Неправда

12. 7 мая 1994 года. Суббота. Украина. Крым. Пещерные города Эски-Кермен и Мангуп-Кале.

Иногда кажется, что только прилег, как уже надо вставать. Причем когда ложился, спать совсем не хотелось. Но только голова коснулась подушки и Лешка сразу провалился в темный сон без сновидений. И вставать оказалось невероятно трудно.

Он пошатываясь, вышел на улицу.

- Что, похмелье? - улыбнулась Аня.

- Недосып. - Мрачно ответил Лешка. - У нас кофе есть?

- Только ячменный с цикорием.

- Гадость какая... Ну давай ячменный с цикорием. А Мишка где?

- В озере плещется.

И точно, Мишка, довольный как тюлень, плескался в мутной воде небольшого пруда.

- Вылазь, - махнул ему Лешка, - нас ждут великие дела!

- Сейчас! - крикнул ему в ответ купальщик и тоже помахал рукой.

- Аня, есть новости из Центра?

- Пока ничего. Книга пуста. Но нашего сообщения тоже нет.

- Жалко. - Сказал подошедший Мишка, вытирая мокрые волосы. - Узнать бы, как там Оля.

- Мне кажется, что все нормально. - Сказала Аня. - Да и что с ней может случиться. Она же под двойным наблюдением.

- Может быть... - почему-то сказал Лешка.

- Что значит "может быть"? Тебе что, опять откровение какое-то пришло?

- Да нет, какое откровение, - слукавил Лешка, - просто так вырвалось. Беспокоюсь очень.

Надеюсь сегодня увидимся.

- Я тоже надеюсь. - Ответила ему Аня. - Давайте завтракать?

Сборы после завтрака были недолгими. Они не брали с собой рюкзаки, собираясь вернуться к вечеру. Из всех вещей они взяли с собой только меч, книгу и плащ.

Уже по дороге Леха подтрунил над Мишкой:

- Жара такая, а ты плащ тащишь. Оставил бы! Маскироваться вроде бы не собираемся.

- В Чуфут-Кале тоже не собирались. А пришлось.

- Да уж... - передернул плечами Лешка. - Неприятная была ночка.

- Смотрите, какая скала интересная! - перебила их Аня, когда они подходили уже к самому городу.

И впрямь, у самой дороги лежало огромное каменное яйцо. Похоже, оно было выдолблено изнутри - виднелись проемы окна и дверей. Ребята зашли внутрь и обалдели.

На противоположной входу стене сквозь пыль и грязь проглядывали фигуры трех всадников с копьями.

- Кто это? - шепнула Аня.

- Не знаю! - тоже шепотом ответил Лешка.

- Может быть это покровители Эски-Кермена? - тихо произнес Мишка.

Лешка пожал плечами.

- Вот варвары какие... - вздохнула Аня и провела рукой по фреске. Поперек лиц всадников кто-то плеснул то ли битумом, то ли черной краской. - И ведь специально тащили сюда... Зачем?

- Может быть, опять сатанисты какие-нибудь?

- Может быть.

- Ну что, пошли?

- Пошли.

Они поднялись вверх и влево по тропе и вышли к крепостным воротам - узкому, вырубленному в скале проходу. Перешагнув через какую-то выпуклость в дороге они вышли на главную улицу, в откосах ее скальных стен виднелись отверстия пещер.

- Вот, блин, жили же люди! В камнях же, наверняка холодно и сыро! - воскликнул Мишка.

- Зато безопасно. И красиво! Смотри какой вид! - сказал ему Лешка когда они вышли на южную сторону плато. Где-то далеко на юго-западе угадывались смутные постройки какого-то селения.

Чуть-чуть спустившись вниз они попали в большое помещение с проемами во всю стену. У дальней стены из камня было выдолблено кресло, а рядом полукруглая скамья. Потолок опирался на три столба. А раньше было, похоже четыре.

Лешка немедленно уселся в кресло:

- Интересно, что здесь раньше было?

- Ой, а тут ванна! - сказала Аня, заглянув в соседнее помещение без окон.

- Здесь, наверное, богатей, какой-нибудь жил. Или местный князь.

- Ладно, пошли колодец искать. Что там нам писали, где он находится?

- На восточном краю плато, по-моему.

Они пошли по выдолбленной в скале дороге вдоль полуразрушенных домов, пока в конце концов не уперлись в зияющий четырехугольный провал.

- Это что ли?

- Наверное, давай спустимся. Посмотрим.

Они пошли вниз по довольно крутым ступеням. Мишка чего-то бормотал себе под нос.

- Миша, ты чего бурчишь? - спросила Аня.

- Ступени считаю. - Ответил он.

- Зачем?

- Просто так. И не сбивай меня.

После третьего пролета они вышли на площадку с окнами. Видимо здесь раньше стояли стражники.

- Ну сколько насчитал? - поинтересовался Лешка

- Пятьдесят шесть ступеней. Интересно, долго еще вниз?

- Посмотрим...

Спустившись еще на несколько ступеней, Мишка, шедший первым остановился.

- Что там? Нашел что-то?

- Нет, тут ступени полуразрушены, осторожнее.

Ступени и впрямь были стерты и изломаны. И если Мишка в своих вибрамах спускался довольно легко, то Ане в кроссовках и Лехе в кедах приходилось туго - подошвы скользили по камням. Тем паче, близко чувствовалась вода, на камнях появились испарения.

- Аня, поднимись наверх, на площадку. Жди нас там. И меч мой возьми, без него сподручнее.

Девчонка шла замыкающей, она начала было сопротивляться, - мол, ей тоже хочется посмотреть, что там внизу. Но мужики объяснили ей, что подниматься будет еще трудней и справятся они без нее. Она обиженно надула губы и нехотя, но довольно ловко, поднялась обратно.

Наконец, на средине пятого пролета, Мишка увидел черную воду:

- Интересно, как эти древние нашли воду на такой глубине?

- Давай, - отдышавшись сказал ему Лешка. - Сканируй, сапер.

- Плащ подержи! - протянул ему сверток друг, а затем, уперевшись ногами в противоположные стены колодца закрыл глаза. И сразу засмеялся:

- Ни разу в такой нелепой позе не медитировал.

Но потом посерьезнел и затих.

И через несколько минут открыл глаза и тихо сказал:

- По-моему там что-то есть! Я чувствую очень сильную энергетику. Всплесками такими идет, аж затылок колет.

- Это Карта?

- А я знаю? Это недалеко от поверхности, сейчас я спущусь пониже и попробую достать.

- Осторожнее, а то сковырнешься, вылавливай тебя потом.

Мишка ничего не ответил и ловко, как паук, цепляясь за трещины в стене, спустился к самой воде.

Невероятно раскорячившись он сунул по локоть руку в воду:

- Ледяная, аж мышцы сводит! - почему-то прошептал он. - Дай мне плащ.

Лешка развернул ткань и осторожно спустил его к Мишке.

Тот обмотал им мокрую руку и вновь залез в воду, на этот раз уже по плечо.

- Что, так теплее? - усмехнулся Лешка.

- Нет, боюсь, что шибанет энергетикой. Может плащ защитит. - Ответил Мишка и забормотал вполголоса:

- Ехал грека через реку, видит грека в реке рак, сунул грека руку в реку, рак за руку грека цап!

- Ну что там? - проскакал эхом по стенам колодца голос Аньки.

- Не знаем пока! - крикнул вверх Лешка.

И тут Мишка вытащил из-под воды идеально круглый каменный шар. Сантиметров двадцать в диаметре, он, похоже, был достаточно тяжел, Мишка сжал губы и даже покраснел от напряжения.

- Держи! Там еще что-то есть, - сказал он натужным голосом. - Я посмотрю еще.

И снова зашарил рукой под водой, когда Лешка принял у него вместе с плащом шар. Камень оказался неожиданно горячим. Вода с него моментально испарялась, и плащ сох на глазах.

- Ух ты! - вдруг широко раскрыл побледневшие глаза Мишка. - Меня кто-то за руку схватил! - просипел он севшим от страха голосом.

Лешка не успел ничего сказать, как Мишку резко дернули, так что слышен был хруст плечевого сустава. Ноги парня соскользнули с камней, и...

Лешке показалось, что черная вода прыгнула ему в лицо, он инстинктивно зажмурил глаза, а когда открыл через мгновение, то Мишки уже не было под ним.

Только черные круги бились о края колодца.

И тогда Лешка дико закричал:

-Ми-и-ишка-а-а!

Колодец отозвался утробным звуком и стены затряслись, посыпались мелкие камни, а вода кровью и белой пеной забурлила под ним.

Дикий, нечеловеческий грохот раздался где-то высоко наверху.

Лешка в истерике начал было спускаться вниз, но чья-то рука схватила его за ворот футболки. Он испуганно оглянулся, над ним с абсолютно белым лицом стояла Анька:

- Не дури! Скорее наверх!

С огромным трудом, цепляясь за дрожащие стены они выбрались на площадку третьего пролета и рухнули на пол.

- Что случилось? Ты слышишь меня? Что случилось?

Но Лешка не понимал слов Ани, уставившись на ее губы.

Тогда она влепила ему пощечину, другую и Лешка несколько пришел в себя:

- Там... Мишка... его схватили... Он там... Мы... Я не успел... Он еще жив... Надо... - лепетал он почти рыдая от страха и боли.

- Скорее наверх! Слышишь? Скорее наверх! Мы можем помочь Мишке, только вызвав Владимира. Помнишь, он про временные петли вероятностного будущего рассказывал?

Лешка сейчас не мог ничего помнить, но согласно кивнул, как маленький ребенок, готовый согласиться с чем угодно, только бы оказаться подальше от страха.

И тут снизу из черного провала, оставляя слизкие следы, выползло на площадку черное пупырчатое щупальце. Оно подняло свой острый кончик и словно принюхалось к ребятам.

Одинаково взвизгнув, они бегом поднялись наверх.

Сильный горячий ветер едва не свалил их с обрыва. Лешка поднял голову и обомлел - солнечный крымский день превратился в чудовищный кошмар. По небу ползли в разных направлениях клубки черных туч, плевавшиеся друг в друга черными же молниями. Приглядевшись, можно было различить в тучах обезображенные лица полулюдей-получудовищ. Бородатые, рогатые, пятиглазые и семиглавые - они яростно рвали друг друга кривыми зубами, выплевывая куски черной плоти. И черным дождем на землю падала кипящая кровь. Там, где она соприкасалась со скалами, камни плавились, трава жухла, и птицы падали обугленными комочками мяса.

- Где мы? - растерянно сказал Лешка.

Аня вместо ответа прижалась к нему.

- Мы же были на Эски... А это? - он подбежал к краю. - Мы на Мангупе? Точно. На восточном мысе, как его... Дырявом что ли? Смотри, вот озеро, а вот домики базы. Ань... Как мы здесь оказались? Что молчишь? - Лешка оглянулся на нее.

Она молча с каким-то непонятным выражением, как будто смирилась с неизбежностью судьбы, смотрела в тот проем откуда они только что вышли.

- Ань, ты что там увидела?

И тут из проема выползло существо, отдаленно напоминавшее человека. Черно-багровое тело, в половину Лешкиного роста, было покрыто чешуей. На уродливой, непропорционально большой по отношению к туловищу шишковидной голове выступали два рога. На спине торчали бледно-серые, почти прозрачные крылья как у летучей мыши. Красноватые глаза вращались на длинных стебельках по разным направлениям, совершенно не завися друг от друга. Губы были вытянуты в столь длинную трубочку, что казалось это жало. Существо опиралось на длинный пупырчатый и склизкий хвост толстым треугольником, а семипалые руки с перепонками сжимали кривой ятаган.

Оно что-то прошипело и уставилось на ребят.

Анька дернула Лешку за рукав - отовсюду, из всех возможных щелей вылезали похожие как близнецы чудовища, отличавшиеся друг от друга только оттенками чешуй. Целое полчище чертей, а это, несомненно, были они, задрало свои морды к небу и яростно завыло.

- Игвы... - потерянно прошептала Аня. - Помнишь, Мишка читал их описание?

- Помню... - прошептал ей Лешка. - Игвы... Где мой меч?

- Я... оставила его там на площадке.

- Значит все. Сейчас нам будет кирдык.

- Меч не поможет... Вон их сколько.

Лешка замотал каменный шар в Мишкин плащ и начал раскручивать его точно пращу.

- Хоть кого-нибудь да утащу с собой.

- Куда? - с горечью сказала Аня. - Мне кажется, что мы уже на том свете.

- Хоть на том, хоть на этом. Долбану кого-нибудь по башке и то хорошо.

Ближайший игва вытянул перед собой ятаган и неуклюже заковылял в их сторону. Подпустив его поближе Лешка с размаха влепил тому импровизированным оружием по голове.

Она лопнула, словно переспелый арбуз, забрызгав камни зеленой слизью.

Черти завопили еще сильнее и бросились в атаку, брызгая от злости черной слюной.

Лешка закричал:

- Анька, вызывай Володю, беги я постараюсь задержать их!

Аня забралась на кучу камней и подняла руки к бешеному небу:

- "Центр", "Центр" - я "Союз", я "Союз". Нам нужна помощь! Центр!

Она орала, топала ногами, но ответа не было.

Игвы, тем временем, осторожно окружили Лешку, явно опасаясь тяжелой пращи. Никто из них не хотел повторить судьбу первого беса, чье тело еще билось в конвульсиях.

Они пытались задеть Лешку острыми концами своих кривых мечей, но студент пока успешно отбивался. Но силы его были не безграничны, вот он уже пропустил один укол, другой, третий и вот уже маленькими струйками кровь начала стекать на землю. А ответа не было.

И тут игвы расступились. Пыхтя и переваливаясь с ноги на ногу, сквозь толпу визжащих и подпрыгивающих бесов шел огромный, на две головы выше Лешки, трехголовый иссиня-черный чешуйчатый монстр.

У него не было оружия - четыре однопалые руки шлепали по башкам тем игвам, которые, замешкавшись не успевали отойти с его пути. Камни хрустели и рассыпались в пыль под его тяжелыми ногами. Лешка с ужасом смотрел на него - пять немигающих глаз монстра зловеще светились оранжевым цветом, длинный раздвоенный язык то и дело облизывал черные сухие губы. Зловонное дыхание обволакивало его зеленоватым облаком. То ли от запаха, то ли еще от чего, Лешку резко затошнило.

Внезапно в голове студента раздался тихий серебристый смех.

"Что, испугался?" - мелодичный девичий голос спросил его.

"С ума схожу..." - обреченно подумал Лешка, облизнув сухие губы.

"Еще нет. Но уже совсем скоро!" - ответил ему голос. "Что удивляешься? Я перед тобой стою" - голос, оказывается, принадлежал монстру.

Неожиданное, противоестественное сочетание голоса и облика чудовища так потрясло Лешку, что в глазах его помутилось.

"Как ты хочешь меня называть?" - спросило чудовище не разжимая бугристых губ.

- Мне все равно. - Хрипло ответил Лешка.

"Мне тоже. Тогда называй, меня мой Господин"

- Может быть, госпожа?

"Как хочешь. У меня нет пола"

- Обойдешься и без господина и без госпожи.

Чудовище заливисто засмеялось: "Это мы еще посмотрим!" И тут же голос погрубел: "Отдай то, что у тебя в руках. Это мое!"

- Мы слишком дорого за это заплатили, чтобы отдать тебе.

"Значит еще дороже заплатишь!" - и чудище рыкнуло на бесов. За спиной Лешки раздался Анькин визг. Он судорожно оглянулся - четверо чертей, побросав свои ятаганы схватили Аньку и повалили ее наземь. Один из них с хрустом вырвал тонкий хвост у дохлого игвы и связал девчонке руки и ноги. Она пыталась вырваться, отбиваясь от бесов, но навалившись на нее кучей, игвы все же скрутили Аню. Лешка дернулся было к ней, но сильный удар в спину свалил его на камни. Чья-то могучая нога ступила ему на спину, так что он с трудом мог вздохнуть. Каменный шар выпал из его рук и покатился к главному бесу. Тот остановил его ногой и утробно засмеялся. Серебряный голос вновь зазвучал в Лешкиной голове:

"Ну что, отдашь камень?"

- Так он уже у тебя.

Тогда чудище наклонилось к Лешке: "Надо, чтобы вор добровольно отдал то, что он украл!" И снова оно заворчало на игв. Откуда-то выскочили большие полупрозрачные пузыри на кривых паучьих ножках с волосатыми жвалами и скорпионьими хвостами. Сквозь их белесые брюхи были видны синеватые, шевелящиеся на каждом шагу внутренности. На спинах пузырей лежали вязанки дров. Они сноровисто подскочили к брыкающейся Аньке и свалили на нее дрова. Потом также сноровисто они отбежали. Из толпы бесов косолапо вышло еще одно существо - ярко-красное, покрытое темными прожилками, безголовое чудовище, чья физиономия то проступала, то пропадала на пульсирующей кровавым груди.

- Эй, эй, подожди, - задергался под тяжестью Лешка, предчувствуя что-то ужасное. - Ты чего собираешься делать? Да забирай ты на хрен этот камень!

"Нет ужжж, Сссмотри" - зашипел голос. Чья-то рука задрала голову Лешки за волосы, так что от боли выступили слезы. Безголовый подкосолапил к Ане, посопел, присел на корточки и плюнул из груди на дрова струей огня. Игвы, придерживавшие ее, отскочили, опаленные адским пламенем, один тряс обожженной рукой.

Анька пронзительно завизжала под кучей дров, пытаясь скинуть с себя пылающие угли. Огонь разгорелся моментально, сладкий отвратительный запах ударил в ноздри Лешке. Он попытался вырваться, но это оказалось невозможно. Мощь давившего сверху игвы была такова, что бороться с ней, все равно, что пытаться сдвинуть бетонную стену. Лешка попытался закрыть глаза, но чьи-то пальцы, покрытые смрадной слизью легко разлепили ему веки: "Сссмотри!" И через несколько минут пронзительные крики Аньки затихли, и только ее черные обугленные руки скрюченно поднялись над пламенем, когда перегорел, связывающий их хвост убитого Алексеем игвы.

Лешка завыл от бессилия и ужаса.

Главарь рявкнул и Лешку отпустили. Он с трудом поднялся с камней, захлебываясь истеричными слезами.

"Камень ты отдал, за воровство наказан, но ты отнял жизнь у моего слуги" - чудовище подняло однопалую руку.

Еще один игва вышел из толпы, небрежно держа за ножку голенького плачущего младенца. Бес подошел к чудищу и с неуклюжим поклоном отдал ему ребенка.

"Это твой сын, колдун" - безобразно улыбнулось чудище.

Лешка чувствовал, что вот-вот потеряет сознание, но еще держался:

- У меня нет сына. И дочери нет.

"Это твой будущий, нерожденный еще сын. Впрочем, его у тебя и не будет никогда, если ты не назовешь меня Господином"

Лешка судорожно сглотнул. Он понимал, что сказать этого никак нельзя, но трехголовое чудовище медленно подняло ребенка над собой.

- Хорошо, м-мой г-г-господин, - заикаясь, пробормотал Лешка.

"Не так! Тверже и громче!"

- Хорошо, мой господин! - и красные слезы потекали по грязным щекам студента.

Тогда чудовище булькающее захохотало и с силой бросило младенца на острые камни.

Лешка успел увидеть, как ярко-алая кровь пополам с чем-то белым и серым брызнула на его ноги и, наконец-то, потерял сознание...

...Страшно болела голова. Наверное от этого Лешка очнулся, и первый же его взгляд уткнулся в чьи-то ботинки.

Он с огромным трудом приподнялся, упал, и вновь попытался встать. И это бы у него не получилось, если бы не сильные руки, подхватившие и поднявшие его на кисельные, не держащие ноги.

Сквозь плескающийся туман в глазах он разглядел смутный силуэт. Студент попытался что-нибудь сказать, но это у него не получилось. Незнакомец прислонил его спиной к чему-то и влепил несколько пощечин. То ли от этого, то ли еще от чего, но мир вокруг Лешки прояснился. Перед ним стоял и криво улыбался Володя.

Лешка бешено заревел и попытался броситься на него с кулаками, но сил не было и он рухнул на землю:

- Сволочь, мы же звали тебя, Анька погибла, Мишка утонул, Олька в больнице. А ты не пришел на помощь, ты обещал...- судорожно всхлипывал он.

- Ольга умерла. Ее не довезли до больницы. - Бесстрастно прозвучал голос Владимира.

-Что?

- Она умерла. Задохнулась еще в машине. И виноват в этом ты. - Холодный тон Володи резал и резал по измочаленным нервам.

- Почему?

- Потому что ты командир, потому что ты не смог защитить их, потому что ты отрекся от Света. Это ты виноват в их смертях. Почему ты отдал им Камень?

- Но... они... оно... угрожало смертью Ане и... моему сыну?

- Какому сыну? Его нет у тебя.

- Но оно сказало, что это мой нерожденный сын.

Володя присел перед студентом и взял его двумя холодными пальцами за подбородок.

- Ну и что? Разве можно сравнить нерожденного, несуществующего еще человека с судьбами Света?

- Оно убило его. - Всхлипнул Лешка.

Володя засмеялся.

- Оно? Это ты убил его. И Аню ты убил, и Мишку, и Олю. Это твоя вина. И теперь ты убьешь себя.

Цепляясь за кору дерева, Лешка привстал:

- Это не я!

- Да уж, - произнес его мучитель. - Конечно, не ты! Неужели не помнишь?

...трое спят в палатке, разметавшись на спальниках, неслышно расстегивается молния, входит еще один, в глазах его плещется темный пламень безумия. Он наклоняется над одной из спящих, кладет полотенце на ее шею и начинает душить. Девочка вздрагивает, хватает его за руки, но проснуться не может, и он давит, давит на горло. И когда она уже начинает чуть слышно хрипеть, кто-то из спящих ворочается и что-то бормочет во сне. Тогда четвертый отпускает ее и бесшумно пропадает в темноте...

...одна нетерпеливо пританцовывает на каменной площадке, то и дело заглядывая в серую бездну провала, а там один нагнулся к воде, зачерпывая ее горстью. Второй же, тот самый с темным пламенем в безумных глазах, внезапно пинает его в спину. Пьющий воду поскальзывается и падает в колодец, ударяясь головой о скальную стену. Он камнем идет на дно и только красная пена колыхается на ленивых волнах черной воды. И третий, словно в нежном поцелуе, прикасается губами к этой пене...

...одна сидит около раскидистого дерева, сжав свои колени и медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Плечи ее вздрагивают от беззвучных рыданий. Второй, тот самый безумец с широко распахнутыми зрачками, сливает в костер из примуса остатки бензина. Жуткий огонь моментально подымается вверх по струе. Второй невероятным образом перекидывает огненный шар, в который превратилась керосинка, через себя. Ревущий комок косматого пламени ударяется в спину плачущей девушки. Огромный факел, только что бывший человеком, вспыхивает в мгновение ока. Он мечется по поляне, спотыкается, падает, поднимается и вновь падает, чтобы уже никогда не встать. И безумец, запрокинув голову к небу, начинает, приплясывая, дико хохотать...

-Это не я! - закричал Лешка. - Это не я! Ты слышишь, это не я! НЕ Я! НЕ-Е-Е-Е Я-А-А-А-А!

Лешка зажмурился, а когда открыл глаза, то перед ним никого не было.

Он нервно оглянулся, но и за спиной едва шевелились только листья кустов.

Оказывается, Лешка стоял в глухом лесу, диковинные, невиданные им никогда деревья-великаны полностью закрывали небосвод. Наверное, был еще день, в могучей листве прожилками вен синело небо. Но в лесу царил сумрак, и мертвая тишина ватой забивала уши.

- Эй! - осторожно крикнул он, но звук завяз в густой листве. И тут где-то хрустнула ветка, кто-то захлопал крыльями и Лешка побежал, то и дело спотыкаясь об узловатые корни деревьев, словно ставивших ему подножки.

Сколько бежал он не знал, ветки кустов хлестали по его щекам, несколько раз он падал, втыкаясь в землю, могильно пахнущую смертью. Наконец он выскочил на освещенную солнцем полянку и бессильно упал на теплую траву.

- Вставай! - жестокий удар в ребра подкинул его. - Вставай! Ты предатель, ты никто, ты червь. Лешка перевернулся на спину, над ним брезгливо щерился Володя.

- Ты не можешь так говорить! - всхлипнул Лешка.

- Да? - улыбнулся Владимир. - Я могу все! Смотри!

Он вытащил из-за пояса кинжал мертвенно-бледного цвета, и опять присев, медленно провел по внутренней стороне дрожащей Лешкиной ладони. Из разреза посыпалась черная труха, а затем выпало несколько белых, извивающихся в мерзкой пляске червей.

- Может быть, ты уже мертв? - задумчиво произнес Володя. - Или еще жив?

Лешка не смог ничего сказать. А Володя добавил:

- Если ты еще жив, то чем можешь это доказать?

Лешка попытался пнуть его, но трясущаяся нога ударила в воздух. Володя вновь исчез.

Лешка с отвращением посмотрел на свою ладонь, но ни разреза, ни шрама от него не увидел. Нащупав в кармане смятую пачку сигарет, он вытащил одну и закурил. Но только сделал одну глубочайшую затяжку, как чья-то рука из-за спины выхватила сигарету и ткнула ей в самый центр левой ладони.

Лешка завопил от боли, выгнулся дугой и попытался снова ударить Володю. Но того снова не было.

Тогда Лешка пополз вверх по склону и снова оказался в плотной тени деревьев. Почему-то ему казалось, что там наверху он освободиться от кошмаров и все окажется дурным, кошмарным сном.

Забравшись на кучу поросших зеленым мхом камней, он не заметил глубокой ямы и свалился в холодную мерзкую лужу.

Немного полежав в жирной жиже, Лешка приподнялся и услышал какое-то бормотание. Он осторожно подкрался к большому камню, из-за которого раздавались звуки, осторожно высунулся и увидел маленький костерок. Над пламенем висела на перекладине немецкая каска, в ней помешивал какое-то вонючее варево тонким прутиком скелет, в истлевшем серо-зеленом кителе.

Лешка застонал от какой-то невероятности происходящего. Скелет подскочил, заорал: "Halt!" и вытащил откуда-то ржавый карабин и гром выстрела оглушил студента. Он сполз за камень, закрывая голову руками

- Nicht schiessen! Nicht schiessen! - всплыли в голове полузабытые уроки немецкого и фильмы про войну.

В ответ молчали. Тогда Лешка снова осторожно высунулся из-за камня. Никакого костерка не было и никто не целился в него в него. "Показалось...", с облегчением вздохнул он. "Или нет?" - мелькнула зачем-то неприятная мысль.

И тут с невероятной силой зачесалась щека, Лешка коснулся ее и почувствовал какую-то шевелящуюся шишку на лице. Он сильно сдавил ее, завопив от боли. Шишка лопнула кровавой слизью и на ладонь его выпал шевелящийся комок красно-белых червей. Лешка яростно втоптал их в землю. Но зуд еще больше усилился, и Лешка, стиснув зубы, нажал еще. Кожа поползла с его лица, он вырвал кусок мяса со скулы, обнажив зубы и бросил отвратительно пахнущий комок на землю. Он завыл как пес от боли и отвращения, задрав обезображенное лицо к невидимому под листвой небу.

Но небо молчало.

Зуд потихонечку успокоился и Лешка осторожно коснулся лица. Но боль не ударила его, и кровь вовсе не стекала по подбородку. Щека, обильно поросшая колючей щетиной, и скула были на месте и никакие черви не извивались на земле.

Продолжая от ужаса подвывать про себя, Лешка осторожно пошел вверх по крутому склону, временами карабкаясь по кучам камней.

Внезапно начало темнеть, причем с такой скоростью, что уже через несколько шагов он перестал различать сначала землю, затем листву деревьев, потом и сами деревья. И только камни точно зубы земли продолжали светлыми пятнами торчать в упавшей откуда-то мгле.

Он зажег спичку, но от этого тьма еще более сгустилась. Сердце его, и до этого стучавшего как отбойный молоток, забухало внутри грудной клетки, словно пойманный врасплох голубь. Как у любого городского жителя, оказавшегося в ночном лесу, липкий пот потек по спине, а зубы, и без того стучавшие на весь лес, замолотили адреналиновой чечеткой.

Нащупав бугристый ствол дерева, Лешка прижался спиной к нему, но дерево тяжело вздохнуло, и студент отпрыгнул от него непонятно куда, но вперед.

На коре дерева проступили зеленые глаза, затем еще одни и еще, пока со всех сторон на Лешку не уставились круглые бессмысленные зрачки.

"Вставай! Пришло время отвечать!" - зазвучал знакомый голос в голове. Из темноты возникла Оля. Голова ее была странно свернута на бок, из уголка губ стекала тонкая струйка крови. Из-за спины ее вышел Мишка - его вечная улыбка превратилась в оскал белых сморщенных губ. Обугленного лица Ани Лешка не смог выдержать и упал на колени, ткнувшись головой во влажную землю.

- Я не хотел... Это не я...- забормотал он. - Простите! Простите меня, если это я!

Но ребята молчали, и никто не подходил к нему. И только смрадный запах невыносимо плавал вокруг него.

Вдруг яркий свет объял полянку и кто-то ласково и легко, словно пушинку приподнял его. Лешка с трудом разлепил запекшиеся от слез глаза. Перед ним стоял длиннобородый старичок с высоким лбом в белой до пят рубашке. Его глаза на мягко круглящемся лице, светились и теплой заботой, и, одновременно, строгой проницательностью, которая заглядывала так глубоко в душу, где сам человек углядеть что-либо был не в силах. Он утер Лешкино лицо своим широким рукавом и тихо сказал:

- Что ж ты внучек духу зла-то доверился?

- Какому духу зла? - прошептал Лешка

- Духу зла и лжи, обмана и вероломства. Князю мира сего, хотящего владети и не можущего. Пошто про Бога забыл, а? - отирал слезы с лица студента старичок.

- Кто ты, дедушка? - упал Лешка на колени и совершенно по-детски вцепился в подол старичка: - Ты Бог, да?

- Типун тебе на язык! - воскликнул старичок и даже отшатнулся от Лешки. - Что ты, что ты! Какой я тебе Бог! Ты меня когда звать-то будешь Николой кличь. Уж приду, когда совсем тебе не в мочь-то будет. А Белиалу-то не верь, все одно на кривой козе объедет! - а потом он перекрестил юношу и поцеловал его в лоб.