Новый старый 1978-й. Книга одиннадцатая

Глава 7

Да, я блефовал. Никакой «Звезды Смерти» у меня не было. Но Крис сообщила, что где- то в просторах вселенной есть огромный рукотворный объект, для которого нам бы очень пригодился космический буксир. Так что мой блеф имел под собой реальную основу. А название я взял из фильма Джорджа Лукаса «Звёздные войны», которое мне всегда нравилось. Наверняка, Амфиерей знает про предтеч, поэтому название их космической станции примет за чистую монету.

В гримёрке я быстро переоделся и был полностью готов продолжать концерт. Девчонки вопросительно на меня посматривали и я не стал их дольше томить.

— Переговоры прошли в «тёплой и дружественной обстановке». А если серьёзно, то всё хорошо. Я вам потом об этом расскажу.

Просто я не хотел много говорить при посторонних. В кабинете, где мы с альционцем вели переговоры, работало подслушивающее устройство. Но там мы разговаривали на атлантском, поэтому понять его никто не сможет. А здесь Анна и Сью всё услышат и передадут ФБР. А мне этого было не нужно. Главное, что девчонки успокоились. Нам ещё полтора часа отыграть надо. Но это не дискотека с её бешеным танцевальным ритмом и без всякой возможности сделать передышку. Танцующие на танцполе люди долго стоять без музыки не любят.

Сейчас у нас и двадцатиминуткой антракт был, и само выступление длилось три, а не четыре часа. К тому же ауры детей поддерживают девчонок и не позволяют им уставать. Вон они как бодренько вскочили из кресел и направились в сторону сцены.

Второе отделение прошло тоже очень хорошо. Пришлось два раза исполнять песни на бис. «Believe» и «Crucified», как всегда, имели оглушительный успех. Нас с Солнышком просили ещё раз исполнить «More than words», но концерт и так затянулся на лишних двадцать пять минут, поэтому я пообещал её исполнить два раза подряд завтра в Hollywood Bowl.

Цветов было опять очень много, но с ними нам помогли Анна и Сью. Мы были довольны их работой, поэтому заплатив каждой по пятьсот долларов, мы пригласили их поработать с нами и завтра, и в среду. И они, естественно, согласились.

На выходе нас опять поджидала публика. Они что, весь вечер не расходились и ждали других «тарелок»? Ну что ж, раз публика хочет, мы удовлетворим их хотелки.

— Жень, — обратился я к своей теперь уже постоянной помощнице, — скажи водителю, что мы своим ходом до отеля доберёмся.

— На «летающей тарелке»? Здорово. Ко мне многие обращались с этой просьбой. Тут и телевидение осталось торчать в ожидании нашего эффектного отбытия.

Я вызвал сюда наш шлюп и публика засвистела, выражая свой восторг, когда он сел перед зданием. Он, правда, не приземлился, а завис в пяти метрах от земли, так как места было мало для его посадки. Он был габаритнее челнока альционца. Но оказалось, что трап и с такой высоты может дотянуться до нас. Это ещё больше обрадовало зрителей, так как такого они ещё не видели.

Мы были уже привыкшие к высоте, поэтому спокойно взошли по ступенькам внутрь салона нашего шлюпа, помахав всем на прощание руками.

— Как самочувствие? — спросил я у своих двух солисток.

— Я ни капельки не устала, — заявила Маша.

— И я усталости не чувствую, — добавила Солнышко.

— Может тогда в Ниццу махнём. Там, как раз, уже утро. Искупаемся в море и немного расслабимся перед сном.

— Давай, — поддержали меня все.

Мы приземлились на вертолётную площадку нашего отеля, которая, в этот поздний час, была никем не занята, после чего прошли в бунгало. Ден, как всегда, тащил за нами наши вещи. Хорошо иметь такого помощника. Какие-то два месяца назад мы с Серёгой сами таскали наше музыкальное оборудование, а сейчас даже наши московские фанаты нам в этом деле не нужны.

— Только купальники не забудьте, — сказал я Серёге и Женьке. — Там народ уже в это время вовсю шастает. И побыстрее. У нас есть только час, а потом нам всем спать надо будет ложиться.

Сейчас в Лос-Анджелесе было начало двенадцатого ночи и я хотел лечь в кровать часов в двенадцать или, в крайнем случае, в половине первого. Дел на завтра намечалось опять много, и это помимо концерта. Завтра я собирался провести эксперимент с Наташей. Она к нам должна будет вместе с Ди в девять утра по местному времени телепортироваться и мы попробуем решить проблему с часовыми поясами. А заодно и новый Роланд Сереге надо будет достать. В общем, это была задача только на утро. Потом нас ждал Голливудский бульвар с «Аллеей звёзд», где состоится торжественная закладка нашей звезды, и там же, рядом, китайский театр Граумана, где была расположена «Аллея славы». Там мы оставим отпечатки своих рук и ног. Да и с отцом надо встретиться на тему компьютеров. Наша страна в этой области еще держала паритет с американцами, но через два года начнётся отставание, которое мы очень долго не сможем ликвидировать. И первые тенденции спада обнаружились уже сейчас. Но теперь у меня есть, чем ответить американцам. Чтобы хоть как-то понять инопланетную технологию, надо сначала в сфере компьютерного производства лет на сорок опередить янки. Всё необходимо делать постепенно и поэтапно.

Сборы были недолгими и мы вшестером телепортировались на виллу в Ниццу. Здесь уже было утро вторника и это было непривычно, особенно для Сереги. Я дал гостям пять минут на осмотр нашей французской собственности и затем мы отправились на пляж. Женька чувствовала себя в своей родной Франции, как рыба в воде. Она же почти неделю была оторвана от Родины. Сначала торчала с Серёгой в Москве, а потом сразу улетела с нами в Штаты. Короткий визит в Париж для лечения её матери можно не считать.

Море — это вам не бассейн в отеле. Здесь совсем по другому себя чувствуешь. Девчонки, правда, особо не резвились, так как после трёхчасового концерта хотелось просто насладиться покоем, полежать в морской воде и почувствовать, как маленькие волны накатывают на тебя. Лепота.

— Как же здесь хорошо, — сказала Женька. — И вилла у вас есть, и море рядом. Захотели — и в Тайланд телепортировались.

— А мы к этому уже привыкли, — заявила Маша. — Мы, в начале, тоже восхищались, а теперь для нас это обычное дело. У нас нонче свой дом и на Луне есть.

— Андрей нас всех на Альфа Центавра обещал с собой взять, — добавила, мечтательно, Солнышко.

— Возьму обязательно, — сказал я, подплывая к ним. — Но нам уже пора отправляться в Лос-Анджелес.

Да, эти часовые пояса меня тоже задолбали. Надо поскорее свой Red Bull выпускать для людей. Я эту проблему для себя и девчонок постараюсь уже сегодня решить, а вот всем остальным мой энергетический напиток в этом должен будет помочь. Можно позже с представителями межгалактический «Лигой планет» переговорить. Наверняка у них будет, что мне предложить. Они, так и так, на меня выйдут. Поэтому следует заранее подготовить свои вопросы и требования к ним.

Вернувшись в наше бунгало, мы расстались с Серёгой и Женькой до утра. Приняв втроём душ и поболтав минут пять, лёжа в постели, мы уснули и спали сном младенца. Я- то спал именно так, а вот девчонки не знаю. Им, наверное, снилось созвездие Альфа Центавра и космическая любовь, а мне даже арахниды не снились. Зато выспался.

Правда мои подруги всю ночь ко мне прижимались, но это не помешало мне утром встать бодрым и свежим. Грушу я опять усиленно помучил, да и на тренажёрах и трицепсы, и дельты хорошо прокачал. На завтрак к нам первая телепортировалась Наташа.

— Привет, любимый, — сказала она весело и поцеловала меня. — А где девчонки?

— Только проснулись и ещё в ванной плещутся, — ответил я, делая себе бутерброд с красной рыбой. — Будешь с нами завтракать?

— Поужинать не откажусь. Твои дети требуют от меня, чтобы я их регулярно кормила.

— Как там наш продюсерский Центр поживает?

— Всё хорошо. Александр Самуилович тебе привет передаёт. О тебе в «Правде» большая статья сегодня напечатана. О твоих достижениях в области космоса и развитии сотрудничества с инопланетными цивилизациями.

— Узнаю наш газетный стиль. Небось Ситников сей опус сочинил?

— Точно. Василий Романович тебе тоже привет передаёт. Он мне звонил и просил, чтобы ты связался с ним.

— Если успею, то сегодня заскочу. Я и песню на русском языке придумал, и новая тема для обсуждения появилась. Песню пусть Краснов в эфир выдаст, а с Ситниковым мы обговорим тему новых информационных технологий… Кстати, после завтрака мы с тобой отправимся в будущее и попробуем разобраться с проблемой часовых поясов.

— Вот здорово. А то меня это уже начало раздражать.

— Что тебя раздражает? — спросила Маша, появившаяся в халате из душа, и поцеловала Наташу.

— Часовые пояса. Я хочу с вами чаще быть и дольше, а эта разница во времени меня уже достала.

— Вот мы с Наташей этим и займёмся по окончании, для кого завтрака, а для кого ужина, — сказал я.

— А мы? — спросила появившаяся Солнышко и, после приветственного поцелуя с Наташей, села с нами за стол.

— Для чистоты эксперимента вам пока участвовать в нём нельзя, — ответил я. — А вы не забыли, что у нас в одиннадцать закладка нашей Звезды и наших отпечатков?

— Я и забыла, — сказала Маша, аппетитно жуя сладкую булочку и запивая её кофе.

— Женька бы, обязательно, напомнила, — заверила Солнышко.

Тут появилась наша английская принцесса и начался всеобщий гвалт. Эта несносная девчонка решила появиться у нас в том наряде, что был на ней надет, когда она находилась без сознания в плену у альционцев. Не смогла вытерпеть и не похвалиться перед подругами.

Всем понравилось, как всё на ней сидит. Хорошо, что трон с собой не притащила. Чмокнув меня в щеку, Ди и мой женсовет удалились в спальню, чтобы, по очереди, примерить платье-накидку и золотую корону. Надо будет каждой по похожему платью стрясти со жреца. Раз девчонкам нравится, то пусть все вместе носят. Только, чтобы не абсолютно одинаковые были. Индивидуальность каждой должна быть сразу всем заметна.

У меня вообще появилась мысль завалиться гурьбой к Ди на свадьбу, но озвучивать я её не стал. Слишком много вопросов надо перед этим решить, чтобы подобное можно было сделать.

Девчонок не было минут пятнадцать и я спокойно доел свой завтрак. А потом они вышли довольные и было понятно, что они все хотят такие платья и короны. Ну да, надо срочно сообщить альционцам, что за моё участие в их войне мне космический буксир уже не нужен, а нужны женские шмотки и побольше. Вот они удивятся.

— Так, — сказал я, когда эта четвёрка модниц вернулась к столу. — Мы с Наташей сейчас отправляемся заниматься делами, а вы пока готовьтесь к торжественной церемонии на «Аллее славы» и «Аллее звёзд».

— Можно мне с вами на «Аллеи»? — спросила Ди, с надеждой в голосе. — Я так хотела посмотреть, как это всё происходит.

— Хорошо, — ответил я и получил благодарный поцелуй за это. — У тебя со временем более-менее нормально получается. А вот с Наташей я попробую сейчас кое-что изменить.

Для решения задачи с часовыми поясами я решил взять в качестве примера прямолинейную систему координат не на плоскости, а в пространстве-времени. Мы, пересекая часовые пояса, перемещаемся вдоль оси абсцисс, то есть горизонтально. Время движется линейно и изменить его нельзя. Но если мы будем перемещаться по оси ординат, то есть перпендикулярно оси времени, время замрёт в одной точке, а мы сможем двигаться в прошлое и будущее сколь угодно долго. А потом возвращаться в исходную точку, в которой время остановилось. Это произошло и со мной, когда я вернулся из 2019-года назад в 1978-й с помощью машины времени.

Так как 1978-й год, в котором мы сейчас находимся, является параллельным миром, то в него мы и возвращаемся. Теперь же мы попробуем зафиксировать время, например, в Москве и переместиться в Лос-Анджелес не с помощью телепортации, а с помощью машины времени. Пробыть в бунгало час и тем же путём вернуться обратно. Надеюсь, что в Москве время не изменится.

— Наташ, ты готова? — спросил я её.

— Да, — ответила она. — Ничего, что я в джинсах?

— Наоборот, хорошо. Солнышко, дай мне свои золотые часы, я их оставлю на столе в гостиной нашей московской квартиры, чтобы сверить время до начала эксперимента и после.

Я тоже основательно приготовился. Также оделся в джинсовый костюм и взял с собой кучу российских рублей, которые мне наменяли ещё в прошлое моё посещение Москвы 2019-го года. А теперь в путь. Главное, чтобы дверь в зал, где установлена машина времени, открылась для Наташи. Но аура её трёх малышей, я думаю, станет её пропуском.

Сначала мы телепортировались в нашу восмикомнатную квартиру в Новых Черёмушках, зафиксировали время по будильнику и часам Солнышка, а затем, в два прыжка, оказались на лунной базе.

— Приветствую вас, товарищ Андрей и Наташа, — поздоровалась Крис сначала со мной, а потом с моей женой. — За период, прошедший с последнего вашего визита, никаких происшествий не произошло. Идёт изучение трёх доставленных живых образцов, которых вы называете арахнидами и началась постройка четырёх средних кораблей огневой поддержи из адаманта, доставленного с Альционы. Для внешнего покрытия корпусов необходим орихалк в количестве четырёх стандартных атлантских брусков.

— Спасибо, — ответил я и посмотрел на Наташу, которая всё это внимательно слушала, так как Крис специально для неё говорила по-русски.

— Ничего себе ты развернулся, — воскликнула она восхищенно. — А можно будет посмотреть на этих арахнидов вживую? А то я не особо в курсе твоих вчерашних путешествий.

Пока мы летели на антиграве в биолабоаторию, Крис рассказала, без подробностей, что происходило вчера. И даже смогла показать Наташе несколько кадров сражения, а потом зачистки демонами трёх звёзд Альфа Центавра.

— Я хочу быть рядом с тобой и девчонками постоянно, — непреклонно и решительно заявила она. — У вас тут такая активная жизнь кипит, что просто настоящая фантастика.

— Скоро мы с тобой проверим одну мою гипотезу, — ответил я и поцеловал это забавно-серьёзное чудо. — Если все получится, то ты сможешь быть всё время с нами.

Вид уже отошедших от искусственного сна огромных паука, скорпиона и жука в клетках, немного напугал Наташу. Эти твари в обычном состоянии были очень агрессивны и я дал команду снова их усыпить, что и было мгновенно сделано. Но я успел обратить внимание, что все три экземпляра посматривали на нас с опаской, особенно на меня. Видимо, могли видеть мою полыхающую ауру и наташину тоже.

— И они, действительно, разумны? — спросила меня подруга, когда мы вышли из лаборатории.

— Да, — ответила за меня Крис. — Мы провели сканирование и анализ их мозга. Они разумны и обладают некоторыми интересными способностями.

— Например, — сказал я, — они могут видеть ауры.

— Если вы имеете в виду энергетическое поле или оболочку вокруг тела человека, то да. Я тоже обратила внимание на реакцию арахнидов на вас, товарищ Андрей. Датчики показали, что они испытали страх.

Вот так, даже инопланетяне меня боятся. Надо будет следующий раз с этими тварями более плотно поработать, чтобы понять причину их страха. Почему именно моя аура их так напугала?

— Так что, Наташ, — сказал я, — зря ты их испугалась. Это они нас боятся.

— Это из-за ауры наших малышей? — сказала Наташа, сделав правильные выводы из нашего разговора с Крис.

— Да. Ты же знаешь, они у нас необыкновенные.

Ну вот, сразу успокоилась и заулыбалась. А вот и главное наше испытание на сегодня. Дверь в комнату-зал с машиной времени. Но никаких проблем и в этот раз не возникло. Наташу тоже признали, благодаря аурам её детей, атланткой и продолжательницей рода Гермеса-Тота.

Перенос прошёл без проблем и мы с подругой оказались в июне 2019 года, только на день позже. На улице было жарко, но не как в Лос-Анджелесе сорок один год назад. Я дал время привыкнуть Наташе к тому, что мы находимся на знакомой станции Калужская, только в будущем. Я даже посадил её на ту же скамейку, на которой сам сидел прошлый раз. Но я-то это время хорошо знал, так как сам жил в нём, а вот Наташа нет. Поэтому мы сидели минут десять и я отвечал на её многочисленные вопросы. Она во все глаза смотрела на машины, проезжавшие по Профсоюзной улице, и на людей, которые были похожи и, одновременно, не похожи на тех, кто жил в её времени. У неё был настоящий футурошок.

— Ну вот, — сказал я и обнял её, — теперь ты стала настоящей хронопутешественницей.

Мы сидели и я не боялся никуда опоздать. Опыт прошлого моего путешествия показал мне, что я вернусь в своё время, только на секунду позже, сколько бы я не пробыл здесь, в 2019-м. Наташа постепенно привыкала к тому, что видела. Она помнила большой пустырь на том месте, где стоит сейчас ТЦ «Калужский». Да и КЦ «Мередиан» тогда тоже ещё не построили. Он будет открыт только в 1984 году.

— Успокоилась? — спросил я её.

— Да, — ответила она и поцеловала меня. — Я знала, что ты необыкновенный человек. Мне ещё в детстве мама говорила, что я полюблю очень необычного юношу.

— Она, как всегда, оказалась права. Как она, кстати, себя чувствует?

— Просто замечательно и постоянно благодарит тебя за всё. В основном за то, что ты её вылечил.

— Как она отнеслась к тому, что ты побывала на Луне? Ты ведь рассказала ей, по секрету, что ты тоже там с нами была?

— Да, не удержалась. И ты знаешь, она ни чуточки не удивилась этому. Особенно после того, как я подарила ей лунный камень. Ведь она была абсолютно уверена, что ты меня тоже возьмёшь с собой. А наши все только и говорят об этом. Обсуждают твои летающие тарелки и называют тебя инопланетянином, особенно после визита этих альционцев к нам. Мне и раньше все завидовали, а теперь вообще открыто восхищаются. Все говорят, что ты будешь лучшим Генеральным секретарём за всю историю нашей страны.

— Значит, правильно я сделал, что тебя прятал во время путешествия. Иначе бы сейчас проходу тебе не дали. Ладно, пошли. Нам надо многое купить.

Мы встали и направились ко входу. Наташа взяла меня за руку. Нет, она не боялась. Здесь не было арахнидов, просто она чувствовала себя «не в своей тарелке». В наше «летающей тарелке» она чувствовала себя прекрасно, а вот здесь немного робела. Ну это у неё пройдет. Пару раз сюда со мной телепортируется и привыкнет.

Сегодня в «М.Видео» мне нужно было купить синтезатор Roland Fantom 8 и наш российский компьютер «Эльбрус». На его системном блоке чёрного цвета было написано «ЦМСТ «Эльбрус», что будет воспринято с гордостью в 1978-м. Я знал, что монтаж печатных плат и производство процессоров производят в России. Да и комплектующие тоже процентов на пятьдесят были наши. Для моей задумки это было самое то. Но дорого стоит, зараза. Почти двести тысяч российских рублей.

Наташа ходила по магазину с широко открытыми глазами и я решил ещё купить нам ЖК-телевизор Panasonic белого цвета с диагональю 32. Я обратил внимание, что он очень понравился Наташе. Пусть, пока мы будем на гастролях, смотрит его. Правда, наше советское телевидение даёт в телевизоре только квадратную картинку, но зато качество будет просто супер. Я ей ещё DVD-проигрыватель куплю и наши советские фильмы до 1978 года. Это чтобы не запуталась между настоящим и будущим. Или, случайно, не сказала кому-нибудь, что будущее уже было.

И ещё я нашёл документальный фильм на видеокассете о Брежневе. Для начала и этого Леониду Ильичу будет достаточно. Там минут пять его похороны показывают. Вот он обалдеет от этого, так обалдеет.

Набрали мы прилично. Один синтезатор весил почти тридцать килограммов. Зато это не просто музыкальный аппарат, а мечта. И цена у этой мечты запредельная — триста тысяч рублей. В общем, в шестьсот тысяч мы уложились. Продавцы-консультанты только что меня не облизывали. Они меня ещё по прошлому разу запомнили. Пришлось нам с Наташей на двух огромных тележках всё это вывозить. После чего я под эскалатором повторил знакомый трюк с уменьшением и складыванием всего этого в один небольшой целлофановый пакет.

Когда мы вышли из «Калужского», Наташа в задумчивости сказала:

— Мне кажется, что это не наше будущее.

— Ты права, — ответил я, поражаясь женской интуиции или это было просто её нежелание принять такое будущее. — У нас этого будущего не будет, это я тебе обещаю.

— Это как?

— Это параллельный мир. То есть, это одна из веток возможного исторического развития нашей страны.

— Но мы здесь тоже существуем?

— Да, и ты, и я. Но у нас, скорее всего, разные семьи. Через сорок лет у тебя уже могут появиться внуки.

— Я не хочу такого будущего. Потому, что в нём мы не вместе. И наших удивительных детей тоже нет.

Она даже заплакала от обиды. Пришлось мне её успокаивать и говорить, что таких ответвлений от основного русла истории существует много. И я понял, почему она меня в самом начале держала за руку, да и потом старалась далеко от меня не отходить. Она боялась меня потерять. Как дети боятся потерять родителей в незнакомом большом городе. Ну я же говорил, что она чудо.

Так, наш эксперимент продолжается. Мы телепортировались на лунную базу и я посмотрел на свой Ролекс. Время было то, которое показывали мои часы перед отправкой в будущее. А после этого я дал команду перенести нас в Лос-Анджелес в 20 июня 1978-го года точно в мгновение перед нашей телепортацией в Москву. Здесь должно было пройти где-то полчаса без нас, но этот кусок времени был помещён в «Библиотеку Ответвлений». Этот термин придумал английский писатель-фантаст Чарльз Стросс и в этой библиотеке хранятся все уничтоженные варианты реальностей или, как он их назвал, «не-историй».

— А чего вы никуда не телепортируетесь? — спросила нас Маша и мы с Наташей 9 рассмеялись.

Значит, у нас всё получилось, что подтверждали также часы, которые были у Маши на руке. А мои показывали на двадцать две минуты вперед, то есть то время, пока мы были на базе. Я показал их Маше, она сравнила их ещё и с часами на столе и нахмурила свой очаровательный лобик.

— Они у тебя стали на столько много спешить? — подумав немного, спросила она.

— Нет, — ответил я и поцеловал ещё одно своё смешное чудо в нос, от чего она стала ещё забавнее. — Нас с Наташей, действительно, не было двадцать минут. Мы просто вернулись именно в это мгновение. И успели купить в будущем много подарков из различной теле- и музыкальной техники.

— Покажи, — обрадованно воскликнули мои три остававшиеся в «не-истории» подруги, а Наташа сидела и улыбалась, глядя на всё это.

У меня было такое впечатление, что она повзрослела за эти два десятка минут, что нас не было в этом мире. Да, она увидела тот мир, в котором она, категорически, не хотела бы жить. Знание будущего наложило на неё свой отпечаток. Она стала взрослее и мудрее. Даже взгляд у неё стал другой. Она смотрела на девчонок, как на детей. Значит, надо будет всех троих тоже прогнать через будущее. Да, за двадцать минут становились взрослыми только на войне. Получается, что путешествие во времени можно приравнять к кратковременному пребыванию человека на поле боя.

Хотя все реагируют на внешние раздражители по-разному. Машу, по моему, ничем не проймёшь. Ди это не особо поймёт, ведь это не её родная Англия. Поэтому придётся устроить ей путешествие в Лондон 2019 года, где нет уже давно в живых принцессы Ди. Для неё это будет настоящим психологическим ударом. Поэтому её к этому путешествию придётся подготовить.

А вот Солнышко, думаю, отреагирует также, как и Наташа. Но все ждут подарков и «их есть у меня».

Первым, чему я вернул нормальный размер, был синтезатор. Девчонки, правда, не особо поняли всю его прелесть, поэтому я пошёл и позвонил Серёге. Это-то уж точно всё сразу поймёт. Эх, не сообразил я для своих подруг электрощипцы для завивки и распрямления волос купить. Но ничего. Я им сейчас большой телевизор покажу.

Вот телевизор произвёл на них должное впечатление.

— Это мы в нашу восьмикомнатную квартиру в Черёмушках купили, — прокомментировала новое приобретение Наташа.

В этот момент пришёл Серега с Женькой. Наш клавишник аж на мгновение застыл при виде Роланда. Он как-то даже сначала с опаской подошел к нему и начал внимательно его разглядывать.

— Откуда? — вместо приветствия задал вопрос Серега.

— Места надо знать, — ответил я и улыбнулся.

— Оттуда, что ли? — спросила Женька, успевшая со всеми расцеловаться и теперь показывающая пальцем на небо.

— Почти. Потом расскажу.

Мы вдвоём с Серёгой перетащили синтезатор в гостиную, я подключил его к сети и мой друг просто пропал на час. Вернувшись на кухню, я услышал первые звуки нового инструмента и радостные возгласы нашего клавишника. Ну вот, доставил другу истинную радость.

А на кухне три мои жёны и одна моя любовница-помощница пытали Наташу на предмет того, что мы делали и где были. Здесь тоже раздавались восхищенные возгласы, а потом Солнышко, от лица Маши, Ди и Женьки, сказала:

— Мы тоже хотим в будущее.

— Мы с Наташей ещё не закончили эксперимент, — ответил я. — Основная цель его состояла не в закупке в будущем разной техники, а в проверке моей теории. И если всё пройдёт успешно, то тогда я вас всех смогу взять с собой.

Я был, как всегда, зацелован и облизан моими жёнами вместе с любовницей. В общем, как оказалось, моих женщин интересует не только секс, музыка и тряпки, но и путешествие во времени. Правда, с бытовой и практической точки зрения.

— Жень, — сказал я голосом, в котором зазвучали металлические нотки, — если даже во сне ты произнесёшь информацию о машине времени, то…

— То ты сотрёшь мне память, — добавила за меня Женька, поняв всю серьёзность ситуации.

— А потом я отдам тебя на съедение арахнидам, которых демоны захватили в плен для меня.

Женька аж дышать перестала. Ни тех, ни других она вживую не видела, но поняла, что ничего хорошего её за такой проступок не ждёт.

Но как оказалось, Женька пришла к нам не с пустыми руками. Она принесла сегодняшние утренние газеты. Все пестрели заголовками о нас. Больше всего их было обо мне и инопланетянах. Очень популярна оказалась фотография моей встречи с верховным жрецом альционцев перед Shrine Auditorium, которая попала на страницы, практически, всех печатных изданий. И о московских переговорах журналисты тоже много писали. Некоторые анализировали их и приходили к выводу, что, возможно, существует некая космическая угроза для всего вида Homo sapiens. Этим журналистам в прозорливости не откажешь. Вот им и надо будет показать три вида разумных паукообразных, действительно угрожающих не только нам, но и всему живому во вселенной.

— А теперь мы с Наташей продолжим наш эксперимент, — сказал я и мы телепортировались сначала на Луну, а затем, через машину времени, вернулись с Наташей в точно зафиксированный момент времени в московскую квартиру.

Часы показывали именно то время, когда мы были здесь час назад плюс одна секунда. Ура! Я смог обмануть время. Наташа тоже радовалась и за меня, и за себя. То есть, теперь Наташа и Ди могли проводить сколько угодно времени с нами и, так же в любой момент, способны были вернуться в то мгновение, когда они телепортировались ко мне. И всё это надо будет делать через машину времени. Главное во всём этом было — точно запоминать время, в которое надо вернуться. Иначе нас могло оказаться в два раза больше. То есть, например, два меня и две Наташи.

И ничего страшного не будет в том, что им придётся узнать будущее на небольшом отрезке времени. Единственно, что станет расти библиотека уничтоженных вариантов реальности. Но возвращаться в Лос-Анджелес мы будем опять через машину времени и опять сдадим в нашу библиотеку «не-историй» один из вариантов реальности, который успеют прожить все наши подруги и Серёга, пока мы отсутствовали.

И мы вернулись именно в то мгновение, когда я закончил говорить свою последнюю фразу: «А теперь мы с Наташей продолжим наш эксперимент».

Все опять удивлённо посмотрели на нас и мы опять с Наташей рассмеялись.

— Мы отсутствовали двадцать минут, но уже вернулись назад, — сказал я, хотя это мало кто понял, о чём я вообще говорю.

Для них мы никуда не исчезали. Так что жизнь продолжалась и нам надо было готовиться к торжеству на «Аллее Славы» и «Аллее Звёзд». Зачем морочить головы девчонкам их «не-историями», о которых они, в данный момент, ничего не знают. Будем считать, что они не прожили эти двадцать минут и знать им о них совсем необязательно.

Но самое главное, что наше с Наташей путешествие во времени не создало такую реальность, в которой нам не оказалось места, то есть нас с ней не стёрли из нашего времени. Так, в фильме «Проект Нострадамус», детектив Майкл Ностранд, вернувшись в своё время, обнаружил, что его никто не знает.

Нас все знали и любили, поэтому мы и радовались с Наташей. Я-то знал, что нас могло в этом эксперименте поджидать. А вот Наташа этого не знала, она просто верила в меня, потому, что любила.

Одевались и собирались мы со всей тщательностью. Через час по нашей Звезде под названием «Demo» будут ходить люди и, также как и мы когда-то, что-то искать или вспоминать. Мы прошлый раз искали русских известных людей и нашли их. Но веселее всего проходят церемонии оставления отпечатков рук и ног на площади у китайского театра Граумана. И не только именно этих частей тела. Там, в мокром цементе, оставит в 1997 году отпечаток своего носа Джеки Чан. На подобной незастывшей поверхности можно так же писать слова, что многие и сделали. Там даже есть следы копыт лошадей, принадлежавших известным американцам.

Об этом я и рассказал всем, пока мы переодевались. Так как Серёга пришёл сюда уже парадно одетым, то он всё это время продолжал возиться с новым синтезатором, извлекая из него самые невероятные звуки. Я, переодически, прислушивался к ним и понимал, то этого фаната очень трудно будет оторвать от новой игрушки. Большому ребёнку нужна большая и, желательно, дорогая игрушка. Вот такую игрушку я и притащил своему другу из будущего. Из моего будущего, но не из его. Хотя он в нем тоже существовал.

Когда мы были с Наташей в том будущем, которое когда-то было для меня настоящим, она не захотела увидеть себя в нем, потому, что там мы не были вместе. А мне сейчас стало интересно, как, всё-таки, она там живёт. Про Солнышко и Машу я кое- что знал. Мы собирались, правда очень редко, на ежегодных встречах выпускников нашей школы. Не школы имени меня, а той школы, которую я когда-то окончил. И на этих встречах мы рассказывали друг другу о своих успехах и делились сведениями о тех, кто не пришёл.

Маша стала геологом и, как мне рассказали, пропала в одной из экспедиций. А Солнышко, в той жизни Светка Соколова, вышла замуж и родила двоих сыновей. Вот оно, частичное совпадение наших миров. Надо будет спросить Солнышко и Машу, когда я их возьму следующий раз с собой, хотят ли они увидеть или что-то узнать о себе. Мне кажется, что тоже откажутся, как и Наташа. Уж слишком различны их судьбы здесь и там.

Что-то меня опять не туда занесло. Я сделаю не так. Я их в следующий раз сразу отведу в парфюмерный магазин. Пусть они порадуются ароматам ещё не созданных духов. Зачем их «грузить» лишними проблемами в их положениями? Всё, решено. Только положительные эмоции для моих любимых и никаких слёз, как это было с Наташей.

Сегодняшняя торжественная процедура должна была начаться с закладки нашей Звезды, а потом уж мы пойдём и оставим свои уже «звёздные» отпечатки. Мы решили ограничиться только нашими ладонями и четырьмя словами, которые мы напишем все по очереди. Я предложил и все согласились со мной, что название нашей песни «We are the world» будет выглядеть рядом с нашими ладонями очень впечатляюще и как нельзя лучше будет соответствовать важности момента. Носы и копыта мы оставим до следующего раза.

По дороге на церемонию Серега не переставал восхищаться нашим новым синтезатором.

— Это просто фантастика, — повторял он. — Теперь нам отдельный ритм-бокс вообще не нужен, он там уже встроен.

— Сегодня на нём сможешь сыграть? — спросил я с надеждой.

— Нет. Я ещё не во всём разобрался. Там столько наворочено, что мне ещё нужно дополнительное время.

Я так понял, что к завтрашнему концерту он уже разберётся. Я даже разрешил ему забрать новый Roland к нему в бунгало, чему он был несказанно рад.

Когда мы приехали на Голливудский бульвар, там уже столпилась масса народу. Телевидение тоже присутствовало знакомыми нам тремя телекомпаниями. Ничего, скоро здесь будет и моя MTV, осталось совсем немного подождать.

В середине толпы зрителей выделялся свободный пятачок, весь покрытый красным бархатом. Даже тумба с нашими двумя афишами была им покрыта. А в середине этой красной дорожки виднелся вырезаный квадрат и стояла плита со Звездой и нашими четырьмя буквами «DEMO».

Завидев нас, выходящих из лимузина, толпа радостно стала скандировать «DEMO! DEMO!». Прямо как на Родине нам всегда кричат наши фанаты. Теперь у нашей группы по всему миру есть фанаты. И теперь они все НАШИ фанаты.

Мы вчетвером, оставив Ди с Наташей и Женькой в стороне, прошли к месту закладки. Вот он, наивысший момент славы. Мы улыбались, позировали вчетвером, по одному и парами. А потом настал торжественный момент опускания нашей плиты в нишу. Нам помогали это делать четверо рабочих, которые всё выполнили очень аккуратно. И вот плита установлена и нас приветствует возгласами «Браво!» радостная публика. Солнышко и Маша сияют, а мы с Серёгой просто счастливо улыбаемся.

Ну что ж, половина дела сделана. Мы торжественно проследовали дальше и попали на площадь перед китайским театром. Там тоже, на специальном постаменте, лежал короб с цементным раствором, который потом застынет и уже эту застывшую плиту, позже, положат в специально приготовленное место.

Вся толпа зрителей с «Аллеи Звёзд» переместилась, как и телевидение с фотокорреспондентами, сюда, чтобы уже здесь снимать репортаж о нас. Первой оставить отпечаток своих ладоней мы предоставили право Солнышку и ей досталось написать начальное слово «We». Я присел рядом и поддерживал её за локоток, чтобы она, случайно, не упала. Публика внимательно следила за процессом и многие стали вслух комментировать то, что мы пишем. Но когда Маша, окунув свои ладони в полужидкий раствор, написала «Аге», то несколько человек из толпы выкрикнули знакомое всем название нашего хита «We Are The World».

Я помахал всем рукой и кивнул, подтверждая, что они правильно догадались. Сразу поднялась буря восторгов и человек десять запели припев нашей песни. Их поддержали ещё несколько голосов и к концу припева пела уже вся площадь. Вот так. До этого мы пели, а нас слушали. А теперь получилось всё наооборот: поют зрители, а мы радостно слушаем. Да, угадал я со строчкой для написания на плите. Ещё как угадал. Кто-то может мне сказать, что я совсем не занимаюсь вопросами пропаганды советского образа жизни. А это что, не пропаганда? А полёт на Луну? Это всё самый лучший вид пропаганды, который только можно придумать. Миллионы телезрителей нас сейчас видят и понимают, что советские люди — самые лучшие. И не только на Земле, но и, возможно, во всей нашей галактике.

Операторы не знали, кого снимать. Ведь мы не выдержали и тоже стали петь. В какой- то момент мне даже показалось, что мы исполняем интернационал. Такое же ощущение у меня было, когда вместе с нами, стоя в театральной ложе, эту песню пела Королева Елизавета II, после чего «We Are The World» стала неофициальным гимном Великобритании.

В общем, мы опять устроили очередной фурор и большую сенсацию. Ну не можем мы спокойно жить и не устроить что-нибудь этакое. Вот за это нас, видимо, и любят.

В машине Солнышко сказала:

— Как же здорово получилось. Мне кажется, что у нас каждый день — это одно большое счастье.

Но она оказалась не совсем права. Неожиданно со мной связалась Крис и сообщила:

— Товарищ Андрей, поступил тревожный сигнал от искина машины времени.

— Что случилось?

— Он сообщил, что начался процесс неконтролируемого создания множества параллельных миров.

— И почему это произошло?

— Началось расхождение между этим миром и миром, созданным вами три часа назад. Машина времени не смогла долго фиксировать ту точку, которую вы создали для Наташи. Началось дублирование в этом пространстве-времени ещё нескольких копий миров, отличных друг от друга. Машина сможет удерживать это точку ещё не более часа. А потом велика вероятность возникновения временного парадокса.

Значит, Наташу, всё-таки, придётся возвращать домой. И не через машину времени, а просто телепортировавшись туда напрямую, параллельно временной оси ординат. Там, в этой первоначальной точке, параллельные миры вновь сойдутся и парадокса не будет. Иначе мы просто больше не сможем путешествовать во времени.

Но эксперимент, частично, удался. Отправная точка в прошлом этого мира смогла продержаться более трёх часов. А это уже большое достижение. Я на три часа смог остановить в ней время. Это сможет нам когда-нибудь очень пригодиться.

Помимо этого, я разобрался с уничтоженными вариантами реальности. У меня получилось отсекать или стирать эти «не-истории». Мне это напомнило процесс проведения на листе бумаги прямой с помощью карандаша и линейки. Иногда нарисованная прямая получалась чуть длиннее необходимой и её приходилось стирать ластиком. Вот также и здесь приходилось стирать лишний кусочек, только в моём случае это была прямая времени. И лишний кусочек — это временной отрезок, который был, но оказался в этом пространстве-времени лишним.

— Наташа, — обратился я к моей добровольной помощнице в проведённом эксперименте. — Мне придётся тебя вернуть назад в Москву.

— А почему? — расстроенно спросила она и все остальные тоже посмотрели на меня. — У нас же всё получилось.

— Только частично. Мне удалось обмануть время только на три часа. Но это тоже огромный успех. Я получил опытным путём предел растяжения пространства-времени. Эти три часа будут запасными для всех нас. И в случае необходимости мы сможем ими в любой момент воспользоваться.

Наташа меня более-менее поняла, а вот остальные не очень. Но Ди догадалась, что и ей придётся возвращаться домой. Только ей было в этой ситуации несколько проще. Ей оставалось потерпеть всего пять дней до свадьбы, а Наташе целых семнадцать до окончания наших гастролей.

— Значит, мне тоже надо будет вас покинуть? — спросила немного грустная Ди. — У вас здесь столько всего интересного происходит, а в Лондоне скучно. Тем более, там нет

— Да, — ответил я. — Ты сама сможешь вернуться, так как твой параллельный мир существует всего час. Но лучше не рисковать и вернуться раньше критической отметки. Но завтра утром вы снова будете с нами. А потом твои мучения закончатся.

— Самое тяжелое — это засыпать одной в нашей общей постели, — добавила Наташа, когда мы вернулись назад в своё бунгало.

— Да и мне грустно становится перед сном в своей комнате, — подтвердила Ди.

— Зато я завтра всем покажу созвездие Альфа Центавра.

Грусть была мгновенно забыта и девчонки стали обсуждать эту новость. Краем уха я услышал, что они собрались, всё-таки, уговорить меня спуститься на поверхность одной звезды из трёх и теперь решали какой. Вот ведь любопытные сороки. Если бы я был на их месте, я бы тоже, наверное, не утерпел.

— Всё, подруги, — сказал я. — Мне надо проводить Наташу и проверить результаты эксперимента. Ди, ты сама доберёшься или тебе сказку на ночь почитать о прекрасной принцессе и рыцаре на белом коне?

— Это очень заманчивое предложение, — сказала она, улыбаясь. — Но доберусь сама. Тебе ещё с наташиной ситуацией надо будет разобраться.

Тоже правильно. После чего мы сначала все расцеловались с Ди и она исчезла, телепортировавшись в свою лондонскую квартиру. А затем Солнышко, Маша и Женька попрощались с Наташей и настала наша очередь исчезать, только уже в направлении Москвы.

Я боялся, что в связи с экстремальной ситуацией, в нашей квартире на Новых Черёмушках может произойти что-то непредвиденное. Типа того, что мы встретим там другую Наташу, которая осталась в том мире более трёх часов назад. Ведь мы всё это время находились в параллельных мирах. Но нет. С нашим появлением всё автоматически вошло в норму и часы, которые я оставил на столе в качестве проверочного маяка, показывали то время, которое было и на моих часах. То есть полночь. Я специально их перевёл перед телепортацией на московское время, чтобы легче было ориентироваться в ситуации.

Второй Наташи я не обнаружил, поэтому с вздохом облегчения достал новый телевизор с DVD-проигрывателем и настроил их. Да, квадратная картинка на 32-х дюймовом экране смотрелась убого, но я поставил диск с фильмом «Вооружён и очень опасен» с моей недавней любовью Людмилой Сенчиной, переведённый в широкий формат, и стало намного лучше.

— Здорово, — сказала Наташа. — Теперь мне не так скучно будет без тебя и девчонок.

— Не грусти, — ответил я. — Завтра мы опять увидимся.

Поцеловав подругу и забрав часы со стола, я телепортировался в Лос-Анджелес, где уже никаких уничтоженных вариантов истории не было. Я решил, что такие эксперименты с пространством-временем следует на время отложить. Я добился небольшого успеха и следует сделать перерыв. Главное, что события естественным образом привели изменённую реальность в соответствие с неизмененной. В результате чего, в истории появилась не «стрелка», а «параллельный отрезок», который пятнадцать минут назад снова состыковался с основным путём.

В этот раз я отсутствовал дольше, поэтому моему появлению никто не удивился. Девчонки мирно о чём-то болтали и я решил, пока было время, смотаться опять в Москву. Только в этот раз мне необходимо было навестить отца. Я слышал, что он работает до часа ночи, а иногда даже ночует в отдельной комнате, чтобы не тратить время на дорогу домой, а потом опять на работу.

Ему сейчас приходилось очень непросто. Должность слишком ответственная и обязанностей огромное количество. Но больше с этим вопросом тянуть было нельзя. Необходимо было срочно создавать в Зеленограде секретную лабораторию, которая бы занялась вопросами компьютерных технологий. Я знал, что сейчас готовится к выпуску мини-ЭВМ «Электроника НЦ-1», но этого было катастрофически мало.

Необходимо срочно собрать команду компьютерщиков и в секретной лаборатории заняться российским компьютером «Эльбрус». Для этого времени это была просто фантастическая машина. В комплект компьютера входят системный блок, 23-дюймовый плоский монитор, клавиатура и мышь. На нём предустановлена операционная система «Эльбрус», разработанная на базе Linux. А четырёхядерный процессор «Эльбрус-401» модификации Б имел частоту 750 МГц, объём оперативной памяти 24 ГБ, дисковой памяти — 1,2 ТБ и это для 1978-го года вообще сказка.

С этим я и телепортировался на Лубянку в знакомый кабинет, в котором раньше сидел Андропов, а сейчас работал мой отец. Он был на месте и его стол был весь завален бумагами.

— Привет, пап, — сказал я уставшему отцу, который даже не среагировал на моё появление. — Ты как?

— С таким сыном, который летает на Луну и встречается с инопланетянами, — сказал он с улыбкой, — жить спокойно невозможно. Привет, сын.

— Ничего не могу с собой поделать. Скоро ещё сложнее будет.

— До меня дошла информация, что в космосе идёт война?

— Да, товарищ генерал-майор. Война на уничтожение человеческой расы. Я уже участвовал в двух сражениях: за Альциону и за Альфа Центавра.

— Значит, альционцы именно к тебе за помощью прилетали? Хотя это было и так понятно. С людьми воюешь или?

— Или. Огромные мыслящие паукообразные. Они захватили несколько галактик и сейчас стоит вопрос о выживании всего человечества во вселенной.

— Нуда, ты теперь на мелочи не размениваешься. Спасать, так вселенную, а спать, так сразу с четырьмя.

— Узнал, всё-таки. Но раз знаешь, то обрадую. Пять внуков и четыре внучки скоро у вас будут.

— Сколько?! Да, ну ты и силён. Мама будет в шоке. Как думаешь решать этот вопрос?

— Когда меня через два года изберут Генеральным секретарём, на пленуме ЦК поставлю вопрос о разрешении у нас в Союзе многоженства.

— Да. После таких новостей даже спать расхотелось.

— Основным условием поставлю наличие двух детей от первой жены. Автоматически решатся проблемы с демографическим ростом и уменьшится количество разводов. Зачем разводиться и уходить к любовнице, когда можно жить всем вместе? Тем самым мы укрепим институт брака.

— Очень интересно. Я с этой точки зрения данную проблему не рассматривал.

— У нас есть богатый опыт среднеазиатских республик, да и во многих южных странах закон разрешает такие браки. С условием, что муж сможет обеспечить достойный уровень жизни своим жёнам. Таким семьям поможем решить вопрос с квартирами с помощью льготного кредитования.

— А чем они кредит отдавать будут?

— Детьми. За каждого рождённого в браке будем снижать пятнадцать процентов. Многодетным семьям квартира вообще достанется бесплатно.

— С тобой всё понятно. За девять внуков и внучек отдельное спасибо, но ты же не по этому вопросу ко мне прибыл?