Некромаг. Возвращение

Глава 1 Дела трактирные

— Папа-папа, а некромаги плохие люди? — в затемненной таверне раздался звонкий голосок маленькой девочки. На несколько секунд гул голосов в зале затих, после чего звонкий подзатыльник волной разрезал установившееся молчание. Смех, который начал исходить из различных уголков таверны, остудил атмосферу, после чего разговоры и звуки столкновения глиняных кружек о пошарпанные деревянные столы наполнил зал привычным за десятилетия для хозяина этой забегаловки тонами.

— Никогда больше не говори о подобном… Особенно в таких местах, — раздался строгий голос мужчины, который сидел рядом с девочкой.

Легкая ироничная улыбка сама по себе налезло на моё лицо. Никто и никогда не желал вести разговор о некромагии. Ведь никогда не знаешь, не встанет ли после смерти твоё бренное тело в войско мертвых, которое будет нести смерть и разрушение всему живому. Главное, что никто даже представить себе не может, что, на самом деле, подавляющее большинство мертвяков давным давно уже не брали в руки оружие, а занимаются стойкой, уборкой и даже готовкой (что только не придет в голову скучающему последователю некромагии).

Внезапно я словил на себе недоумевающий взгляд хозяина таверны, который уже битый час протирал тряпкой блестящий стакан, и слегка поморщился. Совсем забыл, зачем же я сижу тут вместе с этим пойлом, которое, явно по ошибке, местные называют добрым элем.

Сделав очередной глоток, едва сдерживаясь от отвращения к этой жидкости, я пошатываясь встал из-за стола. Слегка накренившись, накинув маску усталости, придерживаясь рукой за деревянную стену я пошел к лестнице на второй этаж. Буквально пару часов назад за несколько медяков я снял там какую-то дешевую комнатушку, абсолютно случайно, естественно, продемонстрировав при этом полный золотых монет кошелек этому алчному дядечке.

Лестница… Мало кто знает, но по состоянию лестницы можно понять, насколько успешна любая харчевня. Умелый и умный владелец здания никогда не оставит ее без внимания. Обязательно будут перила, которые помогут возрастным респектабельным богачам (у которых, к слову, зачастую большая проблема с лишним весом) подняться наверх к своим покоям, где их уже будут ждать молоденькие пышногрудые… Ну да ладно, это уже слегка другая история. Ступеньки должны быть покрыты мягким ковром, чтобы никто и никогда не потревожил сон уставших господ звонким стуком каблуков или же скрипом половиц, который может проникнуть во все уголки здания. Тут же этого не было и в помине. Я чуть было не подпрыгнул от ужасающего звука, когда поставил ногу на первую ступеньку. Казалось, что весь зал на мгновение замолчал и посмотрел, что за чудовище издало столь страшный рык. Рука, которой я придерживался за стену, уже была настолько грязная, что этому цвету позавидовал бы любой маг, практикующий черную магию. Огромную устрашающую паутину которая висела в самом углу лестницы на стыке со стеной, не торгуясь купила бы любая уважающая себя ведьма в возрасте до 300 лет (у всех тех, кто постарше, в собственности есть много пустующих домов, где они специально выращивают паутину таких размеров).

Клятвенно заверив себя в том, что это место будет сожжено мной, я проследовал дальше, пока не наткнулся на дверь. Не особо хорошо было понятно, либо древесина была настолько старой, что уже пошла трещинами, либо в эту дверь добрую сотню раз со всей силы вторкали огромный нож и доставали его обратно. Отворив дверь я на секундочку оторопел, оценив маленький размер комнатушки, куда еле-еле влезла кровать, шкаф и тумба. Говорить о их состоянии явно не имеет смыла, оно не отличалось от общего положения трактира. Оценив чистоту постельного белья (ха-ха), я сел на кровать и начал ждать.

Скрип лестницы оповестил меня, что кто-то поднимается к комнатам. Неужели ко мне? Я быстро рванулся к двери, благо долго бежать не надо было, мне хватило 3 тихих стелющихся шагов.

— Да он уже спит давно, я ему столько зелья в пиво налил, что не понимаю, как он сумел до комнаты дойти! — раздался голос из-за двери.

— А вдруг он колдун, который зелье почуял? А мы войдем — а он нас и сожжет? — голос трактирщика излучал неуверенность и страх.

— Колдун в вашей глуши? Был бы он магом, то не сидел бы в этой таверне, а пошёл дальше. Там ух какие дорогие таверны стоят, где господа маги и пьют. Не выдумывай, дурень!

Блин, как бы уйти не вздумали! Я начал слегка похрапывать, якобы сплю, не чуя ног.

— Ну вот, трус. Спит он. Давай готовь веревку и золото. Парень молодой, видно было, что силы не занимать, такие дорого стоят!

— Да ты что, Никодим! Побойся богов! Молодой, жилистый, но никак не сильный. Больше пяти золотых никак я за него не строгую, так что пять серебряных твои будут, — слегка недовольный голос с деловыми интонациями донесся по другую сторону от старика.

— Жирон, а как же риски!? Мои риски! Могут догадаться, что не просто так люди пропадают, а связать это с моей таверной! Он за пятнадцать уйдет точно! Так что меньше, чем на три золотых я не согласен!

— Тише, вяжем, а потом разбираемся.

Дверь начала открываться… Блин, а ведь кровать находится прямо напротив её! Я схватился за ручку и с силой потянул дверь на себя. Послышался удивленный возглас и в комнату ввалилась туша трактирщика, подслеповато пытавшаяся что-то тут увидеть после освещенного коридора.

— Вяжи его! — послышалось из-за двери.

Сделав один шаг к мужику, я слегка ударил его по голове (естественно слегка, мои удары способны проломить стену любой самой стойкой крепости) отправил его в глубокое забытье.

Внезапно я услышал хлопок тетивы и отскочил к стене, после чего мимо моей головы пролетел немалых таких размеров арбалетный болт, а в коридоре послышалась непонятная возня. Я аккуратно выглянул (а вдруг там второй арбалет есть) и увидел, как на меня летит огромное мускулистое тело, явно пытаясь закинуть в комнату и раздавить там. Уже совсем не сдерживаясь, я попытался ударить его в печень, но, совсем для меня неожиданно, раздался глухой стук и пульсирующая боль в отбитом кулаке взорвалась в голове. Какие идиоты носят доспехи под одеждой на такие мероприятия в наше время!? Кулак работорговца, который встретился с моей скулой и откинул меня на стену комнаты, напомнил, что сейчас абсолютно нет времени думать о таких мелочах. От второго удара я умудрился увернуться, а вот стене не повезло, мощный апперкот едва не пробил её насквозь, доска жалобно застонала. Вскочив, я несколько раз молниеносно пробил ему в челюсть, уже вовсе не опасаясь, что снесу ему голову напрочь, но он лишь помотал головой, пока я тихонечко подвывал от боли в руках после этого опрометчивого действия, и пнул меня ногой в угол комнаты.

На этот раз так просто подняться не удалось, но стена услужливо предложила свою помощь, позволив опереться на неё, так что спустя секунд 20 я снова стоял на ногах.

Этот грубиян, который даже не соизволил поздороваться со мной, находился напротив меня. Он закрыл дверь, зажег светильник и начал меня осматривать.

— Вроде не сломал ничего, это хорошо. Чего ты сопротивляешься? Спал бы спокойно, не мешал бы людям зарабатывать. Сказать, что от такой наглости я оторопел, значит ничего не сказать. Ничего, мне ещё секунд 10, я приду в норму и выпотрошу этого недотепу.

— Ну и что ты скажешь? — снова обратился он ко мне.

— Мяу! — тоненьким голоском ответил я и кинулся на него. Хлопок ладонями по ушам — он ошеломлен, удар в шею — пытается меня оттолкнуть, разрываю доспехи и откидываю их в сторону. Бью в печень, ещё раз — он сгибается и начинает хрипеть. С ноги бью в нос, он откидывается назад, бьется головой о бедную стену, и затихает.

Я быстро выудил у себя из памяти несколько заклинаний, которые полностью обездвиживают жертву, не препятствуя, однако, движению крови и дыхания. Очень, кстати, полезная вещь для некромага. Нам ведь не только надо уметь попросту поднимать трупы, но и делать их из живых людей.

Зачастую, причем, для ритуалов требуется такой выброс энергии, который может дать только мощнейшее проявление эмоций у жертв. Поэтому у самых опытных некромагов есть книга, написанная мудрейшим (давно почившим от рук своих учеников) Алексиусом Пытливым, где описано, как можно определить, насколько сильна любовь матери к своему ребенку, парню к девушке, которой он клятвенно признавался в любви несколько секунд назад, отца к дочери, за которой он каждую ночь наблюдает влюбленными глазами… И то, сколько энергии можно получить, когда на глазах одного мучительно убиваешь или истязаешь другого. Довольно дорогая вещь, но является предметом второй необходимости для любого повелителя мертвых.

Что для нас предмет первой необходимости? Не самый разумный вопрос. Что же может интересовать существ (людьми некромаги перестают себя считать довольно быстро, ведь очень сложно умерщвлять кого-то, понимая, что ты, в принципе, ничем от него не отличаешься помимо того, что у тебя есть определенный дар… или же проклятье) помимо своей драгоценной жизни? Поэтому они, то есть мы, тщательно храним этот дар, оберегаем его многими десятками артефактов, у многих есть десятки, если не сотни потенциальных вместилищ души, которые живут и даже не представляют, что удовлетворяют условиям того, чтобы в их тело без проблем могла поместиться нечто темное и искореженное, что у обычных людишек называется душой. На самый крайний случай, ещё в первые десятилетия становления некромагом, маги накладывают на себя заклинание, которое, в случае их смерти, переродит их в пылающих злобой личей. И будет этим личём двигать лишь одно желание — желание КРОВОЖАДНОГО МЩЕНИЯ тому, кто посмел убить его, всем людям, кто посмел жить после того, как он умер. Веселые, в общем-то, эти создания, некромаги. Поэтому и выжигали их огнем, мечом и светлой магией долгие тысячелетия, пока не посчитали, что все они давно уже сдохли. Но, как вы уже поняли, они слегка ошибались.

— Ну и что же с вами делать, — вслух подумал я, осматривая валяющиеся около моего ложа тела, — можно, конечно, вас связать и отвезти к владельцу этих земель, который разбудит заспанного палача и начнет выпытывать все ваши прегрешения… Но разве так интересно..?

Да и абсолютно не хотелось перекладывать свою работу на людей, могут же все запороть. Ну и, естественно, попросту не хотелось выходить из здания, будучи уставшим…

— Что ж… Тогда есть второй путь, — подумал я, улыбнувшись. И я уверен, если бы валяющиеся под моими ногами тела видели мою улыбку, они бы сулили мне все, что у них есть, лишь бы я вернулся к первому варианту.

До войны некромаги проводили длинные ритуалы с огромными гексаграммами, морем крови и заунывных речей. Потом же нам приходилось скрываться, делать всё тихо и незаметно, иначе была высока вероятность того, что вас обнаружат и быстренько упокоят.

Если бы хозяин забегаловки зашел бы в эту комнату сейчас, то, максимум, он бы слегка поругал нерадивого постояльца, который умудрился поцарапать пол, та и забыл бы сразу же про эти царапины… В заведениях поприличнее и повыше уровнем, хозяева бы очень удивились, когда поняли бы, что избавиться от этих маленьких, на первый взгляд, царапин можно только путем замены части пола. А вот любой некромаг, который сумел дожить до этих дней понял бы, что тут проводил ритуал его собрат.

Несколько небольших царапин, нацарапанных ритуальным клинком (только не выдумывайте, что мы омывали эти клинки кровью тысяч невинно умерщвленных младенцев. Наши клинки требовали слез и криков боли людей, за чьими душами десятки кровавых жертв), чьё направление было строго выверено исходя из расположения сторон света, пола жертв и ещё 11 пунктов заменили все ритуалы прошлого.

Вид умертвий, которых я сейчас создавал, едва не выиграл нам ту самую войну. Совет магов тщательно проследил за тем, чтобы все, кто имел доступ к информации такого характера, были уничтожены, сожжены дотла. И тот прах, что остался после костра, был четырёх океанах. Иначе воля некромагов в жизни (точнее заклинания и ритуалы, держащие их в живых) собрала бы заново их бренные тела и возобновила путь повелителей мертвых по этому миру.

Чем этот вид был настолько хорош? Правильно подобранный ритуал и безошибочно начерченное изображение давало возможность объединить память всех умерших, прошедших через него. Благодаря этому, заклинатель мог сам выбрать, какие знания необходимы данному виду умертвий и сформировать необходимое заклятие, наделяющее умертвий навыками и умениями. Хотите идеального повара, садовника, телохранителя? Без проблем, но есть одна проблема… Не, как вы могли подумать!? Разложение и вонь умеет убирать даже самый молодой некромаг, что уж тут говорить о опытном старце (дедки эти, зачастую, выглядели намного моложе тех самых юных магов, ведь именно они занимались предотвращением старения кожи, органов и самого тела в целом). Я ни в чем подобном не нуждался, зацепил лишь навыки лучшей в мире (буквально какое-то 2–3 тысячелетия назад) школы убийц — Асатари, что было необходимо для моего дальнейшего плана.

— Встать, — приказал я зомби.

Первые три минуты те лишь беспомощно шевелили руками и ногами, пытаясь свыкнуться с новыми для них ощущениями нахождения души в мертвом теле. На исходе четвертой минуты я слегка скривился, вот что делает отсутствие практики! Они до сих пор не могли подняться, а напоминали игрушечный театр, где кукловод дергает кукол за веревочки, дабы те выполняли необходимые ему движения. Тут, правда, всё было несколько более хаотично и не связано. Несколько несложных пассов руками, еще одна черточка на полу и от меня в сторону валяющихся тел потек тонкий ручеек энергии, которой должно было хватить на то, чтобы ускорить их привыкание к тушкам. Пара секунд и они вскочили на ноги и уставились на меня.

Любой младенец бы заметил пылающую в глазах умертвий ненависть. Если бы они только могли хотя бы дотронуться до меня, то разорвали бы на мельчайшие кусочки буквально за доли секунд. Но это тоже было предусмотрено мастерами в древности. У всех умертвий и зомби стоял блок, который запрещал им атаковать того, кто их вызвал. А ненужные воспоминания, которые так сильно терзают остатки их разума, скоро будут вытеснены желанием отведать теплой крови, совсем недавно бежавшей по венам человека, сладковатого мяса, причем со временем у них даже развиваются вкусовые качества, тогда зомби начинают предпочитать совсем молодое мясо, которое ещё даже не способно сопротивляться, а может лишь кричать, напитывая их энергией страха и ужаса. Да, древние не особо любили тратить энергию впустую, поэтому умертвия могли питаться даже подобным.

— Сколько ещё человек знало о ваших шалостях?

— Много…, - с явной неохотой произнес боец и замолчал. Силен, однако, не сдается сразу. Ладно, им займемся слегка позже, пусть доходит до кондиции, сразу начнем с тавернщика.

— Ну, а ты что скажешь?

— Мой помощник, человек, которому мы продаем людей, несколько его подручных, служанка, которая убирается в комнатах за нами.

— Ну что ж, тогда рассказывай. Как вы умудрились до такого дойти? — сказал я, постаравшись поудобнее устроиться на кровати. Не каждый день тебя пытаются в рабство продать. Пусть, естественно, я к этому и был готов, а у них шансов не было, но усталость, которая накопилась за день, так никуда и не делась. А эти изверги, к тому же, ещё и поспать не дали…

— Лет 15 назад через нашу деревню проходила оживленная дорога, по которой люди шли в столицу империи, Сатор. Я отучился в столице, но не нашел там себе место, приехал сюда и умудрился открыть тут заведение. Путники часто захаживали ко мне, от моей таверны им неделю пешком до столицы. Отдыхали, пили, собирались с силами для дальнейшего продвижения. А потом началось… Сразу эльфы, о которых все давным-давно забыли, начали вылазить из своего леса и нападать на путников, утаскивая их в лес. Потом смута в мелких королевствах на юге от нас. А годиков 5 назад в округе внезапно появилась нечисть, которая иногда нападала на одиночек и разрывала в клочья. Даже из столицы приезжали маги. Побродили по округе, поселились у меня бесплатно… А как же, важное, говорят, дело делаем. А деньги это лишь мешающий жизни тлен. Ничего не нашли и через неделю уехали. Сразу после этого нечисть, которая не показывалась все эти дни, вернулась. Но стала действовать аккуратнее. Откуда я это все знаю? У меня единственная таверна в деревушке, все путники, проходящие мимо, захаживали ко мне промочить горло, поболтать, рассказать, что видели и что знают. Слух у меня хороший… Таверна, со временем, стала приносить всё меньший доход. Я уж было совсем отчаялся, начал собираться уезжать отсюда в Халифат, у меня там брат двоюродный отличную гостиницу держит, как ко мне внезапно подошел человек в капюшоне. Ну, вернее, он пытался им казаться, но по разговору, движениям, акценту и глазам я сразу понял, что это был эльф.

Я заинтересованно приподнялся и оперся на стену, к которой была приставлена кровать, о чем сразу же и пожалел. Она была настолько липкой, будто её только что намазали медом. Когда же тут хоть немного убирались?

— Эльф? Ты уверен? Занятно… Продолжай, это становится всё интереснее и интереснее.

— Да, с него порывом ветра даже капюшон один раз снесло, я успел заметить странные уши.

— А ты что скажешь, Никодим? — обратился я к здоровяку.

— Не человек. Походка и цвет кожи выдавали жителя леса. Людей сторонился.

— И что же он хотел от тебя? — спросил я у бывшего трактирщика, стягивая с себя рваную рубашку.

— Он предложил мне то, в чем я так сильно нуждался — деньги. Хотел, что я бы я иногда опаивал сонным зельем некоторых гонцов, а потом передавал тела им. Сразу было страшно, но после первых трех-четырёх раз всё стало рутинно. Потом появился этот, — он кивком показал на умертвие рядом с ним. Представился Жироном и предложил свой план. Он, якобы, видел, как я передаю тела эльфам, а у самого есть контакты среди контрабандистов, провозящих всё и всех через границу с Халифатом. Там очень дорого ценятся молодые и здоровые рабы из империи, вот я получил ещё один способ дохода. А потом появился ты.

Это, конечно, всё очень интересно, но время мое поджимает. А с другой стороны… То, что эльфы внезапно зашевелились — очень интересная и ценная информация. А уж выяснить, что же они задумали было бы очень интересно… Ах да, чуть не забыл про этих двоих.

— Полная и максимально тихая зачистка всех, кто знал о ваших делах. Эльфов не трогать. Тела сгрузить на повозку и вывезти на болото, которое тут находится неподалеку. После этого берете самые большие камни, которые только сможете поднять и идете к центру болота, не выпуская их из рук. В тот миг, когда ваши кости перемолятся в труху, души смогут покинуть тела и отправиться в иной мир…