Никаких достоинств

Глава 3

На работу я опоздала. Естественно, у ресепшен столкнулась с Шахназаровной, начальница распахнула рот, но потом вдруг махнула рукой и пошла в финансовый. Еще разок обернулась, снова махнула рукой. Полагаю, дело было в моем внешнем виде. Или Шахназаровна просто не поверила, что я могу опаздывать, со мной такое не случалось. Или вообще меня не узнала?

Собственно, я и сама себя не узнавала. Хорошо, что мой рабочий стол никуда не делся, можно было упасть в кресло и сделать вид, что занята работой. Впрочем, поскольку работа тоже никуда не делась, делать вид не получалось, текучка мигом начала топить бедную девушку.

— Эффектно — сказала Эля, раскладывая фото макетов по номерам. — Ты вообще-то здорова? Тон наложила слишком темный.

«Эффектно» это про мой свитерок «под горло», насчет «тона» на лицо поклеп — не до макияжа мне утром было. По поводу здоровья меня спрашивали уже в третий раз, и понятно, почему.

— Здорова. Соседи выспаться не дали, и завтракала я странно — изложила я краткую версию полнейшего крушения бытия.

— Иди, пообедай. Шахназаровна в МоскСити уехала, имеем глоток свободы.

Предложение выглядело своевременным, поскольку работалось мне исключительно в автоматическом режиме, голова абсолютно ничего не соображала. Расширенный обеденный перерыв мог пойти на пользу. Я поплелась в кафе и на выходе закономерно напоролась на шефа. Властитель «Плинту-С-Глобал» изволил обратить свой взыскательный взгляд. Особого понимания в этом взгляде не было, возможно, шеф меня вообще не помнил или не узнал. Да, черные джинсы и свитер не вписывались в продуманный дресс-код фирмы. Заказчики могут не понять. Наплевать, пусть увольняют. С облегчением уеду куда-нибудь на природу, к реке, к мосту, например к Крымскому у парка, залезу повыше на ферму-ванту и булькну в воду. Хотя мне не залезть, я же не Мар.

Свободных столиков было пока полно, я сидела в углу, пила чай и бессмысленно разглядывала блестящий бок кофе-машины. Желудок нехорошо сжимался: от страха и от того, что дома я позавтракала лишь четырьмя таблетками контрацептивов. Можно было бы и сэкономить дорогой медикамент, все рано поздновато я их глотала.

Как такое могло быть? Почему я пью противозачаточные после сновидений? Нет ли здесь какой-то нестыковки, а, Маргарита Слебова? Если тут кто-то спятил, не уместнее ли пить транквилизаторы, валерьянку и прочие умиротворяющие средства? И сходить к надежному психологу-психиатру. Мне как-то давали визитку одного чудо-специалиста.

Нестыковок было полно, и главная из них была — невозможно убедить себя, что это был сон. Или бред. Температуру я себе померила — чуть пониженная. Полный упадок сил и мыслительных способностей. А в чем можно убедить себя, пребывая в столь бессильном состоянии? Оставалось налить себе еще чая и вновь разглядывать кольца. Гладкие ободки самой простой формы, не золото, не платина, и даже не серебро. Хотя металл не лишен изящества, а кольца чуть разные: одно с красноватым отливом, другое более темное, чуть зеленоватое. Видимо, добавки меди и еще чего-то. Кожу не пачкают, вместе смотрятся гармонично.

Еще бы! «Вместе смотрятся гармонично». И ночью сочетались отлично. Но те кожу все-таки пачкали. Я когда утром к зеркалу встала и глаза разлепила, чуть не взвыла. Шея, да и еще много что — как у змеи. Не в том смысле, что нормальные змеи сплошь в засосах, а в том, что сплошь узорчато пятнистые, как и я. Просто кошмар, воротник свитера все время поправлять нужно, чтобы не сползал, не обнажал верхние отметины, они практически под подбородком.

Кольца, узоры, оставшиеся в памяти мельчайшие детали «сна». Что еще? Загар. Но ведь это не я там была — в любом случае не я! Да и так загореть за один неполный день нереально. Там вообще по большей части была ночь. Может, как раз именно ночной, внезапный косметический эффект группового секса? Вряд ли, это мне мнится — утром с адекватностью зрения было не очень хорошо.

Я заказала кусочек пирога и сходила в туалет. В зеркале была все же я, может и чуть смуглее, тут с освещением так себе, это не роскошный ослепительный офисный санузел «Плинту-С-Глобал». Черт с ней с кожей, глаза безумные. Нужно было лимонный пирог заказать. Как в том пошлом анекдоте: «Меня изнасиловали! — Съешь лимон. — Разве помогает? — Нет, но морда такой довольной не будет».

О произошедшем сейчас думать не стоило. Отложим до вечера.

Лимонного пирога в меню не было, я съела кусочек малинового и вернулась к офисным делам.

Уже заканчивали, я отдавала Шахназаровне эскизы предварительных проектов, начальница в сомнениях кривила качественно татуажные губы, но эскизы все же одобрила. Потом сняла очки и требовательно взглянула на меня:

— Шеф интересовался, куда ты летала на выходные. Действительно, загар недурен. Что за регион? Признавайся, Слебова, репрессий не будет.

— Солярий. Новый аппарат поставили, рискнула попробовать.

— Ты, Рита, рискуй, но знай меру. Так нагло врать руководству неразумно. Неужели я естественный загар от солярия не отличу? Вот с цветом волос ты вполне разумно рискуешь — чуть-чуть иной тон, а уже впечатление дает. Пока благоприятное. Не знаю, насколько тебе пойдут темные волосы, но современная девушка обязана экспериментировать. Чего ты боишься, Слебова? Джинсы в обтяг мы себе позволяем, а с головой «ах, я не такая, я вся насквозь естественная». Глупо. К нам заказчики вполне приличные ходят, а ты не только престиж фирмы роняешь, но и шанс на поправку личной жизни игнорируешь. Всё, иди с глаз моих!

Я пошла с глаз руководства и вообще из офиса, благо рабочий день наконец завершился.

Четыре остановки на метро, эскалатор, забитый разносчиками ускоренной еды с громоздкими коробами за спиной, шумная улица, продуктовый магазинчик, оплачиваем, далее проход к грязному забору. Где-то здесь дыра и была. Утром я на редкость мгновенно миновала секретный фарватер и оказалась у метро. Даже успела слабо порадоваться столь короткому пути. Но утром я была совершенно неадекватная, слабовидящая, и… ах, не будем стесняться точных терминов — затраханная. Пусть и в хорошем смысле этого слова, но чрезмерно. Да где я тут прошла⁈

Дыра все же нашлась, я протиснулась, едва не порвав пальто, потом мы с пакетом продуктов полчаса блуждали между дряхлыми железобетонными плитами и зарослями сухой травы. Пришлось забираться на огромные блоки и смотреть поверх забора. Оказалось что дом по Застоньевскому буквально в двадцати шагах. Я засекла курс, пробилась к забору, просунула голову в дыру — из-под дворового грибка на меня мрачно, но уже не особо потрясенно смотрела вчерашняя кошка. О, да я настоящий следопыт, Мар бы мной гордилась!

Отряхивая пальто, я вошла в знакомый подъезд. Здесь царила стабильность, разве что кошкой пахло чуть поменьше. Большой ключ с готовностью попал в замок. Внутри огромной прихожей обнаружились некоторые изменения — велосипед сдвинулся к другой стене. Не успела я оценить веломашину — с виду довольно продвинутую — как в коридорных далях появилась ее хозяйка. Вынув из зубов сигарету, Вера Павловна одобрила:

— Вовремя. А то эта манера в темноте шляться до добра не доведет. Привет! Кофе пить будешь?

— Здравствуйте. Я попозже.

— Ну, смотри. Чего мрачная-то?

— На работе задергали.

— А чего ты особо напрягаешься-то? — удивилась хозяйка. — Сейчас не старые времена, профсоюзов нету, никто тебя не защитит и путевку в Пятигорск не выпишет. Дозируй труд, не перерабатывай.

— Буду дозировать.

Я юркнула в комнату. Перекрикивания через огромный коридор и дымящая табаком на общей кухне хозяйка меня не слишком восхитили. Но когда меня вообще что-то восхищало? Я замерла с полуснятым пальто…

Восхищало. Вчера. Вернее, даже сегодня ночью. Заповедник золотых трав, теплый ветер, простор… Да, пусть на сусликов полюбоваться не довелось. Но были Вал и Гал. Они определенно лучше сусликов.

Я повесила пальто и, закрыв лицо руками, тупо замерла посреди комнаты. Я хочу туда, к ним. На свободу. Лучше драться с горггами и умирать, чем тут лазить по дырам и плитам. Нет, умирать я не хочу, и заборные дыры не самое страшное, просто…

Что просто?

Ничего не просто. Заберут в психбольницу, будут колоть сильнодействующие и недешевые препараты, дабы сны у девушки оставались правильные и приличные. А я не хочу! Я наоборот хочу!

Комната смотрела на меня без особого понимания. Действительно, какие истерики, если пакет с продуктами не разобран?

Яйца и остальное были отправлены в холодильник моей темной кухоньки, в ванной обнаружились грязные следы сорок девятого размера — кто-то у раковины топтался. Видимо, все-таки не горгг, а сантехник, поскольку в кранах появилась вода. В вульгарной Вере Павловне и Застоньевском ЖКХ имелись свои положительные стороны.

Ванна меня едва вмещала, зато струи душа лупили как из пушки. Это полезно, есть даже такие специальные лечебные души для психически ненормальных нимфоманок. Я стояла под резкими струями и думала, что не хочу ни о чем думать. Видимо, я умственно отсталая сумасшедшая нимфоманка. А бывает ли не сумасшедшие нимфоманки? Это же вроде бы официальное умственное расстройство? Хотя почему умственное? Оно же телесное.

Тело определенно все помнило. Тут думай не думай, а накатывают такие сильные ощущения. Можно уверять себя, что один раз, да во сне, да в боевых стесненных условиях, это вообще не групповуха, лишь случайное стечение обстоятельств. Но тело…

Нет, мне просто хочется их увидеть. Неболтливых, по-своему веселых, сдержанных воинов. Не надо секса. Просто сидеть под звездным небом, жевать мясо, видеть, как точно они работают ножами. Точно, сильно, уверенно, ритмично… О-о, черт…

Тело и мысли спорили, пытаясь нагнать и объяснить друг другу правду. Так или иначе, но кружили и гоняли они только вокруг секса. У меня начали ныть бедра.

Пошли вон! Шиза, тело, мысли, бедра — все вон! Поскольку есть еще и желудок.

Я надела домашнее и направилась к холодильнику.

Десять… Я задумчиво рассматривала опустевшую упаковку яиц. Жарила в три приема, зелень, кусочек колбасы, немного гренок — все там было. Ужас! Сходить что ли еще раз в магазин? Нет, уже темнеет, блуждать по бывшей стройке этого «бермудского треугольника» не хочется. И вообще нужно остановить процесс питания. Тем более, еще есть чай и пироженки.

Переходник для розетки я, конечно, купить забыла. Впрочем, сытый желудок окончательно раздавил страхи перед психушкой, отторг нежелание общаться с Верой Павловной и гулким коридором. Мы с пироженками и кружкой бесстрашно направились на общую кухню.

Хозяйки не было, чайник с кипятком ждал на плите. Я сидела, размышляя над своей комнатой и скромными размерами пирожных. Может, тайна галлюцинаций заключена в самой комнате? Жил какой-то наркоман, пропитал диван ядовитыми смесями, вот меня и прихватило. Логично? А кольца и засосы на меня сами наделись. Кстати, почему пирожные в упаковку по три штуки кладут? Тут же явно четыре штучки поместятся.

Кончились. И пирожные, и мысли о наркоманских диванах. Я налила еще чаю и направилась к себе. За дверью хозяйки опять тихо играла музыка, едва слышно и проникновенно пели по-французски. Это из старинного — был такой кудрявый французский певец. Имя я вспомнить не могла, но во времена молодости Веры Павловны он был жутко популярен. Ностальгирует хозяйка. А что ей еще делать?

Гораздо актуальнее был вопрос, что делать мне. Ведь страшно. И попасть в Золотую степь страшно, и не попасть еще страшнее. Видимо, и то, и другое много страшнее психушки.

Я старательно занималась делами: почистила пальто, написала список покупок на завтра — дважды подчеркнула «переходник», пересмотрела пакет со стрингами. В отчаянии даже накидала в планшете план по доработке текущих рабочих проектов. Да что ж все такая рань на часах? Я же спать хочу.

Наконец, тихоходное время сдвинулось к половине одиннадцатого, я решила что пора, спала-то я плохо, нужно попытаться выспаться.

Я постелилась и легла: свежие простыни, свежая футболка и темно-сиреневые стринги. Что глупо.

Выяснилось, что спать я совершенно не хочу. Просто хочу. Физиологически.

Наушники пытались меня утешить и отвлечь. Но это же не рок-поп и си-панк, а чистое порно-мюзик, и как такое студиям записывать дают⁈ Лучше бы я хозяйкину курчавую старину слушала.

Плеер я отключила, с мыслями этот номер не прошел.

Тишина и тоска наплывали из углов комнаты. Шкаф мужественно пытался их сдержать, но тоска и безнадега обтекали его широкую сильную спину.

Господи, да что ж я даже с ума и то не могу нормально сойти⁈

Я не особо верующая, но взывать к богу по столь странному поводу было как-то неосмотрительно. Лучше прибегнуть к хорошо проверенному человечеством практичному электронному безумию. Телевидение оно называется.

Я нажала клавишу старинного агрегата, он чуть подумал, вздрогнул и попробовал засветиться. Затаив дыхание, я ждала. Трудно поверить, что причиной моей шизы и сна о Золотых степях был черно-белый ламповый мамонт, но…

… — трудно предположить, что причиной этого был недостаток религиозности — сообщил мне и миру серый человечек на сером экране, задумчиво посмотрел в стол перед собой, поправил очки, и задушевно продолжил: — Большинство искусствоведов склонны отдавать приоритет влиянию эпидемий чумы и оспы…

Черт, только чумы мне и не хватало! Я надавила на переключатель каналов, поднатужилась, но не успела переключиться…

Я стояла в полумраке, вокруг был тесанный, гладкий, резной, но одинаково серо-могильный камень. Инстинктивно задрав голову, я рассмотрела высоченные и узкие каменные своды. Ой! С золотистыми просторами степей этот сон явно не пересекался. Вообще никак! Я мало понимаю в чумных приоритетах и сусликах, но неплохо распознаю раннюю готику. Да не туда же меня спать отправили!