Невинные дела. Роман

16. Энтузиазм! Энтузиазм!

Генерал Реминдол был доставлен не домой, не в лечебницу, а на загородную виллу друга-секретаря Бедлера. Решено было, что он здесь передохнет, чтобы привести в порядок расшалившиеся нервы. Бедлер объяснил своему шефу, как произошло печальное недоразумение, когда обычный свет от фар пожарного автомобиля он принял в тумане за таинственный луч. Генерал слушал молча, и Бедлер не понял, поверил ли друг ему или так и остался при прежнем мнении.

- Во всяком случае, тебе надо передохнуть, слегка успокоиться… - говорил секретарь. - Серьезного ничего нет… Просто покой… Перестань пока думать о делах…

В распоряжение генерала были предоставлены обширные апартаменты. Оставив генерала на попечении медицинской сестры и штата лакеев, Бедлер удалился для личного доклада президенту Бурману, а также для информирования прессы.

Великанская печать обладает одним удивительным свойством: сегодня все газеты могут, захлебываясь, кричать о самых ужасных ужасах, а завтра о них никто и не вспомнит. Короче говоря, они в одинаковой степени обладают искусством, если требуется, сделать из мухи слона и, опять-таки, в случае необходимости не заметить слона, даже того, которого сами же сотворили. По поводу прискорбного случая с генералом Реминдолом газеты весьма глухо сообщили, что благодаря принятым властями энергичным мерам похищение генерала, подготовленное коммунистами, удалось предотвратить.

Сам же генерал, бродя по многочисленным комнатам виллы своего друга, постепенно и медленно приходил к мысли, что он действительно поторопился принять пожарку за коммунистические войска. Весьма вероятно, что он окончательно утвердился бы в этом здравом рассуждении, но хозяин виллы Бедлер не проявил необходимой предусмотрительности. Генерал забрел в библиотеку, где и принялся от скуки просматривать газеты. Если великанские газеты обладают свойством доводить нормального человека до ненормального состояния, то во всяком случае их следует прятать от человека, уже обнаружившего изрядные признаки ненормальности. Но Бедлер не запер библиотеки на ключ. Впрочем, пока генерал читал историю своего похищения коммунистами, он был спокоен: газеты не сообщили ничего отличного от того, кто бы он не представлял себе во время своего бреда в психиатрическом пункте скорой помощи (увы, секретарю пришлось объяснить генералу характер этого благотворительного учреждения). Но вот генерал добрался до воскресного приложения к газете «Рекорд сенсаций» и… дрогнул… На обложке приложения была размещена красочная карта Коммунистической державы, и в кружках, изображающих ее столицу и крупнейшие города, гордо реяли великанские флаги, а около них красовались маленькие фигурки великанских солдат.

Волнуясь, генерал начал перелистывать журнал и узнал, как бурно приветствовали жители Коммунистической страны явившиеся их спасать великанские войска, как девушки добивались любви великанских офицеров… Да, да, вся Коммунистическая держава оккупирована великанской армией! Даже в столичном оперном театре, гордившемся своими скучно-классическими постановками, идет симпатичная, добропорядочная великанская оперетка «Любовница сержанта Бобби», а в кинотеатрах демонстрируются знаменитые великанские фильмы: «Женщина-вампир», «Я убиваю девушек, в которых влюблен», «Серенада шести револьверов», «Любовные тайны атомной блондинки» и «Сотри кровь с моих рук своими поцелуями»! Свершилось! Могучая культура пришла в темную страну. То ли еще будет!

И генерал, преданный религии лишь в меру приличий, широко перекрестился, впервые в жизни в порыве искреннего религиозного чувства. Свершилось!

Но какой же мерзавец Бедлер! Ничего не сказал! Все тревожится о покое, об успокоении нервов! Да возможен ли покой, когда творятся героические дела! Ага, эта тряпка Бурман все-таки внял настояниям генерала Реминдола! Вероятно, достаточно было одной-двух бомбочек, и страна молниеносно оккупирована! И теперь это ничтожество, этот жалкий президентишка, руку которого направлял военный министр, будет пожинать лавры, а ему, истинному вдохновителю победы, томиться за кулисами в этой дурацкой вилле? Нет, тысячу раз нет! Мерзавец Бедлер, так унизить своего шефа! Я тебе этого не прощу! Туда, туда, на поле боя, где завоеванные женщины добиваются любви победителей, где любовница сержанта Бобби открывает новую эру свободного искусства, а сам сержант закладывает основы свободы на руинах коммунизма! Туда!

Генерал пришел в неистовый восторг. И в этот момент - как кстати! - ему доложили, что его хочет видеть делегация. Генерал приказал лакею проводить делегатов к нему в библиотеку. Это были три молодых человека, как будто бы сошедших один за другим с конвейера: подбородки их были почти геометрически квадратны, железная воля так и выпирала из них, глаза из-под нависших бровей горели атомным энтузиазмом, рукава пиджаков с трудом вмещали бицепсы, а оттопыренные карманы - револьверы. Три идеальных стандарта явились приветствовать генерала от имени ордена «Свободных атомоносцев», на заседании которого только что была оглашена радостная весть об избавлении мужественного вождя из рук коварных коммунистов.

- Да, да, друзья, благодарю вас! - прокричал генерал. - И я с вами! Не здесь мое место, когда творятся героические дела! - генерал потряс над головой «Рекордом сенсаций». - Едемте, друзья! Я с вами!

Напрасно оробевшая медицинская сестра доказывала генералу, что ему необходим покой, что господин Бедлер распорядился строго следить за тем, чтобы генерал не покидал виллы, - напрасно! И сестра и лакеи, которым Бедлер также приказал не выпускать генерала, были сметены ураганом: молодые люди отбросили их, даже не заметив их существования, на руках вынесли генерала, посадили в автомобиль и умчались.

Восторженный рев сотен глоток приветствовал героя, прибывшего на собрание «Ордена атомоносцев». Его принесли к трибуне, и генерал, переполненный энтузиазмом, прокричал:

- Друзья! Наше место не здесь! На самолеты - и туда, где сверкают героические победы! Я лечу принимать парад моих победоносных войск в покоренной коммунистической столице. За мной, друзья!

Десятки автомобилей непрерывной вереницей промчались по улицам столицы к центральному аэродрому. Там немало всполошились, когда военный министр потребовал для себя и для всей сопровождавшей его компании самолетов для немедленного перелета через океан в Коммунистическую державу. Но министр есть министр: стали готовить машины. И лишь какой-то лейтенант догадался позвонить в военное министерство. Через четверть часа примчался до смерти перепуганный Бедлер.

- Послушай, что ты наделал? - говорил он шефу, отведя его в сторону. - Зачем ты уехал с виллы?

- Мое место не здесь, а там, где сверкают героические победы! - гордо повторил генерал понравившийся ему афоризм.

- Какие победы? - не понял друг и секретарь.

- Ты думал их скрыть от меня? - язвительно спросил генерал. - Не нужны мне твои заботы! Прочь! Я не ребенок! Я лечу принимать парад моих войск в покоренной коммунистической столице.

Бедлер наконец понял.

- Послушай, ты, видимо, читал «Рекорд сенсаций»? - воскликнул он, только теперь догадавшись о своей оплошности.

- Да, читал! А ты воображал, что сумеешь спрятать от меня событие, которому удивляется весь мир?!

- Да ведь это только воскресное литературное приложение…

- Мне все равно, что это такое! Я лечу принимать парад. Прочь! - генерал рванулся, но Бедлер цепко ухватился за рукав генеральского мундира и не отпускал.

- Послушай, тебе мало, что ты сделал себя посмешищем из-за этой пожарной машины? - злобно зашептал он генералу. - Пойми же, это только литературное упражнение. Никаких наших войск в коммунистической столице нет!

- Как нет?

- Да вот так и нет! Одна литература…

- Но ведь пишут, идет даже «Любовница сержанта Бобби»…

- И любовницы сержанта там нет…

- Не понимаю… Не понимаю… - генерал растерялся. - А ты не обманываешь?

- Клянусь тебе честью! Ну, если не веришь, давай спросим у кого-нибудь из обслуживающего летного персонала… Только зачем ставить себя в смешное положение?

- А как же эти вот, атомоносцы? Они хотели лететь со мной… значит, они знают…

- Горячие головы! - махнул рукой Бедлер. - Энтузиасты! Они за тобой в огонь, в воду и в непокоренные страны… Их только кликни… Наша надежда… Но знаешь, их надо направлять, а то такого наворотят, рад не будешь…

Генерал мрачно молчал.

- Так что же, едем домой? - вкрадчиво спросил Бедлер.

Генерал уступил и пошел вместе с секретарем. Когда уселись в машину и она тронулась, генерал раздраженно спросил:

- Все-таки не понимаю, зачем же это они? Сумасшедшие, что ли?..

- Ну, как тебе сказать… - осторожно сказал Бедлер. - Литература… Все-таки, знаешь, литература обязана поддерживать энтузиазм… О, энтузиазм - великая вещь! Но знаешь, это как огонь: можно греться, можно и обжечься. Журналисты из «Рекорда сенсаций» хорошо погрели руки… - задумчиво закончил секретарь.

Генерал угрюмо молчал…