Нулевой контракт

Глава 10

Джавал зарычал ничуть не хуже, чем пораженный неведомым вирусом Гомес, но в рыке этом звучало разочарование.

— Живи, уродец! — выплюнул он мне в лицо и вскочил.

Я поднялся, щупая лоб — нет, шишки нет, но башка гудит, словно трансформаторная будка. Ну и принялся торопливо надевать все, от чего только что избавился — бронежилет, каска, разгрузка.

На этот раз мы выскочили из спальни до того, как появился Цзянь, и даже успели вооружиться.

— Готовы? — спросил ворвавшийся в казарму комотделения. — Прорыв периметра. Быстрее за мной.

Ну ладно хоть что-то уже изведанное, дрищи решили не дать нам выспаться.

На улице ждал Поль, и в руках у него был раскрытый чемоданчик с красным крестом на боку.

— Колем в предплечье! Все умеют пользоваться? — вещал он, раздавая шприц-тюбики. — Иначе попадаете тут как сонные мухи. Да, будет хреново после этой отравы, но потом.

Стимулятор, обычное дело.

Укол показался необычно болезненным, должно быть организм решил намекнуть — хозяин, прекрати уже издеваться. По руке поползло морозное онемение, но уже в следующий момент голова прояснилась и сердце забилось яростно и быстро, нагоняя кровь в мышцы.

Я не спал всю ночь, суетился как бешеная тарашка, и был готов суетиться дальше. Автомат мне выдали новый, целенький, а к нему достаточно патронов, чтобы отправить на тот свет дюжину инопланетян.

Ожили моторы в гараже, и под свет первого солнца начали выкатывать пикапы.

— Садись, пацаны, прокачу! — воскликнул Эрик, и мы полезли в машину.

Джавал оказался прямо напротив меня, и мне захотелось немедленно засандалить по его мерзкой морде. Ничего, боевая тревога рано или поздно закончится, и я ему припомню все, и «священную плоть», и крики «неприкасаемый», и покушение на мою физиономию.

Взвизгнули колеса по асфальту, пикап качнулся и понесся следом за остальными. Выскочили мы через те же ворота, что и на патрулирование, но понеслись напрямик между кубами, а не по наезженной трассе.

А мысли мои перешли на Марию, я подумал — как она там, наверняка спит без задних ног после всех треволнений сегодняшней ночи, если конечно не вскочила от рева сирены. Как вернемся, надо будет выяснить, что там с девчонками, проверить, все ли у них в порядке.

Я осознал, что впервые за очень долгое время, чуть ли не со времен срочной службы, мне есть к кому возвращаться.

Ну да, бабушка это святое, но она сейчас очень далеко, и для нее сделать я ничего не могу. Разве что выжить, чтобы положенные мне деньги продолжали капать на счет, с которого оплачивается сиделка и все остальное… но заглянуть к ней, посмотреть как дела не в моих силах.

Мария же тут, недалеко, в одной лодке с нами, вот только она не боец.

Нет, меня не одолевала стандартная мужская похоть, меня не тянуло затащить ее в кровать. Несмотря на небольшую разницу в возрасте, я испытывал к девушке что-то вроде отцовских чувств — желание защитить, устроить, помочь, и это выглядело очень странно. Никогда ничего подобного в моей жизни не было.

Пока я раздумывал по этому поводу, пикап летел через полигон, причем напрямик. Машины петляли среди кубов, их заносило на горах песка, горячий воздух бил в лицо, и пот высыхал, не успев толком выступить.

Потом мы выскочили на открытое место, и слева оказалась Воронка, стала слышна доносившаяся с севера стрельба.

— Нет бы им подождать до завтра, пока мы выспимся, — недовольно пробормотал Вася. — Вот ведь дрищи…

Впереди, там, где тянулась ограда, крутилось несколько песчаных вихрей — уходящие в небо серо-желтые толстые хоботы. В закрывавшем горизонт мареве вроде бы что-то перемещалось, и не привычные уже размытые фигуры, а нечто вроде боевых машин, но как обычно, когда доходило до дрищей, ничего нельзя было сказать точно, все могло быть мороком.

Пикап промчался по самому краю Воронки, и я наконец увидел ее во всей красе — колоссальный провал, уходящий в недра земли, полный тьмы, жуткий и величественный.

— Вперед! — заорал Цзянь, когда Эрик резко затормозил. — Макунга, поддержи огнем!

Застрекотал установленный на турель ПКМ, а мы ссыпались через борт и побежали по барханам.

Дрищи, судя по всему, сломали кусок ограды длиной метров в пятьдесят, и решили прорваться внутрь. Но тут их встретил успевший к месту нападения патруль, пикап которого прятался от вражеского огня за дюной.

Произошло все это в сотне метров от башни с дыркой в боку.

— Залегли! Огонь! — скомандовал Поль, и мы поспешили принять участие в общем веселье.

Я помнил, как ночью не мог попасть в необычайно верткого, меняющего форму врага. Поэтому целился очень тщательно, чтобы не выпустить очередь в молоко, щурил глаза, высматривая летящего над песком дрища.

И все равно промазал!

Но нас был целый взвод, и дружный, сосредоточенный огонь сделал свое дело. Нападавшие одновременно попадали, исчезли из виду, и танцевавшие над пустыней вихри осыпались, растворились в одно мгновение. Сгинуло то, что казалось уродливыми танками… ну точно, с этой стороны зыбучие пески, откуда тут взяться чему-то тяжелее человека?

— Неужели все? — пробормотал оказавшийся рядом со мной Ингвар.

Порыв горячего ветра ударил в лицо, щедро сыпанул песчинок в глаза, не давая целиться. Я рефлекторно спустил курок, но тут же пришлось отбросить пустой магазин и вставить новый.

Дрищ возник в десяти метрах от меня, будто соткался из воздуха — растопыренное нечто, висящая в пустоте роба с дырками.

— Получай, сука!! — заорал Вася, и его очередь прошла через то место, где только что стоял враг.

И на этом все закончилось.

Можно было решить, что все привиделось, но остались несколько раненых из патруля, который первым вступил в бой, опрокинутые столбы, сломанный забор.

— Как они так исчезают? — Ингвар задумчиво потер переносицу. — Словно ныряют.

— Поднялись! Вперед! Прочесываем зону атаки! — принялся командовать Поль, и мы неохотно начали подниматься.

В этот раз дрищи не оставили на территории полигона ничего, даже черных пятен. Сунуться за ограду мы не рискнули, ступивший примерно на метр за нее Хамид провалился по колено и его пришлось вытаскивать.

В общем можно было сказать, что нападение мы отбили успешно и вполне заслужили если не орден, то хотя бы медаль — «Дрищеборец 3-го класса».

— Первое отделение — в охранение, остальным можно спать, — сообщил Поль. — Остаемся пока тут. Давайте в тень, чтобы не обгореть.

Это был самый приятный приказ, который я слышал от него за последние сутки. Стимулятор конечно еще бурлил в крови, но усталость давила словно мешок с цементом, и глаза закрывались сами.

Так что песок показался мягче перины.

Из сна меня выдернули рывком — потрясли за плечо.

— Серов! Твое время! — громыхнул где-то рядом и в то же время далеко смутно знакомый голос.

Вместо головы у меня была чугунная болванка, словно не просто вчера пил всю ночь, а запивал одеколон стеклоочистителем. Руки и ноги слушались с трудом, и сознание возвращалось медленно, ему явно не хотелось в меня.

— Да, готов, — механически отозвался я.

Пару раз моргнув, я смог опознать говорившего, а потом сообразил, где и по какому поводу нахожусь.

— Тут воды привезли, — сообщил Цзянь. — Умойся. Торвальдссон, твое время!

Кусочек пустыни сбоку от куба, в тени которого мы устроились, напоминал поле боя с картины — сплошь распростертые тела. Портило впечатление только отсутствие крови и мощный храп, доносившийся сразу с нескольких направлений.

Вася был уже на ногах, плескал на лицо из фляги.

— Приглядывайте за пустыней, — комотделения указал в ту сторону, где ремонтники как раз с помощью крана устанавливали очередной столб. — Через два часа меня разбудите. Торвальдссон, часы у тебя есть? Ты за старшего.

— Так точно, — неприлично бодрым голосом отозвался норвежец.

Фляги лежали кучей под брезентом, и когда я вытащил одну, то вода в ней оказалась теплой. Но даже такая взбодрила меня, дурная тяжелая сонливость немного отступила, хотя до бодрости осталось ничуть не меньшее, чем до местной луны.

Вслед за мной начали умываться остальные.

Когда мы вышли на солнце, зной обрушился с такой силой, что я даже пошатнулся. Остаться бы в теньке, но нельзя, оттуда не увидишь, как крадется из недр пустыни гнусный враг, а наша задача — торчать между ремонтниками и зыбучими песками, изображать из себя живой забор.

Ну и еще не зажариться в процессе.

— Ну и греет, — пробормотал Вася.

Я посмотрел на него скептически — как же так, если тебе, уроженцу Африки, хреново на этом солнцепеке, то каково должно быть нам, выходцам из куда более холодного климата?

— И нечего таращиться, — добавил он. — Что, если я негр, так и потеть не должен, что ли?

Столб занял свое место, и ремонтники принялись натягивать сетку, новую, блестящую, всю в жирной смазке.

— Скоро закончите? — спросил Ингвар у их старшего, узкоглазого, коренастого дядечки лет сорока; на погонах у него красовалась тройка, то есть он командовал ремонтным взводом.

— Да эта, за пару часов справимся, — отозвался тот. — Если не сдохнем до того, хыхы.

Пот катился по его загорелому лицу, смывал налипшие песчинки, но порывы знойного ветра приносили новые.

— А чего там с транспортной башней, пацаны? — влез в разговор Эрик.

— Погано с ней, — тут узкоглазый скривился. — Там электрики возятся, но пока глухо. Несколько дней, а потом еще настройка, чтобы оно заработало, как надо, хыхы, дело сложное. А то забросит туда, куда ты точно не хотел бы попасть… и кому оно надо?

Да, похоже мы и в самом деле отрезаны от «большой Земли», если можно так сказать. Интересно, у нашей ЧВК есть другие транспортные зоны на этой планете, или эта единственная… и как вообще сюда попали те, кто создал полигон, прилетели на звездолете?

Очень на то похоже.

— А ты давно тут служишь? — продолжил финн, но на этот раз в ответ получил лишь строгое «боец, не мешай работать!».

Пришлось Эрику упрятать любопытство подальше.

От места, где мы несли караульную службу, хорошо был виден пролом в стене башни. Края у него были гладкие, смотрелось все так, словно сегмент монолитной на вид поверхности вывалился наружу, и раскололся на части.

— Интересно было бы заглянуть, — пробормотал Ингвар, задумчиво щуря синие глаза. — Иван, не хочешь?

— Я не сошел с ума, — пробормотал я.

Вряд ли в этой громадине хранятся консервы со сроком годности в пару тысяч лет или коллекция марок с цветочками, некогда принадлежавшая местному звездному императору. Скорее всего за толстыми, непонятно из чего сделанными стенами прячутся вещи опасные, и даже если не сильно опасные, то просто непонятные.

Дай дикарю с Новой Гвинеи фонарик, так он не догадается, для чего эта штуковина нужна. А мы для строителей полигона наверняка не очень далеко ушли от тех же новогвинейцев, ну разве что освоили автоматы и ракеты.

— А если одним глазком? Неужели не любопытно? — продолжил допытываться Ингвар.

Я покачал головой.

— Эрика позови, — посоветовал случившийся рядом Фейсал. — Скажи, что там женщины. Он первым побежит.

— А ты? — норвежец посмотрел на египтянина. — Как наша смена кончится, посмотрим?

— Видит Аллах, нарушать запрет нехорошо!

— Какой запрет? — Ингвар усмехнулся. — Кто-то говорил о том, что внутрь нельзя?

Я принялся вспоминать — и то верно, в транспортную зону нам заходить не велели, употреблять бухло и всякое прочее тоже, про осторожность рядом с Воронкой напомнили, а вот насчет проникновения в хранилища никто ничего не сказал, только про то, что нельзя трогать. Никому из офицеров видимо в голову не пришло, что может открыться доступ в башню, куб или дредноут.

— Ну да, вроде нет запрета, — Фейсал почесал щеку. — Но нет, брат, я туда не полезу. Нехорошее место, что-то там не так.

— Еще скажи, что там злые духи обитают, — буркнул Ингвар. — Сыч в этом уверен.

Он откровенно пытался спровоцировать нас, подбить кого-то на поход во внутренности башни, но зачем?

— Э нет! — египтянин покачал головой. — Что ты пристал ко мне? Хочешь знать, так иди.

— Одному не так интересно, — признался Ингвар. — И вдруг там и правда какие тролли? Вася, тебе разве не интересно?

Но и у африканца предложение заглянуть в башню энтузиазма не вызвало.

— Мало тебе проблем на твою белую задницу? — поинтересовался он. — Иди в пески! Провалишься, мы тебя будем вытаскивать, орать и материться, тоже развлечение.

— Не думал, что вы все такие трусы, — Ингвар вновь сощурился, на этот раз презрительно.

«А я не думал, что ты такой любопытный» — мог бы сказать я в ответ, но промолчал.

Отведенные нам в карауле два часа мы не достояли.

Прошло около часа, и тут донеслось гудение моторов, и на юге, среди кубов, показались два пикапа.

— Неужели комбат? — удивленно вопросил Ингвар, когда машины приблизились, и стало видно, что в передней всего два человека, водитель и пассажир, зато второй набит бойцами.

— Похоже он, — отозвался Эрик. — Буди офицеров.

Подгонять норвежца не надо было, он уже мчался туда, где дрыхли соратники.

Чтобы поднять взвод, времени не хватило, и когда пикап с комбатом притормозил около нашей «спальни», то Збржчака встретил вовсе не прочерченный по линеечке строй, а толпа с хмурыми и помятыми лицами.

— Комвзода, у вас пять минут! — рявкнул комбат. — Что это за долбанная сиеста? Собачья кровь! Караульных тоже сюда! Аслан, а вы продолжайте, не обращайте внимания, — последняя фраза предназначалась командиру ремонтников.

Поль лихо козырнул и принялся за дело.

Пробегая мимо Збржчака, я ощутил тот же пряный запах, которым наш «батяня» глушил запах перегара.

— Смирно! — скомандовал он, когда мы с грехом пополам построились. — Вольно. Ситуация такая…

Через пять минут стало понятно, что с двумя ротами вместо трех и выведенной из функционирования транспортной зоной мы в глубокой заднице, людей катастрофически не хватает. Поэтому наш взвод получил название «группы охраны» и поступил в распоряжение тех же самых ремонтников, у которых на очереди еще два участка забора.

А патрулировать периметр и охранять часть будут другие.

— Ух, отлично, целый день в пустыне — всегда об этом мечтал, — краем рта прошептал стоявший у меня за спиной Эрик.

Я только хмыкнул.

Комбат прошелся вдоль нашего строя, ежась, рыгая и делая вид, что его не крючит с похмелья.

— И еще! — объявил он. — Поль, вы ведь занимались эвакуацией в третьей роте?

— Так точно, — судя по лицу, комвзвода не понимал, к чему ведет Збржчак.

— Нужно проверить всех на предмет укусов, царапин, порезов, любых свежих ран, — командир батальона выпучил глаза. — Тех, у кого они обнаружатся, нужно изолировать. Обезоружить, связать и препроводить в санчасть, там ими займутся.

Похоже ему доложили о том, что случилось с Джоном… а может и еще с кем-то.

— Приказ понятен? Сделайте это немедленно.

Поль снова ответил по-уставному, Збржчак сплюнул и заковылял в сторону ожидавших его машин. Бойцы сопровождения из второго пикапа даже не выбрались, так и просидели все это время в кузове.

— Поехали, личный осмотр по отделениям, — велел Поль, когда начальство укатило. — Ричардсон, Бадави, Лифань — всех раздеть и осмотреть, с ног до головы. Я пойду умоюсь.

И он зашагал туда, где хранились наши запасы воды.

— Ну что, будем заголяться — сказал Цзянь. — Давай только не все сразу, а по трое. Начнем с самых высоких. Макунга, Торвальдссон, Аль-Фаранги, стаскивайте форму. Выходите сюда, ко мне поближе.

Названная троица стащила каски, принялась расстегивать бронежилеты — хорошо тем, кого просто разбудили, а нас сорвали с караула, и это значит, что с кучей барахла на себе.

— Сыч, давай ты меня укусишь, и я свалю в санчасть, — продолжил развлекаться Эрик. — Чего тебе стоит? Ты же дикий индеец, и скальпы наверняка умеешь снимать. Цапни за руку.

При слове «рука» у меня что-то сдвинулось в голове, и я вспомнил тот момент, когда вечером натягивал только что полученный респиратор — тогда в нашу казарму вошли Джон и Франсуа, первый с повязкой на плече, второй на ладони! На ладони, укушенной Гомесом!

Во всей дикой суете последних часов эта деталь забылась.

А теперь он стоит рядом со мной, в каких-то сантиметрах, и в любой момент может сойти с ума, перестанет быть человеком, превратится в бешеного хищника, кинется на меня.

— Эй, Леблан, кстати, а что у тебя с конечностью? — судя по всему Цзянь тоже выловил из памяти именно этот факт.

У меня по спине забегали мурашки размером с майских жуков, я невольно отодвинулся, бросил взгляд на соседа — лицо обычное, никаких признаков страшной трансформации. Может вирус вообще в него не попал, или эскулапы хорошо промыли рану? Вон сколько времени прошло, Джона скрючило практически сразу… хотя и укус он получил в шею, куда ближе к голове, а тут ладонь!

— Ничего! Я в порядке! — отозвался Франсуа преувеличенно бодрым голосом, а руку с грязным бинтом поперек ладони спрятал за спину.

— Автомат сними, — продолжил комотделения тем мягким, добрым голосом, которым положено разговаривать с сумасшедшими. — Очень медленно. И отдай Сычу. Очень медленно.

Франсуа беспомощно улыбнулся.

— Да вы что? Это же я? Я не монстр! Я обычный!

Почему он просто не выполнил приказ, я не знал, может быть ошалел от усталости, а может быть зараза уже проникла ему в мозг и начала размягчать извилины, вымывать из них рациональность и логику.

— Автомат сними, — повторил Цзянь. — Это приказ!

Франсуа потянул калаш за ремень, стаскивая оружие с плеча.

— Серов, держи его! — приказал комотделения, что-то видимо увидевший в лице укушенного бойца.

Но я не успел даже поднять руку.

Франсуа саданул меня со всего маху по ребрам, и рванул прочь так, что только песок из-под берцев полетел. Цзянь прыгнул, намереваясь ухватить беглеца за плечо, но промахнулся буквально на сантиметр.

— Стой, дурак! — заорал Поль. — Ты куда?!

Франсуа несся, точно заяц от собак, и направлялся он прямиком к ближайшей башне, видимо собирался укрыться за ней.

— За ним! Бегом! — скомандовал Цзянь, и все наше отделение сорвалось с места. — Стоооой!

Но Франсуа то ли не слышал, то ли не понимал, что ему кричат.

Из тени куба мы выскочили на солнце, и тут я сообразил, что именно в этой башне после давней атаки дрищей остался пролом, именно туда пытался нас заманить Ингвар! Неужели свихнувшийся африканец решил спрятаться внутри?

Мы почти настигли его, и увидели, как беглец скользнул в дыру и пропал из виду.

— Дебил! — воскликнул Цзянь, и впервые с момента знакомства я увидел злость на его лице, обычно похожем на маску.

Мы остановились, дыша, как свора загнанных собак, и тут нас нагнали так и не закончившие раздевание Вася, Ингвар и Хамид.

— Серов, — Цзянь нащупал меня взглядом. — Ты его упустил. Тебе и разыскивать.

Я сглотнул, обнаружил за спиной комвзвода улыбающегося Джавала… ах ты, сучонок, радуешься?

— Чтобы было не скучно, возьми с собой большого черного Макунгу, ну и Сыча, — добавил комотделения уже спокойнее.

— Разрешите мне пойти с ними? — подал голос Ингвар.

Ну да, он так рвался посмотреть на внутренности башни, а посылают других.

Цзянь оглядел норвежца с головы до ног:

— Разрешаю. Серов за старшего. Задача — привести Леблана обратно. Или принести. Живым или мертвым. Времени отвожу вам час, потом мы наверняка сменим дислокацию. Чего встали? Кто приказ будет выполнять, Конфуций?