Нф-100: Шутки Георга Дебича

Глава 8

- Я не хотел бы вмешиваться не в свое дело, - вкрадчиво заметил Гарж, - но вашему пилоту, кажется, требуется психотерапия.

- Это тебе сейчас травматологическая капсула понадобится, - огрызнулся Ружевич.

- Вот да, примерно об этом я и говорю, - хмыкнул Гарж и вернулся к тому, чем занимался до - к возвращению в сознание Троя. Психолог, придавленный механиком, был скорее ошарашен, чем действительно сильно пострадал, поэтому смог встать и по стеночке поплестись к своему капитану.

Трой тоже не так уж сильно пострадал. Он с трудом разлепил один глаз, затем другой, мутно уставился на Гаржа. Тот придержал его за локоть, помог подняться.

- Как, жив?

- Не очень, - механик помотал головой, после чего снова уставился на Гаржа. Но голову откручивать не кинулся, что говорило о плачевном состоянии всего.

- Ладно, не будем мешать большим и сильным дядям мериться тем, чем они обычно меряются, и пойдем с тобой в медотсек. Мало ли, вдруг у тебя сотрясение... - подумав немного, Гарж все же не удержался. - Хотя о чем это я? Что там сотрясать.

- Пш-шел ты в черную дыру, - недовольно прохрипел Трой и первым потопал к санитарному отсеку. Их никто не останавливал, не звал - в коридоре вяло шевелились встающие, да капитаны переругивались между собой. И на обоих орал очень недовольный случившимся пилот.

О том, что Май умеет так орать, не только его экипаж, но и он сам узнал только сейчас. О том, что пилоту, оставшемуся без родного корабля, хреново, должны были узнать все. Оба Донни вылупились на него так, будто бы видели в первый раз в жизни, а он сам при этом имел как минимум три головы. Капитан Волк загадочно улыбался, поглядывая по сторонам.

Капитан полиции постарался взять дело в свои руки:

- Ружевич, сходи до медотсека, а? Подожди меня там, я переговорю с... переговорю, в общем, и приду. Мы пошли.

Но пилота первого класса сбить с пути было очень и очень сложно.

- Нет, капитан, - разочарованно и зло прошипел он, вцепляясь в предплечье Донни. Старший лейтенант поспешно ухватился за протянутую руку, пытаясь оторвать распсиховавшегося Мая от своего брата.

- Вы никуда не пошли. Я хочу, чтобы вы сделали так, чтобы наш корабль вернулся. Немедленно. Прямо сейчас. Или мы будем прощаться, потому что я отправляюсь следом за ним.

Ружевичу было плохо, мерзко и тошно. Не потому что все это случилось, а потому что он понимал: все уже случилось настолько точно, что это никакими приказами не исправишь.

И вот это-то и плохо.

- Послушай сюда, лейтенант, - вдруг зло и серьезно прошипел капитан Донни. - Закрой рот и не смей со мной спорить. Гребаное корыто пошло ко дну, и ты оправляешься вместе с ним. Когда мы вернемся на станцию, попрощаешься со своими лейтенантскими нашивками и первым классом. Бабьи истерики в экстренной ситуации мне здесь на хрен не упали.

На этом разговор был окончен. Уходя следом за полицейскими, Волк панибратски похлопал его по плечу.

- Держись, парень. Сходи до Гаржа, пусть он тебе что-нибудь вколет.

- Да пошел ты, - огрызнулся Ружевич, отмахиваясь.

Пожав плечами, капитан контрабандистов ушел, напоследок всем своим наказав полицейских любить и не обижать. Да кем тут обижать вообще?

Всего один... а, вот и второй, из тех, кто действительно в состоянии оказать качественное сопротивление. Ну, еще девка и мальчишка, но их в расчет можно не брать. Быстро переключающийся мозг Мая пытался работать и не думать о потере корабля. О корабле можно поубиваться потом.

Слова Донни на удивление быстро поставило все на свои места.

Никки Райт сосредоточенно, не обращая ни на кого внимания, поправляла комбинезон. Рядовые сидели на полу и о чем-то тихо говорили, решив, что если капитана поблизости нет, то можно и не ставать. Сбоку осторожно подбирался Филлипс, видимо, в надежде оказать какую-то там медицинскую помощь.

Трэвиса не было, как и медика, к которому капитаны его упорно посылали. Да и вообще контрабандисты довольно быстро куда-то делись, как будто вовсе и не были арестованы (хотя, по факту, конечно, уже и не были, вряд ли они добровольно поведут корабль на станцию). Только двое - тот, что первым заговорил с капитаном после взрыва - и еще один.

У Мая во второй раз за день перехватило дыхание. Стряхнув с себя озабоченного его психическим состоянием Филлипса, Ружевич пошел вперед, прорычав:

- Отвали.

Психолог отваливать не собирался и шел следом, видимо, надеясь, когда пилот устанет, загнать его таки в медотсек.

Ситуация накалилась до предела. То есть, Маю казалось, что все стало очень плохо еще тогда, когда "Ниньё" схлопнулась, но нет, конкретно в данный момент все стало куда хуже.

- Май, можно... - заикнулся было Артур.

- Можно не надо? - раздраженно прервал его Ружевич, кладя на плечо одного из контрабандистов руку и разворачивая его к себе.

У него было около трех секунд, чтобы понять, кто перед ним. Совершенно незнакомый тип или же тип с хорошо знакомыми лицом? Настолько хорошо, как будто его фото были расставлены по всем углам родительского дома?

Был самый маленький шанс, что Май ошибается. Просто он сейчас немного не в своем уме. И можно было бы взмолиться об этом всевышнему или еще какой-нибудь дряни, но шанс был мал настолько, насколько дурна была идея, что слово капитана сможет оживить мертвых и отконвоировать корабль назад.

Раз секунда. Ружевич решился заглянуть в лицо мужчине, который готов был уже скинуть его руку.

Два секунда. Светлые волосы, светлые глаза, тяжелый подбородок, открытый рот, чтобы послать нахрен.

Три секунда. Черт возьми! Узнавание промелькнуло с обоих сторон.

- Что ты, мать твою, здесь делаешь? - прошипел Май, не обращая внимания на то, как легко стряхнули его руку с плеча. - И почему ты вообще жив?

Макс что-то ответил Дьюле, видимо, продолжая разговор, и развернулся к пилоту полностью. Он оказался чуть выше - этого Май совсем не ожидал, но пятиться не стал. Если бы они не знали друг друга, можно было бы извиниться и слинять - но не сейчас.

За плечом Макса с любопытствующим видом маячил Эссенжи, а за своей спиной Май чувствовал напряженного Филлипса. Тому его опыт, видимо, подсказывал, что будет драка. Остальные на них не обращали никакого внимания.

- А ты как думаешь? - выставив подбородок знакомым жестом, ответил Макс Ружевич, скрещивая руки на груди. Не зная, что ответить, Май скрестил руки точно так же, и теперь они стояли, с возмущением и удивлением глядя друг на друга.

Их наблюдатели на всякий случай отошли чуть подальше.

- Я думал... впрочем, все ясно, - лейтенант понуро опустил плечи, отступил на шаг, наткнувшись на Филлипса, и тут же снова шагнул назад. - Нет, черт возьми, я совершенно этого не понимаю! Плевать на нас, но как ты с матерью своей мог так поступить? Как, черт возьми?

Макс молчал. Но, судя по презрительно вздернутой верхней губе, ему еще было что сказать, только не очень-то и хотелось.

Май глубоко вздохнул, чтобы взять себя в руки. На сегодня разочарований было более чем достаточно.

- Сержант, идем, - бросил он Филлипсу, послушно шагающему следом. - Где тут у них этот проклятый медотсек? Я хочу напиться так, чтобы даже кладбищем рулить не позволили.

- Тогда нам, наверное, не туда... - предположил Артур, плохо разбирающийся в устройстве торговых кораблей. То есть он даже предположить не мог, есть ли здесь, где выпить. Причем в таком количестве, чтобы это устроило лейтенанта.

- Заткнись и веди.

Да что было вести-то? На стене мигали указатели - значок грузового отсека, значок медотсека, кровать, означающая жилой. Не заблудишься, даже если очень захочешь.

За ними увязались и рядовые, и лейтенант Райт, которым все равно было больше некуда идти - пока капитаны не решат их дальнейшую судьбу.

- Вау, - Дьюла ухмыльнулся, когда Макс обернулся к нему, чтобы продолжить разговор.

- Ну, только ты-то не начинай, - устало попросил Ружевич.

- Знаешь, Макс, я бы и рад, но тут есть одно "но", - Эссенжи развел руками, демонстрируя полную беззащитность перед жизненными обстоятельствами. - Гарж с меня шкуру спустит и набьет ее гвоздями, если я все не узнаю и не расскажу ему. Если ты думаешь, что он может не узнать о том, что сейчас случилось, то ты просто очень плохо знаешь Гаржа. Ну что? Обещаю тебя сильно не очернять.

Макс вздохнул. Меньше всего на свете он хотел рассказывать кому-то из попутчиков о своем прошлом, но Дьюла был прав: очень мало вещей существуют на свете, которые хуже сплетен.

- Ладно, в столовую?

- В нее, - согласился Эссенжи и от души пнул чей-то треснувший шлем, разразившийся громогласным шорохом.

В столовой уже были Дари с Мэрилендом, и вот они точно уже были в курсе событий. Как только узнали?

Они молча подтянулись и сели рядом, и Макс на мгновение почувствовал себя в старшей школе, которую страшно не любил. Садист-учитель обожал, согласно каким-то древним методикам, сажать детей друг напротив друга и сталкивать их лбами. Причем половине давал неоспоримо правильные тезисы, а другим - совершенно провальные и не выдерживающие никакой критике. То ли ему нравилось стравливать одноклассников, то ли это просто методика была такая, не всем доступная.

Максу, по крайней мере, она доступна не была.

- Я плохо рассказываю. Спрашивай?

Дьюла похрустел пальцами и с удовольствием задал первый вопрос:

- Кто этот парень? Нет, не так. Мы все знаем, что это пилот копов. Вопрос такой: откуда ты его знаешь?

Ружевич как-то неуверенно почесал висок и ответил:

- Это мой брат.

- Это можно было заметить, - вмешалась Дари. - Вы очень похожи, - она повертела рукой возле своего лица, - вот этим.

- Это как сказать, - не согласился Макс. - Мы не родные братья. Наши отцы - близнецы, поэтому у нас и фамилии одинаковые, и что-то общее есть.

Некоторое время все только переваривали сказанное, после чего тишину предсказуемо нарушила Дари.

- То есть, - она облокотилась на стол и подалась ближе к Максу, - от тебя могут родиться близнецы?

- Я не стану портить свой генофонд тобой.

Насупившись, Дари отодвинулась и замолчала, впрочем, не очень сильно обидевшись.

- Начинаешь обживаться у нас, - Дьюла похлопал Макса по плечу, от чего Ружевича перекосило. - Второй вопрос: Что не так? В чем у вас проблема? Не поделили в детстве пистолет от игры "Убей зомби на диком севере"? Что, никогда в такую не играли?

Никто, как оказалось, не играл. Дьюла пожал плечами.

- Май у нас - гордость двух семей. Знаешь, Максик, - Макс скривился, кого-то передразнивая мерзким голосом, - а Май закончил школу с отличием. Смотри, какое отличие! На стену повесим! Знаешь, а Май отучился на биохиме, а зачем ты бросил биохим?

- Это что?

- Это вроде как специалист в радиационной ботанике, - пояснил Макс. - Как радиация влияет на растения и что можно из этого хорошего получить. Полезная штука, вот только университет совершенно не дает того, что нужно. Вот я и бросил. Потом уже сам учился у специалистов.

- Детские комплексы - это так мило, - с умилением вздохнул Дьюла, явно издеваясь.

- Я сейчас сломаю тебе нос, - мрачно пригрозил Макс. - Ладно, на самом деле вся суть не в этом. То, что я не люблю Мая, а он всегда считал себя в ответе за меня, потому что его об этом просили - это фигня. На самом деле ничего такого - просто я решил, что биохим, "авотмаи", мамочки и папочки у меня уже вот где, - и он показал рукой у себя под горлом, - и свалил из дома. Вообще-то мамочка знает, куда я свалил и что вообще случилось, так что то, что все они считают меня мертвым, это еще один плюс в копилку того, что надо было делать ноги раньше. Подумать только! Ма решила, что лучше мертвый сын, чем сын, занимающийся незаконной деятельностью.

Ружевич помолчал, затем вдруг яростно потряс кулаком возле своего уха.

- Вот я прям слышу, как она говорит: "А вот Май в полиции служит!". Не было у нас в семье копов никогда, не было! А этот вот отличился, мать его.

- У-у, какие комплексы мохнатые, - с удовлетворением отметил Дьюла, откидываясь на спинку своего стула. - Знаешь, Гарж немного шарит в гипнозе, может, он у тебя пошуршит в голове? Все проблемы сразу решит.

- Пошел ты в задницу вместе со своим Гаржем, - огрызнулся Макс. Он снова замкнулся в себе, когда поддерживать беседу дальше стало просто бессмысленно.

Но Эссенжи был доволен, он уже узнал все, что должен был, поэтому на посыл даже не среагировал. Куда его только в свое время не посылали и где он только не был. Так стоит ли напрягаться из-за дружелюбных тычков?

- Забавная штука выходит, - вдруг неожиданно подал голос Мэри. На него все тут же обернулись.

- В полицейские идут или по убеждениям, или от безысходности. А в преступность лезут или потому что больше нигде не приняли, или по потомственной линии, или из чувства противоречия. Интересно... - Мэриленд погрузился в свои мысли, видимо, размышляя, что его толкнуло на скользкую дорожку. Задумался и Дьюла.

Дари же осталась беззаботной. Она пожала плечами и призналась:

- Волк - мой дядя. Куда мне еще?

- Правильно, кто тебя, дуру такую, куда возьмет, - отозвался Дьюла.

Дари не обиделась.

Макс тоже молчал. С ним все было понятно и написано километровыми буквами. Бунт.

Капитан Донни понял, что ситуация авральная, по некоторым косвенным признакам. Например, по тому, что Волк собирался его шантажировать. А еще у него, кстати, было, чем. Это никак не входило в план триумфального возвращения на станцию для возвращения всех возможных и невозможных регалий.

Волк спокойно расположился в кресле в капитанской каюте, вытянув ноги. Он выглядел спокойным и уверенным, как ректор учебного заведения, к которому на поклон пришли студенты с просьбой не отчислять их, растяп.

В свою очередь, братья Донни чувствовали себя неловко и совершенно не в безопасности. Но если в случае старшего лейтенанта это никак не отражалось на его лице, но капитан просто больше злился.

- Итак, - капитан полиции плюхнулся в предложенное ему кресло, явно предназначенное для переговоров: жесткое и неудобное. - Я хочу, чтобы все мои люди, полным составом, целые и невредимые, сошли с этого корабля. Что для этого нужно?

- Ничего, - Волк хмыкнул, закашлялся, сильно потер сухие губы и скрестил руки на груди.

На недоумение со стороны полицейских он пояснил:

- Мне ничего не нужно от вас. Корабль прибывает в место назначения, где мы, мирные торговцы, закупаем товар, оставляем вас на планете, после чего отбываем на все четыре стороны. И никаких претензий друг к другу не имеем, так?

Донни помолчал, жуя нижнюю губу и что-то сосредоточенно обмозговывая. Если бы его шлем не разбился, то он бы наверняка сейчас вовсю разговаривал с первым помощником. Но эта тишина полностью устраивала Волка.

Во всем этом смиренном дружелюбии явственно чувствовался какой-то подвох. Настолько явный, что был совершенно незаметен. И Донни, в общем-то, согласный с предложенным раскладом, двинулся дальше.

- Я требую, чтобы был выдан человек, взорвавший наш корабль. Это важно.

- А знаете, - Волк нахмурился, - по дороге у нас будет Лаохоо. Мы не планировали там останавливаться, но если вы очень просите, то, пожалуй, мы можем вас оставить и там.

Донни прикинул, насколько часто корабли причаливают к кладбищенской станции. Представил, сколько человек после столь длительного ожидания останется от его экипажа. Ситуация в самом деле была хоть куда. Хоть на тот свет, хоть на другой.

- А вы можете гарантировать, что никто из моего экипажа не пострадает?

- Конечно, - Волк кивнул. - Мои люди ведь не звери, ни на кого не бросаются.

- Но кто-то ведь из них взорвал...

- Простите, - немедленно перебил его Волк. - Я не ослышался: вы сказали: "Лаохоо"?

- Ослышались, - проворчал Донни. Ему очень хотелось обернуться к брату, чтобы понять, что тот вообще думает об этой ситуации, но это бы поставило под удар его репутацию и способность принимать решения. То есть, его право быть капитаном.

Так что мнение старшего лейтенанта по этому вопросу осталось для него неизвестным.

- Хорошо, чтобы вам было спокойнее, мы заключим транспортный договор. Мы транспортируем вас в точку Б за плату, которая выразится в вашем склерозе, после чего всякие отношения между нами будут прерваны. И управление кораблем не забудьте вернуть, я не дам вам посадить вашего психованного пилота за штурвал.

- Я сам его никуда не посажу, - огрызнулся Донни. - Хорошо. Договор так договор. Но сначала я его прочту. Вместе со всеми скрытыми вкладками.

- Обижаете, - с пониманием кивнул Волк. - Честнее и не придумаешь. Договор как договор, мы его везде используем. Но на здоровье. Подписываете вдвоем?

Пока Донни разворачивал на экране договор и углублялся в его чтение, Волк связался с Дьюлой:

- Эссенжи, - вежливо настолько, что тому стало ощутимо не по себе, позвал Волк. - Принеси себя немедленно сюда, будь так любезен.

Дьюла пробормотал что-то не очень радостное, но поддакнул и отключился. Явился он через пятнадцать минут, с таким видом, будто бы ему пришлось преодолевать не только пространство, но еще и время. К этому моменту оба Донни с грехом пополам доползли до третьего раздела договора. Из двадцати восьми.

- На что договор заключаем?

- На транспортировку.

- Этих? - На лице Эссенжи промелькнуло что-то между "ох, етить, да это же крыса" и "сегодня на этом корабле всем нужна психотерапия".

- Именно этих, - Волк согласно кивнул. - Мы доставим их как положено по договору и сгрузим на планету согласно акту приемки. Услышал?

Дьюла услышал и активно закивал. Судя по всему, он уже представил, как запирает копов в совершенно пустом грузовом отсеке, снабдив их парой пачек "крокодила". А дверь, само собой, совершенно случайно, переблокируется так, что из нее никто не может выйти.

Что по прибытию на планету выплюнет грузовой отсек - остается только догадываться.

- Вроде бы все в порядке, - с сомнением протянул капитан, листая договор туда-сюда. Эссенжи, устроившись на подлокотнике кресла Волка, с интересом поднял брови.

- Разве что вот этот вот пункт вызывает сомнение...

- Да нет, - вмешался старлей. - Тут все нормально.

- Ладно, - поверив брату, кивнул Донни. - Тогда все. Мы готовы подписать.

Полицейские по очереди поставили формулы прописей под договором, то же самое сделал и Дьюла. Волк же прижал указательный палец к экрану, и его подпись (имя плюс номер сертификата, позволяющего осуществлять торговлю) появилась сама. Договор был заключен и немедленно отправился в реестр Торговой палаты. Так что если нужно будет, его обязательно поднимут, найдут и перелопатят.

Волк ненавидел рисковать своей репутацией.

- Ну что, груз, - Волк поднялся со своего места. - Сейчас я покажу вам каюты, в которых вы можете хоть на головах стоять, после чего мы с вами друг другу больше не мешаем. По всем вопросам обращаться только к младшему составу: Майерс и Джейксону. Остальных не беспокоить, у всех есть своя работа.

Капитана перекосило, в то время как старлей только неодобрительно вздохнул, дав брату повод обернуться и посмотреть на него. Видимо, Джонатан был очень недоволен таким раскладом.

- Для начала мне нужно собрать всех своих людей, чтобы провести им инструктаж.

- Ваши люди в медотсеке, сидят на голове друг у друга, - подсказал Эссенжи. - Капитан, вы отдаете им пустые каюты? Хватило бы и одной.

- Помолчи, а? - Дьюла согласно кивнул и сполз с подлокотника. - Иди, проводи их до медотсека. И посмотри, чтобы капитан не наговорил лишнего.

Донни очень не нравилось, когда в его присутствии о нем говорили в третьем лице. Но пришлось смириться.

- Пойдемте, - Дьюла махнул рукой и, не удержавшись, мстительно добавил. - Груз.

И, независимо насвистывая какую-то дебильную мелодию, подцепленную от Гаржа, который знал их в необозримом количестве, он направился вперед по коридору, чувствуя себя конвоиром в отпуске. Его "подопечные" не планировали куда-то сбегать. Да и куда бежать-то? Кораблик-то их уплыл. А до следующего еще световые года.

И на кой капитану понадобились эти копы? Что за клуб помощи убогим и бездомным?

Гарж не очень любил гостей. До отсека они с Троем добрались без проблем, потом же началась какая-то ерунда: в малюсенькое помещение начали методично набиваться полицейские. Лейтенант требовал ему успокоительного, сержант пояснял, что лейтенант на самом деле не прочь выпить. Гарж был занят приведением в окончательное состояние стояния Троя, который уже даже начал отбиваться, что не могло не радовать.

- Я нормально, нормально, отвали, - Трой упирался и не давал уложить себя на койку.

- А вдруг сотрясение остатков мозгов, а? Что ты делать тогда будешь? - Гарж упорствовал, полицейские постоянно переговаривались, чем безумно раздражали медика. - Эй, копы, вы, может, заткнетесь? Иначе выпинаю отсюда нахрен.

Копы слегка притихли, но окончательно не заткнулись.

- Точно нормально?

- Да точно, точно! - Трою очень не терпелось уйти. Он косился на полицейских, которые косились в ответ на него.

- Голова не болит, не кружится?

- Нет.

- Не тошнит?

- От тебя тошнит.

- Ну и вали тогда отсюда, - соблаговолил отстать Гарж.

Трой ушел, еще раз перекинувшись с полицейскими далекими от дружелюбных взглядов.

- Ну, а вам что от меня нужно? - Гарж неодобрительно осмотрел оставшихся: два лейтенанта полиции, один сержант, двое рядовых. Интересно, а что капитана с собой не притащили в качестве моральной поддержки?

- Да ничего, - отозвался пилот. - Выпить хочу. Есть?

- Я что, похож на круглосуточный магазин с доставкой? - огрызнулся Гарж. - Если что-то и есть, то либо в столовке, либо у кого-то из команды.

- А успокоительное? - как бы невзначай напомнил сержант. Судя по внимательному взгляду, медик полицейских уже успел оценить ситуацию патового дефицита всего. Мотки заживляющего пластыря, пирамидкой стоящего на столе, он тоже не мог не отметить.

- Было что-то... - неуверенно оторвался Гарж и вдруг гаркнул. - Не трогать!

Никки вздрогнула и выпустила из рук коробку с пластиковыми ампулами. Не считая того, что ампулы разлетелись по всему небольшому помещению, никто не пострадал. Но Гарж был в бешенстве.

Любого из своей команды он бы выгнал отсюда пинками, что уж говорить о полицейских, которые без позволения набились в малюсенькое помещение, в котором и так было трудно развернуться, так еще и лапали все подряд.

- Никуда не лезть, - раздраженно отчитывал полицейских, ползая по полу в поисках ампул, Гарж. - Ничего не трогать. Какого хрена вы вообще здесь сидите? Шли бы к капитану своему!

Копы, судя по всему, сами не знали, почему местом своей дислокации выбрали именно медотсек. По крайней мере лейтенант прикрывался необходимостью то ли надраться в хлам, то ли успокоиться, а все остальные сопровождали немного нервного пилота, чтобы тот ничего не своротил.

Гарж же оказался в очень странной ситуации: меньше всего ему хотелось находиться в замкнутом пространстве рядом с пятью полицейскими, но и уйти он не мог. То есть уйти, конечно, ему никто не мешал, но не оставлять же родную комнатку на растерзание стражам порядка, которые сами были далеко не такими уж добропорядочные граждане, как положено считать.

Вот и оставалось пыхтеть и тихо ненавидеть, успокаиваясь только тем, что это именно его любимая черепашка наделала такой переполох. Не совсем понятно, правда, зачем все это Волку.

Отдышавшись и уняв первый порыв всех хорошенько приложить лицами об стол и стены, Гарж поинтересовался, вежливо настолько, насколько смог:

- Ну, что сидим?

После кратких переглядок девица-лейтенант, казавшаяся Гаржу еще более шизоидной, чем их больной на голову пилот и все прочие, ответила:

- Капитана ждем.

- Так, контакт налажен, - Гарж кивнул. - А почему вы ждете своего капитана именно здесь? Почему бы вам не пойти отсюда вон?

Повила неловкая тишина. Ответа на сакральный вопрос ни у кого не было. Рядовые откровенно скучали, но не знали, куда им деться.

- Так может, все-таки вон? Тут после вас еще все драить, чтоб стерильность была.

Конечно, сам Гарж ничего драить не собирался. Но повесить на Мэри задание вроде "чтоб даже воспоминания о копах в моем отсеке не осталось" вполне мог.

Копы были готовы выйти вон, но их опередил Дьюла, ввалившийся в отсек. С его прибытием места стало еще меньше.

Напрочь игнорируя полицейских, Эссенжи протолкался между ними и облокотился на Гаржа. Выразительно пошевелив бровями, он сообщил:

- Что-о-о я узна-ал.

Копы заметно напряглись. То есть напрягся, кажется, один пилот, ну а остальные просто поддержали, удивленно уставившись на новоприбывшего.

- Он здесь ни при чем, - вдруг выдал лейтенант Ружевич, подтвердив, что с головой совсем не дружит.

- Так, - прервал его Гарж, поднимая руку. - Дьюла, выведи граждан из моего отсека, пусть там подождут, пока я с их пилотом разберусь.

- Да их там капитан ждет с отличными новостями. Я тебе тоже расскажу, если со мной пойдешь.

Гарж закивал, напрочь игнорируя возмущение пилота:

- А нас спросить?

- А вас уже никто не спрашивает, - ухмыльнулся Дьюла. - Идемте все, а то сейчас сюда вломятся эти ваши, капитан со старпомом, и тогда кого-нибудь точно выдавит в космос.

Недовольно бормоча, один за другим полицейские покидали отсек. С каждым свалившим копом Гаржу как будто становилось проще дышать. Последним вышел Дьюла, показав на дверь:

- Мы тебя ждем. Тут такое творится, ты бы знал.

Гарж кивнул и отмахнулся от него, после чего предложил пилоту пересесть на койку. Тот не стал сопротивляться и сел, сложив руки на коленях и внимательно уставившись на медика.

- А у тебя лицензия на врачебную деятельность есть?

- Я тебе сейчас по кусочкам в мусоропровод спущу, - ласково пообещал Гарж. - Сейчас лицензию подделать - раз плюнуть, так что куда важнее, чем какой-то штамп - опыт. Опыт у меня есть. Лицензия, кстати, тоже, но она поддельная.

Май заерзал на койке, но бежать, сломя голову, было уже поздно. Гарж подошел и подцепил пальцами его подбородок, заглядывая в глаза. Зрачки пилота дрогнули и сузились, но не настолько сильно, как у человека, непривычного к вмешательству. Гарж удивился, но пообещал себе разобраться с этим позже.

- Ты придешь сегодня вечером ко мне, и мы поговорим. Так?

Пилот судорожно кивнул, одновременно с этим пытаясь не сгибать шею, как будто позвоночник вдруг закостенел и превратился в торчащую палку.

- И без истерик чтоб, не позорь гордое имя пилота. Так?

Май еще раз кивнул.

- Хорошо. Запомни: спокойствие и беседа сегодня вечером. Кто-нибудь за тобой увяжется - отшей. Понял? Ответь.

- Понял.

- Вот и ладушки, - Гарж сморгнул и отвернулся.

Ружевич удивленно потер морщины на лбу.

- Что это было?

- Успокоительное. Чувствуешь себя лучше?

- Чувствую, - неуверенно отозвался пилот, сверяясь со своими ощущения.

- Зашибись. Пошли, там нам какие-то супер-новости обещали.

Май слез с койки, поправил белую простыню, покрытую водоотталкивающим веществом, и первым вышел из отсека, едва сгибая ноги.

Новости были те еще. Капитан, тщетно пытаясь сохранять спокойствие, заявил, что заключил с Волком договор, согласно которому их доставят на планету в целости и сохранности.

От этой затеи на световые года несло подвохом. Даже Дьюла и Гарж, хорошо знающие Волка, не могли предположить, что это значит и чем обернется для копов.

- Ваш капитан, - наконец неприязненно закончил Донни, обращаясь к Дьюле и Гаржу, - сказал, что вы покажете каюты. Ведите.

- Так точно, груз, - радостно отозвался Дьюла и повел свой небольшой конвой в сторону жилого отсека. Гарж шел рядом с ним и удивленно качал головой. Его беспокоило то, что он не понимает гениальной задумки Волка. Ему это не нравилось, как и необходимость мирно существовать с копами бок о бок. Доставить груз на планету целым - это святое.

Но Гарж не был торговцем, ему в этом плане было несколько легче.

- Добро пожаловать, чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы всего лишь груз, - торжественно возвестил Эссенжи. - Это каюта для капитана, эта для лейтенантов, эта для рядовых, вот там вот старший лейтенант и сержант.

В последнюю очередь он указан на каюты, которые принадлежали Дари и ему. Гарж поднял брови.

- Майерс съедет к Мэри, а я пока у тебя перебьюсь, - пояснил Дьюла. - Переживешь же?

- А то как же, - согласно кивнул Гарж.

Вот только полицейские были не очень довольны таким раскладом, но обсуждать с Дьюлой они это не стали. Пилот обратился к психологу:

- Махнемся?

Ситуацию внезапно разрешил капитан, видимо, все еще считавший своим долгом заботиться о микроклимате в коллективе.

- Старший лейтенант со мной, Ружевич с Филлипсом, Райт одна.

Мир и спокойствие были незамедлительно восстановлены, полицейские начали расходиться по каютам, а Дьюла, на ходу связываясь с младшей Майерс, нырнул в свою. Следующие полчаса он переносил свои вещи в каюту Гаржа. Суетилась и Дари, явно обрадованная внезапным переселением. Мэри все это время не появлялся, так что узнать его мнение по этому вопросу было довольно сложно.

- Теперь у нас будет оживленное движение по утрам, - заметил Дьюла, сгружая свои ботинки на пол у шкафа Гаржа. Ботинки были все одинаковые, разве что с разной степенью поношенности и разными цветами шнуровки.

- Будем надеяться, что копы не любят спать до обеда, иначе запрем их в грузовом отсеке.

Дьюла закивал, чрезвычайно увлеченный этой идеей.

- Ладно, пойду, доложусь капитану, а потом пожру. Ты придешь?

- А как же.

И Эссенжи ушел в капитанскую каюту. Гарж вышел следом за ним.

В коридоре было пусто, до ужина еще оставалось время. К слову, на ужин полицейские, кажется, не были приглашены, если, конечно, Волк не даст Дьюле задания накормить всех. Да уж, Эссенжи будет не очень-то рад.

Из каюты вышел пилот, замер в дверном проеме, смотря внутрь и терпеливо повторил.

- Мне нужно отлить, я скоро. Что? Нет, я не собираюсь лезть в пилотный отсек. Слышишь, как идем? Автопилот, хорошая модель. Дотянет как-нибудь.

Прикрыл дверь и собирался было пройти мимо Гаржа, но тот его остановил.

- Эй, пилот.

- Я отлить, - на автомате повторил Ружевич.

- Да хоть что, - огрызнулся Гарж и махнул головой на свою каюту. - Пойдем, поговорим.

- Поговорим, - задумчиво повторил Май, цепенея. - Идем.

Усадив пилота в единственное подразумеваемое планировкой кресло, Гарж сел напротив, на кровать с наваленным на нее барахлом Дьюлы. Ружевич пытался осмотреться, отвести взгляд, но скоро Гарж поймал его.

Реагировал Май плохо. Морщился и елозил, успокоился только когда Гарж уже решил, что стоит огреть его по голове чем-нибудь тяжелым, а потом разбираться.

Зрачки вздрогнули и немного расширились.

Стоило, конечно, спрашивать о самом важном, но сейчас Гаржа интересовало совсем другое.

- Почему ты плохо реагируешь на гипноз?

- На первых этапах обучения пилотов кормят разной психотропной дрянью. Для лучшего контакта с кораблем и худшего - с окружающим миром.

- Ты уверен?

- Нет.

Ружевич не был уверен, но говорил так, как будто точно это знает - маленький, но значительный побочный эффект. Приходилось постоянно уточнять.

- Интересно...

Пилот молчал, ожидая вопроса. Гарж пообещал себе обязательно над этим подумать и приступил непосредственно у цели беседы:

- Как вы нас нашли?

- У вас на борту наш человек.

Гарж вздохнул. Приехали. Нет, ну это вот вообще как-то не здорово.

- Имя.

- Трэвис Маркин.

- Кто это? - Гарж потер лоб, чуть не лишившись контакта. - А, черт! Трой?

- Да.

- Уверен?

- Да.

Итак, ситуация очень паршивая. На корабле крыса, которую даже не спустишь в мусоропровод. Хотя - почему же не спустишь? Возмущение полицейских, ставших всего лишь бесправным грузом - слабое препятствие для удовлетворения контрабандистской мести.

Но были, как не странно, вещи еще более важные.

- Почему вы явились, когда мы шли пустыми? К чему такая спешка?

Май попытался моргнуть, но не смог - только нервно дернулись веки.

- Я... не уверен.

- Говори.

- Начальство требует, чтобы этот корабль как можно быстрее оказался на станции. Капитан взялся за это всеми руками, потому что хочет вернуть себе расположение руководства.

- Так, - Гарж задумчиво поцокал языком, пытаясь понять, что еще нужно спросить. - Вы охотились за всем экипажем или за кем-то из нас?

Пилот молчал. Молчание затянулось до неприличия. Гарж начал терять терпение.

- Если даже не уверен, говори.

- Я не знаю.

Май неожиданно тряхнул головой, и Гарж не успел его поймать.

- Я шел в туалет, - задумчиво протянул пилот.

- Давай-давай, топай скорее, - Гарж махнул на дверь, которая не была заблокирована.

Ружевич должен был все забыть тут же, как только отвел взгляд. Он поднялся, еще не до конца понимая, что происходит, и дошел до двери. Остановился и глянул через плечо:

- Все вот эти штучки - подсудное дело, - после чего вышел в коридор.

Подобрав челюсть, Гарж несколько раз клацнул зубами. Это тоже, конечно, было за рамками плана, но к черту рамки! Что с того, что лейтенант запомнит их разговор и передаст своим? Интерес Гаржа вполне понятен, тем более, что нихрена-то он на самом деле и не знает.

Впервые Гарж встречался с человеком, который все помнит после сеанса добротного гипноза. Может, забудет через пару часов? Сделав себе зарубочку на памяти пересечься с пилотом в коридоре и обменяться парочкой незатейливых фраз, Гарж плюхнулся на кровать и вытянулся во весь рост.

Пока Дьюла не вернулся с планерки с капитаном, можно было еще какое-то время наслаждаться остатками свободы и спокойствия, а заодно и пораскинуть мозгами.

Что, Гарж, может, по твою душу явились ищейки? Как думаешь?

Нельзя же все время жить спокойно, да? Раз в пять лет обязательно случится какая-нибудь херня.