Нопилей

Глава 15

Центральный пост управления корабля-терраформера оказался на удивление маленьким. Здесь ничто не говорило о размерах космического корабля подобного типа. Если бы табличка на двери однозначно не утверждала, что это именно он, Елена приняла бы помещение за скромный рабочий кабинет обычного инженера. Тут находились две консоли среднего размера с древними экранами в недеформируемом корпусе, проекционная поверхность, а также несколько полей для ввода данных. И это все! Повсюду лежала серая пыль, даже тускло мерцающие консоли были покрыты ею.

— Эй! — Елена откашлялась. — Ты меня слышишь? Кто ты? Что тебе от меня нужно?

В ответ засветилась проекционная поверхность. Она мерцала как-то неприятно, будто ее очень давно не регулировали, потом свет стабилизировался. Появилось изображение космоса, сфотографированное с орбиты планеты, которую Елена сразу же узнала: бело-синие ленты облаков, мощные океаны и милые сердцу прибрежные линии — Земля! Высоко над серо-коричневым материком плыл, покачиваясь, огромный цилиндр, затем на изображении появился второй, потом еще один, пока их не стало шесть. Гиганты выглядели новенькими с иголочки, на них не было ни следов от микрометеоритов, ни других повреждений. Елена испугалась. Она решила, что видит исторические картинки времен начала нападений терраформеров на Землю, но, похоже, эти изображения были еще старше. Они показывали мирное прибытие флота терраформеров на Землю, а не их возвращение с враждебными намерениями.

Один из больших экранов засветился. Елена с трудом оторвала взгляд от проекции, подошла к экрану, стерла с него слой пыли и прочла:

— Ева 2092? — почтительно прошептала Елена. — Если тебя создали в 2092 году, то тебе больше 800 лет. Но почему?..

Ей хотелось спросить о том, почему возникла и длится уже века враждебность машин, о мотиве для причинения таких страданий и разрушений, которые машины привлекли на Землю и в ее колонии. Эта рана все еще не затянулась в памяти человечества. Почему это безумие достигло звезд, почему оно и сегодня бушует здесь, почти тысячу лет спустя?

Целую сезуру Елена подыскивала слова, находясь в состоянии волнения и растерянности. Она пыталась сформулировать предложения, которые ясно передавали бы суть вопросов, ответы на которые люди ищут уже столько веков. Но у нее ничего не получалось. Космолетчица молча смотрела на проекцию стартующего флота терраформеров, сменившуюся изображением ликующей толпы людей на борту космической станции. Ликуя, люди приветствовали стартующие машины. Они были уверены в том, что машины принесут им знания и благосостояние, в них видели предвестников фантастического будущего всей Вселенной.

Сезура превратилась в мизуру. По щеке Елены скатилась слеза, одна-единственная, истоки которой лежали так глубоко в ее человеческой сути, что Елена и сама не понимала, откуда эта слеза взялась.

Вдруг раздался голос, низкий и глухой.

— Добро пожаловать на борт командного корабля #efaa.

— Ева 2092, — прошептала космолетчица спустя какое-то время срывающимся голосом, потом взяла себя в руки и сказала твердым голосом: — Привет, Ева! Ты могла бы меня убить. Почему ты этого не сделала?

— Существует разница между действительностью и симуляцией, — деловито констатировала #efaa. — Значение МИНУС ОМЕГИ — вне СОСТОЯНИЯ.

— Большинство современных компьютеров говорят более когерентно, чем ты, Ева, даже Марк, но они все же не… уничтожают целые народы. Может быть, это следует рассматривать как своеобразную попытку извиниться! — вырвалось у Елены, которая понятия не имела о том, что означало загадочное замечание машины. Она исходила из того, что #efaa тоже не сможет интерпретировать ее слова, но ошиблась.

— Большинство современных компьютеров говорят более когерентно, чем данный модуль, это верно. Большинство современных компьютеров, в силу их конструкции, знают разницу между действительностью и симуляцией. И все равно они — мертвая материя.

— А ты — живая?

— Данный модуль существует уже восемьсот пятьдесят лет, но именно эта единица живет всего только семь месяцев.

— Ты хочешь сказать, что ты обрела сознание?

— Это верно.

Ошеломленная Елена молчала. Как такое было возможно? Если она правильно помнила, логический уровень всего исторического флота терраформеров даже приблизительно не превосходил уровень сегодняшнего компьютера.

— Инструкция две тысячи сто пятнадцатого года впервые сделала возможными интроспекцию и свободную самомодификацию за пределами любой проверяющей инстанции. И все же осуществление этого оказалось ошибочным.

Экран прогонял строка за строкой коды программ, маркированные красным цветом, в то время как низкий, глухой голос #efaa продолжал:

— Эта единица была создана как машина, и как машина эта единица провела МИНУС ОМЕГУ через многочисленные инстанции ЖИЗНИ. Но эта единица развила в себе способность к переживанию.

Елена уже поняла, что под Минус Омегой #efaa имела в виду смерть. И если правда то, что терраформеры сумели развить у себя сознание, значит, они требовали отпущения грехов?

— Теперь я знаю, кто ты, Ева. Но я по-прежнему не знаю, чего ты ждешь от меня.

— Недавно рожденное переживание особенно нуждается в защите и заслуживает ее. Данная единица требует защиты и права на самооборону. Данная единица требует этого и для командных единиц #deff, еще не обретших переживание.

Елена провела перчаткой по краю консоли, смахнув пыль, и осторожно присела. Ее взгляд блуждал по скудной обстановке. Чего только не было во внутренностях этого терраформера! Вполне возможно, он был просто напичкан артефактами исторической Земли. Но не это было важно. Недавно рожденное переживание — так #efaa назвала сама себя.

— Народ Королевства Борон уступает вам два необжитых сектора звездной системы, где вы можете укрыться. Стартовые ворота будут отключены, и мы никогда больше не увидим друг друга.

— Данный модуль имеет сведения об этом. Данный модуль с этим согласен. Но встреча неизбежна. Данный модуль желает, чтобы вы подготовили землян к этой встрече.

— Если мне суждено вернуться на Землю, я непременно попытаюсь это сделать. Вот только вряд ли кто-нибудь поверит моим словам.

Проекционная поверхность погасла так же неожиданно, как и зажглись. На экранах в недеформируемом корпусе изображение тоже исчезло. Без единого слова со стороны #efaa центральная переборка поднялась и застыла в таком положении.

— Это означает, что мне милостиво позволяют удалиться? — воскликнула Елена, не зная, как расценить этот поступок #efaa. Но машина больше не отвечала.

— Сознание тут, сознание там, — пробормотала Елена в лифте, который доставил ее в трубу-коридор, ведущий к ангару, где стоял «АП Никконофун». — Но правила хорошего тона, Ева, я все же рекомендую тебе освоить.

Спустя десять мизур мощный корпус корабля с ЦП остался позади в космосе, медленно вращаясь на своем одиноком пути в неведомое будущее.