Неизведанные гати судьбы [СИ]

Глава 64

Поселение «Урманное». В Алтайском Белогорье.

Вернулись мы с Иваном, с охоты на дальнем урмане, в поселение только лишь под вечер четвёртого дня, а не в полдень третьего дня, как ранее планировали. Во-первых, часть времени у нас ушло на общение с моим отцом, а во-вторых, пришлось помогать обеим лошадкам дотащить перегруженные охотничьими трофеями волокуши до Урманного.

Возле поселянской Управы нас с Ванечкой встретили артельные охотники, которые помогли нам перетаскать большую часть нашей добычи в холодное хранилище, расположенное на заднем дворе Управы. Я сразу же предупредил всех присутствующих охотников о своём запрете на охоту в районе сопок дальнего урмана. Увидев непонимание и удивлённые лица, я позвал всех в Управу.

Отправив Ивана домой разгружать нашу часть добытых трофеев и заниматься лошадками, я, в сопровождении охотников, прошёл в Управу. В самом начале коридора, нас удивлённо встретил мой помощник. Иван Иваныч вышел из своего кабинета, чтобы узнать, почему вдруг все охотники вернулись назад.

Когда мы все разместились в большой комнате Управы, сначала мне поведали о том, что происходило в поселении за время моего отсутствия на охоте, а потом уже я рассказал охотникам и Иван Иванычу, о событиях, что произошли во время нашей охоты.

— Во время нашей охоты на дальнем урмане, Иваном были обнаружены неизвестные люди. После наблюдения за ними из кустов, удалось выяснить, что их на дальний урман для разведки послала какая-то райисполкомовская комиссия по лесозаготовкам. Они между собой и выясняли, где и какой лес заготавливать планируют. Кроме того, в сопках они обнаружили пещеру, где свою контору заготовительного участка решили разместить. Представителей комиссии там было всего человек пять-шесть, а все остальные неизвестные, как мы поняли, составляли их охрану. Можно было бы на ентих чужаков не обращать никакого внимания, вот только в одном из услышанных разговоров прозвучало, что охранники данной райисполкомовской комиссии получили довольно изуверский приказ, «всех неизвестных, появившихся у пещеры в сопках, расстреливать на месте, без суда и следствия». Данный приказ объяснили охранникам тем, что после гражданской войны, одна крупная банда в пещере себе постоянное логово устроила. Вот потому-то, кроме бандитов никто про данную пещеру знать не может. А с бандитами советская власть не церемонится. Всех кого охранники там поймают, они сразу же должны в расход пустить.

— И что же нам теперь делать, Демид Ярославич? — спросил Яр. — Ведь самые большие трофеи с охоты, нам сейчас только дальний урман даёт. В лесах на ближнем и среднем урманах крупной дичи почти не осталось, всю уже повыбили. Ежели теперь для нас охота на дальнем урмане под запретом, то непонятно, где мы мясо для копчения должны брать? На одной копчёной рыбе наша артель долго не продержится, да и рыбы в речке меньше стало. С соседних деревень мужики на речку рыбачить ходить начали, им ведь тоже свои семьи кормить надобно. Мы тут, как раз перед вашим приходом, обсуждали с Иван Иванычем, куда нам ещё на охоту надобно наведаться, чтобы раздобыть хоть каких-нибудь охотничьих трофеев. Того, что наши артельщики уже смогли добыть и накоптить за последнее время, не хватает в полной мере, для очередного продовольственного обоза в город. Даже если учесть все те трофеи, что вы сегодня с Иваном в Управу доставили, то добытого нам должно хватить лишь для формирования малого продовольственного обоза, так как у артели времени на переработку и копчение почти не осталось.

— Ничего страшного пока не случилось, Яр. Продовольственный обоз мы в ближайшее время отправлять в Барнаул не будем. Так что наша артель может спокойно заниматься переработкой и копчением доставленных сегодня охотничьих трофеев, да и рыбаки наши вскоре с очередным уловом должны вернуться. Мы поступим следующим образом. Твой отец останется за старшего в Управе, и присмотрит за тем, чтобы артельные коптильни не простаивали, а ты сейчас пойдёшь и подготовишь к завтрашнему утру, нашу поселянскую пролётку. Так как именно ты отвезёшь нас с Иван Иванычем в Барнаул. Мы с ним попробуем решить в райисполкоме вопросы относительно дальнего урмана. Партийно-хозяйственные чиновники должны наконец осознать, что в результате их необдуманных решений, в первую очередь, они сами могут остаться без копчёных вкусностей.

— Почему ты думаешь, Демид Ярославич, что райисполкомовские чиновники способны что-либо осознать? — с улыбкой спросил мой помощник.

— Потому что, Иван Иваныч, чувство голода заставляет задуматься любого человека, кем бы он ни был, и какую бы должность не занимал. Сам посуди. Во-первых, ежели власти нас лишат возможности охотиться в лесах на дальнем урмане, то значит у нашей промысловой артели не будет нужного количества добычи, а следовательно, нам не хватит нужного сырья для копчения. Такой довод думаю всем партийным чиновникам должен быть понятен. Ты согласен со мной?

— С таким доводом очень трудно поспорить, — вновь улыбнулся Иван Иваныч. — Чиновники во все времена больше к урчанию своего живота прислушиваются, чем к голосу разума, но ты сказал «во-первых», значит у тебя ещё что-то и «во-вторых» имеется. Я прав?

— Ты как всегда прав, Иван Иваныч, «во-вторых» у меня также имеется. Так вот, дорогие мои товарищи артельщики, ежели райисполкомовская комиссия по лесозаготовкам начнёт на дальнем урмане большую вырубку леса, то все лесные обитатели уйдут оттуда в неизвестном направлении. Сами понимаете, что в данном случае, мы также останемся без крупных охотничьих трофеев, а все партийные чиновники останутся без наших копчёных вкусностей. Вот на енти два простых довода, мы и постараемся опираться при разговоре в райисполкоме. Да и причину того, что очередной продовольственный обоз не пришёл в Барнаул вовремя, мы также можем указать, ссылаясь на услышанный райисполкомовский приказ, в коем говориться, что «всех неизвестных, появившихся у пещеры в сопках, расстреливать на месте, без суда и следствия». Как после такого жестокого приказа, наши артельные охотники могут там вести промысел, не опасаясь за свои жизни?

— После такого изуверского приказа, никто не пойдёт туда на охоту. Да и мы с тобой, Демид Ярославич, никого из наших артельщиков на дальний урман пускать не должны. Будем надеяться, что этих доводов будет достаточно для чиновников, — подвёл итог мой помощник, и обратившись к артельщикам, добавил. — Думаю, у вас всех найдётся чем заняться в ближайшие дни в поселении. Поэтому наше собрание заканчиваем и расходимся заниматься насущными делами.

В поселение мы вернулись из Барнаула только лишь через пять дней. Вопросы по дальнему урману нам удалось разрешить за три дня. Всё-таки могут чиновники быстро принимать нужные решения, особенно, когда от таких решений зависит наполняемость их животов. А вот потом нам пришлось задержаться в городе на день, так как в наше артельное представительство принесли телеграмму от Яринки, в которой указывалось, что она прилетит на следующий день в Барнаул на самолёте.

Как оказалось, не только мы получили сообщение о прилёте Яринки. Когда мы прибыли на место, где совершали посадку все почтовые самолёты, там уже находился грузовой автомобиль из райисполкомовского гаража. Водитель оказался нашим знакомым. Именно он отвозил на вокзал вещи моих детей и внуков. Яр нам сообщил, что водителя зовут Степаном Андреевичем, и что они с ним подружились во время его прошлого посещения нашего поселения. Вот этот водитель нам и рассказал, что его райисполкомовскому начальству позавчера позвонили из Москвы, приказали встретить доктора Старобогатову, которая прилетит на самолёте, и доставить её со всеми вещами в поселение Урманное…

Пока Ванечка со Степаном Андреевичем разгружали Яринкины вещи из кузова грузовика, во дворе нашего дома, я отправил Яра в Управу за продовольственным подарком для расторопного и добродушного водителя. Получив набор копчёностей после разгрузки вещей, Степан Андреевич очень обрадовался, и дал мне листок с номером телефона райисполкомовского гаража, пояснив, что мы всегда можем рассчитывать на его помощь и машину, когда будем в Барнауле.

От моего приглашения вместе поужинать, Степан Андреевич вежливо отказался. Пояснив, что уже принял приглашение от Яра, и добавил, увидев моё удивлённое лицо, что он у нашего охотника после ужина ночевать останется, дабы выехать в город рано утром. Я не стал настаивать, и просто поблагодарил водителя за помощь.

Едва грузовик Степана Андреевича выехал за ворота, как ко мне подошёл Иван и сообщил, что банька уже готова. Глядя на моё удивлённое лицо, сын улыбаясь мне пояснил, что он прошлой ночью во сне увидел, наше с Яринкой возвращение в поселение. Вот и решил подготовить баньку с раннего утра, а уже днём, на летней кухне, приготовил наваристый борщ со свежей зайчатиной и гречневую кашу с подливкой для праздничного семейного ужина. Всё это томится в печи нашей летней трапезной.

После горячей баньки и праздничного ужина, на который я пригласил своего помощника Иван Иваныча, мы втроём приготовились слушать рассказ Яринки о её поездке в столицу. Однако, супруга сказала, что ничего для нас интересного в Москве не произошло. Её каждый день возили на чёрной машине в какой-то большой дом, где она в квартире лечила раненого человека. Кем был этот человек она не знает, да и где находится тот большой дом тоже не сможет объяснить, так как все окна в машине были закрыты чёрными шторками. Охранник, которого ей предоставили по приезду в Москву, лишь однажды тихо пояснил, что товарищ Сталин очень хотел бы видеть этого человека живым и здоровым.

— Получается, что то приглашение в Москву было не от товарища Сталина, ежели развели такую секретность, — сказал моей супруге Иван Иваныч, и тут же сделал вывод: — Видимо, кто-то, из московских партийных чиновников или возможно даже чекистов, решил воспользоваться вашим давним знакомством с Иосифом Виссарионовичем, и тайком хотел вылечить раненого человека. Я прав, Ярина Родасветишна?

— Нет. Не правы. Приглашение мне действительно подписал сам товарищ Сталин. Именно он вспомнил обо мне, когда московские врачи уже ничем не могли помочь тому раненому человеку. Мы встречались с Иосифом Виссарионовичем уже накануне моего отъезда домой. Мне охранники сказали, что товарищ Сталин очень занятой человек, так что я даже удивилась когда он прислал за мной машину. Из-за того что Злата со своим мужем с утра до вечера пропадали в своём госпитале, его доверенному человеку пришлось меня вместе с моими внуками забирать. Я думала, что нас отвезут в кремль к товарищу Сталину, но нас почему-то привезли к нему на дачу. Можете мне не поверить, но он вроде как даже обрадовался, что со мною были внук и внучка, и некоторое время пообщался с ними. Радостные Демид и Яна рассказали Сталину, как «дядечка Ванечка научил их общаться с лесными рыськами, и как они их всех гладили, а рыськи мурчали от удовольствия». Вот там, на даче, во время нашего совместного обеда, Иосиф Виссарионович поведал мне, что именно он поручил забрать раненого из больницы и разместить его в ведомственной квартире, чтобы мне никто не мешал заниматься его лечением.

— Такое отношение к раненому может быть проявлено только в одном случае, — сказал мой помощник. — Видать на Иосифа Виссарионовича, или кого-то из его ближайшего окружения было совершено покушение, а этот человек закрыл охраняемого от пули убийцы. Другого объяснения у меня нет.

— Вполне возможно, Иван Иваныч, что так оно и происходило в действительности. Вот только там была не одна пуля, а две. Одну пулю удалили хирурги, после чего, зашили рану. А вторая пуля, которую никто из врачей не заметил, так и осталась в теле раненого рядом с сердцем. Вот она-то и угрожала жизни человека. Хирургов тоже понять можно, им ещё никогда не приходилось видеть, чтобы вторая пуля угодила точно в рану от первой, а я с таким уже сталкивалась, когда мы лечили наших поселян, раненых во время уничтожения бандитов на Торговом подворье. Мне пришлось на московской квартире проводить повторную операцию, и извлекать из раненого вторую пулю. Охранники находящиеся в квартире, оказались очень расторопными людьми, и незамедлительно доставляли мне всё что нужно было. После моей операции, раненый довольно быстро пошёл на поправку. Уже через четыре дня он самостоятельно поднялся с кровати, и при помощи одного из охранников посетил туалетную комнату. Честно говоря, я не ожидала, что воздействие на точки на теле, что мне показал когда-то Демид, так быстро поставят раненого человека на ноги. Так или иначе, но всё хорошо закончилось. Мне за лечение опять надарили подарков. Ванечка удивлялся когда выгружал из кузова машины различные коробки, ящики и чемоданы. Он спросил меня, «Что в них?», а я даже и не знала что сыну ответить, так как все подарки привезли на лётное поле прямо к самолёту. Там всего лишь два моих чемодана. В одном лежит моя одежда, а в другом чемодане находятся различные лекарства и медицинские инструменты, которые мне любезно предоставили медицинские чиновники, для нашей поселянской больницы. Сегодня уже поздно любопытничать, нам всем надобно хорошенько отдохнуть с дороги, а завтра днём посмотрим и узнаем, что мне подарили в Москве.

— Насчёт отдыха с дороги, Ярина Родасветишна, полностью права, — поднимаясь из-за стола, сказал Иван Иваныч. — Вы можете и дальше по-семейному общаться, а меня прошу извинить, мне надобно идти отдыхать. Я последнее время уставать слишком часто стал…

— Вы случаем не заболели, пока меня не было в поселении, Иван Иваныч? — насторожилась моя Яринка.

— Не беспокойтесь, пожалуйста, Ярина Родасветишна. Эта болезнь «старостью» называется, и я уже давным-давно ею болен. От неё лишь два лекарства в мире существует, это своевременный отдых, а также любимое дело на благо родных и близких людей. Ибо мы все живём пока кому-то нужны. Сейчас мне требуется первое лекарство «своевременный отдых».

Иван Иваныч попрощался с нами, и пошёл к себе домой. Яринку я тоже отправил отдыхать, сказав, что мы с сыном сами наведём порядок на кухне и в трапезной.

Когда мы закончили наводить порядок, Иван обратился ко мне.

— Отец, на дальнем урмане дед сказал, что ты научишь меня пользоваться его подарком. Ты можешь сейчас меня научить?

— Конечно, могу. Там всё просто и учиться почти нечему. Ванечка, а складень у тебя где?

— В моей комнате, в заплечном мешке лежит. Я его не доставал после возвращения с охоты.

— Тогда пойдём в твою комнату, там ты примеришь подарок деда и ляжешь отдыхать в нём.

— Деда сказал, что в коробочке находится какая-то защитная одежда, отец. Но разве можно в одежде спать? Ведь телу ночью отдых нужен.

— В ней можно спать, Ванечка, а иногда даже полезно. Представь себе, ты уснул в лесу или на болоте, а никакие комары, мошкара или змеи до тебя добраться не смогут, ибо не получится у них прокусить твою защитную одежду. Кроме того, её надобно первое время носить вообще не снимая, чтобы защитная одежда полностью к тебе привыкла и настроилась именно на твою ауру. После окончательной настройки, одежда создаст вокруг тебя невидимый защитный кокон. Такую защитную одежду наши древние богатыри носили, и она защищала их от оружия врагов.

— Отец, а у тебя с дедом тоже такая защитная одежда имеется?

— Не только у нас такая защита есть, сынок, такая одежда и у твоей матери имеется. Яринка без неё наше поселение никогда не покидает.

В своей комнате Иван достал из мешка складень и снял верхнюю всю одежду и положил её на лавку, оставшись в одном исподнем. Я пояснил сыну, что управлять защитной одеждой лучше всего мысленно.

— Почему мысленно, отец?! — удивился Иван.

— Потому что, Ванечка, врагам и недругам, да и прочим алчным людям, не надобно знать, что у тебя вообще какая-то защита имеется. От сей защитной одежды твоя жизнь зависит. Теперь когда ты отдашь мысленно команду «одеть», то она будет на тебе. Дашь команду «снять», одежда вновь окажется в данном складне. Кроме того, ты можешь не беспокоиться, что сможешь как-то повредить свою защиту. Сия одёжка весьма добротная, её невозможно порвать или испачкать. Даже если ты случайно провалишься в трясину болота или в какую-то грязевую яму, то выйдешь из них сухим и чистым.

— А какого одежда цвета и вида? — спросил сын разглядывая складень в руке.

— Какого захочешь, такого цвета и вида она и будет. Всё зависит только от тебя, Ванечка. Она умеет подстраиваться под окружающий тебя мир. Сие довольно удобное свойство, особенно на охоте. Спрячешься в кустарнике и твоя защитная одежда сразу под его цвет настроится, да ещё таким образом, что даже чуткие маралы или кабаны рядом с тобой пройдут, а тебя не заметят.

— А как её правильно надевать, отец?

— Возьми складень в ладошку левой руки, а потом приложи к небольшому углублению на поверхности большой палец правой руки и мысленно отдай команду «одеть». — Иван выполнил всё что я ему сказал, а потом удивлённо смотрел, как складень в его левой руке вдруг превратился в тёмно-серебристую массу, которая растеклась поверх его исподнего. Вскоре передо мной стоял сын облачённый в древние богатырские доспехи. — А теперь представь, что ты одет в свою одежду.

Через мгновение Иван стоял посредине комнаты облачённый в свою повседневную одежду. Он удивлённо смотрел, то на одежду на себе, то на точно такую же одежду лежавшую на лавке.

— Не удивляйся, Ванечка, вот так твоя защитная одежда меняет свой цвет и вид. Сейчас она приняла вид твоей повседневной одёжи, образ которой сохранился в твоей памяти. Теперь ты сам попробуй представить, какую-нибудь другую одёжку.

Иван ненадолго задумался, а потом предстал передо мною в новенькой форме командира Красной армии.

— И где же ты, сынок, командирскую форму во всех подробностях разглядеть-то смог?

— Так дядька Василий, отец Вереславы Златовой, в такой командирской форме в Урманное со службы приезжает. Разве ты не видел?

— Нет, Ванечка. Я мужа Арины Родославны всегда в мирской одежде видел, когда он к нам в Управу заходил. То, что Василий Святославич служит в Красной армии, мне уже давно известно, но вот в новой командирской форме я его ещё не видел. Как я смотрю, ты вид и цвет одежды менять научился, а теперь представь, что твоя защита стала невидимой.

Через мгновение Иван вновь стоял в одном исподнем посредине комнаты.

— Отец, а куда моя защитная одежда подевалась?! — удивлённо спросил Иван. — Я её вообще на себе никак не чувствую.

— Она всё также на тебе и никуда не девалась. Но будет лучше, Ванечка, если ты её всегда будешь носить невидимой.

— Мне что… в ней и в баню ходить нужно?

— В бане её можно снимать, иначе удовольствия от парилки не получишь. Так как она тебя от жара защищать будет. Вот только за пределами нашего поселения, тебе надо следить, чтобы твой складень не украли во время посещения бани. А теперь запоминай как пользоваться карманами защитной одежды, — и я рассказал сыну какие мысленные команды надобно использовать…

После чего, я отправился спать в свою комнату, а Иван продолжил заниматься со складнем. Он постоянно менял цвет и вид своей защитной одежды, помещал различные предметы и оружие в невидимые карманы, и извлекал всё обратно. Думаю, что после моего ухода, он лёг спать уже далеко за полночь, пока вдосталь не наигрался с необычным подарком деда.

Утром, сразу после завтрака, мы всем семейством хотели пойти разбирать подарки Яринки, привезённые из Москвы, но прибежавшая на наш двор малышка Вереслава, сообщила моей супруге, что «в больничку привезли трёх больных крестьян из какой-то деревни, которые сами-то уже ходить не могут». Так что, Яринка сразу направилась в больницу, прихватив с собою Ивана, которому она вручила чемодан с лекарствами и медицинскими инструментами. Как я понял, наш сын Яринке был нужен, в первую очередь как помощник для переноски доставленных в больницу крестьян. Несмотря на то, что нашему Ивану было всего пятнадцать лет, силушки в его руках было предостаточно.

Так как никаких срочных дел у меня в поселянской Управе не было, я решил наведаться на дальний урман и посмотреть какая там нынче обстановка. Отменили свой приказ власти или нет? Ежели получится, то загляну к старшим родичам и друзьям на базу наблюдения.

Быстро собравшись, я по дороге заглянул в нашу больницу и предупредил своего сына, куда и зачем направился. Тот понятливо кивнул, и тихо сказал, что передаст мои слова матушке и деду Ивану.

Больше меня в поселении ничто не задерживало, поэтому я неспешным шагом направился в сторону дальнего урмана. На лесной дороге ко мне присоединилась Урчана. Когда я мысленно спросил «Где её семейство?», она мне ответила, что «Её котята уже выросли, и решили найти себе подходящие пары». Дальше мы шли вспоминая времена, когда котята были маленькими…

База наблюдения мира Белрос. На спутнике рядом с планетой.

В районе сопок дальнего урмана я вообще никого из людей не повстречал, так что спокойно прошёл через портал в пещере.

Едва я появился в портальной, как сразу увидел Сабура и моего отца. Отец какой-то щёткой чистил свою одежду от пыли. Мы поздоровались, и пока не начались расспросы, как у меня идут дела, я первым задал вопрос своему отцу.

— Отец, ты где умудрился так извозюкаться в пыли?

— Мы только что полностью закончили расчистку ещё одного портального выхода, который зачем-то был заложен кирпичом и пиленным камнем. В том проходе, что после зала с портальной площадкой, столько пылищи за долгое время набралось, что мы все без исключения испачкались. Наши отправились на базу приводить себя в порядок, а я на выходе немного задержался, чтобы как следует осмотреться на местности.

— Расчищенный выход из портала далеко от нашего поселения находится? — первым делом поинтересовался я у отца.

— Достаточно далеко. Проход от портального перехода примыкает к старому заброшенному тоннелю Кругобайкальской железной дороги. Видать когда строители расчищали старый тоннель для прокладки железнодорожных путей, то случайно обнаружили в ответвлении проход, ведущий в круглую пещеру. Кто-то слишком умный решил заложить проход кирпичом и пиленным камнем, вровень со стенами тоннеля. Саму стенку-то строители выложили не до самого верха прохода, а подняли её всего на три с половиной сажени от каменного пола. Вот через енту незаложенную верхнюю аршинную отдушину, в проход к порталу много пыли и нанесло. Мы не стали ломать всю стенку, а просто сделали выемку из её кирпичей и камней таким образом, чтобы в самой стенке получился дверной проём высотой в две сажени и шириной в одну, чтобы наши богатыри могли через него спокойно пройти. Сами двери мы в него немного позже установим, чтобы со стороны всё выглядело, словно енто строители Кругобайкальской железной дороги для себя в том проходе временный склад устраивали.

— Отец, а мне можно побывать в том месте, куда вы расчистили проход?

— Не вижу причин для отказа в твоей просьбе. Как я уже сказал, мы там полностью закончили расчистку прохода у дверного проёма. Ты главное иди следом за мною, Демид, по протоптанному пути, чтобы не испачкаться в многолетних слоях пыли. Мы с Сабуром договорились, что он потом направит туда своих механических помощников. Они уберут там всю многолетнюю пыль.

Перед тем как пройти через портальные врата, которые, насколько я помнил, ранее были закрыты щитом с непонятным символом, отец взял с полки какой-то предмет аршинной длины из неизвестного мне металла. Всем своим видом он мне напоминал короткий жезл, который я видел на картинке в книге, где был рисунок изображающий французского маршала. Назначение жезла мне стало понятно лишь после того, как мы с отцом прошли через портал.

Свечение портала исчезло через несколько мгновений после нашего перехода, и вскоре мы с отцом оказались в непроглядном мраке. Никакой свет из-вне в пещеру с портальными вратами не проникал, поэтому было непонятно, как мы с отцом будем добираться от портала до выхода. Скорее всего, нам придётся идти дальше на ощупь, так как вокруг нас вообще ничегошеньки не было видно. Едва я об этом подумал, как одну из стен, осветил яркий луч света. Вскоре этот луч света переместился вверх, образовав световое пятно на каменном потолке, и я для себя отметил, что высота данной пещеры, от низа до самого верха, была примерно около шести-семи саженей. Яркий свет выходил лучом из навершия короткого жезла, что держал в руке мой отец. Дальше луч света переместился в проход и начал уходить вдаль освещая нам путь, так что мне ничего не оставалось, как направиться вслед за своим отцом. Мы шли молча несколько минут, пока наконец не достигли высокой стены, отделяющей данный проход от тоннеля. Возле дверного проёма отец выключил свой необычный фонарь. Вновь стало темно, но не так как в пещере с порталом, ибо очертания проёма в стене были заметны. Пройдя через дверной проём, справа, я сразу же увидел солнечный свет проникающий в тоннель. Свет освещал не только сам вход в тоннель, но и рельсы старых железнодорожных путей, уходящих в неизвестном для меня направлении.

Когда мы с отцом вышли из тоннеля, наши лица обласкал настоящий морской ветерок.

— Полюбуйся, Демидушка, — сказал отец. — Перед твоим взором раскинулись воды древнего Харийского моря, которое местные жители нынче называют озером Байкал. А позади тебя старые сопки, которые смогли задержать грязевой поток последнего великого потопа, шедшего с севера, и не дали ему изгадить чистые воды древнего моря.

— Отец, а мы сейчас где находимся? Хотя бы примерное местоположение, чтобы я потом на твоей карте в Управе смог посмотреть.

— В левой стороне от данного места, из Харийского моря вытекает величественная Ангара, до неё не один день пешком надобно идти. Она несёт свои воды на север, по ней можно доплыть до Студёного моря-океана. В старые времена местные жители называли реку «Анкара-Мурэн», что на многих языках и наречиях местных жителей означало — «поток текущий через ущелье из моря». Ты мне вот что скажи, Демид. Тебе для чего нужно точное местоположение данного выхода знать?

— Понимаешь, отец. Не нравятся мне затеи местных властей относительно дальнего урмана. Сейчас они временно отложили лесозаготовку возле нашей пещеры с порталом, но кто знает, что власти придумают через некоторое время. Вдруг они решат взорвать вход в пещеру, чтобы разные бандиты там своё логово не создали?

— Почему ты думаешь, что власти могут взорвать вход в пещеру?

— Так один раз они уже вход взорвали, когда попытались банду зелёноармейцев из пещеры выбить. Хоть и говорилось тогда, что взрыв произошёл случайно, но ведь власти могут и намерено вход взорвать.

— Ты прав, Демид, они и не такое непотребство могут учинить. Как там в поселении и дома?

— Всё нормально, отец. Яринка вернулась из Москвы, как всегда с кучей подарков и лекарств для нашей поселянской больнички. Ей, перед моим уходом на дальний урман, уже трёх крестьян из какой-то деревни привезли лечиться. А наш Ванечка вовсю осваивает твой подарок и радуется как младенец новой игрушке.

— Передай внуку, чтобы постарался никогда не снимать защитный кокон.

— Вскоре что-то случится, отец?

— Ежели события пойдут также как в ближайшем слое реальности, что мы наблюдали, то у вас, в самом ближайшем времени, могут произойти три войны. Две совсем небольшие, с японцами и чухонцами, и большая война с германцами. Как ты сам понимаешь, все три войны спланировали островитяне, не те что живут на восточных островах Тихого моря, а те, кто поселился на западе. На первые две войны нашего Ванечку никто не заберёт, ибо он пока возрастом для службы в армии не вышел, а вот на третью войну его скорее всего нынешние власти призовут, тем более что внук германский язык, как родной знает. Так что ты, Демид, с ним побольше стрельбой из различного оружия занимайся, а также общением на германском языке. Кроме того, ты постарайся объяснить Ванечке, что воевать ему придётся не за нынешнюю власть и правительство, что сидит в Москве, а за нашу родную землю и наш народ.

— Я всё понял, отец.

— Вот и хорошо, что понял. Надеюсь ты уже все приметы данной местности запомнил, так что задерживаться тут не вижу причин. Теперь пойдём на базу наблюдения, там тебя давно не видели родичи и друзья, им всем с тобою пообщаться хочется.

На базе наблюдения я первым делом направился в выделенную для меня комнату, чтобы помыться и привести себя в порядок, а отец пошёл извещать всех родственников и друзей о моём прибытии. Вот только сразу пообщаться со всеми обитателями базы у меня не получилось. Едва я вышел из комнаты, как увидел стоящего в коридоре Сабура.

«Демид, я понимаю, что все наблюдатели жаждут встречи с тобой и различных новостей, но я рекомендовал бы сначала посетить наш медицинский модуль и пройти обследование в капсуле. Медик уже извещен и ждёт».

— А что за срочность, Сабур?

«Мне поступили изменённые данные о тебе, надо проверить их в диагностической капсуле. Дело в том, что портальном переходе, через который вы только что проходили, установлена новая система проверки. Её разработал наблюдатель Дар, с недавних пор возглавляющий инженерную службу базы наблюдения. При твоём прохождении разблокированного портала, данной системой было выявлено отклонение от твоего первоначального образа, что мы внесли в нашу базу данных много циклов тому назад. Вполне возможно, что за время твоего долгого отсутствия на нашей базе, произошло спонтанное воздействие на тебя какой-то пространственно-временной аномалии проявившейся в лесах, или, что ещё хуже, кто-то специально попытался повлиять на твою ауру, на очень тонком уровне. Ты сам, можешь вспомнить что-нибудь о таких необычных событиях?»

— Я помню лишь три таких события, Сабур. Первое произошло, когда я в урмане обнаружил большое чёрное пятно на земле. Пятно было идеально круглым, а внутри него ничего живого не наблюдалось, словно в нём всё сгорело до уровня черного пепла. Второе необычное событие, мне запомнилось гораздо лучше первого. Оно произошло в тот день, когда над нашим поселением пролетел неизвестный летательный корабль, напоминающий мне «гигантскую чёрную шляпу», а моей лесной подруге Урчане «большой чёрный холм». Вот тогда было очень мощное воздействие, не только на меня и наших поселян, но и на всех лесных жителей, которые в страхе промчались по улице через наше поселение. Меня частично защитил от неизвестного воздействия мой защитный кокон, а вот все остальные живущие в таёжном поселении потеряли сознание, в их числе были, моя супруга Яринка и подруга Урчана. А про третье событие, тебе и так всё известно, Сабур. Оно случилось когда меня хорошенько приложило выстрелом из «чёрного ворона», после того, как я забрал всех раненых богатырей на месте их стоянки. После моего возвращения на базу, Дар мне давал большой накопитель энергии, чтобы я смог всех извлечь из пространственных карманов своего защитного кокона. Как ты помнишь, тогда на меня также произошло мощное воздействие от энергонакопителя. Странно, что Медик базы наблюдения раньше не выявил все последствия и изменения, произошедшие после таких событий.

«Раньше не было причин ставить перед Медиком базы такой задачи. Медик либо передавал тебе уже подготовленные объёмы различных знаний, либо срочно восстанавливал в медицинской капсуле твоё здоровье. Он всегда доводил его до уровня первоначального образа, что сохранялся в нашей базе данных. Новое оборудование системы проверки, созданное твоим другом Даром, смогло выявить все произошедшие в тебе изменения».

— Вот теперь мне всё стало понятно, Сабур. Я не против обследования у Медика, вот только надобно предупредить всех моих родственников и друзей на базе, что я буду некоторое время находиться в капсуле медицинского модуля.

«Об этом можешь не беспокоиться, Демид. Я сам всё объясню нашим наблюдателям. Самое главное сейчас состоит в том, чтобы как можно скорее выявить и убрать все вредные последствия от полученных тобой неизвестных излучений».