Нити судьбы

Глава 48

— Так вот зачем тебе нужна Милена, — сказал Анхель, вошедшему Аббадону.

— Хоть ты и сказал, что намереваешься остаться в мире людей, но я не думал, что ты, действительно, это сделаешь, — усмехнулся тот. — Похоже, я смог разбудить в тебе интерес к миру людей. Кстати, может, тебе подарить моё кресло? А то, я смотрю, ты его просто облюбовал.

— Интерес к миру людей разбудил во мне не ты, а Милена, — ответил Анхель, демонстративно устраиваясь в кресле поудобнее. — И вот теперь ты хочешь её забрать. Мне это не очень нравится, Аббадон.

— Ничего не могу с этим поделать. Я тебе с самого начала говорил, что Милена принадлежит мне. Её мать отдала мне её собственными руками. Правда, потом её мать за это поплатилась, но договор это не отменило. Так что, извини, Анхель, но, как бы тебе не нравилась Милена, даже думать забудь о ней.

— А эту девушку — Николь Барстоу — ты сам предлагал мне.

— Это — две разные вещи. Та девчонка была, всего лишь, игрушкой, а Милена… Нет, она, конечно, тоже моя игрушка, но такая, которой я не собираюсь делиться ни с тобой, ни с кем-то другим.

— А Адалисса? — спросил падший ангел.

— А что мне Адалисса? Она не может завладевать телом Милены очень часто. К тому же, даже она должна соблюдать наши немногочисленные законы демонов. А по нашим законам — чью душу продали, тот будет принадлежать демону до конца вечности и демон имеет право делать с этой душой (и, по возможности, с телом) всё, что угодно. И Адалисса не вправе мне мешать.

— Я помню, что ты пытался убедить меня в том, что Адалисса — это реинкарнация какого-то человека, — произнёс Анхель. — Я, до сих пор, в это не верю, но я понимаю, что Адалисса — это не просто раздвоение личности.

— Анхель, мне плевать на Адалиссу и говорить о ней я не собираюсь, — Аббадона начал раздражать этот разговор. — Для меня имеет значение только Милена.

— Если она тебе так нужна, то зачем ты ей дал двадцать четыре часа на такое бесполезное занятие? Ты и сам прекрасно понимаешь, что ей не удастся разорвать договор.

— Да, я это понимаю. Но, мне захотелось посмотреть на то, как она, в полной беспомощности, будет искать выход, которого нет, — на лице Аббадона появилась садистская улыбочка. — Но, ещё приятней будет, когда она будет беспомощна передо мной.

— В общем, ты просто решил растянуть удовольствие. Кстати, а ты уверен, что Милена выживет после того, как кровь её отца проснётся?

— Уверен. Даже если Милена сама не справиться с этим, Адалисса не даст ей умереть. Потому, что если умрёт Милена — умрёт и она. А Адалиссе этого, ой, как не надо.

— Я, всё равно, не понимаю, о чём ты, — поднялся с кресла Анхель. — Извини, но твоё общество мне надоело. У меня ещё дела.

— Тебя разозлило то, что я не хочу делиться с тобой Миленой? — хмыкнул Аббадон.

— Нет. Точнее, я не хочу, чтобы ты делился ею, как какой-то вещью.

— Она и есть вещь, Анхель. Моя вещь.

— Считай, как хочешь. Честно говоря, разговоры с тобой раздражают меня всё больше и больше. Единственная радость — это то, что ты, наконец, избавился от этого смазливого мальчишеского облика. Он тебе совсем не подходил, Аббадон.

— Я тоже рад вернуться к своему настоящему виду. Анхель, так как на счёт кресла-то? Не заберёшь?

Анхель что-то пробормотал (похоже, что-то ругательное) и ушёл.

Никого не было в комнате, когда сознание вернулось ко мне. Чувствовала я себя отвратительно — тело болело, голова раскалывалась… и я не помнила ничего, после того, как у меня закружилась голова и Блэк усадил меня на кровать. Я села (хоть и с трудом) и огляделась. По комнате, как будто, прошёлся тайфун. Всё, что можно было разбить — разбито, вещи разбросаны, окно тоже было разбито. На стенах были какие-то засохшие красные пятна.

«Кровь? Но, откуда? Так, первым делом, надо встать» — решила я.

Я встала и…

«Хм, какие-то странные ощущения в спине. Ей тяжело, что ли…».

Я, с беспокойством, пощупала спину.

«Нет! Это же… невозможно!».

Я повернула голову, чтобы посмотреть, что у меня за спиной. Руки меня не обманули. Крылья! Самые настоящие крылья! Только… одно крыло было белым и перистым, а второе — чёрным и покрытым чешуёй. Я бросилась к зеркалу (как ни удивительно, но оно уцелело).

«Это не я! Точнее, я, но… Нет! Нет! Нет! Этого не могло произойти!».

Мои глаза… они были нечеловеческого цвета. Цвета граната или свежей крови. Круглый зрачок превратился в узкую вертикальную щель. «У тебя глаза очень похожи на мои». «У тебя очень красивые глаза. И совсем скоро красоту этих глаз увидят все». Все, кто мне это говорил, они это имели в виду? Мои глаза были именно такими, какими, обычно, люди и представляют себе глаза демонов. Но, самое худшее — это два крыла за моей спиной. Такие огромные, что одно неосторожное движение ими могло что-нибудь снести со стола или что-то разбить. И выглядели они не очень опрятно. Все в засохшей крови, обрывках моей одежды и, похоже…. моей кожи. По крайней мере, это объясняло наличие пятен крови на стенах.

Я смотрела в зеркало ещё несколько секунд, а потом, со всей силы, ударила по нему! Мне было всё равно, что я поранила руку осколками. Я просто… просто не хотела себя видеть! Я самой себе казалась ужасной! В этот момент мне показалось, что весь мой мир рухнул!

Мой взгляд упал на пол и я, с ужасом, увидела своё отражение во множестве осколков, на которые разбилось это чёртово зеркало! Я тут же выключила свет в комнате и, как маленькая испуганная девочка, забилась в тёмный угол, чтобы даже тусклый уличный свет не освещал меня.

«Я хочу проснуться! Проснуться! Проснуться! Чтобы это всё оказалось сном!».

Но, реальность упорно продолжала оставаться такой же.

Кто-то зашёл в комнату. Я решила, что это Кай. Я слышала, как его шаги приблизились к выключателю и крикнула:

— Нет! Не включай свет!

— Почему? — спокойный голос Кая (а это, действительно, оказался он) был, как будто из другого мира — надёжного, спокойного, как он сам, где не происходит ничего плохого.

— Я… я ужасна! Я не хочу, чтобы ты видел меня!

Кай, всё-таки, включил свет, а я ещё сильнее забилась в угол, закрыв лицо руками, не давая ему разглядеть себя. Парень подошёл ко мне, присел рядом на корточки и убрал мои руки от лица. Я зажмурилась, только бы не видеть выражение его лица и не показывать, заодно, свои глаза.

— Открой глаза, — в его голосе чувствовалась сила кукловода и, как бы мне этого не хотелось, я открыла глаза, посмотрев на Кая, как кролик на удава.

— Разве я… не чудовище? — спросила я срывающимся голосом, посмотрев ему в глаза.

Но, я не успела понять, как он отреагировал. Не став больше меня слушать, от приблизил своё лицо к моему и поцеловал!

— Тебе достаточно этого для доказательства того, что ты не чудовище? — поинтересовался Кай, прервав поцелуй. — С монстрами, знаешь ли, я не целуюсь.

— И… и тебе не противно? Эти глаза… эти крылья…

— Мне кажется, что они прекрасны, — ответил Макфей. — Только вот, твои крылья будут ещё красивее, если будут чистыми, — после этих слов, он взял меня на руки и понёс в ванну.

— Что ты делаешь? — растерянно спросила я, не делая попыток вырваться.

— Котёнок, вообще-то, ты вся в крови. И крылья тоже. Поэтому, — он пинком ноги открыл дверь в ванну. — Тебе нужно помыться. Сможешь сама или мне…

— Я сама! — быстро сказал я. — Я, всё-таки, не беспомощная калека!

— Как хочешь, — пожал плечами Кай и хотел выйти, но я его остановила.

— Подожди. Я хочу спросить. Как ты можешь принимать произошедшее так спокойно? Я, можно сказать, стала демоном — существом, которое чуждо человеку. У меня нечеловеческая внешность, нечеловеческая кровь. И ещё, у меня раздвоение личности! А ты, видя всё это, спокоен, как удав!

— У меня есть, у кого поучиться. Разве, ты сама не поступаешь также? Вокруг тебя постоянно появляются убийцы, члены мафии, психи… Ты же не закатываешь истерики по поводу знакомства с каждой такой личностью.

— Я просто приспосабливаюсь к новым условиям жизни. И вообще, все эти убийцы и так далее — они люди! Демоны — это совсем другое дело!

— Котёнок, ты придаёшь этому слишком большое значение. Как бы ты не выглядела внешне, внутри ты, всё равно, остаёшься такой же. К тому же, я тебе уже сказал, что мне нравятся твои крылья, — и он вышел.

«Всё-таки, мне его не понять. Даже несмотря на то, что он — мой кукловод и я чувствую его эмоции, — подумала я, раздеваясь и залезая под душ. — Чёрт, эти крылья ужасно мешают! Кто придумал, что у демонов должны быть крылья?! И вообще, почему у меня одно крыло белое? У демонов не может быть белых крыльев! Неужели, Деланье настолько доэкспериментировался надо мной, что у меня появилась какая-то мутация?! Ах да, нужно узнать, сколько же времени я провела в бессознательном состоянии. Надеюсь, не сутки? Потому, что если прошло больше двадцати часов… Я же так и не сказала Каю про Аббадона. О том, что моя мать заключила договор на мою душу».

Когда я вышла из ванной, Кай был не один. С ним был тот самый мужчина, которого я встретила у могилы мамы — Саварис Кавэлли — мой отец.

— Здравствуй, Милена, — кивнул мне… папа?

— Здравствуйте, — осторожно поздоровалась я. — А что вы здесь делаете?

— Я бы попросил не называть меня на «вы» и, по желанию, можешь называть меня папой.

— Хм, знаете… знаешь — это как-то странно. Я тебя не знаю и, называть мужчину, которому даже тридцать не дашь, папой… Ладно, я попробую, — решила я. — Так, ты так и не ответил. Что ты здесь делаешь… папа? И почему ты не пришёл ко мне раньше? Ты же бывал в «Шисуне», не так ли? Это, ведь, ты спас Николь от Винсента?

— Да, я. Я знал, что эта девушка — твоя подруга и что если с ней случится что-то непоправимое, ты сильно расстроишься, — объяснил демон.

— То есть, получается, что ты спас Николь только потому, что она — моя подруга?

— А зачем бы я ещё стал помогать человеку?

— Я думала, что раз ты полюбил мою маму, то ты хорошо относишься к людям, — сказала я.

— Любовь к одному человеку не означает любовь ко всему человечеству, — заметил отец. — Мне оно просто безразлично. А здесь я за тем, что знал о твоём совершеннолетии и чем это тебе грозит.

— Ты, всё равно, ничего не сделал, — произнёс Кай.

— Верно, — не стал отрицать бывший глава Кавэлли. — Я и не мог ничего сделать.

— Тогда, раз от тебя нет никакой помощи, зачем ты сюда пришёл? — было видно, что моего парня мой отец «немного» раздражает.

— А если я просто хотел увидеть свою дочь?

— Ты мог бы прийти раньше повидаться со своей дочерью! — огрызнулся Кай.

— Нет, не мог бы, — покачал головой демон. — Это было бы опасно для Милены.

— Интересно — чем? — скептически посмотрел на Савариса мой кукловод.

— Многие бы заинтересовались тем, почему я общаюсь с человеческой девушкой и если бы выяснилось, что Милена — моя дочь — это бы обернулось катастрофой.

— Даже если это так, то почему ты пришёл сейчас? — поинтересовался Макфей. — Разве, сейчас эти «многие» не заинтересуются твоим общением с Миленой?

— Сейчас уже поздно. Пока кровь Кавэлли в ней спала, никто из демонов не подозревал о её существовании. Но, теперь они почувствовали её.

— И что из этого? — пожав плечами, сказала я. — Кому нужна какая-то полукровка, которая от людей только внешностью и отличается?

— Милена, ты не понимаешь, — покачал головой отец. — Дети от демонов и людей, вообще, никогда не рождались. Уже одно это вызовет к тебе интерес со стороны мира демонов. А уж о том, что у тебя есть душа — я даже не говорю.

— Кстати, о душе, — заговорила я. — Тут такое дело… В общем, ко мне один демон приходил…

Я кратко изложила суть проблемы.

— Значит, Аббадон, наконец, заявился к тебе, — произнёс Кавэлли.

— А ты знал о нём?! — поразилась я. — Ты знал о том, что мама заключила договор и о том, что Винсент Ванхам вовсе не тот, за кого себя выдаёт?!

— Да, знал, — спокойно ответил мужчина. — Хотя, узнал я об этом совсем недавно.

— Почему же ты не рассказал об этом раньше?! — со злостью спросил Кай.

— Это не имело никакого смысла до восемнадцатилетия Милены.

— Не имело смысла?! Да если бы мы знали о том, что Ванхам — демон, Милена к нему бы и на пушечный выстрел не подошла! Ты, хоть, знаешь, что этот «Винсент» пытался изнасиловать твою дочь?!

— Для таких случаев я нанял Лекса Мейснера. Он же и спас тогда Милену от Аббадона, не так ли?

— Милена, — обратился ко мне Кай. — А где сейчас Мейснер? Он же обещал защищать тебя.

— Он ещё уточнил, что не сможет защитить от Высшего или Верховного демона, — парировала я. — Ну, вот и не смог. Аббадон его куда-то отправил. Сказал, что в такое место, где Лекс встретит тех людей, которых убил. Эм… пап, а это, правда, был Аббадон или демон просто воспользовался его именем?

— Рад бы тебе сказать, что тебя обманули, но… не могу. Твоя мать заключила договор именно с Аббадоном и именно он приходил к тебе.

— И? У меня есть шанс разорвать с ним договор? Скажи мне только честно, отец.

— Я… я не знаю. Это ещё никому не удавалось.

— И ты будешь сидеть, сложа руки, когда Аббадон придёт за твоей дочерью?! — похоже, отношения моего отца и моего парня уже ничто не наладит.

— Против Аббадона мне не выстоять, но…

— Да ты ещё хуже, чем мой папаша! — чуть ли не зарычал Кай. — Тот, хотя бы, не скрывает, что терпеть меня не может! Ты же заявляешься сюда, строишь из себя доброго папу и, затем, говоришь, что не вступишься за свою дочь потому, что это бесполезно!

— Ты не дал мне договорить, — со вздохом, прервал его демон. — Я не говорил, что не буду защищать Милену. Буду. Я буду защищать её до последнего. Но, я также знаю, что Аббадон уничтожить меня. Пусть не сразу, пусть и не за минуту, но исход один.

— Значит, для тебя столкновение с Аббадоном — это верная смерть, так? — произнесла я. — Тогда, не надо меня защищать.

— Но, Милена…

— И не спорь! Твоя смерть (пусть даже и ради меня) счастья мне не принесёт! Я только что обрела отца, и я не собираюсь его терять из-за твоего геройства!

— Высказалась? — с интересом спросил отец.

— Вроде, да.

— А теперь, послушай меня, Милена. Меня не было в твоей жизни восемнадцать лет. Пусть и не по моей вине, но всё же. Я знаю, что мне ничем это не компенсировать. И твой кукловод был прав, когда говорил мне, что это из-за моей крови ты так страдала, и ещё будешь страдать. Самое меньшее, что я могу сделать для тебя — это попытаться воспрепятствовать тому, чтобы ты стала собственностью Верховного демона.

— Я уже сказала, что не надо! — резко ответила я. — И я объяснила — почему! Ты винишь себя в том, что тебя не было рядом со мной? Замечательно! Тогда, какого чёрта, вместо того, чтобы наверстать упущенные годы, ты идёшь, можно сказать, на самоубийство?!

— Потому, что он тебя любит, — вместо отца, сказал Кай. — Я бы на его месте поступил также. И поступлю, кстати говоря. Я не собираюсь отдавать тебя какому-то демону, будь он, хоть трижды, Верховным. И плевать мне на тот договор, который заключила твоя мать. Правда, вряд ли, я долго проживу, бросив вызов Аббадону…

— Слушайте вы, двое! — не сдержала я раздражение. — Может, мне вам уже поминки устроить?! А то, я смотрю, вы себя уже похоронили! Кстати говоря, сколько я без сознания валялась?

— Десять часов.

— Вот! У нас ещё есть время на то, чтобы найти выход из ситуации! Целых… эм, вроде, где-то десять часов у нас и осталось, — мрачно проговорила я, но тут же, вновь, воспряла духом. — Лично я собираюсь, всё-таки, разорвать этот дурацкий договор! Я так просто сдаваться не собираюсь! А вы, если хотите, можете впадать в депрессию и готовиться к пафосной смерти!

— Разве я тебе не говорил, Милена, что ещё никому не удавалось избавиться от договора с демоном? — напомнил Кавэлли.

— Всё бывает в первый раз, — пожав плечами, ответила я. — То, что это никому не удавалось, не означает, что вообще, ни у кого не выйдет!

— Что, не ожидал такого горячего нрава у своей дочери? — усмехнулся Кай, обращаясь к удивлённому демону.

— Честно говоря, да — не ожидал. Её мать была тихой, нежной, покладистой девушкой.

— Я, по-моему, и была такой, — буркнула я. — До интерната. А уж там… Хм, скажем, так — тихих там забивали сразу. Мне оставалось только два варианта — либо стать забитой тихоней, либо измениться. Я выбрала второй вариант. Ну, и вот, что из этого вышло.

— Вижу, что вышло что-то замечательное, — впервые, за весь разговор, улыбнулся отец. — Ты заражаешь своим оптимизмом. Даже я начал думать, что, возможно, удастся что-то сделать за эти десять часов.

— Без оптимизма в нашей жизни никак, — ответила я. — Иначе, сдохнешь от постоянных депрессий.

— Ага, а кто, буквально, десять минут назад переживал по поводу своей новой внешностью? — фыркнул Кай.

— Ну, а кто бы на моём месте не переживал? У меня крылья появились и глаза стали странного цвета (это ещё не считая вертикальных зрачков). Папа, хочу спросить. А почему ты выглядишь, как обычный человек?

— Я могу скрывать свою сущность в мире людей. Это довольно удобно — люди не шарахаются.

— А я так смогу? — поинтересовалась я. — А то я теперь со всем этим даже в школьный коридор выйти боюсь.

— Милена, ты унаследовала внешность и кровь демона, но… магии я в тебе не чувствую, — «утешил» папа.

— То-то во мне маги никогда не были заинтересованы. И что мне теперь делать? Я, действительно, не могу в таком виде выйти из комнаты. Может, на меня какую-нибудь иллюзию можно наложить, а?

— Если хочешь, я могу попробовать это сделать, — предложил Кавэлли.

— Хочу! — сразу согласилась я.

Но, попытка отца что-то сделать с моим обликом, результатов не принесла.

— Похоже, что с пробуждением крови демона, у тебя улучшились способности к блокировке, — вздохнул отец, после ещё нескольких безуспешных попыток. — И она работает независимо от твоего желания.

— Но, разве, она защищает не только от экстрасенсорных способностей? — удивилась я.

— Теперь — нет. От магии она тебя тоже защищает. Из-за этого я не могу использовать на тебе иллюзию внешности.

— А, ведь, когда-то у меня была проблема в том, что моя блокировка, можно сказать, вся в дырах, — вздохнула я. — А теперь проблема в том, что она слишком сильная. А могу я, как-нибудь, сама ослабить свою защиту?

— Не думаю. По крайней мере, до тех пор, пока кровь демонов окончательно не приживётся в твоём теле.

— А она, разве, ещё не прижилась? — насторожилась я.

— Твоей жизни больше ничего не угрожает. Так называемый, кризис, прошёл, но изменения в организме ещё будут продолжаться. На твоей внешности это, скорее всего, больше не скажется, но возможны недомогание, плохое самочувствие, потеря сознания… Исходя из этого, твой организм, твоя кровь — сейчас не в стабильном состоянии. Поэтому, твоя блокировка — это просто защитная реакция на всё это и, пока всё не устаканится, она будет работать вот так — закрывая тебя от любого воздействия, — объяснил Саварис.

— И как долго это продлится? — мрачно посмотрела я на отца.

— Точно неизвестно. От нескольких дней до месяца.

— Просто «замечательно». Мне только этого не хватало. Теперь, мне точно не выйти из комнаты.

— Насколько я знаю, демоны в Гарэне не такая уж редкость, — произнёс Кавэлли.

— Это да, но… Я-то до сегодняшнего дня была простым человеком. Да и в «Шисуне», по-моему, демоны ещё не учились.

— Котёнок, выход есть всегда, — заговорил Кай. — Если ты не хочешь, чтобы в «Шисуне» узнали о твоём происхождении, то, пока ты не придёшь в норму и не сможешь скрывать свою внешность, мы поживём вне «Шисуны». Тем более что сейчас каникулы.

— И где же мы будем жить? У твоих родителей? — с подозрением спросила я.

— Нет, не у них.

— Тогда, я согласна, — решила я. — Но, не рановато ли мы думаем об этом? Если договор с Аббадоном не будет расторгнут, то… Кстати, по поводу этого договора. Пап, ты с помощью Аббадона обрёл свободу или нет? Может…

— Нет, Милена, не «может», — уничтожил мою последнюю надежду демон. — Если бы не Аббадон, то я бы ещё не скоро получил прощение Люцифера. Так что, Аббадон, со своей стороны, условия договора выполнил.

— Жаль. А у меня была призрачная надежда.

— Я попробую что-нибудь узнать про расторжения договоров в мире демонов, — сказал мужчина. — Но, надежда на это слабая. Как я и говорил, такого ещё не было.

— Спасибо. Я ещё хотела спросить. Почему у меня одно крыло белое? Ведь, я полу-демон, а не полу-ангел. Белых крыльев у демонов быть не может. Ведь так?

— Так. Я сам не понимаю, почему твоё крыло такое. Возможно, это результат смешения крови человека и крови демона. Ведь, таких полукровок, как ты, до сих пор не существовало.

— А это могло стать результатом экспериментов надо мной?

— Не знаю. На этот вопрос у меня нет ответа.

— Саварис, — обратился к моему отцу Макфей. — Мне, честно говоря, всё равно, какого цвета у Милены крылья. Меня сейчас (кроме Аббадона) беспокоит ещё кое-что. Совсем недавно к Милене приходили её брат и дядя. Они говорили что-то по поводу того, что если Милена останется жива после своего восемнадцатилетия, то они придут к ней. Ты знаешь, зачем?

— Догадываюсь. Скорее всего, они хотят использовать Милену, как новую главу семьи Кавэлли.

— Чушь! — мгновенно среагировала я. — Я — на половину человек! Я не могу быть главой чистокровных демонов!

— Милена, а они, ведь, тебе говорили что-то о том, что следующим главой может быть только тот, в ком кровь вашего предка-дракона проснётся, — сказал Кай.

— И что? — пожала я плечами.

— А ты забудь о том, что у демонов не может быть белых крыльев и обрати внимание на своё второе крыло, — посоветовал мой кукловод.

— Ну, чешуйчатое. Но это же ничего не значит! Наверное… Вы же не хотите сказать, что из-за этого семья Кавэлли пришла к выводу, что я — следующая глава семьи!

— Вполне возможно, — ответил Саварис. — После того, как правитель Ада заключил меня в темницу и моя семья лишилась своего главы, она потеряла очень много власти. Единственный шанс вернуть все привилегии — это назначить нового главу.

— Неужели, для демонов глава семьи так много значит? — с сомнением спросила я.

— Для Кавэлли — да.

— Но, если это так, то почему им не отменить эту дурацкую традицию, что новым главой может быть только тот, кто унаследует кровь дракона? Без этого правила им было бы куда проще. Лишились одного главы, назначили другого — по старшинству. Зачем Кавэлли эти заморочки? — я абсолютно не понимала логику своих родственников.

— Понимаешь, Милена, демоны очень долго живут. А точнее, они, вообще, бессмертны. Из-за этого, по сути, все демоны закоренелые консерваторы. Они не любят что-то менять касательно того, что относится к старым традициям и немногочисленным законам. Они могут нарушить их только в самом крайнем случае, если нет другого выхода, — сказал отец.

— А, разве, сейчас не тот самый крайний случай? — поинтересовалась я.

— Нет, если есть тот, кого можно сделать главой.

— Если Кавэлли считают, что это могу быть я, то они сильно ошибаются! — отрезала я. — Моя мать была человеком — я не могу быть главой в семье демонов! Кстати, а ты, папа, можешь запретить нашим родственникам навязывать мне эту должность (если им, правда, нужно именно это)?

— Нет. После того, что я сделал, я не имею никаких прав в семье Кавэлли. Я — изгой в мире демонов. Формально, я теперь даже не являюсь членом семьи. Меня никто не станет слушать.

— Плохо. А я сама могу отказаться от такого… «заманчивого» предложения?

— Теоретически — можешь, но теория — она потому и называется теорией, что в реальность она не превращается.

— Ладно, если моему дяде надо именно это, думаю, я смогу как-нибудь отвертеться. А вот… Аббадон, перед тем, как уйти, сказал… сказал, что это я убила свою мать. Но, это же не правда, да?

— Могу тебя заверить, что ты не причастна к смерти своей матери, — ответил отец.

— Знаешь, я так и думала, — с облегчением выдохнула я. — Но почему тогда Аббадон сказал это? Зачем?

— А тебе не всё ли равно? — поинтересовался Кай. — Мало ли, что этому демону могло прийти в голову.

— Может и так. А что с Лексом? Его же надо как-то вернуть в «Шисуну».

— Волнуешься за него? — усмехнулся Кавэлли.

— Да не особо. Просто… просто я привыкла к нему. Он мне не нравится, но он так часто мозолил мне глаза, что если я долго не вижу Лекса, то мне уже как-то некомфортно, — призналась я.

— Эй, я, ведь, могу и приревновать, — предупредил мой парень.

— Кай, ревновать к Лексу — это то же самое, что ревновать к бездомному коту, который иногда ко мне приходит.

— Ты только самому Мейснеру не скажи про это сравнение, — фыркнул Кай. — Не думаю, что его порадует сходство с бездомным котом.

— У меня ещё не выходят из головы слова Лекса, — не обратив внимания на последнюю фразу, продолжила я. — По поводу того, что каждый носит маску. Он же тоже, наверняка, так делает. Наверное, это грустно.

— Тебе его что — жалко? — с недоверием спросил Макфей.

— Нет, не жалко. В конце концов, он сам выбрал себе такую жизнь. И как можно жалеть того, кто к людям, как к вещам относится? Но, вместе с этим, я, почему-то, хочу попытаться сделать так, чтобы его глаза перестали быть похожими на две льдины.

— В тебе слишком много доброты, котёнок, — вздохнул Кай. — Даже к убийце.

— Я догадываюсь, где может быть Мейснер, — сказал Кавэлли. — Я попробую вытащить его оттуда. А сейчас я отправляюсь в мир демонов. Кстати, Милена, я думаю, что тебе пока лучше никуда не выходить, пока всё не выяснится с Аббадоном.

— Пап, я уже говорила, что никуда выйти не могу, — показательно пошевелила я крыльями.

— Ну, и хорошо, — и он ушёл.

— Да чего хорошего-то?! — недовольно проворчала я. — Я теперь из-за этих крыльев на спине спать не смогу!

— Нашла проблему! — усмехнулся кукловод. — Кстати говоря, мне интересно — как ты ощущаешь свои крылья?

— Как ещё одну пару рук, — ответила я. — Только это такие руки, которыми ничего взять нельзя. Я даже не знаю — могу ли я летать с помощью них, ведь, они такие разные — одно птичье, а второе чешуйчатое. Кай, а весь этот беспорядок в комнате… это всё я натворила?

— Да. Но, ты просто себя не контролировала.

— Да знаю я, — отмахнулась я. — Но, контролировала я себя или нет, а убраться надо. Хоть, на что-то отвлекусь, а то я чувствую себя такой… беспомощной. Я вынуждена торчать в замкнутом помещении и ждать, ждать, ждать… Терпеть этого не могу!

— Ничего не поделаешь. В этот раз тебе придётся положиться на кого-то другого, а не на себя.

— А Блэк где? Я помню, что он был со мной.

— Твой салер тоже сейчас в мире демонов. Как и твой отец, хочет у сородичей узнать что-то о договорах между людьми и демонами.

— Мне аж совестно становится, когда я подумаю, сколько народу ради меня старается, — в этот момент, я глянула на окно. — Хм, либо мне показалось, что оно было разбито десять минут назад, либо…

— Либо. Твой отец с помощью магии его восстановил.

— А уборку, заодно, с помощью магии сделать было нельзя?

Тем не менее, я взялась за веник и принялась убираться. Точнее, я намеревалась это сделать, но Кай, заявив, что убирать осколки — это опасно, отобрал у меня веник и принялся убираться сам. Знаете, сцена, где твой кукловод — сын влиятельных родителей, главарь банды и много кто ещё, бегает по комнате с веником — поистине греет душу. Но, она грела бы ещё больше, если бы не сложившаяся ситуация. Пусть по моему виду и не видно, пусть я стараюсь быть оптимисткой, но, на самом деле, я была совершенно растеряна и напугана.

— Кай, я ещё кое-что не рассказала, — сказала я.

— Что ещё? Только не говори, что к тебе ещё какой-то демон приходил.

— Да нет. Мне Лекс рассказал об Адалиссе.

— Что он мог тебе рассказать? Ведь, Адалисса — твоя вторая личность, а не его.

— Адалисса приходила к нему вчера и напомнила о том, что было несколько столетий назад.

Пересказав Каю мой разговор с Лексом, я вопросительно посмотрела на него:

— И что ты об этом думаешь?

— Не знаю, — вздохнул Кай. — Это в голове не укладывается. Как Адалисса могла жить двести лет назад, да ещё и уничтожить целый город?

— Я пыталась, после разговора с Аббадоном, позвать Адалиссу, но у меня не вышло. А ответы на все вопросы знает только она.

— Но, что если она и жила двести лет назад? Что это изменит в этой жизни?

— Наверное, ничего. Но я, всё равно, хочу знать.

— Ты всегда всё хочешь знать. Обычно, ты хочешь знать то, что приносит тебе только боль.

— Ничего не могу с собой поделать, — пожала я плечами. — Может, у меня есть скрытые мазохистские наклонности?

— Судя по тому, как ты спасаешь своих друзей, наплевав на себя, такие наклонности у тебя есть, — усмехнулся Анхель, без стука, войдя в комнату (по крайней мере, не из воздуха появился, а дверью воспользовался).

— Анхель? А тебе что здесь нужно? — недоумённо посмотрела я на незваного гостя. — Я тебя в гости не звала.

— А я люблю ходить в гости без приглашения, — ответил падший ангел. — Тем более что я здесь по поводу договора Аббадона.

— Так ты знал про этот договор?! — разъярилась я. — Знал и не сказал мне!

— Во-первых, я ничего не знал до сегодняшнего дня, — спокойно сказал Анхель. — А во-вторых, даже если бы и знал, то почему я был обязан что-то тебе рассказывать?

— Но… зачем ты тогда пришёл сейчас? — поинтересовался Кай.

— Как я уже сказал, я только сегодня узнал про договор, заключённый матерью Милены. И я очень не хочу его исполнения.

— Почему? — удивлённо спросила я. — Тебе-то какое до этого дело? И, в конце концов, ты же выполнял то, о чём говорил тебе Аббадон. А значит, ты слушаешься его. Поэтому, я не понимаю…

— Милена, ты, кажется, кое-чего не поняла, — со вздохом сказал бывший житель Рая. — Я — не слуга Аббадона. Я выполнял его просьбы-приказы только потому, что я был в долгу перед ним. Он мне помог когда-то. Но, это не означает, что я буду ему вечно служить. Например, я считаю, что охраняя тебя, я вернул ему долг, так что, теперь могу действовать в своих интересах.

— И почему же ты не хочешь, чтобы душой Милены завладел Аббадон? — спросил Макфей. — Милена права — тебе-то какое дело до этого?

— Сам не знаю. Возможно, Милена, просто-напросто, меня покорила, — ошарашил меня падший.

— В смысле?! — изумлённо воскликнула я.

— В самом прямом.

— И чем это я могла тебя покорить?!

— Тем, что ты такая. Прямолинейная, вспыльчивая, добрая…

— Да ты, хоть, знаешь, сколько в мире таких девушек? — поинтересовалась я.

— Не знаю насчёт того, сколько таких девушек в мире, но в данный момент меня интересуешь ты.

— Слушай, мне плевать, чем тебя привлекла Милена, — сказал Кай. — Что насчёт Аббадона? Ты знаешь, как расторгнуть договор?

— Не совсем. Я знаю способ, который, возможно, поможет.

— И что же это за способ? — спросила я, правда, в душе не очень веря в то, что падший ангел так просто решил мне помочь.

— Заключи договор со мной, Милена, — сказал Анхель.