Ночница. Коллекция ужасов

Освободи меня

Тот роковой полет не должен был состояться изначально. По крайней мере, для Стива. И тому было множество знаков. Все началось с будильника, что не сработал в положенное время. Тревожно ворочаясь в ожидании сигнала, доктор философии Стивен Голдривер то и дело просыпался. Теплые объятия жены не позволяли дотянуться до прикроватной тумбочки и свериться с часами, но за окном стремительно светало. Комната больше не казалась черным наглухо запертым ящиком. Мебель, картины на стене и даже приоткрытая дверца книжного шкафа, не запертая с вечера, – все обретало четкие контуры.

«Что-то здесь нечисто!» – Вырвавшись из нежного плена, Стивен схватил телефон, и лицо его озарилось подсветкой.

– Какого черта?! – воскликнул мужчина.

– Ты чего? – сонным голосом протянула Ангелина. – Я не слышала будильника, ложись!

– Вот и я не слышал! – засуетился Голдривер. – А уже семь! Я проспал! Ужасно проспал!

Короткий холодный душ привел профессора в чувство. Нет, он не практиковал закаливание, но тем утром пришлось начать – в доме отключили горячую воду. Ее место заняла противная еле теплая. Постукивая зубами, мужчина схватил полотенце и, едва не поскользнувшись на мокром кафеле, выскочил из ванной в чем мать родила.

– Не видела мой халат? – щурился Стивен в поисках домашней одежды.

– Он в стирке! – ответила с кухни жена. – Проходи, я заварила чай, сделала бутерброды.

В очередной раз помянув матерь Господа, Стив взъерошил руками волосы. Полотенце сделало оборот вокруг бедер, еще одно упало на плечи.

– Ты так и не сказал, чему посвящена конференция! – Ангелина хлебнула из кружки.

– Я выступаю с одним скучным докладом перед толпой не менее скучных дядек, – тщательно пережевывал бутерброд Стив.

Супруга покачала головой:

– Интересно, все преподаватели такие? Или это мне повезло?

– «Такие» – это какие?! – удивленно поморщился мужчина.

– Когда мы только начинали встречаться, ты казался ужасно серьезным! По-английски чопорным!

– Так и было! Но встреча с тобой и переезд в Россию многое поменяли. – Стив подмигнул жене. – Только не говори, что скучаешь по тому ботанику в вельветовых брюках!

– Нет-нет, по тем затертым штанишкам не скучаю точно! Я так радовалась, когда ты сел в них на окрашенную лавку, что даже не попыталась вывести пятна.

– Хрестоматийная злодейка! – Стивен подался вперед и поцеловал жену в висок. – Как сегодня наша малышка?

– Все еще танцует канкан по ночам. Видимо, будет «совой», как и отец, – погладив округлившийся живот, улыбнулась женщина.

Голдривер склонил голову и прошептал:

– Солнышко, береги маму! Остаешься за старшую! Люблю вас обеих, но вынужден бежать.

– Посуши волосы, не дай бог простудишься! – не переставала тревожиться Ангелина.

– Такси уже у подъезда, – донеслось из спальни. – Хорошо, что чемодан с ночи собран!

Доктор затянул галстук, прыгнул в начищенные туфли и поспешил на выход. Супруга обняла его на прощание, но подозрительно долго не отпускала. В ее голове даже мелькнула шальная мысль не говорить мужу о забытом на обувной полке паспорте, но в последнюю секунду она вернула ему бордовую книжицу. Стивен шлепнул себя по лбу, еще раз поцеловал жену и, подхватив чемодан за боковую ручку, выбежал к лифту.

– Милый! – бросила вслед женщина. – А может, останешься?

– Одна нога здесь, другая там! – отмахнулся Стивен. – Завтра уже вернусь! Даже не заметишь моего отсутствия.

Ангелина закивала. Пожелав доброго пути, она закрыла дверь, а ее возлюбленный, так и не дождавшись лифта, рванул вниз по лестнице. Во дворе дома томился автомобиль комфорт-класса. По какой-то причине Голдривер решил, что, немного доплатив, сумеет избежать легендарных московских пробок.

– Внуково? – дежурно уточнил шофер.

– Да, опаздываю! – двигая сиденье, выпалил Стивен.

– Тогда поторопимся… – расслабленно выдохнул мужчина, стартовав неожиданно резко.

Часом позже, когда профессор почти смирился с опозданием на рейс, извозчик притормозил у зоны вылета. Оставив щедрые чаевые, мужчина вбежал в расступившиеся двери. Тут его ожидала первая удача за утро. Симпатичная девушка у стойки регистрации, уже собиравшаяся покинуть пост, заметила Голдривера и приветливо взмахнула рукой. Ее компьютер включился заново, и через минуту у припозднившегося туриста появился билет.

«Выход на посадку номер тринадцать, где же тебя искать?!» – Поправив очки, Стивен огляделся в поисках указателя. В этот момент его имя объявили по громкоговорителю. Так быстро мужчина не бегал со времен службы в армии. А это было почти двадцать лет назад, в другой стране и совершенно иной физической форме. Тяжело дыша, Голдривер подлетел к заветным вратам, но путь ему преградила тощая брюнетка с красной помадой на раздутых губах.

– Молодой человек, ваш чемодан! – с деланным возмущением начала она.

– А что с ним? – Стив притормозил в недоумении.

– Поместите его в калибратор. Крышка должна плотно закрыться, в противном случае…

– Уважаемая, я опаздываю! – глядя на исчезающий хвост очереди, воскликнул профессор.

– К сожалению, я не могу пустить вас дальше без проверки… – фальшиво улыбнулась девушка, пожав плечами.

– Да чтоб вас, – прошептал Стивен, попытавшись уместить ручную кладь в издевательски маленький ящик.

– Кажется, у вас негабарит! – довольно ухмыльнулась работница.

– Да он наполовину пустой! Просто жесткий и не гнется! – злился мужчина, наглядно простукивая корпус клади.

– Так или иначе, я не могу пустить вас на рейс… без дополнительной оплаты. В следующий раз вы можете воспользоваться данной услугой на сайте. Это выйдет дешевле и быстрее.

Голдривер едва сдержал поток брани. Вынув из бумажника карту, он произнес:

– Передайте руководству, что пора сменить название. Никакой вы не «Триумф», а самое настоящее «Фиаско»!

– Хорошего полета! – как ни в чем не бывало отозвалась брюнетка, протянув чек.

Ожидаемо Стивен последним ворвался на борт самолета. К тому времени остальные пассажиры сидели на своих местах пристегнутые и откровенно недовольные. Игнорируя косые взгляды, профессор двинулся по коридору. Место 13F. У окошка, да еще и без соседей! «Вот ведь! А казалось, хуже дня не придумать!» – улыбнулся Стивен, опускаясь в кресло.

Впереди его ждал короткий перелет из одной столицы в другую. Пилот объявил, что время в пути составит всего 55 минут. Голдривер по привычке открыл в телефоне приложение для чтения книг, но тут же понял, что с куда бо́льшим удовольствием проведет ближайший час в сладкой дреме.

Увы, мечтам профессора не суждено было осуществиться: какофония звуков разошлась по салону минутой позже. Гудение двигателей, скрип закрылков, истошный плач ребенка где-то позади, а на десерт – неуместный вальс, разрывавший динамики. Классическая музыка, коей мучили пассажиров «Триумфа», периодически сменялась объявлениями. «Если вы не хотите, чтобы в следующий раз ваш муж летел рядом с привлекательной соседкой, бронируйте места заранее!» – издевательским тоном объявил подозрительно знакомый голос. В другом сообщении говорилось о том, что курить на борту самолета строго запрещается, как и употреблять алкоголь, зато вода подается в неограниченных количествах!

– Узелок на память: никогда больше не летать рейсами «Триумфа», – прошептал Стивен, скуксившись от очередной неудачной шутки.

Самолет пришел в движение. Треща и поскрипывая, махина неспешно выползла на взлетную полосу. Точно по команде, за окном начался дождь. Крупные капли застучали по стеклу, забрав четкость у и без того скудной картинки в иллюминаторе. Голдривер подумал, что было бы неплохо оснастить каждое из окошек крошечными дворниками на такой случай, но тут же улыбнулся размышлениям. Судя по всему, Ангелина права: несмотря на все научные регалии и заслуги, временами Стивен поражает наивностью.

Воздушное судно разогналось до предела и оторвалось от земли. Уши слегка заложило. Голдривер почувствовал, как сжалась грудина и биение сердца стало отчетливее. Странная тревога подбиралась издалека. Мужчина наблюдал ее умозрительно и в условиях имеющейся форы решил отвлечься. В ход пошла музыка. Что-нибудь из дорожного плейлиста обязательно вернет равновесие.

«Mr. Play-It-Safe was afraid to fly. He packed his suitcase and kissed his kids goodbye. He waited his whole damn life to take that flight, and as the plane crashed down he thought: «Well isn’t this nice?» And isn’t it ironic… don’t you think?» – от строк самой известной песни Аланис Морисетт у Стивена перехватило дыхание, и он без раздумий сменил композицию. «Sometimes I wish for falling, wish for the release. Wish for falling through the air to give me some relief. Because falling’s not the problem, when I’m falling I’m at peace. It’s only when I hit the ground it causes all the grief»… Палец мужчины нервно дернулся, и следующий трек заиграл в наушниках. «Lord knows, when the cold wind blows, It’ll turn your head around. Well, there’s hours of time on the telephone line to talk about things to come… Sweet dreams and flying machines in pieces on the ground». – Поперхнувшись, Голдривер сорвал наушники и сунул телефон в карман пиджака.

Сделав глубокий вдох, он повернулся к иллюминатору. Потоки воздуха на взлете очистили стекло от капель, и теперь можно было наблюдать бурлящие серые тучи, расступающиеся под напором корабля. Красивое и одновременно пугающее зрелище. Точно такой же вид, должно быть, открывается и пилотам. Интересно, им хоть иногда бывает страшно? Никто ведь не знает, что скрывает эта плотная дымовая завеса. Стаю птиц? А может, встречный самолет?

Предплечья Голдривера покрыли мурашки. Он приготовился опустить шторку, но застыл в тот же миг. Его взору открылось нечто странное. Гигантская черная материя развевалась по ветру за одним из грозовых облаков. Но стоило доктору моргнуть – объект выпал из поля зрения. Вновь одни тучи, что перемешивались и бурлили, как несъедобное варево в котле у ведьмы. Беззвучно выругавшись, Стивен закрыл обзор пластиковой перегородкой и попытался убедить себя в том, что все это ему привиделось…

– С недосыпа и не такое почудится, – шепнул мужчина и тут же вздрогнул от жуткого скрежета, будто гигантские стальные когти прошлись по обшивке самолета.

Превозмогая ужас, профессор поднял шторку. Лишь на миг ему удалось поймать обрывок истлевшей ткани, что извивалась, убегая наверх. «Точно не показалось! Я видел это собственными глазами. Пусть и совсем недолго, но все же видел!» – залепетал Голдривер. Его напряженный взгляд прорывался сквозь туманную пелену в поисках ответов. И в этот раз долго ждать не пришлось.

Стивен вновь увидел нечто. Угольно-черный комок, за которым тянулся испаряющийся след, летел параллельно борту на запредельной скорости. «Ракета! – испуганно выдал напряженный разум. – Нас атакуют!» Будто в ответ на предположение объект сменил траекторию. Теперь он стремительно приближался к самолету, рассекая толщи воздуха. Едва не вскрикнув, Голдривер отвел взгляд. Зажмурившись, он приготовился ощутить удар… которого так и не последовало.

– Извините! У нас все в порядке?! – задыхаясь от возбуждения, бросил Стивен пробегающей мимо стюардессе.

– Конечно! – улыбнулась девушка. – Мы как раз набрали высоту. Скоро вы сможете…

– Там, за окном! – перебил Голдривер. – Там я увидел…

– Что вы увидели за окном? – не прекращала улыбаться девушка.

– Пилоты не заметили ничего странного? – Стивен рукавом сорочки вытер проступившую на лбу испарину.

– Все по плану и все под контролем! Даже не сомневайтесь! – подмигнула девушка. – Хотите воды?

– Да, пожалуй, – прохрипел Стивен, облизывая сухие губы.

Услужливо кивнув, бортпроводница исчезла. Голдривер тревожно постукивал пальцами по спинке впереди стоящего кресла. Двойной сигнал возвестил о команде «Пристегнуть ремни».

«Дамы и господа, с вами говорит капитан корабля. Через несколько минут мы окажемся в зоне турбулентности. Убедительная просьба оставаться на своих местах и не отстегивать ремни безопасности», – донесся из динамиков монотонный голос.

Тогда же самолет тряхнуло в первый раз. Плотно сомкнув челюсти, профессор схватился за подлокотники. Он пытался убедить себя в том, что с толчками покончено, но как же гневались тем утром небеса! Болтанка, равных которой Стивен не помнил на своем веку, набирала обороты. Корабль скрипел так, словно готовился развалиться на части прямо в воздухе. Как в самых страшных фильмах, одно за другим открывались багажные отделения, а свет сбивчиво мигал.

Доктор чувствовал, как сантиметр за сантиметром холодела его неподвижная плоть. Сначала ступни. Затем голени. После – вся нижняя часть тела по пояс. Мужчине казалось, что он – сосуд, который наполняют ледяным напитком. Еще немного – и стужа доберется до рвущегося из груди сердца; быть может, тогда станет чуточку легче?

И облегчение пришло. Ложное, мимолетное облегчение, что сделало невесомыми тела пассажиров рейса. Самолет угодил в воздушную яму и лишь на миг обрел покой. Голдривер глубоко вдохнул, испытав небывалую легкость в теле, но тут же клацнул челюстями от суровой встряски. Воздушное судно исправило траекторию и вновь сдалось лихорадке. Первыми заплакали женщины. Молясь и причитая, они то и дело срывались на оглушительный визг. Мужчины держались дольше, но очередной ухаб, от которого непристегнутые пассажиры едва не пробили потолок, поверг в панику всех до единого.

Несчастные кричали и жмурили глаза. Окажись происходящее записано на диктофон, случайный слушатель поверил бы, что это запись из парка развлечений! Вот паровозик вскарабкался на пик, и самые трусливые преждевременно заскулили, а вот он сорвался в пропасть, и никто не в силах сдержать потоки брани! Тут вагончики сделали мертвую петлю, здесь их непредвиденно накренило вбок…

Повинуясь необъяснимому импульсу, Стивен перевел взгляд на иллюминатор и поднял заслон. Твари, ускользавшие от его внимания, теперь беззастенчиво кружили в воздухе. Десятки пустых истрепанных плащей, наброшенных на невидимые плечи. Утратив всякий контроль над эмоциями, профессор закричал во все горло. Сипло и с надрывом, как не позволял себе с самого детства. В тот же миг с него сошла каталепсия. Он вновь чувствовал тело, а вместе с тем – и весь ужас, что оно испытывало.

– Турбулентность – на редкость неприятная штука! – ровный мужской голос раздался откуда-то сбоку. – Но согласитесь: это ничтожная цена за возможность пересечь целое море в считаные минуты!

Голдривер разжал веки и взглянул на собеседника. Рядом с ним через одно пустующее кресло сидел юноша нездоровой худобы. Кудрявые каштановые волосы, грубый профиль, бледная кожа, отдающая синевой.

– Что?! – с трудом произнес доктор.

– Я говорил о том, что тряска на борту самолета – это мелочь. Никому нет дела до точно такой же болтанки в поезде. Вы ведь даже не обращаете на нее внимания, мчась на страшной скорости по рельсам?

– Кто вы такой?! И что вы, черт возьми, несете?! – яростно прокричал Стивен, но гнев на его лице не продержался долго. Практически сразу его сменила растерянность от очередного «падения».

– Я – пассажир на этом рейсе. Такой же пассажир, как и все мы тут, – совершенно безучастно отозвался парень. – Не сердитесь, я всего лишь пытаюсь завести беседу.

– Кажется, сейчас не лучшее время для разговоров, – задыхаясь, выдавил из себя Голдривер.

– Когда, если не сейчас?! – оживился незнакомец. – Кто знает, что случится дальше? Быть может, потом вы пожалеете, что не обменялись со мной парой слов.

– И о чем же нам говорить? – Стивен почувствовал, как тревога ослабила хватку вопреки непрекращающейся тряске.

– О чем угодно, – пожал плечами юноша. – Для начала можем представиться друг другу!

– Стивен Голдривер. – Все еще дрожа от нехорошего возбуждения, профессор протянул руку.

– Морт, – молодой человек ответил на рукопожатие.

– Просто Морт?

– Ага.

– Что стало с вашей фамилией?

– Если Бейонсе не нужна фамилия, я тоже могу обойтись!

Голдривер издал нервный смешок и попытался улыбнуться в ответ.

– Вот видите, вам уже лучше! Хотите конфетку?

– Почему вы так спокойны? – Стивен свел брови в подозрении.

– Я много всего повидал и знаю точно: вам не стоит бояться. В этом просто нет нужды.

– Мы ведь все можем погибнуть в этом самолете.

– Разумеется. Если это судно рухнет на землю, нам конец. Впрочем, всегда есть место чуду, не так ли?

– Угу. – Стивен бессильно сморщился.

– Конфетку? – продолжал упорствовать пассажир злосчастного рейса.

– Нет, спасибо, – сдерживая тошноту, бросил Стив.

– Я настаиваю! – Морт протянул кроваво-красный леденец без обертки.

Сдавшись упрямству собеседника, доктор выхватил карамельку и сунул ее в рот. Вопреки ожиданиям рот заполнила горечь. Сощурившись в недоумении, Стив попытался что-то сказать, но первая же фраза вязким медом застыла во рту, а после – медленно потекла обратно в горло. Мужчина часто заморгал и ударил себя по лицу в попытке спугнуть надвигающийся морок. Но опоздал: звуки приглушились, эмоции поутихли, лицо парня на соседнем кресле потеряло четкость. Голдривер в последний раз заставил себя поднять голову, но тут же оказался сражен наповал. Неподъемные веки сомкнулись. Наступил долгожданный покой.

Стивен проснулся в ознобе. Мелкая частая дрожь сотрясала его тело. Дыхание было неглубоким и прерывистым. Мощный порыв ледяного ветра лишь усилил тремор. Превозмогая усталость, Голдривер открыл глаза. Пейзаж, явившийся взору, заставил встрепенуться и облокотиться на одну руку (вторая застыла согнутой в болезненном оцепенении). С трудом поднявшись на ноги, профессор огляделся. Мрачное поле, укрытое плотным слоем тумана, и больше ничего на десятки метров вокруг. Ни людей, ни домов, ни огней. Только угрюмая равнина, по которой неспешно расходились сизые клубы, а дальше – размытое нечто.

– Возможно, это сон. Конечно же, это сон, иначе быть не может! – прошептал доктор, сделав шаг навстречу серой волне, подбиравшейся к ногам.

Наблюдая за тем, как дымка разбивается о колени, он продолжил ход. Что последнее он помнил отчетливо? Наверное, беседу с чудаком во время тряски. Нет! После была конфета! Тот гадкий леденец, что незнакомец вынудил сунуть в рот. Его полынная горечь по-прежнему держалась на нёбе. Сплюнув несколько раз в уплотнившийся туман, Стив быстрее зашагал вперед, едва не сорвавшись на бег. Полная растерянность и непонимание происходящего сбивали с толку и плодили больные иллюзии.

Мужчине казалось, что он топчет облака. Те самые скопления ваты, на которые прежде смотрел лишь снизу вверх. Очень скоро эта фантазия стала такой правдоподобной, что в сердце профессора поселился страх. Ему чудилось, что в любую секунду он может угодить в облачную прореху. Один неверный шаг – и он камнем сорвется с небес на землю! Чистый делирий.

– Проклятая конфета! Не зря он так упрашивал ее попробовать. Скорее всего, в эту карамель подмешали психоделик! Поэтому у нее был такой странный вкус! – рассуждал Стивен вслух, пробираясь все дальше. – Я галлюцинирую! Благо это не продлится вечность. Еще немного – и власть наркотика ослабнет, я вернусь в привычную реальность! Все будет хорошо, все непременно будет хорошо!

Скудная местность тем временем слегка преобразилась. Стивен впервые отметил это, запнувшись о гигантский валун, скрывавшийся в мелководье тумана. Беспомощно повалившись на землю, мужчина ушиб ту самую руку, что даже выпрямить боялся. Вспышка ослепляющей боли на секунду лишила зрения, но Голдривер нашел в себе силы подняться. Часто дыша и не скупясь на ругательства, он продолжил движение. Теперь он никуда не спешил и, перед тем как сделать шаг, ощупывал почву носком ботинка. Как оказалось, не зря.

Валунов становилось все больше. Вскоре рыхлая земля, в которой ноги то и дело увязали по щиколотку, исчезла вовсе, уступив место камням. С одной стороны, идти по ним было в разы легче, с другой – устойчивости поубавилось. Наваленные друг на друга куски неизвестной породы активно двигались, качались и разъезжались в стороны. Стивен так упорно вглядывался в редеющую дымку, что не заметил, как перед ним вырос крутой скалистый подъем, самый настоящий перевал, что своим изогнутым хребтом подпирал небеса.

– Что же это такое?! – гневно выдал мужчина. – Когда же сойдет наваждение?! Где я, в конце концов?! Где все?! – бесконтрольно вертевшись, лепетал Голдривер. – Эй! Люди! Ау-у-у! Где вы?! – закричал он во все горло.

– Незачем так вопить! За тобой и без того придут, – раздался шепот за спиной.

Стивен в испуге схватил первый попавшийся камень и резко обернулся. Перед ним стояла девочка. Совсем еще малышка, на вид не больше десяти лет. Светлые волосы и большие печальные глаза.

– Кто ты?! – опуская занесенный булыжник, прохрипел Голдривер.

– Меня зовут Банни, – строго произнесла девчонка. – Я потерялась тут, как и ты. Но меня никто не ищет. Поэтому я прячусь.

– От кого? Ты знаешь, где мы?

– Нигде! – Малышка раздраженно мотнула косичками. – Нам нужно туда, пока не поздно, – указала она на самую вершину. – Другая девочка, которую забрали всадники, сказала, что там – свобода. Но мало кто сумел добраться до вершины, не попавшись на глаза воронам.

– Какая-то околесица! Ты меня вконец запутала! – обескураженно произнес Стивен, усаживаясь на большой треугольный кусок скалы.

Где-то вдали раздался сиплый вой горна.

– Сейчас ты все поймешь, – голос Банни испуганно задрожал. – Бежим скорее, нужно прятаться!

Бойкий грохот стремительно приближался. Стивен вглядывался в окутанную серостью долину, стараясь опознать источник звука. Новая знакомая профессора бросилась наутек, прежде чем мрачные фигуры всадников обрели четкость. Топот сменился звонким цоканьем. Кони, приближавшие неизвестных, вышли на камни. Теперь до них оставалось рукой подать, и Голдриверу удалось разглядеть жуткую кавалерию. Те же черные лохмотья, что парили вокруг самолета, теперь оседлали белоснежные скелеты лошадей.

– Не может быть! Этот кошмар должен кончиться! Я хочу проснуться! – взмолился доктор.

Но страшный сон не развеялся и всадники не расщепились в воздухе. Напротив, они стали куда реальнее, чем прежде. Их накидки более не казались пустыми. Сквозь панический ужас, застилавший взор, Стивен разглядел мертвецов: их грязные черепа с остатками истлевшей плоти, челюсти, жадно клацающие редкими зубами, белые костяшки пальцев, сжимающие поводья. Из-под нависающих капюшонов то и дело показывались зияющие дыры глазниц и пучки жидких седых волос. Обитатели могил, они должны были оставаться по ту сторону травы, но вопреки всем законам физики восстали! Голодные, злые, смертоносные…

«Бежать!» – приказал себе доктор и бросился прочь. Забыв о всякой осторожности, он отчаянно перебирал ногами, даже быстрее, чем тогда, в аэропорту. Пара неудачных прыжков закончилась падениями, но адреналина в крови оказалось достаточно, чтобы подняться, невзирая на боль и усталость. Всадники мчались по пятам. Ржание их коней походило на вопли грешников, заточённых в адской бездне. Стивену казалось, он чувствует их смрадное дыхание на затылке! Еще чуть-чуть – и костлявая ладонь преследователя схватит профессора за развевающуюся по ветру шевелюру.

Внезапно Голдривер вспомнил слова девочки. По ту сторону перевала – свобода, но мало кому удается пересечь его незамеченным! А это значит лишь одно: пока ты в тумане, тебя не видят. Именно там прячутся те, кто оказался в этой богом проклятой долине!

Резко изменив направление, мужчина сгруппировался и кубарем покатился по острым камням. Вновь никакой боли – отчаянное стремление выжить стало лучшей анестезией. Доктор не видел, что предпринял всадник, но по звукам догадался: он приказал скакуну остановиться, подняв его на дыбы. Небольшой форы оказалось достаточно, чтобы достичь границы тумана и нырнуть в него, словно в прохладное озеро жарким летним днем. Ползком забираясь все дальше, мужчина убедил себя в том, что спасен, но мертвец оказался не так прост и не думал сдаваться! Пришпоренный конь двинулся вниз по склону, и очень скоро его тяжелые копыта загромыхали поблизости.

Профессор старался неслышно ползти дальше, но каждый шорох лишь приближал встречу с ходячим мертвецом. Мужчина затаил дыхание. Он слышал, как преследователь рыскает в дымке, хрипло постанывая. Мерещилось, будто в любой момент он может услышать тяжелый бой сердца беглеца. Завидев мутные очертания копыт, проминавших почву, Стив принял неизбежную участь и даже осмелился сделать вдох, как вдруг замер вновь, услышав пронзительный крик! Девчушка с перевала… вне всяких сомнений, это была она! Очень скоро тому нашлось подтверждение.

– Нет! Не надо! Пустите! Ай! – плакала малышка. – Дяденька! Дяденька, спасите! – визжала она в безысходности.

– Банни! Оставьте ее! – неожиданно для самого себя прокричал Голдривер, вынырнув из тумана.

Но всадники, казалось, утратили всякий интерес к погоне. Они завладели желанным трофеем и теперь кружили в залихватском танце. Мертвец, что находился в самом центре беснующихся собратьев, держал ребенка одной рукой, словно не замечая ее брыкания и плач.

На место удачной охоты одна за другой приземлялись черные птицы. То самое воронье, о котором говорила несчастная, – шпионы, что все это время выслеживали добычу с воздуха. Полным составом группа неспешно двинулась в гору. Вернее, направилась в разверзнутую глотку пещеры у подножья перевала. Караван удалялся, а крики пленницы становились все тише, пока не начали отдаваться гулким эхом под каменными сводами. После наступила тишина. Тяжелая давящая тишина, в которой было не разобрать, что из происходящего сон, а что – реальность.

Голдривер не мог пошевелиться от ужаса. Его руки дрожали, а ноздри лихорадочно втягивали прохладный воздух. Теперь перед ним стоял трудный выбор: забыть о девчонке и спасаться или послушать совесть, рискнув жизнью? Махнуть через перевал или спуститься в лабиринт пещеры? Легкие приняли новую порцию кислорода и тут же сделались пустыми. Кажется, профессор уже знал ответ.

Как и любой дипломированный философ, Стивен бесчисленное множество раз анализировал человеческую природу: в беседах со студентами, в бессонных полуночных размышлениях и особенно часто в пробках по пути на работу. Что делает человека человеком? Как формируются характер и принципы? Почему один с легкостью решает тяжелейшие моральные дилеммы, а другой пасует и сомневается до последнего? Кто наградил нас силой, способной противостоять инстинктам и побеждать страх? На каждый из этих вопросов можно найти ответ. Блестящие умы прошлого подарили нам сотни толковых концепций. Впрочем, ни одна из них не прижилась в качестве абсолютной истины. Посему Голдривер признавал без смущения: как и Сократ, я знаю только то, что ничего не знаю!

Всю свою жизнь профессор верил, что именно в этих рассуждениях кроется смысл его существования. Постановка вопросов, изучение и наблюдение. Шагая по влажным камням и вдыхая сырость подземелья, Голдривер понимал, что бо́льшая часть его изысканий не имела смысла. Все это было игрой в духовность, изощренным развлечением для интеллектуала, стремлением уподобиться великим мыслителям. Ведь стоило Стивену оказаться здесь, в этом пугающем варианте вселенной, где не существовало философии и морали, – все его убеждения, пошатнувшись, рухнули.

Несколько минут назад, стоя по пояс в спасительном тумане, он уговаривал себя бежать. Сбросив человечность и сострадание, как маску, он приказывал ногам унести его как можно дальше, рвануть через перевал или возвратиться туда, где очнулся, но только не идти в пещеру! Не совершать роковой ошибки, даже если все это – больное видение, что вот-вот развеется. Измучившись противоречиями, Голдривер все же пришел в движение. На свое удивление и вопреки здравому смыслу, он направился в беспросветный грот.

Что в голове доктора принудило его к такому решению? Совесть? Отнюдь! Храбрость? Увы, тоже нет! Необъяснимый импульс заставил поверить, что это единственный из возможных путей, и у профессора не нашлось возражений.

Звуки капающей воды, суетливые перемещения летучих мышей и отдаленный шум, какой можно услышать при работе гидровращателя, – Стивен все еще не понимал, где находится, но кое-что знал наверняка: живым тут не место, а значит, вести себя требуется крайне осторожно!

Сделав новый шаг, мужчина внезапно услышал пронзительный писк. Что-то под подошвой отчаянно задергалось… Крыса! Он едва не раздавил крысу! Испытав неприятное головокружение, сулившее тошноту, Голдривер отпрыгнул в сторону. Грызун тут же скрылся, повизгивая от боли. Только тогда профессор осознал, что кромешная тьма пещеры может скрывать что и кого угодно. Идти вот так, полагаясь на удачу, – полное безрассудство.

Молния внезапного озарения заставила вздрогнуть и отчаянно захлопать по карманам. Зажигалка! Да, черт побери, она была на месте! За несколько минут до отъезда доктор спрятал ее в пиджаке. Ее и пачку сигарилл, которыми время от времени баловался в отсутствие супруги. И то и другое на месте, но тягостным желанием покурить Стивен вынужденно пренебрег. Это подождет, ведь прямо сейчас у серебристой Zippo была задачка поважнее.

Прокручивая колесико, мужчина высек немало искр, прежде чем получил огонь. Теперь его продвижение вглубь расселины стало увереннее. Во-первых, он, пусть и нечетко, но все же видел путь. Во-вторых, понимал, в каком направлении двигаться, – сквозняк тянул пламя в определенную сторону. И чем глубже уходил Стивен, тем отчетливее становились звуки. Теперь мерещилось, что совсем близко вертится гигантский бур, а параллельно ему не то от ужаса, не то от восторга кричат люди. Десятки, а может, и сотни людей.

– Должно быть, это и есть ад! – искренне уверовал чужак. – Тот самый ад, что всегда представлялся метафорой душевных терзаний. Он действительно существует! – еле слышно произнес Голдривер.

Крик ворона, настигший со спины, обдал ледяной волной страха. По каменным сводам лабиринта разлетелось тяжелое гарканье. Отражаясь эхом, оно металось из стороны в сторону, будто исследуя тьму пещеры. Вскоре к нему добавилось и разрозненное цоканье копыт. Новая конница мертвецов прибыла из туманной лощины. Стивен в ужасе рванул к ближайшему валуну, едва не растянувшись на мокром скалистом плато. Еще чуть-чуть – и крик нашел бы выход из глотки. Но Голдриверу удалось побороть инстинкт. Его собственная ладонь зажала рот и одну из ноздрей. Мужчина спрятался за шершавым камнем и притаился, лишив себя последнего источника света.

Минутой позже нараставший грохот шагов сделался предельно явным – охотники вошли в гранитную залу, сохраняя гробовое молчание. И только их верные приспешники переговаривались без устали. Сиплое карканье хаотично смешивалось, превращаясь то в безумный смех, то в крикливую базарную ругань. Опасаясь выдать свое присутствие, Голдривер попробовал опуститься еще ниже, упершись локтями в холодный гравий. Именно тогда один из камней выскользнул из-под его ботинка и шумно запрыгал в неизвестность. Звуки шествия тут же стихли. Замолкло и воронье. Стивену даже успело почудиться, что все это – лишь новый виток иллюзий, порожденный его необычным состоянием. Мол, не было никаких всадников и вообще, у страха глаза велики.

Суетливые хлопки крыльев убедили в обратном. Птицы разлетались по гроту, не издавая лишних звуков. Профессор слышал, как одни приземляются, а другие, напротив, взлетают. Стало очевидно, что пернатые шпионы рассредоточились. Стараясь не дышать, Голдривер прислонил лоб к земле. Казалось, так он сумеет остаться незамеченным.

«Кра-а-а-а-а…» – гаркнул один из воронов прямо над головой. Ощутив неприятный холод в ступнях и ладонях, Стивен перестал дышать окончательно. На удивление, тактика сработала. Птица еще немного посидела на камне, что козырьком повисал над телом чужака, и скрылась, зашлепав веерами крыльев. Охотники продолжили ход, и мертвая вереница потянулась вглубь. Топот и нечастые вскрики птиц довольно скоро стихли.

Удостоверившись в том, что вокруг никого, Голдривер вновь зачиркал колесиком именной Zippo. Робкий огонек задрожал на ветру, и в тот же миг в лицо Стивена уперся клюв. «Кра-кра!» – вскрикнул ворон, подлетев на месте. Сердце мужчины сжалось в испуге. Отпрянув, он сделал шаг назад и выронил зажигалку. Птица, словно заведенная, прыгала с камня на камень, гаркая и хлопая крыльями. Недолго думая, профессор схватил первый попавшийся камень и что было сил метнул его в порождение ночи. Движение было таким резким, что ворона точно пулей прошило! Расправив черные опахала, он лежал на земле парализованным, но даже на последнем издыхании звал кого-то. Задыхаясь от накатившей злости, доктор закончил дело, в один мах размозжив птице череп.

Стивен выдохнул с облегчением. Он обернулся, чтобы поднять горящую зажигалку, и тотчас окаменел. Перед ним стоял живой мертвец. Еще до того, как док понял, что нужно бежать, неупокоенный схватил его за грудки и притянул к себе. Из распахнувшейся пасти вырвался поток зловонного ветра. Отвратительная сладость разлагающегося мяса и подвальная затхлость – профессор содрогнулся от мощного рвотного позыва, а восставший лишь усилил хватку. Издав жуткий рокот, скелет вонзил свои гнилые зубы в предплечье руки, что старалась его оттолкнуть. Голдривер пронзительно закричал. Но не от боли – она давно притупилась в царящем безумии, – а от осознания происходящего.

«Господи боже! Кто-нибудь! Помогите! На помощь! Ему плохо! – до боли знакомый голос раскатом грома потряс пещеру. – Врач! Нужен врач! У него судороги!»

– Ангелина… – изумленно произнес Стивен. – Милая моя, родная!

Гнев, застлавший разум мужчины, превратил его в дикого зверя. Повинуясь инстинктам, он обрушил ступню на хрупкое колено мертвеца, разломив его, как сухую ветку. Потерявший равновесие охотник запрыгал на одной ноге, стараясь не упасть. Голдривер же знал: другой такой возможности не представится. Нужно добивать! Издав нечеловеческий рев, он чуть согнулся и рванул вперед. С отчаянием регбиста, прорывающего оборону соперника, док протаранил чудовище в лохмотьях. Не дав опомниться даже самому себе, он принялся топтать останки, упрямо шевелящиеся в желании подняться. Стив добил булыжником подрагивающую пятерню и наконец понял, что от противника ничего не осталось. Лишь горсть переломанных костей в истрепанном балахоне.

Переводя дыхание, Голдривер отполз в сторону. Его одолевала усталость, но в то же время он страшно гордился собой. Голос жены пробудил в нем то, с чем сам Стивен был незнаком – воина, борца, берсерка… Но повторится ли это вновь? Навряд ли. А значит, не время расслабляться. В любую секунду грот могут заполнить новые мертвецы!

«Лучше проявить осторожность», – убедил себя Голдривер и, вытряхнув из накидки осколки прежнего владельца, полез в нее сам.

Поглубже натянув капюшон и спрятав кисти рук в манжетах, Стивен внешне сделался вылитым всадником. Страх никуда не делся, но в маскировке было в разы спокойнее. Подхватив зажигалку, доктор продолжил путь в губительную неизвестность. Волосы на затылке дыбились в предвкушении новых ужасов, но уверенность осталась непоколебимой. Стивен должен идти. Интуиция подсказывала: там, в самом сердце холодной пучины, его ждут важные открытия.

Тяжелая металлическая дверь, изъеденная ржавчиной и поросшая мхом. Уперевшись в нее, Стивен оторопело захлопал ртом. Он много лет путешествовал по Европе, видел экспонаты больше, древнее и, положа руку на сердце, симпатичнее. Но только перед этой громадиной он застыл в недоумении. И дело было вовсе не в грубой ковке, из которой складывался причудливый узор, а в обстоятельствах. Голдривер стоял у входа во что-то жуткое. В холодном сыром полумраке. Где-то очень глубоко под землей. Мысль о преисподней вновь прошлась мурашками по спине. На всякий случай мужчина осмотрел фрамугу. Классического «Lasciate ogni speranza, voi ch’entrate» там, к счастью, не нашлось, и мужчина выдохнул с облегчением.

– Что же кроется по ту сторону? – задался вопросом он и тут же понял, что есть лишь один способ узнать ответ.

Дрожащими пальцами профессор коснулся ручки и плавно опустил ее вниз. В механизме что-то щелкнуло, и дверь послушно отворилась, издав протяжный скрип. Голдривер закусил нижнюю губу, опасаясь привлечь внимание, но грот хранил молчание. Набравшись храбрости, доктор заглянул внутрь.

– Нет, нет, нет! Это невозможно! Просто невозможно! – замотал головой Стив. – Милостивый боже!

Впереди тянулся коридор из бетонных блоков. Мутный зеленый свет заполнял собой его пространство. Голдривер задрал голову и с удивлением обнаружил грубые светильники, растущие из покрытого копотью потолка. Место походило на секретный бункер или на тайную подземную лабораторию, в которой нацисты времен Второй мировой ставили свои жуткие опыты. Райское местечко для диггера-экстремала и страшный сон для того, кто не ищет приключений.

Стивен, разумеется, относил себя ко вторым, но тем не менее переместился внутрь. Дверь за спиной своевольно захлопнулась, отрезав путь к отступлению. Задергав ручку, незваный гость понял, что сам себя заманил в ловушку. По крайней мере, не оставил иного выбора, кроме как продолжить ход. Голдривер погасил зажигалку, поглубже натянул капюшон и двинулся вперед. Суетливо шагая, он довольно скоро оказался у развилки. Налево или направо? Уже знакомый скрип петель не оставил времени на раздумья. Кто-то шел по пятам!

Подхватив полы накидки, Стив повернул налево и тут же пожалел о своем решении. Из глубины коридора показалась фигура. Немощный старик с огромным уродливым горбом полз вдоль стены, с трудом удерживая зажатый в скрюченных пальцах масляный фонарь. Его тяжелое хриплое дыхание казалось оглушающе громким. Док застыл в раздумьях: пройти как ни в чем не бывало или повернуть обратно? Колеблющийся разум так и не сумел определиться. Ноги понесли профессора навстречу кошмарному незнакомцу. Пролетая мимо, Стив не поднял головы. Старик тем временем замер, прижавшись к пыльному бетону, словно уступая дорогу. И все же любопытство взяло верх. Лжеохотник обернулся и тут же поймал на себе взгляд мутных рыбьих глаз. Ноздри живой мумии дергались. Губы подрагивали. Обитатель подземелья, скорее всего, не видел чужака, но абсолютно точно улавливал его запах. Стив инстинктивно сорвался на бег и скрылся за очередным поворотом.

Сердце мужчины колотилось так сильно, что его бой сотрясал все тело. Профессор отчаянно ругал себя за решение наведаться в пещеру, но уже не мог ничего с этим поделать. Новое крыло, открывшееся взору, положило конец догадкам. Все встало на свои места. Тюрьма! Вот что это было за место. По крайней мере, в этом убедил ряд металлических дверей, в каждой из которых виднелось крошечное окошко, закрытое сеткой.

Стоило Голдриверу приблизиться, в казематах началась суета. Лязг цепей, звуки падающих предметов, молитвы, причитания, истерический смех. Пленники подземелья, словно отпетые безумцы, кричали и плакали. Одни били кулаками в дверное полотно, другие неистово дергали сетку израненными пальцами. От внезапно наступившего хаоса Стивен сам едва не спятил. Ему начало казаться, что на шум тотчас слетятся проклятые птицы, а следом за ними явятся и охотники. Но опасения были напрасными. Доктор был здесь один, если не считать полоумных, что драли глотки из своих загаженных конур.

– Зачем?! Зачем я здесь? Почему сюда пришел?! Какого черта?! – взвыл в отчаянии Голдривер, не побоявшись быть услышанным.

– С-с-стивен? Это ты? – раздался слабый голос из камеры неподалеку.

Услышав свое имя, мужчина побледнел. В три шага приблизившись к окошку, доктор взглянул на ту, что с ним говорила. Тут же его колени предательски ослабли, а голова закружилась. Капли ледяного пота одна за другой покатились со лба. Чтобы не упасть на пол, Стив резко прижался спиной к стене. Безумие, царившее в этом месте, достигло своего предела. Голдривер сразу же узнал в чумазой и лохматой девчонке ее, свою порочную тайну… Свое постыдное увлечение. Героиню ночных кошмаров и сладких грез в одном лице. Даже в этой больной иллюзии им нельзя было встретиться вновь. И все же!

– Даша?! – сипло воскликнул доктор. – Это правда ты?

Девушка закивала головой, а после – горько расплакалась. Она безотрывно смотрела на визитера, в то время как слезы размывали грязь на ее впалых щеках.

Стивен помнил ее другой. Высокой. Статной. Умилительно серьезной. В день, когда их пути пересеклись, на девушке были высокая юбка-карандаш и белоснежная рубашка без единой складки. Правая кисть мужчины дрогнула от воспоминаний их первого рукопожатия. «Дарья Егожина, староста группы», – скромно улыбнулась она, отводя взгляд. «Стивен Голдривер, ваш новый преподаватель философии», – отозвался док, некрепко сжав девичью ладонь.

Нет, это не была любовь с первого взгляда. Стив не испытал похоти при виде очаровательной студентки. Тогда он уже был женат на Ангелине и даже в мыслях не допускал флирта на стороне. Особенно на работе. Тем более с ученицами.

Как бы там ни было, жизнь редко идет по сценарию, что мы пишем в мыслях. Чувства рождаются и умирают без нашего ведома. Все, что остается, – с удивлением замечать новые переживания: жар любви к тому, кто еще вчера был безразличен, или арктический холод к той, без кого однажды не хотелось дышать…

Голдривер понял, что влюблен, на третий день знакомства. Странное тепло разлилось в груди будто невзначай на исходе обеденного часа, когда Егожина протянула ему шоколадный батончик, неловко поправляя идеальную укладку. «Чай без сладостей – это грустно!» – подмигнула она и, не дождавшись ответа, ушла. Такой простой жест, в сущности, мелочь, а Голдривер смутился не на шутку. Весь оставшийся день он думал о том, как, должно быть, глупо выглядел в тот момент. Закрывшись в преподавательской уборной, он склонился над зеркалом в попытках воспроизвести то самое удивление на лице. Мужчине страшно хотелось понять, каким его увидела Даша.

– Вот дерьмо, – шепотом произнес Голдривер, осознав природу своей обеспокоенности. – Только не это!

Так начался их роман. Полгода безусловного счастья, шесть месяцев изнурительных страданий. Доктор ненавидел себя за эту слабость. Презирал за отчаянное нежелание признаться супруге в неверности. Но Ангелине не требовались покаяния. Она сама обо всем догадалась. По тому, как муж начал избегать близости и даже поцелуев. По тому, как перестал обнимать ее, возвращаясь домой. По тому, как молчал часами напролет или говорил с ней о всякой чепухе вроде погоды. В какой-то момент Ангелина поняла: мужчина рядом – не тот, кого она полюбила! Незнакомец! В лучшем случае – сосед, но точно не ее Стивен.

Перешагнув порог темного опустевшего жилища в один из вечеров, Стивен мгновенно осознал случившееся. Записка, оставленная на столе, лишь подтвердила догадки. Ангелина собрала вещи и вернулась в их московскую квартиру, оставив супруга в городе, что их разлучил.

Та ночь стала одной из самых страшных и болезненных в жизни англичанина. Словно тигр, он метался по съемной двушке, ударяя в стены и хватаясь за голову. Ни до, ни после он не испытывал такого бессилия. Решения, противоречащие друг другу, роились в голове. В один миг он, задыхаясь, набирал что-то в мобильном, в другой – швырял телефон в стену, надеясь, что тот больше не включится. Обувшись в разные туфли, Стивен уже под утро выбежал из квартиры. Даже спускаясь в лифте на первый этаж, он не знал, к кому из своих женщин направиться. Все, что ему оставалось, – это молить высшие силы о благоразумии.

Голдривер не помнил, как оказался дома. Долетел самолетом? Быть может, доехал автобусом? Или вовсе шел пешком? Словно в полусне, он ворвался в супружескую спальню и рухнул на кровать без сознания. Следующие три дня прошли в разговорах. В долгих и мучительных объяснениях, слезах и клятвах. Стив обещал, что ничего подобного больше не повторится, но Ангелина, словно в отместку, загоняла ему иглы под ногти, вновь и вновь упрекая в неверности. И все же сердце женщины дрогнуло. Она простила мужа. Пара договорилась не бередить эту рану впредь.

Ни в одной из последующих ссор супруги не касалась темы измен. Они действительно забыли все, как наваждение. Вырвали, скомкали и сожгли эту позорную страницу их общей истории. Ангелина была счастлива, будто в медовый месяц, а Стивен с облегчением понимал, что совесть его чиста и больше нечего скрывать… кроме множества пропущенных звонков и сообщений, что оставались без ответа. Но и этому нашлось решение: профессор сменил номер телефона и вместе с тем изгнал призраков прошлого из своей жизни.

Много лет аспирантка Егожина оставалась для Стивена лишь воспоминанием, давно забытым эпизодом, что потерял былой драматизм и отныне виделся нелепой ошибкой, слабостью. Так продолжалось до тех пор, пока один из бывших коллег не огорошил Голдривера новостью: Даша, едва успев выпуститься, угодила в лечебницу. «Шизоаффективное расстройство, – сухо подытожил товарищ. – Замкнулась в себе, почти не говорит. А когда говорит… уж лучше бы молчала».

До глубины души пораженный Голдривер неделями напролет думал о том, как такое могло случиться с Егожиной, с одним из самых здравомыслящих людей в этом мире! Как следствие, несчастная приходила мужчине во снах. Она молила бывшего возлюбленного о помощи, трясла перед его лицом кандалами и падала на грудь, заливаясь слезами. Стивен просыпался в холодном поту. Обнимая супругу, он усиленно прогонял чудовищные видения, но теперь сам стал их частью. Дарья Егожина стояла напротив. Сквозь ржавые квадратики решетки она смотрела на него заплаканными глазами, умоляя не исчезать.

– Как ты здесь очутилась? – проиграв в голове всю историю от начала до конца, вопросил Стивен.

– Это неважно! – всхлипнула девушка. – Ты должен мне помочь! Молю!

– Но как?!

– Ключ! – Даша указала на огромную доску, приколоченную к стене. – Там ключ от моей камеры. Открой дверь, и мы вместе уйдем. Я знаю, как отсюда выбраться, куда идти, чтобы вернуться в мир живых!

– И куда же? – спокойно произнес Голдривер, осматривая десятки ключей, болтающихся на криво вбитых гвоздях.

– Вперед по коридору и дважды направо! Там будет крутая винтовая лестница, она ведет на поверхность, к стеклянному люку, а за ним – свобода!

– Откуда тебе знать?

– Охотники водят нас туда. Дают взбежать на самый верх, но ловят у последней ступени!

– Зачем им это нужно? – нахмурился Стив, одним движением сорвав с доски нужный ключ.

– Так мы генерируем больше энергии для этого места. Они питаются нами! Пожирают до тех пор, пока ничего не останется! – мотала головой Егожина. – Ну что же ты стоишь, любимый?! Освободи меня! Нужно идти, пока нас не заметили! – простонала пленница. – Ты пришел за мной! Я знала, что ты придешь! Я звала, и ты услышал! Милый, это наш шанс все исправить и быть вместе! Скорее же, прошу!

Стивен неспешно протянул руку. На миг его пальцы коснулись дрожащих пальцев Даши, но мужчина тут же отдернул кисть, словно обжегшись. Плотно сжимая в кулаке отмычку, он зашагал спиной вперед, не в силах оторвать взгляд от той, что необъяснимо манила его даже в таком виде. Не веря в происходящее, Егожина молчала первые несколько секунд, а после – перешла на животный крик. Голдривер отвернулся, стиснув челюсти. Его сердце разрывалось от жалости, а лицо сжигал стыд, но он не мог поступить иначе. «Прямо и два раза направо», – повторил доктор, бросившись прочь со всех ног.

– Алло, – безучастно произнес Стивен, глядя в окно.

По ту сторону стекла простирались километры лесов невообразимой красоты. Самые разные деревья – буйство золота и пожары красного. С удивлением для себя Голдривер отметил, что не помнит осени, подобной этой.

– Добрый день, Стивен! Вас вновь беспокоит редакция Первого канала, только, пожалуйста, не кладите трубочку!

– Кажется, я четко дал понять: мне не интересны съемки в вашей передаче. Нам не о чем говорить.

– Вы только послушайте! Я говорила с руководством, и мы пересмотрели концепцию выпуска. Никаких очных ставок с владельцами авиакомпании! Никакой ругани или споров! Мы снимем светлую, добрую историю о чуде! О человеке, которому удалось пережить авиакатастрофу и затяжную кому! Кстати, по поводу вашего гонорара: можете смело умножать его на два! – захлебывалась в восторге работница телевидения.

– Все еще неинтересно, – выдохнул Стив. – Вы понапрасну тратите время.

– Мистер Голдривер, подумайте о людях! – отчаянно воскликнула девица. – Им нужны образцы для подражания! Они хотят видеть настоящих героев!

– Тогда вы точно не по адресу, – грустно улыбнулся Стив, сжав через кофту ключ, что болтался на груди подобно медальону.

Дверь за спиной хлопнула, и профессор тотчас повесил трубку.

– Кто звонил? – бодро вопросила Ангелина, размещая поднос с едой на столе.

– Никто! – широко улыбнулся Голдривер. – Что там у нас на завтрак?!