Новая жизнь. Вожак шайки

Глава 17 РАЗБОРКА ПО-ЛЕГКОМУ И РАЗГОВОР

Норль с понятным удивлением смотрит на меня, но, быстро поняв, что я специально поднимаю ставки повыше, морщит нос и говорит:

— Они здесь вообще не нужны. Слишком сильно воняют. Выставь их отсюда и хозяину прочти внушение, что не предупредил нас о таких неприятных соседях.

Это он правильно говорит. Нет смысла ждать, когда нам принесут много разных блюд и кувшинов, чтобы до нас докопались именно тогда голодные наемники, не выдержав такого соблазна и мы вместе перебили половину посуды в трактире и раскидали жареное мясо по полу.

Тем более, тогда инициатива окажется на их стороне и придется бить гораздо сильнее и, возможно, сразу на поражение, когда они потянутся к своему оружию, висящему рядом.

Лучше сразу же внушить почтение к Великому Мастеру и просто Мастеру, которых, то есть, нас, можно именно так и называть.

По сравнению с теми же наемниками — обычными, незамысловатыми мужиками стандартного покроя.

Наемники продолжают сидеть, переводя покруглевшие глаза с одного на другого наглецов, обсуждающих их недостатки, которых особо то и не чувствуется, прямо так, как будто их самих тут нет, как будто обсуждающие — бессмертные личности.

Да, не очень они такие вспыльчивые, опытные уже и жизнью побитые мужики. Среди них нет совсем молодых парней. Все в возрасте и парочка даже в очень солидном по меркам наемничества. Не подрываются с ходу и не кидаются в нашу сторону, пытаются понять, почему слышат такое и как побольше взять с нас за такое неуважение и посрамление чести и достоинства.

Чтобы мы, наверно, на большее возмещение наговорили, раз у нас лошади и барахло имеются, нам точно есть чем заплатить за обиду.

Сначала дружно разглядывают обстановку за окнами из плохенького стекла, склеенного в рамы ромбиками, не подкрался ли незаметно сопровождающий двух дворян, не меньше, чем герцогов по поведению и понтам, путешествующих инкогнито, сильно большой отряд личной стражи с опытным и старательным палачом при нем.

Но, на улице никого не видно, кроме проехавшей телеги с парой возниц.

Потом, некоторое время изучают уже нас, в чем причина такое непомерной наглости, может, мы больны сильно заразной и неизлечимой болезнью, и собираемся прихватить с собой на тот свет побольше народа после близкого контакта и знакомства с кулаками наших наглых рож.

Пока они относительно и неспроста тупят, Норль остается с важным видом стоять на нижней ступеньке, как бы ожидая, когда я наведу порядок и в зале перестанет вонять. Хотя и так запаха особого не чувствуется, просто несколько мужиков пахнут потом, кожей и смазкой для оружия, обычный такой аромат мужских коллективов.

Я же сразу подхожу вплотную к столу наемников, понимая, что чем быстрее начну, тем легче окажется успокоить всех противников и почти радостным голосом сообщаю здесь присутствующим:

— Великий Мастер поручил мне, Мастеру Серому, выставить вас отсюда до тех пор, пока вы не помоетесь и не перестанете смердить!

Опять секундное ошеломленное молчание и вот, что-то начинается, первый сидящий боком ко мне квадратный мужик в кожаной куртке протянул неспешно руку и вцепился мне в красивый камзол. Попробовал подтянуть к себе и сам немного приподнялся от усилия, когда я демонстративно уперся рукой в стол.

Только, сказать ничего не успел, как я хлопнул его ладошкой по лбу наискосок, и он отлетел в стену, сбив пару стульев по дороге своим могучим телом.

Как-то я слишком сильно его приложил, явно перестарался, нам просто требуется немного воспитать крепких наемников, калечить и ломать кости пока не стоит, возможно — это первые бойцы нашей будущей армии.

Но, это возможно, если эти опытные мужики — не совсем гнилые люди и конченные головорезы, такие нам на хрен не сдались. Сейчас нам требуются люди и командиры, хотя бы самую малость минимально достойные, чтобы не пришлось через пару дней отправлять их лично на тот свет.

За первый серьезный косяк, типа насилия и грабежа нашей ресурсной базы, местного трудового крестьянства, которое еще, впрочем, совсем про такое дело не в курсах.

После этого удара и началось сразу же веселье, сначала ближние ко мне мужики бросались на меня и улетали по сторонам, больше не пытаясь встать. Потом уже те, кто сидел подальше, увидев, что драка идет без шансов для них, достав свои ножи, так же подскакивают ко мне, этим досталось посильнее. С повышенной скоростью и силой, я легко опережаю все их попытки навредить мне. Раздавая легкие с виду шлепки ладошкой по головам и телам, что уже подвернется первым под руку, по той части тела мужикам и прилетает.

И прикрываю спиной стойку с развешенным оружием, не слишком предусмотрительно отставленную хозяевами на метр с лишним от стола.

Так или иначе, через полминуты на ногах, кроме нас с Норлем никого не осталось, хозяин постоялого двора уселся на задницу там же, где стоял, остальные разлеглись, где попало.

Я распахнул раму окна побольше и методично вытолкал всех пострадавших на улицу, прихватывая за шиворот и пояс, переваливая через широкий подоконник и спихивая подальше. Хорошо, что окно оказалось не слишком низко и все уместились друг на друге. Уже приходя в себя и пытаясь оказать сопротивление в процессе перемещения на травку возле трактира неуверенными толканиями руками и пиханиями ногами в мою сторону.

Собрал валяющиеся кинжалы и длинные ножи и положил поближе к остальному оружию. Потом добрался до хозяина и отвесил ему пару лещей, уже обычных, без особой силы, поставил перед Норлем и предложил рассказать, что у него творится и почему он нас не предупредил о таких соседях.

— Так, ваша милость, появились два дня как здесь! Денег нет, а жрать хотят, всех посетителей мне отвадили! Ироды! Деваться им некуда совсем, похоже, вот и спят на сеновале и жрут сами все, что у проезжающих отнимут и выпросят! — выкладывает все трясущийся от ужаса мужик.

— Так, и обижали уже кого-то? Баб насиловали? — строго спрашивает Норль, как главный здесь из неведомого окружающим и ему самому племени придуманных мной всемогущих Мастеров.

Подобие Вечных Каменщиков, как я смог придумать, не сильно напрягая свою голову. Народ здесь по времени, простой и очень простой, сложного им ничего нельзя рассказывать. Поэтому история о могучих и мудрых Мастерах, пекущихся о народе местном и его благополучии, зайдет всем на ура.

Особенно, именно о благополучии и тем, кто для этого рассказа созрел. Местных благополучных крестьян это не касается, им бунтовать пока незачем, однозначно. Однако, скоро все может разительно так перемениться.

Жизнь то местная личностная, не очень уж дорого и стоит.

— Нет, обижать, вроде, не обижали, — хозяин понимает, что мы уедем, а наемники, скорее всего, останутся и спросят за длинный язык. Да еще сильно злее станут, после такого унижения у него на глазах.

— Точно или вроде? — рявкнул Норль.

— Ну, я не слышал, чтобы кто-то кричал и жаловался, тихо все проходило, — отвечает мужик.

— Может, они ножи к животу приставляли и кишки обещали выпустить? — теперь спрашиваю я, кивая головой и извиняясь перед Великим Мастером за свое вмешательство в разговор.

— Не было такого, ради бога просили немного еды. Вот и все, — раздается голос из-за окошка, и мы обращаем внимание на пришедших в себя наемников. Не все еще на ногах, но, похожий на главного у них, совсем пожилой мужик, с уже седыми волосами и крючковатым носом, в такой же кожаной куртке со вставками, уже приник к окну и говорит, похоже, за всех.

— А баб щупали? Охальничали? — теперь Норль спрашивает.

— Ну, потрогали немного, разве от бабы убудет от внимания мужского, — отмахивается кто-то из подошедших к тому же окну наемников, — Не насильничали точно.

— Смотри-ка, полученную трепку пока нормально переносят, — киваю я Норлю.

Не ругаются, угрозами не сыплют и не обещают месть страшную нам устроить, может, и есть что-то у них в головах. И достоинство какое-то присутствует, раз получили сразу и все, приходится мужикам признать, что наша взяла.

Ну, это еще посмотреть придется, может, это они так пытаются поближе подобраться, чтобы отомстить нам. Лучше это дело сразу же проверить надежно, своими собственными глазами и ушами.

Поэтому я вышел за дверь, пока Норль разговаривает со старшим наемников и уже перейдя в конюшню, убедился, что с лошадьми все нормально, никто к ним не подкрадывается и к дверям нашего номера не подбирается.

Потом перешел в НЕЗАМЕТНОСТЬ и вышел на улицу, обойдя собирающихся в кучу наемников и встал в сторонке, смотря, как поднимают последних и о чем между собой переговариваются не участвующие в разговорах с Великим Мастером.

Очень ценно, что в этом случае можешь увидеть настоящее отношение и что за люди перед тобой оказались, нет ли в них подлости и желания любой ценой поставить себя выше других. Не сговариваются ли к нападению?

Нет, эти наемники к трепке отнеслись философски, получили и получили.

Видно, что наши персоны заинтересовали их особенно сильно, все-таки чужая сила и ловкость, которым ты ничего не можешь противопоставить, самым серьезным образом впечатлили людей, которые такие умения в жизни ценят больше всего.

Я вернулся в трактир, вышел из умения в коридоре и войдя в зал, кивнул приятелю, что все нормально.

— Заходите в трактир, — сразу же сказал Норль, — чего через окошко разговаривать.

И наемники повалили в трактир, как словно и дожидались разрешения Норля, расселись за своим столом и молча ждут, о чем с ними захочет поговорить Великий Мастер, который на самом деле не знает, какие у меня планы вообще.

Особых повреждений на лицах не видно, я все же бил только ладонью, только отпечатки ее имеются кое у кого на лбах или щеках пострадавших.

Стойку с оружием, копьями, мечами и парой булав я отставил к нам поближе, на равном расстоянии между нашими столами, посмотрим, появится ли кто-то смелый, чтобы первым попробовать цапнуть с нее оружие.

Хозяин сразу же исчез, потом вернулся с несколькими кружками пива и поставил к нам за стол, буркнул, что мясо готовится еще, а кашу с маслом можно подавать, как и жареные овощи на сковороде.

— Неси все. И еще готовь на всех. Господа наемники, позволите угостить вас по случаю знакомства, и чтобы загладить причиненный вам ущерб? — поинтересовался приятель с важным видом и кивнул мне, чтобы я дальше вел разговор и сам узнавал необходимые мне подробности.

Наемники ответили одобрительным, сдержанным гулом, но, с нескрываемой радостью приняли первые кружки с пивом, которые принялся цедить трактирщик за стойкой и выставлять на нее. Теперь их разносит пожилой служка, похоже, что страшненькая девка не хочет появляться рядом с кучей голодных до женской ласки мужиков и слушать шутки про свою не выдающуюся внешность.

Понемногу и наш и большой столы наполняются блюдами и кружками, в зале поднимается шум от активно работающих челюстей проголодавшихся мужиков и быстро улетающих в широкие глотки кружек пива.

Утолив первый голод и выпив по три кружки местного пива, я решил начать разговор и первым делом поинтересовался, как случилось так, что такие с виду опытные наемники сидят в трактире на отшибе и почему-то без лошадей и денег в кошелях:

— В такой момент, когда ваши услуги требуются в местных замках или том же Клепере, в свете приближающихся отрядов обоих армий?

Услышав про Клепер, мужики аж скривились и я понял, точно что-то у них не сложилось в самом большом здесь городе с работой.

Отвечать нам собрался тот же пожилой наемник, развернув всех своих парней за столом к нам лицом, понимая, что нас неспроста интересуют такие вопросы, как бы к нам совсем не относящиеся.

— На самом деле то, что мы сидим здесь, без лошадей и монеты на кармане — цепь трагических случайностей, случившаяся с нашим отрядом, — начал он.

Остальные молчат, давая высказаться самому опытному в таких разговорах и вопросах найма мужику.

— Подписались мы во время этого восстания, как бы крестьянского, служить одному барону из Двуречья, есть там такая местность между двумя великими реками. Баронство зажиточное такое оказалось, плата приличная была обещана и мы ее пару месяцев получали, нас двенадцать человек там подрядилось, земляков и опытных наемников, реально усилили не очень большую дружину барона. Нанял он нас из-за расширяющегося восстания, которое так и не дошло до его земель. Но, сам барон с сыночком захотели по итогу нападать и грабить проходящие недалеко от реки Вуолы отряды мятежников с награбленным, которые хорошо пощипали центральные земли королевства. Поэтому отправились с частью стражников и нами всеми наемниками повоевать. Пару крестьянских толп мы рассеяли, но тут у нас случился серьезный спор с его наследником, из-за того, что мы мужиков отпускали, которые оружие бросали и пощады просили, греха лишнего на душу брать не стали. Молодой же барон требовал всех мятежников рубить поголовно, ну и отец на его сторону встал. Сильно очень поругались и его дружина стала на нас коситься недобро, обзывались постоянно крестьянами и слабаками.

— Да, молодой оказался очень злобный гаденыш и требовал головы рубить всем выжившим, — подтвердил второй наемник, средних лет, здоровый такой мужик, похоже, второй по авторитету в команде наемников.

— То есть, отношения с сыном оказались напрочь попорчены, старый барон вскоре во время неудачного нападения погиб, попав в засаду, а вместе с ним попали и мы, потеряв там троих своих. Третий обоз охраняли тоже наемники, помимо крестьян, видно, что из дружины одного из дворян, участвующих в мятеже, они и ударили нам в спину, пока мы крестьян разгоняли. Пришлось прорываться через толпы крестьян и вырвавшись из засады, мы решили на старое место не возвращаться, ведь договор у нас заключен с бароном-отцом, с сыном его и наследником никто связываться не захотел, поэтому мы ушли с тех мест. И вскоре очутились рядом с Клепером, к которому и ехали, чтобы там поступить на службу, ведь всем понятно, что городским властям требуются опытные воины в такое страшное время.

— И что же случилось у вас в городе? Как вы здесь оказались? — вопрос у Норля, Великого теперь Мастера, вполне закономерен.

Явно ведь что-то накосячили в Клепере, раз здесь отсиживаются, да еще без лошадей и денег.

Тут седой мужик замолчал и рассказ продолжил его заместитель:

— Сложилось так, что договор с нами обещали заключить на следующий день после прибытия, в ратуше города. Сразу приняли лошадей наших в конюшни на довольствие, а нас разместили в каком-то дешевом постоялом дворе. Этот двор оказался вотчиной одной из местных банд, и мы, когда немного расслабились и выпили на последние деньги, с ними сразу же и схлестнулись, они одного нашего подрезали внаглую, мы их четверых или пятерых порубали. Прибежала на шум и крики местная стража и сторону бандитов приняла. Видно, все вместе деньги делили раньше, да и к нам высокомерно отнеслись очень. Собрались наших в кутузку волочь, тут мы еще двоих стражников оприходовали и тогда уже из города нам пришлось бежать, со стены по веревкам спускались. Арбалеты и луки свои вместе с лошадьми оставили в конюшнях, так власти городские потребовали, поэтому и оказались здесь, в трактире у предгорий, на отшибе от населенных земель, с пустыми карманами и пешком, — заканчивает он свой рассказ.

Норль молчит и потом на языке цвельфов говорит мне:

— Спроси про послужной список, где служили. Сдается мне, что это не воины-наемники, а охранники обозные обычные. Поэтому и стража в Клепере к ним совсем пренебрежительно отнеслась, что не считает их ровней себе и дружина баронская тоже. Не в свое дело они, явно, полезли.

— Понятно, — отвечаю я, — и удивляюсь потом, — А чего ты сам не спросишь?

— Похоже, мана моя закончилась, знание языка местного пропало, как отрезало и я могу теперь только чуть-чуть на нем говорить. Теперь за общение ты отвечаешь.

Вот так новость, хотя, чего мы ожидали от только открытой МАГИИ у напарника и одного уровня из тридцати двух. Он даже после этого на столе не полежал, как следует, чтобы запас маны побольше сделать, в отличии от меня.

Времени тогда совсем не осталось, чтобы отдыхать лишнего на столе, ладно, хоть я еще раз МАГИЮ усилил и маны побольше набрал, только, ведь и она у меня не безграничная такая.

Да, язык придется усиленно учить, на одну ману лучше не рассчитывать. Но, теперь у нас серьезная проблема, как представлять Норля самым главным из нас, если он едва может говорить на местном языке.

И кто его тогда слушать будет?

Ладно, мужики ждут, что мы им ответим на эту горестную во всех отношения почти исповедь незадачливых наемников, поменявших в условиях жестокой войны всех против всех спокойную работу по сопровождению купеческих обозов на крайне опасную возможность стоять в ратном строю и сражаться с настоящими воинами.