Невинные дела. Роман

14. Нить Ариадны

Анни вернулась домой только после полуночи. Так долго она еще никогда не задерживалась. Правда, она была свободна, высокий покровитель имел счастливый характер и не контролировал ее, но свобода ее была довольно тревожной: каждый раз, запаздывая домой, она боялась наткнуться на недовольного ее отсутствием генерала. До сих пор обходилось, но сегодня она слишком увлеклась ухаживаниями молодого лейтенанта.

Но генерал не приезжал! Снова она выскочила сухой из воды. Быстро сняв платье и бросив его на кресло, она кинулась под одеяло.

На другой день у нее было много дел: надо было получить новое платье у портнихи, сделать покупки в магазинах, побывать у подруги, чтобы поделиться секретом о новом поклоннике и кстати спросить совета, как совместить лейтенанта с генералом, и многое другое, столь же важное и неотложное… Но в вихре всех этих беспокойных дел Анни не могла не услышать ужасной новости, всполошившей всю столицу: военный министр генерал Реминдол исчез!

Услышав ужасную новость, Анни похолодела. Первой ее мыслью было: чем она заплатит за то замечательное платье, которое в эту минуту она несла в коробке домой? Потом она подумала и о самом Реминдоле: как-никак у старика был очень покладистый характер, более удобного покровителя ей вряд ли найти. Затем мысли ее перескочили на квартиру: неужели придется оставить эту так заботливо украшаемую бонбоньерку! Но так как Анни была молода, жизнерадостна, мысли ее, в конце концов, приняли более приятный оборот: сама собой разрешалась дилемма - генерал или лейтенант?

Вот почему, когда Анни вернулась домой, она прежде всего занялась новым платьем, погладила его, примерила (в который раз!), повертелась перед зеркалом и убедилась, что лейтенант будет сегодня ослеплен. Сняв платье, она решила повесить его в шкафу не в своей половине, где было тесно и новое платье могло помяться, а в половине генерала. Она открыла шкаф, и вдруг руки ее задрожали: в шкафу висели генеральский мундир и плащ. Ноги у нее подкосились, она еле добралась до кресла и опустилась в него. Новое платье упало на пол…

Значит, генерал был здесь? Сначала она испугалась: ее неверность открыта; потом сообразила: это неважно.

Она бросилась к шкафу, все перерыла, нашла фуражку генерала, но пижамы не было. Не мог же он уйти в эту холодную погоду в одной пижаме! Значит, он похищен. Похищен из ее квартиры! Может быть, уже убит!

Ужас охватил ее. А вдруг он кому-нибудь говорил о ней и придут сюда, найдут мундир? Кто поверит, что она ничего не знает? Она уже видела себя в лапах чиновников из Великанского бюро расследований. Как она сможет доказать, что она не коммунистка, если она даже толком не знает, что такое коммунист? Боже мой, она даже не сможет отрицать, потому что не знает, что надо отрицать. Избавиться, избавиться от этой страшной улики!

Она вскочила, вынула мундир, плащ, генеральскую фуражку, все тщательно и поплотнее сложила и зашила в мешок, составленный из двух наволочек, для тяжести положив внутрь мраморную доску из-под чернильницы (ничего тяжелее под рукой не оказалось). Получился довольно большой сверток: пожалуй, возбудит на улице подозрение. А не использовать ли коробку из-под нового платья? С трудом она втиснула громоздкий сверток в коробку, завязала шпагатом… Так выглядело вполне прилично: ни дать ни взять, ее новое платье от портнихи.

Анни дождалась темноты. Несколько раз она порывалась выйти и снова сваливалась в кресло. Ноги отказывались служить. Вдруг она подумала, что будет подозрительно, если слишком поздно понесет коробку: в это время магазины уже закрыты. Она торопливо бросилась наружу.

Коробка оттягивала ей руку, став невероятно тяжелой; казалось, коробка притягивает к себе все взгляды. Только тут она сообразила, что у нее даже нет плана: куда же девать страшную ношу? В реку, конечно, в реку! Но это оказалось не так-то просто: на набережной гуляли, внизу, на ступеньках каменных лестниц, спускавшихся к воде, тесно прижавшись друг к другу, сидели парочки… После двухчасовых блужданий, совершенно изнемогшая, она оказалась где-то на окраине. Здесь ей наконец удалось найти безлюдное место, и она спустилась к воде. С берега в воду уходили небольшие мостки. Она подошла к самому краю. Было тихо, темно… Размахнувшись, она с отчаянием швырнула коробку. Плеск воды показался ей взрывом. Она бросилась бежать, точно утопила не мундир, а самого генерала.

Мостки, устроенные для причала лодок, служили также местом сбора для рыболовов. С утра веселая компания подростков и людей вполне зрелых и даже пожилых занимали рыболовные позиции. Сначала дело шло по-обычному: каждый пойманный пескарь и карась, сопровождаемый одобрительными или насмешливыми комментариями общества, отправлялся в ведро, потом крючок одного рыболова подцепил чересчур тяжелую рыбину: она никак не поддавалась, но вместе с тем вела себя очень спокойно: не дергала, не рвала лесы. Очевидно, попался какой-то большой предмет. При помощи багра была извлечена изрядно размокшая коробка, и в ней обнаружено нечто зашитое в мешок. Почуяв недоброе, компания воздержалась вскрывать мешок и командировала одного из мальчишек за полицейским. Вскоре процессия направилась в полицейское отделение. Здесь коробка была вскрыта. Спустя минуту в кармане мундира была найдена записная книжка генерала. Сообщили в военное министерство, в генеральную прокуратуру, следователям - и дело завертелось.

Даже квалифицированные преступники не могут предусмотреть всего и часто ломают шею, поскользнувшись на не замеченной ими апельсиновой корке. У Анни же не только квалификации, но и просто преступления не было - вот почему второпях она проглядела довольно-таки заметную вещь: фирменную наклейку на внутренней стороне коробки. И хотя надпись довольно сильно размыло, следователю удалось установить фамилию и адрес портнихи. Итак, конец нити был в руках властей.

Не одно платье было отпущено портнихой за эти два дня, но, к несчастью Анни, только она одна взяла в кредит, а потому ее адрес был вписан в книгу должников. Хозяйка объяснила, что девушка не раз брала в долг, но показала себя аккуратной в платежах, а потому и пользовалась полным доверием. По мнению хозяйки, у нее был богатый покровитель.

Анни, которая вначале очень волновалась, под конец следующего дня уже вполне успокоилась. Немало содействовал этому и лейтенант. Новое платье окончательно вскружило ему голову. Анни поняла, что может рассчитывать на новую квартирку, пусть не столь большую, но все же вполне приличную. Полная этих радужных надежд, она, опять после полуночи (теперь бояться нечего), открыла дверь своей квартиры, вошла к себе, включила свет и… окаменела: в креслах сидели два господина.

- Здравствуйте, барышня, - сказал один. - Надеюсь, вам понятно, зачем мы здесь?

Конечно, ей это было понятно. Но она сначала попробовала отрицать. Военный министр? Нет, она с ним не знакома… Откуда ей, простой, скромной девушке, быть знакомой с таким высокопоставленным лицом? Двое господ принялись за кропотливый обыск. И тут обнаружился второй промах Анни: в ящике ночного столика была найдена связка ключей. Один ключ подошел к замку входной двери, другой к шкафу, назначения остальных Анни объяснить не могла. Двое господ, грустно вздохнув, продолжали свою работу - и на свет выплыл третий промах Анни, самый смешной и самый глупый: из-под ее кровати были извлечены ботинки генерала. Она не догадалась заглянуть туда раньше, а главное, не сообразила, что, в чем бы его ни похитили, все равно либо башмаки, либо ночные туфли должны были остаться дома. Конечно, нельзя было доказать, что ботинки принадлежат Реминдолу, но Анни растерялась, расплакалась и созналась в своем знакомстве. Однако она отрицала, что знает что-нибудь о генерале, и клялась, что не видела его уже две недели. Как сюда попали башмаки, ей непонятно. Если генерал заезжал сюда, то, очевидно, в то время, когда ее не было дома. У него были свои ключи, те самые, которые найдены в ночном столике.

- И он ушел отсюда босиком, не так ли? - насмешливо спросил один из господ.

Анни не стала объяснять, что у генерала были здесь ночные туфли: она понимала, что ходить генералам по городу в ночных туфлях так же мало свойственно, как и босиком. Она была рада уже и тому, что господам, видимо, ничего не было известно о мундире генерала.

Но когда ее привезли в полицейское управление и предъявили этот самый мундир, Анни совсем пала духом. Рыдая, умоляя ее выслушать (хотя оба господина внимательно ее слушали), она рассказала, как все было: как она нашла в шкафу мундир, как в страхе выбросила его в реку…

- Вы уже обманули нас, барышня: уверяли, что не были знакомы с генералом, - сказал один из следователей. - Теперь вы хотите заставить поверить еще более удивительным вещам: будто вы просто так, ни с того ни с сего, бросили такую важную улику в реку.

- Я испугалась, что меня замешают…

- Если невиновны, чего ж бояться? Наоборот, узнав об исчезновении своего высокого покровителя, найдя у себя его костюм, вы должны были бы сообщить властям… Именно так поступил бы невиновный…

- Вот что, барышня, - сказал другой следователь, - всеми этими сказками вы вредите себе. Подумайте: молодая, красивая, нет ничего удивительного, что вами заинтересовался генерал. Вот так и представляю вас в блестящем обществе, в кресле, в окружении шумной толпы поклонников… и вдруг вы всему этому предпочитаете электрический стул!

Анни побледнела.

- Электрический стул?! - воскликнула она в ужасе.

- Конечно, если вы будете скрывать тех, кто похитил и, может быть, уже убил генерала. Да, да, возможно, и убил, а потом, заметая следы, бросил в речку его мундир. Обычный прием убийц: раздеть и изуродовать свою жертву, чтобы ее нельзя было опознать, а одежду скрыть в другом месте. Подумайте, барышня: когда найдут тело, убийство будет числиться за вами, потому что вы сами признали, что бросили одежду в реку.

- Боже мой, что же делать? - зарыдала Анни.

- Чистосердечно раскаяться и помочь нам найти виновников. Обещаем вам, что при этих условиях мы поможем вам, иначе…

- Но ведь я же ничего не знаю…

Но следователи, как все следователи, были настойчивы, упорны и, главное, уверены в том, что преступник обманывает, но они-то правду знают. Надо им отдать справедливость, допрос они вели вполне корректно - зачем девушку колотить, когда она сама сознается? Они умело ставили вопросы, и на другой день Анни сообщила, что генерала похитили коммунисты, но произошло это в ее отсутствие. Потом коммунисты пришли ночью, когда она уже вернулась, произвели обыск, нашли мундир и плащ генерала (видимо, похитили его в пижаме), забрали их и приказали ей молчать под страхом смерти. Оба следователя, прослушав новый вариант, улыбнулись его наивности - слишком уж большими растяпами были похитители: сначала забыли мундир, потом обувь и ограничились лишь угрозой барышне. Они решили все же, что это ближе к истине, которую они надеялись раскрыть через денек-другой, а потому и сообщили печати, что арестована некая женщина, причастная к похищению генерала, которая признала, что похищение совершено коммунистами.

Так в газетах появились сенсационные сообщения о коварной фурии, служившей помощницей коммунистам, и о найденном при таинственных обстоятельствах окровавленном мундире генерала Реминдола - улике, заставляющей подозревать, что национальный герой уже убит коммунистами. Несомненно, и таинственные лучи из-за океана, и попытка коммунистического мятежа в Медиане с похищением секретных чертежей изобретения Ундрича, и так называемое разоблачение изобретения Ундрича Чьюзом, и наконец трагическая гибель генерала Реминдола - все это звенья ужасного коммунистического заговора и агрессии против Великании!

Все было настолько ясно, что следователям, в сущности, оставалось уже мало работы. Вскоре под их умелым руководством бедняжка Анни, поняв, что иного выхода нет, решила «чистосердечно раскаяться» и признаться, что это она выдала генерала коммунистам. Конечно, сделала это она, уступив страшным угрозам коммунистов, - следователи обещали ей, что суд примет это во внимание и окажет ей снисхождение.

Затруднение состояло лишь в том, что, не интересуясь политикой, она не могла припомнить ни одного имени крупного коммуниста. Следователи и тут пришли ей на помощь - в результате и появилось обширное показание о «коммунистическом заговоре» во главе с членом палаты коммунистом Редчэллом.

Оба следователя от удовольствия потирали руки.

И вдруг… вдруг Анни выпустили на все четыре стороны, настойчиво рекомендовав позабыть всю эту историю, если только она не хочет попасть в еще худшую. Девушка это поняла и поспешила убраться из столицы в провинцию, к старой тетке, так и не ведая, что же произошло.