Не время для любви

Глава 13

Комната начинала съеживаться до размеров обувной коробки. Все, о чем я могла думать: каким образом вляпалась в неприятности. Честное слово, последнее, о чем я помыслила бы в здравом уме, безосновательные действия. После рассказа Хиглиса о том, что планирует его женушка, волосы у меня на голове зашевелились. Ей-богу никогда бы не подумала, что у Луны в голове может зародиться столь гениальный, и самое главное, обоснованный план. Это поистине невероятно. Уж точно не для ее мозгов.

Но другого, более вдумчивого и логического объяснения, кроме как сотрясение мозга, я подобрать к данной ситуации не смогла. Казалось бы, что удивительного в том, что девочка приобрела мозги. Нет… Я бы поверила, если бы это произошло с Севальдос. Там вариант был такой, что руку отгрызет, лишь покажи пальчик. А с министром так дела не работали. Она со школы была не от мира сего с явно выраженной шизофренией, с которой было бесполезно бороться, ибо та давно и успешно стала частью ее самой и не желала покидать. Как бы глупо и наивно это ни звучало.

Девица, над которой издевались даже младшекурсники и на которую махнули рукой все преподаватели, не могла быть страшнее дьявола во плоти. Это я осознавала точно так же, как и день недели, час или погоду за окном. Откуда же в моей голове поселилась мысль о том, что мне опасно встречаться с ней один на один? Подобно демону из ночных кошмаров, ее тень преследовала меня и днем, и ночью, заставляя голову кипеть от ненужных и бесполезных мыслей. Такое не укладывалась ни в одну привычную мне картинку мироздания и делило реальность на до и никогда!

И тут коварство на уровне воскресшего из мертвых Стиверса? Вы надо мной решили поиздеваться? Ни за какие деньги мира не поверю в такой бред. По-другому охарактеризовать данное утверждение я не могла. Это вообще последний человек в Лондоне, у которого могло наступить столь радикальное просветление в мозгах. Но нет… К нашему огромному сожалению, именно так и случилось.

Я бы предпочла более весомого противника. Черт с ним, даже третий раз воскресший святой так сильно не пугал, как поумневшая вдруг дурочка, которой в школе жилось хуже всех. Каждый встречный считал ее простой марионеткой на месте министра. А оказалось, она сама была кукловодом, который ловко манипулировал всеми нами и заставлял людей дрожать в страхе перед собой. Расскажи мне о том кто-нибудь еще утром, покрутила бы пальцем у виска и сдала бы в психушку для проверки общего состояния.

Но это оказалось правдой, которую никто не замечал под собственным носом уже несколько лет. При том, что Стиверс далеко не идиот и вряд ли бы пропустил какие-нибудь характерные знаки. Оставалось лишь гадать, как она смогла обвести нас всех вокруг пальца и, управляя общественным мнением, использовать свое сумасшествие себе же на пользу. Нет… Ну на самом деле… У меня подобное в голове не желало укладываться. Стоило лишь подумать о министре, как голова начинала болеть.

Дела обстояли настолько мерзко, что я уже не понимала, как вообще держу себя в руках. Если так посудить, то нужно было начинать разгребать все, что на нас свалилось за ночь. Но заставить себя подняться с подоконника я никак не могла. Совсем скоро Инетер обещал показать мне человека, способного разрешить все наши проблемы одним своим присутствием, но, по какой-то неясной причине, для меня все проходило слишком тяжело. Я не хотела возвращаться на родину по причине того, что меня бы заставили участвовать в новых интригах.

Для меня же подобное положение дел было неприемлемым. Я не собиралась становиться куклой для политических игрищ. Но нет… События пошли явно не по запланированному мною сценарию. Теперь мне приходилось отдуваться за то, чего никогда не должно было произойти. Вот и как мне понимать? В самом деле, если бы кто-нибудь объяснил мне, через что придется пройти, чтобы вновь обрести свободу, я бы никогда не пошла на столь отчаянный и рискованный шаг.

В отличие от многих, я прекрасно понимала, что Ланвельд и Стиверс – не те люди с которыми можно играть в подобные игры. Они слишком своенравны, избалованы и заносчивы. Каждый из них знал, что не пойдет против другого в открытую. Я уверена, что между ними уже давно разрешились все разногласия. Они не желали играть в пьесе, которой не нашлось места в их идеальном плане. Потому несчастной дуре я могла лишь посочувствовать и пожелать сбегать так быстро, как она только может.

Вот только беспокоило меня кое-что другое. Я не понимала, как оно смогло просочиться сквозь заслоны из сплетен и прочей ерунды. Эта парочка точно знала, как действовать для победы в следующих выборах, так просто допустить срыва они бы не смогли. Значит, против их мозгов должен был выступать кто-то сильнее и умнее. Но в нашей стране таковых попросту не найти. Да и было бы глупо надеяться, что кто-то выстоит в кровопролитной войне за власть. Ибо такие люди в природе не встречаются, они становятся самыми голодными и дикими тварями из известных человечеству.

И мне пытались доказать, что есть кто-то еще более опасный и плотоядный? Готовый идти уже даже не по трупам, а я не знаю, по чему… В теории верилось с трудом, но на практике все оказалось куда более реальным. Придется разбираться с тем, к чему никто из нас был не готов. Если не успеем до окончания срока моего назначения привлечь министра к уголовной ответственности за разработку и организацию серии убийств, то она уйдет безнаказанной. А такого допускать нельзя ни в коем случае!

Но пока что, как бы мы ни старались переиграть ситуацию, ничего не получалось. Все, о чем я могла думать, как выбраться из расставленной ловушки. Если бы не моя личная заинтересованность в деле и докладная о том, что я действую самостоятельно, уже бы слиняла обратно в главный штаб, соглашаясь на обычную офисную работу. Но пока дело не прекращено и не доказан факт фальсификации всех документов, я не могу появляться на работе с честными глазами оскорбленной невинности.

По крайней мере, это будет очень глупо с моей стороны. К тому же нет ничего удивительного в том, что офис ввел подобное ограничение на мой пропуск. Я была немного благодарна Стиверсу, что он взял на себя всю бумажную волокиту и позволил мне просто заниматься работой. Возможно, не начни он помогать, я бы так просто не отделалась. Все же штаб не признает, что кто-то из их управленцев продался министру другой страны. И потому расследование будет проходить в закрытом режиме, а меня проведут как свидетеля.

В противном случае меня бы ожидал военный трибунал за предательство и самоволку. Министр спланировала все, кроме того, что в стране есть те, кто играет в кукловодов настолько давно, что это принимается как данность. Никому и в голову не придет подозревать тех, кто не пытается скрываться или прятаться. Зачем Стиверсам губить собственную репутацию, если достаточно открыто играть политические роли, избранные еще при зарождении страны? И проще, и все согласны, вопросов не имеют.

Перед глазами поплыли разноцветные круги, и захотелось рассмеяться. Что они планировали сделать? Подставить всех нас и казнить? Я просто не понимала, какое место в нелогичном уравнении отведено конкретно для меня. Пока я могла лишь качать головой и удивляться тому, насколько неправильным оказалось отношение наших врагов к происходящему. Они словно не ведали, что творят, и это пугало – реально до мурашек по позвоночнику.

— Как хорошо, что ты тут, — блондинистая голова появилась из-за двери моего рабочего кабинета. — Мы немного опоздали, но сейчас все решим.

— Заходите, — кивнула я им.

— Итак, — устроившись в кресле начал один из парней, — мы узнали много интересного, но показаний нашего горе-ботаника не хватит для того, чтобы обвинить министра магии в государственной измене и организации заказных убийств. Она спокойно может сказать, что это происки конкурентов и мы подделали слова, выбитые силой. Ну, по факту, пытками мы их и заполучили. Ни один международный суд их не примет. Нам нужен вполне себе жизнеспособный план, который поможет избежать больших потерь, и при этом сделает так, что мы с вами окажемся в выигрыше и не при делах. Если у вас есть какие-нибудь соображения по этому поводу, то я с радостью их выслушаю. Если оных нет, то могу сразу переходить к выстроенной мною линии нападения.

— Мы готовы слушать, — кивнула я, переглянувшись с брюнетом.

— Скажу сразу, вам это не понравится. Риски слишком высоки, но вы сперва дослушайте до конца, а потом уже возмущайтесь, — серьезно зыркнул на нас Стиверс. — Моя затея, точнее, она принадлежит отцу, заключается в том, чтобы поймать идиотку на живца. А им, в свою очередь, придется выступать тебе, Эсби. Мы подумали и пришли к закономерному выводу, что она пытается убрать тебя. Чтобы похоронить наши с Ланвельдом карьеры, таких плясок с бубнами не потребовалось. Она реально нацелилась в первую очередь на тебя – для того, чтобы минимизировать потери, которые в случае наших смертей ты могла ей устроить. Отсюда следует, что роль подсадной утки будешь исполнять ты. Ни на кого из нас она не клюнет так легко, ведь знает, какими методами мы смогли бы ее раскусить. А вот ты – темная лошадка и никогда не вела с ней споры после выпуска.

— Я это прекрасно понимаю, сама пришла плюс-минус к таким же заключениям, — кивнула я, подтверждая слова собеседника. — Просто меня беспокоит то, что все придется делать на глазах у свидетелей. Я не настолько умелый оратор, чтобы заставить ее совершить ошибку.

— Вот теперь мы и переходим к той части, с которой вы не согласитесь без споров и криков, — вздохнул блондин. — Вместо тебя с ней будет разговаривать мой отец. Я знаю, звучит это по-идиотски. Но мы из старинной аристократической семьи с далеко не светлой магией. Я могу предложить минимум три варианта, которые помогут нам осуществить задумку. И да, ни один из них не придется вам по вкусу.

— Ладно, если это действительно может помочь в решении нашей проблемы, то начинай выкладывать. А там сами посмотрим, что нам подойдет, — кивнул головой брюнет и подлил мне в кружку давно остывший чай.

— У нас, на самом деле, не так много вариантов. Потому я готова смириться с любым, который поможет сыграть на опережение, — подтвердила я слова бывшего друга.

— Первый доступный нам вариант – слияние душ, — начал вещать парень. — Он один из самых незатратных в магическом плане. Но проблема в том, что объекты должны находиться близко друг к другу, чтобы его провернуть. Он меньше всего нанесет урона, но тем самым требует большого затратного процесса по мане.

— Нам не подходит, — покачала я головой. — Даже при помощи магии преодолеть огромное расстояние в кратчайшие сроки будет затруднительно, не говоря про обычные методы. Давай ближе к делу, говори про реальные. И да, я осознаю, что, скорее всего, предложишь нечто весьма опасное и ни разу не законное. Но в нашем случае не приходится кривить нос и тыкать пальчиком. Ситуация не из лучших.

— Слушай, я понимаю, что это может быть бредом моей больной фантазии. Но у меня складывается ощущение, будто ты сам боишься нам его предложить? — наконец-то Тонсли отмер и внимательно посмотрел на соперника. — Страшнее Депесар с мозгами это точно не станет. Колись уже, и хватит, как баба, сопли на кулак наматывать. Мы тут все не первый год друг друга знаем.

— Ну, да… — скосила я глаза на них, — вынуждена согласиться с данным утверждением. Горю желанием узнать, что за третий вариант. Промежуточный можешь сразу опустить, коли он нам не подходит.

— Хорошо, вы правы. Мне самому не по себе от того, что я готов предложить, но другого, более адекватного варианта у нас просто нет, — с тяжелым вздохом сообщил нам Инетер.

— Это напоминает мелодраму, — раздался надменный голос. — Положи артефакт на стол. Я сам все объясню. Вижу, у вас романтическая дурь в голове перекрывает все прочие аспекты адекватного поведения.

— Отец, — впервые на моей памяти Стиверс покраснел, причем полностью. — Ладно, так и быть, это твой план. Вот ты и объясняй, каким образом он должен работать.

На столешницу журнального столика была выложена небольшая пудреница, богато украшенная камнями и жемчугом. Она немного отличалась от той, что была у Гевеленны, но слишком похожа, чтобы я ошиблась. К нашему огромному удивлению, нехитрое приспособление из женской сумочки начало проецировать голограмму сидящего за столом мужчины. Отец Инетера был точно таким же, каким я его запомнила в нашу последнюю встречу. Это безумно радовало и в то же время настораживало. Но никого другого на его месте быть просто не могло. Стиверс – он и на другом конце мира Стиверс.

— Я рад, что вы решили воспользоваться данным мною советом. Потому что человека, поселившегося в голове Депесар, так просто обыграть вы не сможете, даже приложив все усилия, — тонко улыбнулся собеседник. — Способ, который я вам предлагаю, относится к разряду добровольного подчинения и является темным магическим обменом. Вы, мисс Авгельд, примете на себя мой ошейник и станете моей куклой, которой я буду управлять по собственному желанию. Как вы понимаете, никто из министерских крыс такого от вас ожидать не будет. Следовательно, и проверять не станут. Люди моего отдела и так знают, на что способны их бессменные директора. Как только вы согласитесь, сын наденет на вас ошейник марионетки. Вы станете полностью зависимой от моих действий. Будете говорить, сидеть и дышать только тогда, когда я скажу. По этой причине мой дорогой ребенок боялся предложить вам мою затею. Ибо сдаться в добровольное рабство никому не хочется. Надеюсь, вы осознаете все риски, связанные с экспериментом?

— Вы хотите сделать из нее марионетку? — тут же завопил Тонсли и поднялся из кресла, угрожающе играя мускулами под рубашкой.

— Сядьте и не выставляйте себя на посмешище, господин Ланвельд, — мгновенно остудил его мужчина. — В отличие от вас, каждый из нас осознает все риски, связанные с данным вариантом. Потому-то мы его и оставили как самый запасной. Но коли никакой другой не подходит, придется использовать то, что у нас есть в этот момент под рукой. Или вы думаете, мне хочется подставлять свою голову под удар? Наивным ребенком были, таким и сдохните. И счастье, если не в сточной канаве, как планировали ваши горячо любимые друзья!

— А сколько потребуется времени, чтобы избавиться от следов магии кукольника? — решила я заткнуть назревающий конфликт более глобальными вопросами. — Риски будут в любом случае. Главное, понять, за сколько часов мы сможем избавиться от улик, доказывающих применение запрещенной магии.

— При самом худшем раскладе минут за пятнадцать, — потер переносицу призрачный собеседник. — Тут дело в том, насколько быстро мой сын сможет оказаться рядом с вами и снять ошейник, который будет являться единственным доказательством того, что вы в подконтрольном рабстве. Вряд ли кто-то из ныне живущих, за исключением Депесар, помнит о том, что существовали подобные игрушки.

— Вот этого я тоже, признаться честно, не понимаю, — пробормотала я. — Она была полной дурой. Как смогла стать мощным игроком, который смог обвести каждого из нас вокруг пальца и не выдавал себя до последнего?

— Все намного проще, чем вам кажется, — холодно ответил собеседник и смерил каждого из нас ледяным взглядом серых очей. — Это уже давно не Депесар. Некоторые любят баловаться запрещенной магией. К примеру, предыдущий ректор, который был до Канвижера. В момент смерти он успел перенастроить душу, тем самым подготовив ее к переселению в тело мистера Ланвельда. Но вот беда, один-единственный порыв ветра – и вместо планов на мировое господство ему пришлось строить новые. Как выжить в теле истеричной дуры, у которой кисель вместо мозгов. Непростая, я вам скажу, задачка. Но старик с ней прекрасно справился, сделал свое новое тело министром магии и заставил каждого себя считать умнее и сильнее его, тем самым дергая за ниточки из-за кулис. То, что вы считаете Депесар, уже давно не она. Новая душа полностью стерла ее личность и вытеснила за пределы сознания.

— Вы сейчас говорите серьезно? — сидевший рядом Тонсли подавился воздухом от подобного заявления.

— Не переживайте, я еще не сошел с ума, — закатил глаза Стиверс. — Мне достаточно было проанализировать собранные разведкой данные. Никто просто так не стал бы выдвигать подобных заявлений и пытаться поссорить вашу спетую парочку. Лишь одному человеку было это на руку. Тому, кто хотел скрыть от умнейшей ведьмы факт подмены. Останьтесь вы, мисс Авгельд, в политических кругах – и кое-кому пришлось бы непременно пересекаться с вами по пять раз на дню. А при таких условиях какова вероятность, что вы догадаетесь о том, что под ее личиной скрывается кто-то посторонний?

— На самом деле, никчемно мала, — вздохнула я. — Человеческий мозг постепенно привыкает к выкрутасам других людей и перестает на них реагировать. Если бы она медленно менялась у меня на глазах, то я бы не смогла ничего заподозрить.

— Вот именно при плавном и планомерном изменении, — кивнул тот. — Но для этого нужно было внимательно следить за своим поведением. А для нашему общему знакомому не хотелось затягивать данное мероприятие. Потому что кресло бесхозное горело под задницей. Оттого-то он и решился на столь отчаянный поступок и вывел вас из жизни привычного круга близких людей, которые могли бы рассекретить факт подмены мисс Депесар на неизвестного подселенца. Заняв тех мелкими дрязгами и склоками, он сделал так, чтобы их не интересовала личность нового министра магии.

— Хорошо, теперь все ваши доводы звучат намного убедительнее, чем несколько минут назад, — пришлось согласиться брюнету со словами старшего из блондинов. — Нам предстоит весьма нелегкая задачка. Ваш хорошо подвешенный язык пригодится.

— Наверное, сейчас я должен быть в восторге от столь лестной похвалы с вашей стороны, — ядовито протянул мужчина. — Но, пожалуй, придержу восторг для более подходящих времен. Если вам все понятно, то мой совет – выспаться и подготовиться к тому, что произойдет через пару дней. И, мисс Авгельд, не напрягайте мозги больше, чем потребуется. Если будете сопротивляться влиянию артефакта, это может дать очень негативное последствие. Чем более спокойно вы будете реагировать, тем легче пройдет процедура. Потренируйтесь с Инетером на досуге, дабы привыкнуть к воздействию. На этом откланяюсь, меня ждут инвесторы на переговоры.

— Всего вам наилучшего, — сказали мы погасшему артефакту.

— Никогда бы не подумала, что добровольно соглашусь продаться Стиверсам, — усмехнулась я и откинулась в кресле.

— Ты можешь отказаться, — Тонсли насупился и посмотрел на нас всех.

— Нет, я не могу этого сделать, — покачала я головой. — Если против нас бессмертный подселенец, то ничего хорошего своим упрямством мы не сможем получить. И я уверена, что они продумывали данный план не один час. Потому согласна на него без всяких условностей.

— Эсби! — едва не завопил Тонсли.

— Я все сказала, — тихо, но уверенно произнесла я. — Мы работаем по новой схеме.

На том странный день подошел к логическому завершению. Если бы кто-нибудь месяц назад сказал мне, что я добровольно суну голову в петлю, я бы покрутила пальцем у виска. Но теперь, когда правда выплыла наружу, мне уже было не до смеха. Следовало приступать к основным действиям, а не уговаривать себя сбежать куда глаза глядят. Да и если разобраться во всем, моя сделка с совестью все равно не дала бы никаких результатов. Я мешала Депесар, кто бы там ни сидел у нее в голове, просто своим существованием. А значит – война!