Новый старый 1978-й. Книга одиннадцатая

Глава 2

По дороге в отель я думал о том, что мне надо сделать два дела: отсмотреть и подготовить запись моего визита на лунную базу атлантов и разобраться с золотом с затонувшего испанского галеона. С первым делом можно особо не заморачиваться. Голографический проектор у меня есть, поэтому я пущу всю запись через «мыслеуловитель» без купюр. В полёте и на самой базе меня снимало несколько камер, поэтому материала хватит часа на три-четыре. Я его только быстро просмотрю и всё.

Значит, остаётся время смотаться в Кремль и доложить Брежневу о том, что с моей стороны всё полностью готово к экспедиции в Антарктиду. Прибыв в отель и поднявшись в номер, я застал девчонок уже проснувшимися.

— Как съездил? — спросила Ди.

— Отлично, — ответил я, настраивая «мыслеуловитель». — Эти черти эмигрантские упросили-таки меня им исполнить что-нибудь из шансона. Ну я им и спел под гитару «Вальс-Бостон».

— А мы и не слышали такой песни, — удивлённо сказала Солнышко.

— Она у меня сегодня ночью в голове родилась.

— Исполнишь? — спросила Маша.

— Я вам сначала покажу, что я делал в космосе и на лунной базе атлантов. А потом спою.

Я вывел изображение на экран телевизора и дал команду ускорить изображение в несколько раз. Но и этого было девчонкам вполне достаточно, чтобы замереть на кровати и смотреть, открыв рты. Я тоже посмотрел всё и остался доволен. Будет чем сегодня удивить ньюйоркцев.

— Обалдеть, — воскликнула Наташа, когда кино закончилось.

— Похоже на фантастический фильм, — прокомментировала просмотр Ди. — И где ты его хочешь показать? На телевидении?

— Нет, на сегодняшней дискотеке. Я взял с базы голографический проектор. Он будет транслировать изображение у нас за спиной. Сцена же у нас открытая, без задника, как у

Битлов во время их концерте на Shea Stadium. Поэтому, это кино будет видно всем, зрителям на трибунах и на поле.

— Это будет супер-шоу, — воскликнула Солнышко. — И три песни новые у нас есть, как раз под дискотеку. А теперь спой свой «Вальс-Бостон», пожалуйста.

Ну как отказать этим прелестницам, которые валялись голыми на кровати и преданно смотрели мне в глаза. Пришлось выполнить их просьбу. Песня им очень понравилась. Они хотели меня за мой мини-концерт повалять на кровати, но я им скомандовал:

— А теперь всем приводить себя в порядок и готовиться к экспедиции за золотом.

Визгу и радости было вагон и маленькая тележка. Эти довольные подруги разбежались по ванным комнатам, даже не одевшись. А кого стесняться? Серёгу, что ли? Так они уже перед ним дефилировали во время показа покупок и в нижнем белье, и без оного.

Я решил сходить на кухню за соком и встретил Женьку, которая была в неглиже.

— И ты туда же, — сказал я, хлопая её по попе, пока Серёга не видит. — Мои нагишом бегают и тебе захотелось.

— Нагота возбуждает, — ответила она, хитро улыбаясь. — У Серёги после наших показов хороший стояк был, так что пусть твои подруги почаще голыми ходят. Но до тебя ему, конечно, далеко.

— Тебе бы всё о сексе думать, а мне делами надо заниматься. Завтра у нас выходной?

— Да, до обеда, а потом вечером летим в Лос-Анджелес. У вас там три концерта будет. Местные решили закладку вашей Звезды во вторник днём организовать.

— Отлично. К такому мы всегда готовы.

Попив сока и ещё раз шлёпнув Женьку по аппетитному голому заду, я перешёл в гостиную и оттуда телепортировался в кабинет Брежнева. У него сидели Устинов и Громыко. Никто уже не удивился моему внезапному появлению.

— Всем здравствуйте, — поздоровался я сразу со всеми, но от рукопожатий отвертеться не удалось.

— Ну ты и устроил фурор в Америке, — с неким подобием восхищения произнёс глава МИД. — Янки об импичменте Картеру заговорили.

— А зачем нам такой президент, который, по сути, развязал Третью Мировую войну? Им управляют генералы, а это никогда и нигде до добра не доводило.

— Это ты на Луне отметился? — спросил ухмыляющийся Брежнев.

— Ну я. Так реклама какая потрясающая нашей группе получилась. Да и с ануннаками пообщался. Они нам свою базу в аренду готовы сдать на 99 лет.

— А вот это просто замечательно, — восхитился Устинов. — Так ты хочешь сказать, что теперь Луна наша?

— Конечно. А кто это может оспорить? У нас же есть хорошая поговорка: «Кто раньше встал — того и тапки».

— Мы подписали два договора по этой теме в 1967 году и в 1968, — продолжил Громыко. — Первый, о невооружении космического пространства и второй, о использовании этого пространства в мирных целях. В следующем году мы собирались

подготовить конкретный договор о Луне, но в связи с сегодняшними событиями мы в нём участвовать не будем.

— Следовательно, у нас полностью развязаны руки в этом вопросе, — сказал довольный Генсек. — А как мы туда будем добираться?

— Я уже решил этот вопрос. Пришельцы нам выделят космические корабли для этого дела. И, кстати, один такой на двести человек уже готов и в нем есть космический модуль, который очень подойдёт для проживания нашей антарктической экспедиции на Южном полюсе.

— Молодец, — похвалил меня Леонид Ильич. — Вопросом с людьми занимается Дмитрий Фёдорович вместе с твоим отцом. Сам понимаешь, операция, практически, военная.

— Получается, что Земля полая и проникнуть внутрь можно только с полюсов? — спросил меня Устинов.

— Про Южный полюс знаю точно, а про Северный не интересовался. Просто задача мне была поставлена по Антарктиде, вот я её за утро и решил.

— А прикрытие с воздуха будет? — опять спросил министр обороны. — Там ведь еще какие-то «летающие тарелки» объявились, да и американцы скоро всё узнают и тоже туда полезут.

— Три своих дополнительных ЛА я вам для охраны выделю. Этого хватит и чужаков обратно загнать, и американцам задницу надрать.

— Тогда я спокоен. Сто пятьдесят человек от наших ведомств подобраны, осталось ученых собрать. К среде все будут готовы.

— Хорошо. Значит, в среду я направлю один средний космический катер с оборудованием туда, куда скажете.

— А ануннаки с нами участвуют? — спросил министр иностранных дел.

— Нет. Всё управление они передали мне. Небольшая территория базы будет закрыта. Там они оставили часть своего оборудования. А так, лунная космическая база теперь наша на 99 лет.

«Кремлёвские старцы» задумались об открывшихся перед ними перспективах. И думы их были радужными. Ну да, сколько райкомов новых появится. И на карте СССР можно теперь добавить фотографию Луны в качестве пока не шестнадцатой республики, но нового края или автономной области так уж точно.

— У меня на этом всё, — отвлёк я их от приятных дум. — Если вопросов нет, то мне надо готовиться к вечернему выступлению.

— Вопросов у нас очень много, — ответил Брежнев. — Но они все не к спеху. Завтра я на даче в Завидово буду. Туда сможешь телепортироваться?

— Смогу.

— Светлану тогда с собой бери. Моя супруга про неё недавно вспоминала.

— Хорошо, будем у вас вдвоём. Тогда до завтра.

Ну вот. И мои девчонки собрались и переоделись в камуфляжную форму, в которой мы

все были в Эфиопии.

— Ты где был? — спросила меня Солнышко.

— С Брежневым общался, — ответил я, переодеваясь в свой комплект пустынной формы.

— Тут Женька с Серёгой просились с нами, — встряла Маша.

— А они откуда об этом узнали?

— Так Женька нас в форме увидела, — сказала Наташа. — Стала спрашивать, ну а потом напросилась. Возьмём?

— Я не против. Только семь человек я ещё не телепортировал. И где эти двое шпаков?

— Ждут готовые на кухне.

— О последствиях болтовни на тему перемещений и вообще, всего увиденного и услышанного, их предупредили?

— Да, — ответила Ди. — Клятвенно обещали молчать.

— Я к тому, что там, на лунной базе, есть кое-что покруче, чем телепорт.

— А что может быть ещё круче этого? — спросила удивленная Наташа.

— Слышала про машину времени?

— Я читала роман Герберта Уэллса «Машина времени», — подняла руку, как в школе, Маша. — Так это всё правда?

— Да, всё правда. Только я её не успел посмотреть, времени не было.

— А нам можно с тобой на Луну? — спросила Солнышко с надеждой в глазах.

— Если сегодня будете вести себя хорошо, то возьму.

— Будем, — закричали все четверо и бросились меня целовать.

— Отставить, — гаркнул я, вырабатывая командный тон, так как к нашей группе присоединялись двое гражданских, а это всегда беспорядок и капризы. — Отделение, равняйсь! Смирно! Налево, шагом марш!

Мои девчонки заулыбались, но команды выполнили. Вот так, строевым шагом мы и вошли на кухню. Серёга с Женькой обалдели от этого, но поняли по моему лицу, что я их беру с собой.

— Вольно! Разойдись! — продолжал командовать я. — Вы двое гражданских тоже летите с нами. Только мне не мешать и глупые вопросы под руку не задавать.

Серёга с Женькой кивнули в знак согласия. Они бы так в строевой части кивнули, вместо ответа «Есть!». Они оба после такого своего кивания сортиры зубной щеткой отмывали бы. Что с них возьмёшь, это даже не «духи» и не «салаги», это «партизаны». Поэтому, за ними глаз да глаз нужен. К тому же, Женька иногда любит выпить или шампанского, или Мартини. А у нас сухой закон. Хотя иногда я своим и сам позволяю чуть-чуть пригубить. Но только по серьёзному поводу

— Так, сначала телепортируемся на поляну в нашем Тропарёвском лесу, — предупредил я всех.

— Класс, — воскликнула Маша. — Рядом с домом сейчас окажемся.

— Разговорчики в строю. Продолжаю инструктаж. Там нас заберёт Малый Грузовой

Космический Шлюп и мы отравимся к тому месту, где затонул в 1622 году испанский галеон «Нуэстра Сеньора де Аточа». Он перевозил сокровища, которые мы и будем искать.

Серёга с Женькой сначала обалдели, а потом Женька спросила:

— Мы что, нырять с аквалангами будем?

— Если хочешь, то можешь и понырять, — ответил я, усмехаясь. — А мы пока в шлюпе спустимся на глубину и заберём драгоценности. Я потом всё найденное быстро осмотрю и каждому из вас выдам золотое украшение на память.

Всем такое сообщение пришлось по душе и они начали обсуждать, что и кому хотелось бы получить.

— А теперь все подошли ко мне как можно ближе, — скомандовал я и девчонки оперативно окружили меня плотной группой.

Серёга это делал первый раз и Маша взяла над ним шефство, запихнув его в центр группы. Оп, и мы в Москве. Только здесь уже был поздний вечер, но не узнать наш лес Серёга, Солнышко и Маша не могли. Расслабиться я им не дал и через три секунды появился бот. Ха, это та же «тарелка», только побольше. «Партизаны» смотрели на неё, как на чудо, а мои сразу полезли внутрь, как только открылся в днище люк и, автоматически, спустился трап.

— Стоять будем или полетим? — спросил я у Сереги с Женькой.

Серёга отмер первым и потащил свою подругу к инопланетному кораблю. Одно дело, когда тебе просто говорят о чём-то фантастическом, и совсем другое, когда это фантастическое оказывается прямо перед тобой.

— А как этот шлюп нас нашёл? — спросила Женька, когда забиралась по ступенькам внутрь.

— Я же просил не задавать глупых вопросов, — ответил я и влез последним внутрь.

А что, здесь довольно просторно и уютно. Из пола появилось еще одно кресло и я в него сел. Так как все были готовы, я дал команду доставить нас к побережью Флориды. Это было в сорока километрах от Ки-Уэста и в десяти километрах от архипелага островков Маркесас-Кис. Я знал точную широту и долготу того места, где затонул испанский галеон. Меня больше всего интересовали изделия с крупными изумрудами и тот перстень, который оценили в 500.000 долларов.

Для такого космического шлюпа преодолеть расстояние почти в тринадцать тысяч километров — это несколько секунд. Мои даже ничего разглядеть толком не смогли сквозь иллюминаторы, как мы уже зависли над тем местом, где на дне лежал корабль. Анализаторы ЛА, которые я настроил на обнаружение золота, подтверждали его наличие в огромном количестве. Я помнил, что там было ещё очень много серебра, но я решил оставить его тем, кто его, вскорости, найдёт. Мне нужны были только золото и изумруды.

Я уже видел, как в космосе ЛА зацепил своим лучом посторонний предмет с астероида, который оказался датчиком наблюдения предтечей. Когда мы ушли под воду, таким же лучом наш шлюп стал аккуратно откапывать и доставать то, что я ему приказал. Специально для всех своих, невидящих в темноте, друзей, я дал команду ЛА подсветить

затонувший корабль. Хоть он и лежал на глубине всего шестнадцати метров, но внизу нормальному человеку ничего видно не было.

Взору девчонок и Серёги предстало завораживающее, и немного жутковатое, зрелище. Корабль лежал на боку, а наш ЛА щупом вытаскивал золотые украшения, чаши, статуэтки и камни. Я помнил, что всего изумрудов было найдено 3200 штук. Уверен, что мы найдём гораздо больше, так как часть растащили сами водолазы во время поисков, да и затонуло тогда восемь кораблей, среди них были «Санта-Маргарита» и «Нуэстра Сеньора де Консепсьон», в трюмах которых было тоже полно золота. Наш ЛА ничего тащить себе не будет. Помимо этого я дал команду обследовать дополнительно территорию в один квадратный километр. Именно так и был найден тот знаменитый перстень.

Изображение всех предметов мне поступало в мозг в режиме онлайн и я мог сразу прикинуть, нашли мы тот перстень или нет и что, и кому потом подарить. То, что я так хотел найти, обнаружилось через десять минут поиска. Бинго. Можно считать, что мы сегодня стали богаче как минимум на семьсот миллионов долларов. Я мог и серебро, которое было в слитках, забрать себе, но жадничать я не стал. Пусть другие тоже станут богаче на сто миллионов, а мне и этого хватит.

Моя команда всё это время внимательно наблюдала за процессом. Я вывел изображение того, что происходило на дне, на голографический экран. Но самые впечатлительные, а ими оказались Маша и Ди, продолжали смотреть в иллюминатор. На это можно было смотреть часами, но ЛА управился за двадцать минут. После чего мы вынырнули и полетели назад, в Москву.

Все находились под впечатлением только что увиденного. Затонувший корабль и отблески золотых изделий в лучах дополнительного освещения будоражили фантазии моих друзей.

— Это просто невероятно, — нарушила тишину Женька. — Я вспомнила роман Жюля Верна «20.000 лье под водой». Там была подводная лодка «Наутилус», очень похожая на наш корабль.

— А я смотрела фильм «Капитан Немо», — заявила Солнышко. — Там были кадры подводного мира, видимые через большой иллюминатор «Наутилуса».

— Мы тоже смотрели этот фильм, — подтвердили Маша и Наташа. — Он вышел три года назад и мы мечтали опуститься однажды на дно океана в подводной лодке.

— И наши мечты сбылись, — вынесла свой заключительный вердикт Ди, которая тоже читала этот роман.

Серёга также подтвердил, что и он, после просмотра этого фильма, мечтал стать моряком и служить в подводном флоте. В общем, я опять выступил в роли волшебника, который осуществляет юношеские и девичьи мечты.

Ну вот и наш лес в Тёплом Стане. Посадка прошла очень плавно. Мы об этом догадались только тогда, когда внизу открылся люк.

— Все на выход, — скомандовал я. — А мне надо разобраться с грузом.

Как сообщил мне искин, груз весил около десяти тонн. Неслабо я так прибарахлился. Я

дал команду отобрать две цепочки и два небольших изумруда для Серёги и Женьки. Для своих я выбрал отдельные подарки в виде золотых колец, розариев, брошей и серёг. И все предметы были с большими изумрудами. Остальное я уменьшил и положил в сумку. После чего вышел из шлюпа и направился к стоящим у дерева ребятам. Было уже темно, поэтому все стояли группой, так как боялись потеряться. Они завороженно смотрели вверх, на Луну, где огромными буквами было написано название нашего музыкального коллектива.

Я отпустил корабль и он в мгновение ока исчез.

— Ну как? — спросил я свих друзей.

— Мы в восторге, — ответила за всех Солнышко.

— Тогда отправляемся в Нью-Йорк.

В гостиной, куда я всех телепортировал, было светло от солнечных лучей. Все даже зажмурились от яркого света.

— А здесь ещё день в самом разгаре, — сказала Наташа и прищурилась.

— Всем собираться, а я скоро вернусь, — предупредил всех я и перенесся на склад в наш продюсерский Центр на Калужской, где хранилось наше светомузыкальное концертное оборудование.

Его пришлось уменьшить, чтобы спокойно доставить на Shea Stadium, пока там никого не было. Да, вот это трибуны. Это тебе не Стэмфорд Бридж в Лондоне, тут в полтора раза больше мест будет. Их высота была где-то с восьмиэтажный дом.

Я быстро вернул изначальный размер предметам и оставил всё на сцене. Через час должны будут подойти специалисты по монтажу осветительного оборудования и всё это установить, согласно моим детальным пометкам, которые я ещё вчера передал Женьке. Она у нас за всё теперь отвечает, так что мне в этот раз легче приходится. Хотя в Лондоне было ещё проще. Там и Вольфсон был, и Стив всем руководил. Здесь «бабками» со мной никто не поделится. Но я, невзирая на это, нашёл дополнительные источники доходов.

Сегодня, слава Богу, меня операторы NBC не достают, я их с утра отшил. Им трансляции нашей дискотеки за глаза хватит. А я им ещё предложу купить эксклюзивный репортаж о моих лунных похождениях и ещё денег заработаю. Я, прямо, как «Незнайка на Луне» получаюсь. Кстати, Носов писал, что внутри Луны есть шар, и «на этом внутреннем шаре живут лунные коротышки, или лунатики». Детская ведь книжка, а с очень тонким намёком. Вот интересно, сколько они мне заплатят за экскурсию по лунной станции? Буду просить пять миллионов, не меньше. Но это сразу с нескольких телевизионных компаний.

И вот я снова в нашем президентском люксе. Солнышко и Маша готовятся к дискотеке. Сегодня наряды у них совсем другие. Это тебе не «Метрополитен-Опера», где нужны платья и туфли. У нас четырёхчасовая дискотека, поэтому мы облачаемся все в кожу и на смену берём тоже кожаные вещи, только немного другие. Плюс, так любимый девчонками, латекс. Переодеваться мы будем в раздевалке, которая находится под

зрительскими трибунами. Но за это отвечаю я и девчонки меня ни о чём не спрашивали. Я даже то, как мы появимся на стадионе, держу пока от всех в секрете.

Они несколько раз пытались это у меня выведать, но я их отшил и сказал, что в своё время они всё узнают. Просто мне не хотелось им долго на пальцах объяснять, как и что будет происходить. Пока меня не было, Женька успела со всеми службами договориться. Молодец, хорошо работает. Она и сейчас, пока у неё есть свободное время, помогает моим солисткам с макияжем.

— Жень, — обратился я к ней. — Оторвись на секунду. Вот тебе обещанная толстая золотая цепочка и, в качестве бонуса, изумруд. Думаю, тысяч на двадцать долларов всё это потянет.

— Ух ты, — воскликнула та и чмокнула меня в щеку в качестве благодарности. — Я таких дорогих подарков ещё не получала.

— А нам? — спросила Маша, отвернувшись от зеркала, перед которым они с Солнышком сидели.

— Вам и Серёге вручу после концерта. А то расслабитесь и будете плохо выступать.

Девчонки не обиделись, понимая, что я в чём-то прав. Вообще, никто, кроме меня, не понимал, как всё будет происходить на сцене. Ведь она открыта со всех сторон. Это сделано специально, чтобы побольше народу могли смотреть выступления рок-групп. Но вот у Битлов, например, на поле никто не танцевал. Мы же решили использовать лондонский опыт и хозяева стадиона покрыли травяной газон специальными деревянными щитами, сделав тем самым огромную танцевальную площадку, на которой поместиться ещё тысяч пять человек.

Вот поэтому мы поедем на Shea Stadium раньше обычного на полчаса. Чтобы не только пройтись ещё раз по программе всего выступления, но и отрепетировать наше появление на арене стадиона и убытия на переодевание. В этот раз это будет целый ритуал. В общем, дел много.

Когда я переоделся и подруги закончили наводить марафет, мы отправились на выход. В холле нас встретили полицейские, которые были намерены сопровождать нас на двух машинах до стадиона. Ну что ж, мы не против. Почётный эскорт нам никогда не помешает.

В машине мы ещё раз обсудили порядок исполнения песен. Открывать дискотеку мы будем песней «Cotton Eye Joe». Это была смесь моего Евродэнса и любимого американцами кантри. Похожая песня в разных вариациях и с разными словами исполнялась в Штатах и Канаде очень давно. Но мой вариант только отдалённо напоминал оригинал.

Ну вот и стадион. Нас встречали восторженные фанаты, которые показывали руками на Луну и что-то кричали нам. И это почти за два часа до дискотеки. Но самое удивительное было не в этом. А в многочисленных полицейских, которые чуть ли не кольцом окружали стадион. Мэр Нью-Йорка Эд Коч решил перестраховаться и нагнал всех копов, которых смогли собрать. 105-м мэром он стал совсем недавно, в январе 1978 года, поэтому ещё

рьяно следил за порядком на улицах и центральных объектах города.

Внутри нас встречали человек десять. Ну да, стадиону перепадали немалые деньги с сегодняшнего мероприятия, поэтому всё его руководство пришло сегодня сюда. Да и посмотреть на нас им тоже хотелось. Я с ними особо долго разговаривать не стал. Мне нужна была раздевалка, так как гримёрок на стадионах не бывает.

А дальше я их всех попросил нам не мешать, так как мы будем репетировать. Осмотрев раздевалку и подходы к ней, мы отправились на поле стадиона. Я здесь был час назад, но особо присмотреться не успел. Не до этого было. Теперь придётся все тщательно рассчитать, буквально по секундам.

Бригада светотехников налаживала нашу цветомузыкальную установку. Увидев нас, они заулыбались, радуясь возможности разглядеть знаменитостей так близко. Женьке выдали рацию, чтобы она могла контролировать организационный процесс на расстоянии. Телевизионных камер было установлено пять и я дал команду Женьке, чтобы к ним никто не подходил, и она операторам приказала пока их не включать. Иначе наша подготовка и репетиция попадёт в эфир до начала представления и никакого сюрприза не получится.

Осмотрев сцену и убедившись, что наши инструменты уже подключены, я решил проверить звук. Стадион огромен и я заранее попросил установить дополнительные колонки. Их было двенадцать, по шесть с каждой стороны. Сыграв пару вступлений и пропев один куплет песни, я убедился, что нас будут хорошо слышать даже на самых верхних ярусах.

Прикинув расстояние до ближайшей трибуны, я решил разместить Женьку, Наташу и Ди около входа во внутренние помещения стадиона, ближе к нашей сцене. До нашей раздевалки им оттуда было тоже рукой подать. Они и видеть нас будут, и Женька сможет спокойно всем руководить.

— Так, а теперь самый важный момент, — обратился я ко всем. — Я расскажу и покажу вам, как мы появимся на стадионе.

При этом я достал антиграв и вернул ему привычный размер. Мои подруги к этому уже привыкли, а Серега с Женькой опять застыли от удивления.

— Это антигравитационная платформа или сокращённо антиграв, — продолжил я свою ознакомительную лекцию. — Мы на ней выплывем по воздуху из вон того центрального прохода, откуда появляются спортивные команды и выходят на поле, сделаем облёт трибун и подлетим потом к сцене. Все сейчас забираемся на платформу и спокойно стоим. Она очень плавно перемещается, поэтому бояться упасть не надо.

Платформа была рассчитана человек на двадцать, поэтому мы там все легко разместились. А вчетвером мы на ней вообще будем смотреться великолепно. Девчонки сначала с опаской встали, держась друг за друга. Но по мере движения они расслабились и уже спокойно стояли, а потом даже стали ходить по платформа. Первоначально я сделал небольшую высоту отрыва от земли, а потом, когда все

освоились, поднял её ещё на метр. Это был самый оптимальный вариант. Все будут

хорошо видеть нас и в то же время будет понятно, что мы действительно летим по воздуху, легко преодолевая земную гравитацию, и что нас никто не поддерживает ни снизу, ни сверху.

Всем понравилось так кататься, но я высадил трёх девушек возле места, которое я им присмотрел. Нам надо было привыкнуть, что нас только четверо на платформе. Облетев поле несколько раз и помахав воображаемым зрителям на трибунах, мы подлетели к сцене и сошли с платформы на неё.

— Вот это круто, — сказала, восторженно, Маша. — Такого экстравагантного появления пред зрителями у нас ещё никогда не было.

— Покидать сцену мы будем ещё веселее, — ответил я. — За нами прилетят два моих ЛА. Думаю, мы по двое поместимся в одной «тарелке»?

— Конечно, поместимся, — ответила Солнышко. — Только чур я с тобой.

— Ладно, — ответила Маша. — Я тогда с Сёргой буду. Надеюсь, что публика будет от этого в полном восторге.

Ну вот, первое действие мы отработали, теперь переходим ко второму. К самой репетиции. Тут проблем никаких не было. Женька снова вызвала бригаду светотехников и мы синхронизировали наши песни с цветомузыкой. В этот раз все дымогенераторы были подключены к одной кнопке, которую я мог сам нажимать ногой, когда мне это было нужно.

К конце репетиции на стадионе появилась полиция. Так как танцевать будут и на поле, сцену решили окружить переносными заграждениями и за каждым из них встало по два полицейских. Помимо этого, вдоль трибун они тоже разместились цепью. Серьёзный подход к безопасности и это, я считаю, правильно. Бары будут работать во всю, поэтому пьяных будет много. Администрация Shea Stadium учла опыт нашей лондонской дискотеки и основательно подготовилась.

Ну раз полиция охраняет сцену, то можно и голографический проектор уже установить. Максимальный размер его экрана был пятнадцать на десять метров. Я думаю, все смогут увидеть мою лунную эпопею. После чего я забрал уменьшенный «антиграв» и мы отправились пешком в раздевалку, забрав Наташу и Ди с собой. Женька решила ещё раз всё внимательно осмотреть и проверить, а также обойти телевизионщиков с их камерами.

Мы же решили немного отдохнуть перед очередным музыкальным марафоном. Публику уже пустили на трибуны и на поле. Я знал, что самые дорогие билеты стоили по сто долларов и были именно для тех, кто будет отплясывать на поле перед сценой. Самые дешёвые стоили тридцать и эти трибуны были у нас за спиной. Судя по моим предварительным подсчетам, которые основывались на данных, полученных от Женьки, зрителей будет не менее 65.000.

Да, прибыль с одного нашего выступления получится немаленькая. Я посмотрел на девчонок и на Серёгу и не заметил никакого волнения. Любой концерт для нас стал

обычной работой, которую выполнял каждый человек. Для зрителей мы — кумиры, а

между собой — обычные ребята. Публика считала нашу работу чём-то выдающимся, ну а мы к ней уже давно привыкли.

Шум на трибунах нарастал и я понял, что нам пора. Я взял с собой свой Gibson, чтобы эффектней смотреться на антиграве, а Солнышку и Маше выдал по радиомикрофону. Благодаря подключению голографического проектора, этой чудо-технике атлантов, мы могли говорить и петь в микрофоны с любой точки стадиона. У Серёги в руках ничего не было, но он будет просто махать зрителям.

— Готовы? — спросил я. — Тогда пошли. Во время облёта трибун поём припев «Crucified». Так будет ещё эффектнее.

Наше появление на поле стадиона, стоящими на медленно летящей платформе, вызвало сначала шок, а потом бурю восторга. И мы запели:

«I’m crucified, crucified Like ту Savior Saint like behavior, A lifetime I prayed, yeah…»

Так как запись этой песни передавали сегодня в прямом эфире, то тысяч сорок голосов нам стали подпевать. Подлетая очень близко к трибунам, мы вводили зрителей в настоящий экстаз. Я поднял антиграв ещё на несколько метров и мы облетели второй ярус трибун. Там уже Маша передала Серёге микрофон и он подключился со своим речитативом.

Да, зрелище было потрясающее. Для смотрящих на нас снизу зрителей, на заднем плане был хорошо виден большой диск Луны с надписью «DEMO» на её поверхности. Я думаю, что телекамеры поймали этот момент, да и людей с фотоаппаратами на стадионе было очень много. Поэтому завтра эта наша фотография появится во многих американских газетах на первых полосах.

Самое интересное, что у нас будет ещё и свой фильм об этом концерте. Все три моих ЛА, зависнув на геостационарной орбите, всё это тоже снимали. Только это будут потрясающие съемки из космоса, а телевизионщики снимают наше шоу с земли.

Но вот наши полёты закончились и мы эффектно спрыснули на сцену, заработав шквал аплодисментов.

— Всем привет, — крикнул я в микрофон и стадион ответил мне рёвом трибун, как будто мы забили гол во время финального матча Чемпионата мира по футболу. — Я надеюсь, что вам всем понравилось наше необычное появление. Завершение сегодняшнего концерта будет ещё экстравагантней. Мы открываем нашу дискотеку песней в стиле Eurodance и Country. Итак, слушайте, смотрите и танцуйте. Песня «Cotton Eye Joe» сопровождается кадрами фильма о моём сегодняшнем визите на Луну. Вы увидите их первыми.

Мои последние слова потонули в гуле аплодисментов. Мы, чтобы потрафить публике,

надели на головы ковбойские шляпы и я включил голографический проектор. Это был ещё один шокирующий удар по зрителям. Все даже замерли на несколько секунд, уставившись в возникший ниоткуда огромный экран, но потом стадион взорвался восхищенными криками и неудержимыми танцами.

Как сказал Иван Васильевич Грозный-Бунша: «Танцуют все!» Мы тоже с Солнышком танцевали, а Маша подпевала и подтанцовывала нам. Даже Серега делал некие движения ногами и головой в такт музыке. После этого, практически без паузы, мы заиграли «It’s Raining Man», а Солнышко запела.

Да, веселье началось. Наши девчонки махали нам от трибуны руками и показывали большие пальцы своих правых рук, поднятые вверх. Это означало, что тадион был наш. И телезрители, которые сейчас нас видели на экранах своих телевизоров, были тоже наши. А это десятки миллионов американцев. И все во мне видели не только певца и музыканта, а также будущего лидера самой большой страны в мире. Но в данный момент я был только первой частью своей двойственной ипостаси.

Мне потом многие рассказывали, что в момент просмотра нашего шоу они подумали: «Вот бы нам такого президента». Нет уж, своего выбирайте. Только на этот раз нормального.

Где то через часа полтора Солнышко попросилась переодеться. Нет, она не устала. Хотя ритм был просто бешенный, но они его выдерживали хорошо. Лозунг «Танцевальную революцию — в массы» требовал полной отдачи сил. Когда закончилась очередная песня, я мысленно отдал команду антиграву подлететь к авансцене и девчонки легко вскочили на платформу.

А мы с Серёгой в два синтезатора стали исполнять нашу электронную композицию «Children». Я краем глаза заметил, что Наташа и Ди побежали в раздевалку на помощь своим подругам. Солнышку и Маше вполне хватит времени переодеться и сделать пару глотков воды. Они должны надеть латексные топы и брюки, которые так нравятся всем.

Публика уже привыкла к летающей платформе и воспринимала её как неотъемлемую часть нашего выступления. Начало темнеть и на поверхности Луны стали ещё более заметны наши четыре буквы. При этом лунный диск оказался у нас прямо за спиной. Тот, кто решил передохнуть от танцев, просто смотрел на нас, на кадры моей лунной эпопеи и на саму Луну. Да, это было просто завораживающее зрелище.

Но тут антиграв вернул нам переодевшихся и немного отдохнувших Солнышко и Машу, после чего дискотека закрутилась с новой скоростью. Я им добавил немного бодрости, поэтому такой темп они смогут выдержать до конца. Сейчас был выход Маши с её песней «Baby One More Time», после чего её сменила Солнышко со своей «The Rhythms of The Night», а затем она спела «Believe». Вот теперь мы и проверим не совсем понятное высказывание Мика Джаггера о том, что «Иногда оргазм лучше, чем играть рок перед публикой. Иногда играть рок перед публикой лучше оргазма».

На стадионе включили дополнительное освещение и в его свете стало видно всем, что праздник продолжается. Нам оставалось отыграть ещё где-то час, когда неожиданно в

тёмном небе зажглись огромные буквы «DEMO». Я сам этого не ожидал. Это Крис, искин с базы атлантов, решила продублировать название нашей группы и организовала такое феерическое представление в небе. Я, когда осматривал один из катеров, думал о нечто подобном, но потом отвлёкся и забыл.

А вот Крис не забыла. Она считала мою мысль и поняла её, как отложенный приказ. В результате получилось невероятно красиво. «Летающие тарелки» испускали голубоватый свет и на фоне вечернего неба смотрелось это потрясающе.

Публика была в полном восторге. Она наше шоу запомнит на всю жизнь. И я решил, что в конце нашего выступления спустятся не два ЛА, а четыре. Чтобы было по одному на каждого участника нашей группы. А потом они нас высадят возле нашего лимузина, оставленного на стоянке под охраной полиции. Там нас найдут и остальные три подруги.

Предпоследней песней мы исполнили «Maniac», как в старые добрые времена первой нашей поездки в Лондон. А напоследок мы решили оставить «L.A. Calling», потому, что нас ждал впереди Лос-Анджелес, где мы дадим аж три концерта.

И вот настал момент нашего завершающего триумфа. Я всех своих предупредил, что «тарелок» прилетит четыре, а не две. Так будет смотреться эффектней.

Сквозь шквал аплодисментов я прокричал в микрофон:

— Смотрите.

И указал на небо. Все подняли головы и увидели, как, по моей ментальной команде, часть буквы «Е» отделилась и четыре светящихся ЛА начали опускаться прямо на поле стадиона. Пока все смотрели на небо, я выключил голографический проектор и, уменьшив его, положил в карман. Также я поступил с антигравом.

Замеревшая от фантастического зрелища, толпа на поле расступилась и мои четыре ЛА мягко приземлились в самом центре площадки. После чего мы торжественно сошли со сцены и направились к ним. Нас провожали лучи прожекторов. Зрители ликовали. А мы, помахав всем на прощание руками, поднялись внутрь «тарелок» и плавно взмыли вверх, дав зрителям насладится этой божественной феерией. Нам махали снизу десятки тысяч людей и что-то кричали, но мы не слышали их крики. Только их открывающиеся рты говорили о том, что они кричат нам вслед.

Мы подлетели к общему строю, собранному в четыре, теперь известные всей Америке, буквы, и я отдал команду три раза мигнуть светом, как бы прощаясь со всеми, а потом погасить иллюминацию. Всё, представление закончено.

Четыре ЛА с нами на борту опустились на стоянку, а остальные улетели в сторону лунной базы.

— Как вы? — спросил я двух своих солисток и клавишника, когда они появились из «тарелок».

В ответ Солнышко и Маша бросились мне на шею, радостно визжа.

— Это было бесподобно, — воскликнула Солнышко, целуя меня. — Я думаю, что теперь зрители после нашего шоу будут часто смотреть в ночное небо и вспоминать нас.

— И ждать, — добавила счастливая Маша.

— Круто ты это всё устроил, — сказал молчаливый Серёга, которого тоже не оставило равнодушным наше столь эффектное завершение концерта.

Полицейские, охранявшие стоянку, близко к нам не подходили. Они издалека наблюдали, как наши четыре ЛА приземлились рядом с нашим лимузином. Этого им было достаточно, чтобы завтра всем рассказывать, чему только что они стали свидетелями. Ну и ещё водитель нашего авто тоже мог наблюдать всё это прямо из отрытого окна, глядя на нас ошалевшими глазами.

А потом мы увидели наших трёх подруг, которые вышли из служебного входа стадиона и направились к нам. Толпы зрителей выходили с другой стороны Shea Stadium, поэтому девчонки дошли до нас без проблем. Полицейское оцепление пока не снимали, дожидаясь выхода последнего зрителя.

— Если бы вы видели, что творилось на поле и на трибунах, когда вы улетали, — воскликнула возбуждённая Женька, подойдя к нам. — У многих на глазах были слёзы.

— Мне это напомнило сцену из мультфильм «Малыш и Карлсон», — сказала умилённая Наташа, — когда фрекен Бок сказала: «Он улетел, но обещал вернуться».

— Мы вернёмся в Нью-Йорк через восемнадцать дней и повторим то, что мы сделали сегодня, — сказал я.

— Андрэ, — обратилась ко мне Женька, — NBC хотят купить у тебя твой фильм о Луне, который ты демонстрировал во время концерта. Они называли сумму в триста тысяч долларов.

— Мало. Я с ними ещё поторгуюсь. И у меня будет к ним и ко всем крупным телевизионным компаниям ещё одно предложение. Но только после того, как NBC купит мой фильм. А теперь поехали в Plaza, я что-то проголодался.

Мы все загрузились в наш лимузин. По дороге мы бурно обсуждали самые яркие моменты нашего шоу. Все считали лучшей его частью наше триумфальное прощание, а потом фантастический отлёт. И всё это завтра будет в газетах.

— Кстати, Жень, — обратился я к француженке, — ты собирать газеты и журналы о нас не забыла?

— Нет, — ответила та. — Я поручила это дело двум сотрудникам отеля. Не бесплатно, конечно. Я им по пятьдесят долларов в день плачу плюс расходы на прессу.

— А куда остальные «летающие тарелки» делись? — спросил Серёга.

— На лунную базу вернулись, — ответил я.

— Ты обещал нас туда взять с собою, — напомнила мне мои слова Наташа.

— Хорошо, завтра я вас всех беру с собой на Луну.

Такому моему анонсу радовались все. Видимо, Серёга тоже мечтал об этом, но спросить не решался. Да и слишком много событий свалилось на его голову за эти три. дня пребывания в Нью-Йорке.

Фургон NBC следовал за нами. Видимо, решили ковать железо, пока горячо. Я понимаю их желание, но я тоже хотел сделать свой бизнес. Меньше, чем за пятьсот тысяч, я свою запись продавать не буду.

В фойе гостиницы нашу группу встречали как национальных героев. Все, кто там находился в момент нашего прохода к лифтам, нам аплодировали. Вот так, всего лишь второе выступление в Америке, а уже такая сумасшедшая популярность. Завтра, вообще, проходу нам не дадут.

Придя в номер, мы сразу прошли на кухню. В связи с поздним временем, повара не было. Но он нам оставил в холодильнике много всего уже готового. Поэтому девчонки быстро сервировали стол и мы набросились на еду. Хоть и вредно наедаться на ночь, но и ходить голодными тоже не дело.

Я быстро перекусил со всеми и позвал телевизионщиков, которые сидели в вестибюле и ждали моего вызова. Я их пригласил к нам в номер, позвонив на ресепшн. Сегодня с ними был всё тот же режиссёр, который держал в руках бумажный пакет и улыбался.

— Мистер Эндрю, — сказал он мне, — мы согласны на пятьсот тысяч.

— Идёт, — ответил я и взял протянутый мне пакет. — У меня к вашей и другим телевизионным компаниям есть коммерческое предложение. Я могу вас завтра взять с собой на Луну. Учтите, я это говорю вам первому. Сколько сможете за подобный эксклюзив заплатить?

— Я не ожидал такого. Если мы будем первыми на Луне, то думаю, что моё руководство сможет выделить миллион долларов за такой репортаж.

— Согласен. Через три дня я приглашу остальные компании, но вы снимете сливки первыми. Мне понравилось с вами работать, поэтому я так и поступаю.

— Огромное спасибо, мистер Эндрю. Мы через час дадим ваш фильм в эфир и анонсируем новый репортаж на воскресенье. Во сколько вы планируете свой полёт?

— В двенадцать дня. Выберите площадку, куда сможет приземлиться Малый Космический шлюп, рассчитанный на десять человек. Три места ваши. На базе инопланетян есть скафандры, так что сможете выйти на поверхность и снять репортаж там.

— Мне бы хотелось взять ещё двоих. Это возможно?

— На коленках тогда сидеть будут или на полу. Грузовой отсек не предлагаю, так как это будет невежливо с моей стороны. Вам там лучше будет всю свою аппаратуру разместить.

Режиссёр радостный убежал, а я отнёс деньги в сейф. У меня там уже лежали девятьсот тысяч долларов, а теперь будет тысяча четыреста. Это на мелкие расходы. Завтра положу ещё миллион. Чек на 12.500.000 я ношу с собой, он у меня для другого дела предназначен.

Так, где мои четыре красавицы? А, они уже в большой ванной плещутся. Да, мы сегодня много выступали, надо отмокнуть.

— Устали? — спросил я четырёх своих подруг, залезая к ним в воду и блаженно вытягивая ноги.

— Нет, — ответила Солнышко. — Ты же нам своей энергии добавил, поэтому не устали.

— Только ноги немного болят, — пожаловалась Маша, которой сегодня пришлось много

танцевать.

Я нашёл под водой обе её ноги и своими руками, вокруг которых появилось зелёное свечение, помассировал ей ступни. От удовольствия она аж зажмурилась.

— А мне? — сказала Солнышко и закинула мне свои ноги на грудь.

Я ей тоже провёл процедуру массажа. Солнышко блаженно расслабилась и стала ловить кайф. Наташа и Ди тоже захотели моего массажа. А я смотрел на этих своих довольных подруг и вспоминал наши первые сексуальные игры с Солнышком, а потом и с другими моими жёнами. Мой «друг» адекватно отреагировал на подобные мысли, да и девчонки смотрели на меня похотливыми глазами. Они понимали, что им сегодня кое-что опять достанется.

И досталось. После первых наших оргазмов мы решили немного передохнуть. Но в дверь тихонько постучали. Я уже знал, просканировав периметр, что это Женька.

— Жень, что случилось? — спросил я её через дверь. — Заходи, мы не спим.

В спальню вошла голая Женька и сказала:

— Девчонки так громко кричали, когда кончали, вот я и проснулась. А можно мне с вами?

— Ну ты даёшь, — сказал я, удивившись такому простому подходу к вопросам секса, хотя она же бывшая проститутка, у них с этим делом просто. — А ничего, что здесь мои четыре жены находятся?

— Это я виновата, — сказала Маша, понурившись. — Я ей вчера похвалилась, по секрету, как ты классно трахаешься и она стала приставать ко мне с просьбой. Я ей обещала с тобой поговорить и закрутилась.

— И что теперь делать?

— Мы не против, — сказала Солнышко. — Ты же теперь многое можешь, так что всем хватит.

— Я-то справлюсь, но что скажет Серега?

— Он спит, — ответила радостная Женька, понимая, что я согласился и её мечта вот-вот сбудется. — Я ему ничего не скажу. Хорошо?

— Да залезай уж к нам, — сказала коротко Ди.

— Мы как раз по первому разу кончили, — добавила Наташа, — так что пора по второму кругу начинать.

Счастливая Женька прыгнула к нам и началось второе отделение постельного концерта. Всё к этому и шло. В тесном коллективе часто происходит «перекрёстное опыление». И я не удивлюсь даже тому, что это был заранее спланированный бабский заговор. Я думаю, что Женька давно с ними вела разговоры на эту тему и сегодня они все решили попробовать всё это исполнить, воспользовавшись моим благодушным настроением. Помимо этого, они все любят хорошо потрахаться. А Женька молодец, хорошо старалась. Поэтому смогла аж два раза кончить, чтобы на всех получилось поровну. Жадная она до секса, особенно такого.

Ночевать в своей постели мы её не оставили. Пусть идёт к Серёге, нам скандалы и

выяснения отношений во время гастролей не нужны. Главное, что я Женьку и своих девчонок предупредил, что детей Женьке я делать не буду. Мои четыре главные подруги понимали, что они являются моими жёнами и матерями будущих атлантов. А от случайных связей я не застрахован. Поэтому, лучше у них на виду и со знакомой им женщиной буду трахаться, чем я где-то по съемным квартирам мотаться стану. В свой круг жён они никого допускать не собирались и хотели, таким образом, полностью контролировать мою половую жизнь. Это уже получился настоящий гарем, со своими неописанными правилами.

И откуда в них эта житейская мудрость? Да всё просто. Они меня уже хорошо изучили и отлично понимают, что всё запретное и тайное манит к себе сильнее, чем доступное и разрешённое. И они прекрасно видели, что к Женьке я дышу ровно и она им не соперница. Зато, в результате, все остались очень довольны. Главное, чтобы Серега не узнал.