Невеста дракона. Роза и пепел

Глава 24 Киран

В коже ладони возникло легкое покалывание, как при обработке спиртом. Это служило добрым знаком, но мне почему-то не верилось, что Света получила столь редкий дар от вулкана. Поэтому я дольше положенного прислушивался к своим ощущениям, потом вертел рукой, осматривая затянувшуюся кожу. Подвигал пальцами, сжал кулак.

— Невероятно.

Света взялась руками за голову.

— Это что же получается? Я могу лечить? — воскликнула она. Не могу однозначно сказать какое именно чувство охватило её сильнее: удивление или ужас. Реакция оказалась слишком странной. Я и сам не знал, как реагировать. — Но как и… А чем я буду себя защищать в случае чего?

Обычный ритуал не сработал, так как у Светы уже есть магия. Нужен другой, более сложный. А я плохо помнил, как его проводить. Придется наведаться в библиотеку и посмотреть в трактатах.

— Вечером поделюсь с тобой своей огненной магией. Мне нужно вспомнить, как правильно проводить ритуал в таком случае, — взял её за руку. — Пора возвращаться обратно. У меня еще много дел. По дороге расскажу о последнем испытании.

Я поведал Свете все, что выяснил по поводу заключительного испытания. Дворец иллюзий будет полностью сотканным из магии строением. Каждая участница стартует из своей комнаты, куда переместится при помощи крошечного портала. Задача: покинуть дворец. Кто первая найдет выход, та выигрывает. По пути придется решать головоломки, проявлять смекалку и не поддаваться воображению. Вокруг все ложь.

Право, я бы сам сходил в такой дворец развлечения ради. Скучно точно не будет. Придется ли такое по вкусу драконицам не знаю. Но реакция Светы мне понравилась. Правда, из-за трудностей перевода, я не сразу понял её фразу.

«Надеюсь, за мной не будет гонятся маньяк-расчленитель, а то у меня сердце остановится», — возвращаясь к выходу из лабиринта, мы общались только благодаря нашей ментальной связи.

«Маньяк?» — нет, конечно, я понимал, что это явно какой-то преступник. Но все же…

«Человек, который с особым извращением, с удовольствием убивает других».

«Хм… Ну будем надеется, что Идар не вытащит этот образ у тебя из головы».

«О, ну, если и вытащит, то пускай, пугает им других участниц», — Света издала смешок.

«Не забывай, одна из них должна выиграть», — я специально свернул не в ту сторону, потому что новость о лечебной магии так впечатлила меня, что об остальном забылось.

«И кто же?» — Света по всей видимости поняла, потому что задала вопрос только тогда, когда мы зашли в тупик и остановились.

«Та, что стояла в очереди третьей. С русыми волосами. Все время забываю её имя… Розали», — как забвение какое-то.

«Она наколдовала цветок?»

«Нет, но по всей видимости это сделал Идар».

— Так вот почему! — я поспешил приложить палец к её пухлы губам, и Света перешла на мысли. — «Вот почему он там так стоял и что-то шептал».

«Именно. Они связаны. Так что он проведет её через дворец самым безопасным способом, а остальных задержит. Но убивать или калечить не станет. Нельзя. Поэтому сделает такие головоломки, что решить будет тяжело или даже невозможно».

«Тогда у нас получится сорвать сделку без проблем», — она улыбнулась. Я тоже не смог сдержать радости.

«Да. Но не забывай. Не будешь стараться решить задание, нас настигнут последствия сделки».

«А тебе придется мне помогать. По условиям сделки», — с нескрываемым кокетством произнесла она.

«Если смогу. Наша ментальная связь может не сработать, пока ты будешь внутри дворца. Так что вечером передам тебе часть своей силы».

Света кивнула, а я коснулся ладонями нежных девичьих щек. Вдруг мне совершенно расхотелось покидать её. Глупо, ведь расстаёмся мы всего лишь на несколько часов, а не на всю жизнь. Она подняла на меня взгляд и легонько коснулась прохладными пальцами кистей.

— Буду ждать, — шепнула она.

— Конечно будешь, — я приник к её губам.

Наш пылкий поцелуй подарил мне умиротворение, о котором прежде и не мечталось. Я жадно пил её, касался тонкой шеи, горящих щек и не мог остановиться. Не желал. Как изголодавшийся путник, я не мог насытиться ни теплом, ни нежностью. Хотелось еще и еще. Но прерваться все же пришлось. Напоследок мы соприкоснулись лбами. Я сглотнул томящиеся внутри ласковые слова. Возможно и она тоже. Молча и несколько растерянно из-за нахлынувших чувств мы вернулись обратно.

Когда мы вышли из сада на площади перед фонтаном почти никого не осталось. Горшки с цветками унесли. На этот раз я приказал поместить их в мою личную скромную библиотеку в покоях. Мое решение вызвало удивление со стороны стражи, однако объяснятся, разумеется, не стал. Нечего. Да и они не горели желанием после утренней расправы над провинившимися задавать вопросы.

Я хоть и ощущал, что меня боялись — наверно впервые с момента провозглашения князем Венсалии, — испытывал себя двояко. Нельзя терять бдительность. Еще не понятно, как связан Идар с Бернардом, и не станет ли мое решение оставить дворец иллюзий в качестве заключительного этапа отбора роковым.

Нужно подготовить Свету. Защитить любыми способами. А еще побольше разузнать об этой… Розали. Вновь я с трудом вспомнил её имя. Почему оно забывается? В ней было что-то не так. Она казалась ненастоящей. Не такой. Я чувствовал это. Надо разузнать о ней как можно больше. Боюсь, Розали не та, за кого себя выдает, потому и имя не запоминается. И какова её связь с Идаром? Насколько я помню, тот давно потерял всю семью…

Я не стал провожать Свету в покои. Оставил с матерью, которая прогуливалась у входа в замок, словно ожидая нашего появления. Теперь, когда она стала соучастником нашей авантюры, я доверил ей все секреты и самое дорогое — ту, которую люблю.

Заметив румянец на лице девушки, матушка с укором взглянула на меня. Что ж, заслужил. Хотя мы только поцеловались.

Оставив их, отправился в Малый зал приемов. По дороге вспомнил, как в первый день отбора разговаривал с Орданом. Тогда за провинность я наказал приказчика, заставив мыть полы и убираться на кухне.

Бернард заявил, что это Ордан виноват в отравлении Светы. Вроде как он таким образом хотел насолить мне, а еще «людишке, что устроилась получше остальных».

Я не верил в это, несмотря на чистосердечное признание. Интуиция подсказывала, что не стоит спешить с выводами. Потому Ордана перевели в крепость, выделили покои и приставили стражу. Я решил, что вынесу окончательное решение после свадьбы. Надеюсь, не ошибся.

Возле зала меня ожидали просители, среди которых находились отцы двоих участниц. Первым был стоял со своей свитой виконт Колин Руммер, отец Исадель. За ним, отец Мадлен — герцог Хартли Хартин. И что им обоим от меня нужно именно сейчас? Неужели пришли просить за кого-то из наказанной стражи?

Нет. Я чувствовал в выражениях их лиц другое. Виконт выглядел как напыщенный индюк. Создалось впечатление, что он жаждет извинений и готов вызвать меня на поединок. Представить не могу в чем таком я мог провиниться. А герцог, наоборот, благожелательно улыбался и учтиво кланялся. Лукавит и хитрит.

Что ж, посмотрим, что от меня хотят мои верно подданные.

Первым в зал вошел герцог. Темноволосый, с вечно надменным выражением лица и горделивой осанкой. Он поклонился мне в соответствии со своим статусом так четко, словно у него внутри был артефакт, отмеряющий правильность угла.

Я не жаловал Хартли. Он представлялся мне скользким опасным угрем среди стаи рыб. Лживый интриган, действующий всегда предельно осторожно. Такой мог вытворить все, что угодно. Его дочь, Мадлен, многие пророчили мне в жены. Возможно, она бы стала неплохой княгиней, не будь у неё столь властного отца. Теперь же конечно и речи об этом не шло.

— Ваше светлость, — фальшиво улыбнувшись, он встал на первую из ступенек, что отделяли пьедестал от остального каменного пола, и тихо заговорил. — Понимаю, что моя дочь, как бы не хотелось мне или ей, не является фавориткой отбора.

Я скривился, выказав не ту реакцию, которую ждал герцог.

— О чем вы пришли просить? — строго спросил его, подавшись вперед на троне.

— Выслушайте меня, ваша светлость, — взмолился Хартли, но как-то не искренне. Я-то ж видел, как умоляют другие. — Я очень озабочен, чтобы мой князь выбрал достойную княгиню. И я догадываюсь, что это вряд ли будет моя дочь…

О какой! Догадывается он. Меньше сплетни надо слушать.

— С чего вы взяли? У всех равные шансы, — сухо ответил я.

— Ваша светлость, называйте это природной интуицией. Ну, не быть Мадлен княгиней. Да и не создана она для этого.

Я откинулся назад и подпер ладонью голову, сделав вид, что мне скучно. Хотя на самом деле испытывал интерес к герцогу. Чего же ему от меня надо?

— Многие замечают, что вы отдаете предпочтение другой. Оно и ясно. Ведь наше драконье сердце такое. Уж если кого полюбили не хотим отпускать, — философски изрек Хартли. — Поэтому предлагаю мою помощь. Я могу уговорить Мадлен не участвовать дальше в отборе, чтобы не создавать конкуренции вашей избраннице.

Уговорить, говоришь? Любопытно. Какой интересный поступок. Жаль, он не знает, что заколдуй матушка платье Светланы обратно и оно тут же станет белым. И никого уговаривать сойти с дистанции не надо.

— А взамен вы просите новые земельные угодья, так? Или редкий артефакт? Или еще чего? — глаза у него заблестели. Конечно, хотел. Да всего и сразу.

— Нет, ваша светлость, — он покачал головой. — Я бы только попросил, чтобы Мадлен стала фрейлиной вашей младшей сестры, княжны Селении.

Вправду любопытный у нас выходит разговор. Раз всучить Мадлен мне не получится, то можно попробовать мою сестру. Главное ухватиться за какого-нибудь члена княжеской семьи, а дальше смотреть по обстоятельствам. Где землю выпросить, где новую должность… Все своим чередом придет.

— Вы хоть представляете, что предлагаете? — хмыкнул я. — И как считаете? Зачем мне это нужно?

— Я понимаю, ваша светлость, что предлагаю мало, а прошу много, — взмолился он.

Надо отдать должное Хартли. После моего сегодняшнего гнева в отношении стражников и Бернарда, прийти и просить подобное. А он неплох.

— Но Венсалии нужна княгиня, которая явит собой новую эпоху. Вы ведь великий реформатор, ваша светлость. Ваша политика в отношении людей нова. Я хотел бы поддержать вас.

Тяжкий вздох. Но отказывать сразу же не стал. А что, если договориться с герцогом, чтобы выиграла Мадлен, но отказалась от победы. Сделка рухнет, а мы со Светой все равно будем вместе. Как запасной вариант годится. Но! Тогда мне придется посвятить герцога во все наши тайны, так что…

— Я подумаю над вашим предложением, — слегка улыбнулся ему. — Идите.

Герцог раскланялся и ушел, а на его место пришел белокурый Колин Руммер. Моложавый, статный дракон. Он злобно смотрел на меня. Какие, однако, у меня разные подданные.

— Ваша светлость, моя дочь… — он так же, как и герцог, ступил на первую ступеньку. Но, если Хартли улыбался, то виконт явно гневался.

Ох, и этот пришел говорить об отборе.

— Моя дочь умрет, если вы не выберете её! Ваша светлость, сжальтесь над несчастной…

— Чего? — скривился я. — Вы что убьете Исадель, если она не выиграет?

В общем-то стало понятно, что сейчас разговор пойдет об очередной авантюре. Просто виконт не умел так мягко предлагать сделки, как герцог.

— Свет сохрани мой рассудок. Конечно же нет! — прогремел он. — Ваша светлость, моя дочь безумно влюблена в вас. Она погибнет, если вы не выберете ее.

— У нас отбор, а не выбор. Поверьте, я бессилен, — признаться, мне хотелось смеяться, но я старался говорить, как можно более спокойно.

— Она погибнет. Исадель — моя единственная дочь. Я не могу потерять её.

— Тогда убедите, что жизнь не заканчивается с безответной любовью, — махнул рукой. — Это все, что вы хотели обсудить со мной?

— Да, ваша светлость, — он опустился на колено. — Но прошу не гоните. Выслушайте меня. Исадель безумно любит вас всем сердцем. Она станет хорошей женой вам, родит детей. Будет княгиней. Она многом обучена. Не разбивайте ей сердце.

Колин продолжал причитать, а я смотрел на его белокурые волосы, в которых играл солнечный свет, и думал, какие разные ко мне только что пришли отцы. Чего хотели? Благодати для своих детей. Один перестраховывается, чтобы получить больше власти при дворе. Второй — не менее безумен, чем его дочь.

— Сожалею, но я ничего не могу сделать для Исадель. У нас отбор. Правила строги, испытания и прочее, — поднялся, чтобы махнуть стоящей возле входа страже. — Уходите! Я ничем помочь не могу. Сам закован цепями.

Напоследок Колин злобно на меня посмотрел, а я вдруг осознал, что уже видел подобный взгляд. Так сегодня на меня смотрел Бернард в сокровищнице. Кажется я нажил еще одну проблему.