Нефритовая сколопендра

Глава 6

На полную расшифровку документа понадобилось еще четыре дня, которые совет клана и Гу провели в кабинете госпожи. Уходили в свои покои только для сна. Цунь, который жил в городе с семьей, отправил домой записку, чтобы его не ждали несколько дней.

Выяснилось, что если поднести к свитку кость демона, на бумаге появляются пояснения ко всем знакам и схемам, а если провести над ним косточкой небожителя, то всплывают строки предостережений и описания несметных сокровищ, находящихся в месте упокоения “Матери тысячи воинов” – именно так называли великую царицу древности Ию Фа, нахождение могилы которой и описывал древний свиток.

О самой царице не нашлось никаких хроник. Только в большом трактате Лиу Шуньцзы была короткая запись о великой царице Фа, жившей восемь сотен лет назад, которая родила столько воинов, что смогла завоевать населенное дикими племенами царство Вьет и правила в нем три сотни лет с помощью страха и крови, пока генерал Чаньху не изгнал ее в горы Забвения, где она и упокоилась. Запись выглядела, как очередные древние враки, переиначенные сотнями рассказчиков. Манускрипт содержал в себе краткую схему, как найти вход в захоронение в горах Забвения, местах безлюдных и страшных из-за живущих в окрестных лесах жутких тварей. Кто составил этот документ, было непонятно, но несомненно, этот человек владел серьезными познаниями в алхимии.

– Надо готовить экспедицию. – деловито начала госпожа Лань.

– Думаю, что сначала надо сообщить монахам Желтого источника, госпожа. – сказал Цунь. – Судя по всему, это совсем не простая гробница. Тем более в таком жутком месте.

– Да, надо. – нахмурилась госпожа. – Никуда от них не деться… Сигур, свяжись с Ицином, пусть собирается в поездку. Тебе понадобятся все манкурты.

Ицин – купец и бывший работорговец, который периодически ездил по далеким городам империи, покупая для Дома Лань ушербных на голову детей и приговоренных к казни преступников, достаточно глупых, чтобы попасться в руки ленивого имперского правосудия, и не имевших денег откупиться от него.

– Хорошо, госпожа. Только много манкуртов брать не надо. В такой вылазке спасает мобильность и оружие. Нужно всего несколько бойцов и тройку манкуртов как носильщиков. Насколько я слышал, область гор Забвения - это дикие джунгли, на лошадях там не развернешься.

– Господин Цунь, пожалуйста проработайте с Сигуром план экспедиции и распорядитесь насчет припасов. – вежливо, как обычно, обратилась госпожа к управляющему. – С оружием я буду разбираться сама.

– Конечно, госпожа. – склонил голову Цунь.

– Госпожа, позвольте мне отправиться с Сигуром. – подал голос Гу.

Лань так скривилась, как будто ела особенно кислый лимон, видимо, очень ей не хотелось отпускать от себя смышленого и везучего паренька. Затем она посмотрела на Сигура.

– Юноша должен становиться мужчиной. – флегматично ответил здоровенный варвар.

Госпожа еще какое-то время подумала, но подросток так умоляюще смотрел на нее, что даже черствое сердце колдуньи не выдержало.

– Будь по твоему. – буркнула она.

Утром следующего дня все увлеченно занялись подготовкой. Эта была первая крупная экспедиция Дома Лань за наверное пять лет, поэтому госпожа подошла к сборам очень ответственно. Несколько дней подряд она провела с ювелирами Боньсаня, вырезая на мечах Сигура, Жуня и Гу древние символы, бормоча мантры и заклинания. Сигур, который без оружия и доспехов чувствовал себя голым, на это время нацепил тяжелую и широкую степную саблю.

Гу провел эти дни в лаборатории, над чем-то увлеченно работая, периодически бегая к кузнецам в город. Затем с гордостью выложил перед госпожой горсть пуль в которые были вплавлены щепки демонических костей. По идее они должны быть смертельны для любой магической твари. Но опробовать было не на чем. В окрестностях усадьбы никаких магических монстров не водилось.

Вечером четвертого дня в усадьбе появились двое монахов Желтого источника. Гу их еще не видел – один очень пожилой, второй молодой, высокий и широкоплечий. Черный сэньи пожилого было подбито алым бархатом, а у молодого – желтым шелком. Госпожа приняла их очень радушно. Вместе с пожилым монахом они уединились в кабинете и пробыли там довольно долго. Остальные члены клана остались в приемной, ожидая окончания переговоров на высочайшем уровне.

Наконец госпожа Лань с абсолютно каменным лицом и натянутой улыбкой вышла к ожидающим ее людям, и объявила: – Желтый источник согласовал экспедицию. Десятая часть найденного пойдет на нужды храма. И с вами пойдет брат Чен. – указала она на молодого монаха. Тот уважительно поклонился присутствующим.

– Командовать экспедицией будет Сигур. – добавила она, глядя на молодого. Тот опять поклонился, соглашаясь.

...

От Боньсаня до гор Забвения было много ли пути, потому решили выходить через пять дней, чтобы обернуться до сезона дождей во влажных джунглях Вьета.

Выехали тихо и буднично. Госпожа Лань вышла провожать экспедицию и долго вполголоса напуствовала Сигура, который обреченно кивал на все слова главы клана. Двигались на двух наемных крытых повозках. Сигур, Жунь, Гу и брат Чен ехали на передней. Трое манкуртов с припасами на второй. Двое молчаливых возниц из гильдии торговцев Шиняньга подгоняли своих лошадей редкими гортанными криками и хлыстами.

Дорога была спокойная и нудная. Жунь с похабных смешных песен перешел на заунывные. Гу очень хотелось поговорить с монахом, но сдерживался, боясь показаться невежливым. Наконец неугомонный подросток не выдержал: – Брат Чен, позвольте задать вам вопрос? – монах настороженно кивнул. Ободренный Гу аж подался вперед. – А правда, что вы голой рукой можете пробить череп буйвола?!

– Гм… – Чен откашлялся. – Я не пробовал. Но меня обучали пробивать черепа всяких любопытных подростков.

Сигур и Жунь ржали так, что повозка тряслась. Засмеялся и монах. Даже возница, вроде привыкший ко всему, удивленно оглянулся. Гу мучительно покраснел и поклонился: – Простите, если обидел вас своим глупым вопросом.

– Не переживай. – ответил, отсмеявшись, монах. – Я пошутил. Просто все задают этот вопрос и ответа на него нет. Я не дерусь с быками.

Брат Чен неожиданно оказался веселым и компанейский парнем. Не пропускал свою очередь приложится к фляге со сливовым вином, которым угощал всех Жунь. Совсем недавно он был введен в сан и, видимо, еще не привык к своему новому положению. Рассказывал разные смешные истории из повседневной жизни послушников. Однако, все вопросы касающиеся того что происходит в ордене, он переводил в шутку, забалтывая собеседников. На пятый день экспедиция въехала в маленький городишко Чисьи, стоящий на реке Сай, где распрощалась с возницами и Сигур договорился с капитаном небольшой речной джонки с поэтичным названием “Вечерняя прохлада”, перевозяшей товары по широким рекам Вьета вплоть до огромной дельты у побережья Южного моря. Сначала капитан ни в какую не соглашался в одиночку идти до диких лесов гор Забвения, напирая на то, что десятки пиратских банд выслеживают одинокие суда, а на берегах и в затонах возле гор охотятся твари пострашней любых пиратов. Тогда к капитану подошел монах и испуганный речной волк прекратил споры, а увесистая связка денег, протянутая Сигуром, заглушила его страхи. Следующим утром один из матросов, которых было всего четверо, оттолкнулся багром от кривого дощатого причала и, распустив латаный перелатаный выцветший парус, маленькое суденышко отправилось вниз по течению, подгоняемое слабым ветерком. Оставшиеся на пристани моряки, приятели или собутыльники капитана “Прохлады” кричали предостережения, потом махнули рукой и пошли по своим делам.

Находившийся на носу посудины капитан – звали его Пресный И, казалось не слышал, что ему кричат с берега. Он просто сидел нахохлившись, завернувшись в плащ и курил длинную просмоленную трубку. Стоящий рядом Сигур с усмешкой смотрел на людей на пирсе.

– Так ты говоришь, вы охотники на монстров? — Пресный И вкусно затянулся.

– Да, охотники. – откликнулся Сигур. – За туши монстров хорошо платят.

– А монах вам зачем?

– Он этих монстров хорошо чует… – соврал наглый варвар.

– Пару лет назад я возил к горам забвения охотников на монстров. – вздохнул капитан. – Мне их старший говорил что они везунчики. Три раза они возвращались к берегу с добычей. А в четвертый не вернулись. Тоже наглые были. Все деньгами сорили.

– Так жизнь охотника тяжела и коротка. – засмеялся Сигур. – Надо успеть погулять. Потратить заработанное.

– Это понятно… – вздохнул Пресный И. – Только те прошлые – все матерые были, а у тебя мальчишки одни. Да те трое вообще немые что-ли? – капитан хитро прищурил глаз.

– Неее, не немые – манкурты. Я специально купил тренированных на бой. – ответил Сигур.

– Ух ты! – удивился И. – Ты и впрямь не бедный. Я манкуртов-то и не видел никогда. Это их у вас на севере делают, а у нас то такого и нет.

– Ну вот и рассмотришь. – улыбнулся варвар. – Будешь друзьям потом хвастать.

Джонка медленно плыла по течению, лениво слушаясь весла рулевого. На носу стоял матрос с лагом и периодически прощупывал дно. Время от времени капитан проводил обряды задабривания речных духов, читая молитвы и бросая в воду кусочки еды. Ленивое плавное движение по воде расслабляло. Даже всегда собранный Сигур лениво возлежал на палубе, периодически прикладываясь к пиале с чаем, который в огромном чайнике заваривал лично Пресный И. Брат Чен предпочитал медитировать, сидя в позе лотоса на крыше надстройки. Жунь и Гу от молодого избытка сил тренировались в фехтовании, или просто дурачились. Манкуртов посадили на циновке вдоль борта, где они не мешали команде и те молча и неподвижно сидели, поднимаясь только по команде сходить по нужде или мерно пережевывая пищу. Сначала матросы их шугались, но потом привыкли, обращая не больше внимания, чем на мебель. Первые пару дней пути на широко разлившейся реке попадались еще рыбацкие деревушки и сидящие в утлых лодочках рыбаки приветственно махали “Вечерней прохладе”, а потом потянулись густые безлюдные джунгли и сопровождали суденышко только скачущие по веткам обезьяны, да несмолкаемый птичий гомон. Все больше островков, отмелей и уходящих в бок протоков стало встречаться путешественникам. Теперь капитан почти все время проводил на носу корабля, всматриваясь в переплетения густых зарослей и сверяясь с картой, которую не выпускал из рук.

Пиратов заметили почти сразу. Две длинные быстрые лодки, каждая с десятком полуголых вооруженных людей, мерно работающих веслами, скользнули из протоки и как хищные акулы устремились к вальяжно идущей “Вечерней прохладе”. Капитан тут же заорал: – Пираты!!! – и схватил лежащий рядом арбалет. Матросы забегали как угорелые, вооружаясь чем было.

Сигур тут же стал командовать манкуртами. А надо сказать что управлять бестолковыми гомункулами достаточно сложно и требует навыка. Имен у манкуртов нет, свое они и не помнят, поэтому в Доме Лань давно придумали цветовую схему для управление ими. Каждый отряд “у” из пяти манкуртов имел свой цвет – красный, зеленый, синий. И каждый манкурт в отряде также имел свой. На шлеме воина крепился небольшой диск разделенный пополам – одна часть была в цвете отряда, вторая в цвете самого солдата. И обучали их, вдалбливая вместо имен – “сине-белый” или “желто-красный”. Сигур указывал на место на палубе и орал: – Красно-черный, сюда!!! Заряжай!!! Гу и Жунь заняли места на корме. Гу читал про себя мантры успокоения, сжимая рукоять меча так крепко, что побелели костяшки пальцев – это его первый настоящий бой!

Пираты были совсем близко. В предвкушении скорой битвы и добычи, полуголые бандиты стали орать и улюлюкать. А их предводитель выстрелил в обреченный кораблик из древнего фитильного пистоля, но только продырявил парус. И тут, на нос джонки вспрыгнул брат Чен и, скрестив руки, встал в полный рост, откинув капюшон. Вместо улюлюканья послышались пугливые вскрики и гребцы затабанили изо всех сил, гася скорость. Предводитель пиратов, лицо которого заметно побледнело, молитвенно сложил руки и стал кланяться грозному монаху. Брат Чен поклонился в ответ и “Вечерняя прохлада” все также неспешно прошла мимо остолбеневших пиратов.

Юный Гу почувствовал себя обманутым, его потряхивало от притока нерастраченного адреналина. И неловкое ощущение стыда за свой первый испуг, заставляло его грозно хмурить брови и сжимать рукоять меча. Жунь смотрел на парня с пониманием и легкой усмешкой, как бывалый ветеран. Хотя самому было наверное не больше двадцати пяти зим.

Когда лодки пиратов исчезли из вида, капитан низко-низко поклонился брату Чену и многословно стал благодарить, чем достал всех, даже самого монаха.

Буквально на следующий день Пресный И свернул в какую-то малозаметную протоку и весело доложил Сигуру: – Скоро будем на месте. Завтра к вечеру увидите свои горы Забвения. А пиратов тут не будет, им тут охотиться не на кого.

Однако, это “скоро” продлилось еще пару дней, показавшиеся в редких просветах деревьев пики гор приближались медленно-медленно. Наконец, утлое суденышко мягко воткнулось в прибрежную мель.

– Вот это место. – сказал Пресный И. – До гор Забвения тут ближе всего.