Неисправимый (СИ)

Глава 31. Непотопляемый

Бойцы стреляли на каждый чих, но Лоу был быстрее. Он возникал из ничего, как привидение, и бил, как молния. И всё же бойцы нет-нет, да попадали. Зунгалла видел на земле, на асфальте капельки крови, оставляемые неуловимым Лоу.

Вот уже и рубашка на нем была вся в клочья и двигаться он стал помедленнее, однако, возникнув на пару секунд, он по-прежнему как косой выкашивал бойцов. Вручную, бросив где-то винтовку. Наверное, у него был какой-то интерес не тупо перестрелять противников, а убить их поодиночке голыми руками. Мясник какой-то, ей-богу.

Когда Зунгалла остался вдвоем с Мак-Нолли, пришла неожиданная помощь. Пятеро местных жителей с новехонькими дробовиками, растревоженные стрельбой, покинули свои прохладные курятники и вышли на солнцепек, вызвавшись подсобить армейцам. В Зунгалле они безошибочно узнали главного, к нему и потопали, не соблюдая никаких мер предосторожности.

Зунгалла помощи не отверг, но попросил собрать как можно больше добровольцев. И как можно быстрее, а то у него, у Зунгаллы, уже и людей-то не осталось.

Пока набиралось ополчение, Том Лоу на глазах у Зунгаллы убил здоровяка Мак-Нолли. Не торопясь убил, со смаком, всё время держась так, что Зунгалла не мог выстрелить, не рискуя попасть в Мак-Нолли.

Надо сказать, ирландец пытался сопротивляться, но куда ему было до профессионального борца с феноменальной реакцией. Тот со знанием дела искалечил Мак-Нолли, затем, под занавес, глядя Зунгалле в глаза, нанес два удара — в солнечное сплетение и в горло. В горло — ребром ладони, как топором.

И вот тогда Зунгалле стало страшно. В глазах у Лоу не было ничего человеческого, только чисто звериное любопытство. Так смотрит сытый волк. Дескать, ты тут попасись, нагуляй жирок, как проголодаюсь — следующая очередь твоя.

Зунгалла вскинул винтовку, выстрелил, но не попал, хотя вот он был, этот Лоу, на ладони. Следующего выстрела Лоу ждать не стал, а метнулся за угол ближайшего дома.

Что самое противное — не слушались ноги. Такого еще не было. Зунгалла привалился к стене, держа палец на спусковом крючке.

Скоро подоспело ополчение, но облегчения это не принесло, Лоу мог вывернуться в любую секунду откуда угодно и нанести смертельный удар. Это он с Мак-Нолли играл, как кошка с мышкой, с другими бойцами, также прекрасно владеющими карате, он расправлялся в один приём.

Зунгалла нервничал, озирался по сторонам, вздрагивал от каждого громкого звука и беспрестанно повторял: «Вот он…. Да вот же он», заставляя нервничать остальных.

Появление Лоу ввергло его в панику. Выронив бесполезную винтовку, он закрылся руками, ожидая удара, но вдруг грянул спасительный выстрел. Зунгалла видел, что пуля вошла в шею. Это была смертельная рана, однако Лоу только пошатнулся. «Господи!» — подумал Зунгалла, и тут снова загремели ружья. Чтобы не зацепило, он сполз вдоль стены на землю. Не кинулся, а именно сполз, потому что со страху не ощущал своего тела. Но когда Том Лоу упал, он услышал грозную команду Хрума: «Живо, голова к голове», и, осознав, что еще есть шанс, заорал «Стоп, стоп, стоп» и кинулся к трупу. Как подменили человека от боязни всё потерять.

Торопливо умостился рядом с убитым, вздрагивая от отвращения приложил лоб к холодеющему лбу и почувствовал, что его начинает выворачивать от свинцового запаха крови…

На контрольном экране было видно, как человек в камуфляже опустился на землю, тесно прижавшись к покойнику.

Сначала он лежал неподвижно, потом его начало трясти. Труп тоже пару раз дернулся, точно по нему пропустили ток.

Наконец, человек в камуфляже встал. От прежнего, насмерть перепуганного Зунгаллы не осталось и следа. Этот был орел — плечи расправлены, грудь колесом, глаза наглые, навыкате.

Призраки, сгрудившиеся у экрана, заговорили:

— Где Саламанта? — сказал один. — Не вижу Саламанты.

— Вуаль, — сказал другой.

— Это не вуаль, это оболочка, — сказал третий. — Которая формируется.

— Вижу Саламанту, — сказал еще один. — Хотя, нет, не вижу.

— Зунгалла, — басом сказал призрак. — Это Хрум. Что с Саламантой?

Человек в камуфляже повернул голову и посмотрел в сторону Хрума, будто увидел его. Может, и вправду увидел?

— Всё под контролем, — ответил он.

Губы его не шевелились, но голос, прозвучавший здесь, в астрале, был четкий, с хорошей артикуляцией. Видать, эта связь была хорошо налажена.

— Не мешайте пока, — добавил Зунгалла и обратился к окружившим его добровольцам:

— Этот человек, — он кивнул на изрешеченный труп, — показал себя героем. Я распоряжусь — искать его не будут. Похороните по всем правилам, с оказанием надлежащих почестей, но без лишнего шума. В расходах не стесняйтесь, оплачу. Вот мой адрес.

Он вынул из нагрудного кармана визитную карточку, из другого кармана 100 долларов и протянул ближайшему добровольцу.

— Как зарегистрировать покойного? — спросил доброволец, пряча карточку и деньги.

— Как угодно, — ответил Зунгалла. — Джон Леннон, Элвис Пресли. Хотя, это слишком вызывающе. Назовите Том Мортал.

— Вам виднее, — сказал доброволец. — Остальных тоже урыть?

— Остальных заберет полиция, — отрезал Зунгалла, показывая, что больше не хочет разговаривать.

Рация была в вертолете, вертолет стоял за ангаром, ярдах в трехстах, но Зунгалла к нему не торопился. Дождавшись, пока добровольцы унесут труп, он повернулся к окошку, из которого выглядывали призраки-прогрессоры, и весело сказал:

— Что, братцы? Что, Хрум? Не узнали? Это же я, Том. А Саламанта и ваш продажный Зунгалла — под моим личным контролем.

— Экая ты сволочь, Том, — с чувством пробасил Хрум. — Непотопляемая.

— Такая уж я редкостная сволочь, — сказал Том-Зунгалла. — До того редкостная, что не позволю всякой сволочи типа вас пакостить и вмешиваться в нашу историю.

— Минуточку, минуточку, — возмутился Клякер. — Это кто же это пакостит? Мы, напротив, несем прогресс. Так что выбирайте выражения, молодой человек.

— Если нам суждено погибнуть, то мы погибнем, — сказал Том. — Если суждено выжить — выживем. Но без вас, папаши. За кого вы нас держите? За дебильных детей? Мы не дети.

— Можно я? — вмешался Варвасил. — Э, голубчик. Вашего права гадить себе и планете никто не отнимает. Пожалуйста, гадьте. Но почему от этого вашего права должны страдать потомки? Вы всего лишь звено в цепи, и ваше дело — всего лишь оставаться звеном. А вы что? Кем вы себя возомнили? Избранными? Пупами Земли, вокруг которых вертится вся Вселенная? Дай вам волю, вы и до Вселенной доберетесь, и её обгадите. Прости меня, Господи.

— Пупы не пупы, а право на свободу волеизъявления имеем такую же, как и вы, — ответил Том, нимало не раздумывая. — Что же я, не знаю вашего отношения? Аборигены, туземцы, грязные животные — вот кто мы для вас. Так вот, не будет этого.

— Бесполезно, — заметил кто-то из прогрессоров, кажется Зьельц. — Пошли, братцы.

— Постойте, постойте, — засуетился Варвасил. — Том, ты меня не так понял. Я же в общем, в глобальном смысле. Ты извини, Том, если что не так. Я ведь вас, людей, люблю и стараюсь направить к Господу.

— А, заткнись, — сказал Том, отворачиваясь. — Надоел до смерти.

Пошел было прочь, но вернулся к окошку и добавил, цедя слова:

— Собирайте манатки и чтоб духу вашего здесь не было. Я всех вас, сволочей, по имени знаю. У меня регистратор в подчинении. Выявлю и лично уничтожу…

Чудики не стали ждать, пока призраки начнут разбредаться, каждый держась своей ментальной нити, и быстро покинули астрал.

Фройт по-прежнему находился в кресле и смотрел перед собой невидящими глазами…

Том, теперь мы будем так называть Зунгаллу, шагал по переулку к ангару. Плана как такового еще не было, но что-то уже зрело. Что-то капитальное. Теперь сам Бог велел действовать по плану. Разделить планету на квадраты и очищать каждый от скверны. Начать с прогрессоров. Они не в каждом квадрате, поэтому с ними полегче, но они посеяли ядовитое семя — и тут уже одному не справиться. Значит, будем привлекать. Сейчас, когда на плечах погоны, сделать это значительно легче. Наберем самых толковых, назовем, скажем, бригадой по чистке. Главное, документально оформить образ врага, несущего смертельную опасность благополучию Америки. Доказать это нетрудно, нынче в любой стране антиамериканских настроений в избытке.

Сбоку вывернул слоняра, пристроился рядом.

— Сэр, — сказал слоняра вежливо — видать, побаивался. — Это ведь был Рюгер? Тот самый Рюгер?

— Тот самый, — ответил Том.

— Говорят, его пуля не брала, — сказал слоняра. — Может, зря вы его? Пригодился бы.

— Поговори у меня, — бросил Том.

— Молчу, молчу, — сказал слоняра. — Жаль.

— Что жаль?

— Боец, говорят, был классный. Так бездарно окочуриться.

— А у тебя какой интерес? — Том поглядел на часы. Было без пятнадцати три, в новом теле он уже девять минут. — Хотел к своему вонючему бизнесу пристроить?

— Почему вонючему? — обиделся негр.

— Транзитные перевозки, говоришь? — сказал Том. — Ну, ну.

— Я так и знал, — торопясь, забормотал слоняра. — Я потому и подошел. Видел, как вы легли рядом с Рюгером, и захотел проверить.

— Ну и?

— Вы теперь Курт Рюгер, — шепотом ответил слоняра. — Я знаю, что так бывает, мне дед рассказывал. Человек помирает, а душа его переходит к другому. И этот, другой, может измениться, а может и нет. Вот говорят — человек переродился. Он переродился, потому что в него вселилась чужая душа.

— Теперь, когда ты всё знаешь, тебе предстоит умереть, — зловеще сказал Том и потянулся к висевшей на плече винтовке.

— Не-ет, — заверещал слоняра и опрометью бросился прочь.

Аж земля задрожала. Фунтов 240 в пареньке, из них полфунта мозгов.

Черт знает почему, но этот бегемот был Тому отчего-то симпатичен. Хотя и занимался козлиным промыслом, то есть делом неправедным. А таких Том давил без пощады.

Но этот пусть живет. Этот безмозглый монстр, поклонник Тома Лоу, пусть останется, как хранитель памяти о нем. Чтоб возникла легенда, что вовсе не убит выдающийся боец, а вселился в другого, то есть, как бы жив-здоров…

Фройт зашевелился, деланно зевнул и сказал:

— Работы невпроворот, уматываешься. Пашешь, пашешь, вдруг хлоп — и заснул. С открытыми глазами.

Это он как бы оправдывался за свой ступор, который никаким ступором не был. Знал бы, что чудики всё видели, по иному бы стал разговаривать.