Нож в сапоге. Том 1. Черный кот

1.2

Лысоватый толстяк бородач, что покинул заведение перед закрытием, ломился все утро обратно. Оно и понятно. От жены пьяница получил очередной нагоняй, а похмелье никак не отпускало. Масла в огонь подливала вонь из канала и комментарии выпивохи, что жил в двух домах от толстяка. Выпивоха почему-то увязался следом.

— Да открой ты уже наконец. — Молотил кулаком дебошир. — Ты шо не видишь, шо плохо мне? Выпить надо! Давай открывай!

— Да я же тебе говорю. — Науськивал беднягу худощавый мужчина. — Выбей ты нахер эту дверь.

— Да я ща тебе ебало сломаю! — Заревел брюхатый. — Ишь грамотей нашелся! А ну ка подожди. Я шо то слышу. — Припав к двери, пьяница расслышал отрывистый стук. — Шо там? Стройка мож какая? Эй, хозяин! Если тебе там ебало сломали или стулья, так это не я! Я тебе чес слово говорю! Ты пусти меня! Налей мне кружечку, а?! Да мы пойдем своей дорогой!

— Да он скорее всего стройку затеял. — Шептал костлявый на ухо. — Ты посмотри на это здание. Да ему хана скоро. Оно дух испустит. Ты лучше ему скажи, что поможешь что-то отремонтировать.

— Так я же не умею. — Чесал бороду толстяк.

— Так это и не требуется. Это только чтобы войти. Вообще таверна всегда поздно открывалась. Я не знаю что этот идиот по ночам делает, что так долго спит. Может женушек чужих любит. Я как утром не приду, постоянно жду. А иногда даже до обеда.

Толстяк гневно посмотрел на комментатора:

— Открывай давай. — Проревел. — Я тебе помогу справиться с твоей стройкой сраной! Дай только выпить! — И несколько раз ударил по двери кулаком. Ритмичный стук прекратился, и через некоторое время за дверью послышались шаги.

— Ты чего ломишься? — Крикнул изнутри знакомый голос.

— Гидеон. Ты али не ты?! — Улыбнулся толстяк.

— Я али не я. — Кричал за дверью капитан. — А ты иди отсюда нахер! Таверна еще закрыта!

— Да ладно тебе, Гидеон. Это же я. Это ж Ингар!

— Да хоть Эйнар, хоть Ингар, мне срать, понимаешь? — Орал Гидеон. — Я тебя вчера зачем к женушке отправил? Чтобы ты, падла пьяная утром вернулся? Давай проваливай обратно, пока я тебя отседава вперед ногами не вынес! Не слышишь что-ли? Я работаю в отличии от некоторых.

— А шо ты там делаешь? Может я помогу чем? — Озабоченно спросил Ингар.

— Своими культяпками? Ты мне здесь только все сломаешь. Говорю ж, вали нахер.

— Слышь мужик. — Вступил худощавый спутник Ингара. — Ты че там базаришь? Только за дверью можешь? Давай выходи, поговорим. Я тебе язык твой в жопу затолкаю!

Дверь открылась. На пороге показался одноглазый старик:

— Так ребята. Вы мне оба уже порядком надоели. Пока хозяина таверны нет на месте, эта таверна закрыта и находится под моей защитой. Если не хотите проблем, валите отсюда по добру по здорову.

Костлявый расхохотался:

— Под твоей защитой? Да ты себя в зеркало давно видел, старик?

— Ну чаво вы, мужики. — Озабоченно поднял руки Ингар. — Гидеон, дружище. Ты извини нас болванов. — Виновато пробубнил толстяк. — Выпить хотелось нам. Гидеон хороший мужик. Ты на него бочку не кати. — Развернулся он в сторону подстрекателя. — А то…

— А то что? Ебало сломаешь? — Хохотал спутник.

— Ага, сломаю.

Тощий мужчина прекратил смеяться, стал серьезным:

— Да брось ты. Я никогда не видел, чтобы ты кому-то ебало сломал. По малолетству помню, что тебе как раз таки сломали потому что ты тупой увалень без собственного мнения. Максимум кому ты можешь что сломать, так это кошке или собаке. И то врятли. А кулак твой заживает, потому что ты пустое место решил авторитета набраться. Небось всем в таверне трепал какой крутой. Да только стена сдачи не даст.

Ингар непонимающим взглядом посмотрел сперва на худощавого, потом на Гидеона, потом снова на худощавого, затем на костяшки пальцев, что еще не зажили. Он замахнулся, и спустя мгновение обидчик лежал на спине. Осколки зубов разлетелись по мокрой территории. Мерзавец выплевывал кровь и остатки челюсти.

— Ты прости нас, Гидеон. Я потом как нибудь зайду.

Гидеон кивнул, проводив взглядом толстяка.

— Еще хочешь? — Рявкнул на костлявого. — Убирайся! — И выпивоха подчинился. Он тяжело встал. Покачиваясь мужчина зашагал куда-то в город, а старик выждав время вернулся к своему делу.

В лучах утреннего солнца таверна Теплый прием крайне не соответствовала названию. Рассвет обличал старость мебельного гарнитура и обшарпанных стен, и в одночасье стало понятно, что заведению не хватает тщательной уборки и женского контроля. Гидеон и раньше это понимал, но поскольку бывал в местах подобных этому исключительно по вечерам, то и обратил внимание на данный факт только сейчас. Закончив с ремонтом табуретов, он не мог найти себе занятие, и покрутившись у камина заскучал. Наконец он обратил внимание на грязный стол, оставленный в таком состоянии после вчерашнего застолья группой спорщиков. Рядом с лестницей отставной капитан нашел тряпку с ведром. Должно быть хозяин таверны планировал сделать уборку после того, как выпроводит пьяных гостей, но в планы вмешался мальчишка, что судя по всему остался наверху и пока еще видит десятый сон. Гидеон схватил тряпку с ведром, и взялся за дело.

— Срам какой. — Ругался старик. — Здесь все плесенью пойдет такими темпами. Это никуда не годится. — Он уже подумывал о том, что попросит у хозяина таверны бесплатный завтрак и кружку пива за свои труды, как где-то за лестницей что-то стукнуло. Затем еще раз. А потом и еще.

— Ну что опять такое? Что за утро? — Отложив ведро и тряпку, он помчал к источнику звука. Как выяснилось, за лестницей была еще одна входная дверь. Это Гидеон понял по прорвавшимся сквозь щели солнечным лучам. Снова удар.

— Что там происходит? Кто опять стучит? А ну нахер пошел, пьяница! Я тебе что сказал? — Завопил старик неестественно звонким голосом, но в ответ услышал хрип:

— Мужи-и-ик, впусти меня. Это я. — В голосе, хоть и явно измученном, господин Крофт слышал мольбу. Капитан отодвинул задвижку, распахнул дверь, и Грисельд чуть не сбил его с ног. Он повис на старике словно на родном. Лицо мученика было бледным. Он был одет в кожаную броню и черный плащ. Из под ребра текла…

— Кровь?! — Пронзительно вскрикнул отставной капитан. — Как тебя? Чтоб тебя!

— Помоги-и мне, мужик. Только сделай все тихо-о. — Шипел хозяин таверны, пока капитан буквально тащил его на себе. — В главный зал нельзя-я. Нужно подняться по лестнице-е и добраться до последней комнаты-ы.

— Старый я уже для таких дел, но что нибудь придумаем. — Закинув на плечи раненого, он пошел в сторону общего зала, повернул в нужном месте, а затем стал подниматься.

— Будешь должен мне кружку пива. Нет. Будешь должен две. — Пришлось проявить недюжинную выдержку чтобы преодолеть путь наверх. Капитан тяжело дышал, предполагая, что все тело сейчас откажет:

— Бочку. Целую бочку пива. Язык на плече…

— Тебе повезло, что я разбираюсь в полевой медицине. — Гидеон усадил хозяина таверны у самой дальней комнаты, и смахнул пот со лба.

— Мне нужно остановить кровотечение, командир. Спирт я найду. Где у тебя тряпки, нитки, иголки? Есть лекарства какие?

— Возьми ключи от комнаты. Под лестницей есть кладовка-а. Первый слева-а, третий справа. — Слова давались с трудом, Грисельд терял сознание. — Поспеши-и. — И парень обмяк.

Грисельда разбудил урчащий желудок. Живот так скрутило, что господин Монро поймал себя на мысли, будто он лежит связанный где-то в темнице, а нижнюю часть туловища сдавливают приспособлением для пыток. Он скрючился, развернулся на бок, приложил дрожащую кисть к мокрой повязке, нащупал под ней пупок. Затем пальцы его скользнули в область, куда Жанна нанесла коварный удар. Он прикоснулся к чему-то инородному. Чему-то, чем перетянули кожу. Полуголый парень стиснул зубы от очередного приступа, задержал дыхание. Пульсация из желудка перекинулась на участок с повреждением, после того, как Грисельд непроизвольно напряг торс. Наконец легкие не выдержали, и он рухнул обратно на спину тяжело дыша. Каждый выдох и вдох влекли за собой наказание, что приготовила черепная коробка. Так продолжалось до тех пор, пока дыхание не стало ровным.

На сколько мог, Грисельд осмотрелся. Комната вокруг являлась воплощением царства тьмы, коими пугали маленьких непослушных детей, когда те проказничали. Из окна дул прохладный ветерок, покачивая оконную занавеску. Грисельд почти не сомневался, что проспал весь день и до самого позднего вечера, но не настолько позднего, чтобы закрывать заведение. На мысль натолкнул аромат свежей еды. Хотя быть может отставной военный только на пациента и готовил. За непониманием картины возникло непреодолимое желание не только спуститься вниз и увидеть все своими глазами, но и поговорить со спасителем и мальчонкой. Задача просто встать и собраться, казалась молодому парню не выполнимой. Сама природа теперь противостояла Грисельду и приговаривала: «Глупец, куда ты лезешь? Тебе сильно досталось. Оставь эту затею и ложись спать». Но молодой парень стиснув зубы все же сел на кровать. Теперь он мог рассмотреть лучше свое тело, поскольку глаза успели привыкнуть к темноте, а окно под натиском сквозняка впустило в комнату свет уличного освещения. Нижняя часть туловища хозяина таверны была перемотана бинтами. Со стороны удара виднелось багровое пятно. Грисельд встал. Первое время ноги совсем не слушались, а риск упасть стремился к невероятным высотам. В конечном итоге, качаясь юлой из стороны в сторону, парень подошел к шкафу. Слабой рукой он одернул дверцу, нащупал в темноте мягкую ткань. Темный кафтан и белая рубаха пришлись как раз в пору, хотя и возникло предположение, что всему виной потеря пары килограммов. Кому принадлежала одежда парень не помнил, во всяком случае пока. Он кое как добрался обратно, предварительно повесив штаны на предплечье, и думая как решить новую задачу. Как теперь надевать шоссы? И как только очередное головокружение уступит твердости и стойкости, Грисельд развяжет полномасштабную войну против них. После победы он выдохнет.

— Неужели. Осталось сапоги найти.

Благо искать долго не пришлось. Они стояли прямо у выхода. Уже будучи в коридоре господин Монро заметит, что обувь находится в крайне плачевном состоянии, а один из дорожных сапог был испачкан запекшейся кровью. Это обстоятельство навеяло воспоминания о встрече с Жанной. Он должен проанализировать ситуацию. Должен учесть все ошибки, чтобы в следующий раз быть сильнее. «Почему ваза была задета мечом? — Рассуждал про себя Грисельд. — Потому что его необходимо носить за спиной в том случае, если задача заключается в слежке. Если мне не нужно врываться на перевес с мечом, то зачем он мне? Для непредвиденных обстоятельств? А что если эти непредвиденные обстоятельства случились из-за меча? Ну так их можно избежать, если носить его за спиной». — Грисельд подошел к лестнице. «Я защищался. — Продолжал он свою мысль. — Мне пришлось это сделать. И теперь это выходит боком девочке. О чем я думал? Я хотел помочь. Помог?! Помог я ей?! Ее отец теперь отправится на виселицу из-за меня. Из-за того, что я убил этого Лукаса. С другой стороны я бы сам мог погибнуть. И что? Зато честный человек, кем бы он ни был пьяницей или безработным это уже не важно, сел бы в тюрьму, а теперь он труп. На моих руках кровь. Только на моих руках. Нет. Не может быть. Не может этого быть».

— Ты на Черного кота не гони. — Вырвал его из мыслей голос Гидеона. Грисельд не заметил, как погрузившись в собственные размышления, оказался на нижней ступеньке. Старика хозяин таверны не видел, но стало понятно, что голос его доносится от стойки:

— Ну допустим стражники раскрыли это дело. Хотя мне кажется, что оно сильно раздуто. Тем не менее — что дальше?

— Я тебе толкую о том, старик, — Говорил некто, — что Черный кот не нужен этому городу. Стража и сама справляется. И дела расследует толково. Вон гляди как раскрыли. Думаешь твой Кот так сможет?

— Да какая всем разница до этого алхимика? — Закипал Гидеон. — Ты за простых людей совсем не подумал куриной своей головой? Ну ограбили алхимика, вернули ему его алхимию. Они это сделали, потому что дело крупное. А сколько людей в канал сбрасывают? А сколько насильников? В мире столько зла, а ты говоришь мне, что человек делающий добро не нужен. Мне не понять твоей логики. Как и тебе не понять моей. За сем, предлагаю прекратить этот бессмысленный спор. Я только сегодня утром табуреты отремонтировал. Не хотелось бы бить их об твою голову.

Грисельд вышел из тени как раз в ту секунду, когда рыжий крепыш, которого Монро сразу узнал, ухмыльнувшись бросил напоследок:

— Ну я гораздо крепче тебя. Поэтому бить об мою голову что либо я бы не позволил, но я не об этом. Знал я одного парня, который попал в беду. Деньги ему нужны были. Ну и недавно я зашел к нему даже не из-за долга, а потому что давно его не видел. Я предложил ему принести еды после обеда. Он согласился. Сказал, что будет не против. А черед десять минут выясняется, что он лгун, убийца, и вор.

— Это ты к чему? — Недоумевал старик.

— Все не то, чем может казаться на первый взгляд. — С этими словами мужчина покинул заведение, а Грисельд лишь вслед мрачно прошипел:

— Ты не представляешь, насколько ты сейчас прав.

— Батюшки. — Уронил пустую кружку капитан, но в последний момент ему удалось ее поймать. — Да ты что с ума сошел? Я же тебе велел лежать и никуда не вставать.

— А чего это он? — Послышался чей то мерзкий голос за спиной у Грисельда.

— Да заболел он! — Гидеон уже выбежал из-за стойки, и подставил свое плечо хозяину таверны. Вместе они развернулись, и Грисельд увидел несколько выпивох.

— Пошли, ты еще слаб. Ты чего глупый такой? — Восклицал господин Крофт.

— А эти? — Спросил Монро.

— А эти, — махнул Гидеон, — пес с ними. Ингар! Ты где есть?!

Неожиданно перед ними вырос Ингар. Лицо его выражало озабоченность в перемешку с некой толикой страха.

— Побудешь здесь вместо меня. — Командным тоном проговорил Гидеон.

— Но я? Но как я?

— Отставить. Налей суп и жди меня у стойки. Всех, кто будет что-то просить… — Э-э, ладно. Просто налей суп и жди меня здесь. Никому ничего не наливай.

— А суп?

— А суп налей, бестолковый. Короче, жди меня здесь и ничего не трогай.

Ингар несколько раз кивнул.

— Пьяный друг выглядит смелее, чем трезвый. — Поделился мнением Грисельд, когда они со стариком поднимались обратно.

— Это верное наблюдение. — Ответил старик. — Ты сам-то как?

— Жить буду.

Гидеон открыл дверь, и они вошли в комнату. Усадив парня на кровать, старик стрелой выбежал. Вернулся он уже с деревянным подносом. На нем стояла тарелка ароматно пахнущего лукового супа с плавающей металлической ложкой, а также горящий канделябр.

— Тебе бы поесть. — Он поставил источник света на стол, положил деревянный поднос рядом, пододвинул тарелку спасенному.

— Было бы не плохо. — Ответил Грисельд. Он взял поднос, водрузил его себе на колени, и с аппетитом стал уплетать горячее блюдо. Гидеон, тем временем, взял в углу косой стул, сел напротив:

— Напугал ты меня сегодня утром. Ой как напугал.

— Что есть то есть. — Согласился Грисельд, жадно заглатывая обжигающее кушанье.

— Сварил из того, что нашел в твоих запасах. — Продолжал говорить Гидеон. — Кушай, кушай, набирайся сил. Я взял на себя смелость похозяйничать у тебя в таверне.

— Сильно ломились? — Монро держал в двух руках тарелку, а потом влил в себя оставшийся бульон. — Частенько ломятся с утра. — Добавил.

— Ты про пьяных? Было дело. Разобрались. Я не хотел пускать их до твоего прихода, а когда ты вернулся понял, что…

— Что?

— Слушай, если я… — Стал запинаться старик.

— Да брось, мужик. То есть. Брось, Гидеон. Ты сделал что сделал. Во первых, ты спас мою шкуру. — Грисельд убрал поднос с пустой тарелкой обратно на стол. — Я тебе за это бесконечно благодарен. Можешь просить у меня взамен что угодно. Во вторых, если бы таверна сегодня не открылась, это было бы как минимум странно, а как максимум очень подозрительно. А ты знаешь какой народец здесь иногда шарахается.

— Народец здесь будь здоров. — Кивнул Гидеон. — Да, кстати. Нашел на лестнице. — Он достал откуда-то из-за пазухи серебряную брошь в форме оскалившегося кота, что пригнувшись, готовился к прыжку. Старик пристально посмотрел одним глазом на хозяина таверны, вытянув ладонь с символом ночного стража города.

Грисельд взял изделие двумя пальцами, а потом с силой сжал в кулаке:

— Это уже ничего не значит. — Мрачно выдавил Монро.

— О тебе говорят в этом городе. Ты символ надежды. А ты говоришь, что это ничего не значит. Так поведай же мне что с тобой случилось. Неужели ты утратил веру в этот город? — Господин Крофт жаждал ответов на свои вопросы. Их в его голове накопилось достаточное количество за целый день.

— Мне кажется, что сегодня утром я утратил веру в себя. — Печально ответил Грисельд. — Все то, чем я занимался последнее время вмиг утратило всякий смысл.

— Почему это? — Не понял Гидеон. — Ты же… — Да ты же…

— Потому что иногда мы можем больно упасть, Гидеон. И не факт, что у нас будут силы на то, чтобы встать. — Повисла тишина. Лишь иногда ее нарушал скрип оконной рамы. Вскоре капитан не выдержал:

— Не может быть. Когда ты начинал этим заниматься, думаю ты должен был понимать на что идешь.

— Думаю, что я слабо себе это представлял.

— Расскажи что случилось.

— Не могу.

— Расскажи… — Давил Крофт.

— Нет, Гидеон…

— Послушай, парень, я вытащил бы тебя с того света будь ты кем угодно. Это ранение ты получил потому что попал в беду, а я привык помогать людям, которые попали в беду. Я так воспитан. Я знаю, что Черный кот — человек, которому не все равно. Ты наводишь ужас на негодяев. Мальчик тобой восхищается и хочет быть похожим на тебя потому что верит в тебя. И я тоже верю в тебя. Но если ты сам утратил веру, значит этому городу суждено утонуть во тьме…

— Я… — Я не могу…

— Выходит, я ошибался. Прости меня… — Больше я тебя не потревожу расспросами. Как встанешь на ноги, спускайся. Рассчитаемся. Я пойду своей дорогой, и больше ты никогда меня здесь не увидишь. — Старик медленно встал, направился к выходу.

— Гидеон… — Окликнул его Грисельд, когда тот был уже у выхода. Тот остановился. — Ты действительно веришь в меня?

— Никогда не переставал…

И Грисельд Монро рассказал отставному капитану историю ночного проникновения в дом Ариана Гато и его дочери Сабрины. Старик вдумчиво слушал рассказ, не перебивал, иногда качал головой.

— Вот как, значит. — Промолвил он после того, как Черный кот закончил свой рассказ. — Скверное дело, но хочу попытаться тебя переубедить.

— Попытайся…

— Ты не видишь одной простой истины…

— Какой?

— Ты слишком увлекся. Тебя терзают угрызения совести и это нормально. Это и делает тебя тем кто ты есть. Тебе не все равно. Поэтому ты занялся этим ремеслом. Однако я хочу обратить твое внимание на то, что ты защищался. Если бы ты этого не сделал, то этот Лукас вогнал бы меч тебе прямо между глаз.

— Если бы я не пошел, то этого бы и не было.

— Ты не мог не пойти! — Вскочил со стула Гидеон. — Если бы ты не пошел, то Черный кот в твоем сердце был бы мертв, а сейчас… — Гидеон улыбнулся. — У него еще есть шансы. — Он присел на колено, по отечески положил руку на плечо:

— Ты меня совсем не знаешь, но позволь сказать тебе вот что. Я побывал много где, и видел много дерьма. Господин Гато заключил сделку. Но полагаю, что в сделку не входила его безопасность в тюрьме. Так и зачем этим подонкам простой человек, который знает немного больше, чем нужно знать простому человеку? Они бы тихо пришили его в тюрьме. Вероятнее всего в этом и заключался их первоначальный план. И если говорить о простых людях, что становятся жертвами подобных делишек и обстоятельств, то могут сказать, что люди в этом мире живут надеждой. Люди везде живут надеждой. Этот город прогнил от кончика самой высокой башни, до корня самого древнего дерева, до самой глубокой могилы самого первого поселенца. Этот город живет надеждой, о которой шепчутся на улицах. Надеждой, которая безжалостно расправляется с подонками, что терроризируют и убивают слабых. Если ты бросил вызов этим негодяям, то борись до последнего, а я прикрою…

— Грисельд. — Тихо ответил Монро.

— Что? — Не понял Крофт.

— Ты сказал, что я тебя совсем не знаю. Отличный повод познакомиться. Меня зовут Грисельд.

Капитан не ответил, лишь сел рядом на кровать:

— Знаю. — Сомкнулись пальцы его рук, и он оперся локтями на колени. — Знаю.

— Я не могу смотреть ей в глаза после всего этого. Да и мальчику тоже. Как он, кстати? — Смотрел в пустоту Монро.

— В порядке. Я накормил его. Утром он спал. Дети поздно просыпаются. Особенно те, кого мучает бессонница, и не допекают приютские надзиратели.

— У меня будет к тебе одна просьба, Гидеон.

— Слушаю…

— Отведи мальчика в приют, а затем… — Возьми фруктов, и навести девочку…

— Хорошо…