Новые люди

Глава 27

ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ПРАВОТЫ

#

Следуя наказу старшего чингизида, мы не запустили двигатель и не включили компьютер. «Фотофор» погас, поэтому мы лежали в полной темноте.

Мне не терпелось продолжить разговор о менторах, но нужно было молчать, чтобы какой-нибудь случайный дрон или беспилотная подводная лодка погранслужбы не услышали нас.

— Пора, — сказала Нейля через полчаса и заворочалась на мне.

Я нащупал панель бортового компьютера. Несколько секунд безрезультатно гладил холодную плоскость панели, пока она не отреагировала и не включилась.

Мутный свет проект панно залил наш плавающий гробик. Понадобилась ещё минута, чтобы отыскать это проект-панно, закрытое нашими телами. Кое-как, ворочаясь и пихаясь, мы вытащили окно на левую сторону от нас.

Система уже загрузилась, показывая карту мира и наше положение на ней. И положение было незавидным: вода и вода кругом. Я прокрутил карту до Антарктического побережья и наугад ткнул пальцем.

— Две тысячи триста километров плыть, — сказал я.

— Заводи скорее, — сказала Нейля. — Я с ума сойду в этой скорлупке.

Хорошо, что бортовой компьютер сам управлял всеми системами субмарины. Получив данные о погоде и состоянии воды за бортом, он начал погружение, одновременно наращивая скорость: 50 км/ч, 80… 120… пока не остановился на 148.

Обнявшись, мы лежали в мини-подлодке, стиснутые со всех сторон её корпусом, и слушали гул двигателя.

#

Прошло несколько часов. Я даже смирился с молчанием.

— Задолбалась я, — сказала Нейля, включив свой «Фотофор». — Долго ещё плыть?

— Часов десять. Скорость то поднимается до ста пятидесяти, то падает до десятки.

— Скучно. Хотя бы книжку почитать.

— Раз уж мы так близко друг к другу, может, попробуем…

— Нет.

— Вообще-то я хотел обсудить доказательства твоей версии о происхождении менторов.

— Первое доказательство: я знаю, что такое быть неписью, оставаясь при этом сознанием человека. Второе: я общалась с обломком сознания твоей жены задолго раньше тебя.

— Когда?

— Помнишь, когда ты вышел из игры, взорвал себя, а потом продолжил играть, я настояла, что мы должны найти менторов?

— Ну.

— Так вот. Теперь я поняла, что со мной говорили не менторы, а твоя Валя.

— Оля.

— Менторы это не просто какие-то алгоритмы, придуманные Адамом Мицкевичем, но гибрид алгоритма менторов и человеческих бинарных массивов.

От очередной догадки я даже дёрнулся под телом Нейли:

— Души тех людей, которых поглотила информационная энтропия!?

— Убивая людей в игре, Общество как бы подкармливало менторов новыми порциями бинарных массивов людей.

— Это делало их умнее и сильнее?

— Трудно сказать, как обрывки чьих-то воспоминаний могут сделать машины умнее, но… примерно так.

Я снова задумался, как бы машинально водя пальцами по бедру Нейли. Она недовольно шевельнулась. Я поспешно продолжил разговор:

— Получается Адам Мицкевич вовсе не гениально создал менторов, но гениально предвидел, что Общество будет убивать людей, используя его игру?

— Да. Тайком от Злой Эн он создал механизм сбора остаточной информации от сознаний, уничтоженных энтропией.

— Значит, не менторы выбрали меня для выполнения их плана по взрыву сервера… но та часть их, в которой сохранилась Ольга?

— Не она одна, — возразила Нейля. — Чёрт знает, сколько народу Общество растворило в игре. От каждого осталось по куску личности, по блоку воспоминаний или привязанностей к жизни. Все вместе они слиплись в многоликого ментального монстра, в гибридный бинарный массив, состоящий из менторов и обрывков человеческих воспоминаний. Он-то и общался с игроками в образе Марьям.

Нейля снова говорила так вдохновенно, будто я был главой совета директоров инвестфонда F-rontal, которому она пыталась продать менторов.

При этом мы лежали друг на друге, стиснутые корпусом субмарины, и я не видел её лица, а только кусочек уха с завитком блестящих, неизменно чистых волос синтезана.

— Поэтому Оленька так странно говорила, — пробормотал я в это ухо. — Она не могла отделить себя от других личностей.

— Я не знаю, какой твоя Лида была при жизни. Может, она всегда бред несла.

Я снова пропустил её злой выпад в сторону моей мёртвой жены.

— Этим можно объяснить их непоследовательность! Ведь это не сами менторы действовали, а обломки чужих сознаний. Ведь даже когда Марьям рассказывала нам якобы всю правду о менторах, она словно путалась в том, что считать правдой.

— Всё может быть. Гадать мы можем бесконечно.

Мне казалось, что ничего безумнее технологии переноса сознания в любое тело уже не придумать. Но тут появились новые люди — синтезаны.

Как только я привык к тому, что искусственные тела — это не фантастика, так открылось, что бинарные массивы, разрушенные энтропией, были поглощены менторами, усилив их возможности.

— А ты говоришь, что тебе скучно, книжку бы почитать, — сказал я. — Такое не во всякой книжке встретишь.

#

До ближайшей льдины у берегов Антарктиды оставалось километров пять, когда скорость субмарины резко упала.

— Приплыли? — осведомилась Нейля. — Батарейка села?

— Нет, заряд на пятидесяти пяти процентах.

Пакистанские партнёры чингизидов, выкравшие субмарину у экологов, выкорчевали из неё все камеры, приборы и датчики, освобождая место для контрабанды. Сняли даже уникальную установку по добыче водорода из воды, видимо, продали кочевникам, которые устанавливали их на свои броневики в качестве резервного двигателя.

Всё наше оборудование заключалось в бытовом планшетном компьютере, который старший чингизид назвал «бортовым». Самодельная программа на планшете управляла двигателем и рулями подлодки.

Я вызвал на проект-панно панель управления. Она была примитивной, всего несколько команд: Sail to destination, Up, Down, остальные набраны на неизвестном мне алфавите.

Был ещё лог событий, в котором объяснялась причина остановки: из-за непроходимых условий окружающей среды, или что-то вроде того.

— Наверное, слишком много подводного льда, — предположила Нейля.

Я выбрал команду Up, началось всплытие.

Люк у субмарины располагался снизу, ведь её конструкция не подразумевала, что кто-то будет входить или выходить из неё на воде.

После открытия люка я вывалюсь прямо в воду, а подлодка, вероятнее всего, затонет.

— Ты готова? — спросил я.

Нейля поелозила на мне, хватаясь за ручки сумок с нашими пожитками. Я нащупал рычаг открытия люка и дёрнул.

Ледяная вода окатила спину, я провалился в черноту океана.

#

Утонуть мы не боялись.

Во время длинного путешествия мы много раз пересекали реки и озёра. Тяжёлое тело синтезана тонуло почти сразу, требовалось сильно и быстро махать руками и ногами, чтобы держаться на поверхности.

С дыханием тоже случилась интересная трансформация: во время длительного погружения в воду наступало ощущение удушья, хотя смертью оно не грозило. Точно так же как ощущение сильного холода не замораживало насмерть.

Марьям больше не было с нами, никто не мог чётко объяснить отношения к-атомной матери и воды, но я и сам догадался, что все эти ощущения происходили в моём сознании, как фантомные боли. Я слишком хорошо помнил, что остановка дыхания — это смерть.

Так же, без Марьям, я разобрался в специальном индикаторе, который появлялся в интерфейсе после нескольких минут нахождения в воде — он показывал количество кислорода в оргмате. Вероятно, он участвовал в создании итераций.

Уменьшался этот индикатор так медленно, что я толком и не знал, как долго синтезан может жить без воздуха. Несколько часов уж точно.

Моё сознание адаптировалось к очередной супер силе. Скоро я свободно ходил по дну реки.

Не боясь захлебнуться насмерть, любовался подводным миром и даже ловил рыб за хвост, ведь скорость синтезана даже в воде превосходила живые существа.

#

Всплыв на поверхность, мы ухватились за борта субмарины.

Над чёрной водой нависли серые тучи, на горизонте эти тучи словно соединялись с водой, образовывая замкнутый мир из льда, чёрной густой воды и ветра. Кое-где белели ледяные холмы, а справа, как фантастический дом из моего видения о летающем городе, возвышался айсберг.

И только вдали различалась светло-серая полоска береговых льдов. Туда нам и надо.

Плыть с сумками было невозможно, поэтому большую часть пути до берега мы как бы «прошагали» по дну. «Фотофоры» рассеивали темноту, показывая дно, усеянное гладкими камнями или кусками жёлтого, словно от древности, льда.

Ни рыб, ни растений. Хотя в рекламе Лабсетэк показывали толпы пингвинов, косяки рыб и тюленей. И бесконечные заросли водорослей на дне.

Только один раз попалась гора пластиковых труб, облепленных какими-то камнями: следы присутствия человека.

Для всплытия применили режим «Импульс»: выскочив из воды, как рыбы, приземлились на лёд. Его поверхность закачалась под нашими ногами. Паутинками разбежались трещинки.

Взвалив сумки на плечи, побежали к многометровой стене серого льда, в которой зияли пещеры, словно проеденные гигантскими червями.

Наш путь был усеян встопорщенными глыбами льда, которые мы легко перепрыгивали. Полыньи или ледовые ущелья с водой тоже перемахивали без особых усилий.

Достигнув стены, создали «Липкие руки» и… выяснилось, что на льду они работали хуже, чем на других поверхностях. Приходилось намного быстрее перебирать руками. Если замешкаться, то лёд под ладонями отламывался большими кусками, которые так и оставались на коннекторах.

Мы бежали по льдам и снегу до тех пор, пока не вышли к какой-то скалистой гряде. За нею оказался обрыв с гладью ледника, похожего на замёрзшее озеро.

Нейля уверенно прыгнула, сделав сальто, и грациозно приземлилась, будто всю жизнь тренировала это движение.

В ответ я скатился по склону, как раненый бегемот. Встал, отряхнулся и спросил:

— Где ты научилась так прыгать? Так изящно и со всеми этими переворотами и кульбитами, гасящими скорость и прочее?

— В позапрошлой жизни, — ответила она. — В гирошарах.

— В них же просто висишь, опутанный сеткой датчиков, которые транслируют тактильные ощущения из виртуальной реальности?

— Это в ваши времена. А в мои, чтобы управлять персонажем в шаре, нужно было совершать все те движение, которые совершает он: прыгать, переворачиваться и уворачиваться. Очень выматывало. И тренировало.

За серыми облаками, похожими на огромные взрывы НК-зарядов, впервые выглянуло солнце. На ледяной глади озера заиграли краски, которых ранее не было: бирюзовые и даже какая-то зелень, светившаяся из-подо льда.

— Красиво как, — сказала Нейля. — И тихо. Никаких дронов и снэпшот-камер.

— Наперегонки до того берега? — предложил я, забрасывая сумку за спину.

Наш спринт по трещавшему и крошащемуся льду занял немало времени. На этот раз я уверенно пришёл первым. Сев на камень, смотрел на одинокую чёрную фигурку нового человека, стремительно двигающуюся по белой поверхности. За ней оставался искрящийся на свету снег, как след от ракеты в небе.

— Привал, — объявил я, когда Нейля добежала.

— Давно мы так не уставали, — согласилась она, присев рядом. — Бегать по вечной мерзлоте труднее.

Я достал из сумки планшет с картой и навигацией. Система определила наше положение и высветила на карте пункт конечного назначения — станцию «Конвергенция». Чуть больше тысячи километров от нас.

Расстегнув заледеневшие сумки, я высыпал содержимое на землю.

Тащить всё это с собой не имело смысла, поэтому мы должны подготовиться к последнему марш-броску сейчас.

Мне предстояло решить, какие феномы займут место в ячейках горячей замены и освоить атрибуты, чей рост я проигнорировал, экономя оргмат.

Нейля занялась тем же самым.

#

Для начала принял повышение атрибутов.

Сакральной восьмёрки достигла «Сила». Но ни один феном не отреагировал на это, ведь в прошлый раз выбрал другой вектор.

Я перешёл к феномам.

Из трёх ячеек, мне доступна для модификации только одна. Та, в которой установлен Xtreme Vision. Феном «Стабильность II» навсегда слился с моим телом, а модуль беспроводной связи я не намеревался убирать.

Что если переместить Xtreme Vision в горячую ячейку? Ведь поражающая сила предметов группы «Дистанционный удар» вполне заменяла «Пенетратор». Даже без этого фенома оружие будет стрелять слабыми зарядами.

Среди упаковок попадались и незнакомые феномы. Но без подсказок Марьям применять их рискованно. Финальная битва — не время для экспериментов.

Исходя из неминуемого кровопролития (оргматопролития) в свободную ячейку решил поставить «Регенерат». Жалко не второй версии, которую залутала Нейля у синтезана в вагоне.

— Регенерат —

{Description text goes here}

{Данный компонент интерфейса ещё в разработке}

+1 к «Живучести» (+256 итераций к каждому субатрибуту «Живучесть»).

+16 % к скорости восстановления целостности оболочки.

Штраф за перемещение в режиме прозрачности снижается до 2 %.

Штраф за перемещение для остальных спецрежимов снижается до 8 %.

Скорая помощь. В режиме интеграции ты можешь ускорять восстановление целостности оболочки партнёров. Количество и скорость зависят от количества итераций субатрибута {null} {в разработке} атрибута «Живучесть» партнёра.

После установки феном затребовал оргмат на повышение «Живучести» до восьми, и отреагировал на ранее повышенные атрибуты, предложив выбрать из всех четырёх векторов развития.

— Вектор «А» (Сила) —

Детонация всех предметов класса «Дистанционный удар» увеличивается на 100 %, а расход оргмата на их создание уменьшается на 50 %.

+32 % к скорости восстановления целостности оболочки, при условии, что она не упала ниже 1 024 единиц.

Этот вектор мне понравился. В драке с Раулем и Констанцией я оценил удобство «Дистанционных ударов». Что вдвойне полезно, раз я лишился крафтинга мощных зарядов «Пенетратора».

— Вектор «Б» (Ловкость) —

+64 секунды к времени до распада предметов.

Дополнительный расход НК при создании предмета увеличивает срок до распада. Каждые дополнительные 24 единицы НК дают +32 секунды.

+8 % к скорости восстановления целостности оболочки.

Создание предметов со сроком жизни, ограниченным лишь наличием НК тоже заманчиво. Я уже представил, как буду метать во врагов мономолекулярные лезвия и рубить долгоживущими катанами.

— Вектор «В» (Обработка данных) —

+64 % к скорости восстановления целостности оболочки, при условии, что она не упала ниже 1 024 единиц.

Дистанционное лечение. Поле твоего оргмата на 16 % ускоряет восстановление целостности оболочек всех синтезанов, попавших в его действие.

Радиус действия зависит от фенома WiM.

Нас всего двое, тратить улучшение на хилерство — неразумно. Хотя быстрая регенерация выглядела заманчиво…

Хотелось по привычке спросить Марьям: что если у обоих «партнёров» в интеграции есть опция скорой помощи? Будут ли они регенерировать дважды быстрее? А дистанционное лечение будет ли ускорять регенерацию тех, у кого тоже оно есть?

— Вектор «Г» (Живучесть) —

+32 % к скорости восстановления целостности оболочки, при условии, что она не упала ниже 1 024 единиц.

Реорганизатор итераций. Ты можешь временно конвертировать до 4 096 итераций атрибутов в любой другой атрибут.

Срок действия: 8 часов.

<!> Внимание, реорганизация итераций займёт некоторое время. В процессе реорганизации ты можешь испытывать болезненные ощущения.

Как непрошенного бета-тестера, меня тяготило отсутствие чего-то вроде списка всех комбинаций для улучшений. Ведь каждый атрибут открывал разные вектора для одного и того же фенома. При этом некоторые феномы содержали улучшения, зависевшие от других феномов.

— Ну, ты ещё долго? — осведомилась Нейля. — Опять нелёгкий выбор? Тебе помочь?

Я отрицательно помотал головой и выбрал:

— Вектор «А» (Сила) —

Завершил подготовку переодеванием в «Дефенсиву». Этот УниКом всё ещё нравился больше «Нового». Встроенный рюкзак позволял хранить не только дополнительные ресурсы, но и сам УниКом «Новый», свёрнутый в трубочку.

— Ты готов? — спросила Нейля. Она завершила свои приготовления быстрее.

Я ещё раз проверил статистику.

— Леонарм —

К-атомный синтетический организм pre-alpha 1.22

Целостность бинарного массива: 98,8 %

Целостность оболочки: 8 127 / 8 127

Оргмат: 11 760 / 11 760

Наномасштабные компоненты: 14 179 / 14 179

Время до распада: 80,3 секунд.

УниКом: «Дефенсива».

Прочность: 2 048 / 2 048

— АТРИБУТЫ —

Сила: 8,0

Ловкость: 11,1

Обработка данных: 9,0

Живучесть: 8,1

Если вспомнить слабость Мазарини, Рауля и Констанции, то можно надеться на своё превосходство. Никто из новых людей не испытывал свои тела в таких условиях, как я и Нейля.

Они бы не отважились на хардкорный режим без сохранений и перерождений, а у нас просто не было другого выхода.

Победить — единственный способ выжить.