у нас всё, что осталось, а он и так забрал уже у нас достаточно много.

Блядь!!! Эта Ежелика отправила меня куда очень глубоко в задницу. Не могла сначала изучить местных жителей и выбрать кого-то более перспективного, могла бы и в Короля меня направить, и возможностей больше, и проблем меньше, и я уверен, у него там нет проблем с магией.

Эйлин молча наблюдала за происходящим, ее лицо выражало беспокойство. Она, как и я, осознавала серьезность положения. После того как Фэйлин закончила, воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим шуршанием бумаги. В голове кружились цифры и прогнозы, рисуя мрачную картину будущего.

Как же нам поступить, чтобы хотя бы немного рассеять сгустившийся над нами мрак? В моей голове промелькнула идея, хрупкая, как первый лёд, но способная, если дать ей разрастись, принести ощутимую пользу.

В моём мире, до того как мне пришлось отправиться на свою первую войну, я занимался созданием артефактов. Маги — настоящие маги — были редкостью, и потому мои изделия пользовались спросом. Для каждого находилось что-то особенное: для крестьян — талисманы, дарующие силу, для прекрасных дам — изящные украшения, сохраняющие их красоту, для воинов — обереги, способные в миг опасности создать щит или исцелить раны. Сейчас я сам не обладаю достаточной силой для этого, но я уверен, что в этом мире можно найти искусных волшебников и алхимиков. И тогда мы сможем предложить людям нечто действительно ценное вместо убыточной торговли вином: артефакты и зелья. Осталось только изучить ситуацию, узнать о конкуренции и выяснить, какие разрешения необходимы для такой торговли.

Мое предложение прозвучало в зале, заставив присутствующих в удивлении вскинуть брови. Казалось, их удивление было вызвано не столько сутью идеи, сколько осознанием того, что она вообще могла исходить от меня – человека, о котором они, очевидно, уже составили весьма определенное мнение.

Первым тишину нарушил Коригол: – Артефакты? Это… нечто новое, лорд. Мы никогда не ступали на эту территорию. Кто станет покупателем наших изделий? И где нам сыскать достаточно магов и алхимиков? Ведь их услуги, должно быть, обойдутся недёшево.

— Мне, безусловно, нравится эта мысль, — сказала Эйлин, — но есть одна проблема: где мы найдём мастеров, которые смогут выполнить такую тонкую работу, как зачарование?

— К тому же не так-то просто найти предметы, способные вместить в себя магические силы, — добавила Фэйлин, выражая свои опасения.

Коригол обхватил голову руками, словно от нестерпимой боли: — Если представить, к чему это всё приведёт… Нам придётся умолять гильдию торговцев о разрешении и месте под солнцем. И даже не стоит надеяться на торговые пути в другие города, не говоря уже о странах! Торговать только в Строуроме — это всё равно что пытаться наполнить бездонную бочку каплями росы.

Если честно, я сейчас охренел от их нытья. Хотят, что ли, лапки свесить и сказать, что «всё, пиздец»? Ну я вообще не вижу проблемы. Нашли, блядь, причины серьёзные. Как они вообще до этого справлялись с обязанностями.

Сохраняя спокойствие в голосе, я продолжал: — Зачарование предметов — дело нехитрое. Я могу лично обучить этому любого, и это станет ощутимой экономией, избавит от необходимости нанимать людей на стороне. Предлагаю собрать талантливых слуг и крестьян, владеющих магией, и пообещать им достойную плату за зачарование. Использовать можно любые предметы, не нужно искать особенные — они сами становятся таковыми, когда в них вливается магия. Что касается лицензии… Изготовим пробные партии, покажем торговцам. Я их прекрасно знаю — почуяв выгоду, они сами расстелят перед тобой все дороги, лишь бы ты исправно платил дань. Есть ещё вариант: если король увидит пользу для народа, возможно, он сам захочет наш товар для своих рыцарей. Это уже совсем иной уровень, и я настоятельно советую не хоронить идею на корню. Еще настоятельно рекомендую заняться зельями. Уверен, наша Магалена и ее целители прекрасно разбираются в травах и отварах. Можно также отправить на поиски по нашим землям, чтобы найти знающих людей и нанять их. Это не станет непосильным бременем для казны. А для сбора трав можно создать специальные группы из крестьян, которые за определённую плату будут собирать нам ингредиенты, и нам не придётся платить торгашам за это.

— Прошу прощения, господин, но, осмелюсь заметить, ваши слова звучат слишком оптимистично, — начал Коригол, тщательно подбирая слова. — Действительно, конкуренция здесь невелика. Однако зачарование предметов — это искусство, которое требует не только мастерства, но и большой осторожности. Нужны талантливые чародеи, и их должно быть много, ведь это искусство требует больших затрат энергии. Кроме того, нам никогда не везло в торговых делах. Как говорил предыдущий глава, да и многие до него, это было скорее развлечением, чем способом обогащения.

— Возникло ещё одно щекотливое недоразумение, касающееся ваших преподавательских способностей, — прозвучал голос Фэйлин, — вы никогда не владели магией, и среди приближённых в этом доме это общеизвестно.

Три пары глаз, полных изумления и скрытого сомнения, уставились на меня, ожидая ответа. — Я по-прежнему не способен творить волшебство, но это вовсе не означает, что я не могу знать, что нужно делать.

Мои слова вызвали у них очевидное замешательство. Что ж, вполне объяснимо. И я думаю, что лучшим доказательством моей правоты будет демонстрация, а не пустая болтовня.

— Фэйлин, скажи, что ты чувствуешь, когда используешь магию? Объясни подробно свои ощущения.

Фэйлин слегка покраснела от неожиданного вопроса и опустила взгляд, словно пытаясь подобрать нужные слова. Наконец, она медленно подняла голову и тихо произнесла:

— Это… сложно объяснить, господин. Когда я концентрируюсь и направляю свою волю, я чувствую, как внутри меня зарождается тепло, словно маленькое солнце. Оно начинает расти, наполняя меня энергией, и я ощущаю, как эта энергия переполняет меня, стремясь вырваться наружу. Это похоже на бурный поток, который хочет найти свой путь.

Как грубое использование маны! Каждый маг рождается с уникальным органом, который служит вместилищем, хранилищем и средоточием силы. В моём мире этот орган в разные времена называли по-разному, но я предпочитаю называть его Накопителем. Он вбирает энергию из окружающего мира, преобразуя её в чистую ману, готовую к сотворению чар. Накопитель можно развивать, тренировками тела, погружаясь в медитацию, даже обретая гармонию с природой и постигая её тайны. В своём мире я достиг вершины мастерства — создал ментальный накопитель, в котором мог хранить неограниченное количество энергии. Благодаря своим свойствам, он не оказывал никакого влияния на моё тело. Я мог высвобождать заклинания такой мощи, что, будь на то моя злая воля, я мог бы стереть с лица земли целые государства. Но до этого не дошло.

— Ты описываешь ощущение переполненности, Фэйлин. Это говорит о недостаточной концентрации и неправильном распределении маны. Представь, что твой Накопитель — это не просто сосуд, а сложная система каналов и резервуаров. Мана должна циркулировать плавно, без резких скачков, чтобы не перегружать систему. Необходимо больше контроля, чтобы мана распределялась равномерно и не перенапрягала его. Естественно, нужно тренировать тело. Развитое тело – это более прочный сосуд для твоей силы. Представьте себе хрупкую вазу и котел из железа. В какой из них можно налить больше воды, не боясь, что она треснет? Ваше тело – это такой же сосуд, и чем он крепче, тем больше маны он может выдержать. Вы же просто резко берете большое количество маны, сильно напрягая накопитель, который отчаянно пытается сдержать эту силу, чтобы она не расплескалась внутри вас, что за пределами накопителя приведёт к летальному исходу. Из-за этого вы и чувствуете тепло, поскольку мана начинает испытывать сопротивление накопителя, что и приводит к нагреву.

На меня уставились снова три пары уже охреневших глаз, и я поспешил добавить объяснение: — Понимаю, звучит странно. Я не владею магией, но даже не будучи посвященным, считаю необходимым разбираться в этих вопросах. Потому и штудирую старинные тома, где сокрыты тайны волшебства.

— Однако ты же постоянно пропадал на занятиях с мечом, не заглядывая в книги, — с сомнением в голосе произнесла Эйлин, явно не доверяя моим словам.

— И что такое накопитель? — этот вопрос уже задала Фэйлин.

— А где водятся такие древние фолианты? — недоверчиво хмыкнул Коригол.

— Сейчас у меня нет времени на объяснения, — сказал я, стараясь придать голосу как можно больше суровости. — Если хотите убедиться в моей правоте, просто делайте, что я скажу. Эйлин, передай мне свою серёжку, а ты, Фэйлин, подойди сюда и делай то, что я скажу.

Они молча выполнили мои указания. Эйлин передала мне свою сережку, а Фэйлин, слегка неуверенно, подошла ближе.

— Хорошо, теперь закрой глаза и сосредоточься на своем Накопителе, — мягко произнес я. — Представь, как мана плавно циркулирует внутри тебя, словно тихий ручей. Нет никакой спешки, никакой переполненности. Просто спокойное, ровное течение. А теперь Фэйлин, направь эту энергию в сережку Эйлин. Медленно, контролируемо, как будто ты наполняешь хрустальный бокал тонкой струйкой вина.

Фэйлин послушно закрыла глаза, сосредоточившись на своих ощущениях. Однако, похоже, она снова допустила ту же ошибку. Вместо плавного потока маны она попыталась единовременно влить в сережку огромное количество энергии, словно черпаком зачерпнув из Накопителя.

— Стой! Прекрати! — скомандовал я. — Ты снова делаешь это неправильно! Представь, что ты пытаешься влить водопад в крошечную чашку. Что произойдет? Она разобьется, не так ли? Вот и здесь то же самое. Сережка не сможет выдержать такой поток энергии.

Эх, думаю, мне в ближайшее время нужно провести с ними уроки.