Нижние уровни

Глава 5 Или как выглядит «сказочные разборки»? (часть 2)

Очевидно, что неестественный звук и сон, накрывший меня и остальных, как-то связаны. Я подключился к одному из дронов для наблюдения, разумеется, без звука. Ещё раз осмотрел картину, решив попробовать для начала самое простое решение: подключиться к каналу связи группы Оркестра, дабы врубить им на максимальной громкости рок! Хеви-метал!

— Вашу… — дальнейший мат от нескольких голосов слился в какофонию, однако согласно видео с дрона, полёт ДИТРов с отрядом Оркестра начал выравниваться.

— «Атака из леса каким-то звуковым воплощением, используйте частотные фильтры», — отправил я уже в текстовый чат группы.

Одновременно приходилось ментально тормошить Феникса, не давая ему уснуть и прося подняться выше, чтобы он оказался вне зоны действия атаки. Хорошо бы его отозвать… Но чуйка подсказывала, что Хугин может понадобится. Да и отзывать я его старался как можно реже.

Мат группы Оркестра не прекратился, но стал более целенаправленный. Не прошло минуты, как даже без музыки никто больше не пытался уснуть и рухнуть в лес. А в эфир пошли цензурные приказы:

— Нейтрон, набирай высоту, следишь за картиной боя, бьёшь только по команде. Мимик, направляйся в лес, найди источник атаки. Лотерейщик, мы с тобой в охранении.

— Оркестр, чем я могу помочь? — влез я в общий эфир.

— Не лезь! — рык был яростный и доходчивый.

— Но я…

— Спасибо, что помог, но ещё слово — и я тебе подорву! — расставил все точки над «ё» собеседник.

А в следующую секунду ему стало не до меня, ибо из леса взлетел огромный, не побоюсь этого слова, «исполинский» дракон о трёх головах. Система существо никак не опознавала, но для себя я его нарёк Змеем Горынычем. Головы попытались изрыгнуть пламя и подпалить спустившихся слишком низко Критиков, но те рассыпались в стороны.

Через окуляры дронов я сумел рассмотреть, что на спине Горыныча восседают три всадника — по одному на шею. По центу огромный кот, превосходящий размерами среднего человека. Он вовсю разевал гигантскую пасть, словно пел — похоже, это был Кот Баюн. Рядом маленькое, заросшее с ног до головы волосами существо, у которого виднелся только один глаз. Этим самым глазом оно упорно зыркало по сторонам — если продолжать аналогии, то похоже на Лихо Одноглазое. Замыкало троицу… нечто необъяснимо жуткое, аморфное и уродливое. Казалось существо готово принять вид твоего самого страшного кошмара, стоит задержать на нём взгляд — неужели Бабайка?

Добивая мою психику, сквозь кроны прорвались ещё несколько фигур, быстро набирая высоту над лесом. Система не могла считать данные из-за бесформенных балахонов, но вот скакуны впечатляли: каменные сфинксы из глубин одержимого Питера. Возглавляла группу фигура на медном грифоне в черных доспехах с двуручным мечом-фламбергом в руках. Для лидера Система расщедрилась на описание:

'Кощей Бессмертный — одержимый.

Личные данные отсутствуют.

Вера: засекречено'.

Что за бред происходит? Почему воплощения: Баюн, Лихо и Бабайка — работают вместе с одержимыми людьми? Я, конечно, слышал, что при сотрудничестве творцов из одного направления или стиля их силы возрастают, но тут явно перебор!

Кроме того, зачем наш груз одержимому Кощею и его последователям? Более того, если я правильно помню, то прозвища давали лишь самым сильным одержимым — тем, кого не сумели поймать. А отсутствие личных данных намекает, что у одержимого нет наруча и, вероятнее всего, он времён Черного месяца. Как он так долго продержался в одержимых? Где нашёл последователей? И что вообще значит «засекреченный» показатель Веры?

— Наёмники! — раздалось в общем канале от Оркестра. — Вызывайте лешего и водяного. Они должны дежурить в области. Подтягивайте всех наших нештатных поблизости.

— Маразм крепчал, а крыша протекала. Идя в Критики, я подписывался рисковать жизнью и здоровьем, психикой и душой, но не участвовать в сказочных разборках! Требую оплаты за вредность! — решил я для себя, и отключился от дрона, и общего канала. — Я не хочу этого видеть, у меня и своих проблем по горло.

Не скажу, что отключался с лёгким сердцем, но с пониманием: Оркестр знает, что делает, и своей «инициативой» я могу ему помешать — стоит хотя бы иногда доверять напарникам. Я на месте согласно приказу и сделаю всё, что нужно… А всматриваться в картину боя — лишний раз переживать, Феникс если что меня предупредит. Всё равно сбежать через картину не получится: мешают искажения Веры от объекта охранения.

Так на чём я остановился? Пришла пора перейти к моей главной рабочей способности: «Иммунитет». Здесь всё прекрасно и лаконично:

'Защита от искажений физического воздействия 10 ИВ.

Защита от искажений ментального воздействия 8 ИВ.

Защита от искажений духовного воздействия 5 ИВ'.

Если влить всю мою Рабочую Веру в один из навыков, то защиты хватит от очень многого… но не от всего. Потому я никогда не пользовался этой возможностью — этого ожидают знающие меня враги. Лучше я Рабочую Веру потрачу более нестандартно.

С учётом того, что затраченная на этот параметр Вера не сгорала, то по совету коллег я не жалел личную Веру — своеобразный банковский вклад. Вот и сейчас я уже хотел вложить нераспределённую Бытовую Веру в один из параметров, как поймал себя на мысли: «Веры осталось буквально на одно воплощение, а завтра поездка, от которой неизвестно, чего ожидать…»

Мысль заставила остановиться. Пользоваться Верой при встрече с родителями я не собирался, но то, что обстоятельства могут случиться любые — знал. А вот расход казённой Рабочей Веры на личные нужды мне точно никто не одобрит. Потому я решил придержать остатки Бытовой Веры.

Вместо этого пробежался ещё раз по настройкам параметра:

«Радиус воздействия» — 5 метров, максимальный для меня.

«Сила воздействия на площадь» — 100% от личной защиты.

Чуть ниже отдельно табличка, где галочками отмечалось то, что мой иммунитет: не должен пропускать все виды атак; обязан уточнять у меня возможность использования воплощения — вроде путешествий через картины или запросов ментальной связи; и, конечно, не должен реагировать на полезные воздействия: было бы обидно погибнуть, потеряв сознание и не сумев принять лечение.

Наконец, отдельным пунктом шла запись, особо гревшая мне душу: «Невидимость для предсказаний — активирована». Я был уверен, что моя способность имеет множество таких приятных функций, вот только они скрытые. Узнать о них и внести в систему я смогу только на практике.

Контейнер вновь дёрнулся, на сей раз не сильно, но вполне ощутимо. Струйка холодного пота пробежала между лопаток. Признаюсь честно, пусть я и не хотел лезть в бой, но то, что он идёт буквально в паре десятков метро от меня — нервировало. И в случае неудачи контейнер не постесняются взорвать.

Взгляд Феникса, парившего сейчас над дирижаблем рядом с Нейтрон, открыл вид на происходящее:

Первое и самое эпичное, что бросалось в глаза — так это медленно, но верно переходящий из парения в падение Змей Горыныч. Не удивительно, если учесть, что две головы отсечены, а у третьей закатились глаза. Манёвренности ему не добавляло и отсутствие задней правой лапы вместе с хвостом. Конечность была выдрана с мясом, так что торчали неаппетитные обрубки. В паре километров позади виднелась новообразованная полянка с обломками вековых сосен, сваленных, словно сухие веточки. Исходя из этого, я мог предположить, что всё это — последствия атаки Нейтрон.

Но мало Горынычу старых повреждений, так на его спине в данный момент происходил бой. Хотя «бой» — громко сказано, так как борьбу между Бабайкой и Мимиком невозможно было различить. Собственно, я даже сражающихся разглядеть не мог: две бесформенные тени с огромной скоростью метались по спине дракона, пытаясь поразить или захомутать друг друга искорёженными отростками, которые даже близко не походили на конечности. При этом спина Горыныча превращалась в кровавое месиво, а крылья — в лоскуты.

Отсутствие кота Баюна я воспринял, как потерю в страшной сече. А вот Лихо Одноглазое жило и здравствовало, более того, с поддержкой нескольких последователей Кощея теснило Лотерейщика и… Не веря глазам Феникса, я переключился на камеру одного из дронов, но вид не изменился: женщина, лишь едва за тридцать, с миловидным лицом, шикарными рыжими волосами и в домотканой рубахе с вышивкой, стоя по пояс в металлической ступе с кучей рычажков и датчиков, из дна которой било реактивное пламя, оказывала поддержку Лотерейщику.

'Баба Яга — одержимая (внештатный сотрудник Критиков).

Колесова Кира Генадьевна. Не замужем. Детей нет.

Работа: охрана леса в заповедной зоне.

Вера: ИВ 435. БВ 5465. МВ 65984.'

Одержимая на службе Критиков? Ладно… главное, что помогает. А она действительно помогала, отбивая большую часть атак помощников Кощея. И это всё во время многочисленных кульбитов, которые приходилось делать парочке, оказавшейся в меньшинстве. Прикрытие позволяло Лотерейщику контратаковать… вот только с учётом Лиха, который приносил неудачу, все заклинания Критика были максимально слабыми и неуклюжими. Попытка выстрелить из оружия ДИТРа так и вовсе заставила транспортного дрона заискрить и задымиться. А затем взгляд Лихо прошёлся и по Яге, так что и её ступа, забарахлив, стала рывками проседать.

Но не успели помощники Кощея усилить натиск, как один из них врезался в пень. И да, уважаемые читатели, я не оговорился — именно в пень. Огромный пень древнего дерева прилетел с земли, причём не один — за ним последовал целый артобстрел, направленный на приспешников злодея. Это, если я правильно понимал, леший вносил скромную лепту.

И, наконец, самый эпичный бой происходил между Кощеем и Оркестром. Не знаю, какая личность руководила главой отряда на сей раз, но Критик заливисто смеялся. И это при том, что он скинул перчатки своей техноброни и голыми руками отбивал волнистое лезвие черного меча Кощея. Тот оставался невозмутим и максимально брутален: гремел доспехами и атаковал с таким натиском и яростью, словно спасает мир… ну, или свою жизнь.

Вроде все при деле — значит, я спокоен! Феникс, на которого я вновь переключился, по моей просьбе сделал кульбит и молнией, как в прямом, так и в переносном смысле рухнул на одного из всадников, который, прикрываясь общей суматохой и невидимостью, подкрадывался со спины к Нейтрон. Но чутьё Феникса не обманешь. А я, со спокойным сердцем от своего вклада, буркнул:

— Ну… хотя бы не летающие матрёшки — и то ладно, — пожал плечами и отключился.

«Феникс» — самый сложный пункт. Не в плане того, что мозг можно сломать, разбираясь, а в плане того, что морально было сложно изменять настройки и параметры существа, которого ты хотел считать другом и напарником. А я ведь мог настроить не только внешний вид или силы Феникса, но даже его характер и отношение ко мне.

Внешность я не трогал изначально. Хотя отметил, что там имелись пункты, которые были завязаны на количество вложенной Веры. Например, плотность и размеры тела, от которых зависела материальность Феникса, а также его физические атаки или способность переносить грузы — вроде меня.

В характере я изменил лишь одну настройку, выкрутив на максимум параметр «Автономность». Но даже так он застыл на отметке в 75% и, даже вложившись туда Верой, я не смог сдвинуть её ни на процент. Потому и возлагал такие надежды на Астрал и разделение душ.

Но даже на этом уровне «Автономности» появился приятный бонус: Феникс теперь мог накапливать собственную Веру. Истинной у него пока не набралось, но вот Бытовой — несколько сотен, а Мимолётной и вовсе под тысячу. Как хозяин Феникса я мог ей распоряжаться и вкладывать куда пожелаю в рамках развития Феникса. Но за все время я не потратил ни единицы. Более того, я настроил так, что Феникс при необходимости мог использовать всю мою Мимолётную Веру. Для боя и работы я использовал Рабочую Веру, только и исключительно её! Я надеялся, что однажды Хугин сможет самостоятельно распорядиться собственной силой… как некогда Брут.

Ах да, всё же я вкладывался и в ещё один параметр для питомца: «Интеллект». Автономный и тупой Феникс — сомнительное удовольствие.

Раздался скрежет металла, и одна из входных створок контейнера отогнулась. Вернее, небольшой уголок, в который тут же просунулась волосатая ручка, пытаясь за что-нибудь уцепиться.

— И чем они там только занимаются? — пробормотал я, поднимаясь. — Допустить до контейнера Лихо. Только подумать! — я со всей силы припечатал по волосатой ладошке каблуком, рявкнув: — А ну пошёл вон, нечисть поганая.

Ручка дёрнулась и исчезла, а короткий крик сразу же снесло гулом ветра. Я же с чистой совестью вернулся на место.

Имелся у Феникса и интересный подраздел: «Стихии» — сюда перенеслись все мои бывшие магические способности, только распределённые по стихиям. По факту, тот же воздушный щит или огненный удар, которым меня не раз спасал Феникс.

Стихий оказалось много — больше сотни. Всё, что я знал и просто мог предположить, как стихию. Начиная от стандартных, вроде «Огонь», «Вода», «Воздух» — на использование которых уходил минимум Веры. Продолжая не самыми распространёнными: такими как «Камень», «Металл», «Природа» — и подобными, на которые Веры уходило несколько единиц РВ. И, наконец, довольно экзотические, подобно «Тьме», «Свету», «Гравитации» или даже «Технологиям» — на которые уходили уже десятки единиц РВ.

Последний момент, на который я обратил внимание в разделе «Феникс» — короткая запись:

«Обратная одержимость с Фениксом — доступно».

Конечно, приятно, но после сражения с Глаголом в моей книге, как-то не сговариваясь, мы с Фениксом решили не использовать эту способность. Она была настолько болезненна и так нас напугала, что мы оставили её, как средство для «самоубийственного последнего шанса».

Я поёрзал на месте. От долгого сиденья задница уже начала затекать. Да и в погнутую дверцу контейнера поддувало и стало зябко.Благо осталось сущая малость.

«Откат Времени» — самый компактный пункт. Тут я мог разменять 1 ИВ на шаг в прошлое равный 10 секундам. У меня всегда были вложены 2 РВ, чтобы при необходимости лишь коснуться татуировки и запустить процесс. Собственно, если не считать Феникса, это единственный затратный навык, на который я и тратил Рабочую Веру.

Плюс в этом же пункте у меня имелась короткая запись, появившаяся после дела с янтарной комнатой: «Возможность помнить временные ветви активирована ×100». То есть я мог помнить не только 20 секунд, которые, отматывал назад и изменял, но и чужие путешествия во времени примерно на полчаса. В теории. Ибо на практике я с подобным ещё не сталкивался.

Контейнер снова дёрнуло, но в этот раз относительно мягко. Послышался скрежет камня о металл. Звук, а вместе с ним и инерция исчезли через считанные секунды — мы приземлились. Это же подтвердил и лязг открывания двери контейнера.

— Что-то вы долго возитесь, — потягиваясь, заявил я в открывающуюся дверь. Взгляд через феникса уже подтвердил, что груз в ходе боя остался во власти Критиков. Меня встречала хмурая рожа Оркестра. — Больше не буду пользоваться вашими перевозками: сиденья жёсткие, места мало, во время полёта не кормят, да ещё и болтанка. И это я молчу о том, что всякая шушера лазит, салон выстуживает. Некомфортно.

— Несуществующий, ты совсем охренел! — взъярилась Нейтрон, спрыгивая с ДИТРа в нескольких шагах от нас. — Ты тут бездельничаешь, пока мы…

— Нейтрон, хватит, — попытался усмирить подчинённую Оркестр.

Однако судя по отброшенному в сторону шлему, раскрасневшемуся лицу и шагам, от которых вздрагивала земля, было очевидно, что девушка на взводе.

— Чего хватит? Мы сражаемся! Рискуем жизнью! А он тут сидит в безопасности, и смеет ещё возмущаться, что мы, видите ли, «возимся» и ему «некомфортно»! А ничего, что, охраняя его, погиб Лотерейщик⁈

Оркестр перехватил и удержал подчинённую всего в нескольких шагах от меня. От совершенно растерянно и потерянного меня, который и слова сказать не мог. Но зато слова нашлись у Оркестра:

— Лотерейщик погиб, охраняя не его, а груз…

— Но он мог!..

— Не мог! — спокойным, уверенным тоном оборвал возмущения девушки Начальник. — Он выполнял поставленную задачу. Он защитил груз, — полное отсутствие эмоций. Ледяной взгляд Оркестра пронзил меня. — Более того, он сделал то, что не должен был: спас нас. А тебя так и вовсе дважды. Его нужно благодарить, а не винить. Это мы неправильно рассчитали возможности наёмников… — Оркестр оборвал себя, решив, что сболтнул лишнего.

Слова были верные. Но вот искренности в них не чувствовалось. Однако даже их хватило, чтобы остановить Нейтрон. Она отвернулась от меня со слезами на глазах. А я, выйдя из контейнера, увидел измазанный в крови железный бок и всего двух ДИТРов, дымящихся и скорёженных. И Мимика, что безмолвной укоризненной тенью стоял в стороне.