Ночь Крови

5 Добыча

В глубинах Нетхосака с незапамятных времён была проложена разветвлённая сеть сточных туннелей, позволяющая отходам имперской столицы свободно изливаться в океан. Построенная из крепчайшего камня, она пережила землетрясения, извержения и даже Катаклизм, оторвавший Митас от материка.

Быстрая полноводная река нечистот бежала среди тьмы туннелей, проложенных усилиями не одного поколения. По бокам туннелей были сделаны выступы длиной в ярд, чтобы редким ремонтным рабочим можно было пробраться в паутину коллектора. Однако за время правления Чота всё изменилось в худшую сторону: теперь везде громоздились завалы мусора, поток разливался во всю ширь туннеля, а кое-где мелел и сходил на нет.

В некоторых местах огромные куски породы обвалились и обрушились в реку — через один такой пролом беглецы и смогли проникнуть внутрь.

Зловоние било в нос и сводило с ума, света не было — Фарос уже трижды упал и нырнул с головой. Но ещё хуже было огромное количество крыс, облюбовавших все сухие места.

Фаросу и Беку пришлось забраться сюда и бросить коня в надежде на то, что тот собьёт преследователей со следа. Но это не сработало, и они уже дважды натыкались на рыщущих в темноте солдат. Их выручали только темнота и… зловоние — никто не желал находиться здесь долго, даже с масляными лампами и факелами.

Наконец беглецы смогли разыскать ещё один неохраняемый пролом и выбраться наружу — до цели оставалось совсем немного, что придавало Беку и Фаросу сил.

— Интересно, что за восторженный рёв мы слышали утром? — спросил Бек, безрезультатно пытаясь отчистить одежду.

— Какая разница? — угрюмо бросил Фарос, двинувшись вперёд.

В лицо им пахнул свежий, сырой ветер Кровавого моря, и они застыли, пережидая, пока несколько солдат пересекут улицу впереди. Внезапно солдаты повернули в их сторону, и Бек быстро втянул Фароса обратно в пролом. Солдаты, вяло переругиваясь, протопали мимо.

— Они вроде уходят из этого района, мастер Фарос…

— Ты думаешь, они отказались от надежды поймать нас?

— Возможно. Тогда нам будет легко добраться до капитана Азака.

Фарос выглянул и огляделся вокруг:

— Слишком светло! Надо ждать, пока окончательно не стемнеет.

Последний из Дома Келинов и его слуга выбросили все свои эмблемы, надеясь, что никто не поинтересуется почему, — мало минотавров рисковало ходить без знаков своих Домов, но, с другой стороны, любой мог бы опознать их гербы, ставшие преступными.

Темнело. Время от времени мимо Фароса и Бека проходили, весело крича, группы минотавров. Они пили и шумели, задирая встречных женщин, и соратники решили двинуться к гавани. Через некоторое время, свернув за угол, они увидели двоих ветеранов, идущих им навстречу. Оба солдата были трезвы и настороже. Поэтому Фарос пробормотал Беку:

— Будь внимательней! Надо изображать веселье. Некоторые из гуляющих махали им руками и весело кричали:

— Да здравствует император Хотак! Поэтому Бек восторженно отвечал:

— Многие лета императору Хотаку!

Солдаты подошли ближе, и Фарос, нацепив на лицо глупую ухмылку, с которой он часто сиживал по кабакам, замахал им в шутовском приветствии. Один из ветеранов ухмыльнулся, второй мазнул по ним безразличным взглядом и прошёл мимо.

Весь оставшийся путь Фарос громогласно расписывал грядущие прекрасные времена, которые должны настать с приходом к власти одноглазого Хотака.

Через некоторое время над зданиями показались первые верхушки мачт и белеющие паруса, потянулись портовые склады и амбары. Теперь им надо было любой ценой найти капитана Азака.

Жизнь кипела в порту, не прерываясь, единственным изменением были появившиеся вооружённые солдаты, патрулирующие территорию. Никакой переворот и новый император не мог помешать этому кипению. Моряки в килтах всех цветов и кланов сновали по трапам и сходням, разгружая и загружая трюмы, стучали молотки — корабли ремонтировали и готовили к выходу в море, грохотали бочки, глухо шлёпались мешки. Справа пастухи с Котаса пытались сгрузить на землю блеющих и упирающихся коз, невдалеке группа рабочих под присмотром солдат очищала от мха и грязи контору начальника порта.

Внезапно Фарос замер, поражённый тем, что увидел: отряд под командованием серого минотавра на деревянной ноге поднялся на борт корабля Дома Келинов и принялся деловито уничтожать всё, что указывало на принадлежность судна этому клану. Первым был разорван в клочки флаг, на него медленно пополз флаг со вставшим на дыбы конём. Часть солдат, оставшихся без дела, откровенно грабила груз.

Век толкнул Фароса в бок.

— Мастер Фарос, — прошептал он, — мы не можем им помешать… Надо уходить…

Фарос вздрогнул и заворожено поплёлся вслед за ним. Они начали осторожно, чтобы не привлекать внимания, расспрашивать проходящих моряков об Азаке. Многие боялись разговаривать, многие просто не знали, но наконец какой-то прожжённый морской волк указал им на один из приземистых доков. Поблагодарив его, оба минотавра поспешили прямо туда.

Приблизившись, они заметили, что док только на первый взгляд выглядит таковым, а на самом деле это добротное жилое здание, украшенное трезубцем и знаком клана капитана.

Пока Бек осторожно стучал в арочную деревянную дверь, Фарос нервно оглядывался, ожидая, что сейчас из-под земли явится легион солдат схватить их.

На стук не ответили. Бек приложил ухо к дереву и внимательно прислушался.

— Никого нет, — наконец произнёс он. — Надо найти укрытие поблизости, может, он скоро явится.

— Тут вроде есть несколько складов неподалёку, идём туда.

Стараясь принять беззаботный и слегка пьяный вид. Они двинулись по направлению к серым зданиям, широкие двери которых защищали огромные замки и цепи, а окна имелись только вверху и больше напоминали бойницы.

— Как-то надо пробраться внутрь… — пробормотал Бек, трогая запоры.

— Может, забраться на крышу? Всё, что нам надо. — В этот момент от стены позади них отделилась тень.

— Кто вы? — требовательно спросил стальной голос. — Что вы здесь потеряли?

Ещё четыре закутанных в плащи фигуры зашли со спины: чёрные килты позвякивали сталью, в руках зловеще покачивались булавы. Но ничего не могло сильнее расстроить Века с Фаросом, чем эмблемы, выдавленные у незнакомцев на позолоченной броне сломанная секира, над которой развернула крылья величественная птица — знак Храма Предшественников. Количество последователей этой религии в последнее время быстро росло, а Защитники — храмовая гвардия — посылали свои патрули наравне с армией. Были даже зафиксированы случаи, когда они своей волей вершили правосудие, не дожидаясь светского суда.

Ещё недавно только страх перед Чотом сдерживал Предшественников, а теперь их верховная жрица стала супругой императора.

— По-моему, я задал простой вопрос, — пророкотал предводитель Защитников, здоровенный минотавр с мощным, похожим на бочку торсом, поддевая оголовком булавы подбородок Фароса, заставляя того смотреть себе в глаза. — Могу я получить столь же простой ответ?

Бек быстро пришёл на помощь хозяину:

— Мы стражи клана Делараков, прибыли для охраны здания. — Эмблемы этого Дома, очень близкого к клану Дрока, были выведены почти на всех окружающих строениях. — Есть много негодяев, желающих использовать празднование коронации для оправдания грабежа и разбоя.

Предводитель Защитников пристально их разглядывал.

— Я не вижу твоего герба… — Он показал булавой как указкой. — Твоего, кстати, тоже. Очень похоже на то, что их спороли в спешке. Я думаю, вы прогуляетесь с нами до Храма, где мы во всём и разберёмся…

В этот момент один из Защитников положил руку на плечо начальника, тот на миг отвлёкся, а Бек рванулся в сторону, увлекая Фароса за собой,

— Хватайте их! — заорал старший инквизитор. К ужасу беглецов, из параллельной улицы показалось ещё трое Защитников, бегущих им навстречу. Бек снова дёрнул Фароса в тёмный переулок, Защитники, размахивая булавами, грохотали следом.

Ещё, четыре фигуры в серебряных доспехах материализовались перед беглецами.

— Эй вы! — гаркнул старший. — Назовитесь немедленно!

Фарос уже открыл было рот, когда вперёд выступил Бек.

— Хочешь знать, кто я? — заорал мажордом. — Тогда спрашивай не моего жалкого слугу, а непосредственно меня! Я — Фарос Эс-Келин, сын Градиса и племянник истинного императора Чота!

— Келин? — осклабился командир. — Это ж как нам повезло! Стой и…

Но Бек бросился прямо в гущу солдат, успев сбить командира на землю и даже вывернуть из его рук секиру.

— Мой клан — это моя честь! Мы отомстим! В следующий миг два меча с двух сторон глубоко вошли ему в грудь. Отважный мажордом несколько секунд стоял неподвижно, потом пробормотал:

— За Келинов… — и рухнул, выпустив секиру.

Ошарашенный Фарос бросился прочь от солдат только затем, чтобы столкнуться с подбежавшими Защитниками. Они сбили его с ног и начали методично лупить булавами, посылая удары не глядя и вымещая всю ненависть и злобу за свою недавнюю пробежку.

— Прекратить! Именем императора прекратить немедленно!

Наполовину потерявший сознание от боли, Фарос не мог даже поднять голову, чтобы посмотреть на своего нежданного спасителя, командира легионеров.

— Это враг империи! — проревел предводитель Защитников. — У нас приказ — никакой жалости к предателям и врагам!

— Да он уже почти труп! Даже такой тупой лакей Храма, как ты, должен это видеть!

— Следи за языком! Наш хозяин — старший сын императора Арднор! — злобно зашипел инквизитор.

— Тогда, без сомнения, он вас известил о приказе императора Хотака, гласящем, что слуг опальных Домов надо задерживать, а не убивать. У этого бедолаги даже нет оружия!

— Подумаешь — слуги! Экая мелочь!

— Не нам решать это, Предшественник. Доставим его старшим офицерам лорда Бастиана или леди Мариции! У меня на этот счёт строгие распоряжения, а значит, и у вас тоже!

— Ладно, забирайте, — проговорил инквизитор, — Но племянник предыдущего императора останется нам. Командир кивнул:

— Поскольку вы их так легко упустили, с какой бы стати мы должны делиться с вами… Но Боги велят творить добрые дела, не так ли?

Один из солдат в это время наклонился к Фаросу.

— Да он уже не в состоянии идти сам. Хватайте его за руки и за ноги…

Когда солдаты потащили последнего Эс-Келина, он увидел, как чёрные Защитники сгрудились над телом бедного Бека, а потом деловито помогли самому сильному взвалить его на плечи, словно мешок сырого зерна. На один прощальный миг Фарос успел увидеть лицо того, кто отчаянно и благородно отдал свою жизнь, спасая хозяина в безнадёжной ситуации.

Погоня не заставила себя долго ждать. Откуда внезапно появились два огромных трёхмачтовых корабля, которые пошли наперерез, ни Рахм, ни Азак не знали. Они догоняли очень быстро, а точные манёвры и полное взаимопонимание говорили об имперской военно-морской выучке.

— Лево руля! Лево руля! — заорал капитан «Драконьего Гребня».

Матросы полезли на ванты, стремясь заставить свой корабль поймать как можно больше ветра. Судно летело, набрав полный ход, едва касаясь гребня волн, но, несмотря на это, преследователи сокращали расстояние.

— Никогда не слышал про имперские корабли в этих водах… — прорычал Азак. — Что за интерес привёл в такую глушь двух грозных ястребов?

— Мы, конечно, — ответил командующий, пожирая корабли глазами.

— Можем прекратить драпать и дать бой, — предложил капитан. — Ни один минотавр никогда не сбежит с поля боя, даже если битва безнадёжно проиграна!

— Ни один корабль не сможет использовать катапульты в этих безумных водах, — напомнил Рахм Азаку. — Будь мы в более спокойном море, «Драконий Гребень» давно бы уже был на прицеле… Неужели нельзя выжать ещё немного скорости? Ты ведь всегда говорил, что твоя посудина — самая быстрая в империи.

Старый моряк опустил голову, сердито поджав губы.

— Она и есть самая быстрая, но, прибавив скорость, мы вынужденно уйдём на юг, а значит, окажемся к этой мерзкой парочке ещё ближе. Видишь, ветер-то какой!

Рахм погрузился в лихорадочные вычисления, потом сказал:

— Ладно! Давай попробуем повернуть ещё на два градуса южнее…

Азак удивлённо воззрился на него:

— Ты сошёл с ума? Да мы в итоге попадём прямо к ним в лапы, если только они не потопят нас раньше!

— Делай, как я говорю! — Командующий посмотрел на затянутые тучами небеса на востоке. — Сделай всё, что сможешь, не обращая внимания на этих гадов! Думаю, мы уже совсем рядом!

— Рядом с чем? С этим твоим островом? Его не может быть здесь. У меня превосходные карты, а земли не выскакивают из-под воды просто так!

— Доверься мне, Азак!

Медленно повернув голову, Де-Генжис скомандовал поворот. В этот миг что-то прогрохотало на ближнем корабле, и массивный сферический объект понёсся по дуге к «Драконьему Гребню».

— Право руля! — взревел Азак. — Право руля!

Гранитный шар размером с взрослого минотавра врезался в волны недалеко от них, подняв стену воды и обдав весь борт брызгами. Один из моряков зазевался и от неожиданности полетел в пучину, другой сорвался с мачты, но успел ухватиться за канат.

— Это было неплохой попыткой для первого выстрела! — в ярости вскинул кулаки к небу капитан. — Следующий выстрел ляжет точно по нам.

В это время корабль, произведший выстрел, чуть замедлил ход, уступая место для точного прицела своему напарнику.

Рахм не отрываясь смотрел вперёд, пока не увидел точку, пляшущую между волн.

— Азак! Прикажи удерживать курс любой ценой!

Появилась вторая точка, а за ней и третья… Через миг командующий мог видеть уже пять точек различной формы. Один из матросов, обладавший острым зрением, тоже заметил их и опознал:

— Пираты!

Его крик совпал с глухим звуком выстрела.

— Проклятие! Два румба лево руля! Быстрей!

Корабль вильнул, как раненая рыба. Этот манёвр спас его от прямого попадания, но часть скалы задела верхушку мачты, вдребезги разнеся «вороньё гнездо». В воздухе мелькнуло тело вперёдсмотрящего и исчезло в волнах.

— Что ж… Похоже, они до нас добрались, но мы им устроим напоследок хорошую битву! — взревел моряк и, повернувшись на здоровой ноге, бросился отдавать приказы: — Подготовиться к отражению абордажа! Бить по команде!

Рахм положил руку ему на плечо:

— Не надо. Уже можно ничего не делать. Я думаю, те суда спешат встретить нас.

— Они — что?! — Старый капитан не поверил собственным ушам.

На имперских кораблях наконец заметили приближающуюся пятёрку, на какое-то мгновение даже показалось, что они примут бой, но тут же аврально забил колокол, и имперцы стали спешно разворачиваться — добыча ускользнула.

Пятёрка пиратских судов стремительно приближалась.

— Ты уверен в своих словах, парень? — Горло Рахма сжалось, и он хрипло ответил:

— Нет.

— Рад слышать. — Махнув на все рукой, Азак скомандовал отбой.

Один из пиратских кораблей шёл прямо на них, другие четыре добавили парусов и поспешили вслед за удирающими имперцами.

— Ты глянь, какие обводы! — Первый помощник капитана, чёрный гигант Ботанос, громогласно захохотал, перегнулся через планшир и, игнорируя тот факт, что являет собой прекрасную мишень для лучников, восторженно разглядывал приближающееся судно. — Как оно разрезает воду!

— Скользит, как рыба! — вторил ему боцман.

— Только вот кто они? — мрачно вопросил Азак. Рахм, напряжённо вцепившись в фальшборт, промолчал, наблюдая, как имперские суда сами оказываются в стягивающемся мешке погони. Вдали раздались уже знакомые басовитые хлопки катапульт, круглые камни взвились в воздух по направлению к тому из кораблей, который оказался ближе к загонщикам. Мрачно прихромал Азак:

— Им не справиться с ними… Но если это произойдёт, я сильно удивлюсь.

— Капитан! — окликнул его одни из марсовых матросов. — На судне так и не подняли никакого флага!

— Что, Рахм, ты уверен, что это не обычные пираты?

— Надеюсь, что да, — пробормотал Рахм, низко опустив голову, так, что показалась могучая шея. — Я не сказал тебе всей правды, Азак…

Удивлённый капитан вскинул брови.

— Давай, Рахм, подними свои дурные рога и скажи мне все прямо. Думаешь, я не смогу снести твою башку, если известия придутся мне не по вкусу?

Командующий указал на оставшийся корабль:

— Я не сказал раньше, но мы никогда не смогли бы найти Петарку в одиночку. Мы должны были встретить этот корабль, он нас и сопроводит. Он сказал мне так, и я имел веские причины, чтоб верить ему…

— Кто это — он?

— Партнёр.

— И что за партнёр? — Азак грозно уставился на Эс-Хестоса, но потом смущённо потёр подбородок и отвесил другу неловкий поклон. Он вспомнил, что Рахм хранит не только свои тайны и от него зависят судьбы многих минотавров.

Таинственное судно подошло почти вплотную, теперь его можно было хорошо рассмотреть. Его корпус, окрашенный в тёмно-зелёный цвет, был гораздо короче, чем у «Драконьего Гребня», а доски обшивки пригнаны с таким искусством, что глаз не замечал стыков. Мачты были ниже и тоньше, но не выказывали ни малейших признаков напряжения, несмотря на полные ветра паруса. Острый нос, напоминавший наконечник копья, бесшумно разрезал волны. Вместо катапульты судно несло на борту баллисту, способную метнуть сразу два связанных, окованных железом восьмифутовых дротика, которые могли либо крушить палубные надстройки, либо рвать и кромсать паруса с такелажем. Подобно имперским баллистам и катапультам, она так же располагалась на поворотном круге, позволявшем вести обстрел цели с разных курсов.

— Не хотел бы я получить в борт эдаким носом, — пробормотал капитан тревожно. — С такой осадкой и формой эта посудина нас разрежет, как масло…

По палубе таинственного корабля пробежало несколько фигур.

— Эй, да они минотавры! — заорал кто-то. В то время встретить в этих водах минотавров не составляло большой проблемы, но всё же в команде судна было что-то загадочное. Двигались они с изяществом скорее акробатов, нежели воинов, а сами были непривычно высоки и стройны. Их гривы были стянуты на затылках в большие коричневые хвосты, а лица казались более острыми и угловатыми. Почти вся команда была одета в переливающиеся плащи цвета морской волны.

Когда корабль поравнялся с «Драконьим Гребнем», матросы зарифили паруса, и Рахм с Азаком отметили, что заряженная баллиста нацелена в их сторону. Одна из закутанных в зеленоватый плащ фигур указала на юго-восток.

— Будем следовать за ними, — сказал Рахм.

— Они доведут нас до Петарки?

— Могу поклясться жизнью, что да.

— Ты клянёшься всеми нашими жизнями, — мрачно проворчал Азак, однако приказал рулевому следовать за неизвестным кораблём, но всё же не смог удержаться от ехидного комментария: — А интересных друзей ты приобрёл за последнее время, Рахм… Очень интересных…

Пристально глядя на водную гладь перед собой, командующий Рахм отчеканил:

— Они не друзья. — Он тяжело вздохнул. — Они враги…

Двое закованных в броню минотавров пожирали друг друга глазами, их мышцы дрожали от напряжения, пот заливал мех и жёг глаза. Один не выдержал и сбросил душный шлем, другой попытался воспользоваться преимуществом, но не успел — секиры вновь клацнули, скрестившись…

Сидящая выше них толпа дружно взревела, затопав ногами. Хотак объявил конец имперским боям, но он не был настолько глуп, чтобы отменить Великую Арену. Она была символом власти империи, и ни один император не мог обойтись без неё.

Со дня коронации Арена не затихала, народ требовал все новых и новых зрелищ, выплёскивая здесь своё недовольство и напряжение. Каждого победившего гладиатора приветствовали почти как полубога, а песок на белых камнях не успевал впитывать кровь.

Гладиатор, снявший шлем, наконец смог подловить противника, провёл хитрый приём и глубоко погрузил секиру в его грудь, оставив ужасающую рану. Заревев от боли, тот закачался и выпустил оружие. Ему хватило сил сделать шаг к противнику, но затем он дёрнулся и рухнул на камни.

Арена содрогнулась от рёва зрителей, победитель воздел секиру и трусцой подбежал к императорской ложе. Там Хотак и леди Нефера, окружённые толпой придворных, стоя приветствовали его.

Гладиатор торжественно преклонил колено, затем поднялся и под оглушительный рёв труб и барабанов бегом покинул Арену. Несколько рабов поспешили утащить мёртвое тело в боковой проход.

— Прекрасные поединки, — прокомментировал император, усевшись снова. — Их много, и они развлекают мой народ после коронации именно так, как надо. Подданные уверены в силе и могуществе государства, и им нечего бояться завтрашнего дня.

— Это они уже выучили, — усмехнулась Нефера. — Ведь, в конце концов, именно ты император…

Знамёна и флаги развевались на крепком ветру с Куранского океана, рога затрубили, извещая о следующей схватке. Плосколицый ветеран, сидевший рядом с Хотаком, вытянул шею, стремясь рассмотреть бойцов.

Император тоже повернул голову.

— Это, случаем, не начало поединка Кайрила, командующий Оркиус?

— Да, мой лорд.

Хотак помрачнел:

— У него был приказ захватить или уничтожить командующего Рахма Эс-Хестоса, для этой цели ему выделили много войск, но командующий сумел ускользнуть, — Слишком легко ускользнуть, тебе не кажется?

— Точно, мой лорд.

— Трагическая ошибка, видите ли… Мой офицер представляет меня лично, и, если терпит неудачу, опозорен оказываюсь я. Ты знаешь об этом. — Ветеран кивнул, и Хотак закончил: — Значит, он сам выбрал свой путь, Арена смоет вину кровью.

Трубы взревели снова. Из ближайших к императорской ложе ворот показался коричневый минотавр, шедший с каменным выражением лица, У него не было ни шлема, ни доспехов, лишь длинный меч и кинжал.

Император встал, и Кайрил, не отводя глаз, чётко отсалютовал ему:

— За честь моего командира и императора! Пятно моего позора будет стёрто!

Хотак чуть склонил голову в знак того, что принял его слова, и снова уселся на трон.

Кайрил занял позицию, ожидая противников. Рог пропел раз, другой, третий, из разных ворот одна за другой показались шесть бронированных фигур. Воины были полностью закованы в доспехи, вдобавок у каждого был круглый щит. Против меча Кайрила противопоставлялись секиры, парные мечи и булавы. Кайрил, как и ожидалось, не мог выжить в этой дуэли, но смертью он должен был искупить свою вину.

Построившись для атаки, воины не спеша загоняли одинокого противника в угол. Кайрил прыгнул вперёд, но противники не стали нападать, вместо этого они хладнокровно замкнули круг.

Согласно секретному указу Хотака были отобраны лучшие бойцы, чтобы молодой офицер проявил доблесть и смерть его была благородной. Ведь чем больше врагов вышло на бой с гладиатором, тем больше чести для него, каков бы ни был результат.

Арена затихла, предвкушая редкую схватку.

Кайрил сделал удивительно быстрое движение влево и, взмахнув кинжалом, очутился рядом с одним из бронированных противников. Тот тяжело всхлипнул, кровь хлынула из его горла, а офицер был уже вне досягаемости.

Толпа на мгновение замерла, а затем взорвалась ликующим рёвом, приветствуя первую смерть.

Не успел первый противник упасть, а Кайрил уже был около второго, взмахнул мечом, и не успевший блокировать его удар воин лишился четырёх пальцев на руке. Офицер немедленно развернулся к остальным, успевшим опомниться и кинуться в атаку.

Двое щитников заходили справа, Кайрил метнулся от них, на ходу парируя удар булавы и не спуская глаз с трёх оставшихся. Они не успели обдумать план нападения, когда Кайрил метнулся обратно к щитникам.

Те инстинктивно постарались прикрыться, но Кайрил ловким ударом ноги поддел край щита и ударил им в лицо противника. Те на мгновение потеряли ориентацию, а офицер уже сумел проскользнуть к ним за спины, походя врезав обоим эфесом по головам. Конечно, это не могло повредить им, но сила удара заставила одного из воинов рухнуть на колени.

Арена ликовала, оценив хитрость Кайрила. Бесспорно, сегодня это было лучшее представление.

Кайрил выпадом отшвырнул второго щитника в сторону, затем не спеша засунул свой меч за пояс стоящему на коленях оглушённому воину, вырвал у него из рук секиру и запустил в приближающуюся троицу. Секира с треском врубилась в щит, осыпав щепками ближайшую трибуну. Затем офицер вновь вытащил меч и пустился гигантскими прыжками подальше от вновь пытающихся окружить его противников.

Трибуны взорвались аплодисментами. Хотак гордо кивнул и погладил руку Неферы. Сидящий рядом Оркиус блаженно улыбался.

Не подпуская врагов близко, Кайрил добрался до дальнего конца Арены. Пятёрка противников по-прежнему осторожно окружала его. Бойцы казались довольными — им не пришлось убивать жертву, как мясникам, она оказала достойное сопротивление.

Внезапно в песке за спиной разжалованного офицера открылся потайной люк, и из него рванулся высокий столб яркого пламени.

С каждым поколением смотрители Арены старались насытить своё детище всевозможными сюрпризами и неожиданностями. По проходам в глубине Арены рабочие могли неожиданно выпустить хищных зверей или новых бойцов, а также включить много хитрых западнёй. Столб огня был одной из последних штучек — его рецепт включал в себя нефть и масло, смешанные в особых пропорциях. Специальные меха поддерживали жар и направляли пламя.

Закричав, Кайрил споткнулся и покатился по песку — мех на спине дымился. Двое самых смелых противников кинулись прикончить его, но тот был уже наготове, встретив первого подбежавшего быстрым, как молния, ударом.

Затем Кайрил вскочил на ноги и ударил снова.

Меч глубоко пронзил бедро гладиатора, тот рухнул на камни, заревев от жуткой боли. Артерия была перебита, так что мучиться ему оставалось недолго. Кайрил взялся за секиру убитого, огненный столб уже затих, но офицер знал, что это только начало, в дальнейшем он должен соблюдать предельную осторожность.

Четверо оставшихся противников внезапно начали пятиться и вдруг дружно отбежали к центру Арены. Кайрил удивлённо поднял бровь, осматриваясь в ожидании следующего сюрприза.

Большая пластина в основании Арены упала вниз, открыв широченный лаз, откуда на подъёмной платформе, покачиваясь, медленно возникала неповоротливая туша. Монстр был так огромен, что многие в первых рядах подались назад, хотя были надёжно защищены высоким барьером.

Чудовище оглушительно взревело… обоими ртами. Мантикоры, с их дикими, почти человеческими лицами и зачатками крыльев, были весьма редки на Кринне, и эта тварь с двумя головами чем-то напоминала мантикору. Каждую из толстых, плоских морд-близнецов обрамляла мерзкая чёрная грива, туловище монстра было столь же мускулистым, как у льва, но размером с добрую лошадь, увенчанный шипом суставчатый хвост выгибался назад, словно в муках пытаясь получить свободу.

Охотники-храбрецы, путём ужасных жертв захватившие первое из этих чудовищ, называли его «чемош», в честь Бога смерти, или «Пожиратель Чемоша», но надсмотрщики Арены любили объявлять монстра просто — «Смерть-двойняшка». Впрочем, как ни назови эту тварь, в сражении она несла гибель всему живому.

Ониксовые глаза монстра злобно сверкали в ярком свете — чемош сначала заинтересовался толпами на трибунах, но потом одна пара его глаз обнаружила рядом бойцов. Тварь снова заревела и забилась в железных оковах, сдерживающих её. Хоть головы чемоша и были скованы, но лапы — свободны, и футовые когти жадно потянулись к гладиаторам.

Четвёрка бойцов теперь начала отжимать офицера прямо в объятия монстра, вынуждая его выбирать, какой смертью умереть.

Толпа затаила дыхание, не веря собственному счастью.

Кайрил отступил почти к самой платформе со зверем, грозные когти чемоша щёлкали у самого уха, головы жадно тянулись к офицеру. Два воина размахивали секирами, стараясь использовать их длину, чтобы подтолкнуть Кайрила к смерти, один с булавой заходил слева.

Запах крови, пролитой на Арене, уже сводил чемоша с ума, пасть одной головы начала грызть цепи, вторая не сводила глаз с близкой жертвы. Кайрил на миг отвлёкся на секиры, сделав маленький шажок назад, и острые когти твари немедленно полоснули его по спине, оставив четыре длинные кровоточащие царапины.

Минотавры на трибунах затаили дыхание, ожидая скорой развязки, но Кайрил устоял на ногах, резкими выпадами отогнав противников. Свежая кровь на лапе ввела чудовище в полное неистовство, чемош рвал и крушил платформу. Одна из цепей лопнула, за ней вторая и третья…

Ошеломлённый крик возник в толпе. Дуэлянты замерли, раскрыв рты,наблюдая этот сюрприз из сюрпризов. Чемош освободился полностью и, подобно мантикоре, расправил небольшие крылья. Кожистые придатки не позволяли ему летать, но благодаря им он мог планировать и совершать огромные прыжки.

Тварь рванулась к Кайрилу, но оказавшиеся неподалёку бойцы предоставили ей неожиданную свободу выбора. Туша рухнула на воина с булавой, щит оказался бесполезной защитой против тяжёлого животного. Одна голова метнулась вперёд, перекусив шею минотавра, вторая, удовлетворённо зафыркав, оглядела добытое мясо.

Минотавры растерянно замерли, понимая, что сейчас от них ничего не зависит и любой может оказаться следующим, Никто не побежал, зная, что до спасительных ворот далеко, а повернуться к чемошу спиной — значит привлечь лишнее внимание к собственной персоне.

Вторая голова чемоша протяжно взревела, словно призывая на помощь первую. Та оторвалась от кровавого пиршества и раскрыла обагрённые челюсти, вторя первой криком.

Багровые ноздри повернулись к Кайрилу — чемош почуял новую кровь.

От первого броска офицер отмахнулся подобранной секирой, мазнув тварь под самую челюсть. Чемош отскочил и грузно пошёл боком, но рана была хоть и болезненна, однако не слишком серьёзна.

Бронированные воины начали медленно отступать, желая избежать внимания чудовища любой ценой. Кайрил продолжал отчаянно сражаться, быстро уходил от атак твари, делая мгновенные взмахи секирой. В очередной раз познакомившись с остротой лезвия, чемош будто смутился и затоптался на месте. Тогда Кайрил сам рванулся вперёд, рубанув по той морде, которая была больше заляпана кровью. Головы взревели — удар едва не лишил их глаз.

Внезапно чемош уловил слабое движение сбоку — это раненный Кайрилом в ногу и истекающий кровью минотавр стремился отползти подальше от места схватки, но вместо этого он лишь обозначил себя как лёгкую и бесправную жертву.

Огромный монстр рванулся прочь от офицера. Кайрил на какой-то миг замер в нерешительности, а затем кинулся следом. Остальные воины, видя, какая смерть ожидает их друга, тоже решили вступить в бой, но они находились слишком далеко, а опозоренному офицеру всё равно терять было нечего.

Он отбросил тяжёлую секиру и прыгнул на спину чемоша, головы взметнулись, пробуя избавиться от неожиданного наездника. Раненый гладиатор получил передышку.

Уворачиваясь от оскаленных голов и вертясь на спине чудовища, как угорь, Кайрил старался достать меч, но постоянно клацающие в опасной близости острые зубы мешали это сделать.

Его недавние противники замерли рядом, не зная, что предпринять.

Зрители бесновались — тысячи минотавров повскакивали на ноги, беспрерывно крича и потрясая кулаками. В императорской ложе Хотак нетерпеливо ёрзал по самому краю трона — в отличие от толпы, он сдерживал эмоции, но глаза его яростно сверкали.

Чтобы избавиться от офицера, чемош растопырил крылья и пустил в дело хвост, со свистом рассекая воздух. Впрочем, крылья не столько помогали, сколько мешали. Если бы не они, монстр просто перекатился бы на спину и раздавил храброго минотавра.

Тяжеловооружённые гладиаторы, наконец, приняли решение. Двое из них начали подкрадываться к чемощу с разных сторон. Они не собирались помогать Кайрилу, но участь убитого собрата потрясла их. Третий гладиатор подбежал к раненому и потащил его к воротам, подальше от разъярённой твари.

Чемош видел угрозу, и, когда один из воинов сделал лишний шаг, огромная лапа метнулась и отбросила его вместе с секирой, размазав по стене Арены. Крик умирающего был заглушён воем толпы.

Воспользовавшись краткой передышкой, Кайрил выхватил меч и всадил клинок в основание черепа одной из голов жуткого монстра. Чемош взревел так, что казалось, лопнут камни. Он сделал высоченный прыжок, корчась от боли, и сбросил офицера, как пушинку.

Кайрил упал неловко, но нашёл в себе силы откатиться подальше в сторону. Шатаясь, он поднялся, и в этот момент случайный удар острого хвоста пришёлся ему в живот. Крика никто не услышал, но в императорской ложе хорошо понимали, какие тут могут быть последствия.

Истекающий кровью офицер упал возле мечущегося чемоша, который спазматически тряс и крутил головами, стараясь избавиться от клинка. Однако металл ушёл слишком глубоко, а шеи чудовища были не такими длинными, чтобы одна голова могла помочь другой — ухватить эфес зубами и вытащить меч.

Из раненой головы вовсю хлестала кровь, её глаза потухли, движения становились все медленней и медленней. Вторая голова обернулась к обидчику, справедливо видя в нём источник непереносимых мук.

Кайрил, чудом избежавший лап чемоша, внезапно наткнулся в пыли на брошенную секиру. Пальцы, скользкие от крови и пота, схватили оружие. Офицер выставил оружие вперёд наподобие копья, уперев древко в трещину плиты.

Чемош прыгнул прямо на него, обрушившись сверху всей массой. Смертельно раненный минотавр уже не мог нанести ни единого удара, но монстр сам вбил себе в грудь огромное лезвие, а заодно и древко. Кайрил увидел прямо перед лицом незащищённое горло твари и, не думая, вонзил в него до основания рога.

«Смерть-двойняшка» закончила свою боевую карьеру.

Мёртвая тишина повисла над Великой Ареной — такого сражения не мог припомнить никто из присутствующих.

Хотак вскочил и перегнулся через перила ложи, чтобы получше разглядеть исход битвы. Стража Арены выскочила из дверей и кинулась на место сражения. Они приблизились к мёртвому хищнику и несколько раз потыкали в него копьями, потом старший нашёл взглядом императора и кивнул.

Арена вздохнула как единое существо и взорвалась:

— Кайрил! Кайрил! Кайрил!

Несколько лекарей с носилками выбежали на Арену, чтобы помочь победителю.

Поздно. Кайрил был мёртв.

Толпа, не останавливаясь, выкликала имя храбреца. Тело молодого офицера принесли и положили перед императором. Хотак важно поднял руку. И услужливый камердинер немедленно вложил в неё пучок гривастой травы. Подняв руку ещё выше, чтобы все могли рассмотреть, что он делает, Хотак торжественно кинул траву на грудь мёртвого героя.

Взревели рога — честь Кайрила была восстановлена, и его неудачи отныне не будут лежать чёрным пятном на императоре.

Теперь уже легионеры подняли носилки и понесли их вдоль заграждения Арены, совершая почётный круг. На тело сыпались бессчётные разноцветные ленты и сотни пучков гривастой травы. Все спешили отдать дань уважения новому герою. Завершив круг, легионеры вынесли тело через главные ворота. Командующий Оркиус лично отдал распоряжения относительно похорон.

— Неожиданный, но весьма впечатляющий конец для Кайрила, — прокомментировал Хотак, когда тот вернулся в ложу. — Мы сделаем его идеалом и объектом подражания для каждого в империи…

— Да, мой лорд, — поклонился Оркиус.

— Кроме того, — добавила Нефера, — он теперь становится главой предков своего клана, будет заботиться о друзьях и любимых. Его награда превышает любую, доступную в смертной жизни…

— Как скажете, миледи, — вновь поклонился Оркиус. — Я ещё не разделяю веру Предшественников, но…

— Разделишь со временем, — нетерпеливо сказал Хотак. — Итак, подведём итог — он был опозорен, но теперь очищен. Благородно сражался и щадил жизни своих противников на Арене. А значит, жил и умер достойно. Настоящий символ чести минотавра. Все.

Император откинулся назад, ожидая следующего боя.