Новый старый 1978-й. Книга одиннадцатая

Глава 4

После такого необычного обеда мы отправились в соседнее помещение, чтобы отточить нашу новую песню. В оригинале солисту ELO подпевали мужские голоса, но у нас, в отсутствии оных (Серёга не в счёт), многоголосие исполняли Солнышко и Маша. Они уже стали профессионалками и поэтому мы быстро всё закончили. Да, на земле мы её ещё не раз повторим, чтобы добиться идеального звучания, но сейчас для этого просто не было времени.

Мы вернулись с инструментами в столовую и прямо там, перед включёнными камерами, исполнили подарок для всех американских телезрителей и просто зрителей, собравшихся сейчас на Shea Stadium. Получилось очень хорошо, несмотря на то, что мы работали над песней всего-то ничего. Но мы все были вдохновлены Луной и счастливы, что удалось выйти на поверхность и научиться ходить в невесомости. На станции была установлена земная сила гравитации, а на поверхности мы почувствовали себя лёгкими, как пушинки. Самое интересное, что никаких усилителей и колонок не было. Звук ретранслировала Крис и он был очень чистый и объёмный.

Саманта нам активно хлопала в конце исполнения. Я думаю, что и миллионы американцев сделали вместе с ней тоже самое.

— Теперь вы можете доснять материал, облетев ещё раз станцию на антиграве, — сказал я. — Дополнительно возьмите интервью у троих участников нашей группы. А мне необходимо проверить готовность базы к приёму советских специалистов, которые здесь будут работать.

— Вы планируете пригласить американских инженеров для совместной эксплуатации лунной базы? — спросила Саманта.

— Мы были готовы к сотрудничеству с вашей страной в космической сфере. Но необдуманные действия администрации президента Картера поставили крест на этих планах. Он попытался развязать Третью Мировую войну и должен отвечать за это. С этим президентом мы вести переговоры не будем. Американцы — замечательные люди. Открытые, добрые и отзывчивые. Но им не повезло с выбором главы государства. Надеюсь, простые жители Америки меня поймут и правильно решат эту проблему. А Луна большая, места всем хватит.

Вот так, мистер Картер, завтра вас порвут «на сотню маленьких медвежат». Как сказал Фридрих Шиллер: «Мавр сделал своё дело, мавр может уходить». Пусть теперь кашу, которую Картер заварил, теперь сам и расхлёбывает. А меня ждёт машина времени. Меня грыз маленький червячок сомнения, что меня не пропустят в помещение, где она установлена.

Но как оказалось, проверки, как таковой, и не было. Я уже все прошёл ещё на земле, когда пытался проникнуть на склад атлантов в Аксуме. Так что здесь дополнительно ничего не нужно было делать. К тому же мой статус командира лунной базы давал мне некоторые преференции в этом вопросе.

Когда открылись двери в мир прошлого и будущего, я, сначала, не поверил своим глазам. В небольшой комнате пять на десять метров вообще ничего не было. Начитавшись Кира Булычева и других фантастов, я представлял себе всё это несколько иначе. Как оказалось, сама комната и являлась машиной времени. Никаких кнопок нажимать было не нужно. Всё делалось по команде моего головного мозга.

Я уже заранее решил, куда я хочу отправиться. У меня было всего десять, максимум пятнадцать минут, и я, не раздумывая, мысленно назвал Москву, июнь 2019 года. Да, сначала я хотел вернуться в весну 2020-го, когда моё сознание неожиданно перенеслось в 1978-й. Но потом вспомнил, что тогда свирепствовала первая волна пандемии коронавируса. Нет, я эту заразу в этот мир не потащу.

Место я выбрал не очень далеко от того, где я когда-то жил. Или ещё живу? Выяснением этого непростого вопроса из области теории относительности я займусь позже. Ну что ж, отступать поздно, теперь только вперёд.

Вот это да! Вот она, Москва 2019-го. Неужели я снова вернулся? Передо мной возвышался во всей своей красе торговый центр «Калужский». Машина точно выполнила то, что я приказал. Я, чтобы немного придти в себя, даже сел на скамейку напротив входа. Вы только представьте, секунду назад я находился на лунной станции, а сейчас я в Москве на сорок один год вперёд. В своей американской пустынной форме я смотрелся более-менее нормально. К таким чудикам окружающие относились спокойно. Ну любит парень носить стиль милитари, ну и пусть себе носит. Главное, что моё будущее существовало без каких-либо изменений, которые я осуществил в 1978-м. Это означает, что я находился до этого в параллельном мире, в одной из веток исторического развития, которая, благодаря мне, сделала резкий зигзаг.

Я перед переносом в прошлое тщательно подготовился. Советские рубли здесь никому не были нужны, а старые доллары могли вызвать дополнительные вопросы. Учитывая, что я взял с собой английский паспорт, это могло прокатить, но привлекло бы ко мне лишнее внимание. Поэтому я набрал в дорогу английские фунты и довольно много.

Вот интересно, а мои способности здесь работают или нет? Сначала я проверил свечение на руках, которое сразу появилось. А потом я стал невидимым. Да, всё работало. Ну что ж, теперь пора за покупками и не простыми. Вы думаете, что я пошёл покупать себе модные крутые шмотки? Нет, этого добра у меня и в 1978-м навалом. Я

целенаправленно отправился сначала в обменный пункт, а потом в магазин «М.Видео», который находился в цокольном этаже.

Возле обменника меня поджидал сюрприз. Мои десять тысяч фунтов с удовольствием поменяли, особенно когда увидели мой британский паспорт, но я сразу почувствовал к себе пристальное внимание трёх человек. Да, лихие девяностые ещё не ушли в прошлое. Кассирша была наводчицей и слила меня своим подельникам.

Вот внизу, на спуске с эскалатора, они меня и поджидали. Ну-ну, ребятки. А почему вы все трое вдруг одновременно упали? А, инфаркт у вас. Такие накаченные и такое слабое здоровье. Перекачались, наверное, или стероидов с анаболиками переели.

В магазине мне нужны были компьютеры. Один, ASUS, я купил с системным блоком, монитором и «клавой», который мы называем стационарным или просто desktop. Два ноута MacBook и два iPad «Air». Ну и один седьмой iPhone. Дополнительно я приобрёл три принтера HP. Я хотел и мог скупить полмагазина, но времени было в обрез. Я оплатил покупки и на тележке вывез под эскалатор, где всё это добро уменьшил и вернулся, вызвав в голове образ зала с машиной времени на лунной базе.

Ура! Всё сработало, как часы. Кстати о часах. Сколько прошло времени, пока я был в будущем? Не понял. Мой «Ролекс» показывал, что я отсутствовал всего секунду. И как такое может быть? Жалко, что я там не обратил внимания на время. Не до того было. Получается какая-то временная петля или замкнутая временноподобная кривая. А скорее всего, в этом времени, те пятнадцать минут, которые я провёл в 2019-м году, я просто не существовал и время для меня здесь остановилось или, попросту, исчезло, как и я сам.

Возможно, это было именно то, о чём говорили многие учёные. Да, они уже прекрасно знали, что существует релятивистское и гравитационное замедление времени, так называемый «парадокс близнецов». Но, вероятнее всего, речь могла идти о проходимой самоподдерживающейся внутримировой «кротовой норе» или «червоточине», которая даёт возможность путешествий во времени если, например, один из её входов движется относительно другого, или если он находится в сильном гравитационном поле, где течение времени замедляется.

Чтобы представить себе, что такое «кротовые норы», необходимо взять лист бумаги и нарисовать две отдалённые точки на одной стороне листа. Лист бумаги представляет собой плоскость в пространственно-временном континууме, а две точки обозначают расстояние, которое необходимо преодолеть. Кротовая нора может соединить эти две точки, если сложить эту плоскость-лист так, чтобы точки касались друг друга. Поскольку две точки теперь соприкасаются, то пересечь расстояние будет намного быстрее.

Кстати, ещё в 1991 году британский физик-теоретик Дэвид Дойч доказал, что частица, возвращающаяся из будущего, возвращается не в свою исходную вселенную, а в параллельную вселенную. И это прекрасно согласовывалось с моей первоначальной гипотезой, что мир 1978-го года — это именно параллельный мир.

Короче, пока я с этим заморачиваться не буду. На досуге всё обмозгую и с Крис посоветуюсь. Ведь если такое можно проделывать с прошлым и будущим, то, возможно,

это прокатит и с настоящим. Это было бы просто здорово. Тогда нам никакие часовые пояса были бы не страшны. Ладно, пора к нашим возвращаться.

Пока я был в 2019-м, мне всё время не давала покоя одна мысль. А если я не смогу вернуться? Я помнил историю об одном хронопутешественнике и звали его Евгением Гайдучком. Он попал в СССР в сталинскую эпоху тринадцатилетним мальчиком из XXIII века. Он прекрасно знал будущее и поведал об этом писателю и специалисту по паранормальным явлениям Вадиму Черноброву. Вернуться назад он не смог из-за поломки машины времени. В истории, которые рассказывал никому неизвестный мальчик о путешествиях во времени, никто не верил, считая это всё детскими фантазиями. В 1995 году Евгений умер, ему было 76 лет. Но у меня такого не произошло и я был этому несказанно рад. Я смог вернуться и надеюсь, что ничего со мной ничего подобного не случится и в следующие мои путешествия сквозь время..

Своих я нашёл отдыхающими в столовой. Саманта с операторами доснимала репортаж. Крис мне сообщила, что она сейчас крутилась вокруг кораблей-маток. Видимо, спецслужбы ей дали задание сделать более детальный репортаж об этих монстрах. Вот интересно, и что она там нового узнает? На борт Крис её не пустит. А так, пусть вокруг них погуляет и покажет Америке, что ждёт страну, если она опять попытается начать войну с СССР.

— А ты чего такой радостный? — спросила меня Солнышко.

— Только тихо, — сказал я шёпотом, так как Женька с Серёгой сидели очень близко к нам. — Я был в будущем.

Солнышко аж ойкнула от неожиданности, но не очень громко.

— Так ты, всё-таки, смог разобраться с машиной времени? — спросила она тоже шёпотом.

— Да, — ответил я, наблюдая за остальными, которые обратили внимание на наши разговоры, а любопытная Маша подсела к нам поближе. — Всё у меня получилось.

— Что получилось? — просила Маша и посмотрела на меня.

— Потом расскажу. Ты, наверное, подумала, что я там с Самантой сексом занимаюсь?

— Была такая мысль, но ты слишком быстро вернулся.

— Вот и правильно. Нечего всякими глупостями голову забивать. Нам пора возвращаться. Жень, поднимай Серегу.

— А где здесь туалет? — неожиданно спросила Наташа.

— Прямо и направо, — ответил голос Крис.

— Я с тобой, — сказала Ди.

В общем, мы с Серёгой остались одни.

— Мы будем возвращаться в скафандрах, — сказал я своему другу. — В них мы будем очень эффектно смотреться. Нас в них уже все видели. Только защитное стекло шлемофонов откроем.

— А зачем? — спросил Серёга.

— Я решил исполнить на стадионе нашу, только что показанную на всю Америку, «Ticket

To The Моот».

— Зарядки генератора хватит?

— Крис сказала, что он может работать два года, подзаряжаясь от различных источников энергии. Даже от воздуха.

— Это здорово. Тогда мы на антиграве и сыграем её, а ты споёшь.

— Точно. Устроим облёт трибун, как вчера. Второй микрофон у меня есть, а аппаратуру я переподкючу через голографический проектор. Хорошо, что колонки и усилители не увезли со сцены после дискотеки. Как знали, что они нам ещё могут пригодиться.

Тут нас прервали довольные, весело галдящие, девчонки. Видимо, что-то их в туалете очень удивило или понравилось.

— Там вакуумные унитазы, — с восторгом стала рассказывать словоохотливая Маша. — А потом нам всем провели гигиенические процедуры между ног. Было приятно и немного щекотно.

Хорошо, что она не стала показывать при Сереге, какая у неё теперь чистая попа. С неё станется.

Это дело очень понравилось всем. А затем Наташа рассказала, что они мыли руки не водой, а каким-то ультрафиолетовым светом.

— Ну правильно, — ответил я. — С водой на Луне напряжёнка. Но она здесь есть. Как сообщила мне Крис, Луну пополняет водой «водный мост», создаваемый магнитосферой Земли. Поэтому на базе можно принимать душ, но не очень часто.

Я знал, что Крис немного лукавит. За двадцать с лишним тысяч лет воды в резервуарах накопилось столько, что хватит наполнить ею целое озеро. Но это она сказала только мне, а все остальные пусть считают, что воды на Луне мало.

Вот и американцы пожаловали. Я им тоже предложил воспользоваться туалетом, только по очереди. На базе был общий туалет. То ли женщин-атланток здесь не было и дежурства несли одни мужчины, то ли у моих предков было гендерное равенство и они могли справлять нужду, не стесняясь представителей противоположного пола.

Мы опять выслушали массу восторженных эпитетов по поводу туалета, который операторы даже засняли на камеру. После чего я объявил:

— Дамы и господа! Наше пребывание на Луне заканчивается. Поэтому собираемся и выдвигаемся к нашему космическому шлюпу. Телевизионная группа пусть пока подождёт нас снаружи, а мы переоденемся.

Я отдал команду Крис и она заранее направила одного из роботов, который нам принёс четыре скафандра. Вот на них я и показал нашим, чтобы надевали на себя.

— Ты хочешь эффектно появиться на стадионе? — спросила, догадавшись, Наташа.

— Да, — ответил я. — И, помимо этого, мы исполним свою новую песню.

— Как вчера? — спросила Солнышко.

— Да. Поэтому мы, вчетвером, переодеваемся, а вы берём с собой наш песочный камуфляж. Он нам ещё не раз пригодится.

Солнышко и Маша с удовольствием натянули скафандры, так как они им очень

понравились. В этот раз, чтобы выглядеть в них ещё более соблазнительными, они сняли с себя нижнее бельё. Вот ведь чертовки. Хорошо, что скафандры были непрозрачные, а то получился бы просто убойный репортаж. Серёга тоже влез в свой, оставив на себе трусы, как и я.

Ну вот, четвёрка космических путешественников возвращается с триумфом на родную Землю, где их встретят радостные зрители. Прямо, как в научно-фантастическом романе фраза получается, или из репортажа о наших космонавтах. Нет, надо будет, всё-таки, написать роман о своих приключениях. Пусть все считают это фантастикой, но я-то знаю, что это совсем не так.

В шлюпе мы разместились в прежнем порядке. Крис нам пожелала удачного пути, после чего мы покинули мою гостеприимную лунную базу. Да, я считал её уже своей, так как она принадлежала мне по праву того, что я являлся потомком атлантов и бога Гермеса-Тота.

Обратный путь я затягивать не стал. Главное, что мы ничего не забыли. Я по этому поводу спел припев, такой знакомой всем советским мальчишкам и девчонкам, песни под названием «Я возьму этот большой мир»:

«Я возьму этот большой мир,

Каждый день, каждый его час, Если что-то я забуду,

Вряд ли звёзды примут нас…»

Вот он наш земной шарик. Не поверите, но мы все по нему очень соскучились. Нас не было всего два с половиной часа, а уже очень хотелось ступить на привычную нам землю. Облегчённая лунная гравитация — это хорошо, но земное притяжение — лучше.

Войдя в земную атмосферу, мы начали плавный спуск. Саманта попросила здесь лететь помедленнее, чтобы эффектней запечатлеть момент нашего возвращения. На лунной базе она переодически пыталась взять у меня одного интервью, но я прекрасно понимал, зачем ей это было нужно. Мои девчонки бдительно наблюдали за попытками этой, как сказала Маша, мымры лечь под меня. Тут уже было и без неё пятеро желающих это сделать, не считая почти всего женского населения земли всех возрастов и национальностей. Поэтому у Саманты ничего с этим делом не вышло.

Из-под облаков появилась чаша знакомого стадиона. Я отдал команду шлюпу произвести посадку в центре поля.

— Наташа, Женька и Ди, — обратился я к подругам. — Вы остаётесь здесь. Я вас потом заберу. А мы сейчас все четверо выходим и встаём на платформу. Из грузового отсека два робота вынесут нашу аппаратуру и на ней мы исполним наш «Билет на Луну». Можно было и под «фанеру» это сделать, но американцы этого страсть как не любят.

— Это точно, — подтвердила Саманта, знающая специфические особенности своих любителей музыки.

В этот момент люк открылся, после чего первым из него вышел я и помог моим солисткам спуститься на антиграв, парящий в нескольких сантиметрах над землёй. Шлемофон немного заглушал внешние звуки, но через поднятый щиток был слышен рёв ликующей толпы, которая больше двух часов с замиранием сердца следила за нашей лунной эпопеей.

Когда появились два робота, то все зрители ахнули. Они только что видели их на экране, а теперь их можно было увидеть прямо перед собой. Они не были похожи на астромеханических дроидов, придуманных Лукасом. Эти смахивали на роботов из «Фабрики героев», только ростом где-то с метр. Они, как раз, и занялись выгрузкой и погрузкой на платформу нашего синтезатора, ритм-бокса и всего остального. Гитару я, предусмотрительно, держал в руках.

Кстати, я собирался подкинуть идею Стиву, чтобы он выпустил серию кукол, типа Барби, с лицами нашей четвёрки. Для девочек с кучей сменной одежды и мебели, а для мальчиком — с музыкальными инструментами и открытой машиной. Думаю, что это его заинтересует.

Мы были полностью готовы и я запел. Антиграв, как вчера, провёз нас, сначала, на уровне нижних трибун, а потом трибун второго яруса. Песня звучала просто потрясающе. Час назад её уже все слышали и видели на экране, но то было на Луне. А теперь мы её исполняли здесь, на Земле, перед зрителями вживую. В скафандрах мы выглядели обалденно, особенно Солнышко и Маша. Где надо было, всё аппетитно выпирало и, где надо было, сексуально углублялось. В общем, обтягивало лучше, чем латекс. Как они вообще в таком могли дышать, ума не приложу. А как дамы XIX века ходили в туго затянутых корсетах и постоянно падали в обморок от нехватки воздуха? Ну я этим модницам задам, если они из-за этого сознание потеряют прямо на глазах у публики.

У нас получился этакий финальный мини-концерт. Народу, я заметил, сегодня было не меньше, чем вчера. В таком случае, где наши дополнительные деньги за выступление? Надо будет это обсудить. Ведь я получил миллион только за съемку, а по поводу зрителей на трибунах мы не договаривались.

Одной песни «Ticket То The Moon» нам хватило только на нижние трибуны, пришлось ещё исполнить «Crucified», так полюбившуюся публике. Вот под неё мы и закончили наше представление. На прощание я крикнул, что мы вновь скоро встретимся с гостеприимным Нью-Йорком.

В раздевалке мы все вздохнули свободно. Перед этим я забрал трёх наших подруг, телепортировал их из салона космического шлюпа к нам в раздевалку. После чего я не стал отпускать его на лунную базу, а приказал дожидаться нас, зависнув высоко над Нью-Йорком.

Я решил оставить себе одного робота в качестве помощника. Он сейчас, как раз, отключал голографический проектор на сцене и должен был принести его сюда. Вот так, в нашей команде появился ещё один помощник.

А что? Есть он не просит. Заряда батареи хватит на пять лет. Исполнителен и молчалив.

Просто замечательный экземпляр. Кстати, может выступать и в роли телохранителя. Я его теперь буду отправлять с девчонками по магазинам. Он и сумки будет за ними таскать, и охранять одновременно. Человеческий бодигард так бы не смог, потому, что у него руки должны быть всегда свободными.

Вот и он, лёгок на помине. Девчонкам он тоже понравился.

— Давайте снимать скафандры и пора ехать в отель, — сказал я всем. — Жень, ты отменила наш бизнес-джет?

— Да, — ответила она. — Сегодня утром это сделала.

— А на чём мы тогда полетим в Лос-Анджелес? — спросила Наташа, которая тоже, вместе с Ди должна была лететь с нами, чтобы зафиксировать там для своих личных телепортов точку прибытия. — А, поняла. На шлюпе?

— Всё правильно. Теперь это будет наш личный самолёт. Вот интересно, его надо будет регистрировать в качестве воздушного судна?

— Думаю, что нет, — ответила Ди. — Он не является земным транспортным средством и не имеет технического паспорта.

— Помимо этого, кто в Америке попытается его зарегистрировать? Я думаю, что самоубийц нет. Так, а почему Солнышко и Маша всё ещё сидят голыми?

— Устали, — ответила Солнышко.

— Сейчас оденемся, — добавила Маша. — В ванной очень хочется полежать.

Мы переоделись и, теперь уже ввосьмером, вышли из раздевалки. Там нас поджидал директор стадиона, который передал мне очередной большой бумажный пакет.

— Я так понимаю, что это плата за сегодняшнее шоу? — спросил я мистера Седрика.

— Да, — ответил тот. — Мы только что подбили кассу. Все знают, что любое ваше выступление стоит не менее миллиона долларов, поэтому мы решили выплатить вам миллион сто. Сто тысяч — это наша благодарность за то, что вы спасли наш стадион от разорения.

Вот это бизнес, вот это я понимаю. Очень оперативно и своевременно. Мистер Седрик рассчитывает на ещё один концерт на его стадионе и мы седьмого июля обязательно его дадим. О чём я и сказал ему, добавив, чтобы он связался по этому вопросу с нашей представительницей от EMI.

— Народ, живём, — сообщил я всем, догнав их перед выходом, — нам за сегодняшнее выступление администрация Shea Stadium денег заплатила.

Это обрадовало почти всех, только робот остался равнодушным к моему сообщению.

А на выходе из стадиона нас ждало полицейское оцепление, а за ним толпа фанатов. Ну как же, лунные герои и, по совместительству, знаменитые певцы, вернулись на землю. Вчера было настоящее супершоу, а сейчас мегашоу. Народ хотел видеть своих космических кумиров. Никто даже не вспоминал о Саманте. Всем нужны были только мы.

Полицейские организовали нам коридор, по которому мы, улыбаясь и махая нам руками, проследовали к нашему авто. Хотя правильней было бы сказать маша. Но тогда

возникает ассоциация с нашей вертихвосткой Машей, если поставить ударение на первый слог.

Но главное, что мы спокойно дошли до нашего лимузина. Что самое интересное, очень многие хотели потрогать нашего робота и я понял, что ему необходимо срочно дать имя.

Этим мы и занялись в салоне автомобиля по дороге в отель. Предложений каждый выдвигал много. Даже спорили на эту тему. Остановились на том, что самым оптимальным именем для него будет Ден. Это и сокращение от русского Денис, и по-английски звучит так же, как и по русски.

— Да и первые две буквы его имени совпадают с первыми буквами названия нашей группы, — поставил я окончательную точку в наших обсуждениях.

Хорошо, что наш робот, а мы решили теперь звать его дроидом, был не плюшевым. А то бы девчонки его затискали. Будущие матери, что с них взять. Материнский инстинкт в действии. Или они его приняли за большую куклу? В общем, вопрос не ко мне, а к психологам.

В отеле наша группа тоже не осталась незамеченной. В холле к нам подошел известный актёр Аль Пачино, который после двух фильмов «Крестный отец» был очень популярным. Он хотел с нами познакомиться, чему мы все были рады. Этот момент стали снимать фоторепортёры, которые ждали нас. Кадры должны были получиться потрясающими.

С Пачино мы поболтали недолго. Я спросил его о том, как продвигаются съёмки картины «Правосудие для всех», а он поинтересовался нашими впечатлениями о Луне. В связи с чем я подозвал к себе Дена, нёсшего мою сумку, и достал оттуда лунный камень, который подарил Альфредо. Так звучало настоящее имя Аль Пачино и добавил:

— Какой ещё сувенир можно привезти с Луны? Только лунный камень.

Мы все рассмеялись, но актёр был тронут моим подарком. Пообещав, что в следующую нашу встречу тоже придумает что-нибудь оригинальное. Расстались мы с ним лучшими друзьями.

В номере мы сразу разбрелись по ванным комнатам. Была мысль забраться всем в одну, но такой большой здесь не было. Нам пятерым наша была почти впритык. Ну ничего, у нас в Лос-Анджеле будет своё бунгало с персональным бассейном. Вот там и отведём душу, плескаясь все вместе.

После душа я попросил Женьку:

— Свяжись с администрацией отеля и спроси, куда можно посадить нашу «летающую тарелку». А потом перезвони в отель «Беверли-Хиллз» в Лос-Анджелес и предупреди, чтобы в течение часа вертолётную площадку не занимали.

Эта француженка вышла из ванной абсолютно голая, как и мои четыре красавицы. Хотя и я теперь тоже полюбил ходить безо всего, особенно после душа. И мне, почему-то, строчно захотелось секса. Вид капелек воды на женькином лобке, куда случайно упал мой взгляд, возбудил меня. Женька заметила реакцию моего «друга» на её аккуратно подстриженный холмик Венеры и хитро улыбнулась. Видимо, это пребывание на Луне на мне так сказалось. Я развернулся и пошёл к нам в спальню. Как оказалось, Луна тоже

повлияла в этом плане и на моих подруг. Но, скорее всего, их к этому подговорили Наташа и Ди, которым скоро надо было отправляться по домам.

Наши желания неожиданно совпали, результатом чего явился грандиозный трах. С криками, стонами и жаркими объятиями. Перед тем, как запрыгнуть в кровать к девчонкам, я достал сотовый, купленный в 2019-м году, поставил его на тумбочку с телевизором и включил запись. После бурной оргии я забрал iPhone и показал то, что получилось, своим четырём подругам.

— Ух ты, — в восхищении воскликнула Солнышко, глядя на себя саму, скачущую верхом на мне, — классно получилось. Это ты там, в будущем купил?

— Да, — ответил я.

— А я ничего так смотрюсь со стороны, — сказала Наташа, довольная увиденным.

— Это я так громко кричу, когда кончаю? — спросила удивлённо Маша.

— Все мы орём, как ненормальные, когда кончаем, — подтвердила Ди, увидев себя в состоянии оргазма.

А потом посыпались вопросы о машине времени и о будущем. Когда я закончил, Наташа вдруг спросила:

— Вот мне интересно, как можно заниматься сексом в невесомости?

Девчонки сразу начали бурно обсуждать эту тему, но я прервал их и погнал снова в ванную. Вот ведь сексуально озабоченные инопланетянки, которым земного секса уже мало. Их даже видеозапись нашей оргии не особо удивила. Им теперь секс в невесомости подавай. А ведь правда, как оно там всё будет происходить? Одно я знал точно: там придётся трахаться в презервативе, иначе потом капли пота, как и спермы, мы будем долго ловить и собирать в безвоздушном пространстве комнаты. С учетом того, если Крис нам сможет организовать невесомость в одном из помещений нашей лунной станции.

А потом начались сборы. Наташа и Ди собирали свои вещи и подарки, а мы собирали свои. Все были немного грустные, так как расставаться никто не хотел.

— Не грустите, завтра опять увидимся, — сказал я.

— Нестыковка по времени будет очень большая, — сказала Наташа.

— Да, одиннадцать часов — это уже много.

— Тогда ты завтра к нам часов в десять вечера заскакивай, у нас будет восемь часов утра, — посчитала Ди. — Или мы сами утром к вам телепортируемся, когда освободимся.

— Получится только часа два с вами побыть, — констатировала Наташа. — Вы же в бунгало до вечера сидеть не будете.

— А я чуть подольше смогу побыть, мне везёт, — добавила Ди. — Вот сейчас я бы с удовольствием отказалась от предстоящей свадьбы, чтобы с вами остаться.

— Так откажись, — встряла в разговор Маша. — Андрей сейчас стал круче любого не то что принца, но даже короля.

— Уже поздно, скандал грандиозный получится. И это ударит не только по моей репутации, но и по репутации моей семьи. Про Королеву я вообще молчу.

— Ди, неделю осталось потерпеть, — стала успокаивать свою подругу Солнышко.

— А потом сразу к нам. И всё время будем вместе.

— Потерплю, куда деваться.

В дверь постучали и вошла довольная Женька. Видимо, насмотревшись на меня голого, тоже возбудилась и трахнулась с Серёгой. Эта любвеобильная француженка мне напоминала нашу знаменитую Александру Коллонтай, которая в начале двадцатых годов прославилась популяризацией теории «стакана воды». Для неё и многих женщин того времени секс считался обычным человеческим чувством, подобным жажде. А если хочется пить, то в любой момент можно и нужно выпить стакан воды. Так называемая «свободная любовь». Как и все другие свободы, коммунисты потом прижали и сексуальную свободу человека. Но в нас она осталась на генетическом уровне. Вот Женька захотела попить и выпила тот стакан с водой, который ей попался под руку. Но судя по её взглядам на меня, она бы предпочла напиться из другого стакана.

— По поводу наших отлётов-прилётов на «летающей тарелке» я договорилась и здесь, и в Лос-Анджелесе, — объявила она. — К моему удивлению, все были даже рады, что их отели посетит такой необычный вид воздушного транспорта. Все её сегодня видели по телевизору, поэтому хорошо представляют её габариты. Я так поняла, что это для них очень хороший способ отрекламировать свои отели. В дворе Plaza уже срочно убирают лишние машины, чтобы освободить место для нашей «летающей тарелки».

— И, наверняка, пригласят телевидение, — добавила Ди, зная о рекламном бизнесе на Западе не понаслышке.

У нас прибавилось ещё два чемодана шмоток и я решил обнародовать в этот раз все наши чемоданы, ничего не уменьшая. Нас будут показывать по телевизору, поэтому, обязательно, покажут и наш багаж. А у звёзд должно быть много багажа. К тому же у нас есть кому его таскать. Ден будет подавать в грузовой отсек наши вещи, а второй дроид их складывать внутри. Это будет то ещё зрелище. Телевизионщикам, как и зрителям, должно понравиться.

Вот мы и покидаем этот гостеприимный отель, который стал для нас на время вторым домом. Хотя домов у нас теперь много, так что надо говорить очередным домом. Но мы ещё сюда вернёмся через две с половиной недели. А теперь нас ждал «Город ангелов». И значит что? Надо будет срочно записывать песню про ангела. Рояль в бунгало, где мы будем жить, есть, поэтому берусь за «There Must Be An Angel» от группы Eurithmics. Её исполнит Маша. А песню «Sweet Dreams» будет петь, естественно, Солнышко или, как её все зовут коротко, просто Sweet.

Вызванный мною космический шлюп уже приземлился во дворе Plaza, а по периметру территории отеля толпились журналисты и телевизионщики. Прилёт они только что засняли, теперь все ждали нас и нашего отлёта. Тележку с чемоданами вёз наш Ден, а белл-бой шёл рядом, довольный заранее полученными чаевыми.

Ди и Наташу пришлось оставить в номере, я за ними вернусь позже. Наше появление во дворе отеля было встречено вспышками фотоаппаратов и загоревшимися красными

лампочками на телекамерах. Тут я ментально приказал открыть грузовой люк, откуда выпрыгнул брат-близнец нашего Дена.

Женька, как представитель ЕМI, рассказала журналистам куда мы летим и сколько у нас будет там концертов. Я решил на сегодня больше с репортёрами не общаться, поэтому мы только позировали им и счастливо улыбались. После чего два дроида-молодца, одинаковых с лица, загрузили наш багаж и остались в грузовом отсеке, а мы прошли в пассажирское отделение шлюпа. Первым делом я телепортнулся за Наташей и Ди, которые уже не боялись, что я их здесь забуду или случайно оставлю.

Ну что, до свидания Нью-Йорк и привет L.A. И это была отнюдь не метафора. Пока я её произносил про себя, мы уже зависли над Лос-Анджелесом. Я решил продемонстрировать провожавшим нас теле- и фотожурналистам, на что способны мои летательные аппараты. Мгновение — и ты за несколько тысяч километров от того места, где только что, всего наносекунду назад, находился.

В отеле «Беверли-Хиллз», или как его ещё называли «Розовом дворце», нас уже ждали и встречали. Я не удивился, что и все постояльцы, которые были в своих номерах и остальных двадцати бунгало, вышли посмотреть на нашу «тарелку» и на нас. Думаю, что если бы была здесь и сейчас сама Мерлин Монро, то она тоже не смогла бы устоять перед соблазном посмотреть на наш прилёт.

Вертолётная площадка нам была немного маловата, но мы сели очень аккуратно. Когда мы спустились по трапу, то нас встретили аплодисменты присутствующих. Аплодировали и нам, и кораблю, и мастерству пилота, то есть два раза мне. Дену и его брату тоже достался восторг зрителей, когда они почти мгновенно выгрузили наш багаж.

На территорию отеля журналистов не пускали, поэтому Наташа и Ди спокойно вышли из шлюпа и мы все направились к нашему бунгало. Нас сопровождал управляющий отелем и двое его помощников. Я договорился, что моя «летающая тарелка» будет все три дня стоять на вертолётной площадке. Если у кого-то из постояльцев будет обзорная экскурсия на вертолёте, то нас заранее об этом предупредят.

Затем мы разошлись по разным бунгало. Серёга с Женькой пошли направо, а мы продолжили идти прямо. Дена мы оставили себе, а его брата отправили с ребятами.

Наше бунгало было побольше и заметно выделялось среди других. Оно выглядело как небольшой особняк среди пальм и цветов. И внутри обстановка произвела на нас приятное впечатление. Классический американский стиль 70-х годов. Как значилось в буклете, жилая площадь составляла почти сто квадратных метров, остальное меня не интересовало. Нет, вру. Первое, что я осмотрел, была спальня. И в ней была огромная кровать не меньше той, которая стояла в Plaza.

На заднем дворике располагался бассейн. Он был небольшой, но глубокий. Территория была огорожена высокими кустами, так что мы могли здесь купаться и нагишом.

— Девчонки, как вам наше новое место обитания? — спросил я у своих подруг, когда мы всё осмотрели.

— Впечатляет, — сказала Ди.

— Мне тоже очень нравится, — сказала Солнышко и села на кровать, проверяя её мягкость и упругость.

— Траходром большой, — отметила Маша. — Даже если Женька опять к нам припрётся, то будет где вшестером похулиганить.

— А мне рояль в гостиной понравился, — добавила Наташа.

— Правильно заметила. У меня родилась идея о песне про ангела.

— Классно, — воскликнула Маша и с надеждой посмотрела на меня.

— Тебе, тебе, можешь не смотреть так пристально. И Солнышку тоже напишу. Я даже придумал, как обыграть её английское имя. Но сейчас мне надо настроить персональные телепорты на наше бунгало для Наташи и Ди, после чего отправить их по домам.

Настройка прошла быстро. Осталось их только доставить в точки отправки.

— Ну что, готовы вернуться домой? — спросил я.

— Готовы, но очень не хочется это делать, — сказали обе отбывающие, а две остающиеся жены их стали успокаивать.

Прощание было коротким. В Москве была глубокая ночь уже понедельника, поэтому я торопился, чтобы Наташа и Ди смогли хоть немного поспать. Но в самый последний момент я вдруг почувствовал, что нас в гостиной уже не пятеро, а целых четырнадцать человек. Моё чуткое внутренне ощущение явственно уловило присутствие рядом ещё девяти чьих-то аур.

Я аж сел от удивления на диван, а потом стукнул себя ладонью по лбу.

— Вот я идиот, — воскликнул я.

— Что случилось? — заволновались четыре мои подруги.

— А вы что, ничего не ощущаете?

— А что мы должны ощущать? — спросила Наташа, подсаживаясь ко мне, а за ней и все остальные.

— У наших детей появились АУРЫ. Я только что почувствовал девять довольно сильных аур наших малышей.

Девчонки аж запрыгали от счастья. Они, правда, не совсем понимали, что это такое. Но они знали, что их ещё неродившимся детям исполнился месяц. И самое интересное, ауры моих жён начали светиться намного ярче. У обычного человека его аура почти незаметна. Это я говорю про тех, кто их, вообще, может видеть. А теперь, благодаря аурам детей, ауры их матерей стали сиять в несколько раз сильнее.

Я всё это чётко различал своим внутренним зрением. С помощью внутреннего зрения я уже теперь мог видеть своих ещё крохотных сыновей и дочерей. Ярче всего светилась Наташа, так как она была беременна сразу тремя.

Пришлось всё это рассказать будущим мамашам. Их счастливые лица говорили о том, что они очень любят меня и наших детей.

— И учтите, — продолжил я свой рассказ, — что благодаря ауре наших не совсем обыкновенных малышей, вы теперь не будете болеть и уставать. С этого момента они тоже смогут заботиться о вас, как и я.

Очень неожиданно всё получилось. Теперь мне не надо больше каждый вечер перед сном прикладывать свою руку вниз их животов. Я мог просто перейти на внутреннее зрение и сказать, как там себя чувствуют наши крохи. Они ещё не родились, но волны от их аур встряхнули биополе Земли или, так называемую, «ноосферу». Вот они, Дети Света. Это совсем не «дети Индиго», они были намного мощнее их, даже ещё не родившись. Они настоящие «видящие», как и я.

Грядёт «Эра милосердия» или «Золотой век» человеческой цивилизации. И мои дети являются предвестниками грядущих глобальных перемен. Виктор Цой пел:

«Перемен требуют наши сердца.

Перемен требуют наши глаза».

Но нам пора. Все были вдохновлены новостью и рады подтверждению того, что все наши дети будут необыкновенными.

Сначала я забросил в Лондон Ди, а потом Наташу в нашу московскую квартиру. Перед телепортацией я набрал всяких вкусностей, которыми был забит наш холодильник в бунгало. Один пищевой синтезатор я с лунной базы забрал, но заниматься им сейчас не хотелось. Ди мама или служанка утром покормят, а вот Наташу кормить некому, кроме меня.

— На работе, если не выспишься, то просто закрой свой кабинет на ключ и поспи несколько часов, — сказал я и поцеловал её. — Передай всем, что я так распорядился.

— Какой же ты у меня заботливый, — ответила она. — Я очень-очень тебя люблю и очень-очень счастлива.

Вот так, я самый счастливый человек на свете. У меня есть четыре жены и в феврале у меня появятся девять малышей: пять сыновей и четыре дочки. Но о делах тоже забывать нельзя.

По возвращению в бунгало, я связался с искином нашего шлюпа и через него передал Крис, чтобы она выслала ударный катер на двести человек, в котором лежит приготовленный мною для антарктической экспедиции лунный жилой модуль, на полигон в Кубинку. Надеюсь, что по этой «сардельке» наше ПВО стрелять не будет. Хотя катеру это как слону дробина.

Наша осиротевшая семья, в составе двух оставшихся жён, сидела на кухне и что-то жевала.

— Может что-нибудь горячего закажем? — предложил я подругам.

— Да мы только по бутербродику решили схомячить, — ответила Маша, как всегда самая голодная.

— Это твои сыновья и дочери есть захотели, — ответила улыбающаяся Солнышко. — Мы чуть попозже и горячего поедим. Да, Маш?

Спелись, мои беременные. И в прямом, и в переносном смысле. Ну раз я стал говорить о том, что они спелись, то не пора ли нам, и правда, немного попеть. Завтра первый

концерт у нас состоится в уже хорошо знакомом «Шрайн-Аудиториум» (Shrine Auditorium), где мы недавно получили четыре «Грэмми». В этот раз нас ничем награждать не будут, зато мы будем выступать перед очень важными людьми, которых наберется больше шести тысяч человек. Как сказала Женька, билеты стоят от трёхсот долларов, а это о многом говорит. Хотя здесь богатых людей не меньше, чем в Нью-Йорке.

— Ну что, красавицы, перекусили? — спросил я у своих подруг.

— Да, — ответила Солнышко и пристально взглянула мне в глаза. — Я так поняла, что ты хочешь подарить нам с Машей по новой песне?

— Ты очень догадлива. Если вы готовы, то пошли к роялю. С кого начнём?

Пока мы шли в гостиную, девчонки спорили о том, кто будет первой. И не в плане, что каждая тянула одеяло на себя. Наоборот, каждая хотела, чтобы первой была не она, а её подруга. Пришлось волевым решением прекратить споры двух беременных звёзд поп-музыки и назначить Солнышко любимой женой, то бишь первой.

Я сыграл на рояле и спел «Sweet Dreams» так, как её пела Энни Леннокс. Ну, по крайней мере, постарался. Солнышко была в восторге. Потом мы записали слова и началась репетиция. А что ещё музыкантам делать в воскресенье, как не репетировать? Инструмент у нас шикарный, голос у Солнышка просто великолепный. Я попросил её спеть именно так, как я только что пел сам. Более низким голосом, чем обычно.

Маша внимательно слушала, а потом я её позвал подпеть в некоторых местах вторым голосом, чтобы получилось красивое параллельное двухголосие. После пятого повтора у нас получилось очень даже неплохо.

— Я доволен, — объявил я своим подругам. — Было бы очень хорошо, если бы мы сегодня её записали. Но сегодня выходной и никто не работает, кроме баров, ресторанов и казино. Ну и нас с вами.

— А ты позвони Женьке, может она что придумает, — предложила Маша. — Это ведь её работа. А мы пока над моей песней поработаем.

Почему бы не позвонить. Я знал, что в Лос-Анджелесе есть замечательная студия звукозаписи, которая называется Capitol Studios. Она располагалась в 13-этажном здании круглой формы и служила достопримечательностью района Голливуд. Там было несколько звукозаписывающих студий, оборудованных всем необходимым. Одна даже была просто огромной, специально для больших оркестров, хоров и джазовых коллективов.

Об этом я и рассказал Женьке по телефону.

— А вы что там, песни сочиняете? — спросила она.

— Ты же знаешь, творческий процесс не смотрит на выходные и праздничные дни, — ответил я. — Нам завтра выступать, вот и работаем помаленьку над расширением репертуара.

Женька задачу поняла и мы продолжили заниматься с Машей. Чувствую, что партию толстого ангела с крыльями придётся петь мне. А Солнышко будет изображать хор

афроамериканок. Когда я спел, то Маша бросилась мне на шею и воскликнула:

— Это потрясающе. Но я не смогу так спеть.

— Сможешь, — ответил я. — А мы с Солнышком поможем.

И ведь помогли же. Справилась Маша и была этим очень счастлива. Правда не сразу, но всё получилось, в конце концов.

Когда мы уже заканчивали, пришла Женька.

— Я вам звонила, — сказала она. — Вы, наверное, не слышали. Песня просто класс. А у Андрэ здесь голос вообще бесподобный.

— Пришлось голос певца-кастрата Фаринелли изображать, — ответил я. — Я же ангелом по сюжету песни получаюсь. Что выяснила по поводу студии?

— Твоё имя теперь любого в мировом музыкальном мире приводит в трепет, даже в воскресенье. Правда, всё равно придётся платить в двойном размере, иначе у них будут проблемы с профсоюзом.

— Да и фиг с ним. Серёга готов?

— Да. Он как узнал, чем вы тут занимаетесь, сразу всё понял и стал собираться. На студии сказали, что инструменты у них все ваши есть. И юрист тоже приедет, но ему придётся платить отдельно.

— Натуральный грабёж средь белого дня какой-то получается.

— Не прибедняйся. ЕМI тебе за три новые песни хорошо заплатит. За «Билет на Луну» и эти две, которые вы сейчас репетировали.

— Уговорила, разговорчивая ты наша. Тогда мы тоже собираемся. Лимузин здесь тот же будет?

— Уже ждёт.

— Дена с собой берём? — спросила Маша, взявшая шефство над дроидом.

— Конечно. Он теперь наша визитная карточка.

В студии нас ждали и встречали, как это происходило везде, где мы появлялись. Таких звёзд в гостях у них давно не было. Но студия, куда нас пригласили, была очень хорошая. Сначала пришлось мне поработать с Серёгой, а потом уже он поработал с настройкой инструментов, добиваясь нужного звучания. Первую песню мы откатали быстро, а вот со второй, где я пел ангельским голосом, пришлось помучиться. Звуки губной гармошки долго не получались, но в конце концов Серега выжал то, что всех устроило.

«Ticket То The Moon» тоже далась нам нелегко, но за три часа мы все три осилили. А завтра нам опять выступать. Но я подметил одну интересную особенность. Когда Солнышко или Маша начинали петь, то у них ярче сияла их аура. Ванга сказала, что я свечусь, как новогодняя ёлка, а они мягко полыхали тёплым жёлтым светом без всякого синего оттенка.

Было уже половина девятого вечера, когда мы вернулись в отель. В Москве было семь тридцать утра и Наташа уже должна была встать. А мы только ужинать собрались.

Совместную вечернюю трапезу решили организовать в нашем бунгало. Отметить, так

сказать, этот бесконечный сумасшедший день. Одно только путешествие на Луну чего

стоило. А запись в студии? Мы записывались даже дольше, чем были на Луне. Но день был успешным во всех отношениям. Особенно радовало появление аур у наших детей. Это мною ощущалось, как их неофициальный день рождения. То же самое чувствовали и Солнышко с Машей.

По этому поводу я даже разрешил выпить по бокалу шампанского.

— И что за праздник у вас сегодня? — спросила Женька удивлённо, зная прекрасно, что у нас в группе сухой закон.

— У нас сегодня много поводов, — ответил я, чокаясь со всеми— Долго перечислять. Вон Серёга, молодец, справился с двумя сложными песнями и получились настоящие шедевры. Чем не праздник?

Солнышко и Маша отлично поняли, по какому поводу у нас сегодня торжество и весь вечер загадочно улыбались. Через час мы решили разойтись, а перед сном искупаться в нашем бассейне.

Но я вдруг почувствовал, что моя связь с Ди неожиданно прервалась. Я её всегда чувствовал, а тут я понял, что Ди исчезла. Ни амулет, ни диск не сработал. Этого просто не могло быть. Никто в этом мире не мог что-то подобное сделать. А что, если это из другого мира? Тогда какого хрена и зачем кому-то понадобилась Ди?

И тут меня как током ударило. Дети. Они своими аурами создали волну возмущения и оно достигло «ноосферы». Но раз я сам это почувствовал, то мог и кто-то другой, из другого мира, это заметить. Даже не из мира, а из ближайшей к нам галактики. Крис мне рассказывала, что за нашей планетой наблюдают более двадцати космических рас.

Ко мне они не сунулись, зная, что я им не по зубам. Но сначала следили за мной. А тут такой аурный всплеск и капельки этого всплеска разлетелись в разные стороны. Три в одну, а две в другую.

Всё это пронеслось у меня в голове за доли секунды. Моё состояние заметили девчонки.

— Что с тобой? — спросила Солнышко взволнованно.

— Ди пропала, — ответил я и вскочил. — И мне кажется, что что-то должно произойти и с Наташей. Так, все быстро бежим к шлюпу.

Когда мы добежали до него, то я отправил девчонок внутрь и приказал им:

— Сидите здесь, пока я не вернусь. Это самое безопасное местно.

— А ты? — спросила встревоженная Маша.

— Я за Наташей.

Тут со мной вышла на связь Крис. Оказалось, что сигналы диска, который я подарил Ди, только что засека аппаратура слежения лунной станции. Сигнал удалялся от Земли на довольно большой скорости. Как сказала Крис, это был космический корабль неизвестной классификации.

— У нас есть перехватчик, который сможет догнать этот корабль или, хотя бы, сесть ему на хвост? — спросил я.

— Неизвестный корабль слишком хорошо вооружён, — ответила Крис. — Наш перехватчик сможет только следить за ним и не отставать. Если чужак совершит гиперпрыжок, то на нашем корабле тоже установлен варп-двигатель и он сможет уйти вместе с ним в гиперпространство.

— Отправляй его за ним, а я срочно к Наташе.