В следующий момент все, что я помню, это еще один резкий рывок, а дальше – мутная вода и холод. И нечем дышать. И я пытаюсь грести руками, чтобы всплыть, ведь я умею плавать, но тяжелое платье тянет на дно, словно камень, привязанный к ногам.
А потом вокруг меня появляются какие-то черные нити. Они рассыпаются под воздействием воды и холода, не сразу дотягиваются. Пугают ровно до того момента, пока одна из них не касается моей руки. И меня не пронзает приятное, знакомое тепло. И тогда я уже сама плыву навстречу этим нитям, сама ныряю в их наибольшее скопление.
Тело мгновенно нагревается. Я нахожусь в ледяной воде, но мне становится жарко. В глазах вспыхивает яркий свет и…
Я снова оказываюсь в светлой комнате. Напротив за столом – седая женщина в белом.
- Я что, опять умерла? – спрашиваю.
- Почти, - отвечает женщина с досадой. – Дарья, я что-то тебя не понимаю. Вроде взрослая женщина, жизнь прожила, опыт приобрела, а ведешь себя, как малолетка.
- Вы меня что, отчитываете? – переспрашиваю, не веря собственным ушам. – Серьезно? А если я сейчас развернусь и уйду?
Делаю вид, что собираюсь встать.
- Ох и гонористая ты. Сядь! Не договорили еще.
- Правда? Вот и я так думала, когда вы меня отправили непонятно куда без компаса, спичек и еды. Без малейшего знания о мире и семье, в которую я попала.
- И что? Ты же выкрутилась? – замечает женщина.
- Но не благодаря вам, - отвечаю. – Вы сказали, что я буду няней у особого ребенка, но там их двое. Какой из них имелся в виду?
- А это тебе самой придется узнать. Я и так уже достаточно вмешалась в события, больше не могу – замучаюсь объяснительные писать.
- Понятно. Удивительно содержательный разговор. Тогда зачем я здесь? – спрашиваю.
- Мне нужно узнать, как так получилось, что вы познакомились с герцогом? Ваши линии судьбы не должны были пересечься. Они вообще должны были пройти параллельно!
- Без понятия, - пожимаю плечами.
Не буду я рассказывать этой грымзе, что встретила на вокзале Иви и поменялась с ней местами. И… по идее, если наши с герцогом судьбы параллельны… Иви не должна была мне предлагать ее заменить. А значит… кто-то еще лезет своими ручонками в историю этого мира, кроме седой грымзы. Блин! Хоть бы не забыть эти догадки, когда приду в себя.
- Слушайте… не знаю как вас зовут… но верните меня уже туда, откуда только что взяли. Мне бы не хотелось, как в прошлый раз, очнуться за пару часов до собственного погребения. Нервы у меня не железные.
- Ладно уж, возвращайся. Но запомни! Держись от герцога подальше. Он опасен. Поняла?
Ответить я не успеваю, меня снова затягивает в какую-то мерзкую, сырую и плохо пахнущую воронку, а потом резко бросает на что-то твердое. Причем с такой силой, что я, не сдержавшись стону.
- Да чтоб тебя… о-о-х…
- Рад слышать, что вы уже очнулись, - сообщает мне из самого темного угла уже знакомый мужской голос.
- Оу… - прикрываюсь одеялом, мимоходом отметив, что лежу под ним совершенно голая. Даже без рейтуз с начесом, которые очень кстати в такой холод. – Как дети?
- С ними все в порядке, как и с пожилой леди, - отвечает герцог.
Потом делает какой-то плавный, неуловимый глазу шаг и оказывается возле кровати. Вздрагиваю и подтягиваю одеяло еще выше.
- Как ВЫ себя чувствуете? – интересуется мужчина.
- Неплохо… как для той, что едва не утонула в ледяной воде, - отвечаю немного сипло. Но виной тому не купания в зимней реке, а мужчина, нависший над кроватью и каким-то странным образом умудряющийся прятать лицо в тени.
- Рад слышать. Тогда, полагаю, вы уже сможете ответить, почему у вас на запястье руна истинности?
Вот же, гадство! Так и знала, что не надо было так рано приходить в себя!