Невеста дракона. Роза и пепел

Глава 14 Киран

Новости про Бернарда и Селению ошеломили меня. Не знаю, что удивило сильнее: интерес друга или же то, как быстро выросла сестра. Не пройдет и месяца, как она достигнет возраста для вступления в брак. Начнутся новые хлопоты. К тому времени, уже вернется Идрис из соседнего княжества. Если, конечно, она не выйдет замуж за местного князя. Да и я уже буду женат…

Мысль об этом вызывала тоску всю дорогу обратно. Мои поиски увенчались успехом. В столичной библиотеке удалось найти старинный трактат, к которому, судя по толстому слою пыли на футляре, никто не прикасался пару веков. Я узнал о существовании легенды о двух братьях-драконах, о девушках, пришедших из-за моря, и обо всём остальном и теперь с грустью думал о Свете. О самой достойной невесте, которую я из-за собственных амбиций и нежелания жениться вовлек в глупую игру со сделкой.

Что ж, я взлетел, мне и приземляться. Со сделкой можно извернуться. Надо только подумать как, но для этого нужно знать все мысли, которые мы допустили в момент заключения. И с отбором тоже разрешимо. Бернард сказал, что последнее испытание предполагает вариант, при котором может не быть ни одной победительницы. Если Света проиграет, то сделка расторгается сама по себе. Однако интуиция подсказывала, что всё не так просто и рассчитывать на подобной исход дел не стоит.

Что касалось Бернарда, то пока что обвинить его было не в чем. Все, что он сказал об иномирянках — правда. Но и доверять как прежде не получалось. Он явно что-то скрывал. Открыто выказывать неприязнь не буду. Пусть проверенные капитаны доносят мне о каждом его шаге.

Все, что делает Бернард будет перепроверяться другими. Например, покои Селении перепроверю лично, пока она будет гулять с матушкой. В компанию возьму себе троих гвардейцев, которым доверял.

С Бернардом я повел себя так, будто ничего не знал о его попытке заговорить с Селенией наедине. Если ему так важно добиться от меня согласия на брак или чего бы то еще, то пусть скажет первым. Поэтому, вызвав его для вечернего отчета, я сделался абсолютно равнодушным. Друг тоже не стал выходить за рамки отношений начальник-подчиненный. Вел себя строго, официально и безмятежно.

Что ж, посмотрим кто кого.

— Разведчики докладывали, что сегодня днем вулкан трясло. Был слабый выброс ядовитого газа, — закончил он рапорт.

— Никто не пострадал?

— Нет, ваша светлость, — он выпятил грудь так, будто это была его личная заслуга. — Но я осмелюсь отметить, что последние дни вулкан стал проявлять активность. Как раз, когда начался отбор. События совпадают.

— Можешь идти.

С каменным лицом Бернард покинул кабинет, а я принялся изучать доклады. Первым раскрыл тот, в котором говорилось об Оренале. Содержавшиеся там сведения повесили на меня еще один груз.

Почему вулкан так активно трясло последние три дня я не знал. Вряд ли это могло быть связано с отбором или чем-то еще. Скорее, природная стихия пробудилась в самый неподходящий момент.

Я наказал смотрителям и разведчикам внимательно следить за Ореналем. Своевременные действия помогут избежать катастрофы. Предотвратить извержение полностью еще никому не удавалось. Спорить с природной силой неподвластно даже самым сильным драконам. А вот обезопасить земли и снизить нанесенный ущерб вполне.

После ужина я отправился в покои Селении, которая ушла на вечернюю прогулку. Мы с матушкой договорились, что она уговорит сестру отправиться в Озерный дворец до совершеннолетия. Надо бы еще найти для неё подходящих фрейлин, но этим тоже решила заняться матушка, а я доверял ей.

Предыдущих ведь отец назначил: взял дочерей из семей своих друзей. Они сумели оказать дурное влияние. Стеснительность превратилась чуть ли не в раболепство. Капризность, пренебрежение правилами поведения и игра в наивность — именно такие добродетели воспитали в ней товарки. Отцу нравилось, а спорить с ним было бесполезно. Он звал Селению любимой крошкой и всячески баловал. Теперь матушке приходилось вкладывать много сил в перевоспитание.

Я жалел мать, а потом оглядывался на свое «примерное» поведение и жалел еще больше. И стыдился.

В покоях мы вместе с гвардейцами ничего не обнаружили. Это беспокоило, и я оставил записку матери с просьбой уговорить Селению под каким-нибудь предлогом переночевать у неё. Пускай осмотрят с применением ритуала просвета. Мы могли бы сделать так же, но времени на проведения у нас не было изначально.

Вернувшись в покои, я еще раз посмотрел на подготовленный для Светы подарок и улыбнулся. Вспомнил, как увидел девушку в ванной в одежде её мира. В такой странной рубахе и штанах. Хрупкую, тоненькую… И как она смущенно прикрыла мокрыми волосами торчащие вершинки груди.

Я сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух через нос. Нет, не время для подобных мыслей. Это все магия. Все пагубное воздействие сделки.

Для ночной вылазки в сокровищницу выбрал темную одежду. Смешно, тьма подери. Я и представить не мог, что когда-нибудь придется грабить самого себя. Что ж, заодно проверим насколько хорошо охраняют мое золото.

Взяв шкатулку со стола, отправился к балкону. Спрыгнул и перелез в образе дракона к террасе малахитовых покоев.

Я сразу же увидел Свету. Сидя на лавочке в мягком свете свечей между двух украшенных цветами колонн, она читала книгу. Поверх скромного платья цвета перламутра лежала шерстяная шаль. Толстый пожелтевший фолиант никак не ладился с её тонкими изящными руками. Девушка хмурила брови и причудливо шевелила кончиком носа. Не знаю, что она читала, но выглядело поистине завораживающе.

— Ты всегда так увлеченно читаешь допоздна?

Света вздрогнула так, что чуть не уронила книгу.

— А ты всегда пользуешься балконом вместо дверей? — возмутилась она.

Я видел, как часто заходила её грудь от испуга.

— Довольно редко. Прости, не хотел тебя напугать.

— А я не знала, чем себя занять до твоего прихода. Поэтому устроилась читать на террасе, — её голос смягчился, а щеки заметно порозовели. — Иша уже спит.

— Хорошо.

Света положила книгу на лавочку и, оглянувшись в сторону двери, подошла ко мне. Она немного дрожала и куталась в шаль.

Мы вновь оказались близко друг к другу. Приятный цветочный аромат волос щекотал ноздри, а выразительные голубые глаза как-то странно смотрели на меня. То ли печально, то ли озадаченно. Наверно, это игра свечей и лунного света.

— Сейчас пойдем в сокровищницу разбираться с цветком?

— Да, — я вытащил шкатулку и протянул ей на ладони. — Но сначала вот это.

— Что это? — девушка недоуменно посмотрела на меня, а потом с любопытством на вещицу в моих руках.

— Подарок на твой прошедший день рождения, — она разволновалась, а я поспешил добавить. — Надеюсь, в твоем мире дарить подарки не считается оскорблением.

— Да, если бы и считалось, то я бы не обиделась, — выговорила Света с улыбкой. Её руки дрожали и были холодны, как лед, когда она взяла шкатулку. — Спасибо. Это… это немного неожиданно.

Девушка повернулась ко мне боком, чтобы свет от свечей падал прямо на шкатулку. С нетерпением открыла и, нахмурившись, всмотрелась на круглый полупрозрачный стеклянный шар на золотой цепочке.

— Это… кулон? — неуверенно спросила она.

— Не совсем. Это мемомитер. Редкое изобретение для нашего мира. Позволяет записывать и воспроизводить информацию. Можно делать пометки, можно копировать страницы книги, даже что-то наговаривать… Потом он воспроизводит это по твоему запросу.

— Ого, прям почти смартфон. А звонить нельзя? — восторженно спросила она.

— Прости, что? — не понял я.

— А-м-м, звонить — это почти как мы с тобой разговариваем по ментальной связи, только для этого нужен один предмет, — Света раскраснелась так сильно, что мне захотелось тронуть её лицо и проверить нет ли жара.

— Нет, звонить нельзя, — протянул я, надеясь, что говорю правильно. — Мемомитер только запоминает и воспроизводит то, что ты в ней сохранила.

Думал, мои слова расстроят её, но она с детским нетерпением, вытащила подарок из шкатулки и принялась разглядывать его.

— Никогда бы не подумала, что в вашем мире есть такие вещицы.

— Это очень редкий артефакт. Его делают гномы, а они не всегда желают делиться своими изобретениями.

— Да? — Света повернула ко мне голову. Она выглядела счастливой, и это грело мне сердце. — Ты подарил мне настолько редкую вещь?

— Я подумал, что мемомитер может пригодится тебе. Ты ведь историк.

— А будет ли он работать в моем мире?

Один вопрос принес неожиданно много боли в мое сердце. Приподнятое настроение вмиг улетучилось. Опять это «наш», «ваш» мир. Опять она думает о возвращении…

Впрочем, девушка тут же уловила как возникшее вокруг нас облако радости улетучилось, и сама сделалась печальной.

— Хотя… Лучше покажи, как им пользоваться, пожалуйста.

Света постаралась все исправить, а я не стал противиться. Видимо, никому из нас не хотелось говорить о возвращении в её мир. Обошел девушку, чтобы взять книгу с лавочки. Убрал с каменной подставки горшок с цветками и положил фолиант, раскрыв на случайной странице.

— Смотри, — я приобнял девушку за плечи и поманил вперед, — к раскрытой книге — а сам встал позади неё. Накрыл тыльную сторону ладоней своими руками и принялся вертеть магический шар так, будто лепил из глины сферу.

— Видишь, при вращении он меняет цвет?

— Да.

— Бордовый означает, что мемомитер готов запоминать. Теперь кладем его на страницу.

Мы вместе положили шар. Он мгновенно стал ярче, а потом сделался снова полупрозрачным.

— Все, он запомнил. Теперь бери его и крути на ладонях.

— Вот так? — тихо спросила Света, начав катать мемомитер как сферу.

— Да. Когда будет песочный цвет, можно открывать увидеть сохраненную страницу.

Так и вышло. Перед нами выплыло изображение текста из фолианта, и Светлана ахнула.

— Чудеса, а как выключить?

— Снова крути шар. Как только он станет полупрозрачным, мемомитер можно прятать.

Девушка вертела на ладонях подарок, а я продолжал стоять позади, вдыхать нежный аромат и любоваться ею. Положив подарок в шкатулку и закрыв крышку, она повернула ко мне голову.

— Я… я не ожидала, что ты… поздравишь меня, — её горячее дыхание скользнуло по щеке и шее.

— С прошедшим днем рождения, — шепнул я.

Вновь этот печально-умоляющий взгляд. Странный, загадочный и манящий. Сжимая обеими руками шкатулку, она чуть запрокинула голову. Я не мог сосредоточиться не на чем, кроме её полуоткрытых губ.

Света шевельнула ими. Наверно, хотела что-то сказать, но не успела. Потому что, наклонившись, я коснулся их своими. Они были поистине нежными и мягкими, как бутоны роз. И такими же податливыми.

Обняв за талию, я прижал её к себе. «Моя», — скользнуло в мыслях. А она и не сопротивлялась. Не спорила. Не пыталась прекратить поцелуй. Только дрожала в моих руках, как несорванный с дерева лист в промозглый ветреный день. Отчего казалась еще более хрупкой и беззащитной.