Ночница. Коллекция ужасов

Расщепление

– Видала свежий завоз? Хорошенький – сил нет, давно такого не было! – Марина мечтательно подпирала рукой подбородок.

– Потехина, хорош на пациентов заглядываться! Психушка – не лучшее место для подбора женихов! – улыбнулась Даша и покачала головой. – Тоже мне, Харли Квинн!

– Кто-кто?!

– Ой, все, проехали, – отмахнулась девушка, пряча телефон в карман халата. – Пойдешь со мной на осмотр? Заодно познакомишь со своим крашем.

– Что-то я вас, сударыня, перестала понимать! Это ты молодишься или я от жизни отстала? – прищурилась коллега. – Давай сама, мне еще истории болезни сочинять.

– Только спину не надорви! – закатила глаза Даша и направилась к двери.

Обеденный перерыв в клинической психиатрической больнице им. Баженова подходил к концу, но сотрудники не спешили возвращаться к работе. Все потому, что заведующий отделением, Казимир Васильевич Онопко, мягко говоря, не зверствовал. За часами не следил, носа из кабинета не показывал да и в целом редко вылезал из-за стола с бумагами. Посему атмосфера в диспансере царила спокойная, и, если бы не регулярные попытки местных «Наполеонов» учинить революцию, место вполне могло сойти за санаторий.

Молодой врач-психиатр Дарья Егожина обо всех послаблениях знала, но работала за троих. Вспоминая любимую сказку детства, она неустанно повторяла себе: «Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!» К слову, с кэрролловской Алисой у девушки было немало общего: обе по натуре отъявленные авантюристки, обе, повинуясь любопытству, оказались в Стране чудес, но не спешили мириться с ее законами… Вынужденные встречи с черными королевами, безумными шляпниками и прочими Бармаглотами порой ставили в неловкое положение, но, как и героиня детской книжки, Даша каждый раз находила выход, делала выводы и двигалась дальше, навстречу новым приключениям.

Засиживаться в провинциальных докторах до пенсии Егожина не планировала. Непомерные амбиции выделяли ее на фоне окружения: сначала в школе, затем в университете, ну а потом и на работе. Нет, девушка не была одной из тех, кто щелкал серьезные задачи как орешки, да и отстоять красный диплом ей оказалось не по силам, но то колоссальное упорство, с которым она бралась за работу, открывало многие двери. Трудолюбивые и самоотверженные люди ценились во все времена и во всех профессиях. Особенно в тех, где от принимаемых решений, ни много ни мало, зависит чья-то жизнь.

Говорят, что стать лекарем души, а заодно и добровольным (хоть и не круглосуточным) обитателем психбольницы дано не каждому. В первую очередь мозгоправами становятся те, кто и сам с чудинкой. Что же, доля истины в этом есть. Психиатры – взаправду народ престранный! Они – те самые смельчаки, что за скромное по современным меркам жалованье бесконечно долго всматриваются в бездну, отчего порой не замечают, как эта самая бездна хоть и не поглощает, но насквозь пронизывает их бытие.

«Не позволяй себе забыть, кто ты и где находишься! Всегда помни, что ты с пациентом – по разные стороны баррикад! Иначе сама не заметишь, как проникнешься нездоровыми идеями и потеряешь голову!» – наказывал седой профессор, прощаясь с любимой ученицей. Даша тогда лишь кротко кивнула в ответ, но слова наставника запомнила.

Работа психиатра – тяжкий труд, хоть обывателю так не кажется. Тот, кому вверяют душевнобольных, вкалывает не меньше шахтера и находится в схожей опасности. Он тоже в любую секунду может оказаться под завалами… Завалами чистого делирия. И все же риск – дело благородное, а еще неизменно увлекательное. Возможно, поэтому Егожина ни разу на своем веку не пожалела о решении посвятить свою жизнь психиатрии.

– Дарья Алексеевна, новоприбывший у нас, однако, проблемный! – всплеснула руками медсестра Мария Витальевна. – Есть отказывается, на вопросы не отвечает, Маугли какой-то!

– Может, он под нейролептиками? – нахмурилась девушка, пытаясь издалека разглядеть смурного новичка.

– Нет-нет, оснований не было. Его по приезде только помыли и на вшей осмотрели.

– И как?

– Что как? – наморщила лоб старушка.

– Есть вши-то? – еле сдерживая ухмылку, произнесла Дарья.

– Куда там! Аккуратно пострижен, как из салона мальчик вышел! Даже странно, что здесь оказался, – вполне серьезно ответила Мария Витальевна. – Как он тут будет – ума не приложу!

– Разберемся, не маленькие, – заключила Егожина, шагая вперед навстречу пациенту.

Юноша и впрямь оказался редкой птицей в здешних краях. Осмысленный взгляд, осанка, аккуратная бородка, крошечная татуировка на скуле. Внезапно Даша поймала себя на следующей мысли: произойди их встреча не в стенах больницы, а в каком-нибудь ресторане, черт с ним, пусть хоть на заправке, она любовалась бы мальчишкой беззастенчиво! Возможно, попросила бы у него номер телефона или предложила выпить по чашке кофе. Но это все лирика. В психиатрических лечебницах вопреки распространенному заблуждению не оказываются просто так. Изолировать человека от общества приходится в исключительных случаях – только если он представляет опасность для окружающих или самого себя.

– Добрый день! Меня зовут Дарья Алексеевна, я ваш лечащий врач. Как себя чувствуете? – Девушка медленно опустилась на край кушетки и поправила халат.

Парень неохотно перевел взгляд на источник звука и секундой позже вернул его обратно, в некую точку на белоснежной стене. «Хм, значит, в этом «киндере» мне снова попался молчун! – заключила в мыслях Даша. – Ладно-ладно, и не таких раскалывали…»

– У вас все хорошо? Не мерзнете тут под одним одеялом? – не унималась доктор.

Пациент тяжело вздохнул, давая понять, насколько его донимает постороннее внимание. Он плотнее сжал губы и закрыл глаза. Маска его лица оставалась неподвижной.

– Что же, по крайней мере вы меня слышите. Это уже немало! – развела руками Егожина, поднимаясь на ноги. – Если вдруг решите поговорить – я всегда к вашим услугам.

По возвращении в кабинет молодой врач решила ознакомиться с историей болезни новичка. Смена, дежурившая в ночь, должна была коротко изложить обстоятельства госпитализации.

– Даниил Карпов, – вслух прочитала Даша, ощутив странную, безудержную дрожь в районе желудка. – Сейчас я о тебе все узнаю…

Со слов возлюбленной парня, весь последний год он провел в состоянии, похожем на вялотекущую депрессию: постепенно оборвал контакты с друзьями, забросил работу фотографа, перестал выходить из дома, бо́льшую часть дня проводил в постели, бессмысленно созерцая потолок. Девушка тщетно пыталась его расшевелить, списывая усугубившуюся обломовщину на обычную хандру. Это довольно типичная позиция для тех, кому не доводилось сталкиваться с психическими расстройствами. Походы на танцы или в кино запросто лечат дурное настроение, но, увы, бессильны в случаях, когда разум дает основательную трещину.

За последние пятьдесят лет о человеке и содержимом его черепной коробки узнали столько, что теперь любому можно запросто поставить диагноз (а то и не один). Каждый второй с гордостью рассказывает о том, как непросто живется с биполярным расстройством… Интересно, знай он первоначальное название этого недуга, все так же охотно признавался бы окружающим в том, что страдает маниакально-депрессивным психозом? В эпоху романтизации душевных болезней этот вопрос, разумеется, носит риторический характер. Доктора делают свою работу, а толпы художников, поэтов и фотографов – свою. Иногда их пути пересекаются.

– Ну че, как тебе Карпов? Правда, хорошка? – не успев переступить порог, спросила Марина.

По кабинету разошелся горький дух табака. Егожина, не отрываясь от чтения, распахнула форточку и презрительно фыркнула:

– Потехина, ты на сигары перешла? Вонь страшная!

– Ну чего ты ругаешься! Подумаешь, курнула с запасом. Может, у меня стресс! Не каждый день к нам привозят фотомоделей! – прихрюкнула от смеха коллега, усаживаясь на старенький диван.

– Попытка суицида?! – удивленно воскликнула Даша, дочитывая историю болезни.

– То-то и оно! Собрал все таблетки в доме, заперся в ванной и сожрал, собака! Благо, там девчонка вовремя спохватилась – поняла, что он не отвечает, и подняла крик! Сосед дверь топором вырубал, еле откачали…

– Он как-то объяснил свой поступок?

– Дарюш, ну ты что, первый день замужем? Стандартная чухня про голос, который его мучил круглыми сутками, все как всегда! – отмахнулась Марина и, облизав палец, принялась листать свою книжку со сканвордами в поисках нетронутой страницы.

– Очень и очень странно, – пробубнила Даша. – Не похож он на шизофреника.

– Это еще почему? – недоверчиво скривилась Потехина.

– Сама знаешь: их за версту видать. Тут что-то другое! Даже интересно стало разобраться.

– Ой, лиса-а-а… – пропела Маринка. – Так и скажи, что понравился! Жених-то завидный, богатый, со многими звездами знаком!

– Я гляжу, ты времени зря не теряла!

– А то! Все скандалы, интриги и расследования в больнице на мне! – довольно заявила Марина, вынимая конфету из сумочки.

– Потехина! Мне бы твои заботы! – вздохнула Даша. – Ты когда домой?

– Через часок. А ты? – почти на автомате уточнила коллега, с головой погрузившаяся в разгадывание слов.

– Я сегодня Катерину Андреевну подменяю, дежурю в ночь. У нее с ребенком беда какая-то, температура под сорок.

– Ну что сказать, крепись, боевая подруга! А еще – молись, чтоб ночь прошла спокойно.

– Кхм, а что такого может случиться? – недоверчиво вскинув бровь, поинтересовалась Егожина.

– Да что угодно! Это же дурдом! – внезапно расхохоталась Маринка, отбросив в сторону сканворды. – Пойду-ка еще курну.

Даша промолчала в ответ. Странным образом ее мысли были увлечены необычным пациентом. Раньше такого не случалось, посему нынешнее состояние пугало. Егожина не была одним из тех врачей, что воспринимают пациентов лечебницы как безмозглое стадо овец, за которым надобно следить, возвращая отбившихся и наказывая непокорных. Неподвластная профессиональной деформации, девушка старалась сопереживать тем, кому не посчастливилось лишиться разума. О ее добросердечности и отзывчивости коллеги слагали легенды. А еще в шутку называли Матерью Терезой.

В то же время никто не сомневался в профессионализме молодого врача. Когда ситуация того требовала, Дарья Алексеевна без раздумий отдавала приказ санитарам привязать к кровати разбушевавшегося больного и лично угощала его конской дозой галоперидола. Зная это, подопечные относились к Егожиной с пиететом, охотно шли на контакт и всячески содействовали.

Даниил оказался другим. Мальчик, с ноги открывавший двери в редакции модных журналов, знал себе цену, и начинающему доктору он точно был не по карману. Будь Карпов дурачком – «три класса церковно-приходской школы», – коммуникация сложилась бы иначе. Выходцам из маргинальной среды многого не нужно! Такие готовы в ноги падать за добавку супа или разрешение тайком выкурить сигаретку. С этим гламурным мачо придется попотеть. Задача непростая, но интересная. Такие, как он, действительно крайне редко попадают в госучреждения, особенно провинциальные.

Накрасив губы кричаще-красной помадой, Потехина подмигнула себе в зеркальце и сняла халат. Этим вечером очередной ухажер из приложения для знакомств назначил ей свидание. Это значило лишь одно: Маринка и минуты лишней не проведет в больнице! Улетит прочь на крыльях одноразовой любви, как только часы пробьют пять.

– Хочешь, поинтересуюсь у Павлика насчет холостого друга? – отвлеченно спросила коллега.

Слегка опешив, Даша не сразу нашла, что ответить. Непосредственность Марины частенько обескураживала.

– Ой, нет, спасибо, мне это неинтересно! – заверила Егожина, собравшись с мыслями.

– Чудная ты девка! Будь у меня твои формы – давно бы замуж выскочила за богатого мужика! Ходила бы себе по салонам красоты и магазинам, а не прозябала тут, среди полоумных.

– Не для того я, Мариш, восемь лет убивала нервные клетки в универе. Это называется призвание!

– Это называется радикальный феминизм! – растягивая клоунский рот в улыбке, произнесла Потехина. – Передумаешь – дай знать. Все, чао-какао, я пошла!

– Давай-давай, повеселись там, – спокойно произнесла Даша вслед уходящей подруге.

Остаток вечера прошел на удивление тихо. Казалось, новенький излучал заразительное убаюкивающее спокойствие. Наблюдая его неподвижное сидение на кровати, любопытные завсегдатаи и сами вели себя осторожнее, словно побаивались чужака. Егожина несколько раз совершала обход. Задерживаясь в палате Карпова чуть дольше, чем в остальных, она силилась понять, чем, помимо привлекательной мордашки, ее так заинтересовал Карпов. Ответов, увы, не находилось.

Ближе к полуночи, когда закончилась бумажная работа, а пациенты видели десятый сон, Дарья решила порадовать себя чем-нибудь вкусненьким. Выбор пал на горячий шоколад из вендинг-автомата у пропускного пункта. Егожина обожала эти короткие ночные вылазки, они отлично помогали развеяться, а еще – получить необходимую долю сахара в преддверии бессонной ночи. Сегодня, шагая по длинному пустому коридору, освещенному холодным светом электрических ламп, доктор размышляла обо всем на свете, пытаясь отвлечься от странного незнакомого чувства.

Дарье впервые за год работы в учреждении стало некомфортно от мысли, что большинство ее коллег вот уже несколько часов как дома. Прямо сейчас они сладко посапывают, укрытые теплыми одеялами и надежно защищенные железными дверьми собственных жилищ. Чем дольше Егожина думала об этом, тем сильнее в груди разрастался колючий детский страх. Ей мерещилось, будто она – единственная, кто не успел вернуться домой до захода солнца. Точно все спрятались от чего-то жуткого и неизбежного, а она, растерявшись, не нашла укромного местечка.

Ненастная сентябрьская ночь заставляла выходить на поверхность все то, что взрослая девочка Даша Егожина старательно прятала. Страх темноты и того, что может в ней таиться, нашел дорогу к сердцу и прямо сейчас сжимал его в ледяном кулаке. «До поворота, на лестницу, два пролета вниз, и все, ты спасена! – мысленно произнесла девушка. – Там, на первом этаже, бояться уже нечего».

Седой и улыбчивый охранник дядя Валера, наверное, уже растянулся на скрипучей тахте и смотрит выступление комиков, щелкая семечки и потирая сонные глаза. Мягкое свечение его телевизора утихомирит разыгравшееся воображение. Они перекинутся парой дежурных фраз, затем Даша угостит мужчину шоколадкой и спокойно вернется в свой кабинет, уже ничего и никого не опасаясь. Нужно лишь убедиться в том, что в здании есть еще кто-то. Глупое, наивное желание, но оно точно поможет расслабиться!

Быстро спустившись по лестнице, Даша буквально выбежала к турникету, туда, где находилась комнатка с ее верным защитником и гарантом спокойствия Валерием Викторовичем. Улыбаясь в ожидании приветственной реплики, она подняла голову и взглядом уперлась в темное мутное стекло, за которым не наблюдалось признаков жизни. Подобравшись к нему вплотную, Егожина вознамерилась разглядеть худощавую фигуру обаятельного дедка, но в «аквариуме» было пусто. Тахта заправлена, стол чист, телевизор выключен. Стояла гробовая тишина, которую лишь изредка нарушали потрескивание люминесцентных ламп и гудение автомата. Новая волна дрожи прокатилась по телу.

– Возьми себя в руки, Егожина! Ты взрослый человек! Доктор! – приказала сама себе девушка, закидывая монетки в приемник.

Тарахтение машины казалось бесконечно долгим и зловещим. Стоило раздаться сигналу, оповещающему о готовности напитка, Даша схватила горячий картонный стаканчик и поспешила обратно, в свой кабинет. Как назло, лампа, освещавшая ступени, ведущие в подвальное помещение морга, звонко щелкнула и погасла, погрузив пространство во тьму. Жуткая слабость тут же поселилась в коленях девушки. Едва не сорвавшись в истерику, она рванула наверх, расплескивая приторно-сладкую жижу.

Последние несколько метров до спасительной двери дались с трудом. В какой-то момент Дарье почудилось, что ее стремительно нагоняют. Частые суровые шаги доносились из-за спины, но замереть и обернуться доктор не решилась. Словно малышка, возвращающаяся из уборной посреди ночи, она сжалась, опасаясь почувствовать холодное прикосновение того, кто уже дышал в затылок. Ворвавшись в рабочую комнату, Егожина захлопнула за собой дверь и несколько раз повернула ключ. Ее руки дрожали от нахлынувших эмоций и того удивления, что пришлось испытать, анализируя свои же действия. Она не имела морального права поддаваться страху, особенно на дежурстве.

– Сейчас я выйду в коридор. Пройду до самого конца и обратно, – девушка проговорила намерения вслух.

Выждав несколько секунд, она открыла дверь и буквально вытолкнула себя за порог. В холле было тихо и ожидаемо пусто. Сделав несколько глубоких вдохов, Даша пошла вперед на подкашивающихся ногах. Каждый шаг был пыткой, но постепенно возвращал утраченный эмоциональный баланс. Преодолев весь путь, Егожина окончательно успокоилась.

Теперь ее непреодолимо клонило в сон. Обычно доктор не позволяла себе дремать на смене, но сегодня решила сделать исключение! Если привезут новенького – она этого точно не пропустит, да и за желание прикорнуть немного осуждать ее не станут. Подушка и плед в шкафу недвусмысленно намекали на то, что другие дежурные врачи не отказывают себе в удовольствии покемарить.

Заперевшись на замок и щеколду, Даша сняла халат, разулась и без промедлений залезла под одеяло. Беснующийся за окном ливень и ослепительные зарницы, во время которых становилось светло, как днем, нисколечко не препятствовали засыпанию. Изначальный план полежать немножко с закрытыми глазами провалился на старте. Едва опустились веки, все посторонние звуки смолкли. Доктор погрузилась в приятную обволакивающую темноту, сопротивляться которой не было ни сил, ни желания…

Проснуться довелось от резкого стука в дверь. Неизвестный безостановочно бил костяшками пальцев о деревянную поверхность до тех пор, пока Даша не проснулась окончательно. Девушка немедленно поднялась, нырнула ступнями в кроксы и побежала на звук. «Наверное, привезли кого-то…» – пояснила она сама себе беззвучно. Ключ сделал обороты в замке, лязгнул шпингалет, после чего Егожина уверенно потянула за ручку, приготовившись узреть санитаров.

Никого. Коридор был пуст. Девушка шагнула вперед и почувствовала, как он растягивается, множа огни ламп в перспективе. Испуганно отшатнувшись, Дарья вернулась в кабинет и невольно бросила взгляд на диван, с которого поднялась минутой ранее. Там кто-то лежал. Новая вспышка молнии позволила отчетливо в этом убедиться. Толстый плед повторял изгибы фигуры, покоившейся на боку, спиной ко входу. Доктор ощутила внезапное онемение конечностей, словно вся кровь, что циркулировала в организме, устремилась к сердцу, раздувая его до невиданных размеров и сокращая по несколько раз в секунду. Новая зарница совпала с движением тела неизвестного. В тот момент, когда он повернулся на другой бок, стало очевидно, что Дарья не покидала место своего отдыха, по крайней мере физически.

– Так-так-так… Это всего лишь сон, дурацкий, очень реалистичный сон! Просто надо проснуться, прямо сейчас! – лепетала Даша, отчаянно щипая себя за предплечье.

Боль не помогла очнуться, а комната, словно заподозрив вероломную попытку доктора сбежать обратно, в реальность, наполнилась сбивчивым шепотом и пугающими хрипами. Дверца шкафа, в котором хранились принадлежности для сна, скрипнув, распахнулась. В следующую секунду на пол приземлилась ладонь, а затем еще одна. Оцепенение Егожиной точно рукой сняло! Взвизгнув, она бросилась на выход. Дверь услужливо приоткрылась, выпуская девушку в больничный мрак. В этот раз пространство коридора полнилось фигурами неизвестных. Силуэты неспешно плелись к лестнице, точно крысы на зов волшебной дудочки Нильса…

Преодолев животный ужас, Даша сумела заглянуть им в лица. В ту же секунду несчастная остановила бег. Она знала этих людей! Пациенты больницы, вернее их бесплотные двойники, единым вязким потоком уплывали в одном направлении. Обогнав их, Егожина вырвалась вперед, где и застала предводителя колонны, Даниила Карпова.

Абсолютно потерянный, но куда более живой и активный, он волочился вперед, повинуясь неведомой силе. Даже привыкшие к темноте глаза не сразу различили поводок, что рывками подтягивал парня в нужную сторону. Морщась от злости и выражаясь, он продолжал идти, маня за собой души местных лунатиков. Набравшись смелости, девушка схватила его за руку и прошептала:

– Даниил! Что здесь происходит?!

– О, доктор! Доброй ночи! А вы тут как оказались?! – Карпов попытался изобразить улыбку, но очередной рывок повалил его с ног. – Будь ты проклят! Ненавижу тебя! – завопил молодой человек и ударил кулаком по полу.

Даша помогла ему встать и незамедлительно продолжила беседу:

– Куда ты их ведешь?!

– К нему, – куда более сухо отозвался Даниил.

– О ком ты говоришь?! Это что, все на самом деле происходит?! – оглядывалась по сторонам Егожина.

– К несчастью. Простите меня, доктор. Они все обречены. Умрут один за другим в течение полугода после сегодняшней ночи. Но, может быть, так он отпустит меня, – неуверенно покачал головой Карпов. – А вам туда не нужно! Поворачивайте обратно, пока не поздно! Лучше коллеге своей помогите, у нее, похоже, не задалось свиданьице.

– О чем ты го… – начала Дарья, но тут же ее прервал оглушительный сигнал, что звучал сразу со всех сторон.

Егожиной потребовалось несколько секунд, чтобы понять, откуда ей знаком этот звук. То был рингтон ее мобильного телефона. Одна из стандартных мелодий, что пряталась в настройках и совсем недавно сменила наскучившую песню, стоявшую на звонке. Сделав глубокий вдох, Дарья вскочила с дивана и повернула голову. Мобильный телефон, оставленный на столе, по-прежнему заливался, умоляя ответить. Не глядя на экран, девушка нажала зеленую кнопку, затараторив:

– Алло, да! Кто это, по какому вопросу?!

– Дашуль, ты чего, спала? – раздался знакомый голос. – Это я, Марина.

– А, привет! Нет, только прилегла на секунду. Что-то случилось?!

– Случилось, – угрюмо отозвалась Потехина. – Он таким придурком оказался! Напился, стал приставать… Я ему отказала, а он мне в глаз зарядил! Еле вырвалась из его берлоги! Кошмар! Вот, стою во дворе под дождем, жду такси.

– Мариш, а давай ты мне завтра все расскажешь? У меня тут дело! Срочное! – спешно натягивая халат, отчеканила Егожина.

– Хорошо. У тебя все в порядке? Может, приехать? – слегка разочарованно произнесла Марина.

– Нет, справлюсь сама! Поезжай домой и отдохни как следует, тебе с утра на работу! Доброй ночи! – Не дожидаясь ответа, Дарья нажала кнопку «отбой» и выскользнула в коридор.

С трудом перебарывая возвратившийся ужас, девушка побежала. Слабые, неясные стоны просачивались сквозь дубовые двери палат. Что было сил Егожина дергала себя за мочку уха. Ей казалось, что жуткий сон, нарушив привычный уклад мироздания, прокрался в реальность и теперь вершит здесь свои порядки. Жалобное мычание постепенно разбавлялось всхлипами и неразборчивыми, обрывистыми фразами. Конечно, такое здесь не в новинку, но, как правило, это были единичные случаи. Теперь же вся больница ожила и зазвучала. Пациенты кричали все громче. На разные лады и в полный разнобой, они заводили леденящую душу песню – гимн обреченности и боли.

Доктор чувствовала, как в пересохшем горле зарождается крик. Зажимая ладонями рот, она спешила дальше. Туда, где лежал тот самый пациент, с появлением которого море безумия вышло из берегов. Расстояние до его палаты – не больше тридцати метров, но как же долго тянулись секунды! Егожиной чудилось, что волей неизвестного демиурга она оказалась в аду по Данте и прямо сейчас исхаживает очередной круг, внимая стонам грешников и зловещему шипению бесов.

Наконец заветная дверь оказалась на расстоянии вытянутой руки. Первая попытка сделать новый шаг провалилась. Упершись в незримую преграду, Даша бессильно выдохнула. Точно ребенок, натолкнувшийся во тьме на неизвестный предмет, она застыла. «Мои-и-и! Они все мои! И ты тоже будешь моей…» – донесся шепот из-под досок паркета. Заледеневшая ладонь уперлась в стену и скользнула влево. Туда, где за пластиковой крышечкой пряталась кнопка пожарной сигнализации. Так и не сумев объяснить логически собственные решения, Егожина несколько раз ударила по ней, чувствуя, как остатки сил покидают тело.

«Внимание! В здании сработала пожарная тревога. Просьба, не создавая паники, покинуть строение. Пользуйтесь схемами эвакуации и указателем „Выход“!» – резкий женский голос, что во время плановых учений казался приятным, звучал довольно зловеще. Вскоре к нему добавился нестерпимый повторяющийся писк. Медленно опускаясь на пол, Егожина впервые за много лет позволила себе заплакать…

– Вы не сможете молчать вечно, Даниил. Хотите того или нет – придется развязать язык! – Дарья недовольно хмурилась, наблюдая, как таинственный пациент вот уже битый час разглядывает собственную ладонь.

Невозмутимое молчание Карпова вынуждало девушку злиться. Ужасное, недопустимое чувство разрывало ее изнутри. Егожиной хотелось выкрикнуть что-то нецензурное, как следует встряхнуть наглеца за грудки или, того хуже, дать ему звонкую пощечину. Он ведь слышал и понимал каждое слово. Иногда казалось, что новичок едва сдерживает наглую улыбку, превращавшую его губы в две тонкие полоски. Новая, третья по счету встреча с ним грозила кончиться так же, как и предыдущие, то есть ничем! Одна мысль об этом заставляла яростно сжимать кулаки. Каков все-таки наглец этот Карпов!

– А знаете что? Если хотите молчать – молчите! У вас есть это право. Только знайте, что таким образом вы обрекаете себя на пожизненное пребывание в этой дыре. Следующие лет сорок проведете здесь, в компании отпетых дурачков, а когда взмолитесь о помощи – будет поздно. Попомните мои слова!

– Это место не протянет и недели. Сгорит в одну из грядущих ночей, – неожиданно молвил Даниил.

Егожину взяла оторопь. Она поверить не могла, что «немой» пациент наконец заговорил.

– Вы угрожаете нам поджогом?

– Что вы, Дарья Алексеевна, я бы на такое не пошел. Я не убийца, а такая же будущая жертва, как и все тут.

– Тогда кого же нам стоит бояться? – подыгрывала доктор, старательно продолжая беседу.

– Того, кого вы сдуру разозлили. Теперь он получит все, чего хотел, и даже чуточку больше! – Карпов неявно улыбнулся. – Он сам мне так сказал.

– Вы слышите голос? Какой он? Опишите его, Даниил.

– Нет нужды. Вы тоже его слышали.

Лоб девушки изрезали глубокие складки. Она старалась не выдавать удивления и страха, но внезапно побледневшее лицо было не спрятать. Сделав глоток чая из кружки, Егожина перевела дух и продолжила:

– Не понимаю, о чем вы, Даниил.

– Ох, ладно. Если все это время вы пытались разговорить меня, чтобы сейчас отыграть дешевый спектакль – я, пожалуй, снова замолчу. – Молодой человек жестом изобразил, будто застегивает рот на молнию.

В это время Дарья мысленно дебатировала сама с собой. Любопытная часть ее разума отчаянно желала обсудить с Карповым ночной инцидент, но тут же ей наперекор микрофон выхватывал профессиональный психиатр, что приходил в ужас от подобных инициатив. Эта схватка продлилась недолго. Включив диктофон, Егожина приняла расслабленную позу и, словно невзначай, бросила:

– Ваша взяла. Я тоже его слышала. Будьте добры, расскажите, кто он? Надеюсь, вы не против записи, это для личного архива.

Карпов удивленно повел бровью и, облизав пересохшие губы, зашептал:

– Я называю его Паук. Он похищает души людей. Психи – легкая, но не самая желанная добыча. Здоровые люди, такие, как я и вы, – вот за кем он охотится! Однако для поддержания сил Паук не брезгует и душевнобольными. Поэтому я так боялся сюда загреметь. Теперь здесь будут умирать люди. Надеюсь, в вашем морге достаточно места…

Нервно кусая губы, Дарья съежилась, словно от порывов холодного ветра. Ей и раньше приходилось слышать странные вещи из уст пациентов, но в этот раз она чувствовала, нет, была уверена в том, что это не ложь и не плод больного воображения.

– Можно на «ты»? – вопросила доктор и, не дождавшись ответа, продолжила. – Зачем ты ему подыгрываешь? В чем провинились те несчастные, которых ты манил прямиком в его логово?

– Ничего личного, это часть сделки! – пожал плечами Даниил. – Он сказал, что, если я приведу ему чертову дюжину душ, возможно, получу вольную. Я решил попробовать.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь про вольную? Он имеет над тобой власть? – тяжело сглотнув, уточнила Егожина.

– Вы все видели, доктор. Там, в мире снов, я на цепи. Точно дворовый пес, я лязгаю звеньями, совершая короткие вылазки. Но даже это происходит нечасто. Обычно я сижу в клетке или подвергаюсь пыткам. Вы даже не представляете, на что он способен… Я устал, страшно устал от такой жизни. – Карпов мученически зажмурил веки.

– Но ведь сейчас ты здесь, со мной… говоришь, жестикулируешь, все понимаешь. Разве это не есть жизнь?

– Конечно нет. Да, я слышу и вижу вас, а если подойду чуть ближе – наверняка уловлю тонкий аромат волос. Разрешите коснуться – почувствую нежную гладкость кожи, но все это не со мной. Настоящий я – где-то очень далеко. Плаваю в глубинах холодной ночи, слышу собственный голос издалека и едва контролирую тело. Я могу заставить руку подвинуться, а ногу согнуться, но это словно дергать за веревочки, вынуждая марионетку плясать. Я с вами и не с вами одновременно. Это чувство убивает. Не могу сосредоточиться ни на чем, кроме той слабости, что охватила тело с момента пропажи души.

– А как ее можно вернуть? Тебе известны способы?

– Боюсь, что вам это не под силу. Все в порядке. Забудьте обо всем, что я рассказал, иначе станете моей соседкой по палате! – улыбнулся Карпов, тяжело вздыхая.

– Почему ты завел речь о пожаре? – не унималась Даша. – Если он действительно случится, как ему помешать?

– В ту ночь вы всех разбудили сигнализацией. Увели души у него из-под носа. Выдумали историю про запах гари и вышли сухой из воды. Паук не прощает подобного. Он жестко наказывает. Вот увидите: он приведет сюда настоящий огонь и спалит дотла больницу вместе со всеми, кто ее населяет. Если вы не полная дура – бегите! Бегите со всех ног и не возвращайтесь. Я обречен, но вы еще можете спастись.

– Знаешь, это прозвучит глупо и банально, но я давала клятву Гиппократа. Для меня это не пустой звук.

Внезапно распахнувшаяся дверь застала парочку врасплох. Марина Потехина ворвалась в кабинет бесцеремонно, не удосужившись постучать.

– Ухты-пухты! Извините, не знала, что у вас тут встреча! – лукаво прищурилась она.

– Мы закончили! – поспешила заверить Даша, выключая диктофон.

Не придав словам коллеги особого значения, Потехина улыбнулась и скрылась в коридоре.

– Послушай, Даниил, если сегодня все повторится, я тебя вызволю! – уверенно кивнула Егожина.

– Глупость и безрассудство, но, насколько мне удалось понять, отговорить вас невозможно.

– Ты же мой пациент, я несу за тебя ответственность! – строго заключила девушка и взглядом указала на дверь.

– Как знаете, Дарья Алексеевна, видит бог: я пытался вас остановить… – понуро выдавил из себя Карпов, направляясь к выходу.

Остаток вечера пролетел незаметно. Скопившаяся бумажная волокита ускорила время. Дарья и глазом не успела моргнуть, как стрелки часов показали полночь. Очередное добровольное дежурство в ночь. В ожидании того, что могло произойти, Егожина нервно кусала губы. Вместе с тем, как пустела больница, таяла уверенность доктора в собственных силах. Идея отправиться на выручку Даниилу начала казаться тем самым бредом, о заразности которого предупреждали профессора на кафедре.

Что, если Дарья ненароком подхватила ментальный недуг от собственного пациента? Вдруг появление Карпова странным образом запустило механизм саморазрушения в некогда крепкой и стабильной психике? Давно забытый синдром «студента-медика» вновь обретал реальные черты. Боязнь обнаружить в работе собственного мозга то или иное отклонение еще никогда не терзала Егожину так сильно. Плюнуть и закрыть глаза на творящиеся странности? Или попробовать соприкоснуться с миром, что до недавнего времени казался выдумкой? Даша терялась в сомнениях, но в глубине души уже знала ответ.

Это было похоже на боязнь темноты, с которой рано или поздно справляется каждый ребенок. Первая ночь без настольной лампы кажется непреодолимым испытанием, безумием, которое оттягиваешь до последнего! Малышке Даше в этом смысле пришлось даже труднее, чем сверстникам. По какой-то неведомой причине она панически боялась мрака. Каждая попытка уложить ее спать превращалась в маленькую психотерапию – мать и отчим вкрадчиво объясняли, что страшиться нечего. Мол, все эти звуки, подозрительные скрипы и силуэты – лишь игра воображения, а ты в ней – ведущий! В любой момент можешь сказать стоп или поменять правила.

Будучи послушной крохой, Даша кивала и улыбалась, но в то же время искренне верила, что родители ошибаются… Не со зла, а по неведению они заставляли ее поверить в то, что ночь – самое безопасное время, когда за каждым ребенком приглядывает ангел-хранитель. «Он сидит у изголовья и сыплет тебе сонную пыль в глаза… Вот почему их так не хочется открывать поутру!» – подмигивала мама, целуя дочурку в лоб. От этого на душе у малышки становилось тепло и спокойно.

Но стоило ночнику погаснуть, а двери закрыться, сладкие речи старших теряли силу, оставляя девочку наедине с неизбежным. Нечто просыпалось, стоило Даше расслабленно обмякнуть. Грубый удар в провисающую железную сетку кровати вынуждал распахнуть глаза и замереть в оцепенении. Словно мореплаватель, потерпевший кораблекрушение и чудом уцелевший на крошечном плоту, Егожина молилась, чтобы чудовище, атакующее снизу, ушло!

Чаще всего так и случалось. Пара толчков, стон-другой – и все прекращалось… на какое-то время. Но бывали ночи, когда неведомое зло расходилось не на шутку. Тогда Даша чувствовала, как место у изголовья занимал не ангел-хранитель, а кто-то другой. Зловонное, тяжелое дыхание, скрежет зубов и отвратительные прикосновения ледяного языка, приходящиеся на непокрытые одеялом части тела. Малышка каждый раз задерживала дыхание, чтобы не закричать. Спасти могли только робкие шаги матери в коридоре. Странным образом они вынуждали чудовище скрыться, с чем не справлялись ни молитвы, ни соль, которой по совету бабушки кроха посыпала пол вокруг собственной кровати.

Теперь, два десятилетия спустя, Дарье вновь приходилось возвращаться в ужас бессонных ночей. На этот раз спасителей у нее не осталось: мама живет в другом городе, отчим не так давно умер. Но и сама Егожина уже не та малышка, что трепетала с наступлением полночи. «Я смогу постоять за себя и за тех, кто на меня рассчитывает!» – уверенно произнесла доктор и, накрывшись пледом, попыталась заснуть.

– Дарья Алексеевна, подъем! – раздался знакомый голос.

Будучи уверенной в том, что ее разбудил санитар или охранник, девушка открыла глаза. У кровати стоял Карпов. Взъерошенный и бледный, он активно жестикулировал, увлекая за собой.

– Я уже сплю? – прошептала Егожина вслед ночному визитеру.

Ответ Даниила не потребовался. Едва поднявшись на ноги, Даша ощутила странную рассеянность, будто тело наполнилось гелием и в любую секунду было готово воспарить над полом. Оглянувшись, девушка нашла подтверждение догадкам. Физическое тело, не потревоженное явлением Карпова, покоилось в глубоком сне.

– Что я могу для тебя сделать? – задыхаясь от нахлынувших эмоций, прошептала Даша, едва оказавшись в коридоре.

– Я в его власти, повинуюсь его воле и завишу от нее. Вы – совсем другая история. Отыщите в его логове ключ и откройте замок, что сдерживает меня на цепи! – боязливо оглядываясь, лепетал Даниил. – Только берегитесь! Он всегда где-то рядом. Я буду тянуть время, пока могу.

– Я попытаюсь, – выдохнула Даша и начала свой путь по звеньям цепи, тянущейся в неизвестность.

Словно по нити Ариадны, девушка шла вперед. Вот только в отличие от Тесея она не пыталась выйти из лабиринта чудовища. Напротив, забиралась в него все дальше и глубже, ощущая, как с каждым шагом становится все моложе и моложе… Осматривая собственные руки, Даша вздыхала в изумлении: длинные пальцы с аккуратным, неброским маникюром стали короткими, а ногти – обгрызенными. И без того небольшая грудь исчезла окончательно, а волосы, что отросли в этом сне по пояс, заплелись в аккуратные косички. Егожина обернулась той самой девчонкой, в которой души не чаял весь двор. Хрупкая, но не по годам смышленая, она, будто солнечный лучик, освещала серость панельных многоэтажек. Таких детей обожают. Таким детям прочат большое и светлое будущее. С такими детьми никогда не случается ничего плохого. Так ведь?

Коридор, каждый сантиметр которого прежде был хорошо знаком, превратился в узкий лаз. Даша с трудом протискивалась между двумя холодными стенами, стараясь не поддаваться приступам клаустрофобии. Цепь, на которой держали Даниила, казалась бесконечной. Тысячи звеньев зигзагом извивались по полу и убегали вдаль, маня за собой самоуверенную школьницу.

Лестница, пролет, вновь ступени и очередной поворот. Егожина спускалась вниз. С каждой секундой желания продолжать путь становилось все меньше, а страх рос в геометрической прогрессии. «Глупая, беспомощная мушка сама летит в логово паука… – неожиданно для самой себя произнесла девчонка. – Мне знакомо, мне так знакомо все это!» – продолжала лепетать Даша, как вдруг увидела тупик. Цепь длиною в жизнь обрывалась тут. Сравнительно небольшой замок скреплял одно звено с другим, а образовавшаяся петля свободно лежала на полу. Она ни к чему не крепилась и ни за что не цеплялась. Оставшийся наверху Даниил Карпов все это время был абсолютно свободен.

– Какого черта? – озадаченно нахмурилась Егожина, попятившись обратно.

Холодная капля, ударившая по макушке, заставила вздрогнуть. Мгновенно покрывшись мурашками, Даша медленно подняла голову, уже догадываясь о том, во что упрется ее взгляд. Мерзкое создание из детских кошмаров вернулось. Голодное и готовое к атаке, оно разглядывало гостью несколькими парами черных обсидиановых глаз. Так и не успев закричать, жертва оказалась повалена и плотно прижата к бетонному полу тяжелой тушей.

– Как же я по тебе соскучился! Пришлось считать дни до нашей встречи! – прошипело богомерзкое отродье, разрывая одежду на парализованной страхом Даше.

Последнее, что сумела разглядеть несчастная, – силуэт мальчишки, чиркнувший за спиной адского зверя. То был восьмилетний Даниил Карпов, с ужасом и раскаянием созерцающий процесс поедания внутренностей своей несостоявшейся спасительницы. Без труда сбросив металлическую петлю с шеи, он тяжело вздохнул и скрылся в тени…

Пожилая дама с ярко выраженными носогубными складками и легкой проседью в волосах неподвижно сидела на стуле. Изо всех сил она пыталась слушать статного мужчину в белом халате, но то и дело ловила себя на мысли, что ничего не понимает. Или не хочет понимать. Слова доктора пролетали мимо, словно занудный бубнеж радиоведущего, подробно обозревающего котировки акций и курсы валют. Маргарита Иннокентьевна знала, что сейчас ей нужно крепиться, а еще – внимательно слушать доктора, чтобы знать, чем помочь дочери. Знала, но поделать с собой ровным счетом ничего не могла.

– Вы, главное, не отчаивайтесь! При грамотном подходе к лечению она придет в норму за месяц-другой. Работать врачом, конечно, не сможет, но взять под контроль галлюцинации и вернуться к нормальному образу жизни – запросто! – произнес мужчина и на какое-то время замолчал. – Маргарита, вы меня слушаете?

Женщина встрепенулась и, проморгавшись, поспешила ответить:

– Конечно… А что вы сказали?

– Соберитесь, пожалуйста! В процессе реабилитации вы сыграете одну из главных ролей. Дочка вас очень любит, постоянно, даже в бессознательном состоянии, зовет вас! Сегодня вот сказала, что только вам под силу прогнать чудовище, похитившее ее душу. – Казимир Васильевич тяжело вздохнул и снял очки. – Печально это все! Дарья была выдающимся кадром, столько могла достичь, но судьба распорядилась иначе.

– А, хах… А чем я могу помочь? – проглотив ком удушливых слез, поинтересовалась Маргарита Егожина. – У меня ведь даже нет медицинского образования.

– Вы – мать! Это намного важнее. Вы – ее путеводная звезда и главный символ детства, о котором она теперь без конца вспоминает. Кстати, для протокола, вам есть что передать ее лечащему врачу?

– Что вы имеете в виду? – поджала губы женщина.

– Психотравмирующие ситуации в жизни Дарьи, может быть, что-то из ранних лет? Ваша дочь явно зациклена на прошлом, далеком прошлом.

– Не припомню! – Маргарита заметно побледнела и отвела взгляд.

– Хорошо, – разочарованно процедил доктор. – И последний вопрос! Чистая формальность! Имя Даниила Карпова говорит вам о чем-либо?

Резко закрыв лицо руками, мать Даши втянула полные легкие воздуха и замерла. Пару мгновений спустя из-под ладоней закапали крупные слезы. Возвратившееся дыхание женщины стало тяжелым и учащенным. Она из последних сил держалась, чтобы не сорваться на крик. Наполнив пластиковый стаканчик прохладной водой из кулера, Казимир Васильевич вернулся за стол и произнес:

– Вот, глотните, станет легче.

– Спасибо! – шмыгнув носом, прошептала Маргарита и выпила воду залпом, словно крепкий алкоголь.

– А теперь, если готовы, расскажите мне правду. Это очень поможет в составлении плана лечения вашей дочери. Пожалуйста!

Егожина кивнула и, высморкавшись в бумажный платок, начала свой рассказ:

– Это случилось очень давно, почти двадцать лет назад. Даша тогда ходила во второй класс, была круглой отличницей. Идеальный, послушный ребенок, каких поискать! Одно только меня тревожило: друзей у нее практически не было. Все по кружкам, студиям и факультативам, а в редкие часы свободного времени – дома за книжками. Мне тогда казалось, что это неправильно! Мол, заслужит репутацию зубрилки и станет изгоем. Так вся жизнь может пойти наперекосяк! Вот почему я каждый раз гнала дочь во двор, надеялась, что она подружится с кем-то и станет самой обычной девочкой.

– Что же тогда приключилось? – вернув очки на место и открыв личный блокнот на чистой странице, вопросил доктор.

– Она познакомилась с мальчишкой. Его звали Даниил Карпов…

– Вы уверены? – уточнил доктор. – Не перепутали имя?

– Ох, нет, это имя мне вовек не забыть. Долгие годы хотелось растерзать поганца, так что, поверьте на слово, все так!

– Он обидел Дашу? Что, что он сделал?

– Нет, не обижал. Он поступил намного хуже! Заманил ее к себе домой под предлогом того, что покажет новенький конструктор, а там… – Красные глаза женщины вновь увлажнились. – А там мою девочку поджидал проклятый старый упырь, дедушка того самого Даниила.

Онопко сморщился в отвращении, догадываясь о чудовищной развязке истории.

– Этот подонок… Надеюсь, его посадили?

– Посадили, но не сразу. Перед этим он несколько раз надругался над моей крошкой. Все это растянулось на три с лишним года. Она молчала до последнего.

– Но как?! Как такое возможно?! – искренне возмутился врач.

– Этот мальчик, Даниил Карпов, он – дьявол во плоти! Наплел кучу историй о том, что его дед на самом деле – не человек. Мол, он демон и способен оборачиваться пауком, карабкаться по стенам и забираться в любые дома через форточки. Гаденыш заверил дочь в том, что если она не будет приходить по первому требованию, паук придет за мной и моим супругом, отчимом Даши. Она так боялась за нас, что беспрекословно подчинялась приказам.

– Так вот откуда этот образ… – помрачнел мужчина, захлопнув блокнот.

– Да, вероятно. У этого чудовища дома стоял прядильный станок. Подработка на пенсии. Даша, хоть и была смышленой, не разгадала план этих двоих, будь они прокляты! – Насухо вытерев лицо, женщина немного оживилась. – А почему вы спросили? Вам что-то известно о судьбе этого мальчика? Насколько я знаю, он после ареста единственного опекуна отправился в детский дом.

– Маргарита, эта история крайне запутанная. На сегодня хватит. Ступайте домой и молитесь за дочь. Даст бог, она избавится от бреда и галлюцинаций. По крайней мере, мы сделаем для этого все возможное.

– Хорошо. Спасибо! – бойко произнесла Егожина и, убрав телефон в сумочку, засобиралась на выход. – Если что, звоните в любое время. А еще передайте Даше, что я ее люблю!

– Вы скажете ей это лично! – уверенно кивнул Казимир Васильевич, грустно улыбнувшись.