Неправда

9. 5 мая, четверг 1994 года. Скорый поезд "Москва-Севастополь". Вагон N 0.

Умеют же поезда успокаивать людей!

И чего бы вроде - чух-чух, чух-чух - а вот как-то покойно душе становится и легко. Убаюкивает поезд.

Правда, Володя зачем-то им сделал купейные билеты, а не плацкарт, так что рюкзаки еле-еле запихали. Анькин "спиногрыз" вон вообще под столик засунули. Ну, не предусмотрены купейные вагоны для настоящих туристов.

Зато никто не шляется и ноги входят, а не торчат в проходе. Правда, блин, поездное белье пришлось взять. Тоже не порядок! По-матрасному как-то!

Поэтому Лешка наконец-то выспался.

Как прыгнули вчера в вагон, так и упал он на верхнюю полку и проспал и Тулу, и Курск, и Орел, и Харьков, и даже Запорожье.

Даже ни украинских, ни русских таможенников на "Пiвденей Залiзнице" он тоже не помнил. Мишка за него заполнил иммиграционный листочек. Правда, он долго хихикал раздумывая, не написать ли правду в графе "Цель прибытия в Республику Украину", но решил, что Леху высадят на ближайшей станции и написал как все - туризм.

Лениво перекусив заваренной девчонками гречкой с тушенкой, Лешка тупо валялся у себя разглядывая аккуратные украинские пейзажи. И думал.

Думал о том, что их ждет в Крыму.

И в памяти снова и снова всплывал Володин голос. "...Старайтесь не привлекать к себе внимание. Сейчас черных и их прислужников в Крыму полным-полно. Будьте готовы к этому...."

Вот ядрена Матрена! Хорошо сказать, но как сделать? Наверняка их подарки, артефакты, как выразился Володя, мощно фонят в астрале. Только стоит достать любой из них, как сразу около их купе пассажиры собираются, как мотыльки на огонь. Обычные люди, и те чувствуют всплески светлой энергии. А тут тебя и демоны ждут, и маги, и сатанисты всех мастей...

Как бы с ними разобраться, с подарками этими? Как-то же надо научиться управлять ими? Лешка вот меч, например, раньше ни разу в руках не держал. Когда драка настоящая начнется - как им махать-то?

Что имеем, то и умеем? Или наоборот, что умеем, то имеем?

Хорошо Мишке! Его, кажется ничего не беспокоит. Сидит, бубнит вслух особо понравившиеся отрывки из "Розы Мира":

"...Первым идет Биаск, инфракрасные пещеры, худшая из алых преисподних, если так определить всю лестницу слоев от Фукабирна до Биаска. Форма здесь меняется, появляется подобие головы и четырех ног. Но зато дар речи трачен, так как разговаривать не с кем: каждый из узников изолирован от остального мира и видит только своих мучителей - именно тех, которые похожи, как это ни странно, на пресловутых чертей. Сидя здесь, в Энрофе, в относительной безопасности, можно сколько угодно посмеиваться над верой в существование этих рогатых безобразников, но не стоит желать даже смертельному врагу более близкого с ними знакомства. А так как жертв, павших в Биаск, насчитывается всего десятки, чертей же, нуждающихся в их гаввахе, - многое множество, то они выколачивают гаввах из своих жертв всеми способами, какие в состоянии измыслить..."

- Ни чего не поняла, что такое Энроф? - морщинила лоб Анюта.

- Ань, ну я же уже объяснял тебе - терпеливо объяснял Мишка. - Энроф - имя нашего физического слоя - понятие, равнозначное понятию современной астрономической вселенной. Характеризуется наличием в нем пространства трех измерений и времени одного измерения. То есть Земля.

- А гаввах?

- А это - тонкоматериальное излучение человеческого страдания, выделяемое нашим существом как при жизни, так и в нисходящем посмертии. Гаввах восполняет убыль жизненных сил для многих категорий демонических существ и самого Гагтунгра.

- А Гагтунгр?

- Сейчас посмотрю точное определение. А вот, нашел - "Гагтунгр - имя планетарного демона нашей брамфатуры. Он обладает тремя лицами, как и некоторые другие из крупнейших иерархий. Первая ипостась Гагтунгра - Великий Мучитель Гистург, вторая - Великая Блудница Фокерм а, третья - великий осуществитель демонического плана Урпарп, называемый иногда Принципом формы"

- Чего, чего? Так давай попроще без этой матерщины. Между прочим с тобой рядом две девушки! - засмеялась Оля.

- Если попроще, то Гагтунгр это Люцифер. - ответил ей чтец.

- Слышь, Миша! Ты бы и впрямь потише, накликаешь еще! - свесил вниз голову Лешка со своей второй полки.

Мишка вздыхал, и на какое-то время затыкался. Но хватало его не надолго.

- Ты смотри чего! - восклицал он. - "Античеловечество состоит в основном из двух рас или пород, весьма отличных друг от друга. Главнейшие из них мелкие, но высоко разумные существа, двигающиеся по кругу перевоплощений в шрастрах, где они принимают четырехмерную форму, несколько напоминающую нашу. Это тело, соответствующее нашему физическому, называется каррох: оно формируется из материальности этих слоев, созданной высшими демоническими иерархиями. Жители шрастров обладают парой верхних и парой нижних конечностей, хотя и с иным, чем у нас, числом пальцев; кроме того, они снабжены чем-то вроде кожных летательных перепонок. Их красные стебельчатые глаза, выдающиеся по сторонам цилиндрической головы, их мышино-серая кожа и вытянутый трубкообразный рот могли бы вызвать в человеке отвращение. Но эти существа - обладатели острого интеллекта, создатели высокой цивилизации, в некоторых отношениях опередившей нашу. Они называются игвами".

- Фу гадость, какая! - поморщилась Ольга. - Там нет у тебя чего-нибудь повеселее.

- Гадость не гадость, а противника надо знать в лицо. Вот подойдет к тебе такое чудо с перепончатыми крыльями и кранными стебельчатыми глазами, а ты ему - привет, игва, как дела в шрастре? - веселился Мишка.

- Ага, а он тебе хрясть в лоб и гаввах твой покушает. - Сказала Анюта.

- Да тише вы! - Рявкнул командир сверху. - Не поминайте лихо. Вон, уже в Крым въезжаем!

И точно. Поезд медленно стучал колесами по морю.

- Ой, точно море! Это какое Азовское или уже Черное? - проявил любознательность Михаил.

- Гнилое это море. Так Сиваш переводится. Только с какого языка, не знаю. - Показала свои географические познания Анюта.

- А почему гнилое? - поинтересовался Мишка.

- Вот уж чего не знаю, того не знаю.

По обе стороны вагона сияла под южным солнцем вода. Создавалось такое ощущение, что поезд идет прямо по воде.

- Эх, хорошо здесь жить... - мечтательно сказал Мишка. - Вот стану старым и перееду жить на юг!

- Это смотря какой юг и какой север. - Солидно ответила ему Аня. - Например, на юг Таймыра, это одно, а вот на север Кавказа - совсем другое!

Мишка только фыркнул в ответ.

- А я почему-то по Кирову соскучилась! - вздохнула Ольга.

- Уже? - удивилась Аня. - Что так?

- Может по сыну? - спросил ее Мишка.

- Нет, именно по Кирову. - Ответила девчонка.

- А вы знаете, почему наш город так называется? - спросил Лешка сверху. Ему хотелось отогнать тревогу и он вспомнил одну веселую, хотя и несколько скабрезную историю.

- В честь Сергея Мироновича Кирова. - Ответила Оля.

- Это точно. В честь него. Но Киров это его псевдоним.

- Да я помню. Его настоящая фамилия не то Пестриков, не то Костриков. Точно Костриков. - воскликнул Мишка.

- Верно, Костриков. Кстати, в самой Вятке он не был ни разу. Занимался революционной деятельностью, листовки против правительства печатал. Его сослали в итоге в Закавказье, по-моему в Баку. Там бездельничал, как все профессиональные революционеры, ходил по заводам, устраивал забастовки и стачки. И занимался самообразованием - читал. Любимой книгой у него была "История" Геродота. Особенно потрясла его жизнь персидского царя Кира. А что бы быть настоящим революционером - нужна кличка. Джугашвили взял кличку Сталин, от слова "сталь", Ульянов - Ленин от слова "Лена"...

- В честь женщины что ли? Он же вроде бы женат был на Надежде Крупской?

- Может и в честь женщины, официальная версия гласит, что он взял этот псевдоним после расстрела рабочих на приисках реки Лены. А Сережа Костриков решил взять себе псевдоним в честь царя Кира.

- Значит мы живем в городе, который переименован в честь персидского царя?!

- Да, но не все так просто. Дело в том, что "Кир" - это не имя. "Кир" - это тоже прозвище, вернее эпитет. Царей и королей обычно называли не только по именам - например, Ярослав Мудрый, Иван Грозный, Петр Великий. "Кир" это древнегреческое прочтение персидского слова. "Куруша", так звучит на древнеперсидском языке - переводится как "могучий, сильный, великий, животворящий, дающий жизнь, плодородный".

- Значит и хорошо, что наш город так назвали. Хотя на звание великого и могучего, Киров не тянет.

- Может быть и хорошо. Только словом "куруша" персы обозначали еще и... м-м-м... мужской половой орган.

- Чего? - Мишка едва не свалился с полки. - Они чего, своего царя материли, что ли?

- Видишь ли в те времена существовал культ этого. Ему ставились храмы, памятники на перекрестках дорог, приносили бескровные жертвы, умащивали маслами. С его помощью отгоняли злых духов.

Мишка засмеялся:

- Так тебе надо было в ту ночь штаны снять перед демоном, он бы испугался и сбежал! - И Олька щелкнула ему в лоб. Лешка не обращая внимания на подкол продолжил:

- Языческие культуры того времени называют фаллическими. То есть это не было матерное слово. Наоборот. Назвать так мужчину - значит сделать ему самый большой комплимент.

- Значит наш город называется в честь...

- Угу. В честь мужского полового органа. Кстати, и звучание очень похоже "Кир" - "Хер". "Киров" - "Херов". Группа языков-то одна, индоевропейская.

- Теперь я понимаю, почему мы так "херово", извините за выражение, живем. Как корабль назывешь, так он и поплывет. Кстати, у нас же городская администрация находится на Воровской улице! - воскликнул Мишка.

- Не на ВоровскОй, а на ВорОвского. Такой революционер был - Воровский. - Ответила ему Оля.

- Да эти колдуны специально неправильно ударение ставят. На самом деле это Воровская улица. И вообще, половина этих самых революционеров - убийцы. Халтурин, например. Хотел зачем-то царя взорвать, а взорвал только слуг - человек шестьдесят, что ли? Родоначальник террористов всего мира, или этот, Юровской - царя расстрелял. А теперь его именем у нас на Зелени улицу назвали.

- Обалдеть... А ты откуда историю про Кирова знаешь? - спросила у Лешки Аня и ткнула Мишку пальцем под ребра.

- А нам препод рассказывал на истории Древнего Мира, когда проходили греко-персидские войны.

- А я-то удивлялся, когда в прошлом году, на дне города тетки в русских костюмах стихи читали и прямо со сцены заявили: "Славься ты во веки Вятка, всей России нашей матка!" - захихикал Мишка.

- Мужики, может быть хватит? - возмутилась Аня, на дух не переносившая никаких пошлостей и шуточек на половые темы.

- А я чего? Это же не я придумал. Между прочим, на Театральной площади заявили во всеуслышание. - Открестился Мишка. - Кстати, я с ними абсолютно не согласен. Если Москва - сердце Родины, то Вятка - это ее печень. У нас же на полтора миллиона человек аж пять спиртоводочных заводов работает - в самом Кирове, в Слободском, в Уржуме, откуда Сергей Миронович, в Яранске, и еще в Кирово-Чепецке ликерный. А пивоварен сколько? Циррозная какая-то печень.

- А Питер, наверное, голова.

- Ага, простуженная через открытое окно в Европу. - Хихикнула Аня.

- Урал - это хребет, Камчатка - хвост. Из-под нее Сахалин и Курилы валятся. - Продолжил мысль Миша.

- Главная артерия - это Волга. Так даже в газетах пишут. - Подтвердила Оля и добавила свой комментарий. - Только вся в холестериновых бляшках ГЭС. А Урал остеохондрозом болеет.

- Почему это? - поинтересовался Лешка.

- Заводы, заводы, заводы. И шахты, шахты, шахты. Все изрыто отложениями полезных ископаемых. Я же геолог, знаю, что говорю. - Ответила Ольга.

- Интересно, а Крым это что такое? - Спросил ее Мишка.

- Не знаю, ой смотрите! - И она бросилась к окну.

"Гнилая вода" кончилась, пока они развлекались фантазиями и пошли бескрайние просторы степного Крыма.

Вот уже незаметно появился за окнами Джанкой. Все ближе и ближе они приближались к новым, неведомым еще приключениям. И цена этим приключениям тоже была неведома - то ли жизнь, то ли смерть...

Лешку совсем не интересовали новые, неведомые пейзажи, как это было бы раньше, в каком-нибудь походе. Отогнать тревогу не удалось и он снова замкнулся в себе, как та знаменитая кантовская вещь.

Угрюмое, незнаемое когда-то давно, в детстве, чувство безнадежного страха до боли и тошноты грызло его сердце. Но признаться в этом он почему-то не мог ни друзьям, ни тем более самому себе. И вновь вернулся тот взгляд, внимательно и мерзло скользивший по позвоночнику. Сосущее чувство тоски росло вместе с синими силуэтами предгорий. Как будто бы он должен был попрощаться с друзьями, с городом, с жизнью, с душой.

- Слышь, Леш... А у твоего меча имя есть? - ни как не мог угомониться Мишка.

- Зачем тебе? - буркнул Лешка.

- Ну, вот в сказках, у каждого меча должно быть имя. Иначе он является просто железякой. Только в нашем случае он будет железякой или просто пучком энергии?

- Слышь, Миш... - передразнил его Лешка. - А может ты все-таки заткнешь свое хлебало? Или помочь? Сколько можно говорить, мы не у себя дома! Понял? - неожиданное чувство ярости заклокотало в его душе.

Оля недоуменно посмотрела на него снизу вверх, а Мишка примирительно поднял ладони:

- Да ладно, командир, не кипятись, чего я такого сказал?

- Да пошел ты! И знаешь куда? - Но Леха все же сдержался, чтобы не обозначить адрес посылки. От этого злость вспыхнула еще больше, тогда он стремительным движением сбросил тело с полки прямо в стоптанные кеды и, рванув дверь, вышел из купе. Чувствуя на спине вопрошающе испуганные глаза ребят, он упрямым шагом отправился в тамбур.

- Чего это он? - тихо спросил Мишка. - Ань, чего это...

- Не знаю... - задумчиво сказала Аня. - Сейчас схожу, поговорю. Пусть только покурит немного.

А Оля, забившись в угол, печально смотрела в окно.

Когда Аня зашла в тамбур, Леха добивал вторую сигарету.

Он сделал вид, что не видит Аню. Тогда она ткнула его кулаком в плечо и тихо сказала:

- Ты чего, командир?

Он только тяжело вздохнул, понимая что не прав.

- Леш, понимаешь, я тоже боюсь. И Мишка боится. И Оля. Но мы же не срываемся друг на друге!

- Я не боюсь, с чего ты взяла!

- Боишься... Не можешь не бояться. Потому, что и ты, и я, и Оля с Мишей не знают - что нас ждет впереди. Может быть, все будет хорошо?

- Откуда я знаю! - буркнул Лешка, остывая.

- Ты не можешь знать. И я не могу. Но ты не должен показывать вид, что не знаешь. Ты командир, понимаешь. Мы верим тебе. Иначе, без веры, все это бесполезно.

- С чего это вы мне верите? Я еще никак себя не проявлял!

- Ну и что? Нам надо верить в кого-то. Иначе никак.

- В Володю лучше верь. По крайней мере, он и опытнее, и сильнее, и, в общем не человек он.

- Где Володя, а где мы?

- Уговорила. Прости.

- Ты не передо мной извиняйся. Перед Мишкой.

- Еще чего, - снова закипел было Лешка. - Я ничего такого не сказал.

- Сказал. И если не извинишься, то вся наша четверка под угрозой окажется. - Произнесла Аня и просительно глядя в глаза командиру погладила его по плечу.

И тут в тамбур зашел загорелый тощий мужик с унылым лошадиным лицом. Он оценивающе посмотрел на ребят, что-то там понял для себя, и сказал:

- А квартирки ребяток не интересуют? Алушта, Алупка, Ялта, Феодосия, Евпатория. А недорого! От 10 баксов! А ребятки?

- Спасибо, у нас есть? - не глядя, отрезал Лешка.

- А рублики на купончики меняем? А выгодно, выгодно меняем!

- Да не надо нам! - тоскливо ответил командир магического диверсионного подразделения. - Как вы нас все задолбали! На каждом километре со своими купончиками лезете. Поменяли мы уже всё!

Меняла посмотрел пустыми глазами на ребят и, вздохнув ушел в вагон.

Злость куда-то улетучилась, и Лешка вздохнул:

- Да, Ань, ты мертвого защекочешь... Пошли, что ли собираться. Скоро наша остановка.

Но перед самим Бахчисараем меняла, уже в купе, опять нарисовал свою унылую физиономию:

- А квартирки ребяток не интересуют? Алушта, Алупка, Ялта, Феодосия, Евпатория. А не дорого! От 10 баксов! А ребятки?

- Слышь, мужик! А ты забодал уже! Туристы мы, понимаешь? Повторяем по слогам: ту-рис-ты! У нас палатки. Па-лат-ки! По-нял?

- А рублики на купончики меняем? А выгодно, выгодно меняем! - белесые глаза продолжали бессмысленно смотреть сквозь Алексея.

- Освободи проход бегом! Не видишь, мы выходим. - Рявкнул Лешка, снова заводясь.

Но мужик все ныл и ныл:

- А машинку надо? Алушта, Алупка, Ялта, Феодосия, Евпатория. Маршруточка, легковушечка, автобусик!

И тут Лешка не выдержал. Он покрыл менялу таким густым и забористым матом, что даже сам покраснел. Но чуть позже. Когда, тоскливо вздохнув, тощий меняла грустно исчез в необозримом чреве поезда.

- Ты кажется, ему основательно ауру попортил. - Смущенно сказала Оля, когда они уже стояли в тамбуре.

- Ты как знаешь? - поинтересовался Михаил. - Ты же сейчас не медитируешь?

- Я читала, что многие слова несут мощный энергетический заряд. Мат, например, это сильная разрушающая энергетика, объяснения в любви - мощная созидательная.

- То-то, когда Лешка матерился, у меня уши покраснели! - засмеялась Аня. - Олька, будешь меня чинить вечером.

- А вот бы, когда чер..., ну то есть Этих встретим, матом их покрыть, бац, и они схлопнулись куда-нибудь в двухмерное пространство! - "Роза мира" явно повлияла на словарный запас и настроение Мишки. Он, вообще-то не очень любил фантастику, но еще вчера вечером, заявил, что хочет почитать "Этого, как его, Головлева? А, нет, Головачева, точно!"

- Смотри, сам не схлопнись, когда выходить будешь, тут перрон низко! - неожиданно сказала дотоле незаметная проводница. И открыла дверь.