Нф-100: Шутки Георга Дебича

Глава 5

У Алана Боргера была одна маленькая тайна. Работая на пункте пропуска, он смог собрать обширную коллекцию электронных подписей почти всех высших чинов полиции. А еще он очень не любил свою работу.

Не для того он почти шесть лет учился на полицейского, чтобы сидеть в окошке, как какой-нибудь электронный консьерж, и сравнивать лица проходящих с мордами в личном деле, появляющемся на экране. Так что план у Алана появился довольно быстро. Вот только требовал он неторопливого подбора, которым молодому парню совершенно не хотелось заниматься.

А пришлось. Сидеть в своем окне, ждать, тихо перебирая по экрану пальцами в поисках подходящего корабля и задания. Чего-то не слишком важного, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания, но и достаточно опасного, чтобы наконец-то почувствовать себя в деле.

Сидеть на одном месте Алану с самого детства было очень трудно.

Буквально за неделю до его дня рождения командование решило преподнести ему подарок: подходящее дело. Самые низкие показатели выполненных заданий и самое большое на всей станции количество внушений - просто идеальная команда. Постоянные аварии, бешеная текучка кадров. Кто тут обратит внимание на одного лишнего парня? Ведь он отличный астронавигатор, а за все время службы ни разу даже не сидел за реальными картами, все симуляторы да симуляторы.

Вот и все еще рядовой! А ведь скоро тридцать. Стыдно быть рядовым, когда тебе скоро тридцать.

Так что Алан подделал назначение. Ну да, так просто, взял и плюхнул электронную подпись командующего станцией на назначении на корабль. И он был при этом почти уверен, что его никто не раскроет.

На полицейской станции номер 812 вообще был полный бардак - все носились, орали друг на друга, невпопад козыряли капитанам, а потом удивлялись, почему каждый раз такой низкий уровень раскрываемости преступлений. Боргеру не нравились такие отвратительные показатели, но выход на дело с плохой командой - это все-таки лучше, чем бездарное просиживание форменных брюк за мониторами с личными делами.

Хотя теперь он, что уж греха таить, знал все и обо всех, потому что ничего, кроме как запоминать маловажные факты из личных дел, ему не оставалось.

Но он почти уже в деле! Осталось только обставить его перевод как полагается.

Алан поставил будильник на планшет и кивнул прошедшему через турникет капитану Альберсу с корабля "Ингеборг": двое детей и брат-наркоман.

Немного поскучал, и вот, будильник тренькнул ровно тем звуком, с которым приходят официальные распоряжения. Фредерик, его напарник и сосед по комнате оживился и заглянул в свой планшет, но, ничего там не обнаружив, ткнул Алана в плечо.

Тот ошарашенно смотрел в монитор. Медленно повернулся к Фреду и протянул перед собой планшет, размышляя, насколько правдиво он сейчас выглядит. Руки у Боргера, во всяком случае, дрожали вполне натурально.

-- Я ничего не вижу, картинка перевернута, -- разочарованно отозвался Фредерик и забрал планшет, чтобы перевернуть и прочитать назначение. - Да ладно...

-- Меня переводят! - прошептал Алан, отбирая планшет и снова пробегая глазами по написанным им самим строкам. - Быть не может...

-- Повезло тебе, Боргер. Тебе всегда везет, -- с завистью прошептал Фредерик в ответ.

Алан только кивнул. Не будет же он сейчас рассказывать напарнику, что никакой удачи не существует? Есть только с умом подготовленные совпадения.

-- Сам удивляюсь, -- отозвался Боргер, сгребая свои вещи в охапку. - Вечером уже к капитану на ковер. Так что я собираться.

-- Удачи, -- Фредерик занял его место и вытянул ноги. - Черт с тобой, везучий.

Шагая в сторону общежития, Алан без конца повторял про себя: везучий, везучий, везучий. Хотелось верить, что ему повезет - никто не увидит в документах никакой ошибки и не поймет, что это подделка. Он ведь не лезет никуда выше своей головы - специально же выбрал самую плохенькую команду, которая ничем не выдается, кроме своих провалов.

А там, где провалы - там и документационный бардак.

Экипаж корабля "Ниньё" собирался в конференц-зале через полтора часа, и у Боргера было время, чтобы забежать в свою комнату и еще раз все оглядеть.

Вещи он давно уже собрал. Точнее, он их собирал примерно раз в полгода, потом понимал, что его никуда не назначат - и разбирал. В последний раз - последние полгода назад -- Алан решил, что стоит брать дело в свои руки и начал планировать. Вещи так и остались лежать, утрамбованные в рюкзак с нашивками 812-ой полицейской станции.

Держа в руках рюкзак и обнимая его, как собственного ребенка, Алан мечтал, как рано или поздно он вернется домой, кинет обшарпанную сумку на пол и будет небрежно рассказывать своему сыну, который к тому времени подрастет, откуда какие нашивки и заплатки. И медальки за выслугу лет и за героические облавы он будет носить не на груди, а на этом самом рюкзаке, который совсем скоро должен прийти в негодность от такого количества дырок и зацепок.

Его половина комнаты была почти пуста, если не считать свернутого матраса на койке, из которого неопрятно торчало покрывало и угол пледа. Сторона Фредерика же была завалена одеждой и еще каким-то ненужным мусором. Алан не сомневался, что если пороется здесь, то обязательно найдет что-то из своих вещей - но сейчас его это совершенно не волновало. Он вернется с этого задания совершенно другим Аланом Боргером и войдет в свою комнату уже иным человеком, который наверняка поразит соседа и бывшего напарника статью и выправкой.

Планшет пиликнул, предлагая Алану ознакомиться со списком дел, которые нужно сделать, чтобы не запалиться и самому не попасть под суд. Несколькими щелчками поставив галочки у уже выполненного, Алан наполнился чувством собственного превосходства. Он, даже не сверяясь со список дел, сделал почти все, что нужно.

-- Постой здесь, -- Боргер обратился к своему рюкзаку, заботливо прислоненному к дверце распахнутого шкафа. Этот праздничный день совершенно точно требовал парадного кителя.

Алан надел китель, который был ему немного узковат в плечах, прямо поверх форменного комбинезона, используемый и в быту, и во время отправлений в космос. Чуть-чуть отвернув манжеты, чтобы не казалось, что он надевает китель раз в год на день полицейского, Алан выпрямился и повертелся перед зеркалом.

Те, кто чаще бывает на парадах, чаще и обновляли свою парадную форму. Алану же не оставалось ничего, кроме как нацепить на себя китель, который он в последний раз (и первый, кстати) надевал на принесение присяги после академии. С тех пор он - слегка - располнел и - совсем чуть-чуть - вытянулся.

Но китель на нем все-таки застегнулся, и Алан испытал еще один приступ вселенской радости от всего, что происходило.

В зеркале он выглядел совсем прекрасно. Высокий, кареглазый, в парадной форме - ну чем не герой для полицейских хроник, которые потом передадут на главные телеканалы каждой планеты?

И совершенно непонятно, почему от него ушла жена. Но это и к лучшему! Глубоко семейных соискателей не то что в полицию, даже в Полицейскую академию не брали. Так что можно было только поблагодарить стерву, свалившую к маме на соседнюю планету вместе с годовалым сыном - за то, что самолично дала ему пинка по направлению к славе.

К славе оглушающей и неизбежной, как приземляющийся пассажирский корабль класса "Коста" (такие часто мелькали в полицейских сводках, потому что через раз то их захватывали террористы, то пытались перевезти на них запрещенные вещества).

Алан вышел из жилого отсека, еще раз (безо всякой нужды) сверился с картой станции и повернул к лифтам. Следом за ним набилась толпа странно поглядывающих полицейских: никто из них не был одет в парадную форму, не все даже застегивали свои комбинезоны или натягивали их на плечи.

Не обращая внимания на косые взгляды, Боргер выпрямил плечи (но не очень сильно, потому что, в отличие от синтетических комбинезонов, натуральная ткань кителей имела привычку расходиться по швам) и вздернул нос с россыпью мелких и почти невидимых веснушек. Остальные ему, скорее всего, просто завидовали.

Спустившись ниже на три уровня (для тренировок, для отдыха и для руководства), Алан шагнул на ворсистый пол конференц-зального уровня. Он никогда не спускался так низко - ниже, чем тренировочные залы и уровни с магазинами и бассейном (нет, на тренировках он бывал редко, доставая оружие из парадной кобуры только на учениях, но чаще всего спуститься в магазины было проще обходным путем), предназначенными для отдыха в свободное от работы время.

Под конференц-залами находились только склады и ангары с прямым выходом к кораблям. Корабли были так близко, что Алана пробрала дрожь. Совсем скоро он окажется в навигаторской рубке неподалеку от капитанского мостика, взглянет на космические карты и безошибочно проложит самый короткий путь до указанного места.

Для экипажа корабля "Ниньё" отвели самый маленький конференц-зал Z-5, добраться до которого было задачей, посильной только - кому? - превосходному навигатору. Но все-таки Боргер немного заплутал, с непринужденным видом прогулявшись по запутанным коридорам пятого уровня северного корпуса корабля.

Время начало поджимать, и Алан прибавил ходу - опаздывать на самое первое полевое задание было никак нельзя. В комнату Z-5 он влетел на полном ходу, немедленно извинился и вытянулся по струнке, обращаясь к пустому столу. Все кресла были аккуратно задвинуты, планшеты в столах отключены, мониторы на стенах подняты к потолку.

Боргер занервничал. Неужели он опоздал? Нет, время правильное... а вдруг на его планшете выставлено неправильное время? Не могут же все и сразу так сильно (уже на три минуты!) опаздывать на задание?

Алан покружил вокруг стола и обессиленно опустился на крайний стул. Кажется, он совершенно безвозвратно опоздал.

Дверь конференц-зала, успевшая захлопнуться за Аланом, медленно поползла вбок. Алан замер, ожидая увидеть в дверном проеме кого угодно из команды - он знал их всех по имени и в лицо, и непременно бы узнал каждого, увидев сейчас.

Но никто не вошел. Вместо этого небольшой зал наполнился густым и едким ароматом перегара. Алан, и сам не дурак порой выпить, почувствовал, как запах забивается в ноздри и до слез щиплет глаза.

У Боргера могли быть сомнения, но сейчас он, кажется, мог сыграть в гадалку и предсказать, кто стоит за дверью.

Вопреки его ожиданиям, в зал вошла молодая женщина с рыжими вьющимися волосами, убранными на затылок. Удивленные глаза с огромными зрачками и светло-серыми радужками, делающие ее похожей на местную сумасшедшую, пробурили в Алане дыру. Ничего не сказав, лейтенант Никки Райт - не замужем, детей не имеет - устроилась на стуле, с таким же шизоидным интересом, с каким до того смотрела на Боргера, уставившись на дверь.

В дверном проеме появился молодой человек, чьи глаза очень сильно блестели. Новая медицинская разработка, позволяющая узнавать о состоянии человека раньше, чем тот хотя бы рот откроет. Полезная штука на службе, но только не в руках - глазах - человека, который о медицине знает не очень много.

- Лейтенант, - сержант Артур Филлипс - не женат, двое братьев, золотой диплом психолога - серьезно кивнул Райт. Та отсалютовала двумя пальцами. Взгляд Филлипса скользнул по Алану, и психолог неодобрительно покачал головой, после чего сел рядом с Никки.

За дверью звучали - довольно громко - несколько мужских голосов, кто-то звонко представлялся (только никто, кроме капитана, стоящего в коридоре, имени не услышал), подобострастно стучали подошвы ботинок.

- Эй, - тихо позвал Боргера Филлипс, перегибаясь к нему через стол.

- Да? - тихо и испуганно пробормотал Алан.

- Тебя к нам перевели?

- Да. Навигатором.

- Это первое задание? - уточнил психолог.

Устав соглашаться вслух, Алан просто кивнул.

- Тогда перестань волноваться и расстегни китель. Во-первых, выглядит слишком официально, а кэп этого не любит, а во-вторых, дышать легче будет.

Алан еще раз кивнул и судорожно вцепился пальцами в пуговицы на кителе. Подумав еще немного, Боргер стянул его с себя и повесил на спинку стула. Еще и комбинезон немного расстегнул.

Дышать, конечно же, стало значительно проще. Филлипс удовлетворенно кивнул ему с другой стороны стола.

- Эй, шпана, у нас новенький, - капитан Джеймс Донни - любитель выпить, разведен - ввалился в зал, придерживая за плечо парнишку, который тут же выпрямился и постарался казаться выше. Алан его раньше никогда не видел, но первое, что он заметил - это мелкие и подвижные черты лица, делающие симпатичного мальчишку похожим на крысу.

Но крыса - это как-то мерзко. Мышь - недостаточно брутально для полицейского. Крысюк - вот, отличное прозвище до тех пор, пока Алан не узнает настоящее имя парня.

Приятно быть не единственным новеньким, а?

Боргер еще раз глубоко вздохнул и понял, что почти совсем успокоился. Никто не станет ничего проверять, терзать его вопросами и в чем-то подозревать. Вот, его уже почти приняли в команду.

Следом за капитаном в дверном проеме появился пилот первого класса, непонятно что забывший в этом экипаже - лейтенант Май Ружевич. Ружевич шмыгнул носом, обогнул капитана и сел на соседний от Алана стул, даже не покосившись на новенького. Можно было подумать, что пилот до сих пор мысленно на корабле.

Подпихнув капитана и, по совместительству, брата в спину, в зал вошел широкоплечий и внушительный старший лейтенант Джонатан Донни. Они были почти близнецами, но Боргер отлично знал: лейтенант старше. И не такой любитель выпить.

Усадив Крысюка за стол, капитан Донни дошел, придерживаясь за спинки стульев, до главного проектора и включил его. После этого оглядел тяжелым взглядом свой экипаж и остановился на Алане. Помолчал, пытаясь сфокусироваться или вспомнить хотя бы его имя.

- Ты кто?

- Рядовой Боргер, капитан! Назначен к вам навигатором. Мое назначение... - Алан полез в планшет, но капитан его остановил.

- Отставить назначение. Ружевич?

- Я, капитан, - как-то очень неохотно отозвался пилот, поднимая голову.

- Хотел навигатора?

- Хотел, капитан.

- Держи навигатора. Счастлив, Ружевич?

- Счастлив, капитан.

Наконец покосившись на новообретенного навигатора, лейтенант Ружевич покачал головой и снова уткнулся в стол.

- Значит, все довольны. Навигатор под началом пилота, все вопросы к нему, мешать, отвлекать тоже его. Остальных лучше не трогать. Тех, кто хорошо себя ведет, у нас долго не держат. Так что либо "Ниньё" станет для тебя отличным стартом в жизни, либо ты навсегда останешься с нами.

Прозвучало угрожающе. Алан обвел глазами всех, кто сидел за столом, пытаясь понять или выдумать, в чем же провинился каждый из них.

- Так.

Капитан попытался сосредоточиться. На его потуги мало кто обращал внимание. И только Алан да Крысюк неотрывно наблюдали за складкой на капитанском лбу, пока тот морщился от каждого звука, большинство из которых издавал сам - неудачно опускал ботинок на ножку стола, скрипел брюками, щелкал пальцами.

- Давай ты, - наконец-то решился капитан и ткнул на проектор первому помощнику. Джонатан Донни поднялся из-за стола, уступая свое место брату, и щелчком переключил на первый слайд.

На экране появилось зашифрованное сообщение, которое через пару секунд сложилось в строчки.

- Наш информатор сообщает, что корабль, за которым мы ведем пристальное наблюдение, только что разгрузился и отправился за новым товаром. Если мы нагоним их сейчас и проведем досмотр, то, скорее всего, ничего не обнаружим.

- Если очень постараться, - возразила Райт, - то можно найти что угодно.

Она хищно ухмыльнулась, и Алан долго еще не мог оторвать взгляда от ее нижней губы, в которую постоянно упирались верхние, немного неправильно расставленные зубы.

- Очень плохо, лейтенант Райт, - оборвал девушку Донни, - но очень правильно. Именно поэтому ты все еще здесь.

Крысюк в ужасе переводил взгляд с брата капитана на Райт, остальные же выглядели поспокойнее. Видимо, привыкли к подобного рода шалостям ряди дела.

Алан даже не мог представить, как он сам сейчас выглядит со стороны, но ему хотелось верить, что не так же ошарашенно, как и другой новенький. Хотелось смотреться хоть немного профессионалом перед этими людьми, не гнушающимися мелких преступлений. Из всего экипажа недовольным выглядел только психолог, но его мнение, видимо, никого не волновало.

- А если отпустить их? - внезапно даже для самого себя предложил Алан. - В смысле... я хотел сказать... если мы дадим кораблю добраться до места следующего загруза и возьмем их вместе с товаром?

Боргер ни черта не понимал в этом деле, но успел нахвататься некоторых данных и теперь горел желанием давать советы. Много советов, по делу и без.

- Это вариант, - согласился старший лейтенант Донни. - Но он не нравится нашему капитану, которому хочется поскорее передушить всю команду, за которой мы приглядываем. А мы не делаем того, что не нравится нашему капитану. Понял, рядовой?

- Понял, капи... - стушевавшись, Алан закашлялся и отвернулся, чтобы потереть щеки, на которых пятнами проступил румянец. Сложно не воспринимать человека, который дает указания, капитаном. Даже если он старший лейтенант и брат капитана.

- Вылет через полтора часа, на корабле быть через час, весь инструктаж на месте. Ружевич, на корабль сразу.

- Знаю я, - недовольно пробормотал пилот первого класса, поднимаясь и уходя первым.

За ним потянулся и остальной экипаж, вместе с подпрыгивающим от возбуждения Крысюком и тщетно пытающимся казаться спокойным Боргером.

Кроме непосредственно полицейских, которые предпочитали проводить время между заданиями на станции, на кораблях почти постоянно обитал обслуживающий персонал. Им не разрешалось сходить с корабля ни при каких условиях, кроме, конечно, отпускных дней. В основном это были техники и младшие помощники пилотов, которые даже не были полицейскими, хотя впоследствии, конечно, могли ими стать.

Вот всю эту мелкую шушеру лейтенант Май Ружевич искренне ненавидел. Им не нужно было покидать корабль, в то время как первого пилота постоянно куда-то таскали - например, на такие вот летучки, которые почему-то нельзя было проводить на корабле.

Конечно, совершенно понятно, почему - потому что на кораблях, в отличие от конференц-залов, не велась видеозапись.

Сходить со своего корабля Май ненавидел и каждый раз возвращался на "Ниньё" как можно скорее. Об этом все знали и не препятствовали.

Как будто назло, на пути ему попались все без исключения техники. Все они считали своим долгом отчитаться об идеальном состоянии корабля, вычищенных отсеках и настроенных навигаторах. Всем им Ружевич сосредоточенно кивал, хотя то, что ему говорили, не запоминал и даже имени говорящего не знал. Он насквозь прошел через весь корабль и шагнул в пилотную - огромную комнату с панорамным обзором и множеством экранов, вразнобой демонстрирующих самые разнообразные параметры: время, скорость, расстояние от пункта А и до пункта Б, суммарный вес экипажа. На всех них Май умудрялся смотреть одновременно и запоминать данные.

Сейчас все показатели были на нуле.

За огромными окнами простирался космос. Май оттолкнулся от приборов, отъехав на максимальную длину по дорожке под ножками своего кресла, вытянул ноги и уперся мысками ботинок в панель под экранами. Сложил руки за головой и прижмурился, смотря на сине-звездное полотно, передаваемое внешними телекамерами.

На самом деле он должен был проверить показания всех приборов, чтобы удостовериться, что все в порядке и старушка "Ниньё" все еще на ходу. Но Ружевич не спешил запускать проверку: родной корабль он знал лучше, чем самого себя, и любую поломку заметил бы раньше, чем опустился в свое кресло.

На корабле было тихо и пусто. Целых пятнадцать минут пилот и корабль были только вдвоем (ни один, ни другой не воспринимали техников как что-то важное и мешающее). Наконец Май потянулся, щелкнул по панели пальцем, запуская процессы. Экраны запестрили пучками данных, оставшихся с прошлого полета, и сошлись на нуле. Разве что показатель веса показал излишек, который корабль воспринимал как груз, и плевать ему было, люди это или ящики с вакуумными гранатами.

Удостоверившись, что все в норме, пилот вернул свое кресло в исходное положение. Если он хоть что-то понимал в людях, то первыми на корабль заявятся новенькие.

Но первой пришла Райт. Май автоматически отметил незначительное повышение веса и улыбнулся девушке, когда та появилась в пилотной - пилотная, она же капитанский мостик, давно стала местом негласных сборов команды. За исключением моментов, когда требовалось обязательное присутствие на местах, полицейские сидели на голове друг у друга именно здесь.

- Ты поправилась на двести грамм, - сообщил Ружевич девушке, а та в ответ страшно округлила глаза.

- Урод.

- Но я ведь сказал это не при всех.

- А я ничего не слышал, - заметил Крысюк, появляясь в пилотной спустя мгновение после своих слов.

- Конечно, ты ничего не слышал, - мрачно заметила Райт, бросая взгляд, полный ненависти, на пилота. Тот, в свою очередь, отвернулся к приборам с крайне независимым видом.

- Ты же не хочешь пропасть где-нибудь на очередном вылете. А такое у нас случалось.

Крысюк округлил глаза и осторожно отошел в сторону. Осмотревшись, он сел на свободное кресло.

- Это место навигатора, - не оборачиваясь, сообщил пилот. Перед его глазами было развернуто окно с планом мостика: три кресла были подсвечены зеленым.

- А куда мне сесть?

- Вот эти, эти, эти, - когда лейтенант тыкал пальцем в кресла на своем экране, подиум под реальными креслами вспыхивал голубоватым светом. - Заняты. Выбирай любой другой.

Крысюк пошевелил губами, оглядел пилотную и виновато замер.

- Я... не успел запомнить.

- Справа от меня пустое кресло, - сообщила Райт. Она уже устроилась на своем месте, которое, вообще-то, должен был занимать многопрофильный переводчик, и теперь с интересом щелкала по вкладкам разных языков, выискивая там новые смешные фразы. - То есть это, конечно, места для пилотов, навигаторов и всех, кто нужен капитану под рукой, а мы здесь вообще нафиг не сдались, но пока никто не гонит, мы сидим. А нас с тобой вообще никто не погонит, пока не состыкуемся с кораблем для обыска.

- Любовница быстрого реагирования, - тихо проворчал Ружевич и проигнорировал возмущенный взгляд лейтенанта Райт, обращенный в его сторону.

- Они опять, - возмущенно обратился к психологу, вместе с которым вошел в пилотную, Джонатан Донни. - Когда они прекратят это делать?

Артур Филлипс задумчиво покрутил головой, поморгал, глядя то на Райт, то на Ружевича, и потер глаза, смахивая показания.

- Вероятно, когда их пульс при встрече друг с другом перестанет шкалить за сотню в минуту. Это, между прочем, плохой знак, ребята.

Ему ничего не ответили, а старший лейтенант согласно кивнул.

- Ненавижу, когда ты говоришь по-научному, но тут даже я понял. А если с точки зрения психологии?

- А с точки зрения психологии, - Филлипс поморгал еще, отметив всплеск раздражения со стороны ссорящихся, и поспешно исправился, - а с точки зрения психологии я тебе потом скажу. А лучше - сообщение скину. Нам же не нужны производственные смерти?

Старлей хохотнул и плюхнулся на свое место неподалеку от капитанского кресла, массивного и черно-красного. Почти тут же появился и навигатор, безошибочно обнаруживший пилотную по голосам. Место свое он тоже сразу нашел и уселся, разворачивая на экране сразу несколько карт и с восторгом в них вглядываясь.

- Хороший у нас навигатор, - поделился своим мнением Донни, обращаясь к рассеяно кивнувшему психологу. - Место свое без подсказки нашел.

Боргер что-то пробормотал и уткнулся в карты. Конечно, он же успел досконально изучить устройство всего "Ниньё", пока готовился к своему первому заданию.

- Пуф, - сообщил пилот, глядя на таймер на одном из своих экранов. - Это мы только что отсоединились и ринулись покорять космическое пространство.

- Ну да, - согласился первый помощник.

Капитана они ждали еще полчаса. Успели уже перебрать массу вариантов - от незапланированного взыскания до скоропостижной смерти из-за алкогольного отравления, когда Джеймс Донни все же соизволил появиться. Бодрый, трезвый, посвежевший - только успевай удивляться.

Все честно восхитились своим капитаном.

- Даете старт? - поинтересовался Ружевич, держа руку над кнопкой отшвартовки. Сейчас корабли в состоянии были не только самостоятельно лететь в нужном направлении, но и арестовывать преступников без всякого участия самих полицейских. Так к чему все эти экипажи?

- Даю, - капитан устроился в своем глубоком кресле и улыбнулся.

Не считая общей пилотной, у каждого на корабле было свое место. Капитана и его брата можно было практически в любое время обнаружить на мостике, рядом же обитал и пилот. Место навигатора прочно занял Алан и не собирался с него слезать.

У Артура Филлипса был в полном его распоряжении скромный медотсек, полный разнообразных приспособлений, большинство из которых так и осталось загадкой для психолога. Единственное, что он мог сказать безошибочно и даже сквозь сон - это где лежат пластыри и пленки для запаивания мелких ран. Этого было предостаточно.

Никки Райт и Крысюк, будучи боевой частью их оперативной группы, на корабле только мешали, поэтому в свободное время могли находиться где угодно. Райт предпочитала отсыпаться, а вот Крысу понравилось бывать в медотсеке. Филлипс был едва ли его старше и, в отличие от всех остальных, казался вполне нормальным человеком. По крайней мере, не агрессивным - а агрессии от сослуживцев рядовой боялся больше всего.

Поэтому он практически прописался в медотсеке - в нем как раз хватало места для двоих.

Под самым потолком, с таким углом, чтобы пациенту, устроившемуся на лежаке, было видно, висел монитор, и Крысу все время казалось, что он вот-вот рухнет. Но монитор исправно висел до него и планировал провисеть еще не меньше. На экране постоянно мелькали какие-то медицинские познавательные программы - предполагалось, что это для развлечения скучающих больных, а на самом деле для того, чтобы самому Артуру было откуда черпать свои знания. Но сам он ни за что бы в этом не признался. О себе он - в отличие от других - говорил неохотно.

Все, что удалось вытянуть из необщительного психолога - на вылетах он выполняет функции переговорщика, в свободное время пишет книгу, его родители очень богаты, а самому Артуру скучно среди полицейских.

- Тогда зачем ты тут? - удивленно поинтересовался Крыс, непонимающий, как может быть скучно, когда кругом сплошные преступники.

- Потому что больше никуда не берут, - недовольно буркнул Филлипс и тут же сменил тему. - Как тебе наша единственная дама?

- Но она не дама, - как-то неуверенно ответил Крысюк.

Заметив, как брови психолога ползут вверх, он поспешно пояснил:

- Она мой начальник. Я не могу рассматривать ее, как... ну... ты понимаешь.

Филлипс хмыкнул, почесал затылок, разворошив непослушные волосы, и по привычке потер покрасневшие глаза.

- Мысль, конечно, правильная, но об этом обычно все забывают, когда вылет затягивается. Разное, знаешь, бывает. Как-то раз у нас на вылете перебило двигатели. На полтора месяца задержались - все уже чуть на стену не лезли. Разное, в общем, было.

- Что? - Крыс округлил глаза. - Нет, черт, тьфу! Я не хочу об этом думать.

- А почему? - Филлипс отточенным движением переплел пальцы и устроил на них подбородок. - С большим количеством людей в замкнутом пространстве у тебя связаны какие-то плохие воспоминания?

Может быть, дело было только в отражающих свет линзах, но Крысу показалось, что глаза психолога заинтересованно поблескивают. Возможно, преломление света. Может, просто профессиональный интерес. А может, ему все это кажется, и психолог просто его ненавидит и ждет не дождется, чтобы избавиться от назойливого собеседника.

Быть назойливым Крысюк не хотел.

- Ничего у меня не связано. Просто отстань, - надеясь, что не обидит товарища, пробормотал Крыс, виноватой улыбкой пытаясь сгладить резкость своих слов.

Но Филлипс не обиделся: он рассмеялся и потрепал рядового по волосам.

- Отстану. И ты так никогда и не узнаешь, за что наши лейтенанты готовы перегрызть друг другу горло.

- А мне и не интересно, - независимо фыркнул Крыс. - И как ты можешь? Ты же психолог! А как твоя... эта... профессиональная тайна?

- Так я ничего и не расскажу, - Филлипс пожал плечами и крутанулся на своем стуле, чтобы переключить программу, пошедшую на второй круг. - Ты ничего не хочешь знать, я ничего не расскажу, все тайны в целости и сохранности уйдут со мной в могилу.

Крысюк насупил острый нос и выразительно (как ему казалось) уставился на психолога. Тот с улыбкой смотрел в ответ и, похоже, совсем не догадывался, что его, между прочем, очень порицают. С подобными проявлениями человеческого неудовольствия Артур сталкивался ежедневно, но еще во время учебы успел усвоить: как бы на тебя ни смотрели - не реагируй.

Иначе унесешь свои тайны в могилу раньше времени.

- Ладно, - наконец, первым от гляделок устал рядовой: он пытался не моргать, чтобы его взгляд казался суровее, в то время как психолог моргал постоянно и тер глаза рукой. - А когда у нас летучка? Я надеюсь, что мы не будем добираться полтора месяца только в одну сторону...

Видимо, все-таки что-то его очень беспокоит в этом вопросе, отметил про себя Филлипс.

- Да нет, - легкомысленно отмахнулся он. - На дальние вылеты отправляют только морально устойчивые группы, не имеющие внутри себя никаких конфликтов и связей. Начальство, знаешь, не шибко хочет потерять корабль, только потому что какие-то уроды поперерезают друг другу глотки.

- Так не бывает.

- Ага, конечно, - фыркнул Филлипс. - В общем, максимум - двое суток туда и столько же обратно.

А вообще это дело нам дали вроде как не из-за того, что мы давно за этими ребятами присматриваем и знаем каждого не хуже, чем своих родственников, а чтобы наш капитан мог реабилитироваться. Последний шанс и все дела. В последнее время у него что-то совсем плохо отношения с руководством шли. Но об этом я тебе тоже ничего не расскажу, потому что тебе не интересно.

Он поднял палец вверх, и Крысюк замер с открытым ртом. Звонко щелкнув зубами, он согласно кивнул. Ни к чему ему лишние тайны, судя по всему, он и так за эти "пару дней туда и столько же обратно" узнает об экипаже больше, чем хотел.

На двери замигал сигнал вызова. То есть, Крыс предположил, что это именно вызов, потому что Филлипс поднялся со своего места, неохотно потянулся и направился к двери.

- Чтобы дойти до своей цели, нужно только одно: идти, - вдруг проговорил психолог, поджидая рядового у двери. Заметив его недоуменный взгляд, с улыбкой пояснил:

- Бальзак.

- Что?

- Ничего. Я имею в виду, что нас вызывает капитан, - Артур терпеливо указал на мигающий над дверью сигнал. - И сейчас мы идем туда. А твоя цель - это летучка, о которой ты меня спрашивал. Она будет сейчас, потому что, похоже, на радарах появился корабль.

- Ясно, - буркнул Крыс, обогнул психолога и первым пошел, чуть ли не побежал, к капитанскому мостику.

Экипаж расселся на своих условно занятых местах, повернув кресла так, чтобы видеть капитана, а не пытаться рассмотреть его затылком.

Капитан Донни сосредоточенно просматривал какие-то чертежи на планшете, который держал старлей. Вид у братьев был очень сосредоточенный, они то и дело перешептывались:

- Ты нашел его?

- Еще нет.

- И я не вижу.

Остальные молча наблюдали. Первым не выдержал лейтенант Ружевич, видимо, знавший, в чем проблема:

- Дайте мне, пожалуйста.

Капитан что-то проворчал, но все-таки отправил изображение на компьютер перед пилотом. Тот развернул присланный план-схему, быстро его осмотрел и безошибочно ткнул куда-то в нос корабля. Небольшой участок тут же загорелся - как на его экране, так и на планшете капитана.

- Вот здесь стыковочный шлюз.

- Отлично. Разошли всем. План перенести с компьютера на свои планшеты, на месте он очень пригодится. Шлемы - обязательно, проверьте звук и картинку, все должны слышать друг друга и, в случае чего, немедленно прийти на помощь.

- А что может случиться? - тихо прошептал Крыс лейтенанту Райт. Та неопределенно повела плечом.

- Ты даже представить себе не можешь, как много всякого может случиться во время досмотра даже тех кораблей, на которых ничего не хранится.

Рядовой решил не вдаваться и снова преданно уставился на капитана, тем более что тот угрожающе повысил голос:

- Сейчас наши приятели, - под приятелями он имел в виду контрабандистов на корабле, который им предстояло досматривать, и весь экипаж закивал, оценив шутку, - только что получили крупную сумму за проданный товар. Сделка была почти честной, по крайней мере, в вопросе самого товара, не подкопаешься. Наше дело - заставить их занервничать. Обыск производится тщательно, отсек за отсеком. На группы я поделю уже на месте. Райт?

Никки кивнула и похлопала себя по карману комбинезона.

- Еще парочка у сержанта.

Филлипс согласно кивнул, подтверждая, что да, "парочка" у него имеется.

- Конечно, было бы куда проще дождаться, пока ребята набьют корабль под завязку контрабандой или когда будут ее успешно сбывать, но у нас нет времени на ожидание. Высшие силы, - Донни покрутил кистью руки, показывая куда-то наверх, - требуют, чтобы через неделю все личные дела с корабля "Неустрашимый" из папки "В работе" переместились в папку "Задержаны". И чтобы все ребята медленно, но верно двигались к ближайшей тюрьме. Все усекли? Хоть убейтесь, а причина для ареста корабля быть должна.

Согласия, на самом деле, не требовалось. Все были в деле.

- Подкрадываемся, капитан, - сообщил Ружевич.

- Выводи картинку.

В пилотной резко стало темнее. Панорамные окна отобразили космос во всем его многообразии: ближайшие предметы четче, а дальше, где камеры уже не могли поймать фокус, более размыто. Как раньше бывало при плохом зрении.

На границе между четким пространством и мутным маревом медленно (для компьютеров и так же двигающегося "Ниньё") плыл тупоносый корабль контрабандистов.

- Врубай связь, - скомандовал капитан.

С минуту они слушали помехи при соединении. Потом в пилотной раздался низкий мужской голос, благодаря хорошим динамикам заполнивший все помещение.

- Капитан корабля, - сообщил голос.

- Капитан Джеймс Донни, корабль 113 "Ниньё", полицейская станция 812, - пустился перечислять непонятные цифры Донни. - Согласно закону о торговле, - он стушевался и номер закона называть не стал, видимо, забыл, - мы имеем право проверить ваши грузовые отсеки на предмет нелегальных товаров. Запрашиваю стыковку.

- А если не разрешит? - прошипел на ухо Райт Крыс.

- Ну-ну, - тихо хмыкнула лейтенант.

После короткой паузы капитан корабля отозвался:

- Стыковку разрешаю.

Корабли медленно пошли на сближение.

- Если корабль отказывает нам в стыковке, - пояснила Райт, снимая с полки, установленной в шлюзовом коридоре, шлем и напяливая его на голову рядового, - то мы имеем право подбить им пару двигателей. Наш капитан, кстати, очень любит это делать.

- Цыц, - мимо прошагали капитан с братом, уже облаченные по полной форме. Остальные только еще возились с застежками шлемов.

- Ты меня слышишь? - Райт постучала костяшками пальцев по шлему Крысюка неподалеку от динамиков. Динамики зашуршали.

- Конечно, слышу, я пока еще не глухой... был.

- А нужно, чтобы не слышал, - и лейтенант надела на голову свой шлем. - А так?

- И так слышу.

- Это отлично.

Капитан тихо переговаривался с братом. Райт и Крыс заняли место по обе стороны от них. Алан Боргер, неуверенно проверяющий динамики в шлеме, стоял поблизости.

Филлипс стоял чуть дальше, вертя в руках шлем.

- А можно мне остаться?

Если бы лицо капитана не закрывал щиток, то все могли бы полюбоваться, как его темные брови взлетают вверх.

- Не понял, - капитан поднял щиток, чтобы степень его негодования была видна всем.

- Зачем там я?

- Как - зачем? Медик из тебя отвратнейший, но психолог хоть куда. Вот и заставишь их понервничать. Напяливай свой шлем и топай первым.

Тяжело вздохнув, Филлипс выполнил указание и встал рядом с навигатором. Старший лейтенант окинул команду взглядом и сообщил капитану:

- Кого-то не хватает.

- Кого там, мать его, не хвата... - капитан снял шлем, подкрутил в нем что-то, и рявкнул прямо в микрофон, заставив тех, кто этого не ожидал, вздрогнуть: - Пилот!

Его голос разнесся по всему кораблю и наверняка достиг пилотной, потому что включилась громкая связь и раздался голос Ружевича.

- Я, капитан.

Судя по всему, пилот прекрасно понимал, что от него хотят, но усиленно делал вид, что нет. Это было чем-то вроде многоразового развлечения: капитан орал и топал ногами, Ружевич сначала делал вид, что ничего не понимает, но потом все-таки являлся с повинной головой.

Донни выругался.

- Немедленно неси свою задницу сюда!

- Но, капитан, пилот не имеет права оставлять корабль, даже если тот тонет, - попытался вывернуться Май.

Райт и Филлипс, чьи щитки были подняты, с улыбкой переглядывались, а психолог еще успевал следить за тем, как от ярости краснеет лицо капитана - как бы не случился удар.

- Я приказал.... мать!.. явиться сюда! Немедленно! Ничего с этим корытом не случится, а ты мне нужен, здесь, сейчас, быстро! Я тебе сейчас так потону!

- Сам ты корыто, - проворчал куда-то в сторону Ружевич, удаляясь от динамика, видимо, очень неохотно сползая со своего кресла.

О его нелюбви к покиданию поста знали все, но даже новенькие догадывались, зачем на чужом корабле капитану Донни может понадобиться свой пилот. Впрочем, не все: Боргер был до сих пор озабочен застегиванием шлема под подбородком и вообще не интересовался громкими голосами над своей головой. Даже взбешенный капитан его сейчас не очень смущал.

Так и не сумев совладать с застежками, Алан бросил это гиблое дело. Перед ним замаячили спины других полицейских, с тихим "вжж" опускающих щитки на шлемах.

Перед ними протянулся стыковочный коридор, шаткий и пружинящий под ногами. На другом конце маячила фигура в белом - видимо, кто-то из экипажа, снаряженный их встречать.